Башня из пепла Мартин Джордж

Кресс взревел и сделал выпад. Прежде чем он успел осознать, что происходит, железное острие пронзило Кэт насквозь. Она удивленно посмотрела сначала на Кресса, потом вниз на копье. Кресс отшатнулся и заскулил… Я не собирался… Я только хотел…

Кэт стояла слабеющая, еле живая, но почему-то не падала.

— Ты чудовище, — сумела она произнести полным крови ртом. Качаясь, с торчащим из живота копьем, она из последних сил ударила по террариуму. Треснувшая стенка разлетелась вдребезги, и лавина осколков, песка и гравия накрыла Кэт Млэйн. Кресс истерически хрюкнул и вскарабкался на диван.

Из грязи на полу гостиной вылезали короли-пустынники. Они расползлись по телу Кэт. Некоторые отважились спуститься на ковер; за ними последовали остальные.

Кресс заторможенно наблюдал, как шевелящаяся масса выстраивается в каре, в центре которого появилось нечто бесформенное и скользкое, как кусок сырого мяса величиной с человеческую голову. Пустынники начали выносить это из террариума, и оно пульсировало. Тогда Кресс не выдержал и пустился в бегство.

Прежде чем набраться храбрости для возвращения в дом, Кресс, почти ничего не соображая от страха, бросился к ским-меру и умчался за пятьдесят километров в ближайший город. Но коль скоро уж он благополучно смылся, то нашел ресторанчик и заказал несколько больших чашек кофе и две антипохмельные таблетки. Целиком съел завтрак, и постепенно к нему вернулось самообладание.

Кошмарное утро, но нельзя же на этом зацикливаться, ничего не решив. Заказав еще кофе, Кресс попытался обдумать свое положение с холодной рациональностью.

Кэт Млэйн умерла. Может ли он заявить об этом и доказать, что произошел несчастный случай? Маловероятно. Ведь копье проткнуло ее насквозь. К тому же Кресс сам предлагал той женщине из полиции направить Кэт к нему. Так что надо избавляться от улик в надежде, что Кэт никому не сообщила о своих планах на день. Сомнительно, чтобы она кого-нибудь предупредила. Получить его подарок она могла только поздно ночью. Она сказала, что всю ночь ревела, а пришла одна. Очень хорошо. Значит, необходимо просто избавиться от трупа и чужого скиммера.

Теперь пустынники. Эти способны причинить куда больше неприятностей.

Все они, несомненно, давно разбежались. Кресс представил их — ползающих по всему дому, по его постели, кишащих в одежде и продуктах, — и по спине пробежал озноб. Он передернул плечами и постарался преодолеть отвращение. На самом деле, убеждал он себя, извести их не так уж сложно. Конечно, ему не уничтожить всех мобилей, но ведь главное — четыре матки. Уж с матками Кресс сумеет справиться. Они, как он успел заметить, достаточно велики — нужно найти их и убить. Он был их богом, и теперь настал час всесожжения.

Перед отлетом Кресс зашел в магазин и купил несколько кожаных комбинезонов, закрывающих тело с ног до головы, несколько упаковок ядовитых пилюль для борьбы с каменными наездниками и распылитель с сильным контрабандным инсектицидом. Не забыл и о буксировочном устройстве.

Когда под вечер Кресс приземлился в поместье, то сразу же методично принялся за работу. Он сцепил два скиммера. Во время обыска скиммера ему впервые за день повезло. На переднем сиденье лежал чип с голографической записью, сделанной Айди Норедциан. Кресса очень беспокоила эта запись.

Подготовив скиммеры, он влез в комбинезон и отправился в дом за трупом Кэт.

Трупа в гостиной не было.

Кресс разворошил сохнущий песок, и у него не осталось сомнений: тело кто-то унес. Не могло же оно само уползти? Слишком невероятно, но Кресс все-таки проверил. Осмотрев дом, он не обнаружил ни тела, ни каких-либо признаков песчаных королей. Времени на более тщательные поиски не оставалось. У входа как бельмо на глазу торчал скиммер Кэт. Кресс решил продолжить позже.

Километрах в семидесяти на север от усадьбы начиналась зона действующих вулканов. Кресс полетел туда со скиммером Кэт на буксире. Над раскаленным жерлом самого большого вулкана отцепил трос и проследил, как скиммер падает вниз и исчезает в лаве.

Кресс развернулся и полетел домой. Сгустились сумерки, они давали ему передышку. Сначала он собирался снова отправиться в город и заночевать в отеле, но передумал. Слишком много здесь неотложной работы; он еще не в безопасности. Кресс разбросал вокруг дома ядовитые пилюли. Это никому не покажется подозрительным — тут полно каменных наездников. Потом он заправил баллон инсектицидом и рискнул снова войти в дом.

Кресс обошел комнату за комнатой, в каждой включил яркий свет. Прибрался в гостиной, сгреб песок и обломки стеклопластика в разбитый террариум. Этого он и опасался: все пустынники ушли. После водной процедуры, которой угостил их Кресс, замки покосились и обрушились. То немногое, что от них осталось, быстро крошилось и рассыпалось. Он помрачнел и продолжал поиски. Баллон с распылителем висел у него через плечо.

Открыв дверь винного погреба, Кресс обнаружил тело Кэт Млэйн. Труп распластался на полу на расстоянии фута от ступенек лестницы. Похоже, он упал туда сверху. Труп был целиком покрыт копошащимися белыми мобилями и — Кресс вдруг заметил — толчками двигался по грязному струганому полу. Кресс рассмеялся, усилил освещение до максимума и увидел в дальнем углу приземистый земляной замок. Между стеллажами для бутылок зияла темная дыра.

На стене погреба Кресс различил грубый контур своего лица на стене погреба. Труп опять дернулся и продвинулся на несколько сантиметров в направлении замка. Внезапно Кресс заметил белую, жадно ждущую утробу. В пасти у нее могла поместиться разве что ступня Кэт, не больше. Чудовищный абсурд! Он снова засмеялся и стал спускаться в погреб, держа палец на спуске распылителя. Пустынники — сотни две тварей двинулись как один — оставили тело и построились в боевой порядок. Белое море между Крессом и маткой.

Тут Кресса вновь посетило вдохновение. Он усмехнулся и опустил оружие.

— Кэт всегда трудно было уесть, — пробормотал он, радуясь своему остроумию, — особенно при ваших размерах. Так что позвольте мне слегка помочь вам. Для бога это сущая безделица, в конце концов!

Он отступил наверх и вскоре вернулся с большим тесаком. Пустынники неподвижно стояли и смотрели, как Кресс рассекал Кэт Млэйн на маленькие, удобоваримые кусочки.

Всю ночь Кресс проспал в комбинезоне, с баллоном инсектицида под рукой, но обороняться не понадобилось. Пресыщенные белые оставались в погребе, а остальных он так и не заметил.

Утром Кресс закончил уборку в гостиной. Теперь были устранены всякие следы борьбы, кроме разбитого террариума.

Подкрепившись легким завтраком, Кресс возобновил поиски пропавших пустынников. При дневном свете найти их оказалось не слишком трудно. Черные поселились в саду камней. Там они воздвигли мрачный замок из кварца и обсидиана. Красных Кресс обнаружил на дне запущенного, частично занесенного песком плавательного бассейна. В саду копошились мобили обоих цветов, многие тащили своим маткам ядовитые пилюли. Кресса разобрал смех. Распылять инсектицид, решил он, нет необходимости. Незачем рисковать, раз яд и так сделает свое дело. К вечеру обе матки, должно быть, издохнут.

Правда, оставались еще не найденные рыжие пустынники. Кресс несколько раз обошел усадьбу по расходящейся спирали, но признаков рыжих не обнаружил. День стоял сухой и жаркий. Кресс в комбинезоне вспотел и решил, что не важно. Коль скоро они где-то здесь, то наверняка, подобно красным и черным, нажрутся ядовитых пилюль.

По пути домой он с некоторым удовлетворением раздавил нескольких пустынников. Дома стащил комбинезон и, принявшись за вкусную еду, наконец расслабился. Все под контролем. Три матки скоро отдадут концы, а та, что в погребе, не представляет угрозы, и Кресс может избавиться от нее, когда она сослужит ему службу. Что касается Кэт, то все следы ее посещения уничтожены.

Грезы были прерваны сигналом, замерцавшим на экране. Звонил Джед Рэккис, чтобы похвастаться червями-каннибалами, которых он собирался принести на военные игры.

Кресс совсем позабыл о сегодняшнем вечере, но быстро нашелся:

— О, Джед, извини, совсем упустил из виду. Мне все порядком надоело, и я решил избавиться от пустынников. Мерзкие мелкие твари. Прости, но сегодня вечеринка не состоится.

— А что мне делать с червями? — спросил Рэккис с негодованием.

— Упакуй в корзину с фруктами и отправь любимой, — посоветовал Кресс, отключаясь.

Он быстро обзвонил остальных знакомых. Ему вовсе не улыбалось принимать гостей в поместье, наводненном еще живыми пустынниками. Набирая номер Айди Нореддиан, он вдруг осознал свою оплошность. Экран засветился, сигнализируя, что абонент свободен. Кресс поспешно дал отбой.

Айди прибыла с опозданием ровно на час. Она удивилась отмене вечеринки, но была счастлива провести вечер вдвоем с Крессом. Его рассказ о реакции Кэт на голофильм, который они сделали вдвоем, доставил ей живейшее удовольствие. Рассказывая, Кресс сумел ненавязчиво выяснить, что Айди никому не намекнула об этой проделке. Он удовлетворенно кивнул и хотел снова наполнить бокалы, но вино в бутылке иссякло.

— Я достану новую. Пойдем со мной в погреб, поможешь выбрать что-нибудь хорошего урожая. У тебя вкус всегда был тоньше моего.

Айди согласилась довольно охотно, но задержалась наверху лестницы, пока Кресс открывал дверь. Он жестом пригласил ее пройти вперед.

— Где тут свет? — спросила она, — Запах… Что это за странный запах, Саймон?

Когда Кресс толкнул ее, она успела испуганно посмотреть на него и, падая вниз, закричала. Кресс запер дверь. Когда он кончил заколачивать ее досками при помощи заранее приготовленного пневмомолотка, послышались стоны Айди.

— Саймон, помоги, я, кажется, расшиблась, — позвала она. — Что это?! — Она вдруг дико завизжала, и после этого начались сплошные истошные завывания.

Вопли не прекращались долгие часы. Чтобы не слышать их, Кресс убежал в сенсорий и запустил шумную комедию.

Решив, что Айди уже мертва, Кресс слетал на север с ее скиммером на буксире и сбросил аппарат в жерло вулкана. Буксировочное устройство оказалось хорошим вложением капитала.

На другое утро из-за двери погреба донесся странный царапающий звук. Обеспокоенный, Кресс спустился вниз и простоял там, прислушиваясь, несколько нелегких минут. Что, если Айди выжила и скребется в дверь? Это казалось маловероятным. Скорее всего пустынники, но их активность Крессу тоже не понравилась. Он решил пока держать дверь на запоре и вышел из дома, чтобы зарыть маток из красного и черного замков.

Они были живехоньки. Черный замок блестел вулканическим стеклом, пустынники достраивали его и обновляли. Самая высокая башня доходила Крессу до пояса. И на ней красовалась отвратительная карикатура. Он приблизился, и черные, прервав свои труды, сформировали две грозные фаланги. Кресс обернулся и увидел вторую армию, преградившую ему путь к отступлению. От испуга выронив лопату, он кинулся из западни. Несколько мобилей хрустнуло под ногами.

Красный замок достиг уже стенок бассейна. Матка располагалась в яме, защищенной со всех сторон песчаными валами и бетонными зубчатыми стенами. Всюду по дну резервуара сновали красные пустынники. Кресс увидел, как они тащат в замок каменного наездника и крупную ящерицу. Внутренне ужаснувшись, он отступил от бортика и услышал хруст. Он глянул вниз — по ноге взбирались три мобиля. Кресс сбросил их и растоптал, но к нему спешили новые. Они стали больше, чем прежде. Некоторые выросли почти с большой палец на руке.

Кресс пустился наутек.

Задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем, он достиг дома, быстро захлопнул дверь и повернул ключ. Его дом проектировался паразитонепроницаемым. Здесь он в безопасности.

Крепкая выпивка успокоила нервы. «Выходит, яд не приносит им вреда», — подумал Кресс. Ему следовало это знать. Ведь Джейла Воу предупреждала, что матки всеядны. Придется применить инсектицид. Он хлебнул еще для храбрости, облачился в кожаный комбинезон и закинул баллон за спину. Затем открыл дверь.

Пустынники ждали снаружи. Ему противостояли две армии, объединенные общей угрозой. Гораздо многочисленнее, чем он мог себе представить. Проклятые матки, должно быть, плодовиты, как каменные наездники. Мобили были везде — настоящее ползучее море.

Кресс поднял распылитель и нажал на спуск. Серое облачко окутало ближайшую цепь пустынников.

Когда туман рассеялся, пустынники дергались и дохли в судорогах. Кресс облегченно улыбнулся. Они ему не соперники. Он опылил перед собой новую полосу и уверенно зашагал по маленьким черным и красным тельцам. Армии отпрянули. Кресс начал наступление, намереваясь пробиться к маткам.

Отступление пустынников прекратилось мгновенно. Тысячи мобилей разом хлынули на Кресса.

Отбивая контратаку, он лихорадочно размахивал по широкой дуге своим аэрозольным мечом. Пустынники наступали и гибли сотнями, но часть из них прорвалась. Кресс не успевал распылять во всех направлениях одновременно. Он почувствовал, как они карабкаются по ногам, и ощутил слабые безобидные укусы. Челюсти пустынников оказались не способны справиться с крепким комбинезоном. Кресс игнорировал прорвавшихся и продолжал распыление.

Затем посыпались слабые удары по голове и плечам.

Кресс вздрогнул, оглянулся и посмотрел вверх. Фасад дома шевелился от нескольких сотен красных и черных пустынников. Они прыгали вниз и сыпались дождем вокруг Кресса. Он пережил неприятное мгновение, когда один вцепился в маску и царапнул ее челюстями у самого глаза. Кресс поднял шланг и стал прыскать в воздух и поливать стены дома, пока целиком не истребил десант. Аэрозоль оседал и попадал в горло, вызывая кашель, но Кресс терпел. Только после очистки фасада он вновь взглянул на землю.

Они покрыли все вокруг, десятки уже сновали по комбинезону, и к ним спешили присоединиться еще сотни. Кресс повернул струю, и тут она заглохла. Раздалось громкое шипение; из-за спины вырвалось смертоносное облако. Кресс провел рукой по шлангу, что-то нащупал и поднес к глазам. Агонизирующие пустынники. Они прогрызли шланг. Кресса окутала слепящая ядовитая пелена. Она вызывала удушье и жгла глаза. Он споткнулся, заорал и побежал к двери, на ходу стряхивая с себя мобилей.

Захлопнув дверь, он рухнул на ковер и начал кататься по нему, пока не передавил всех тварей. Баллон, слабо свистя, окончательно опустел. Кресс стащил комбинезон и забрался под душ. Горячие струи обжигали кожу, зато прошел озноб.

Кресс нервно вытряхнул и надел самую грубую кожаную куртку и толстые рабочие штаны.

— Проклятие, — бормотал он. — Проклятие!

В горле у него пересохло. После тщательного обыска прихожей, убедившись, что она пуста, Кресс позволил себе сесть и налить выпивки.

— Проклятие, — повторил он и расплескал ликер на ковер — так тряслись руки.

Алкоголь привел его в чувство, но не смыл страха. Он выпил еще и подкрался к окну. Пустынники ползали по толстому стеклу. Кресса передернуло, и он направился к консоли видеофона.

Пора звать на помощь, подумал он в отчаянии. Нужно дозвониться властям, пусть пришлют полицейских с огнеметами и… Кресс замер, не окончив мысль, и застонал: ему нельзя звонить в полицию! Тогда придется рассказать и о белых в погребе. И полицейские обнаружат там трупы. Возможно, матка покончила с Кэт Млэйн, но определенно не успела с Айди Нореддиан. Ведь он даже не расчленил ее. И потом, там могли остаться кости. Нет, вызов полиции — крайнее средство.

Он сидел за консолью, напряженно сдвинув брови. Приборные панели занимали всю стену. Отсюда он мог связаться с любой точкой на Бальдуре. У него куча денег, да и ловкости не занимать. С этой напастью он сумеет как-нибудь справиться.

Он быстро отбросил мысль позвонить Воу — она слишком много знала и принялась бы задавать ненужные вопросы. А ей незачем знать правду. Нет, необходим кто-нибудь, кто выполнит его просьбу без вопросов. Хмурое лицо Кресса медленно прояснилось. У него имелись связи. И он набрал номер, которым давно не пользовался.

На экране появилось женское лицо. Бледное, лишенное выражения, с крючковатым носом. Тон — отрывистый и деловой.

— Как твой бизнес, Саймон? — полюбопытствовала она.

— Бизнес прекрасно, Лиссандра, — ответил Кресс. — И для тебя есть работенка.

— Ликвидация? За последнее время мои услуги выросли в цене, Саймон. Десять лет прошло.

— Я хорошо заплачу, — сказал Кресс. — Ты же знаешь — я щедрый. Мне нужно немного отрегулировать численность насекомых.

Она чуть усмехнулась.

— Можешь не пользоваться иносказаниями, Саймон. Связь заэкранирована.

— Да нет, я серьезно. У меня проблемы с насекомыми. Опасными. Позаботься о них — для меня. И никаких вопросов, понятно?

— Ясно.

— Отлично. Тебе понадобится… ну, три-четыре оператора. В жаропрочных костюмах, с огнеметами или лазерами что-нибудь в этом роде. Вылетайте к моей усадьбе, а тут сама разберешься в задании. Тьма-тьмущая насекомых. В саду камней и в старом бассейне — замки. Разрушь их и убей всех, кого обнаружишь внутри. Потом позвони мне в дверь, я покажу, что еще нужно. Ты можешь добраться сюда быстро?

Ее лицо оставалось бесстрастным.

— Мы вылетим в течение часа.

Лиссандра умела держать слово. Она прилетела на черном потрепанном скиммере, захватив с собой трех операторов. Кресс наблюдал за ними из окна второго этажа. Темные пластиковые скафандры скрывали лица. Двое держали в руках портативные огнеметы, а третий — лазерную пушку и взрывчатку. Лиссандра была налегке. Кресс сразу узнал ее по манере отдавать распоряжения.

Скиммер сначала прошел на бреющем — они разведывали обстановку. Пустынники словно обезумели. И алые, и эбонитово-черные мобили носились как ненормальные. Со своею наблюдательного пункта Кресс видел замок в саду камней — тот возвышался уже в человеческий рост. По крепостным валам ползали черные защитники, непрерывный поток мобилей вытекал из подземелья.

Скиммер Лиссандры приземлился рядом со скиммером Кресса, и операторы выпрыгнули с оружием на изготовку. Вид их являл жестокость и беспощадность, четкая слаженность действий вселяла надежду.

Черная армия развернулась между ними и замком, а красная… Кресс вдруг понял, что не видит красных. Он прищурился. Куда они подевались?

Лиссандра указывала рукой и что-то кричала. Двое огнемегчиков разошлись в стороны и встали в виду строя пустынников. Оружие глухо кашлянуло и заревело. Воздух прорезали длинные струи иссиня-алого пламени. Пустынники трещали, съеживались и гибли. Операторы в профессиональном блокирующем стиле поливали огнем фронт и фланги. Началось осторожное, размеренное наступление.

Черная армия горела; она разделилась. Мобили разбегались во все стороны. Часть из них бросилась назад, к замку, другая — вперед, на врага. Но ни один не достиг огнеметчиков. Люди Лиссандры были настоящими знатоками своего дела.

И тут один оператор споткнулся.

Или так показалось, что споткнулся. Кресс заметил, как земля под ним просела. «Они прорыли туннель, — с ужасом понял он. — Западня!»

Огнеметчик провалился в песок по пояс, почва вокруг него внезапно забурлила, и человек мгновенно покрылся алыми пустынниками. Он выронил оружие и начал не истою хвататься за одежду. Его жуткие вопли невозможно было слушать.

Второй огнеметчик на секунду заколебался, затем повернул ствол и открыл огонь. Струя пламени охватила и пустынников, и человека. Крики резко оборвались. Удовлетворенный, второй огнеметчик вновь повернулся к замку, сделал шаг вперед и отпрянул — его нога провалилась по щиколотку.

Он попытался ее вытащить, но песок под ним ухнул вниз, и человек, потеряв равновесие, замолотил руками по воздуху. Бурлящая масса пустынников облепила его, он начал кататься по земле и корчиться. Рядом валялся бесполезный огнемет.

Привлекая внимание, Кресс бешено заколотил по стеклу.

— Замок! Разрушьте замок!

Лиссандра, стоявшая рядом со скиммером, услышала и жестами отдала приказание, Третий оператор прицелился и выстрелил из лазерной пушки. Луч заметался по земле и срезал верхушку замка. Оператор резко опустил ствол, взрывая песок и каменные укрепления. Башни попадали, рельеф Кресса развалился на куски. Лазерный луч врубался в грунт. Замок окончательно обрушился — теперь это была лишь куча песка. Однако черные мобили продолжали бегать, луч не смог достать матку, она была слишком глубоко упрятана.

Лиссандра отдала новую команду. Оператор бросил лазер, вставил запал в шашку взрывчатки и швырнул ее прямо на руины черного замка. Ярко-белая вспышка ослепила Кресса, и огромный столб песка, камней и мобилей взметнулся вверх. На мгновенье все скрыла пыльная туча. Пустынники и куски пустынников падали дождем.

Черные мобили замерли без движения.

— Бассейн! — крикнул он через стекло. — Замок в бассейне!

Лиссандра поняла сразу. Земля была усеяна неподвижными черными, но красные торопливо отступали и перестраивались. Оператор стоял в нерешительности, потом нагнулся и достал вторую шашку. Он шагнул было вперед, но тут его позвала Лиссандра, и он помчался к ней.

Закончилось все чрезвычайно просто. Оператор подбежал к скиммеру, и Лиссандра поднялась в воздух. Кресс переместился к окну в другой комнате. Они пикировали прямо на бассейн, и оператор преспокойно сбрасывал бомбы на красный замок. После четвертого захода замок стал неузнаваемым, а дергаться пустынники перестали.

Лиссандра все делала основательно. Она приказала сбросить на каждый замок еще по несколько бомб, а потом методично, крест-накрест, перепахала руины при помощи лазерной пушки, пока не стало очевидно, что под этими развалинами не могло остаться ничего живого.

Наконец они позвонили в дверь. Приглашая их войти, Кресс нервно усмехнулся.

— Превосходно! — восклицал он. — Я восхищен!

Лиссандра сняла шлем.

— Ты заплатишь за это, Саймон. Два моих оператора погибли — не говоря о том, что и моя жизнь подвергалась опасности.

— Конечно, — торопливо выпалил Кресс, — я хорошо заплачу, Лиссандра, сколько попросишь. Как только закончишь работу.

— Что еще осталось?

— Очистить винный погреб, — сказал Кресс, — Там внизу еще один замок. Только обойдитесь без взрывчатки. Я не хочу, чтобы дом рухнул.

Лиссандра повернулась к оператору:

— Ступай, принеси огнемет Рейка. Он не должен был сломаться.

Оператор вернулся вооруженный, в молчаливой готовности. Кресс повел их к винному погребу.

Тяжелая дверь оставалась заколоченной, но слегка прогнулась, будто что-то огромное давило на нее изнутри. Кресса это встревожило, так же как и тишина, царившая вокруг. Он остановился довольно далеко от двери, а тем временем оператор Лиссандры отдирал гвозди и доски.

— А это здесь не опасно? — забормотал Кресс, указывая на огнемет. — Как бы не было пожара.

— У меня лазер, — ответила Лиссандра, — мы уничтожим их лучом. Огнемет, скорее всего, не понадобится. Но пусть будет наготове на всякий случай. Эти твари, Саймон, почище пожара.

Он кивнул.

От подвальной двери отлетела последняя доска. Снизу по-прежнему не раздавалось ни звука. По команде Лиссандры ее подчиненный отодвинулся, заняв позицию сзади и наведя ствол огнемета на дверь. Лиссандра вновь надела шлем, подняла лазер, сделала шаг и толкнула ее.

Никакого движения. Ни звука. Внизу — темнота.

— Где включается свет? — спросила Лиссандра.

— Сразу за дверью, с правой стороны, — ответил Кресс. — Не забудь про ступеньки, они очень крутые.

Она вошла в проем, переложила лазер в левую руку и протянула правую, нащупывая выключатель. Свет не загорелся.

— Он здесь, но, похоже, не…

Внезапно она вскрикнула и отскочила. Большой белый пустынник впился ей в запястье. В том месте, где он сомкнул свои челюсти, из-под комбинезона хлынула кровь. Чудовище было величиной с ладонь.

Лиссандра заметалась по комнате, колотя рукой по стенам — еще, и еще, и еще раз. Наконец пустынник отцепился. Лиссандра застонала и опустилась на колени.

— Кажется, я сломала пальцы, — сквозь зубы процедила она. Кровь продолжала литься ручьем. Лазер упал рядом с подвальной дверью.

— Я туда не пойду, — твердо и отчетливо произнес оператор.

Лиссандра подняла на него глаза.

— Да, — сказала она. — Встань у двери и сожги там все. Испепели их, ты понял?

Он кивнул. Кресс застонал.

— Мой дом, — проговорил он. Его мутило. Здоровый белый пустынник. Сколько их внизу? — Нет, — выдавил Кресс, — оставьте их в покое, я передумал.

Пристально глядя на него, Лиссандра подняла измазанную кровью и зеленой слизью руку.

— Твой маленький приятель запросто прокусил перчатку, и ты видел, чего мне стоило от него избавиться. Мне наплевать на твой дом, Саймон. Все они должны умереть.

Кресс едва соображал. Ему казалось, что в темноте за дверью началось движение. Он представил себе белую армию, вырвавшуюся наружу. И каждый солдат таких же размеров, что и напавший на Лиссандру. Он представил, как сотни маленьких рук поднимают его и увлекают вниз, во тьму, где нетерпеливо ждет голодная утроба. Кресс испугался, но что-то заставило его крикнуть:

— Нет!

На него не обратили внимания.

Кресс рванулся вперед, и его плечо врезалось в спину оператора как раз в тот момент, когда тот собирался открыть огонь. Человек охнул, потерял равновесие и полетел вниз по ступеням. Было слышно, как он загремел вниз по лестнице. Затем послышались другие звуки — суетливая беготня, хруст и слабое чавканье.

Кресс обернулся к Лиссандре. Он весь взмок от холодного пота, им овладело болезненное, почти сексуальное возбуждение.

Ледяные неподвижные глаза Лиссандры рассматривали его из-под шлема.

— Что ты делаешь? — гневно спросила она, когда Кресс поднял выроненный ею лазер, — Саймон!

— Вношу умиротворение, — сказал он, хихикая, — Они не причинят вреда своему богу. Нет никого щедрее и лучше. Я бывал жесток с ними, морил их голодом, теперь я должен искупить свою вину, понимаешь?

— Ты спятил! — вскричала Лиссандра, и это были ее последние слова. Кресс прожег такую большую дыру на ее груди, что сквозь нее могла бы пройти рука.

Он протащил тело по полу и спихнул на ступени подвальной лестницы. Звуки усилились — треск и скрежет хитиновых панцирей, невнятное эхо. Кресс снова заколотил дверь.

Удирая, он ощутил полное довольство, словно залившее его страх слоем сиропа. Кресс подозревал, что это не его собственное ощущение.

Он планировал покинуть дом и снять в городе комнату на ночь. Или, быть может, на год. Но вместо этого начал пить. Кресс и сам не сознавал точно почему. Он пил несколько часов без перерыва, и в гостиной его сильно вырвало прямо на ковер. В какой-то момент он заснул, а когда проснулся, в доме было совсем темно.

Он услышал шорохи и съежился на диване. Что-то двигалось по стенам. Они окружили его. Любой слабый скрип воспринимался его сверхобостренным слухом как шаги пустынников. Кресс закрыл глаза в ожидании мерзкого прикосновения. Он не шевелился, боясь дотронуться до белой твари.

Кресс всхлипнул. Наступила тишина.

Шло время, но ничего не происходило.

Он опять открыл глаза. Его бил озноб. Постепенно смягчились и растаяли тени, через высокие окна проник лунный свет. Глаза адаптировались.

Гостиная была пуста. Нигде ничего, никого. Только пьяные страхи.

Кресс расхрабрился, встал и прошел к выключателю.

Никого. Комната была пуста.

Он прислушался. Ничего. Ни звука. И на стенах тоже никого. Все оказалось болезненной игрой воображения.

Воспоминание о Лиссандре и о тварях в погребе обрушилось на Кресса. Его переполнил стыд и обуял гнев. Почему он так поступил? Вместо того чтобы помочь ей сжечь их, истребить. Почему?.. Он знал почему. Матка пустынников заставила его. Джейла Воу говорила, что, даже маленькая, она — псионик. А сейчас, когда она так выросла, — тем более. Матка попробовала Кэт и Айди; теперь внизу еще два трупа. И она опять вырастет. Она полюбила вкус человеческого мяса.

Кресса затрясло, но он взял себя в руки. Пустынники не причинят ему вреда, ведь он — бог, а белые всегда были его любимцами.

Тут Кресс вспомнил, как предательски ранил матку копьем. Это случилось перед приходом Кэт, черт бы ее побрал.

Нет, ему нельзя оставаться. Матка скоро снова проголодается. Она, наверное, стала такой огромной, что это произойдет очень скоро. У нее должен быть ужасающий аппетит. Что тогда делать? Пока матка еще заперта в погребе, ему надо поскорее сматываться в город, там безопасно. Внизу одна штукатурка да утрамбованная земля, а мобили умеют рыть туннели. И если они освободятся… Кресс не желал думать об этом.

Он прошел в спальню и начал собираться. Взял три сумки. Одна смена одежды — вот все, что ему необходимо. Оставшееся место он заполнил ценными вещами — дорогими безделушками, произведениями искусства и прочими предметами, потерю которых ему было бы трудно перенести. Кресс не собирался возвращаться.

Шемблер переваливался за ним по лестнице, глядя на хозяина злобными горящими глазами. Он исхудал. Кресс вспомнил, что не кормил его лет сто. Обыкновенно чудище само о себе заботилось, но в последнее время округа, несомненно, оскудела мелкой поживой. Когда шемблер попытался цапнуть его за ногу, Кресс ругнулся и дал ему пинка. Тот отбежал, явно обиженный.

Неловко неся сумки, Кресс выбрался наружу и запер за собой дверь.

Подавленно остановился на мгновение у входа. Сердце глухо стучало в груди. До скиммера всего несколько шагов. Ярко светила луна, и площадка перед домом являла картину кровавого побоища. Трупы обоих огнеметчиков лежали там, где их настигла смерть. Один — скрюченный и обгоревший, другого скрыла гора дохлых пустынников.

Красные и черные мобили окружали Кресса со всех сторон. Он с усилием вспомнил, что они мертвы. Было похоже, что они просто ждут, как часто ждали до сих пор.

— Чепуха, — сказал себе Кресс, — опять пьяные страхи. — Он оглянулся на взорванные замки. — Они мертвы, а белая матка — в погребе, в ловушке.

После нескольких размеренных глубоких вздохов он зашагал по пустынникам вперед. Они захрустели. Он свирепо вдавливал их в песок. Они не двигались.

Кресс улыбнулся и, неспешно ступая по полю боя, прислушивался к этим безопасным звукам.

Хрусть… хрусть… хрусть…

Он опустил сумки на землю и открыл дверцу скиммера. Что-то двинулось из темноты на свет. Бледная тень на сиденье. Чудовище.

Оно было длиной с предплечье. Челюсти тихо клацали. Оно глядело на Кресса шестью маленькими глазками, расположенными вдоль тела.

Кресс намочил штаны и медленно отступил назад.

Движение внутри скиммера усилилось. Он оставил дверцу открытой. Из нее появился пустынник и осторожно направился к нему. За первым следовали второй, потом третий… Они прятались в сиденьях, зарывшись в обивку, но теперь вылезали. Они образовали вокруг Кресса зазубренное кольцо.

Кресс облизнул губы и повернулся к скиммеру Лиссандры. В нем тоже двигались тени. Большие причудливые тени, едва различимые в лунном свете.

Кресс заскулил и ретировался к дому. У входа он задрал голову.

Он насчитал дюжину белых теней, ползущих вверх по стене. Еще четыре копошились на заброшенной башне, где некогда устраивался ястреб-стервятник. Они что-то высекали. Лицо. Очень знакомое лицо.

Кресс завопил и вбежал в дом. Он ринулся к своему бару.

Достаточное количество выпивки принесло ему желанное забвение. Но вскоре он проснулся. Вопреки всему почему-то проснулся. Его терзала головная боль. От него воняло. И он был голоден! Никогда в жизни он не был так голоден.

Кресс уже понял: рези в желудке — не его рези.

С платяного шкафа за ним наблюдал король-пустынник. Его усы тихонько шевелились. Такой же огромный, как тот, ночью в скиммере. Кресс даже не попытался улизнуть.

— Я накормлю тебя, — пролепетал он ему. Во рту у него пересохло, язык ворочался по нёбу наждаком. Кресс облизнул губы и выскочил из спальни.

Дом был полон пустынников. Крессу пришлось сосредоточиться, чтобы на кого-нибудь не наступить. Казалось, все они заняты своими делами. Они изменяли облик его дома: рыли норы, прогрызая стены изнутри и снаружи, вырезали на стенах рельефы. Дважды, в самых неожиданных местах, он натыкался на свои портреты. Божественные лики были бледны и перекошены страхом.

В надежде утолить голод белой матки Кресс вышел из дома, собираясь принести трупы, которые разлагались во дворе. Оба трупа исчезли. Кресс вспомнил, с какой легкостью мобили переносили предметы, во много раз превосходящие по весу самих тварей.

Жутко было думать, что матка все еще голодна.

Вернувшись в дом, он наткнулся на колонну пустынников, держащих путь вниз по лестнице. Каждый волок по куску шемблера. Когда мимо проносили голову, глаза любимца, казалось, посмотрели на хозяина укоризненно.

Кресс опустошил морозильник, полки, все, что можно, вывалил всю еду, найденную в доме, на середину кухни. Дюжина белых ждала, чтобы унести корм. Они избегали замороженной пищи, оставляя ее таять в большой луже, но остальное утащили.

По мере исчезновения еды Кресс чувствовал, как ослабевают голодные боли, хотя сам не проглотил ни кусочка. Но он понимал, что передышка будет короткой. Вскоре матка вновь проголодается. Нужно накормить ее.

Кресс уже знал, как поступить. Он подошел к видеофону.

— Малэйда, — привычно начал он, когда она ответила на вызов, — у меня сегодня небольшая вечеринка. Я понимаю, что сообщаю поздновато, но все же надеюсь, что ты примешь приглашение. Я действительно на это надеюсь.

Он позвонил Джеду Рэккису, а потом и остальным друзьям. Пятеро из них согласились приехать. Кресс надеялся, что этого будет достаточно.

Мобили прибрали все удивительно быстро, и сад выглядел почти как до сражения. Кресс встречал гостей снаружи и провожал их к парадному входу. Он приглашал их войти первыми, но сам не следовал за ними.

Когда в дом вошел четвертый гость, Кресс наконец набрался храбрости. Захлопнув за ним дверь и не обращая внимания на изумленные восклицания, превратившиеся вскоре в нечленораздельные крики, побежал к его скиммеру. Он благополучно достиг цели, нажал пальцем на стартовую плату и выругался. Плата, естественно, была запрограммирована на отпечаток владельца.

Следующим прибыл Рэккис. Кресс помчался к скиммеру и схватил Рэккиса за руку.

— Лезь обратно, живо! — закричал он, толкая его к кабине. — Возьми меня с собой в город. Поторопись, Джед! Сматываемся отсюда!

Но Рэккис смотрел на него изумленно и не двинулся с места.

— В чем дело, Саймон? Не понимаю. А как же вечеринка?

А потом стало слишком поздно.

Потому что чистый песок вокруг скиммера зашевелился, из него показались, уставившись на них, красные глаза и защелкали челюсти. Рэккис издал сдавленный стон и дернулся по направлению к дверце, но пара челюстей захлопнулась у него на лодыжке, и он вдруг очутился на коленях. Показалось, что песок забурлил, словно при извержении. Рэккис бился и истошно вопил, когда его утаскивали прочь. Кресс едва вынес это зрелище.

Больше Кресс не пытался убежать. Под конец он смел подчистую все, что стояло в баре, и дико надрался. Он понимал, что может позволить себе такую роскошь в последний раз. Весь остальной алкоголь хранился в погребе.

Целый день Кресс не прикасался к еде. Но заснул он с ощущением, что объелся, раздулся и окончательно пресытился. Жуткий голод был преодолен. Последней перед ночными кошмарами его посетила мысль о том, кого бы пригласить завтра.

Утро выдалось солнечное и жаркое. Кресс открыл глаза и вновь увидел на платяном шкафу пустынника. Он быстро зажмурился, надеясь, что страшный сон кончится. Этого не случилось. Снова заснуть он не смог и вскоре осознал, что опять разглядывает гнусную тварь.

Он смотрел на нее почти пять минут, прежде чем до него дошла некая странность. Пустынник не шевелился. Мобили, разумеется, умели застывать. Кресс тысячу раз видел, как они терпеливо ждут. Но всегда можно было заметить небольшое движение. Пощелкивали челюсти, подергивались конечности, раскачивались красивые усики.

Пустынник на шкафу был совершенно неподвижен.

Кресс поднялся, сдерживая дыхание и не смея надеяться. Мог пустынник умереть? Мог кто-нибудь убить его? Кресс пересек комнату.

Глаза пустынника остекленели и почернели. Тварь казалась вздутой, как если бы она разлагалась и ее распирало изнутри газами. Пластины белого панциря топорщились.

Кресс протянул руку и дотронулся до пустынника. Тот был теплый, даже горячий и продолжал нагреваться. Но не двигался.

Он отдернул руку, и от наружного скелета пустынника отвалился большой кусок. Тело под панцирем было окрашено в тот же цвет, но выглядело мягким и воспаленно-горячим. И вроде бы слегка трепетало.

Кресс отшатнулся и кинулся к двери.

Еще три белых мобиля лежали в холле, такие же, как тот, в спальне.