Сокровища Айседоры Робертс Нора
И он продолжал ощущать ее ладони на своем лице, видел улыбку, с которой она предлагала ему свою любовь.
– Джед, я чувствую себя нудным учителем истории.
Джед моргнул, сфокусировал взгляд.
– Что?
– Вот об этом я и говорю. – Глубоко вздохнув, Брент откинулся на спинку своего рабочего кресла. – Не хочешь рассказать мне, о чем задумался?
– Ни о чем. – Джед допил остатки отвратительного кофе. – Собранная тобой информация подтверждает, что Уайнсэп – еще один подчиненный. Нам необходимо подобраться к боссу. Финли. Не напролом, конечно. Чем дольше мы будем держать контрабандного Моне в секрете, тем лучше.
– Мои сведения о Финли не наполнят и чайной ложки, – пожаловался Брент. – Он богат… так богат, что ты, приятель, рядом с ним кажешься нищим… он удачлив, одинок и тщательно охраняет от посторонних свою личную жизнь.
– И руководит крупной импортно-экспортной фирмой. Отличное прикрытие для контрабандной деятельности.
– Одних подозрений недостаточно, – пробормотал Брент. – У нас нет против Финли ни одной неопровержимой улики. Конечно, Уайнсэп – его помощник, и Ди Карло работал на него.
– Ди Карло – мелкий жулик. Достаточно взглянуть на его судимости.
– А у Финли полицейского досье нет. Он – американский идеал, человек, всего добившийся сам, образцовый гражданин.
– Тогда небольшое расследование ему не повредит, – заметил Джед. – Я хочу слетать в Лос-Анджелес.
– Так я и думал. Послушай, Джед, я понимаю, у тебя в этом деле личный интерес, но Голдмен задает вопросы.
– Может, пора ответить на них.
– Комиссар тоже так думает.
– Брент, я – гражданское лицо. Никто не имеет права запретить мне слетать на Западное побережье… за мой собственный счет, в мое личное время.
– Может, хватит дурить мне голову? – выпалил Брент. – Я знаю, что через час у тебя встреча с комиссаром, и мы оба знаем, что он тебе скажет. Ты больше не можешь увиливать. Облегчи мне жизнь и скажи, что ты возвращаешься на работу.
– Этого я не могу сказать. Но могу сказать, что подумываю о возвращении.
Брент выругался.
– Серьезно?
– Серьезнее, чем я когда-либо думал. – Джед встал и заметался по крохотному кабинету. – Черт побери, я скучаю по этой дыре. – Джед изумленно взглянул на приятеля. – Ну разве не дерьмо? Я скучаю по каждой минуте этой чертовой работы, по проклятым отчетам, по трусливым новичкам. Девять дней из десяти я спросонья тянусь к кобуре и только потом вспоминаю, что вышел в отставку. Я даже подумывал купить полицейский сканер, чтобы быть в курсе ваших дел.
– Аллилуйя. – Брент сложил руки словно в молитве. – Позволь мне сообщить об этом Голдмену. Не откажи в удовольствии старому другу.
– Я не сказал, что возвращаюсь.
– Сказал, сказал. – Брент вскочил, сгреб Джеда в охапку и поцеловал.
– Боже, Чэпмен, возьми себя в руки.
– Парни встретят тебя, как бога. Что говорит Дора?
Глуповатая ухмылка сползла с лица Джеда.
– Ничего. Мы не говорили об этом. Это ее не касается.
– Неужели? – Брент поцокал языком. – Мы с Мэри Пэт заключили пари. Она говорит, что я буду шафером на твоей свадьбе к концу учебного года, а я говорю – на пасхальные каникулы. Мы привыкли отсчитывать время по школьному календарю.
Джеда охватила паника.
– Ты спятил.
– Брось, капитан, ты от нее без ума. Десять минут назад ты таращился в пустоту и грезил. И если не о ней, то я поцелую Голдмена в губы.
– Что-то ты стал очень несдержанным в последнее время. Прекрати, слышишь?
Брент знал этот тон – звуковой эквивалент каменной стены.
– Ладно, но буду признателен, если ты сообщишь мне, о чем договоришься с комиссаром. Полетишь ты в Лос-Анджелес официально или нет, я обеспечу тебе поддержку.
– Договоримся завтра.
– И еще одно, капитан, – добавил Брент, когда Джед направился к двери. – Сделай мне одолжение, позволь им заманить тебя обратно, хорошо? Я напишу тебе список вещей, которые нам тут не помешают.
Брент ухмыльнулся и стал с наслаждением представлять, как сообщит эти новости Голдмену.
…Около полуночи Дора бросила все попытки заснуть и встала с постели. Ничего особенного. И то, что Джед не вернулся домой и не позвонил, не имеет к ее бессоннице никакого отношения.
Только когда начинаешь лгать самой себе, дела действительно плохи, признала она.
Дора включила стереопроигрыватель, но сладострастный блюз Бонни Райт так зеркально отражал ее настроение, что она не стала растравлять себя еще больше и выключила музыку, затем прошла в кухню и поставила на огонь чайник.
Как ей удалось так все испортить? Неужели она не знала, что мужчина бросится прочь, как только услышит три роковых слова? Не знала. Дора бросила в чашку чайный пакетик. Не знала, потому что никогда не произносила эти слова раньше. И вот именно теперь она поспешила со своей репликой.
Ну, что сказано, того не вернешь. Остается только жалеть, что Джед читал другой сценарий.
Он не повторил ее слов, не схватил в восторге в объятия. Просто с того самого момента, тридцать шесть часов назад, он стал медленно, но систематично отдаляться от нее. И Дора уже боялась, что он будет отдаляться до тех пор, пока совершенно не исчезнет вдали.
Теперь ничего не исправить. Дора залила горячей водой пакетик, поискала в шкафчике печенье. Она не может насильно научить его дарить и принимать в дар любовь. Она может только сдержать свое обещание и не бросать больше ему в лицо эти слова. Как бы ни было ей больно.
И что бы там ни пела Бонни Райт, у любви есть гордость. Нужно только взять себя в руки и продолжать жить: если бог даст, с Джедом, но если придется, то и без него. И можно начать прямо сейчас: спуститься в кладовую и приспособить не желающий засыпать мозг к работе.
Прихватив чашку, Дора вышла из кухни, в последнюю минуту вспомнила о ключах и, сунув их в карман халата, заперла за собой дверь квартиры.
Как противно не чувствовать себя в безопасности в собственном доме!
Устроившись в кладовой, Дора начала приводить в порядок картотеку, разоренную Ди Карло.
Как всегда, монотонный труд и тишина несколько успокоили ее. Иногда она замирала с какой-нибудь квитанцией в руке, вспоминая приятное волнение, связанное с продажей той или иной вещи.
Джед остановился на середине лестницы, наблюдая за ней. Она включила все лампы, словно ребенок, оставленный один дома. На ней были зеленый халат и огромные красные носки. Каждый раз, как она наклонялась за очередной бумажкой, волосы мягко падали на щеку. Дора плавным движением откидывала их назад, убирала документ и тянулась к другому.
Войдя в дом и увидев дверь коридора открытой, он автоматически выхватил пистолет и успокоился, лишь заметив Дору в кладовой. Когда она повернулась к нему, он уже успел убрать оружие.
Но она увидела лишь неясную фигуру на лестнице и в ужасе попятилась.
– Ты что, с ума сошел? Решил напугать меня до смерти?
– Нет. – Джед спустился к ней. – Ты что здесь делаешь, Конрой? Уже второй час ночи.
– Репетирую менуэт. А ты что подумал? – Злясь на себя за испуг, она присела на корточки, чтобы собрать рассыпавшиеся бумаги.
Джед наклонился и взял ее за руки.
– Ты так увлеклась, а я с удовольствием наблюдал за тобой. Прости, что напугал тебя.
– Забудь.
– Тебе давно пора спать. – Он повернул ее лицо к свету. – Ты выглядишь усталой.
– Спасибо за заботу.
– И стервозной.
– Я не стерва. – Дора задохнулась от возмущения. – Мне не нравится это слово, а еще «феминистка» и «назойливая любовница».
Джед терпеливо убрал прядь ее волос за ухо. Как быстро она подавила испуг, но он еще таился в ее глазах.
– Пойдем наверх, малышка.
– Я еще не закончила здесь.
Джед расслышал в ее голосе негодование и обиду. Он уже причинил ей боль и сколько еще причинит… Почему-то он почувствовал себя ничтожеством и идиотом.
– Ты злишься на меня.
– Ничего подобного. – Дора выпрямилась и глубоко вздохнула, чтобы подавить злость и сделать свое заявление правдивым. – Не злюсь, – повторила она, уже совершенно спокойная. – Просто немного нервничаю. Я не могу открыть магазин и чувствую себя бесполезной… и еще лживой, потому что не могу сказать правду своей семье.
– Все это совершенно необязательно. Открой завтра магазин. И тебе станет легче, если ты все расскажешь своим.
Дора обдумала его предложение.
– Магазин я открою, но семье ничего не скажу. Пока не скажу. Подожду.
Джед не стал спорить. Разве он сам не успокаивал свою совесть подобными рассуждениями? Он не собирался рассказывать Доре о своей встрече с комиссаром и о своем решении вернуться на службу. Пока не собирался.
– Пойдем наверх, – повторил он. – Я помассирую тебе спину.
– Зачем?
– Чтобы снять напряжение, – процедил он сквозь зубы. – Послушай, Конрой, почему ты все время спрашиваешь: «зачем» и «почему»? От тебя требуется только спокойно лежать и получать удовольствие.
– Ты пытаешься быть милым. Почему? Ты что-то затеял, Скиммерхорн. Ты планируешь сделать что-то, что мне не понравится.
Дора побежала за ним вверх по лестнице.
– Не скрывай ничего от меня. Пожалуйста. – Она положила ладонь на его плечо. – Это связано с Ди Карло? С картиной? Со всем этим делом?
– Я собираюсь в Лос-Анджелес поговорить с боссом Ди Карло.
– Уайнсэпом? – Дора наморщила лоб. – Ведь это ему была адресована посылка?
– Босса зовут Финли. Эдмунд Финли. Я начну с него.
– И ты думаешь, что это Финли ждал посылку, что это он организовал контрабанду?
– Да. – Джед налил виски им обоим. – Именно это я и думаю.
– Что ты знаешь о нем?
– Достаточно, чтобы купить билет до Лос-Анджелеса. – Джед дал ей стакан и коротко обрисовал ситуацию.
– Импорт-экспорт, – задумчиво сказала Дора, когда он закончил. – Возможно, он коллекционер. Так почти всегда бывает. И возможно, он ничего не знал о побочной деятельности Ди Карло… ты же сказал, что это крупная фирма. Но если знал…
Джед заметил, как заблестели ее глаза, и подавил вздох.
– Только не размышляй, Конрой. Когда ты думаешь, ты становишься опасной.
– Но я думаю. – Одним обжигающим глотком она выпила свое виски и протянула ему стакан за добавкой. – И вот что я придумала: не ты должен разговаривать с Финли, а я.
24
– Ты сошла с ума.
– Наоборот, это абсолютно разумный шаг. – Поскольку Джед не пошевелился, Дора сама взяла бутылку и наполнила свой стакан. – И если ты переступишь через свое мужское самолюбие, то сам поймешь почему.
– Это не имеет никакого отношения к самолюбию. – Хотя действительно его самолюбие было слегка задето. – Это имеет отношение к здравому смыслу. Ты не сможешь справиться с таким делом.
– Наоборот. – Осенившая ее идея нравилась Доре все больше, она уже представляла, как исполнит свою роль. – Моя позиция безупречна. Ведь это я стала жертвой его подчиненного. Я, сбитая с толку, наивная простушка, обращусь к Финли, взывая к его сочувствию, если он не виноват, и к его богатому воображению, если он виновен. Короче, Скиммерхорн… – Дора чокнулась с ним. – Эта роль просто создана для меня.
– Это не проба на роль, Конрой.
– Именно проба. Господи, когда же ты привезешь сюда хоть немного мебели? – Не найдя приличного стула, Дора уселась на стол. – А что планировал ты, капитан? Ворваться в его кабинет, стреляя направо и налево?
– Не делай из себя посмешище.
– Ничего подобного. Это ты будешь выглядеть глупо, когда я добьюсь встречи с Финли и заручусь его помощью в поисках Ди Карло.
Дора приподняла брови, дожидаясь Джеда, не услышав ни протестов, ни согласия, она стойко продолжила:
– А ты тем временем будешь искать щель в его броне, конечно, если у него есть броня или щели. Ты изучишь его манеру ведения торговых операций и составишь неофициальное мнение о его виновности или невиновности.
– Ты говоришь, как чертов адвокат, – пробормотал Джед. – Ненавижу адвокатов.
– Полицейские штучки. У меня есть друзья среди адвокатов… и папочка как-то прекрасно воплотил адвоката на сцене. Ну, давай подумаем, как мне лучше сыграть эту роль.
Дора скрестила ноги, и халат очень соблазнительно распахнулся.
– Не тебе, Конрой. – Почувствовав, что инициатива ускользает от него, Джед ухватил Дору за подбородок. – Ты ничего не будешь играть.
– Буду, – невозмутимо заявила она. – Потому что мы оба понимаем: это наилучшее решение. – Улыбаясь, она сняла его руку со своего подбородка и поцеловала. – Можешь полететь со мной.
Единственный способ справиться с ней – сохранять спокойствие, подумал Джед.
– Дора, я ничего не знаю об этом Финли. У нас нет никакой информации. Может, он добрый дядюшка, в свободное время коллекционирующий марки и не имеющий ничего общего с контрабандой. Но может, Ди Карло – всего лишь курок его пистолета. Это дело очень рискованное, а я не хочу подвергать тебя риску.
– Почему? – тихо спросила она. – Можно подумать, что тебе не все равно.
Джед разочарованно сунул руки в карманы.
– Проклятье, ты знаешь, что мне не все равно.
– Я знаю, что ты не хочешь быть безразличным, но это не одно и то же. Однако мне очень приятно.
Джед не мог позволить ей снова втянуть себя в опасную дискуссию о чувствах.
– Не пытайся подловить меня. Мы говорим о Финли. Если он замешан в контрабанде, ему стоит только взглянуть на твое прелестное личико, и он увидит тебя насквозь.
– О-ля-ля. За одну ночь я слышу, что небезразлична тебе и что я прелестна. Мое бедное сердце сейчас разорвется от счастья.
– Надо бы тебя отшлепать.
– Но ты ведь этого не сделаешь? – Дора улыбнулась и погладила его щеку. – Скиммерхорн, ты много лаешь, но мало кусаешь. Идем спать. Обсудим это утром.
– Нечего обсуждать. Я лечу один.
– Ты не доверяешь мне, не так ли? – Дора закусила дрожащую нижнюю губу, бессильно опустила руку, ее глаза налились слезами.
– Дело не в доверии. Ничего личного.
– А в чем же еще? – Крупная одинокая слеза скатилась по ее щеке. – Неужели ты не понимаешь, что я должна что-то сделать? Что я не могу сидеть сложа руки после того, как на меня напали, осквернили мой дом? Я этого не вынесу, Джед. Я не могу думать о себе как о беспомощной жертве, которая только путается у тебя под ногами.
– Перестань. – Дора стояла перед ним обиженная, хрупкая, но у нее было грозное оружие против него: ее слезы. Джед неловко поднял руку, погладил ее по голове, нежно поцеловал дрожащие губы. – Перестань. Я не считаю тебя беспомощной.
– Тогда бесполезной, – судорожно всхлипнула она.
– Нет. – Джед смахнул слезы с ее щек, уже готовый молить о прощении. – Ты не готова к таким заданиям. Если он что-то заподозрит, все дело рассыплется, не успев начаться.
Дора шмыгнула носом и уткнулась лицом в его шею.
– А ты заподозрил?
– Что?
– А ты заподозрил? – повторила она совершенно спокойным голосом и, откинув голову, ухмыльнулась без всяких признаков раскаяния. – Попался, дружок? – Смеясь и не обращая внимания на его испепеляющий взгляд, она похлопала его по щеке. – Не дуйся, Скиммерхорн. Я же говорила, что я хорошая актриса. – Она подняла стакан в свою честь. – И я действительно очень, очень хороша. А ведь это была всего лишь импровизация.
– Может быть, я все-таки отшлепаю тебя. Еще раз попробуешь выдавить слезы, и клянусь, я тебя нашлепаю.
– Чувствуешь себя обманутым? – Дора сладко вздохнула. – Иногда я действительно скучаю по сцене. – Она встряхнулась и пожала плечами. – Но не так уж часто. Не сомневайся, капитан, наш мистер Финли увидит только то, что я позволю ему увидеть.
И у нее получится. Как ни противно признавать, но он был уверен, что у нее получится.
– А если я сдуру соглашусь на твое безрассудное предложение, ты обещаешь выполнять все мои инструкции?
– Нет… но я постараюсь. Это же просто разведка, Джед.
Разведка. Но он предпочитал работать на своей территории и закидывать собственную наживку.
– Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Дора совершенно размякла.
– Это самое лучшее из всего, что ты мне говорил.
– Если он тебя обидит, я его убью.
Она перестала улыбаться.
– Не перекладывай эту тяжесть на мои плечи, ладно? Ты пугаешь меня.
Джед снял ее со стола, поставил на пол.
– Конрой, я сказал, что не считаю тебя беспомощной или бесполезной, но я никогда не говорил, какой я тебя считаю.
– Не говорил. – Дора скорчила гримаску и приготовилась к худшему.
– Очень важной для меня, – просто сказал он и растопил ее сердце. – Очень, очень важной.
К двенадцати часам следующего дня Дора почувствовала, что хотя бы одна часть ее жизни возвращается в привычную колею. Магазин был открыт. Непомерно обрадовавшись первой сделке, она импульсивно дала покупателю десятипроцентную скидку. Когда появилась Ли, чтобы помочь с дневным потоком покупателей, Дора крепко обняла ее.
Ли со смехом высвободилась из ее объятий.
– Что случилось? Ты выиграла в лотерею?
– Лучше. Мы открылись.
Ли стянула пальто и поправила прическу.
– Ты так и не объяснила, почему мы закрывались.
– Это слишком сложно, – беспечно сказала Дора. – Мне необходимо было передохнуть.
Ли самодовольно кивнула.
– Тот взлом встревожил тебя гораздо больше, чем ты призналась.
– Наверное. В любом случае покупатели бродят по магазину, а я только что купила печенье к чаю… с шоколадной начинкой.
Ли глубоко вздохнула.
– Как же мне потерять те полтора килограмма, что я набрала за праздники?
– Силой воли.
– Хорошо. Да, мама просила напомнить тебе о картине.
Коробка чуть не выскользнула из рук Доры.
– Картина?
– Она сказала, что ты одолжила ей какую-то картину, а потом забрала. – Ли отбросила мысли о диете и выбрала глазированное печенье. – Мама хочет купить ее папе на День святого Валентина. Кажется, он искренне привязался к ней.
– О… я… ах, я ее продала.
Дора утешила себя тем, что это не ложь. Восемьдесят долларов, уплаченные Джедом, хранились в ее шкатулке, как любовные письма.
– Ты в порядке? – Ли внимательно вгляделась в лицо Доры. – Ты кажешься немного взволнованной.
– Что? Нет, я в полном порядке. Просто включаюсь в рабочий ритм и, если честно, не могу собраться с мыслями. Возможно, я на пару дней улечу в Лос-Анджелес.
– Зачем?
– Есть одно перспективное дело, но я не хочу снова закрывать магазин. – «И у меня нет на это причин, – мысленно добавила она, – ведь Брент – одному ему известными способами – продолжает обеспечивать полицейскую защиту».
– Не беспокойся. Мы с Терри прекрасно справимся. – Телефон на прилавке дважды звякнул. – Хочешь, я подойду?
– Нет. – Дора постаралась стряхнуть с себя чувство вины и подняла трубку: – Добрый день. «Салон Доры».
– Я хотел бы поговорить с мисс Айседорой Конрой.
– Я у телефона.
– Мисс Конрой. – В далеком Лос-Анджелесе Эйбел Уайнсэп уткнулся в свои тщательно отрепетированные записи. – Говорит Фрэнсис Петрой.
– Да, мистер Петрой, – сказала Дора, глядя вслед Ли, уже приветствующей очередного посетителя.
– Надеюсь, я не отвлекаю вас. Я узнал ваше имя и номер телефона у миссис Элен Оулинг из Франт-Ройял, Виргиния.
– Да. – Пальцы Доры непроизвольно сжали трубку. – Чем могу быть вам полезна?
– Я надеюсь, мы кое-что сможем сделать друг для друга. – Уайнсэп прочитал в своих записях слова «искренний смешок» и выполнил инструкцию, насколько позволяли его таланты. – Это касается картины, которую вы купили в декабре на аукционе. Некий Биллингсли.
У Доры моментально пересохло в горле.
– Да, я помню. Абстрактная.
– Точно. Так сложилось, что я коллекционирую абстрактное искусство. Специализируюсь на неизвестных и молодых художниках, к сожалению, не в очень крупных масштабах, как вы понимаете.
– Понимаю.
– Я не смог посетить тот аукцион… семейная проблема. Когда миссис Оулинг сказала, что картина продана торговцу, а не коллекционеру, у меня появились некоторые надежды.
– Вообще-то, – сказала Дора, пытаясь выиграть время, – я немного и то, и другое.
– Неужели? – Уайнсэп перелистнул свои бумаги. Подобная реплика в его обширных записях не была предусмотрена. – О боже.
– Но я никогда не пренебрегаю интересными предложениями, мистер Петрой. Может быть, вы заглянете ко мне и посмотрите картину? Только боюсь, что до конца следующей недели я занята. – Дора умолкла и сделала вид, что листает свой ежедневник. – У меня довольно плотное расписание.
Уайнсэп с облегчением вытер вспотевшую шею.
– В какой день вам удобно, мисс Конрой?
– Я могла бы втиснуть вас в четверг, скажем, в два часа.
– Отлично. – Уайнсэп поспешно нацарапал дату. – Надеюсь, что до тех пор вы придержите картину. Мне не хотелось бы упускать ее.
– О да, мне тоже не хотелось бы, чтобы вы ее упустили. – Дора мрачно улыбнулась ближайшей стене. – Обещаю, она никуда не денется, пока мы с вами не обговорим условия. У вас есть телефон, по которому я могу связаться с вами, если возникнет что-то непредвиденное?
– Конечно. – Как было указано в его записях, Уайнсэп продиктовал номер одного из филиалов Финли в Нью-Джерси и добавил: – В рабочие часы. Простите, но мой личный номер не внесен в телефонные справочники.
– Прекрасно вас понимаю. До следующего четверга, мистер Петрой.
Дора повесила трубку, слишком злая, чтобы наслаждаться победой. Он принимает ее за идиотку! Ну, мистер Ди Карло, или Финли, или Петрой, или кто бы ты ни был, черт подери, тебя ждет неприятный сюрприз.
– Ли! Я должна уехать на часок. Если Джед появится, скажи, что нам надо поговорить.
– Хорошо, но куда… – Ли возмущенно умолкла, уставившись на закрывающуюся дверь.
Надо было предварительно позвонить, сердилась Дора, возвращаясь домой после бесплодной поездки в полицейский участок.
Как прикажете рассказать кому-то об установленном контакте, если рассказать некому? Заметив автомобиль Джеда, Дора самодовольно улыбнулась. Сейчас он узнает, что не он единственный умеет быстро соображать.
Она нашла Джеда в кладовке.
– Вот ты где. Не люблю пользоваться штампами, но где полицейский, когда он нужен?
Джед спокойно продолжал красить полки.
– Если тебе нужен был полицейский, следовало позвонить 911.
Читать бесплатно другие книги:
