Агенты Света и Тьмы Грин Саймон
Мерлин рассмеялся, и все поморщились от этого противного звука.
— Вовсе нет, коротышка. Когда-то я держал в руках настоящую чашу Христа. Сам Святой Грааль. Теперь меня ничто уже не может соблазнить.
— Я не отдам Нечестивый Грааль! — вопил Коллекционер. Лицо его жутко побагровело. — Не отдам, вы меня не заставите! Даже ты, Мерлин Сатанинское Отродье, не сможешь меня заставить. По крайней мере, пока я не найду твое пропавшее сердце. Я — твоя последняя надежда.
Сьюзи вопросительно посмотрела на меня, и я вздохнул.
— Ладно, расскажу вкратце. Это очень длинная и запутанная история. Когда мир был еще молод, ведьма по имени Ниму похитила сердце Мерлина. И проиграла в карты. А без сердца сила Мерлина уменьшилась во много раз. В течение веков его сердце перебывало во многих руках, как и Нечестивый Грааль, а сейчас никто не знает, где оно.
— Разве ты не можешь отыскать сердце с помощью своего дара? — поинтересовалась Сьюзи.
— Возможно. Поэтому Мерлин нам сейчас и помогает. Верно, Мерлин?
Он улыбнулся и кивнул. Огоньки запрыгали в его глазницах. Единственное, чего я не сказал Сьюзи, это то, что я не собираюсь искать сердце Мерлина. Никто находящийся в здравом уме не захочет, чтобы Мерлин вернул себе былую силу. Даже мертвый он принесет больше вреда, чем ангелы.
— Ты не сможешь удержать Нечестивый Грааль, — прямо сказал я Коллекционеру. — Тебе нечем сдержать ангелов, а они, можешь не сомневаться, разнесут на куски всю твою коллекцию, когда будут драться за Грааль.
Коллекционер недовольно надулся.
— Так они и поступят. Мерзкие тупые ублюдки. Ладно, можешь забирать! Все равно он противный. Мерлин! Доставь меня обратно на Луну, пожалуйста.
— Только с небольшим эскортом, на всякий случай, — выдвинул условие Мерлин.
Я обреченно посмотрел на Сьюзи.
— Не растеряй свою ауру, — предупредил я. И неожиданно мы оба оказались совсем в другом месте.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. КОШКИ И РОБОТЫ, А НАПОСЛЕДОК — ГОРЬКАЯ ПРАВДА
Всякий раз, когда меня телепортируют, перед моим внутренним взором проносится прожитая жизнь. Во всяком случае, самые яркие ее фрагменты. В этом, конечно, нет ничего удивительного, но я каждый раз боюсь, что кто-нибудь сумеет проникнуть в мои воспоминания.
Сьюзи, я и Коллекционер материализовались на Луне в клубах ядовитого черного дыма. Мерлин обучался магии в стародавние времена и принадлежал к старой школе, поэтому любил традиционные эффекты. Сьюзи помахала рукой перед лицом, отгоняя дым, а пока она кашляла и ругалась, я проверил, все ли парные части моего тела по-прежнему парные. Нельзя полностью доверять чужим заклятиям.
Скрытые вытяжки быстро справились с дымом, и мы наконец-то смогли осмотреться.
Мы стояли в зале, сияющем всеми цветами радуги. Его стены были задрапированы ярким шелком, а пол и потолок разрисованы черными и белыми квадратами, как шахматная доска. Мои ноги утопали в мягкой обивке пола, она сильно пружинила, отчего у меня закружилась голова. В воздухе пахло сосной.
Сьюзи подозрительно оглядывалась, сжимая свой дробовик, но подходящей цели не находила.
Коллекционер отдернул шелковую занавеску, за ней обнаружилась оборудованная по последнему слову техники консоль, набитая сложными приборами, сверкающими металлом и стеклом дисплеев. Коллекционер застучал по кнопкам толстыми пальцами, при этом, обращаясь к приборам, бормотал нечто подозрительно похожее на «Папочка вернулся». Меня же больше всего беспокоило отсутствие двери, ее нигде не было видно.
Сьюзи удалось справиться с кашлем, она отхаркнула чуть ли половину легкого и сплюнула на мягкий пол.
— Почему бы Мерлину не отказаться от своих вульгарных эффектов? — проворчала она. — Этот дым плохо действует на мои лобные пазухи.
— Мальчики любят игрушки, — успокоил я. — Давай простим ему некоторую эксцентричность. Потому что если будем капризничать, он превратит нас в лягушек. Коллекционер, что ты делаешь?
— Закрываю свои внутренние системы безопасности, — бросил тот, не оборачиваясь. — У меня здесь всевозможные скрытые защитные системы, я не хочу, чтобы они открыли по вам стрельбу, едва вы войдете на склад. Тогда могут пострадать экспонаты. Приходится соблюдать осторожность, всегда находятся желающие вломиться в чужой дом и украсть чужие сокровища. Ублюдки!
— Да, бывают же наглецы, воображающие, что смогут украсть у тебя то, что ты украл у других, — буркнул я.
Коллекционер ничего не ответил на мой выпад, продолжая топтаться у консоли. Я несколько раз подпрыгнул на мягком покрытии, чтобы проверить силу притяжения. Если мы на самом деле под морем Спокойствия, кто-то немало потрудился, чтобы устроить здесь все, как на Земле. Гравитация, воздух и температура были вполне обычными, значит, Коллекционер прячет где-то множество сложнейших механизмов.
Сьюзи беспокойно ходила взад и вперед и от нечего делать прицеливалась в задрапированные шелком стены. Потом ввинтила в покрытие пола тонкий каблук и громко фыркнула.
— Всегда считала, что тебе место в психушке, Коллекционер, в обитой войлоком палате.
— Люблю комфорт, люблю ни в чем себе не отказывать, — ответил тот, наконец оторвавшись от консоли. — Покрытие должно защитить меня, если неожиданно начнутся сбои в системе искусственной гравитации. Большая часть моей техники привезена из будущего, поэтому я не всегда точно знаю, как она работает. Я знаю, какие кнопки нажимать, но не всегда получается. Приходится действовать методом проб и ошибок. Обычно этим занимаются мои роботы, вы познакомитесь с ними позже.
— Да, мародерство имеет свои недостатки, — отметил я. — Не всегда хватает времени прихватить инструкцию пользователя.
— Я не мародер! Я коллекционер и хранитель!
— Ну и где же твоя знаменитая коллекция? — спросила Сьюзи. — Только не говори, что мы пришли сюда, чтобы застрять в этом вычурном будуаре. У нас напряженное расписание, забыл?
— Я уже закончил, — сообщил Коллекционер довольно мрачно. — Следуйте за мной.
Он поднырнул под красно-коричневую шелковую занавеску, открыл спрятанную там дверь и пригласил нас войти первыми, но мы не согласились. Мы пропустили хозяина вперед и пошли следом.
Я никогда раньше не видел такого большого склада.
Казалось, что у него нет конца, стены тянулись и тянулись, а дальней стены все не было видно. Потолка я тоже не видел, но откуда-то сверху лился размытый свет. И повсюду стояли деревянные ящики разных размеров, тысячи ящиков, сложенные в высоченные штабеля. Каждый ящик был помечен номером, между штабелями были оставлены узенькие проходы.
Я озирался по сторонам, пытаясь представить себе размеры коллекции, но не мог. Ни один экспонат не был выставлен для обозрения, здесь было нечем любоваться, нечем восхищаться. Только поражающее воображение скопище ящиков.
— Это и есть твой склад? — поморщилась Сьюзи.
— Да, это он. И не трогай ничего руками! — строго предупредил Коллекционер. — Я убрал потайные ружья, но мои роботы запрограммированы на защиту коллекции от любого посягательства. Хоть мне и пришлось ненадолго вас сюда впустить, о большем и не мечтайте. Вы явились за одним-единственным предметом, его вы и получите. К счастью, я как раз упаковывал Грааль, когда Мерлин схватил меня. Вижу, мне придется усилить свою систему безопасности.
— Честно говоря, я представляла себе нечто более внушительное, — призналась Сьюзи. — Ты когда-нибудь достаешь сокровища из ящиков, чтобы полюбоваться?
Коллекционер скривился.
— Так гораздо безопаснее. Я не приглашаю посетителей, для меня вполне достаточно просто владеть предметом. Правда, когда я приношу новую вещь, мне приятно ее подержать, рассмотреть, оценить все ее необычные свойства…. Люблю как следует изучить детали… вблизи…
— Если он начнет пускать слюни, меня просто вырвет, — шепнула Сьюзи, и я кивнул в знак согласия.
Коллекционер сердито смотрел на нас.
— Но едва чувство новизны проходит, как я тотчас упаковываю предмет в ящик и прячу здесь. На самом деле меня больше всего увлекает охота за сокровищами. Охота и сознание того, что я обошел конкурентов, что я заполучил то, чего нет у них. А еще я обожаю красоваться в новостях… К тому же все мои сокровища сняты на цифровую камеру перед отправкой на хранение, поэтому в виртуальном виде я могу любоваться ими, сколько захочу. Ведь многие из них слишком хрупкие и могут пострадать, если часто их трогать. Кроме того, куда проще найти что-нибудь в компьютере, чем рыться во всех этих ящиках.
В этот момент появился первый робот, и мы со Сьюзи моментально потеряли всякий интерес к тому, что бубнил Коллекционер. Робот оказался высоким, на невероятно тонких ногах, и весь сиял сталью и медью. Линии его были верхом совершенства, но он лишь отдаленно напоминал человека, а слегка сплющенная голова скорее походила на стилизованную кошачью морду, вплоть до стальных усов и глаз с вертикальными зрачками. Пальцы на длинных руках заканчивались острыми когтями. Робот не спеша, грациозно приближался к нам по проходу, в других проходах появлялись все новые и новые роботы, и в конце концов мы оказались в окружении целой армии машин с кошачьими физиономиями. Мне показалось, что от них исходит слабое гудение, такое тихое, что мое ухо едва могло его уловить. Создавалось впечатление, что они разговаривают между собой.
Коллекционер гордо улыбался, глядя на них. Дуло дробовика Сьюзи тревожно двигалось из стороны в сторону в поисках цели.
— Расслабься, Сьюзи, — сказал Коллекционер. — Они просто вас разглядывают. Привыкают к вам. Они всегда нервничают, когда появляются незнакомые люди. Я попросил их так запрограммировать. Это не паранойя, они не шарахаются от собственной тени. Я получил эту партию на исключительно выгодных условиях в одном из возможных вариантов будущего. Элементарный искусственный интеллект внедрен в полимеризированный мозг кошки; такие роботы просты в управлении, послушны и чрезвычайно свирепы, когда нужно. Они обожают охотиться… а потом помучить жертву. Великолепная охрана для моей коллекции. Они построили этот склад, а в мое отсутствие поддерживают здесь порядок. Такие слуги намного лучше обычных несовершенных охранников-людей, кроме того, я не нуждаюсь в компании. Я люблю быть одним среди моих вещей. Моих прелестных вещичек.
— Не обижайся, Коллекционер, — перебила Сьюзи, — но ты слишком странный даже для Темной Стороны.
— Для того, кто не пытался нанести оскорбление, ты оскорбила его будь здоров, — заметил я.
— Все в порядке, хозяин? — спросил один из роботов красивым женским сопрано, заставив нас со Сьюзи посмотреть на Коллекционера совсем другими глазами.
— Все в порядке, — важно ответил Коллекционер. — Можете заниматься своими делами. Мои гости долго не задержатся. Я вас позову, если будет нужно.
— Как прикажете, хозяин, — послушно ответил робот, и все механизмы развернулись и растворились в многочисленных проходах между ящиками.
Сьюзи не сводила с них глаз, пока они не исчезли из виду, потом снова повернулась к сияющему Коллекционеру.
— Они обязаны называть тебя хозяином?
— Конечно.
— А это не приедается?
— Нет. Почему это должно приедаться?
— Не отвлекайся, Сьюзи, — вмешался я. — У нас и вправду мало времени.
Коллекционер повел нас по проходу, который на первый взгляд ничем не отличался от других. Мы со Сьюзи шли за ним по пятам, дыша в затылок. Проходов были сотни, мы боялись отстать и заблудиться в этом лабиринте! По пути я рассматривал бирки и номера на ящиках. На одном висела бирка с надписью: «Антарктическая экспедиция 1936 года. Не вскрывать, пока не вернутся главные». Ящик серебрился от инея, хотя на складе было даже слишком тепло. На другом ящике, с просверленными в нем дырами, красовалась надпись «Розвел, 1947 год», и ничего больше. Внутри что-то угрожающе рычало. А еще один висел в воздухе на высоте нескольких дюймов — чуть в стороне от остальных. Не знаю, что в нем было, но вонял он изрядно. Сьюзи указала мне на ящик, который так вибрировал, словно хотел размолотить себя в щепки. Я тронул Коллекционера за плечо и спросил:
— А там у тебя что за чертовщина?
— Вечный двигатель, — ответил Коллекционер. — Я так и не смог отключить эту штуковину.
— У тебя много удивительных вещей, — продолжал я. — И кому же ты их показываешь? Кто еще восхищается всеми прелестями и чудесами твоей коллекции?
— Никто, конечно. — Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— А я думал, главное удовольствие для коллекционера — похваляться перед кем-нибудь своими сокровищами.
— Не согласен, — твердо возразил Коллекционер. — Для меня главное — сознавать, что вещь моя. Конечно, иногда я люблю утереть носы конкурентам, представив доказательства, что некий предмет, за которым все гонялись, попал именно ко мне. Они просто с ума сходят от зависти, а я смеюсь им в лицо. Но если бы никто не узнал, что я добыл предмет всеобщего вожделения, меня бы это не взволновало. Важно сознавать, что я выиграл. Что обошел всех.
— И только-то? — удивилась Сьюзи. — Кто умрет, имея больше игрушек, тот и выиграл?
Коллекционер пожал плечами.
— Мне совершенно наплевать, что случится со всем этим, когда я умру. Пусть сгниет, какая разница. Я собираю, потому что… потому что умею это делать. А вещи, собственность, они ведь есть не просят. И не могут сбежать.
В этот момент он выглядел совсем как обычный уязвимый человек, что было ему не к лицу.
— Ты хочешь, чтобы мы никому не рассказывали о том, что здесь видели? — поинтересовался я.
— Вот уж нет! — тут же вскрикнул Коллекционер, его гнусная натура снова проявила себя. — Расскажите всем! Пусть бесятся от любопытства и зависти! Главная сложность моего дела в том, что я не могу доказать, насколько огромна моя коллекция, пока не приведу сюда людей, а этого я как раз сделать не могу. Они меня выдадут или попробуют что-нибудь украсть. Есть люди, которые тратят всю жизнь на то, чтобы найти способ сюда пробраться.
— Ты же не всегда был Коллекционером, — напомнил я. — Я видел фотографии, на которых ты снят вместе с моим отцом, в молодости. Кем ты был раньше?
Он изумленно уставился на меня.
— Я думал, ты знаешь. Я работал на власти вместе с Уокером и твоим отцом. Я защищал Темную Сторону. Мы были верными друзьями, у нас были планы, надежды… Но потом оказалось, что у каждого были свои планы и свои надежды. Я вышел в отставку, не дожидаясь, пока меня вышибут, и стал жить сам по себе. Когда-нибудь вся Темная Сторона будет принадлежать мне. И тогда я заставлю всех со мной считаться!
Я так увлекся его россказнями, что не заметил, как роботы постепенно подобрались к нам. Зато Сьюзи заметила. Он нее ничто не могло ускользнуть. Поняв, что я слишком поглощен воспоминаниями и намеками Коллекционера, она сильно толкнула меня в бок; я поднял глаза и обнаружил, что нас окружили целые полчища роботов с кошачьими мордами. Они стояли тихо, неподвижно, холодно поблескивая глазами. Их были сотни.
Коллекционер заметил, что я очнулся, оборвал свою речь на полуслове и расхохотался мне в лицо.
Он стоял слишком далеко, и я не сделал попытки до него добраться. Роботы выглядели весьма угрожающе.
— Мне нужно было навешать тебе лапши на уши, пока вокруг собирались мои игрушки. — Коллекционер аж светился от самодовольства. — Ты так и не догадался, что нельзя увидеть мой дом, мою коллекцию, мои секреты — и остаться в живых. К черту Мерлина и ангелов, здесь меня никто не достанет. Я защищен заклинаниями и новейшей техникой, Мерлину не удастся похитить меня во второй раз. Нечестивый Грааль — мой лучший экспонат, жемчужина моей коллекции, и я его не отдам! Никогда! Я пересижу всю эту кутерьму на Луне. А когда она кончится, ты уже не сможешь предать меня и мои секреты. Возможно, я сделаю из тебя чучело и оно украсит мой вестибюль.
— Ты убьешь сына своего друга? — удивился я.
— Разумеется, — подтвердил Коллекционер. — А почему бы и нет?
Он махнул ожидающим роботам, и те дружно двинулись вперед. Сьюзи открыла огонь из дробовика, разнося роботов на куски. Во все стороны полетел дождь из стали и меди, нам пришлось срочно прятаться от осколков. Сьюзи все стреляла и стреляла, с ее лица не сходила улыбка. Либо у нее были очень мощные боеприпасы, либо в будущем станут делать не очень крепких роботов.
Нам повезло: проходы были такими узкими, что роботы могли приближаться лишь небольшими группками. Мы со Сьюзи прижались к ящикам, а Коллекционер позади нас жалобно вскрикивал, когда в эти ящики попадали пули или куски очередного уничтоженного робота. Сьюзи вытащила из-за пояса гранаты и швырнула штук шесть туда, где роботов было побольше. Механические стражи и ящики взлетели на воздух со страшным грохотом, некоторое время шел дождь из металлических частей. Коллекционер заорал, чтобы Сьюзи прекратила стрельбу, но она не слушала. Тогда он забегал от ящика к ящику, вскрывая их и заглядывая внутрь, видимо, в поисках какого-то оружия, чтобы нас остановить. Но ему не везло.
Сьюзи перезарядила дробовик и снова взялась за роботов, словно то были утки в тире. Она улыбалась, ее глаза сияли от счастья.
Но роботы продолжали напирать, казалось, им нет конца. Видимо, Коллекционер закупил их оптом. Один механический стервец подобрался слишком близко и потянулся ко мне когтистой лапой. Тогда я решил, что с меня хватит. Вдали от Темной Стороны я мог не беспокоиться, что меня заметят и снова схватят ангелы. Я задействовал свой дар, чтобы обнаружить механизм блокировки: раз Коллекционер никому не доверял, даже своим слугам, у него должна быть возможность отключать роботов на случай, если они вдруг выйдут из повиновения. Я нашел нужный механизм в полимеризованных кошачьих мозгах — и все роботы тотчас застыли в разных позах. Некоторые к тому времени успели подобраться к нам совсем близко.
Сьюзи медленно опустила дымящееся ружье, облегченно вздохнула и повернулась ко мне.
— Ты ведь мог сделать это и раньше?
— Конечно, мог.
— Тогда почему не сделал?
— Мне показалось, тебе нравится с ними сражаться.
Сьюзи немного подумала, улыбнулась и кивнула:
— Ты прав, это было весело. Спасибо, Тейлор. Ты умеешь доставить девушке удовольствие.
— Все это гнусные наветы, клевета и ложь, — возразил я. — Коллекционер… Эй, Коллекционер! Где ты?
Он оказался неподалеку — в изнеможении сидел на полу у попорченного ящика, полного пластиковой упаковки, и плакал. Коллекционер с несчастным видом поворошил пластиковые пакеты, поднял глаза и плюнул в мою сторону, но без особого усердия.
— Посмотри, что ты наделал… испортил такие чудесные вещи… Теперь мне долго придется выяснять, что же погибло. Вы оба — хулиганы. Никакого уважения к искусству, к древним сокровищам. У меня есть оружие! Самое мощное оружие, которое вас остановит! У меня есть Иерихонская Труба, Проклятье Гренделя, но я никак не могу их найти!
— Покажи Нечестивый Грааль, — попросил я. — Чем быстрее ты это сделаешь, тем раньше мы уйдем.
Коллекционер закивал, шмыгнул носом и погрузил руки в стоящий перед ним ящик.
— Я как раз упаковывал его, когда Мерлин меня схватил. Это мое главное сокровище. Но… с темным потиром слишком много хлопот. Возле него всегда холодно, у теней появляются глаза. Я слышу некие голоса, шепот, вижу странные вещи… А, вот он.
Он извлек маленькую исцарапанную медную чашу, тускло блестевшую в неярком свете склада. На ней было несколько щербин, никаких украшений. Мы долго разглядывали чашу, потом Коллекционер передал ее нам, но я не сразу решился ее взять.
— Это и есть темный потир, Нечестивый Грааль? — спросила Сьюзи. — Чаша, из которой пил Иуда на Тайной Вечере? Эта жалкая плошка?
— А вы чего ожидали? — усмехнулся Коллекционер, довольный, что может блеснуть своими познаниями. — Небось, думали увидеть огромный серебряный кубок, усыпанный драгоценными камнями? Романтическая чепуха. Ученики Христа были простыми рыбаками. И пили именно из таких сосудов.
— Он настоящий, — подтвердил я. — Я чувствую это даже отсюда. Он похож на все дурные мысли, которые когда-либо приходили мне в голову, завернутые в бесконечный кошмар.
— Да, — согласилась Сьюзи. — Он отравляет воздух одним своим присутствием.
Коллекционер хитро посмотрел на меня.
— Ты бы мог оставить его себе, Тейлор. Вполне. Эта простенькая чаша может исполнить все самые смелые твои фантазии. Она может дать тебе богатство, поклонение. Может выполнить любое самое грязное твое желание, дать ответы на все вопросы. Рассказать тебе про твое прошлое, про твоих врагов… даже про твою мать.
Я посмотрел на Нечестивый Грааль. Искушение и впрямь было велико. Сьюзи наблюдала за мной, но молчала. Она верила, что я поступлю правильно.
— Положи его в сумку. Я не стану пачкать о него руки.
Коллектор вытащил спортивную сумку и положил в нее Нечестивый Грааль. Мне показалось, что при этом он испытал облегчение. Я взял сумку и перекинул ремень через плечо.
— Мерлин! — громко позвал я. — Я знаю, вы нас слышите. Мы получили его, пора возвращаться обратно.
Магия Мерлина обволокла нас, готовя к телепортации в «Странных парней», к поджидающим нас ангелам. И в последний момент, когда заклятие было уже произнесено и не могло быть снято, Коллекционер шагнул вперед и выкрикнул последнюю порцию гадостей:
— Ты не один умеешь находить вещи, Тейлор! Бывали времена, когда я кое-что находил по заказу, в обмен на помощь в основании моей коллекции. Это я нашел твою мать и подсунул твоему отцу! Я их свел. Всем, что у тебя есть, ты обязан мне!
Я потянулся было к его горлу, но мы уже начали исчезать. Последнее, что я услышал на Луне, был смех Коллекционера — он смеялся громко, но невесело, словно на него обрушилось неизбывное горе.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ВО ИСКУПЛЕНИЕ ГРЕХОВ
Снова мы увидели бар «Странные парни», снова Сьюзи приготовилась бороться с удушающим черным дымом, но на этот раз его почему-то не было.
Она подозрительно огляделась и увидела Мерлина — тот больше не восседал на железном троне, а непринужденно прислонялся к стойке бара, зажав в татуированной руке бутылку хорошего виски. С неприятной улыбкой он сделал изрядный глоток из бутылки, и я посмотрел на зияющую дыру в его груди, где когда-то билось сердце. Я бы не удивился, если бы виски полилось через эту дыру на пол.
— Добро пожаловать домой, великие путешественники, — приветствовал нас Мерлин. — Из уважения к вашим нежным организмам на сей раз я отказался от дыма. Как похоже на современную молодежь — никакого уважения к традициям. Наверное, вы бы не догадались, что нужно делать с глазом тритона, даже если бы я всунул его вам в руку.
Я пошел к нему, и он сразу замолчал.
— Отправьте нас обратно! — потребовал я, сжав кулаки и от злости с трудом подбирая слова. — Отправьте обратно, немедленно! А еще лучше — схватите Коллекционера за толстую задницу и притащите прямо сюда, чтобы я мог вырвать у него правду голыми руками.
— Успокойся, задира, — вмешалась очутившаяся рядом Сьюзи непривычно мягким голосом. — Из нас двоих я — специалист по насилию, или забыл?
— Времена меняются, — отрезал я, не сводя глаз с Мерлина. — Я хочу, чтобы Коллекционер снова оказался здесь. Он многое знает. О моей матери и моем отце. Я переломаю ему все кости и заставлю сожрать их до последней крошки, пока он не расскажет все, что я хочу знать.
— Ого, — воскликнула Сьюзи. — Великий и ужасный Тейлор.
— Прости, — отозвался Мерлин — он все еще опирался на стойку, и моя вспышка гнева не произвела на него никакого впечатления. — Коллекционер уже исчез со своего склада под морем Спокойствия и забрал с собой всю коллекцию. Я больше не вижу его. В принципе это невозможно, но таковы нынешние времена. Я, конечно, его найду, но на это потребуется время. Он на удивление ловок для смертного.
Я был так зол и разочарован, что готов был наброситься на кого угодно, даже на Мерлина.
Сьюзи подошла ко мне вплотную, все-таки стараясь не прикасаться, и попыталась успокоить меня одним своим присутствием. Очень медленно красная дымка ярости начала рассеиваться у меня перед глазами. Мысли о семье всегда выводят меня из равновесия, а мысли о друзьях помогают справиться с раздражением.
— Забудь о нем, Джон, — успокаивала Сьюзи. — Поймаешь его в другой раз. Он не может прятаться от нас вечно. Только не от нас.
— Ну что ж, — заговорил Мерлин. — Мне пора. У тебя в сумке темный потир. Я чувствую его жуткую сущность и не могу находиться с ним рядом. Слишком много печальных воспоминаний… слишком велико искушение. Может, я и мертвый, но не глупый.
— Спасибо за помощь. — Я изо всех сил старался говорить спокойно. — Мы еще встретимся, наверняка.
— Да. Конечно. У нас есть незаконченное дельце с твоей матерью.
И он исчез, вернулся в свою древнюю могилу под винным погребом, прежде чем я сумел развить тему. Самоуверенный наглец всегда оставлял за собой последнее слово.
Реальность перекосилась и вздрогнула — и среди нас снова появился Алекс Морриси: он сидел, согнувшись, в центре пентаграммы, громко стонал и тряс головой. Потом понял, что у него в руке зажата бутылка виски, и начал пить прямо из горлышка. Чуть не захлебнулся, но не отказался от своего намерения выпить все до дна.
— Я должен был знать, что без него никак не обойдется, — мрачно заявил он. — Черт! Ненавижу, когда он появляется вот так. Теперь несколько дней у меня в голове будет сплошная вульгарная латынь и друидские песнопения.
Его вдруг начало трясти, он больше не мог сохранять спокойствие. Алекс посмотрел мне в глаза, и за его видимой бодростью я увидел обиду.
— Ну и гад же ты, Тейлор. Как ты мог так со мной поступить? Я думал, мы друзья.
— А мы и есть друзья, — возразил я. — Знаю, тебе пришлось туго. Мне очень жаль.
— Тебе всегда жаль, Джон. Но это не мешает тебе портить другим жизнь.
Я промолчал, потому что мне нечего было возразить. Конечно, он прав.
Алекс с трудом поднялся на ноги, я протянул руку, чтобы ему помочь, но он оттолкнул меня. Подбежали Бетти и Люси Колтрейн, подхватили хозяина и поддерживали до тех пор, пока тот не смог стоять сам.
Алекс посмотрел на мою сумку и замахнулся на нее бутылкой с виски.
— Это и есть он? То, ради чего ты рисковал моим рассудком и душой? Вытащи эту чертову штуковину, я хочу на нее посмотреть. Разве я не заслужил такого права?
— Лучше не надо, — попросил я. — Он — мерзкий. Ядовитый. Твои глаза могут сгнить, если будешь долго на него смотреть. Он темный, пагубный и развращает любого, кто берет его в руки.
Алекс презрительно скривил губы.
— Ты всегда напоминал мне чувствительную театральную героиню, Тейлор. Покажи. Я имею право видеть, за что страдал.
Я открыл сумку и вытащил медную чашу, осторожно держа за края. На ощупь она была горячей, но от прикосновения к ней у меня по телу побежали мурашки, как от холода. Возникло ощущение, что в баре появился еще один посетитель, очень старый и до боли знакомый. Некая часть меня хотела швырнуть чашу на пол, другая часть испытывала желание прижать ее к груди и никогда не отпускать. Алекс наклонился вперед, чтобы лучше видеть, но не попытался взять потир в руки. Впрочем, я бы ему и не дал.
— И это он? — удивился Алекс. — Я бы не подал в такой чашке даже самое дешевое вино.
— Тебе и не придется, — ответил я, стараясь говорить спокойно.
Я убрал потир обратно в сумку, от этого простого действия у меня на лбу выступил пот.
— Вещица отправится прямиком в Ватикан, а потом, надеюсь, потир надежно спрячут в безопасном месте до скончания веков.
— Это было бы слишком просто, — вмешался Уокер.
Мы все обернулись на его властный голос, раздавшийся от лестницы. Уокер, как всегда, выглядел типичным горожанином, вышедшим на обеденный перерыв. Спокойный, фальшивый, сознающий себя хозяином положения. Он посмотрел на кромешную тьму, которая расползалась от окон, но нисколько не удивился, словно видел такое каждый день. А может, и вправду видел. Это ведь Уокер.
Алекс нахмурился.
— Замечательно. Какого черта ты здесь делаешь? И как ты вошел?
— Я явился сюда, потому что так хотели ангелы, — непринужденно ответил Уокер.
Он подошел к нам и остановился у светящейся линии пентаграммы. Глянул на солонки и отвернулся, всем своим видом показывая, что видал работу и получше. Уокер умел многое показать одним взглядом или поднятой бровью. Он приподнял шляпу, приветствуя нас, и приятно улыбнулся.
— Ангелы вошли в контакт с властями и заключили с ними сделку, а власти послали меня, чтобы выполнить условия договора. И хотя этот бар неплохо защищен от всякого сброда, для меня его стены не преграда. Власти дали мне возможность заходить в любые места, когда я выполняю их указания. А сейчас они требуют Нечестивый Грааль. Они хотят передать его ангелам в обмен на… кое-какие услуги. И естественно, после этого будет положен конец насилию и разрушениям на Темной Стороне.
— А которым ангелам они хотят передать потир? — поинтересовался я.
Уокер пожал плечами и еще раз мило улыбнулся.
— Это еще обсуждается. Думаю, тем, которые больше заплатят. Но ведь тебя это не касается. Отдай Нечестивый Грааль, и мы снова заживем мирно и счастливо.
— Ты же знаешь, что требуешь невозможного, — возразил я. — Ангелам нельзя доверять темный потир, властям тоже. Вами движут отнюдь не интересы человечества. Думаешь, сможешь отобрать у меня Нечестивый Грааль? На сей раз ты без прикрытия. Ты готов столкнуться со мной лоб в лоб?
Уокер задумчиво смотрел на меня.
— Возможно. Мне бы не хотелось убивать тебя, но у меня есть приказ.
Сьюзи вдруг выскочила вперед, к самому краю пентаграммы, и в упор посмотрела на Уокера.
— Ты наслал на меня свою шавку. Эту гнусную Бель. Я могла погибнуть!
— Даже мне иногда приходится делать то, что велят, — ответил Уокер. — Каким бы неприятным ни казалось задание.
— Ты ведь можешь снова выкинуть нечто подобное, правда?
— Да. Мое положение не позволяет давать кому-либо поблажки.
— Тогда я пристрелю тебя на месте, — заявила Сьюзи голосом холодным, как лед, как сама смерть.
Уокер даже не вздрогнул.
— Ты умрешь, не успев нажать курок, Сьюзи. Я уже говорил тебе однажды: ты и представить себе не можешь, как надежно я защищен.
Я вышел вперед, встав между ним и Сьюзи.
— Послушай, Уокер… — Что-то в моем голосе заставило его тотчас посмотреть на меня. — Нам нужно кое-что обсудить. Ты должен был рассказать мне об этом еще много лет назад. У Коллекционера есть интересная информация о тех временах, когда вы трое — ты, мой отец и Коллекционер — были друзьями.
— Ах да, — подхватил Уокер. — Коллекционер. Бедный Марк. Столько сокровищ, и ни одно из них не сделало его счастливым. Давненько с ним не встречался. И как он поживает?
— Почти спятил, — ответил я. — Но с памятью у него все в порядке. Он все еще помнит, что нашел мою мать и подсунул моему отцу. Если вы были такими близкими друзьями, как он утверждает, ты должен об этом знать. Кто послал его на поиски моей матери и зачем? И почему ты никогда об этом не рассказывал? Что тебе еще известно о моих родителях такого, чем ты не хочешь поделиться?..
К концу своей речи я уже орал ему в лицо, выплевывая слова, но он сохранял прежнее непрошибаемое спокойствие.
— Мне очень многое известно, — наконец заговорил он. — Это часть моей работы. Я уже рассказал все, что мог. Но есть вещи, о которых я не могу говорить даже со старыми друзьями.
— А ты не думай о нас как о старых друзьях, — посоветовала Сьюзи. — Лучше думай о нас как о старых друзьях с помповым дробовиком. Расскажи Тейлору все, что он хочет знать, или мы проверим, так ли крепка твоя защита, как ты думаешь.
Уокер удивленно приподнял бровь.
— Последствия могут быть весьма печальными.
— К черту последствия, — продолжала Сьюзи с очень неприятной улыбкой. — Когда это меня заботили последствия?
Видимо, он услышал нечто впечатляющее в ее голосе, прочел в ее глазах. Возможно, вспомнил к тому же, что дробовик Сьюзи — не простой дробовик. Уокер изобразил раскаяние и попробовал свой испытанный трюк. Власти дали ему голос, которому не могут противиться ни живые, ни мертвые, ни застрявшие между жизнью и смертью. И когда он начинает говорить этим голосом, даже богам и чудовищам приходится склонять головы.
— Сьюзи, положи свой дробовик на пол и отойди. Всем стоять и не двигаться.
Сьюзи моментально положила ружье на пол и отошла от края пентаграммы.
— Джон, отдай мне сумку. Быстро.
Но содержимое мешка жгло мне бок нестерпимым огнем, отчего в моей душе разгорался такой же нестерпимый гнев. Я чувствовал силу голоса, но голос не мог меня поработить. Я остался стоять, где стоял, и улыбнулся Уокеру.
Впервые того покинула уверенность.
— Убирайся к черту, Уокер, — сказал я, — или лучше оставайся на месте. А я подойду и выбью из тебя всю правду. У меня сейчас очень паршивое настроение, мне нужен кто-нибудь, чтобы выпустить пар. Интересно, ты сможешь пользоваться своим знаменитым голосом и в то же время визжать, а, Уокер?
Я перешагнул светящуюся линию и вышел из пентаграммы. Все равно меня никто не смог бы достать. Я чувствовал, что улыбаюсь, но какой-то чужой улыбкой. Я был готов творить ужасные, чудовищные вещи. Именно так я и собирался поступить.
Уокер начал пятиться от меня.
— Не делай этого, Джон. Напасть на меня — все равно что напасть на власти. Они этого не потерпят. Ты же не захочешь ссориться с властями и заполучить могущественных врагов.
— Катись ты в ад! — рявкнул я. — И власти твои пусть катятся туда же!
— Это не твои слова, Джон. Это говорит Нечестивый Грааль. Это он защищает тебя сейчас. Послушай, Джон, ты даже не догадываешься, как часто я защищал тебя все эти годы, используя свое положение.
Я остановился, хотя часть меня противилась этому.
— Ты меня защищал?
— Конечно, — подтвердил он. — Иначе как бы ты выжил?
— Тебе просто хочется, чтобы я так думал, да? Но я вижу тебя насквозь. Ты весь, со всеми потрохами, принадлежишь властям. А сейчас ты трусишь, потому что голос, который они тебе дали, не действует на меня. Возможно, это работает Нечестивый Грааль, возможно, нечто унаследованное мной от матери или отца. Скажи, ты готов поговорить о моих родителях?
— Нет, — признался Уокер. — Не готов. Не сейчас. И никогда.
Я вздохнул и скинул сумку с плеча на пол. Раздался крик изумления и ярости, а может, мне это только показалось. Я пошевелил сумку носком ботинка, усмехнулся и посмотрел на Уокера.
— Почему так получается, что все знают всё о моих родителях, кроме меня?
— Честно говоря, никто не знает всей правды, — ответил Уокер. — Мы лишь гадаем и делаем вид, что знаем.
— Ты не получишь Нечестивый Грааль, — заявил я. — Я тебе не доверяю.