Талисман моей любви Робертс Нора

12

Сибил не потребовалось долго уговаривать, чтобы следующие несколько дней посвятить исследованиям. Они с Гейджем снова должны заглянуть в будущее, но нельзя сказать, что она с нетерпением ждет этого события.

Видела ли она смерть Гейджа? А свою собственную? Сибил снова и снова возвращалась к этой мысли. Смерть ли это была, или какой-то другой конец, когда тьма окутала ее, скрыв все вокруг? Чьи крики она слышала? Свои?

Сибил и раньше видела себя у Языческого камня и каждый раз встречала там свою смерть. Не жизнь и счастье, как у Лейлы и Куин, а кровь и смерть.

Она понимала, что должна вернуться туда. И мысленно, и в реальности. Чтобы не только найти ответы, но и принять их. И тогда она станет сильнее. Но не сегодня. Сегодня в городе праздник — с красными, белыми и синими флагами, духовыми оркестрами и маленькими девочками в ярких костюмах. На ее взгляд, сегодняшний парад по случаю Дня поминовения был небольшим срезом жизни Холлоу, напомнившим ей, почему она должна вернуться к камню.

Ступеньки конторы Фокса были превосходным местом для наблюдения.

—Люблю парады, — призналась стоявшая рядом Куин.

—Мейн-стрит, США. Трудно сопротивляться.

—Смотри, вон ребята из детской бейсбольной команды. — Куин привстала на цыпочки, чтобы лучше разглядеть пикап, который вез мальчишек в черной униформе. — Это «Блейзере», который спонсирует «Боул-а-Рама». Отец Кэла их тоже тренирует. Они выиграли три игры подряд.

—Ты по-настоящему увязла. Я имею в виду в жизни маленького города.

—Кто знает? — Куин со смехом обняла Сибил за талию. — Я подумываю, не вступить ли мне в какой-нибудь комитет, и собираюсь устроить встречу в книжном магазине, с раздачей автографов. Мама Кэла предложила научить меня печь пирог, но я отказалась. Хорошего понемножку.

—Ты влюбилась, — заявила Сибил. — Не только в Кэла, но и в город.

—Точно. Похоже, работа над этой книгой изменила мою жизнь. Привела сюда, заставила понять, что я часть легенды, которую изучаю. Привела меня к Кэлу. Но не только. Помимо ужаса, с которым нам пришлось столкнуться, я узнала еще кое-что. Людей, общность, гордость. Мне всегда этого хотелось, в отличие от тебя.

—Не имею ничего против. На самом деле мне самой очень нравится.

Она окинула взглядом выстроившихся вдоль тротуаров людей: отцы с маленькими детьми на плечах, длинноногие девочки-подростки в ярких нарядах, семьи и компании друзей, расположившиеся на складных стульях у самого бордюра. Воздух был пропитан запахами хот-догов и карамели, а также ароматом гелиотропа — Фокс выставил горшки с цветами на ступени крыльца. Все было ярким и свежим: синее небо, желтое солнце, национальные флаги над улицами, красные и белые петунии в корзинах, подвешенных к каждому фонарному столбу на Мейн-стрит.

Маленькие девочки с украшенными блестками жезлами выполняли акробатические номера по пути к площади. Доносились звуки труб и барабанов — это приближался оркестр.

Сибил предпочитала энергичный Нью-Йорк, стильный Париж и романтичную Флоренцию, но в этот солнечный субботний день в конце мая ей казалось, что нет на свете места лучше, чем Хоукинс Холлоу.

Фокс протянул ей стакан и в ответ на удивленный взгляд объяснил:

—Солнечный чай. Пиво, если ты не против.

—Отлично. — Она сделала глоток и оглянулась на Гейджа. — Не любишь парадов?

—Уже навидался.

—А вот и гвоздь программы, — объявил Кэл. — Духовой оркестр старших классов.

Мажоретки и почетный караул подбрасывали и крутили серебристые жезлы и блестящие белые ружья. Девушки группы поддержки танцевали и размахивали мохнатыми помпонами. Любимицы публики, подумала Сибил, когда приветственные крики и аплодисменты стали громче. Промаршировали барабанщики, и оркестр заиграл «Вертись и кричи»[7].

—Как в кино, — сказал Кэл, и Сибил рассмеялась.

—Потрясающе, правда? Просто потрясающе.

От умиления у нее защипало глаза. Эти юные лица, яркие сине-белые костюмы, вращающиеся жезлы, веселая музыка. Люди на тротуарах начали танцевать и подпевать; от начищенной меди духовых инструментов разбегались солнечные зайчики.

И вдруг из труб хлынула кровь, заливая ярко-синюю и белоснежную униформу музыкантов, веселые юные лица, шляпы с высокими тульями. Она лилась из гобоев, сочилась из флейт, капала с барабанных палочек.

—О боже, — выдохнула Сибил.

В воздухе над улицей возник мальчишка, спрыгнул на мостовую и пустился пляс. Когда взгляд его жутких глаз остановился на Сибил, ей захотелось сжаться в комок, спрятаться. Она не шевелилась, борясь с дрожью. Рука Гейджа легла на ее плечо, и Сибил стало чуть легче.

Флаг над их головами вспыхнул. Оркестр продолжал играть под приветственные крики толпы.

—Погоди. — Фокс сжал руку Лейлы. — Кое-кто тоже видит или чувствует. Смотри.

Лейла с трудом оторвала взгляд от демона. На лицах некоторых горожан увидела страх, на других — растерянность или удивление. Родители хватали маленьких детей и проталкивались сквозь толпу, торопясь унести их, но многие продолжали хлопать в ладоши в такт музыке.

—Плохой мальчик! Плохой мальчик! — закричал ребенок, сидевший на плечах отца, и зашелся в плаче. Взлетавшие в воздух жезлы были объяты пламенем. По улице текли реки крови. Часть музыкантов нарушила строй и бросилась бежать.

Куин, стоявшая рядом с Сибил, хладнокровно фотографировала происходящее.

Сибил, не отрываясь, смотрела на мальчишку. Он повернул голову — почти на сто восемьдесят градусов — и снова встретился с ней взглядом. В безумной улыбке блеснули острые зубы.

—Я оставлю тебя на закуску, сделаю своей игрушкой. Помещу в тебя свое семя. А когда оно созреет и расцветет, вырежу его из тебя, и оно будет пить твою кровь, как материнское молоко.

Затем он подпрыгнул, вскочил на облако пламени и стремительно понесся на Сибил.

Она могла убежать, могла застыть на месте. Но не успела. Гейдж дернул ее назад с такой силой, что она упала. А когда поднялась, он уже заслонил ее собой. Сибил увидела, как мальчишка превращается в кроваво-черную массу и исчезает под раскаты безумного смеха.

В ушах звенело — от этого смеха и от грома духового оркестра, продолжавшего маршировать по Мейн-стрит. Оттолкнув Гейджа, заслонявшего улицу, Сибил посмотрела на красные, белые, синие флаги и лучи солнца, отражавшиеся от начищенных инструментов.

—Кажется, на сегодня с меня хватит парадов.

Она попятилась.

В конторе Фокса Куин загрузила фотографии в его компьютер.

—Того, что мы видели, тут нет. — Она постучала пальцем по экрану.

—Потому что это иллюзия. Хотя и не совсем, — сказала Лейла.

—Размытые контуры и пятна, — отметила Куин. — И что-то вроде облачка на месте маленького ублюдка. Вот здесь и здесь.

—По поводу фотографирования паранормальных явлений есть разные точки зрения. — Получив конкретный предмет для исследования, Сибил успокоилась. Откинув волосы за спину, она наклонилась к экрану. — Некоторые считают, что цифровые фотоаппараты обладают преимуществом и могут регистрировать части спектра, невидимые человеческому глазу. Другие отвергают их из-за способности фиксировать отражение, рефракцию и частички пыли, которые делают изображение размытым. Поэтому рекомендуют брать хорошую тридцатипятимиллиметровую камеру. Но...

—Мы имеем дело не со светом, а с тьмой, — закончила Куин, уловив ее мысль. — В этом случае предпочтительнее инфракрасные линзы. Нужно было достать диктофон из сумочки, — прибавила она, медленно листая фотографии. — Но все произошло так быстро, и я думала о снимках, а не о звуке, пока...

—Мы не услышали его слов.

—Да. — Куин накрыла ладонью ее руку. — Хотелось бы знать, записывается ли звук, и если записывается, то в каком виде.

—По-моему, важнее другое. Мы были не единственными, кто его видел.

Куин повернулась к Гейджу.

—Ты прав. Да, прав. Но что это значит: демон достаточно силен и может преодолевать барьер реальности, или люди, которые что-то видели и чувствовали, просто более восприимчивы? Вовлечены?

—Думаю, и то и другое. — Не отрывая взгляда от фотографий, Фокс ласково погладил Лейлу по спине. — Лейла назвала это не совсем иллюзией. Мне тоже так кажется. Всех, кто отреагировал на появления демона, я, конечно, не видел, но семьи тех, кого заметил, жили в Холлоу на протяжении многих поколений.

—Точно, — подтвердил Кэл. — Я тоже обратил внимание.

—Если получится переселить людей в убежище, начинать нужно именно с них.

—Мой отец поговорил кое с кем, и они чувствуют себя не в своей тарелке, — кивнул Кэл. — У нас получится. — Он посмотрел на часы. — Пора ехать к моим родителям. Нас ждет грандиозный пикник в саду — забыли? Если кто-то не хочет, я за них принесу извинения.

—Мы все должны поехать. — Выпрямившись, Сибил оторвала взгляд от снимков. — Мы все поедем, будем пить пиво, есть гамбургеры и картофельный салат. Мы же договорились. Жить, заниматься своими делами, быть нормальными, особенно после таких происшествий, значит показывать ему кукиш.

—Полностью согласна с Сибил. Я должна вернуться домой, скопировать карту памяти, потом мы с Кэлом можем ехать.

—А мы запрем дом и присоединимся к вам. — Фокс посмотрел на Гейджа. — Пойдет?

—Да, мы за вами.

—Идите, — предложила Сибил. — Мы запрем дверь.

—Хорошо.

—Чего ты не хотела говорить в присутствии остальных? — спросил Гейдж, оставшись наедине с Сибил.

—Умение разбираться в людях — это полезно и профессионально. Несмотря на оптимистичные картины, мы видели и оборотную сторону медали. Я поняла: тут два аспекта. В прошлый раз вы пытались дать бой демону у Языческого камня, но ничего не вышло. Погибли люди. Однако...

—Все равно все закончится у Языческого камня, — перебил он. — Знаю. Другого варианта нет. Мы с тобой это понимаем — видели не один раз. Кэл и Фокс тоже. Им тяжелее. Это их родной город, знакомые люди.

—Твой тоже, Гейдж. По сути своей, — поспешно прибавила она, не давая ему возразить. — Здесь твои корни, неизвестно, где закончится твоя жизнь, но началась она здесь. Это твое.

—Возможно. А второй аспект?

—Я хочу попросить тебя об одолжении.

—Каком? — брови Гейджа взлетели вверх.

Она улыбнулась.

—Я знаю, что ты не из тех людей, которые говорят: «Все, что угодно». Если все обернется не так, как мы надеемся, и если ты будешь уверен, что уже ничего не исправить... и если я сама буду не в состоянии это сделать...

—Хочешь, чтобы я тебя убил.

—Догадливый. Я много раз видела, как ты это делаешь — во сне. Оборотная сторона медали. В ясном уме и твердой памяти я заявляю: лучше умереть, чем пережить то, чем угрожал мне демон. Я хочу знать, что ты меня понимаешь, и прошу этого не допустить. Любой ценой.

—Я тебя не отдам, Сибил. Другого ты от меня не услышишь, — прибавил он, предупреждая ее возражения. — Ему ты не достанешься.

Она смотрела в глаза Гейджа — зеленые и ясные — до тех пор, пока не увидела то, что хотела. — Ладно. Пошли есть картофельный салат.

Гейджу требовалось отвлечься, и он решил, что лучше всего для этой цели подойдет покер. Ставки были невелики, но сама игра сделала свое дело. Как и короткая разлука с Хоукинс Холлоу и Сибил. От первого никуда не денешься, размышлял он тихим июньским утром, возвращаясь назад. Но он позволил себе слишком сильно увлечься женщиной.

Пора сдать назад.

Когда женщина просит лишить ее жизни, чтобы спасти от худшей участи, сдавать назад уже поздно. Слишком велика ответственность, думал он, ведя машину по знакомой дороге. И какого черта он пообещал не бросать ее? Наверное, что-то в ее взгляде, решил Гейдж. Спокойно и уверенно она попросила его убить себя. Причем абсолютно серьезно. Более того, верила, что он понимает, насколько серьезно.

Пора поговорить, решил Гейдж. Пора расставить все точки над i. Он не хочет, чтобы кто-то от него зависел.

Он мог спросить себя, почему не остался после игры, почему не воспользовался номером в отеле, который снял на ночь. Почему проигнорировал сигналы чрезвычайно привлекательной рыжеволосой женщины, оказавшейся достойной соперницей за карточным столом. При прочих равных условиях он теперь мог бы наслаждаться завтраком после ночи, проведенной с рыжей красоткой. А вместо этого возвращался в Холлоу.

Он не будет спрашивать почему. Какой смысл задавать вопрос, если не хочешь слышать ответ.

Услышав звук сирены, Гейдж посмотрел в зеркало заднего вида, потом перевел взгляд на спидометр.

Всего на пять миль больше разрешенной скорости — ему некуда было торопиться. Остановившись на обочине, он не очень удивился, увидев, что из патрульной машины выходит Деррик Нэппер.

Чертов Нэппер, который с детства ненавидит его, Кэла и Фокса. И кажется, посвятил всю свою жизнь тому, чтобы досадить им. Особенно Фоксу. Хотя никто из них троих не может чувствовать себя в безопасности.

Кретин строит из себя важную шишку, подумал Гейдж, наблюдая, как Нэппер медленно идет от патрульной машины к его «Феррари». И как такому законченному ублюдку доверили оружие и разрешили нацепить значок?

Нэппер наклонился и оскалил в улыбке зубы.

—Некоторые считают, что крутая тачка дает им право нарушать закон.

—Наверное.

—Ты превысил скорость, приятель.

—Возможно. — Не дожидаясь просьбы, Гейдж протянул водительское удостоверение и документы на машину.

—Во сколько она тебе обошлась?

—Выписывай штраф, Нэппер.

Глаза Нэппера прищурились, превратившись в щелочки.

—Твоя машина виляла.

—Нет, — с прежним спокойствием ответил Гейдж. — Неправда.

—Опасная езда, превышение скорости. Пил?

Гейдж постучал пальцем по пластиковому стакану в держателе.

—Кофе.

—Я чувствую, от тебя пахнет спиртным. Вождение в пьяном виде у нас считается серьезным преступлением, придурок. — Нэппер улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты вышел из машины и прошел тест на алкоголь.

—Нет.

Рука Нэппера скользнула к кобуре.

—Я сказал, выходи из машины.

Заглотил наживку, подумал Гейдж. Фокс тоже использовал такой прием. Пусть этот кретин с полицейским значком доиграет комедию до конца. Гейдж медленно извлек ключи из замка зажигания, вышел из машины и, глядя в глаза Нэпперу, заблокировал двери.

—Я не буду дышать в трубку тестера. У меня есть право отказаться.

—Я утверждаю, что от тебя пахнет спиртным. — Нэппер ткнул пальцем в грудь Гейджа. — Ты никчемный пьяница, как твой отец.

—Можешь утверждать все, что угодно. Мнение придурков меня не интересует.

Нэпер толкнул Гейджа к машине. Гейдж сжал кулаки, но не вынимал руки из карманов.

—Ты пьян. — Чтобы подчеркнуть свои слова, Нэппер уперся ладонью в грудь Гейджа. — И сопротивлялся аресту. Напал на полицейского. Посмотрим, как ты запоешь, оказавшись за решеткой. — Он снова толкнул Гейджа и ухмыльнулся. — Дерьмо собачье. — Он повернул Гейджа. — Руки.

Гейдж спокойно положил руки на крышу машины, и Нэппер обыскал его.

—Тащишься? Для этого все и затеял? — Он задохнулся, но устоял — Нэппер ударил его по затылку.

—Сейчас ты у меня заткнешься. — Заведя руки Гейджа за спину, Нэппер застегнул наручники. — Сначала немного покатаемся, а потом за решетку.

—Будет интересно послушать твои объяснения, когда я приглашу шестерых свидетелей, проезжавших мимо, пока ты ко мне приставал. Мои руки были опущены — в отличие от твоих. Номера машин я запомнил. У меня хорошая память на цифры. — Нэппер припечатал его к машине, но Гейдж даже не поморщился. — А вот еще один.

Приближавшаяся машина затормозила. Гейдж узнал маленький автомобиль Джоанны Барри.

—Ага. — Остановив машину, она опустила стекло.

—Проезжайте, миссис Барри. Это дело полиции.

Неприязненный взгляд, который Джо бросила на Нэппера, был красноречивее слов.

—Вижу. Адвокат нужен, Гейдж?

—Похоже. Пусть Фокс ждет меня в участке.

—Я сказал, проезжайте! — рука Нэппера снова легла на застежку кобуры. — Или вы хотите, чтобы я вас арестовал за неповиновение властям?

—Ты всегда был маленьким гаденышем. Я позвоню Фоксу, Гейдж. — Джо съехала на обочину и, не отрывая взгляда от Нэппера, достала телефон.

Выругавшись, Нэппер затолкал Гейджа на заднее сиденье патрульной машины. Гейдж видел, что, сев за руль, он все время поглядывает в зеркало заднего вида. Глаза его горели яростью — Джоанна сопровождала патрульную машину до самого города, до полицейского участка.

Страх Гейдж почувствовал тогда, когда Джоанна и Нэппер вышли, а он остался запертым в патрульной машине. Нет, нет, подумал он, тут тоже полно свидетелей. Нэппер не посмеет тронуть ее, а если посмеет...

Но после короткого обмена репликами Нэппер открыл дверцу и вытащил Гейджа. Джоанна прошла в участок, поздоровалась с женщиной в диспетчерской и открыла дверь в кабинет начальника полиции Уэйна Хоубейкера.

—Я хочу подать жалобу на одного из ваших сотрудников, Уэйн. И прошу вас немедленно пройти со мной.

Потрясающая женщина, подумал Гейдж, наблюдая за ней.

Хоубейкер вышел и вопросительно посмотрел на Нэппра.

—Я задержал этого субъекта за превышение скорости и неосторожную езду. Подозреваю, что он пьян. Отказался от теста на алкоголь, сопротивлялся, замахнулся на меня.

—Вранье!

—Джоанна, — спокойно произнес Хоубейкер. — Гейдж?

—Я превысил скорость. Миль на пять. Остальное уже сказала Джоанна. Вранье.

Хоубейкер внимательно смотрел на него.

—Пил?

—Стакан пива. Вчера, в десять вечера. Прошло уже часов двенадцать, так?

—Он вилял на дороге. И у него в машине стакан.

—Я не вилял. А стакан из-под кофе, из придорожной забегаловки. А ты, парень, меня оскорблял, лапал, ударил по затылку, надел наручники и предложил прокатиться, прежде чем привезти сюда.

Щеки Нэппера вспыхнули от ярости.

—Он лжет.

—Моя машина на обочине, — спокойным тоном продолжил Гейдж. — Недалеко от Блю-Маунтин-лейн, перед двухэтажным домом из красного кирпича — белые ставни, палисадник. На подъездной дорожке белый хэтчбек, «Тойота», номерной знак штата Мэриленд. Хорошенькая брюнетка в палисаднике все видела. Можете проверить. — Оглянувшись, он небрежно улыбнулся Нэпперу. — Ты не слишком наблюдателен для копа.

—Должно быть, это Дженни Маллендор. — Хоубекер вглядывался в лицо Нэппера. Неизвестно, что он там увидел, но на скулах у него выступили желваки. Сказать он ничего не успел, потому что в участок влетел Фокс.

—Молчи, — сказал он, ткнув пальцем в Гейджа. — Почему мой клиент в наручниках?

—Освободи его, Деррик.

—Я предъявляю ему вышеизложенные обвинения, и...

—Я сказал, сними наручники. Сейчас мы все присядем и уладим это дело.

—Вы не на моей стороне? — вскинулся Деррик.

—Я хочу побеседовать со своим клиентом, — сказал Фокс. — Наедине.

—Фокс. — Хоубейкер провел ладонями по коротким седеющим волосам. — Погоди минуту. Ты ударил Гейджа, Деррик?

—Нет, черт возьми. Но он сопротивлялся, и мне пришлось его утихомирить.

—Именно это я услышу от Дженни Маллендор, когда спрошу ее?

Глаза Деррика превратились в щелочки; в них полыхала ярость.

—Я не знаю, что она скажет. Но знаю, что она трахается с ним и поэтому соврет все, что угодно.

—Ты классный любовник, Гейдж, — улыбнулась Джоанна. — Помощник шерифа Нэппер считает, что я тоже с тобой трахаюсь.

Фокс повернулся к Нэпперу, и Гейдж, руки которого были скованы наручниками, мог лишь оттолкнуть его плечом.

—Что ты сказал моей матери?

—Не волнуйся. — Зная сына, Джоанна шагнула вперед и сжала его локоть. — Я подаю жалобу. Он заявил мне, чтобы я убиралась, когда я поехала за ним, а сделала это я потому, что он толкал Гейджа, хотя тот уже был в наручниках. Деррик предположил, что я сплю с Гейджем и с половиной мужчин города.

—Господи, Деррик.

—Она лжет.

—Все лгут, кроме тебя. — Гейдж покачал головой. — Тяжелый случай. Если через пять секунд с меня не снимут наручники, я поручаю своему адвокату подать гражданский иск против помощника шерифа и отделения полиции Хоукинс Холлоу.

—Освободи его. Быстро! Карла! — Хуобейкер повернулся к сидевшей в диспетчерской женщине, которая смотрела на них во все глаза. — Свяжись с Дженнифер Маллендор.

—Уже, шеф. Она на проводе. Только что позвонила, чтобы сообщить об... инциденте напротив ее дома.

Лицо Фокса осветилось улыбкой.

—Приятно, что рядовые граждане исполняют свой долг, правда? Вы предъявляете обвинения моему клиенту, шеф?

Хоубейкер провел ладонями по лицу.

—Я буду очень благодарен, если вы дадите мне пару минут. Я хочу ответить на этот звонок в своем кабинете. Помощник со мной. Может, присядете?

Фокс сел, вытянул ноги.

—Ты дня прожить не можешь, чтобы куда-нибудь не вляпаться, да?

—Вероятно.

—Ты тоже. — Фокс повернулся к матери.

—Мы с приятелем известные задиры, — усмехнулась Джоанна.

—Он переступил черту, — сказал Фокс. — Хоубейкер хороший полицейский, хороший начальник, и он это дело так не оставит, не спустит на тормозах. Если Дженни подтвердит твои слова, можешь подавать гражданский иск, и Хоубейкер это знает. Более того, он понимает, что от Нэппера всего можно ожидать.