Слезы луны Робертс Нора

Издавая сочувственные звуки, Эйдан втащил брата в крохотную чистенькую ванную комнату Дарси.

— Ты поссорился с Бренной?

— Нет, но со всеми остальными божьими чадами — да. Я всю ночь занимался любовью с женщиной, на которой хочу жениться. Скажу тебе по секрету, братишка, совсем другие ощущения, когда спишь с женщиной, которую любишь. Кто знал?

Эйдан представил трудности раздевания Шона и грязь, которую они разведут, если оставить его одетым, и прислонил брата к стене.

— Продержись секундочку.

— Хорошо. — Шон покорно вжался в стену. — Понимаешь, она думает, что это просто секс.

— Понимаю… — Эйдан присел на корточки, чтобы стащить с Шона ботинки, и набросился на шнурки, завязанные тугими узлами. — Женщины — самые странные существа на свете.

— А мне они всегда нравились. Их так много, и все такие разные. Но Бренна — это как удар молнии прямо в сердце — горячо, ярко и сбивает с ног. Я ее не отпущу, и не уговаривай.

— Какая сила духа. — Эйдан быстро стянул с брата ботинки и джинсы и, поскольку опыта ему было не занимать, все остальное. Затем, прекрасно зная, что ему предстоит, скинул и свои джинсы с рубашкой. — Давай, иди.

— Я не могу никуда идти. Я голый. Меня арестуют.

— Не переживай, я внесу залог. — Уже без всякого сочувствия Эйдан до упора отвернул холодный кран и безжалостно пихнул любимого брата под ледяные струи.

От визга Шона у Эйдана чуть не лопнули барабанные перепонки, но он ловко увернулся от нацеленного в его нос кулака и, проведя успешный захват, удержал брата под душем.

— Ты топишь меня, ублюдок!

— Пока еще нет. — Свободной рукой Эйдан схватил Шона за волосы и дернул, подставив под ледяную воду его лицо. — Заткнись и дыши, может, выживешь.

— Я убью тебя, если выберусь отсюда.

— Думаешь, мне это нравится? — Эйдан снова дернул Шона за волосы. — Да, ты прав, нравится. Мозги прочищаются?

Поскольку Шон только забулькал в ответ, Эйдан подержал его еще с минуту, затем выключил душ и разумно отскочил подальше. И только потом швырнул брату одно из затейливых полотенец Дарси.

— У тебя жалкий вид, но глаза прояснились. Хочешь вырвать прямо на меня?

Шон едва держался на ногах, но, обмотав бедра полотенцем, попытался распрямиться с достоинством.

— Одно дело топить меня, совсем другое — оскорблять. Придется попортить тебе физиономию.

Эйдан решил, что кризис позади.

— По-моему, кто-то пытался попортить твою. Бренна?

— Нет. Ее папаша.

— Мик О'Тул? — Эйдан замер, прижав полотенце к груди. — Мик О'Тул разбил тебе челюсть?

— Ага. Но потом мы помирились. — Шон вылез из душа, распрощавшись с благословенной алкогольной анестезией. Теперь болело все: лицо, рука, нога. И сердце.

— Попробую угадать, вы напились вместе?

— Это входило в процесс примирения. — Шон опустил крышку унитаза, уселся и, одеваясь, рассказал Эйдану свою печальную историю.

— Да, напряженное утро. — Эйдан похлопал брата по плечу. — Хочешь, попрошу Кейти Даффи поработать до конца смены?

— Не надо. Я могу работать. Заодно попробую разобраться, что делать дальше. — Шон поднялся. — Эйдан, не знаю пока, как, но я должен ее сохранить.

— Ты как-то дал мне совет в сердечных делах. Могу вернуть должок. Найди слова, правильные слова, и подари ей. Думаю, разным женщинам подходят разные слова, но, в конце концов, они означают одно и то же.

Прежде, чем вернуться на кухню, Шон, как сумел, привел в порядок себя и ванную комнату Дарси. Лучше уж убраться сейчас, чем потом выслушивать бесконечные нотации сестрицы, голова Шона раскалывалась, и он нашел похмельное зелье, известное, как эликсир Галлахеров, и выпил целый стакан.

О хорошем самочувствии можно было только мечтать, но Шон надеялся, что протянет до конца дня, ничего не испортив и никого не отравив.

Он вернулся на кухню и по сочувственному взгляду Кейти Даффи понял, что выглядит не лучшим образом.

— Ничего, мальчик. — Кейти подсунула ему кружку крепкого горячего чая. — Выпей и соберись с мыслями. У меня все под контролем.

— Я вам очень благодарен. Вы меня так выручили.

— Тоскливо, если мужчина не может сглупить время от времени. — Разговаривая, Кейти сновала по кухне, помешивала картошку на сковородке и варево в большой кастрюле. — Рыбные пироги в духовке, они быстро расходятся. У тебя были свежие моллюски, так я суп сварила, уже можно подавать, если кто закажет. Пока в основном требуют жареную картошку, но я на всякий случай подготовила все для картофельных оладьев.

— Миссис Даффи, вы сокровище.

Кейти зарумянилась.

— Да брось. Твоя мама сделала бы то же самое для любого из моих детей. — Кейти выложила на тарелки рыбные пироги и жареную картошку, добавила маринованную свеклу, петрушку и все успела к возвращению Дарси.

— О, кто-то воскрес из мертвых! — воскликнула Дарси, взглянув на брата. — Хотя краше в гроб кладут.

— Он всего лишь нетвердо держится на ногах, — заступилась за несчастного Кейти, переставляя тарелки на поднос. — Не смейся над ним, Дарси, будь хорошей девочкой.

Шон кисло улыбнулся сестре, но та уже отвернулась.

— Миссис Даффи, пожалуйста, две порции вашего супа, два рыбных пирога с картофельными оладьями и одну рыбу с жареной картошкой. И к каждому заказу зеленый салат, который вы так любезно приготовили, пока мой брат протрезвлялся.

— Я мигом, дорогая.

Дарси подхватила поднос и, бросив на Шона язвительный взгляд, выплыла из кухни, что-то напевая себе под нос.

— Миссис Даффи, я справлюсь с картошкой, если вы возьмете на себя салаты.

— А ты сможешь, мальчик?

— Думаю, да, спасибо.

— Ну и займи руки, только смотри, не обожгись. У тебя и так жуткие царапины. — Кейти похлопала его по плечу. — Бренна придет на смену, и вы обязательно помиритесь, помяни мои слова.

Даже если бы Кейти треснула его скалкой по голове, он не был бы так потрясен.

— Бренна?

— Мне кажется, вы слегка поссорились, — не моргнув глазом, защебетала Кейти, перемешивая салат. — Милые бранятся, только тешатся.

Немного придя в себя, Шон прищурился.

— Дарси донесла! — Он сказал это мрачно и чуть более воинственно, чем намеревался.

— Дарси? — Расхохотавшись, Кейти выставила в ряд салатные миски. И с чего бы Дарси говорить мне то, что я вижу собственными глазами? Или я не была вчера вечером в пабе?

— Вчера вечером я Бренне и двух слов не сказал. — Нахмурившись, Шон вынул из духовки готовые пироги. — Мы оба были очень заняты.

— Типичный мужской ответ, Шон, но ведь ты поэт и прекрасно знаешь, что взгляд говорит о многом. Каждый раз, как ты выходил из кухни, ваши взгляды скрещивались, и будто искры сыпались. Собственно, я много лет ничего другого и не ждала.

— Черт побери, — тихо пробормотал он, но у Кейти был очень острый слух.

— А что за беда? Слава богу, что вы наконец спелись.

И язык без костей, подумал Шон.

— Видите ли, миссис Даффи, дело в том, что, если Бренна услышит разговоры о нас двоих, мол, спелись, как вы только что изволили выразиться, она мигом от меня отвернется. Так что я рассчитываю на вашу деликатность.

Кейти потянулась за мисками для супа.

— И с каких это пор Мэри Бренна О'Тул слышит то, что ей не нравится? У девочки уши такие же упрямые, как и все остальное, так что желаю тебе удачи с ней.

Шон потряс металлическую сетку с картофелем фри, истекающим растительным маслом.

— В чем-то вы правы, миссис Даффи, и спасибо.

— Ох, я еще помню вас бугорками под фартуками ваших мам. — Кейти зачерпнула половник супа с клецками. — А лет десять, ну, да, десять лет назад, как я помню, в то лето, когда мой Патрик упал с крыши сарая — где ему вообще нечего было делать — и сломал руку, так вот, десять лет назад, прямо здесь, в пабе, одним летним вечером, глядя на Бренну, сидевшую в кругу семьи за соседним столом, и на тебя — ты играл на скрипке, пока твой папа хлопотал за стойкой, — я сказала мистеру Даффи…

Кейти отставила полные миски и набрала в легкие побольше воздуха.

— Бренна не сводила с тебя глаз, а какие взгляды ты время от времени бросал на нее… в общем, я сказала мистеру Даффи, мол, что-то непременно щелкнет, когда придет время.

— Тогда я и не думал о ней в этом смысле.

— Еще как думал, — спокойно возразила Кейти. — Просто не понимал.

К началу вечерней смены Дарси устроила засаду на Бренну, но едва ее не упустила, поскольку Бренна воспользовалась не черным ходом, как обычно, а парадным. Дарси все же успела перехватить подругу и прижать ее к настенной вешалке.

— Тебе повезло. Днем мы просто с ног сбились. — Дарси перешла на шепот. — Шон опоздал и явился в стельку пьяным. Что у вас происходит?

— Не сейчас. Я все испортила, остальное расскажу потом.

Дарси удержала Бренну за плечи и долго всматривалась в ее лицо.

— Ты выглядишь ужасно. Сильно поссорились или так, пустячок?

— С Шоном мы вовсе не ссорились. — Бренна тоскливо оглянулась на кухонную дверь, совершенно не представляя, как общаться с Шоном и вообще как жить дальше. — Напился, говоришь? Жаль, я об этом не подумала. Отпусти меня, Дарси. Вечер будет долгим, и чем быстрее он начнется, тем скорее закончится.

Если кто думал, что от Дарси Галлахер легко избавиться, он плохо ее знал. При первой же возможности она вернулась на кухню и, передавая заказы, пристально разглядывала брата. Шон явно протрезвел и двигался вполне уверенно, хотя выглядел еще неважно.

— Бренна пришла. — Дарси с интересом отметила, как дрогнула скалка в его руках. — Такая несчастная с виду. Как и ты.

Шон снова принялся раскатывать тесто.

— Мы все уладим.

— Я тебе помогу.

Он вскинул глаза.

— Почему?

— Потому что она моя самая давняя и самая любимая подруга на свете, а ты, по прихоти судьбы, мой брат.

Впервые с утра на его лице мелькнула улыбка.

— Не тревожься, Дарси, все будет хорошо, а пока у нас всех полно работы.

— Ты отвергаешь помощь непревзойденного эксперта в сердечных делах?

Шон принялся разрезать пласт теста на аккуратные квадратики.

— Если не возражаешь, я придержу тебя в резерве.

— Ну, в конце концов, тебе решать. — Дарси направилась к двери, остановилась, обернулась. — Она нужна тебе?

Шон опустил голову, чтобы проницательная сестрица не догадалась о его чувствах.

— Хватит держать меня за идиота. Будто я не знаю, что ты тут же передашь ей все, что я скажу.

— Не передам, если ты попросишь молчать.

Шон поднял голову. Да, они уже как-то говорили об этом. Дарси можно доверять. Она скорее отрежет себе палец, чем нарушит клятву.

— Ладно. Попробуй помочь. Я чувствую себя так, будто иду по узенькой скользкой тропинке. Оступлюсь, и меня затянет в трясину. С головой.

— Так постарайся не оступаться, — посоветовала Дарси и вышла в зал.

Уровень шума там уже зашкаливал. Конечно, когда заиграет музыка, посетители притихнут, а не успеет оркестр умолкнуть, снова загомонят. Бренна обеими руками крутила пивные краны, краем уха слушала, как Джек Бреннан, мучительно продираясь сквозь слова, рассказывает историю о принцессе и лягушке, и даже рассмеялась в конце.

Когда оркестранты начали рассаживаться, Бренна изо всех сил старалась не обращать на них внимания, но тем не менее ее взгляд все время останавливался на блондинистой певичке.

Как раз тот тип, который нравится Шону. Легкомысленный идиот. И когда это случится? Через месяц? Через неделю? Или уже этой ночью Шон прыгнет в койку с другой женщиной?

— Я побаиваюсь тебя попросить, — сказала Джуд, подходя к стойке и забираясь на табурет. — Но ты не нальешь мне минералки?

— Ради бога. — Бренна взяла стакан, вспомнила, что Джуд, как все янки, предпочитает воду со льдом. — Почему это ты побаиваешься?

— Мне кажется, тебе не терпится кого-нибудь поколотить, и не хотелось бы попасть под горячую руку.

— Не бойся. Я бы поколотила, скорее вон ту блондинку.

— Эйлин? Почему?

— Ну, хотя бы потому, что у нее есть груди. — Бренна поставила перед Джуд стакан с водой и льдом. — Ты просто сияешь, Джуд Фрэнсис. Здоровая и счастливая.

— Угадала. Я набрала еще два фунта. Уже брюки не застегиваются.

Бренна приняла заказ и деньги, налила еще пару кружек.

— Так у тебя, спасибо Дарси, полно одежды для беременных. Не хочешь пересесть за столик? Сможешь откинуться на спинку стула.

— Нет, мне и тут хорошо. Я ненадолго. Съем суп, послушаю первую часть выступления.

— Ты будешь ужинать? — уточнила Бренна.

— Ну, да.

— Тогда марш за стол, — приказала Бренна.

Если Джуд сделает заказ за столиком, на кухню отправится Дарси.

— Успокойся. Я слышала, что между тобой и Шоном черная кошка пробежала, но ты не решишь проблему, если не можешь даже открыть ту дверь и крикнуть, что нужна порция супа.

— Может, я не хочу ничего решать. — Джуд лишь сложила руки на стойке, и Бренна вздохнула. — Уф, не знала, что беременные — жуткие зануды. — Она долила пинту «Гиннесса», наполнила кружку и стакан светлым пивом, обменяла их на деньги. — Если у тебя на уме волшебные сказки, это не про нас.

— Я бы согласилась с тобой, если бы не одно обстоятельство. Вернее, два. Кэррик и Красавица Гвен.

Бренна фыркнула и снова схватилась за краны.

— Они не имеют ко мне никакого отношения. — Бренна вспомнила шутку Джека Бреннана. — Знаешь, как бы я закончила волшебную сказку? У меня принцесса не поцеловала бы лягушку, а поужинала бы лягушачьими лапками. Я принесу тебе твой чертов суп.

Настроившись на ссору, Бренна подошла к двери и распахнула ее. Шон стоял у плиты с деревянной ложкой в одной руке и лопаткой в другой. От жара его давно не стриженные волосы слегка закудрявились, и, выбиваясь из привычного образа, он не удосужился побриться, но суточная щетина не скрывала расплывшийся по подбородку синяк.

Не успела Бренна обрести дар речи, как в распахнутую дверь ворвался звучный, чувственный голос Эйлин. В Бренне вспыхнула злость, пусть неуместная, но совершенно неуправляемая.

— Порцию супа. Немедленно.

— Суп готов и еще горячий, — как ни в чем не бывало, откликнулся Шон, оценив ее настроение. — У меня руки заняты, так что, если не возражаешь, налей сама.

— У всех руки заняты, — прошипела Бренна, со стуком поставив на стол миску. — Что у тебя с лицом?

Шон подвигал челюстью.

— Оступился.

— Ну, да. Я слышала, что ты напился. Но это не выход.

Ехидничает? Отлично. Все лучше, чем дуться и злиться.

— Тогда помогло.

Бренна наполнила миску, поставила ее на тарелку.

— А сейчас?

Ему безумно захотелось поцеловать ее, но он лишьпередернул плечами.

— А сейчас приходится соблюдать осторожность.

И, невольно растравляя Бренну еще больше, онначал подпевать чудесному голосу Эйлин.

— По-твоему, все так просто? Ошибаешься. Поговорим после закрытия.

Шон оставил за ней последнее слово, поскольку услышал все, что хотел, и, когда с недовольным лицом она гордо покинула кухню, он вернулся к своей стряпне в гораздо лучшем настроении.

Парочка туристов из Кливленда слишком много выпила, и Бренна помогла Эйдану задать им направление к пансиону «Ночлег и завтрак». Пешком, ибо если бы они взгромоздились на свои велосипеды, то свернули бы себе шеи в первой же канаве.

Четко рассчитав время, Шон выскользнул на улицу.

— О, вы их уже проводили, а я подумал, может, вам понадобится помощь.

— Справились. До кроваток доберутся сами. — Эйдан покачал головой, глядя, как парни ковыляют по улице, фальшиво напевая популярную песню «Виски, ты дьявол». — Пара янки, только что закончившие школу. В конце концов, какое путешествиеребят по Европе обойдется без хотя бы одной загульной ночи в ирландском пабе? — Эйдан перехватил взгляд Шона и понял, что брату не до отвлеченных разговоров. — Длинный был вечер, закругляемся. Бренна, спасибо за помощь.

— Всегда пожалуйста. Доброй ночи, Эйдан.

Эйдан скрылся в пабе, и Шон с Бренной остались одни.

— Для нас с тобой вечер был еще длиннее.

— Да, и еще не закончился. Если не возражаешь, я хотела бы пройтись по пляжу.

— Хорошо. — Он не взял ее за руку, просто пошел рядом, сунув руки в карманы. — Не очень холодно. И полная луна.

— Как же нам повезло! Не замерзнем и не разобьем себе физиономии.

Шон натянуто рассмеялся.

— Ты такая романтичная дурочка, Мэри Бренна.

— Да, иногда точно дурочка. Глупо было связываться с тобой, зная о чувствах сестры.

— С тобой или без тебя я все равно не дал бы ей то, что она ждала от меня. Мне жаль, если я ее обидел, и еще больнее оттого, что она отыгралась на тебе. Я много думал. Вряд ли этого можно было избежать.

— Я могла бы подождать, пока ее чувства к тебе остынут, а они точно остынут.

— Значит, меня легко забыть?

Бренна искоса взглянула на него и снова отвелавзгляд.

— Может, тебе обидно, но так оно и есть. Ей всего двадцать, и ее легко ослепить внешней красотой.

— Но не тебя.

— Я вижу тебя таким, какой ты есть. Я это затеяла, я бы и закончила. Я готова была покончить с тобой, но так нашу проблему не решить. Даже если я отступлюсь от тебя, Мэри Кейт не простит и не забудет. Если она хочет повзрослеть, пусть научится смотреть горькой правде в глаза.

— Значит, ты решила за нас всех.

Шон остановился, и Бренна повернулась к нему. Он стоял, освещенный лунным светом, его глаза излучали ярость.

— Кто-то же должен решать.

— И всегда ты? А может, ты мне надоела. Может, я предпочел бы вернуть свою размеренную жизнь, ане любоваться на двух дерущихся женщин, пустивших в ход зубы и когти.

У Бренны в глазах потемнело от обиды.

— Я не кусаюсь и не царапаюсь. Я не собиралась драться с Мэри Кейт или с кем угодно из-за тебя. Просто так получилось. Говоришь, я тебе надоела? Только сегодня утром я слышала другую песню.

— У меня богатый репертуар. И раз ты обо мне столь низкого мнения, полагаю, нам ничего не стоит разбежаться. Если любому из нас захочется секса, он легко найдет его в другом месте.

— Это не просто секс.

Ага, удовлетворенно подумал Шон, наконец-то.

— Неужели? — Он придвинулся к ней, заставив отступить к воде. — Разве не ты говорила, что тебе от меня нужен только секс?

— Говорила. — Бренна уже не понимала выражения его глаз. Они стали черными, как ночь, и такими же непроницаемыми. — Но мы же не чужие люди. Не смей принижать то, что было между нами.

— Но ты считаешь себя вправе диктовать, как мне жить и что делать? — Он подхватил ее, иначе онаупала бы в воду. — Зачем тебе мужчина, которым легко управлять?

— Шон! — Ее ноги болтались в воздухе, а сердце бешено билось о ребра. — Отпусти меня.

— Ты этого не хочешь. Даже сейчас, думая, что в любой момент можешь подозвать меня или прогнать, ты дрожишь в моих руках.

— И не горжусь этим.

Шон рывком приподнял ее.

— К черту гордость!

И он безжалостно впился в ее губы. Она могла бысопротивляться, могла бы пустить в ход кулаки, но не сделала ничего подобного. Она сдалась, потому что Шон так редко чего-то требовал. Она сдалась, потому что сама хотела этого. И, как вздох, с ее губ сорвалось его имя.

— Я мог бы взять тебя здесь и сейчас. — Он резкопоставил ее на песок. — Подумай, с чего бы это. Я подумал.

А она не могла думать, внутри все бурлило, кровь пульсировала в висках, как море у ног.

— Я… я пойду домой.

— Иди, я тебя не держу. — Он сунул руки в карманы, чтобы не сделать именно этого — удержать ее. — И запомни, Бренна, я к тебе не приду. Когда разберешься в себе, ты знаешь, где меня найти.

Бренна ушла с высоко поднятой головой — что бы Шон ни говорил, она свою гордость к черту не пошлет — и бросилась бежать, только когда добралась до улицы.

— Вот как ты очаровываешь дам? — Кэррик, стоявший в мелкой воде, поднес к губам серебряную флейту. — Как странно вы, смертные, себя ведете.

— Я знаю, что делаю.

— Думаешь, что знаешь, недоумок. Если любишь женщину, почему так легко отпускаешь ее?

— Потому что люблю. — Ярость, которую он еле сдерживал, вырвалась наружу и обрушилась на Кэррика. — По-моему, вы когда-то сами не преуспели со своей женщиной.

Глаза Кэррика вспыхнули синим пламенем, ярким, как молния, прорезавшая усыпанное звездами небо.

— Ты бросаешь мне вызов, Галлахер-младший? — Кэррик выступил из прибоя, хотя его одежда и сапоги оставались сухими. — Неужели твоя милая матушка не предостерегала тебя от ссор с эльфами?

— Я не боюсь вас, Кэррик. Я вам нужен. Сами виноваты, что со всем своим могуществом нуждаетесь в простом смертном. Так что можете метать ваши молнии сколько угодно. Они меня не впечатляют.

Кэррик явно поостыл.

— Ха! Твоя женщина думает, что видит тебя насквозь, но ее ждут сюрпризы. Не спеши раскрываться ей, не то отпугнешь.

— Идите к дьяволу.

— Он меня не примет, — широко улыбнувшись, произнес Кэррик и растворился в воздухе, наполненном звуками флейты.