Кровь океана Орехов Василий
Репин выдохнул с облегчением и выпустил из сигнального пистолета зеленую ракету.
– Надо прорываться на юго-запад, в обход поселка! – заявил лейтенант.
– Сдурел?! – Делягин выразительно постучал пальцем по шлему. – А остальные? Связи нет! Надо двигать через поселок, оказать помощь кому сможем, предупредим об отходе кого сможем. Еще раз смалодушничаешь, пристрелю нах!
Лейтенант понял, что ротный не шутит, и поспешил к своему взводу.
В полуметре от Делягина свистнул зазубренный шип, выпущенный ракоскорпионом с приличной дистанции, и с треском вонзился за спиной капитана в один из деревянных столбов, на которых для нужд поселка был натянут электрический кабель-времянка. Броник такой шип не пробил бы, но напомнил Делягину, что неплохо бы не только о других думать, но и самому поглядывать по сторонам.
Савельева тут же уложила тварь двумя выстрелами из снайперки, загнав пули точно в стык между бронированными пластинами, прикрывавшими центральный нервный узел. У ракоскорпиона подкосились лапы, и он повалился, не успев подать в хвост следующий отравленный дротик.
– Хорошо стреляете, товарищ майор! – крикнул Делягин.
– С детства училась, – спокойно ответила женщина, снова припав к прицелу. – В спортивной секции.
Капитан только усмехнулся. Какой разносторонний ученый!..
К этому времени десантникам при поддержке спецназа и гражданского ополчения удалось полностью зачистить пляж от акваменов. Это дало возможность спокойно, без горячки расстрелять кумулятивными ракетами из РПГ-7 монстра четвертой категории. Получив множество серьезных ранений, гигантский кальмар наконец испустил дух.
Рота Делягина, покинув заминированные позиции, тоже двинулась в общий котел.
При свете луны в бинокль можно было разглядеть еще три внушительных плавучих острова, приближавшихся к берегу, – видимо, новых кракенов, – а за ними в воде двигалось что-то не менее крупное. Нужно было немедленно убираться с берега, пока гиганты не добрались до полосы прибоя.
Твари, напиравшие с болота, тоже могли бы представлять серьезную опасность, если бы не оставленный для них сюрприз – десяток тротилово-термитных мин с дистанционно управляемыми детонаторами. Делягин, двигавшийся в арьергарде своего подразделения, повернул ключ на пульте подрыва и, дождавшись, пока начавшие преследование твари переберутся за смертельную черту, нажал защищенную скобой кнопку.
Шарахнуло так, что земля дрогнула, а в небо, освещая все вокруг, взлетели столбы ослепительно-белого термитного пламени. На фоне этой стены огня четким фотографическим силуэтом отпечатался маяк.
– Вот черт! – воскликнула Савельева. – Там же еще один человек! Или даже несколько! Мы про него совсем забыли, когда твари снова поперли! Не до того было!..
Честно говоря, Делягин предпочел бы не рисковать своими ребятами в сложившейся ситуации, предоставив индейца его судьбе. Однако перед лицом эффектной женщины, пусть и офицера ФСБ, столь трусливое поведение было совершенно немыслимо.
Недолго думая, капитан окрикнул ближайших бойцов.
– Первое отделение, со мной! – распорядился он.
– Вертолеты в другой стороне! – раздался знакомый голос. – Отступать надо! Сейчас здесь будет ад!..
Капитан разглядел в подрагивавшей полутьме лицо сержанта Макарова с выпученными глазами. Рядом, пристально глядя на командира, замер с гранатометом старший матрос Таксынбаев.
Черт, угораздило же в самый ответственный момент наткнуться на ублюдков!
Разумеется, неповиновение подчиненных в боевой обстановке следует подавлять сразу и жестко, чтобы они не решили, что им все позволено. Если нижние чины и дальше будут обсуждать приказы командира, вместо того чтобы быстро и четко их выполнять, все может закончиться очень плохо.
Однако потенциальная необходимость повести в темноту, кишащую морскими монстрами, нескольких бойцов, двоими из которых будут жаждущие всадить ему пулю в спину Макаров и Таксынбаев, подсознательно настолько не нравилась капитану Делягину, что он едва не смалодушничал и не отправил обоих к вертолетам, хоть это и могло негативно отразиться на морали морпехов.
Но менять свое решение на глазах у Савельевой было еще хуже, чем на глазах у других бойцов своего подразделения.
– Марш к маяку! – прорычал капитан, подкрепив свои слова взмахом ствола «ярыгина». – Ад кое для кого будет чуть позже, когда вернемся в казарму!..
– Товарищ капитан! – осторожно подал голос Таксынбаев. – Мы не трусы. Это он, не подумав, так сказал…
– За мной, раз не трусы! – презрительно бросил Делягин и, пригнувшись, двинулся в сторону маяка.
Макаров косо глянул на Таксынбаева и повертел пальцем у виска. Тот никак не отреагировал, взвалил гранатомет на плечо и направился за командиром.
Остальные, включая Савельеву и терминаторов, присоединились к ним.
Заметив, что Делягин с группой бойцов зачем-то повернул назад, Репин не стал разбираться в причинах такого маневра, а рация не работала. Недолго думая, он принялся командовать с таким уверенным видом, словно Делягин лично оставил его за старшего – или словно у капитана уже не было ни единого шанса вернуться.
Ближе к центру поселка, среди развалин, сгруппировались оставшиеся в живых морпехи, десантники, бойцы спецназа и гражданское ополчение. Выживших оказалось немного – плазменный обстрел накрыл собранных для эвакуации гражданских, заодно уничтожив большую часть спецназа. Туда же подкатили на самоходках артиллеристы, когда полностью исчерпали боекомплект. Но первой роте прорваться туда оказалось не просто – путь преградили три десятка акваменов, почти все с холодным оружием. Ножи, сабли и мачете у них были ржавыми, но недостаток остроты клинков с лихвой компенсировался недюжинной силой уродливых и свирепых существ, которые их сжимали.
– Гранатами бей! – приказал Репин, сорвав с разгрузочного жилета РГД-5.
Шарахнуло несколько взрывов, раскидывая бородавчатые тела во все стороны, затем ударили короткие автоматные очереди и послышались гулкие выдохи подствольных гранатометов. На Репина тоже выскочили две твари, одну он успел поразить точным выстрелом в голову, разнеся жабий череп вдребезги, другому ихтиандру приложил в челюсть автоматным прикладом и добил штыком.
– По левому флангу!.. – выкрикнул кто-то в темноте.
Репин резко обернулся и увидел прямо напротив себя огромное панцирное чудовище размером с грузовик, с расставленными в стороны огромными зазубренными клешнями, вынырнувшее из мрака. Никто не успел издать ни звука, когда каменный краб принялся косить ряды морпехов направо и налево, одним могучим взмахом клешней вышибая из человека дух. Одного отчаянно вопившего бойца монстр ухватил поперек корпуса и вздернул в воздух, но высоко поднять не сумел – человеческое тело не могло долго противостоять зазубренным ножницам огромной клешни, развивающей давление, сравнимое с давлением гидравлического пресса, и распалось на две окровавленные части.
Не раздумывая, Репин высадил в монстра весь магазин, но пули пробивали панцирь гиганта навылет, оставляя лишь аккуратные дырочки и не нанося ему заметного вреда. Однако краб в итоге заинтересовался стрелком, прекратил крушить все без разбора и боком устремился к Репину.
Лейтенант сорвал с разгрузки еще одну гранату и швырнул ее с упреждением, рискуя оказаться в зоне поражения. Но ему повезло – тупой каменный краб, в стремлении поскорее ухватить обидчика, оказался в нужном месте точно в нужное время. Разорвавшаяся под брюхом морского танка граната оторвала ему две из трех ног с левой стороны. Чудище с грохотом рухнуло на камни и, хотя яростно клацало клешнями, двигаться к цели уже не могло.
– Не тратить боеприпасы! – приказал Репин, опасаясь, что кто-нибудь шарахнет в уже обезвреженного монстра драгоценной гранатой. – Вперед!
Заметив, что первая рота морпехов движется к центру поселка, десантники, спецназ и бойцы второй роты принялись отсекать напиравших из воды тварей автоматными очередями.
– Делягин приказал отступать! – на бегу кричал Репин. – Всем погрузиться в вертолеты! Гражданских с собой!
– Без «топора» все не влезем! – прикинул командир спецназа. – Наша вертуха у западной окраины. У нас потери, так что еще десяток гражданских возьмем…
– «Топор» будет! – уверено заявил Репин.
В подтверждение его слов сквозь грохот боя донесся гул турбин Ми-26.
Репин сбросил ранец, достал из него дымовую шашку и, рванув шнур, бросил ее в нескольких метрах от себя. Тяжелый транспортник сделал круг, оценивая возможность сесть среди развалин. Наконец завис и начал опускаться на свободный от домов пятачок.
– Там восемьдесят мест, – произнес командир спецназа. – Гражданских осталось человек тридцать. Так что их в «топор», а остальные места забиваем вашими. Свой десяток я проведу к нашей вертушке и еще возьму десяток десантников. Остальным придется прорываться к «восьмеркам»… Или нет! Лучше я с тремя бойцами прорвусь на южную стоянку и мы вместе с летунами вернемся сюда, чтобы не рассредотачиваться. Тут найдется, где сесть. А вы пока держитесь…
– Прорветесь? – усомнился Репин.
– Да как два пальца! – с усмешкой ответил спецназовец, поправив ремешок каски. – На малые группы атланты особо внимания не обращают. Мы живо, одна нога здесь, другая тоже тут!
План был хорош, и Репин не стал возражать. Вместо этого он приказал одной части бойцов начинать погрузку в Ми-26, чтобы потом не терять времени, а остальным занять круговую оборону и, по возможности, экономить боеприпасы.
Впрочем, ресурсы атлантов тоже бесконечными не были. Из воздуха и воды они новых чудовищ выращивать не могли, им нужна была органика. А ее тоже еще надо найти, сожрать, переработать, потом вырастить новых существ…
Трупы нескольких сотен ихтиандров валялись на пляже, испустивший дух кракен четвертой категории возвышался огромным холмом из плоти, а волны выбрасывали на песок ошметки плазменных слизняков и ультразвуковых рыб, погибших под бомбежкой и артобстрелом. На севере, между поселком и болотом, в термитном пламени корчились десятки крупных тварей второй категории. Исчерпав мелочь, атланты теперь могли полагаться только на самый крупный калибр – на третью и четвертую категории.
На сверхмассивных чудовищ, три из которых уже приближались к берегу.
Делягин тем временем подобрался со своей командой к маяку и вступил в переговоры с его обитателем.
Капитан неплохо владел английским, а Уэйн порядком поднахватался русского, так что языковой барьер им особо не мешал. Мешали разногласия в оценке дальнейших действий. Делягин считал своим долгом эвакуировать подальше от океана всех, кого можно, а индеец пребывал в уверенности, что маяк – самое безопасное место на побережье. Что твари все разнесут, перебьют военных и уберутся обратно в океан.
– Черт бы с ним тогда, – произнес сержант Макаров. – Пусть остается, если хочет!
– Вам, кажется, слова не давали, товарищ сержант! – окрысился Делягин.
– Сержант прав, – заступилась за контрактника Савельева, опустив снайперку стволом вниз. – Насильно мы этого индейца забрать не сможем. Даже если выломаем дверь, у него там наверняка целый арсенал. Уходить надо, капитан. Уже и «топор» приземлился в поселке.
– Черт с тобой! – в сердцах крикнул Делягин, задрав голову. – Я предложил, ты отказался! Другого шанса выбраться отсюда, боюсь, у тебя уже не будет!
На фоне луны промчалась большая стая острокрылых рыб. Хорошо, что мерзкие твари не могли улетать далеко от воды – все же рыбы, а не птицы. Даже миля вглубь материка была для них уже почти непреодолимым расстоянием.
Сделав круг, стая устремилась в сторону поселка, где свистел вращающийся винт Ми-26.
– Не попортили бы вертолет! – забеспокоился старший матрос Таксынбаев.
– Нас бы не попортили! – пробурчал в ответ сержант Макаров.
– Всё, дуем обратно! – приказал Делягин. – Тут больше ловить нечего. Сделали все, что смогли. А то термит догорит, твари с болота попрут, мало не покажется…
Уговаривать никого не пришлось. Ощетинившись стволами, отряд ускоренным маршем двинулся на юго-запад.
Впереди полыхнул объемный клуб пламени – это вертолетчики подрывали в воздухе распыленную горючую смесь. Против острокрылых рыб, всегда действовавших стаями, этот простой метод был наиболее эффективен. Стоило рыбам попасть в распыленный с вертолета туман из горючей смеси, как у них уже не было шансов. После вспышки они шкворчали, как мойва на сковородке, и дождем падали вниз.
Загруженный людьми Ми-26 оторвался от грунта и начал медленно набирать высоту. Под ним, в свете навигационных огней, бушевал пыльный вихрь, поднятый тридцатиметровым воздушным винтом.
Оставшиеся внизу бойцы продолжали держать оборону от тварей, то и дело вылезавших из воды. В основном это были ихтиандры, которых косили короткими очередями, экономя боеприпасы, а когда на берег выбиралось что-нибудь покрупнее, раздавались гулкие выстрелы подствольных гранатометов и треск разрывающихся гранат. Выстоять оставалось совсем недолго – с юга, высвечивая землю прожекторами, уже приближались два вертолета Ми-8, закрепленных за второй ротой морпехов.
– Дошли ребята! – радостно воскликнул Репин.
Он достал бинокль, чтобы осмотреть акваторию, и замер, едва не пустив струйку в форменные брюки.
После того как на берег выбросился гигантский кальмар четвертой категории, все решили, что темные живые острова, медленно приближавшиеся к полю битвы, принадлежат к той же породе. Но это было ошибкой. Онемевшими от страха пальцами Репин отрегулировал резкость и с ужасающей четкостью разглядел не трех электрических кальмаров, а трех гигантских рептилий, похожих на игуан, каждая метров по восемьдесят в длину. Они обманчиво неторопливо загребали огромными лапами, стремительно приближаясь к берегу.
– Инфры!.. – хрипло выкрикнул лейтенант, позорно дав петуха.
– Твою ж мать – успел произнести кто-то из бойцов рядом, отчетливо понимая, что это, скорее всего, последнее, что он сказал в своей жизни.
А потом разверзся ад.
Инфразвуковые монстры, которых на жаргоне называли инфрами, не стреляли плазмой, не метали молний и не плевались кислотой. Они были способны генерировать звуки очень низкой частоты, да такой мощности, что те были сравнимы по разрушительному воздействию с ударной волной. С могучими всплесками высунув из воды плоские бородавчатые головы размером с танк, инфры издали ровно по одному крику в направлении берега.
Воздух, сжатый до плотности дубового полена, со скоростью звука устремился на сбившихся в кучу людей, растерявшихся от зрелища брошенной против них мощи. Когда волна проходила через поднятое винтами вертолета пыльное облако, ее можно было увидеть невооруженным глазом.
Мощный удар сбил Репина с ног. Лейтенант так шарахнулся локтем о землю, что его автомат самопроизвольно дал в черное небо короткую очередь. Репин безучастно смотрел, как над ним неторопливо, словно в замедленной съемке, летят доски, куски металлической кровли, осколки стекла, – его мозг, расторможенный смертельно опасной ситуацией, работал стремительно и четко, обрабатывая информацию быстрее, чем органы чувств успевали передавать ее в центральный биопроцессор.
Лейтенанту даже показалось, что происходящее сопровождается какой-то торжественной органной музыкой, перекрывающей все остальные звуки – словно аналогичные кадры в фильме «Апокалипсис сегодня». Но это уже, скорее всего, было игрой перегруженного разума.
Два вертолета Ми-8 от мощного акустического удара на пару секунд сбились с курса и опасно сблизились, грозя порубить друг друга винтами. К счастью, мастерства летчиков, быстро пришедших в себя, хватило на то, чтобы разминуться.
Ми-26 уже ушел достаточно далеко, чтобы ослабшая с расстоянием звуковая волна не могла ему повредить.
Инфры добрались до мелководья, встали на все четыре лапы и начали неуклюже выбираться на сушу, чтобы океанская зыбь не сбивала им прицел. Утвердившись на берегу, монстры массового поражения с оглушительным свистом набрали воздуху в гигантские легкие и пустили в ход свое главное оружие – мощные инфразвуковые колебания, способные воздействовать на психику и вызывающие у людей неконтролируемую панику.
Ученые когда-то выдвигали гипотезу, что именно инфразвуковыми волнами, порождаемыми подводными вулканами на дне Бермудского треугольника, объясняется один из самых жутких феноменов мирового океана – исправные суда с исчезнувшим экипажем, на которых порой обнаруживали еще дымящиеся курительные трубки и подгорающий обед. Ощутив инфразвуковой удар, люди на парусниках испытывали такой невероятный ужас и такую всепоглощающую депрессию, что пучина океана казалась им лучшим выходом.
Лейтенант Репин внезапно почувствовал, как внутри его тела, в районе солнечного сплетения, формируется огромный ледяной шар. Сердце заныло, забилось в бешеном ритме, задергалось, как собака, пытающаяся сорваться с цепи перед землетрясением. Перед глазами все поплыло. Какая-то часть мозга пыталась анализировать происходящее, но зверь, живущий в каждом из людей, древнее неосознанное начало, опрокинулся в такую запредельную панику, что разум не мог поделать уже ничего.
Воздействие инфразвуком шло по широкому сектору, не требовало прицеливания и было продолжительным. Монстры словно замедленно и мощно рычали на неслышимых, но воспринимаемых всем организмом низких частотах.
К счастью, этот звук, как и любой другой, подчинялся законам физики – его сила ослабевала пропорционально квадрату расстояния и наибольшую мощь имела по оси атаки, теряя амплитуду по сторонам. Поэтому десантники, спецназ и морпехи второй роты приняли на себя удар в полной мере, тогда как группа Делягина, находившаяся севернее, пострадала в меньшей степени. С ног их вообще не сбило, а депрессивная паника хоть и накатила, но все же поддавалась доводам разума.
Штурмовики из эскорта Савельевой благодаря глухим шлемам получили еще меньшую дозу акустических волн и полностью сохранили рассудок.
9
Внутри маяка, в полутьме, где за толстыми каменными стенами укрылись индейский охотник Уэйн Симпсон и спасенная им девушка, инфразвуковое воздействие почти не ощущалось. Звук проникал туда уже сильно приглушенным и искаженным, вызывая лишь смутное чувство тревоги.
Незадачливых искателей приключений во главе с Рэем хозяин маяка запер в подвале. Когда началась заваруха на берегу, еще до прибытия российских военных, бакланов пришлось впустить. Из соображений гигиены, так сказать, иначе их просто разорвали бы прямо под маяком, а хозяину потом пришлось бы убирать. Но оставлять четырех враждебно настроенных мужиков на воле внутри жилища охотник не собирался. Под прицелом ручного пулемета он очень убедительно попросил их сложить оружие и спуститься в подвал, где и запер всех за массивной стальной дверью от греха подальше.
Сам же вместе с девушкой остался на втором уровне. Благодаря тому, что иллюминаторы были намертво вмурованы в стену, в результате чего звукопроводимостью мало отличались от окружающего глухого камня, эта часть маяка была лучше всего защищена от акустического удара. Не считая подвала, конечно, но отсиживаться там пока не возникло необходимости.
А в том, что инфразвуковой удар последует рано или поздно, индеец был уверен с того самого момента, как на побережье появились российские военные. Атланты бросили в прорыв слишком крупные силы, чтобы вот так просто уступить отвоеванный плацдарм, остановленные всего одним батальоном морской пехоты.
В принципе, для того чтобы ослабить действие инфразвука, мало просто наглухо закрыться в каменной башне. Инфразвуковые колебания способны преодолевать достаточно серьезные преграды, включая толщу камня, входя с ними в резонанс. Маяк Уэйна мучительно вибрировал под воздействием акустических ударов гигантских кричащих рептилий – мелко звякали пулеметные ленты на стенах, звенела посуда, поверхность виски в початой бутылке пошла концентрическими волнами, а в центре образованной ими окружности то и дела выпрыгивал в воздух маленький янтарный шарик-капля. Однако основной удар инфр был направлен в центр поселка, к которому они сейчас двигались, так что маяку доставалось по касательной. Поэтому, несмотря на сухость во рту и легкую тошноту, индеец ощущал не бесконтрольную панику, а лишь легкую иррациональную тревогу, которую вполне мог сдерживать усилием воли.
– Сильно их накрыло! – произнес Уэйн, глядя в иллюминатор.
Видимость оставляла желать лучшего, но масштаб бедствия был понятен и так – русские на берегу беспорядочно метались, роняя оружие, их транспортные вертолеты хаотично вращались, едва не натыкаясь друг на друга. А из океана перли аквамены с ржавыми мачете и зазубренными штык-ножами в руках. В лунном свете это зрелище производило неизгладимое впечатление, так как при беглом взгляде на уродливых бородавчатых тварей сама собой всплывала из глубин подсознания мысль об оживших утопленниках. Зомбиапокалипсис, мать его, как говорил в подобных случаях Вадим.
Земляков Вадима было жалко. Черт. Особенно с учетом того, что до этого дрались они храбро, а небольшой отряд даже пытался предложить помощь в эвакуации самому Уэйну. Он в ней не нуждался, конечно, и к русским не вышел, но это не отменяло того факта, что парни завернули к маяку, рискуя собственными жизнями, только чтобы спасти незнакомого человека. Настоящие семинолы!..
Бессильно выругавшись, Уэйн ухватил пулемет и потащился по лестнице на верхнюю площадку маяка. Оттуда видно было намного лучше, однако и отголоски неслышимого рева чудовищ ощущались сильнее. Неслышимого, но хорошо осязаемого. Уцелевшие после Большой волны стекла центральной башенки, в которой когда-то полыхала главная лампа маяка, с жалобным звяком вибрировали в железных креплениях. От этого инфразвукового рева душу охотника быстро охватил совершенно необъяснимый ужас, который не поддавался никаким доводом разума.
Индеец по собственному опыту знал, что чем дольше находишься под инфразвуковым воздействием, тем хуже становится. Значит, действовать надо максимально быстро, пока разум еще способен контролировать тело. Потому что если совсем с катушек сорвет, недолго и с маяка спрыгнуть, как прыгали, по слухам, за борт древние мореходы от инфразвука, пришедшего из глубин океана.
Людей, что метались в центре поселка, Уэйн спасти уже не мог никак. Они были обречены, тут уж ничего не поделаешь. Судьба такая. А вот полтора десятка тех, кто собирался его эвакуировать, отошли еще не так далеко и находились на дистанции эффективного пулеметного огня. Причем видно было, что острый приступ паранойи, вызванный сводящим с ума ревом монстров, накрыл их не очень сильно, поскольку они, как и маяк Уэйна, находились в стороне от вектора акустического удара.
Это давало Симпсону шанс им помочь. Как раз и обстановка сложилась подходящая: около тридцати акваменов, на четвереньках выбравшись из бухточки возле маяка, лавиной обрушились на дезориентированных русских бойцов. Эфэсбэшники тут же открыли по ним огонь, но трех стволов не хватало для того, чтобы с гарантией остановить тварей. Зато для пулемета Уэйна земноводные штурмовики атлантов были довольно простой мишенью, и охотник, не теряя драгоценного времени, принялся косить их, словно огромной невидимой косой.
Под воздействием инфразвука капитан Делягин ощущал себя как в горячечном бреду, когда ноги будто ватные и нет никакой возможности убежать от преследующих зловещих теней, а в голове плещется тяжелая ртутная каша. Из черной пучины кошмара его вырвала близкая пулеметная очередь, грянувшая прямо над головой.
С мучительным усилием, на мгновение взяв себя в руки, капитан сообразил, что индеец, которого они собирались эвакуировать и который отказался от помощи, теперь сам их спасает, прикрывая из пулемета от напирающих ихтиандров.
Высокое термитное пламя дистанционных мин начало понемногу угасать, что означало скорый прорыв монстров со стороны болота. Совсем хреновые дела…
А что, если пулеметный огонь с маяка имел целью не только проредить ряды противника, но и подать сигнал? Вдруг это приглашение?..
Раздумывать было некогда. Раз выпал шанс выжить, пусть и призрачный, следовало его использовать. Подскочив к Савельевой и радуясь, что на ней нет шлема, как на ее подчиненных, он от души влепил ей несколько крепких пощечин – не жалея, наотмашь, слева направо и справа налево. После четвертой в глазах майора забрезжила некоторая осмысленность.
– Надо укрыться в маяке!!! – заорал ей в ухо Делягин, пытаясь перекрыть адские низкочастотные вибрации с моря.
Один из терминаторов покосился на них, чуть повернув голову, но ничего не сказал.
Понимая, что пулеметное прикрытие с маяка намного эффективнее, чем стрельба из короткоствольных штурмовых автоматов, эфэсбэшники тоже принялись приводить морпехов в чувство. Впятером, вместе с Делягиным и Савельевой, они затрещинами и пинками сбили отряд в кучу и совместными усилиями погнали к маяку. Иногда приходилось отстреливаться, развернувшись вполоборота, когда ихтиандры совсем уж наступали на пятки.
– Держитесь! Открываю дверь! – донеслось сверху по-русски с сильным американским акцентом.
Отбиваться особо было нечем, боезапас практически подошел к концу, в ход пошли остатки гранат. К счастью, ребята из ФСБ эффективно валили глубоководных из своих кургузых многозарядок, а Савельева щелкала тварей точными выстрелами из снайперки, экономя патроны. Каждая пущенная ею пуля попадала в жабьи морды точно между глаз, вышибая из плоских затылков фонтаны мозгов и флюоресцирующей крови, хорошо различимые в лунном свете.
Вскоре тяжелая проклепанная дверь маяка, напоминавшая скорее люк подводной лодки, со скрипом отворилась, впуская людей внутрь. За толстыми каменными стенами всем сразу полегчало – острый приступ паранойи начал отступать.
На первом этаже было бы совсем темно, если бы не керосиновая лампа в руках хозяина. С ней он был похож на сказочного персонажа, готового сопровождать героев вглубь таинственного подземелья. Под ногами хрустел гравий, толстым слоем которого был усыпан пол, чтобы не хлюпать по лужам. Одна каменная лестница уводила наверх, закручиваясь спиралью и огибая стену, другая, прямая, вела вниз, в подвал.
– У них секунд через десять воздух в легких кончится, – флегматично сказал Уэйн, закрывая дверь и задвигая прочный засов. – Перестанут реветь. И еще около минуты будут делать вдох. У них горло узкое, как труба – для мощности звука. А легкие здоровенные…
Он перешел на английский, но не использовал сложных слов и специально строил предложения на примитивном уровне, так что все с грехом пополам вполне его понимали.
– Ты и по-русски говоришь? – спросил Делягин на родном языке.
– У меня друг русский, – ответил индеец с сильным акцентом. – Хороший друг. Был. Я хорошо понимать, плохо говорить. Йеп?
– Тогда говорите по-английски, – посоветовала Савельева. – Мы его в основном понимаем, и вам легче. А мы будем говорить по-русски, раз вы его знаете.
– Да, в критической обстановке так проще, – согласился Делягин. – Потому что понимать чужой язык проще, чем на нем говорить. Так космонавты общаются на МКС. Каждый говорит на своем языке, но все знают язык собеседника.
– О’кей! – Уэйн сложил пальцы колечком.
– Ты чего не захотел эвакуироваться-то, чучело? – напрямую спросил Делягин.
– Мой дом – моя крепость, – без затей ответил охотник и усмехнулся. – Похоже, я правильно сделал, что не согласился пойти с вами. Нет?
– Ладно. Взрывчатка у тебя есть?
– Зачем?! – искренне поразился Симпсон.
– Наших вызволять! – заявил капитан. – Тех, что в поселке. Инфры собираются выползти на берег, и здесь их придется взрывать, больше таких громадин не взять ничем. Мы могли бы вызвать авиацию, но связь сдохла…
– Нет. Это самоубийство! – индеец помотал головой. – Так нельзя! Вас чуть больше десятка. Таким числом не воюют!
– Рассказывайте! – рассмеялась Савельева. – А то я не знаю, чем вы тут занимаетесь. Охотники поодиночке по болотам лазят и огромных тварей добывают. Максимум по двое. Нас тут по сравнению с вами, получается, целая армия!
Индеец смутился.
– Взрывчатка есть, конечно. Много чего есть. Не жалко. Только помогите мне в подвал войти…
– Проблемы? – поднял брови Делягин.
– Ну… – Симпсон пожал плечами. – Я там запер бакланов залетных. Приехали… – Индеец снова замялся. – В общем, дань собирать. Очень не вовремя. Бросить их снаружи я не мог, сами понимаете – сожрали бы к чертовой матери. Разоружил и запер внизу.
– Вместе со взрывчаткой?! – не понял капитан.
– Так оружейка в подвале заперта же! Чтобы никто не забрался, пока меня дома нет. И взрывчатка в ней в железных шкафах тоже заперта, как и оружие. Не достанут…
– Много их? – Макаров с удовольствием снял ранец и принялся закатывать рукава.
– Четверо.
– Разрешите сопроводить гражданина индейца, товарищ капитан! – Сержант прямо сиял от счастья. – Так и хочется после всего произошедшего кому-нибудь рыло начистить!
Наглого сержанта хотелось резко осадить, но в голове все еще гудело от инфразвукового воздействия, и Делягин только обреченно кивнул.
– И Таксына нам с собой дайте, – попросил Макаров.
– Драться? – сразу насторожился старший матрос.
– Зачем? Для переноски тяжестей!
Капитан тоже насторожился. Зачем бы это его колодникам вдвоем встречаться с местными висельниками? Попытаются договориться?..
Впрочем, он таки отрядил Таксынбаева в погрузочно-разгрузочную команду, велев, как и Макарову, оставить оружие в предбаннике маяка. И тут же на всякий случай делегировал с ними еще двух вооруженных морпехов, чтобы, так сказать, запертые в подвале злодеи не пытались баловать.
– Веди давай! – велел бесцеремонный Макаров хозяину, разминая запястья.
Они скрылись в провале лестницы, ведущей в подвал. На первом этаже стало совсем темно, только со второго этажа пробивались отсветы керосинового пламени.
Савельева сняла с пояса и включила тактический фонарь. Луч у него был узкий, но свет отражался от серых стен, неплохо освещая все помещение. В этом неярком свечении бойцы расположились возле лестницы. Снизу, из подвала, тянуло многолетней сыростью. Наверняка после Большой волны тут все залило по колено и просохло лишь спустя годы. Но гравийный дренаж, щедро рассыпанный по полу хозяином, демонстрировал, что с избыточной влажностью тут по-прежнему большие проблемы.
– Странный тип этот наш спаситель, – сняв каску, сказал Делягин.
– Они тут все… Те еще фрукты, – проглотила ругательство Савельева. – Руки просто до них не доходят. А так можно вязать без разбора за все: от нарушения берегового регламента до сотрудничества с врагом…
– Оружие продают уродам? – нахмурился капитан, вспомнив, как задержал своих бойцов за то же самое.
Несколько секунд он колебался, сообщать о том инциденте Савельевой, чтобы подстраховала со спины, или нет. Решил, что для всех будет лучше, если сообщит.
Разведчица выслушала эту историю с сосредоточенным вниманием.
– Ладно, – кивнула она. – Мы с ребятами будем держать нос по ветру.
Минут через пять погрузочная команда и хозяин маяка вернулись. Каждый тащил в охапке килограммов по пять динамитных шашек.
– Ого! Ретро! – Делягин взял одну из них, взвесил в руке. – Не тротил, а самый настоящий породистый динамит! В прошлом веке таким в шахтах работали…
Он заметил на ткани тактических перчаток сержанта Макарова свежую, еще не запекшуюся кровь.
– Что случилось? – Капитан указал на перчатки.
– Да… – Макаров безразлично махнул рукой. – Главный ихний чего-то решил подергаться, несмотря на то что у наших были стволы, а у них нет. Я не понял особо, чего это он вдруг. Пришлось учить хорошим манерам. Сунул в табло одному, другому… Для профилактики чисто.
– Он как гризли, этот ваш сержант, – пробурчал охотник. – Кулак что ядро из пушки. Второй ваш даже не вмешивался, хотя рядом стоял.
– Не убил хоть никого? – Делягин удовлетворенно хмыкнул. – Молодец, Таксынбаев, что не вмешивался. Для российских морпехов честный поединок – это как?
– Один против пятерых, – подсказал Макаров.
– Вот! – Делягин поднял указательный палец. – А их было всего только четверо. Так что уже не очень честно получилось…
«Хорошо, что в Атлантику рухнули твари из космоса, – грустно подумал индеец-семинол Уэйн Симпсон. – Иначе рано или поздно наши бледнолицые придурки ввязались бы в войну с Россией, и вышло бы еще хуже. Так хоть половина Соединенных Штатов уцелела, и русские нам теперь друзья. А то бы вообще ничего не осталось…»
Такие мысли посещали его уже не в первый раз – общение с могучим сибиряком Вадимом и раньше давало достаточно пищи для размышлений.
– Ладно, побалагурили и хватит, – тон капитана Делягина сменился на командирский. – Скоро инфры замолкнут, начнут снова втягивать воздух. Тут уже наш выход. Сами ребята, оставшиеся снаружи, не справятся, потому что шок после низкочастотного воздействия за минуту не пройдет. Отсюда боевая задача: прорваться к центру поселка через ряды акваменов, заминировать инфр и подорвать ко всем чертям.
– Не получится. – Симпсон покачал головой. – Они будут втягивать воздух около минуты. Затем новый акустический удар. Вы просто не успеете. Вас самих накроет.
– Не накроет! – уверенно заявила Савельева. – Пойдут мои штурмовики, у них глухие шлемы, их не накроет. Не накрыло же до сих пор!
Сборы длились недолго. Делягин, Уэйн, Савельева, сержант Макаров и еще трое бойцов, у которых остались оружие и патроны, заняли позиции на верхней площадке маяка, чтобы прикрывать продвижение бойцов службы безопасности к центру поселка. Остальные должны были доставлять боеприпасы по мере их расхода с «оружейной палубы» на верхнюю площадку.
Чтобы дать штурмовикам возможность выйти наружу, пришлось сбросить вниз три гранаты оборонительного действия, так как стрелять под таким углом было невозможно, а ихтиандров у двери топталось десятка два.
Взрывы за дверью стали сигналом. Навесив на себя по пять килограммов взрывчатки и перезарядив оружие, бойцы ФСБ выскочили за дверь маяка, которую тут же закрыл за ними Таксынбаев.
Аквамены продолжали напирать, но теперь их атаковали с двух точек, и они несли заметные потери. Внизу их косили из скорострельных короткоствольных автоматов эфэсбэшники, пробивая себе путь в поселок в непосредственной близости от маяка. А с верхней площадки русские с индейцем расстреливали полчища земноводных по ходу следования штурмовой группы.
Симпсон прицельно бил из пулемета М-60 с ленточным питанием. Савельева, еще более прицельно, отстреливала тварей на дальних подступах из снайперской винтовки. Макаров метал гранаты, не давая ихтиандрам выйти наперерез штурмовикам ФСБ со стороны океана. Делягин отсекал из автомата тех тварей, что пытались пробиться в обход с правого фланга.
Через минуту чужих вокруг маяка почти не осталось. Аквамены понимали, что малыми силами штурмовать маяк бессмысленно, поэтому предпочли броситься вдогонку за штурмовиками, а не топтаться без толку вокруг башни.
Сверху было хорошо видно, что происходит вокруг. Три инфры выбрались из воды и тяжело, напоминая шагающие четвероногие танки из «Звездных войн», двигались к центру разрушенного поселка. Реветь они перестали, теперь их легкие втягивали воздух, при этом свист стоял оглушительный, как от вертолетных турбин. А вот самих турбин, увы, слышно не было – на краю охотничьего поселения горели два упавших вертолета Ми-8, которые, видимо, все же столкнулись во время панической атаки. Вместе с ними погибли эвакуированные жители поселка и десантники.
Выжившие бойцы еще не пришли в себя, они бродили по руинам, время от времени нарываясь на акваменов. Обстановка осложнялась тем, что к югу от маяка догорали термитные мины, и как только грунт на месте адского пламени немного остынет, со стороны болота попрут крупные твари, способные натворить много бед.
– Базуки есть? – спросил Делягин у Уэйна. – Реактивные гранатометы? Хоть что-то противотанковое?
– Гранатометы стоят дорого, а толку с них мало, – поморщился индеец. – Но у меня есть кое-что не хуже.
– Противотанковое?
– Не совсем. Но это ведь и не танки!
Разговор пришлось прервать, потому что эфэсбэшные штурмовики уже почти пробились к цели, но их теснили со всех сторон, и им требовалась поддержка пулеметным огнем.
– Тащите все пулеметы сюда! – приказал Делягин ребятам на лестнице. – Живо, живо!
– У меня только один, больше нет, – признался Симпсон. – Но есть еще один на турели внедорожника внизу. Бакланы с собой приперли.
– Отлично! – Сержант Макаров сочно сплюнул через ограждение площадки. – Тогда я за тем, что в машине. – Он покосился на Делягина. – Разрешите, товарищ капитан?
Делягин не стал возражать против вылазки. Храбрость Макарова была ему непонятна, а потому настораживала. Но пулемет действительно был очень нужен.
– Эй, там, внизу! – гаркнул сержант. – Магазины для «калаша» готовьте! Пойду прогуляюсь!
Поскольку ихтиандров рядом не было, прикрывать Макарова взялась Савельева. В данной ситуации точность ее выстрелов была важнее скорострельности. Уэйн колотил из пулемета то по левому, то по правому флангу, понимая, что плотности огня не хватает катастрофически и что если ситуация не поменяется, штурмовиков зажмут раньше, чем они доберутся до цели.
К счастью, через минуту снизу подали еще один пулемет. Это был российский РПК в отличном состоянии и с полным ленточным коробом. Делягин отлично умел обращаться с этим оружием, потому взял его на себя и тут же добавил огня по левому флангу. Уэйн перевел прицел на правый, так как там акваменов было меньше, а его пулемет уже разогрелся до опасных пределов.
Колотя короткими очередями из пулемета, капитан не мог отделаться от тревожных мыслей о сержанте Макарове. Может, не стоило отпускать его одного? Хрен знает, что ему придет в голову. Пулемет-то нужен, но лучше было отправить за ним кого-нибудь другого. А этот сам вызвался. С чего вдруг такое геройство со стороны барыги? Какого подвоха теперь ждать?
Делягин хотел перекинуться парой слов с майором Савельевой, но та ритмично работала из снайперки по целям в поселке, и ее лучше было не отвлекать.
И ведь даже не глянешь, что там Макаров поделывает, потому что в прицел надо смотреть, а не головой вертеть, как сова! Больше всего капитан опасался, что сержант без затей снимет пулемет с турели и рванет с ним на юг вдоль океана. Что ему терять? Куда ни кинь, всюду клин! А так будет шанс добраться до другого поселка охотников и заняться там нелегальным бизнесом. Тем более что опыт торговли штык-ножами уже имеется – может, не богатый и не самый положительный, но это дело наживное. Главное шкуру спасти…
И вдруг снизу, словно в подтверждение этих мрачных мыслей, донесся рев запущенного мотора внедорожника.
– Черт! – выкрикнул Делягин, не имея возможности оторваться от пулемета. – Макаров уйдет!
– Куда? – удивился Уэйн.
Объяснять индейцу ситуацию с самого начала не хотелось, да и некогда было. Но этого и не потребовалось. Охотник не было обделен сообразительностью, в отличие от большинства его бледнолицых сограждан, а потому просто принял опасения русского капитана как аксиому, не требуя подтверждений.
– На внедорожнике не уедет! – произнес Уэйн между грохотом пулеметных очередей. – Я по нему пострелял немного, шины спущены, и бензобак вроде пробит.
– На этих китайцах автоподкачка колес! – ответил Делягин. – Каждое колесо до десяти пулевых пробоин держит!..
– А куда ему ехать?
– В даль светлую, блин! – огрызнулся Делягин.
К этому времени штурмовики ФСБ добрались до трех выбравшихся из океана инфр. Те снова принялись реветь вразнобой, повергая в панику беспорядочно метавшихся перед ними людей и загоняя их все дальше на запад, прочь от поселка, на болото. К счастью, самих штурмовиков защищала карбоновая экипировка и непроницаемые для звука шлемы, а защитники маяка почти не ощущали низкочастотного воздействия, так как твари, двинувшись к центру поселка, оставили их за спиной.
Кроме акустического удара исполинские твари мало чем могли навредить противнику, разве что затоптать кого-нибудь, так как были чрезвычайно медлительными. Подобраться к ним поближе и заложить под брюхо динамит не составило бы особого труда, если бы эфэсбэшникам не приходилось непрерывно отстреливаться от напирающих акваменов. Со стороны маяка тварей еще можно было косить пулеметами, но те, что выбирались из океана, находились уже на предельной для стрельбы дистанции, и пули в них попадали только случайно и на излете.
– Не дают мины заложить, гады! – зло произнес Делягин. Потом спросил у охотника: – Какие там замедлители взрыва?
– Пороховые шнуры с терочным воспламенителем, – со вздохом ответил Уэйн и добавил по-русски: – Чем богаты, тем и рады, блин.
– Совсем фигово, – задумчиво протянул капитан. – А тут еще Макаров с пулеметом решил свинтить…
– Пулемет не помог бы, – резонно заметила Савельева. – Даже для снайперки великовата дистанция… А куда Макаров намылился? В бега?
– Думаю, да. На нелегальное положение.
– Может, его того? До него дистанция в самый раз…
Читать бесплатно другие книги:
