Правая рука смерти Андреева Наталья
– Здравствуйте, Софья Львовна, – приветливо улыбнулась секретарша. – Мы вас ждем. Вы записаны на четыре часа.
Софья машинально отметила: очень хорошенькая. Не чурается Марк Захарович красивых женщин. Это приятно.
– Так мне можно пройти к Ройзену? – немного волнуясь, спросила она.
– Да, конечно. Можете пока присесть на диванчик перед телевизором, он вас пригласит, как только освободится.
– Ах… Так он занят?
– У доктора Ройзена весь день расписан, – улыбнулась девушка. – Так что вам повезло.
Она разговаривала с Софьей Львовной как с больной, видимо, это особенность профессии. Девице за то и платят, чтобы она действовала на пациентов успокаивающе, не дай бог, не спугнула бы, ведь на визит к психиатру не просто решиться, даже больным венерическими заболеваниями симпатизируют больше, чем людям с психическими отклонениями. Общество напугано сообщениями о кровавых маньяках, журналисты стараются вовсю. Софья Львовна сочла унизительным устраивать разборки с какой-то безмозглой девицей, напоминать, что она пришла на собеседование, а не на консультацию. Придет время – поставит ее на место. Сейчас главное – добиться аудиенции у Марка Захаровича. Расположить его к себе, показать товар лицом.
Ждать пришлось недолго. Ровно в четыре дверь кабинета открылась и на пороге появился коротко стриженный темноволосый мужчина:
– Софья Львовна? Проходите, пожалуйста.
Она, слегка волнуясь, встала. Профессор Ройзен был невысокого роста, худощавый и, как ей сначала показалось, очень уж молодой. Но потом она разглядела и седину в волосах, и темные круги под глазами, и глубокую вертикальную складку на лбу. Просто истинный возраст Марка Захаровича скрывали очки со слегка затемненными стеклами в тончайшей, почти невесомой золотой оправе. «Полторы-две диоптрии, – оценила она. – Минус, не как у меня плюсовые». Еще у него оказалась ненормально большая голова, непропорциональная его росту, наверно, поэтому доктор Ройзен и стригся так коротко. Этот недостаток внешности сразу бросался в глаза. Не будь он светилом науки, про него сказали бы: карлик с огромной головой. Но наличие ученой степени и мировая известность делали этого карлика великаном. А голова? Да, большая. А какая у него должна быть голова?
Зато небольшая близорукость, вследствие которой ему пришлось носить очки, была доктору Ройзену к лицу. Очки ему шли, и подобраны они были с большим вкусом, да и стоили немало. Как показалось Софье Львовне, он немного нервничал. Видимо, разговор с ее предшественником (или предшественницей) был непростой. Собеседование – мероприятие чрезвычайно ответственное и для работода-теля, и для соискателя. Софья Львовна прекрасно это понимала и старалась не дрожать. Ей уже стала передаваться его нервозность. Профессор Ройзен пропустил ее вперед и плотно закрыл дверь кабинета.
Софья Львовна вошла не спеша, с достоинством, прежде чем сесть, огляделась и заметила еще две двери. Первая – скорее всего, выход. Все правильно: пациенты не должны друг с другом встречаться. Поэтому доктор Ройзен выпускает их прямо на улицу, не через рецепцию. Знакомый прием.
Вторая дверь, скорее всего, вела в комнату отдыха. Это тоже в порядке вещей. Там наверняка душевая кабина, кофемашина, большой удобный диван. У врача-психотерапевта, с которым раньше работала Софья Львовна, все было именно так. Не у Ройзена ли срисовал? Недаром он говорил о Марке Захаровиче с восторгом, как о своем учителе.
– Что же вы? Проходите, садитесь, – отрывисто предложил Ройзен.
Она села не на краешек, чтобы не показать своей неуверенности, но и не откинулась на спинку стула, чтобы нельзя было ее упрекнуть в развязности. Какое-то время они молчали. Софье Львовне даже показалось, что Ройзен чего-то от нее ждет. Его лицо ей смутно было знакомо, видимо, сыграли свою роль фотографии, виденные в Интернете.
Пауза затянулась. Софья Львовна начала волноваться. Что-то не так?
– Что вы думаете обо всем этом? – вдруг широко улыбнулся он. И она расслабилась, даже слегка пококетничала:
– Я думаю, что вы гораздо моложе, чем на фотографиях.
– А вы видели мои фотографии? – пристально глянул он.
– Там почти ничего нельзя разглядеть.
– Потому что они ужасны, – сердито сказал профессор Ройзен. – Я на редкость не фотогеничен.
– Поэтому и не любите фотографироваться?
– Мне ни к чему огласка. Чем меньше обо мне информации, тем лучше. Мои пациенты люди сложные. Да не вам мне объяснять.
Она поняла, что пора переходить к делу:
– Я сочту за честь работать с вами, Марк Захарович.
– Вы же еще не знаете, о чем идет речь.
– В чем суть эксперимента? – деловито спросила она и вся превратилась в слух.
– Лечение нетрадиционным способом. Я подобрал определенный контингент. Четыре человека. Все они убийцы.
– Убийцы?!
– О! Они никому не приставляли нож к горлу. Вряд ли они сами подозревают о том, что стали причиной смерти человека.
– Косвенной причиной?
– А это снимает тяжесть преступления? – нахмурился Ройзен.
– Но все мы невольно, так или иначе…
– А разве это не болезнь? Когда один человек сознательно обрекает другого на гибель? Или несознательно? Да, он не убивает, он просто не оставляет ему выбора.
– И как вы собираетесь их лечить?
– С вашей помощью, Софья Львовна, с вашей помощью. Все они будут помещены в стационар закрытого типа. В небольшую частную клинику, находящуюся за городом.
– И они согласны туда поехать?!
– По разным причинам. Кому-то захотели слегка подправить мозги родственники, одного господина спровадила подруга, на которой он все никак не женится, кто-то польстился на деньги.
– Так вы завлекли их обманом?! Не добровольно?!
– Э, Софья Львовна! Только не надо. Вы что, ремнями никогда не крутили своих пациентов? К вам в клинику так-таки добровольно все приезжали? Я точно знаю, что нет, – Марк Захарович посмотрел на нее как-то странно.
– Но это ведь совсем другое дело!
– Обострение болезни, вы хотите сказать?
– Ну да. Приступ. Когда человек становится социально опасен и нуждается в принудительной госпитализации.
– Если он убил, значит, уже социально опасен, – жестко сказал Ройзен. – Чтобы это не повторилось, надо ему вправить мозги.
– А мне вы какую роль отводите?
– Старшей сестры, Софья Львовна, старшей сестры.
– Надзирателя?
– Ну, зачем так? Вы будете выполнять мои предписания.
– Медикаментозное лечение входит в программу? – спросила она в упор.
– Исключительно по медицинским показаниям, коих я пока не вижу. Беседа, только беседа. Пока. И вы будете с ними беседовать. Расспрашивать. Намекать. Наталкивать на мысль.
– То есть они не догадываются, что стали убийцами?
– Именно так, – серьезно посмотрел на нее Ройзен.
– Все это странно.
– А как вы хотели? Науку надо двигать вперед.
– Надеюсь, у вас есть согласие их родственников? И вы никого не собираетесь держать там принудительно? Нарушать закон?
– Никаких законов я нарушать не буду, – заверил Ройзен. – Разве что самую малость. Но ведь вам это знакомо, Софья Львовна?
– Мне?
Она отчего-то заволновалась. На что он намекает? Что криминального раскопал в ее прошлом? Да, она не святая. Так ведь никто не святой.
– Сколько вы желаете получать? – в лоб спросил Ройзен.
– Поскольку работа сложная… Сопряженная с определенными трудностями… – замялась она.
– Вы ловите все на лету, – похвалил Марк Захарович.
– … то я бы надеялась… – она все еще мялась.
– Ну, скажем, три тысячи долларов в месяц вас устроит? Я планирую завершить эксперимент в течение месяца. Но, если моя методика будет иметь успех, поступят новые пациенты. И вы останетесь работать в частном стационаре. Возможно, даже с повышением зарплаты, потому что, как вы знаете, мои клиенты люди не бедные.
– Что ж…
Она раздумывала: торговаться или нет?
– Решайтесь, – сказал профессор Ройзен. – В конце концов, вы всегда можете потребовать прибавки. Если ситуация вдруг выйдет из-под контроля.
– А такое может случиться?
– У меня надежная охрана. Младший персонал прошел специальную подготовку. Но вам ведь знакома специфика работы?
– Да, конечно.
– Решайтесь, – повторил он.
И она решилась. В конце концов, три тысячи долларов в месяц на дороге не валяются. И работать у самого Ройзена…
– За вами пришлют машину. И, Софья Львовна… Я очень надеюсь, что этот разговор останется между нами. Что, придя домой, вы не кинетесь обзванивать своих подружек: «Дорогая, ты не представляешь, какую шикарную я нашла работу! – передразнил он. – У самого Ройзена! За три штуки!»
– За кого вы меня принимаете? – возмутилась она.
– Вот и отлично.
Он встал и открыл дверь. Ту самую, на выход. Она поняла, что аудиенция окончена, и тоже поднялась со стула. Что это? Удача?
– Вы очень интересная женщина, – серьезно сказал вдруг Ройзен. – Не ожидал.
И она вспыхнула. Вот чего ей не хватало! Намека на то, что это не просто работа, а сотрудничество двух близких по духу людей, один из которых мужчина, другая – женщина. Оба романа Софьи Львовны были с коллегами. И ей отлично известно, чем заканчивается совместная работа над трудноразрешимой проблемой. Когда профессиональные споры затягиваются допоздна и на столе появляется бутылка дорогого коньяка…
Доктор Ройзен ясно дал понять, что он мужчина. И что ему это тоже известно. Потому она и согласилась без колебаний. Сердце тревожно билось. Не рано ли, Сонечка, ты поставила на себе крест?
А Марк Захарович, надо отдать ему должное, интересный мужчина…
Палата № 1: размещение
Анатолий Брагин хмуро смотрел в бритый затылок своего шофера. Парень, конечно, надежный, но и у Серафима Кузьмича таких парней – завались. Скрутят вмиг. С другой стороны, баба, звонившая от имени Быля, пообещала, что силу Кузьмич применять не будет.
Чего стоит слово вышибалы?
– Далеко еще? – хмуро спросил он водителя.
– Почти приехали, шеф! – весело ответил тот. Вокруг был лес.
«И чего он скалится?» – с неприязнью подумал Брагин. Ели стояли стеной. Дорога петляла среди молчаливых красавиц в зеленых платьях, украшенных гирляндами серебристого инея, каждая из них могла бы украсить Кремлевский дворец съездов во время новогодних праздников. Как на подбор! Далеко же забрался Кузьмич!
Вадик Копылов предупреждал, что Быль человек со странностями. В Инете о Быле ни словечка. Женат, вдовец? Есть ли дети? Размеры состояния? Место жительства? Вся информация – агентство ОБС. Только слухи, которые дошли и до Копылова. Сколько в них правды? Неизвестно. Кузьмич – это миф, хотя и зовется Быль.
Да нет, не миф. Дорога уперлась в глухие ворота. Брагин видел только зеленые макушки все тех же вековых елей, но потом разглядел вдали и малиновую крышу. Владения Кузьмича были огромны. Несколько гектаров элитных угодий, земля в здешних местах на сто процентов заповедная. Поместье отделяет от мира глухая стена в полтора человеческих роста. Поверху – колючая проволока. Возможно, под напряжением. Не загородная резиденция – тюрьма. Брагину стало не по себе.
Ворота почти бесшумно открылись, видимо, охрана срисовала номер брагинской машины еще на шоссе. Видеокамера могла притаиться на любой из елей. Они въехали на территорию огромного поместья. Посреди белоснежного безмолвия стоял странный дом. Он был похож на…
– Здесь раньше был стационар психиатрички, – охотно пояснил шофер.
– Чего-о? – вздрогнул Брагин.
– Психи, говорю, лечились. Эти… ну… особо опасные. Глухомань ведь.
Брагин заметил дюжих мужиков в камуфляже и подумал: «Я идиот!» Нельзя было соглашаться на встречу. Только не здесь. Вадик виноват: напугал его.
«И почему я решил, что с Былем можно договориться по-хорошему?» – с тоской думал Брагин, поднимаясь по ступенькам. В просторном холле стояли мраморные статуи, на стенах висели картины, но пахло здесь все равно больницей.
Встретила его женщина, про которую он сразу подумал: «Эсэсовская овчарка». Она производила странное впечатление. Вроде бы и симпатичная, но какая-то замороженная. Лишенная всяких эмоций. Платиновое каре жиденьких волос, очень светлые глаза, выщипанные в ниточку брови, бесцветные ресницы. Лицо бескровное, без грамма косметики, будто бы в холле стоял оживший мертвец.
– Здравствуйте, я управляющая в этом доме. Магдалена Карловна.
«И в самом деле немка», – усмехнулся Брагин.
– Разрешите проводить вас в отведенную вам комнату, – бесстрастно сказала управляющая.
– В комнату? В какую комнату? – завертел головой Брагин. Его шофер, он же телохранитель, куда-то испарился. – Мы так не договаривались!
– Вы ведь погостите у Серафима Кузьмича какое-то время?
– Что значит погостите?! – дернулся Брагин.
За спиной тут же возник дюжий мужик с лицом, не выражающим никаких эмоций. Таким же, как у немки. Весь его вид говорил: расслабься, сопротивление бесполезно.
– Вы ведь не рассчитывали на то, что вам простят ваши долги? – все так же без эмоций спросила Магдалена Карловна.
– Я приехал на переговоры, – хрипло сказал Брагин.
– Считайте, что они затянулись. Прошу.
Он засопел, но деваться было некуда. Бежать? Куда? В лес? Смешно! У ворот охрана, собственный телохранитель, похоже, его кинул. Вслед за немкой Брагин затопал по ступенькам наверх. Магдалена Карловна вела его на второй этаж.
– Вот ваша комната, – управляющая открыла одну из дверей. – Располагайтесь.
– Куда меня привезли? – напряженно спросил Брагин.
Комната была похожа на школьный пенал, такие были почти у каждого ученика в далеком советском детстве Толика Брагина. Деревянный узкий ящичек со сдвигающейся крышкой, в котором лежали ручки, карандаши, ластики, запасные стержни. Такой же была эта комната, узкой и длинной, по левой стене тянулся светлого дерева шкаф-купе, у правой стояла кровать с такими же деревянными спинками, на единственном окне – решетка. Брагин понял, что попал.
– Пожалуйста, отдайте ваш мобильный телефон, – бесстрастным голосом сказала эсэсовка.
– Черта с два!
– Вы ведь благоразумный человек, Анатолий Борисович. Не заставляйте применять к вам силу.
– Вы же обещали, что не будете!
– А вы часто выполняете свои обещания?
– Что-то я не понял…
– Я спрашиваю: вы свои обязательства всегда выполняете, Анатолий Борисович? – металлическим голосом произнесла немка.
– Значит, меня кинули? – напряженно спросил Брагин.
– Ну, сначала кинули вы.
– Нате! Подавитесь! – Он выхватил из кармана мобильник и швырнул немке. Та неожиданно ловко поймала его на лету.
– Раздевайтесь, располагайтесь, – предложила она. – В туалет вас будут водить. Пока.
– Что значит, пока?
– Пока вы не освоитесь. Свободы вашего перемещения по дому никто не ограничивает. А вот за порог здания выходить не советую. У господина Быля злые собаки.
«Это я уже понял», – с ненавистью подумал Брагин, глядя на овчарку в женском обличье. С противоположным полом у него проблем никогда не было, дамы к нему так и липли, он мужчина симпатичный и со средствами. Но к этой он не знал, как и подступиться.
– Могу я поговорить с Серафимом Кузьмичом?
– Серафим Кузьмич пока занят. Вы с ним обязательно поговорите.
– Это произвол! – завопил Брагин.
– В шкафу пижама. Ужин в семь. Можете отдыхать. Лежите, думайте.
Магдалена Карловна вышла. Брагин услышал, как в замке повернулся ключ. Он метнулся было к двери, но передумал. Кинулся к окну. Вроде невысоко, но на окне решетка. Брагин потряс ее, пробуя на прочность. Сразу же нарисовался охранник. Молча смотрел, как он трясет решетку. Потом выразительно потрогал висящий на шее автомат. Анатолий поспешно отошел от окна. Сопя, стал снимать пальто. Стало душно. Топили тут хорошо.
Он переоделся в пижаму, лег на койку и, заложив руки за голову, попытался сосредоточиться.
«Что я идиот, это ежу понятно. Вадику спасибо! За то, что сказал: надо с Кузьмичом договориться. Водитель, сука, кинул. А может, он знал, куда и зачем едет. Интересно, сколько ему пообещали за то, что меня сольет? Учитывая, сколько с меня хочет получить Быль, все равно копеечные расходы. Значит, вот какими методами действует Кузьмич. Старыми, проверенными. Похищают, сажают под замок. Что, и пытать будут?»
Брагин застонал и перевернулся на бок. Неужели придется отдать квартиру? Черта с два! Он выдержит. Потянет время, а потом что-нибудь придумает. Ему вдруг показалось, что к дому подъехала машина. Во всяком случае, он явственно услышал шум мотора. Хозяин приехал?!
Брагин кинулся к окну. Черт! Окна, из которых просматривался подъезд к дому, выходили на другую сторону. Его же пенал зарешеченным окошком уперся в лес. Зеленые солдаты ощетинились колючими штыками – ветвями, Брагин понял: здесь не пройти. Он вернулся и лег. Мысли побежали по кругу. Анатолий упорно думал, как спастись.
Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным и несчастным. Жизнь завела его в тупик. До сих пор обходилось. Хотя всякое бывало. И он кидал, и его кидали, были долги, которые ему прощали в ответ на те, что прощал он. До сих пор соблюдался баланс. Брагин надеялся, что, как и в девяносто восьмом, банк, которому он должен, обанкротится, а долг спишется. Или найдется другое решение. Но что долг будет продан коллектору… И кому! Бандиту! Бывшему вышибале! Уголовнику!
Вроде не девяностые. Или все возвращается на круги своя?
Палата № 2: заселение
В машине Татьяна Кабанова задремала. Когда выдавалась минутка свободного времени, она всегда спала. Хотя сейчас ей очень хотелось насладиться своим новым положением. Тем, что она едет по Москве в роскошной машине, как какая-нибудь дама. И все на нее смотрят, завидуют. Так ей, во всяком случае, казалось. Но в салоне было тепло, и веки ее сами собой сомкнулись.
Очнулась Татьяна уже в лесу: вокруг стояли на диво красивые ели. Было морозно, но не снежно, поэтому хвою покрывала не пушистая белая шуба, а полупрозрачная кисея, сотканная из инея. Возникло чувство, что открылась книжка со сказками, и вот оно, волшебство! Сердце Татьяны подпрыгнуло от радости. Сбылись ее самые сладкие грезы. Вот уже много лет она мечтала на Новый год поехать в деревню. Чтобы, как в детстве, нарядить елку, стоящую прямо в снегу, на санях покататься, в снежки поиграть. Новогодние праздники миновали, и, как всегда, не получилось. Но желание, которое она загадала под бой курантов, сбылось. Во-первых, деньги. Это главное. А во-вторых, выбраться из этого душного, кишащего машинами муравейника, из этой клоаки, из Москвы, будь она неладна! На природу. Хоть на время забыться и глотнуть чистого воздуха.
Потому она и ликовала. Мечта сбылась! Татьяна была совершенно счастлива. Ворота открылись, пропуская машину, в которой она ехала. Дорога вела к особняку под малиновой крышей. На крыльце Татьяну встретила молодая симпатичная блондинка.
– Магдалена Карловна, – представилась она. – Я управляющая, вы будете под моим началом. Проходите, пожалуйста, в дом, Татьяна Семеновна.
Женщина показалась Кабановой очень приветливой. «Я стану ее слушаться», – решила она.
– Жить вы будете на втором этаже. Я покажу вам комнату, – сообщила блондинка. Татьяна согласно кивнула. Только подумала: «Какие они, мои соседки? Вот бы подружиться!»
Ее жизнь, такая серая и скучная, вдруг заиграла яркими красками. Наконец-то у нее появятся подруги! Зарплата! И, быть может, она дождется похвалы хозяев! О! Она будет очень стараться!
Дом был огромен, хотя внешний вид его немного странен. Снаружи он скорее напоминает больницу, чем особняк олигарха. Или… тюрьму. Но из прессы и из бесчисленных телевизионных передач Татьяна знала, что богачи – люди со странностями. Она просто обожала эти скандальные программы, где репортеры смаковали безумные траты олигархов и их сексуальные похождения. Пресытившиеся нувориши извращались как могли. Один, начитавшись в детстве рыцарских романов, строил замок, а у другого ностальгию вызвала тюрьма, вот он и задумал дом-барак. Тем более внутри особняк оказался вполне комфортным для проживания. Магдалена Карловна отвела Татьяну на второй этаж.
– Вот ваша комната, – сказала управляющая, открыв одну из дверей. – Вас все устраивает?
– И что, я буду жить здесь одна?! – оторопела Кабанова.
– Я понимаю, что тесно…
– Тесно?!
Ее глаза горели от восторга. Шкаф! ЕЕ личный шкаф! Где будут лежать только ЕЕ вещи! ЕЕ кровать! Стол, стул… Какая роскошь!
– Располагайтесь, отдыхайте. На ужин вы опоздали, поэтому сегодня вам его принесут сюда.
– Сюда?! Осподи, я и сама могу! Приготовить там, посуду помыть!
– Ничего не надо. Сегодня вы еще не приступили к своим обязанностям. Просто отдыхайте. Да, если вы захотите в туалет, там, снаружи, мужчина, он вас проводит. Извините, для прислуги у нас отдельная ванная комната, поэтому…
– Да я все понимаю! Я сама могу! Я и сегодня могу! Я в машине отдохнула!
– Ничего не надо, – бесстрастно повторила Магдалена Карловна.
И вышла. Татьяна Кабанова кинулась разбирать вещи. В шкафу нашла пижаму, похожую на больничную, Татьяна тут же ее примерила. Она обожала новые вещи, но крайне редко себя баловала. Поэтому в пижаму облачилась с восторгом, хотя и прихватила из дома байковый халат. Но он был старый, местами вытертый, а здесь все новое, такое… Ах!
Ее сердце в который раз за день зашлось от восторга. Раздался стук в дверь. Вошел мужчина с подносом. Он почему-то был в камуфляже, как военный, но Кабанова так отвлеклась на свой новый дом, что не придала этому значения.
– Это что, мне?!
– Вам, – кивнул мужчина. – В ванную вас проводить?
– В смысле в туалет? А можно я сначала покушаю?
– Можно, – кивнул он с безразличным видом и вышел.
Она с восторгом стала изучать содержимое подноса. Ужин как в ресторане! Сроду такого не едала! Мясо во рту тает! Растительное масло в овощном салате какое-то странное, зеленое, с горчинкой, но вкусное. Хлеб просто изумительный. Татьяна отломила кусок и понюхала. Она жадно запоминала новые запахи и вкусы. Коробочка с джемом, коробочка с медом, обе махонькие, со спичечный коробок, и картинка какая красивая… А чай?! Господи, какой вкусный! Надо спросить: где ж такое берут? Петя неплохо зарабатывает, но деньги она все равно не умеет тратить. Какой чай ни купит – на вкус веник. Хотя покупает лишь то, что по телевизору рекламируют.
Было темно, и на решетку на окне Татьяна не обратила внимания. Она просто к нему не подходила. И только поужинав и посетив санузел, сообразила: чего-то не хватает.
Ах, да! В комнате нет телевизора!
«Я ж сюда не отдыхать приехала, а работать, – успокоила себя Татьяна. В комнате прислуги телик не положен. Все правильно. На кухне небось есть. Там и буду смотреть любимые сериалы».
Уже было так поздно, что и передачи все интересные закончились. И тут Татьяна вспомнила последнее наставление снохи: приедешь на место – позвони.
«Они же волнуются!» – вздрогнула Татьяна и схватилась за мобильный телефон. Только после десятого гудка в трубке раздался заспанный голос снохи:
– Мама, ты с ума сошла? Мы все уже спим!
– Машенька, ты же сама просила позвонить, – залебезила она. – Я хотела сказать, что все здорово, просто замечательно, это не дом, а настоящий дворец! У меня отдельная комната, ужин, как в ресторане, даже пижаму новую дали! Вот!
– Я рада, – зевнула сноха.
– А еще…
– Потом расскажешь. Пока.
В трубке наступила тишина, и Татьяна посмотрела на нее с обидой. Сами же просили! А теперь не хотят ее выслушать! Кому бы еще позвонить? Не терпелось поделиться своим счастьем. Иришке, что ли, звякнуть?
«Уже поздно», – с сожалением подумала она. Татьяну распирали чувства, но все, кого она знала, уже спали. Кабанова еще долго ворочалась с боку на бок. Уснула она в предвкушении еще большего счастья. Огромный, пока еще неизведанный богатый дом будоражил ее воображение. Привыкшая жить среди людей, в толчее, в хлопотах, она предвкушала общение, новые впечатления, сплетни, интриги. И как ее оценят по заслугам. Не могут не оценить. Ведь она такая старательная, такая аккуратная…
Уснула Татьяна совершенно счастливой.
Палата № 3: размещение
Влад скептически выслушал наставления навигатора:
– Через триста метров поверните направо.
Зайке, что ли, позвонить? Не ожидал, что псевдодурдом находится в такой глухомани. Так положено, что ли? Антураж соблюдают?
– Ты заблудился, дорогой?
– А ты как думаешь? – сердито рявкнул он. – Ты где?
– Уже на месте! Подъедешь к дому – увидишь мою машину.
– Надо еще его найти, этот чертов дом, – проворчал он.
Вокруг стеной стоял глухой лес, а природу Владислав Самсонов откровенно не любил. Он был типичным городским жителем и от леса ждал, что под каждым деревом накрыт стол рядом с мангалом, в котором уже тлеют угли для шашлыка, а угодливые егеря указывают, где ждет заяц или сидит белка, протягивая лапки, чтобы взять орех. Везде стоят указатели: подосиновики – направо, опята – налево. Но все это откровенно скучно, и белки, и опята. Разве что шашлыки… Но зачем обязательно в лес? В Москве немало мест, где тебе легко организуют экзотику, и шашлыки, и белок. Везде одно и то же. Лес на дому, или лес на выезде, какая разница?
То, что Самсонов увидел, сильно его удивило. Не то что людей, указателей даже не было! Ни единой таблички! Ни следа цивилизации! Заиндевелое безмолвие, с которым он не знал как обращаться. Все было еще хуже, чем он себе представлял. Природа к нему относилась настороженно и вовсе не спешила раскрывать свои объятия. Вокруг стояли огромные зеленые враги, с веток сердито сыпался иней, из-под снега, словно головешки на пожарище, торчали пни.
Чтобы успокоиться, Влад обратился к привычному. Пальцы заскользили по клавиатуре. Айфон 4s, новейшая модель, полноценный компьютер со всеми положенными функциями, короче, весь мир в кармане. Денег за него он отвалил – мама дорогая! Но оно того стоило! Мобильный Инет работал исправно и в этой глуши, в почте, как всегда, куча писем. Мигом нашлась и карта, Влад увидел место, где он находится, и конечную точку маршрута, после чего совершенно успокоился. Он был в системе координат. Его вели, за ним присматривали. Если верить компьютеру, через пятьсот метров его ждет зайка. А не верить нельзя, потому что все заложено в программу. Каждый человек заложен в программу, и этот лес тоже. Белки, егеря, – все тут. Дорога, по которой он едет. Результат предсказуем: через пятьсот метров зайка.
Дорога и в самом деле уперлась в ворота. Влад положил айфон рядом. Неуверенность прошла. Пока с ним эта штука, он неуязвим.
Дом снаружи напоминал больницу. На окнах – решетки.
«Любой ваш каприз за ваши деньги!» – весело подумал Влад, в очередной раз подивившись предприимчивости некоторых. Ишь ты! Нашли на чем сделать деньги! Повесив на шею цифровой фотоаппарат и засунув в карман зимней куртки айфон, Влад вылез из машины.
У крыльца стояла машина зайки. Влад бросил ключи мужику в камуфляже и легко взбежал по ступенькам. Морозный воздух бодрил, дышалось до странности легко. «Напрасно я пренебрегаю природой, – весело подумал Влад. – Если этот лесок окультурить да добавить запах дымка от мангала, я, пожалуй, сюда бы вернулся».
В холле его встретила бескровная блондинка, дамочка в соку, но, похоже, фригидная.
– Я провожу вас, Владислав Юрьевич, в вашу комнату, – бесстрастно сказала она.
Все с той же улыбкой на лице Влад взбежал по лестнице на второй этаж. На последних ступенях дыхание его сбилось, ноги стали ватными. Переоценил свои силы, называется. А вот дамочка даже не запыхалась, чеканила шаги, как солдат на плацу.
– Прошу, – распахнула она одну из дверей.
Комната его разочаровала. Во-первых, она оказалась до обидного маленькой, а во-вторых, здесь не было зайки. И кровать узкая, односпальная. Значит, секс либо вообще не предусмотрен, либо в специально отведенных для этого местах. Половым гигантом Влад не был, больше выпендривался, так что расстроился не сильно из-за секса. А вот отсутствие санузла его напрягло.
– А где…?
– Ваша девушка?
– Удобства! – сердито сказал он.
– Вас проводят, – еле улыбнулась дамочка. Скорее обозначила улыбку, растянула губы, но глаза при этом остались ледяными.
«Интересный у них хоспис, – слегка разозлился он. – И это называется гостеприимство! Надо узнать у зайки, сколько она денег отвалила».
– Девушка, я же не спрашиваю, сколько это стоит. У вас есть более комфортные номера? Я доплачу.
– Условия для всех одинаковы. И, пожалуйста, отдайте аппаратуру.
– Пожалуйста, – он снял с шеи фотоаппарат и протянул его блондинке.
Читать бесплатно другие книги:
