Бомбовоз Его Высочества Волков Алексей
Город знавал гораздо лучшие времена. О прошлом напоминали бесконечные вереницы отелей, выстроившихся вдоль берега по всей курортной зоне. Когда-то несомненно красивые, с широкими лоджиями в каждом номере, переполненные жизнью, а ныне вконец заброшенные, с пустыми или чем-нибудь заколоченными окнами, растасканной мебелью и обшарпанными, потерявшими всякий цвет стенами. Если в них кто и обитал порой, только бездомные скитальцы. Те, кому была бы крыша над головой, а все прочее неважно. Пусть даже отсутствует электричество и канализация, зато можно укрыться от непогоды, переночевать, а затем или пуститься в дальнейший путь, или попробовать обосноваться здесь подольше. Раз уж больше негде.
Вода в море до сих пор радиоактивна, так что любое купание чревато болезнями на всю ставшую недолгой жизнь. Кто же в своем уме отправится сюда отдыхать? Так что жизнь текла подальше от моря. Там имелся старый песчаный карьер, давно превратившийся в озеро. По какому-то капризу природы и судьбы, был он чистым, поэтому кое-кто, могущий себе позволить по деньгам, отправлялся к нему. Полсотни отдельных коттеджей, целых четыре пансионата, пара санаториев, кое-что из увеселительных заведений – не слишком много. Только раньше там напротив останавливались бедные. Все стремились к морю. Кто ж знал?
И еще жил город. Порт давно умер, зато остались кое-какие производства. Переносить их в другое место – дело невыгодное, а где производство, там люди. Плюс – кое-какие подразделения Приморской бригады Гвардии, моряки Патруля…
А когда-то в сезон здесь собирались бессчетные толпы…
Когда-то…
Их уже ждали. Двое вахтенных матросов у сходен заученно вытянулись. Один из них проверил сопроводительную бумагу и вытянулся опять.
– Капитан в своей каюте. Я провожу.
Патрульный катер был шагов семьдесят длиной. Чачу почему-то ожидал чего-то более солидного. Больше половины площади занимала надстройка: рубка, пара небольших труб, просто помещения. На носу и корме, пока зачехленные, стояли башенки с автоматическими пушками. Имелись и реактивные бомбометы. Но в целом особо грозного впечатления кораблик не производил. Зато был с виду довольно стремительным, будто созданным для скоростей.
Каюта капитана располагалась в передней части надстройки, почти рядом с рубкой. Так, чтобы командиру не требовалось много времени занять свой пост.
– Рад приветствовать на борту «Альбатроса». – Из кресла поднялся немолодой лысый мужчина с морщинистым лицом. – Капитан Орс! Это и есть твой заменщик?
– Он самый, – уголками губ улыбнулся Стан, и Бат счел нужным представиться:
– Ротмистр Чачу!
Он был в парадной форме, и знаки доблести на груди лучше любых слов говорили о прошлой биографии.
– Очень приятно! Тем более – боевой офицер. У нас здесь порою беспокойно.
Это была своего рода традиция – любой вновь прибывший в бригаду должен совершить один выход в море, чтобы посмотреть на будущие участки обороны со стороны, так сказать, врага. Одно дело, чисто теоретические знания, и совсем иное – немного практики.
– Что ж, господа офицеры. Раз вы на борту, тогда отчаливаем. Пройдемте на мостик.
Короткие распоряжения, и на катере возникла мимолетная суматоха. Матросы торопливо заняли места по походному расписанию. Сходни убраны, концы отданы.
– Пошли! Малый вперед! – Капитан бросил прощальный взгляд на берег.
Воздух над трубами задрожал. Чуть завибрировала палуба. Пирс вдруг стал отдаляться. Полоска воды меж ним и бортом росла на глазах. Катер чуть накренило на развороте. За кормой пенилась взбаламученная винтами вода. Чуть дальше маневр повторил однотипный собрат «Альбатроса».
Бухта была широкой и пустынной. Одни патрульные катера да штук пять уже проржавевших, давно не выходящих в море торговых судов – и больше ничего. Конечно, кое-где на берегу застыли давно не работающие краны, теснились всевозможные пакгаузы, только жизни среди них не было. Торговый порт не работал едва не с большой войны. Какое-то время уцелевшие корабли еще пытались перевозить из одного пункта в другой различные грузы, но даже мирные времена оказались настолько опасными, что от затеи пришлось отказаться. Какой толк в перевозках, если ушедшие в море пропадают без следа? Только грузы терять, да и желающих пройтись по волнам совсем не стало: больно велик риск. Никакие деньги не искупят гибель.
В прежние времена порт никогда не считался военным – горловина гавани была сравнительно узкой. Закупорить такую – ерундовое дело, и куда потом деваться кораблям? Вон с наружной стороны виднеется остов чего-то большого, гражданского, лишь немного не дошедшего до бухты. Сколько же лет он здесь стоит, если железные борта полностью прогнили, а местами исчезли?
– Прошу обратить внимание. – Орс передал командование помощнику, а сам вышел на крыло рубки. Оба ротмистра, старый и новый, проследовали за ним. – Вон там, чуть дальше баков, расположена береговая батарея. Слева на мысу среди деревьев – вторая.
Дальше есть третья, но отсюда ее не увидать. Таким образом, порт и город обезопашены от прямого нападения. К сожалению, в последнее время противник редко прет на рожон, предпочитая высаживать десанты в стороне и нанося удары то с одной стороны, то с другой.
Стан согласно кивнул. Он прослужил тут лет пять и вот теперь переводился в глубь континента. Нельзя же вечно торчать на побережье!
Насколько понял Чачу, выиграть войну против Островной империи никто не надеялся. Да и как выиграть, если флота нет? Одной обороной ничего не сделаешь.
– Теперь мы немного пройдем вдоль берега. Посмотрите, как лучше ставить танки, чтобы они не слишком бросались в глаза с моря.
Катера прибавили ход, и буруны за кормой заметно выросли. Встречный ветер приятно обдувал лицо. Бат чуть поколебался и снял берет. Хорошо!
Но были в походе и неприятные стороны. Берег далековато, под катером – бездна. Вдруг что? Ведь не выплыть, будешь захлебываться соленой, напичканной всякими гадостями водой. Уж кем Чачу никогда не хотел стать, так это моряком. И вдруг занесло в море. Спасибо хоть, ненадолго. Всего один поход, и уже вечером под ногами окажется земная твердь. Раз никуда не деться, надо потерпеть.
– Самое паршивое – калибр у нас маловат, – вздохнул Орт. – От субмарины в надводном положении ни за что не отбиться. У них и орудия покрупнее, и комендоры отличные. Два-три удачных попадания – и катеру каюк. Единственный шанс – застать лодку в подводном положении. Тут уже все преимущества у нас. Скорости хватает, осадка небольшая. Закидаем бомбами так, что корпус лопнет. Только у них акустики тоже классные. Как слышат шум наших винтов, сразу стараются всплыть. Так что лучше на воде с ними не встречаться.
Признание капитана не удивило. Чачу сам бы не хтел сражаться здесь, посреди открытого водного пространства. На земле – дело привычное. Но в море…
– Обрати внимание: берег в основном очень низкий, просматривается издалека, – старательно стал втолковывать Стан. – Единственное спасение – дюны. Старайся всегда прятаться за ними, сразу намечай несколько запасных позиций. На месте долго не стой, пристреляются – мало не покажется. Имей в виду – броню пробивают свободно. Субмарина – враг опасный, потопить ее очень трудно. Запас плавучести такой, что нужно несколько снарядов загнать под ватерлинию. Правда, даже одно попадание иногда не дает субмарине погрузиться, но в условиях полного господства на море она всегда может уйти в надводном положении.
– Понятно, – кивнул Чачу.
– И никогда не забывай – дальность стрельбы у островитян намного больше нашей. Потому всегда старайся подпустить субмарину поближе. В идеале, если с тобой не меньше полуроты, дождись выброски десанта. Тогда часть его сможешь расстрелять на воде, пока второй взвод будет вести дуэль с лодкой. Но если позволишь им зацепиться за берег – беда. Вояки они отменные, ни одного шанса не упустят. Да и вооружены отлично. И гранатометов полно, и техника сопровождения хоть полегче «драконов», но калибр имеет неплохой. А у нас чаще всего пехотного прикрытия нет. Тут главное – найти золотую середину. Встретить там, где им быстрее вернуться, чем достичь дна. И обязательно повредить их боты. Иначе…
Военная судьба капризна. Одна война закончилась без какого-либо результата, надо сказать, но вторая продолжает медленно тлеть. А еще есть третья, на юге, где из-за Голубой Змеи постоянно происходят нападения мутантов. Иные масштабы, иные потери, но ослабь присутствие, и на Метрополию обрушится такое!
Хорошо еще, масштабное вторжение с Островов невозможно. Сколько бы ни было белых субмарин, реально для войны на материке требуется армия. Даже если считать по сотне десантников на лодку – тысяча субмарин в первой волне. Вся поддержка – морские орудия, то есть самое ближайшее побережье. А дальше десант оказался бы предоставлен самому себе. Плюс – для его снабжения требовался такой флот, которого в Островной империи элементарно быть не могло, даже если всех жителей загнать на транспорты. Очень уж далеко расположены острова от Метрополии. А без подвоза пополнений, боеприпасов, продовольствия и еще много чего любая армия погибнет в несколько дней.
Да и не было в Империи надводного флота. Уж неясно почему, но одни субмарины. А они хороши разве что для мелких вылазок.
– А те дома? – Чачу кивнул на промелькнувшую бесконечную вереницу отелей.
– Бывший курорт. Здесь же когда-то столько народу бывало! Самое популярное место в Империи! Золотые пляжи, отличная погода, теплая и чистая вода.
На что я не любитель отдыха у моря, и то приезжал пару раз. – Орт вздохнул. – Перед войной был вторым помощником на торгашах, деньги водились. Сам предпочитал махнуть куда-нибудь в леса: и так на работе – сплошная вода до горизонта, а если еще и на отдыхе… Но семья, дети. Им интересно. А потом как призвали… Теперь-то куда деваться? Флота нет, ничего другого я не умею. Вот и разрезаю волны на этих корытах. Если бы знать!.. Ладно. На берега вы посмотрели. Сейчас узнаете, что такое открытое море. Задание никто не отменял. Надеюсь, все будет тихо.
Берега стали загибаться вверх у горизонта, а затем исчезли в туманной дымке. Теперь вокруг была одна вода. Уже не прежняя, казавшаяся даже ласковой, а какая-то тяжелая, даже сменившая цвет с синего на зеленоватый. Было немного не по себе, но потихоньку Чачу привык. В конце концов, люди веками бороздили моря, и что тут такого? Погода неплохая, волнения почти нет. Главное – не думать о бездне под днищем кораблика, и всё.
Человек же привыкает ко всему. Такое существо…
– Господин капитан! Шум винтов! – Матрос вырос на пороге кают-компании, однако не переступая комингса. Здесь проходил рубеж между офицерской и всей прочей территорией.
– Массаракш! – Орта словно подбросило.
Они спокойно коротали оставшееся время. Катера дошли до последней контрольной точки и легли на обратный курс. Теперь лишь успеть до вечера вернуться, и задание выполнено. По времени все в порядке, врага не обнаружено. Да лучше бы его вообще на свете не было! Это лишь зеленые юнцы мечтают о подвигах и боях. Те, кто в них побывал, думают иначе. Ничего хорошего в сражениях нет, лишь кровь, грязь да поединок с судьбой. А она – дама капризная, в любой момент может отвернуться.
– Боевая тревога!
Зазвенели колокола. Мгновение – и жизнь на катере переменилась. Матросы стремглав пронеслись по местам, и палуба опустела. Кто-то торопливо срывал брезент с башенок и бомбометов, кто-то скрылся в корабельных недрах.
– Влипли! – прокомментировал Стан.
Ротмистры были единственными людьми на борту, оставшимися не у дел. Неприятно, конечно, подвергаться опасности и одновременно быть бесполезным. Но если б что понимать в морской специфике! И потом, с делом ли, с бездельем, судьба все равно общая.
– Массаракш и еще массаракш!
Ругань прозвучала и стихла. Офицеры, сигнальщики, комендоры напряженно вглядывались в водную гладь, радист торопливо оповещал тревогу далекой земле. Но главная надежда была на акустиков. Чачу знал: островитяне предпочитали скрытность, и потому, как правило, всплывали у самого берега.
Капитан выслушал доклад акустиков, прикинул что-то на карте и с неожиданной решительностью рявкнул:
– Курс семнадцать! Полный ход! Бомбометам – полная готовность! Атака!
Значит, решился, несмотря на все предыдущие словеса.
Второй катер послушно повторил маневр и сейчас следовал позади и левее. По обе стороны от носа вставали волны, и, кажется, кораблик даже приподнялся в стремлении скорее выйти на рубеж вероятного поражения цели. А с виду – море и море. Даже не скажешь, что где-то скрывается враг. Теперь успеть бы…
Не успели. Море далеко впереди раздалось, и из него выросло что-то белое, большое даже на расстоянии.
– Массаракш! Разворот! – Орт не отрывал глаз от бинокля.
Такие же, вытянутые, с прекрасной оптикой, были выданы обоим танкистам. Бат мог видеть, как на субмарине замелькали крохотные фигурки людей.
Без команды забасил носовой автомат. Спаренные стволы извергали потоки свинца, хотя, на взгляд Чачу, для такого калибра расстояние было великовато. Но уж лучше стрелять, чем вообще ничего не делать.
Катера легли в крутую циркуляцию. Башня некоторое время разворачивалась в противоположную сторону, но цель скрылась за надстройкой, и стрельба смолкла.
Вдруг за кормой поднялся столб воды.
– Массаракш! Самый полный!
Еще один снаряд тоже лег с недолетом. Зато следующий упал впереди второго катера, лишая моряков иллюзий.
– Право три! Сейчас как накроют! – Орт выглядел собранным, лишь ругался больше обычного. Но запаникуешь – и точно ни до какого берега не доживешь.
Сразу три снаряда разорвались примерно там, где оказался бы «Альбатрос», продолжай он следовать прежним курсом. Подводники демонстрировали высокую выучку. Пожалуй, противник был настолько серьезным, что вся атака была со стороны Орта лишь жестом отчаяния. По принципу: вдруг проморгают? Нельзя же вообще не попробовать!
Последующее напомнило Бату детскую игру в попадашки. Орт непрерывно маневрировал, после каждого залпа чуть изменяя то курс, то скорость. Соответственно столбы воды вырастали то правее, то левее, пару раз настолько близко, что даже окатывали стоявших на мостике людей. Главное – катера шли на полном ходу, выжимая из моторов все, однако гигантская субмарина едва отставала от них. Ей не мешали ни размеры, ни что-нибудь еще. Понятно, почему уцелевшие после великой бойни осколки держав столь быстро уступили моря Островной Империи.
– Роте выступать, а мы здесь! Массаракш! – проорал Стан почти на ухо заменщику.
Об этом Чачу, к своему стыду, не подумал. Было очень неприятно. На суше хотя бы можно вжаться в землю, получить некую иллюзию укрытия от осколков, а куда деваться здесь? Борта катера тонкие, защитой служить не могут, кругом – вода. Да еще грязная, радиоактивная.
Самое паршивое – бой на море.
Но ведь действительно субмарина прет к берегу. Никто не скажет, в какой именно точке она решила выбросить десант. Даже неизвестно, одна ли она, или где-то на глубине идут ее собратья, которым давно назначено рандеву? Гвардия вынуждена была постоянно держать на побережье танковые части даже тогда, когда не хватало сил на хонтийской войне. Ладно само побережье, но мобильные группы островитян порою проникали довольно далеко от моря, и бед творили – не сосчитать. Отдельный город можно кое-как прикрыть, а всю страну, да в условиях непрекращающейся разрухи…
– Дым! – взревел капитан после особо близкого разрыва.
На корме «Альбатроса» боцман проворно на что-то нажал, что-то дернул, и позади потянулась довольно плотная завеса. Некстати пробудившийся ветер погнал ее в сторону. Пришлось скорректировать курс, двигаться так, чтобы все время находиться вне поля видимости с подводной лодки.
С ведомого катера тоже валил густой дым. Море все так же порою украшалось разрывами снарядов, только страха теперь почти не было. Много ли шансов попасть вслепую?
– Ну, как дела, гвардейцы? – Орт подмигнул гостям. – Понравилось в море?
– И часто у вас такое? – Чачу в свою очередь кивнул за корму.
– Не поверишь, ротмистр, у меня – первый раз за год. Иначе вся команда давно бы разбежалась. – Орт громко захохотал.
Вырвались – это ли не повод для веселья?
Вокруг невольно улыбались сигнальщики. Настроение людей на катере из сосредоточенно-делового стало склоняться к бесшабашному. Теперь каждый матрос невольно ощущал себя героем.
– Штурман! Курс? – Капитан исчез в рубке. – Право тринадцать! Идем домой.
– Нам что теперь? – тихо поинтересовался Бат у Стана.
– Что, что! Как войдем в гавань – немедленно к казармам и выступать по тревоге. Пудураш наверняка уже в пути. Да и другие… Или роту пока оставят в резерве, или она ушла под командованием кого-нибудь из субалтернов. Но схватки не миновать. Весь вопрос – кому она достанется?
По тону переводимого ротмистра было ясно – лучше бы кому другому. Его можно было понять: столько лет отслужить здесь, и под самый занавес еще раз рискнуть шкурой, когда уже настроен совсем на иное… В свою очередь Чачу прибыл лишь позавчера, даже не успел толком ознакомиться с личным составом и техникой, не говоря уже про район действий, и потому в бой тоже особо не рвался. Хватит уже экспромтов, слишком часто приводящих к крови. Но оба офицера знали: все равно ведь пойдут. Деваться некуда, профессия такая – защищать. А какое у тебя настроение, что ты сам хочешь в данный момент, абсолютно не важно.
– Кажется, оторвались. – Орт вновь объявился на крыле мостика. – Где-нибудь час такого хода, и увидим берег.
Палуба мелко дрожала. Небольшие встречные волны били по скулам катера. Вряд ли двигатели были рассчитаны на долгий полный ход. А вот сбрасывать его… Да что двигатели? Выдержат как-нибудь. Дальше хоть береговые батареи, к городу субмарина точно не сунется.
– А-а-а-а! – Чей-то крик, и взоры находящихся наверху немедленно устремились за корму.
Отдалившуюся и постепенно рассеивающуюся дымную полосу вдруг прорезал белый нос, а затем сама субмарина в полном своем великолепии оказалась по эту сторону воздушной преграды. Но – далеко, на самом пределе. Хотя, как тут же убедились патрульные, орудия островитян доставали даже с такой дистанции.
Почти доставали.
Тропка была узка. Настолько, что человек проходил по ней еле-еле. Карабкаться в гору было тяжело даже для привычных уроженцев здешних мест. Но подъем еще полбеды, ближе к гребню шагов полтораста вообще придется идти по крохотному карнизу. Слева – скала, справа – пропасть. Чуть оступишься и испытаешь чувство свободного полета. До столкновения с безжалостной землей. Потому этим путем обычно не пользовались. Ни груза пронести, ни баранов перегнать. А просто гулять да демонстрировать удаль – удел молодых. И то, если выпадет свободное время. Не так его много в обыденной жизни.
Сейчас все было иначе. Главное было успеть, упредить. Шли ходко, с виду – легко. С собой было только оружие, немного воды да по паре лепешек на человека. Последнее можно было не брать, но мало ли какие повороты случаются! Лучше перестраховаться на самые неблагоприятные случаи, чем потом сидеть на вершине да слушать бурчание пустых желудков.
Цепочка людей была коротка: полтора десятка человек. Все молодые, выносливые. В горах ведь решает не соотношение сил, а лишь правильно выбранная позиция.
Успели. Природа в этом месте образовывала вытянутую площадку. Камни давали отличные укрытия, снизу попасть в расположившихся за ними было очень трудно. Зато основной путь между кишлаками лежал как на ладони. Не скроешься, не обойдешь при всем желании и традиционной легкости горцев. Вскарабкаться на отвесные стены немыслимо, да и сами кручи лежат под прицелом. А отойти – так сзади напирают преследователи, и пробиться сквозь них – не стоит мечтаний. Даже одним, а ведь похитители тащили с собой угнанную отару.
Бррикадирури сам расположил людей, тщательно проверил сектора обстрелов, наметил цели для каждого. Он был единственным профессиональным офицером на всю округу, и потому в делах войны его слушались даже умудренные долгим опытом старики.
Залегли. Ожидание не затянулось. Выступи отряд чуть позже – и вполне могли бы опоздать. Вдалеке послышалось блеяние, а затем из-за ближайшей скалы показалась отара. Грабители старались гнать животных как можно быстрее. Они торопились настолько, что почти не глядели по сторонам. Да и трудно заметить засаду, когда последняя расположилась намного выше.
Пора.
Отставной ротмистр первым дал короткую очередь. Пули отчетливо выбили каменную крошку прямо под ногами шедших впереди людей. Следующие выстрелы грянули по горным стенам и по камням позади отары. Враг извещался, что он взят в огневое кольцо и пути ни в одну из сторон у него нет. Или принимать безнадежный бой, или сдаваться на милость победителей.
Убивать без нужды в горах Зартак было не принято.
Похитители метнулись туда, сюда, дали несколько выстрелов в ответ, а потом всё поняли, смирились. Оружие полетело под ноги, сами люди выстроились небольшой группой. Понурые, усталые. Не повезло.
Будут знать, как пытаться ограбить соседей!
Но почему бы теперь не воспользоваться случаем, пока мужчины несколько дней будут томиться в плену, и не попытаться ограбить их отары? Все прибыток в скудной жизни. Да и настоящее дело. Получше, чем гнуть спину на винограднике, пасти баранов, а вечерами слушать бурчание отца: «Жениться тебе надо. Видный мужчина, офицер, а все один да один»
Эх, Сига, Сига…
Глава 15
– Неприкосновенный запас продуктов предназначен для питания военнослужащих в случае невозможности доставить им горячую пищу. – Чачу вещал скучноватым, лишенным интонаций голосом.
Экипаж выстроился перед ним, капрал Лонунг на правом фланге, и покорно внимал словам командира роты.
– Запомнили? Или кто-то из вас до сих пор думает, будто набор выдается для использования в качестве закуски? А если тревога и нам идти в патрулирование да куда-нибудь далеко? Что жрать будете? Песок? Или у других клянчить? Нет, я все понимаю: свободный вечер, захотелось немного расслабиться, принять на душу… Но! – Чачу многозначительно приподнял руку: – На то вы и гвардейцы, дабы думать не только о выпивке, но и о еде. Что, нельзя было договориться по-хорошему с поварами? Зачем же сразу сухой паек съедать? Кто его теперь списывать будет? Вот как посажу всех на гауптвахту, чтобы было время осознать и покаяться… Разбаловались вконец, массаракш! Что вы, дети малые – спиртное пить?
Последний перл был в духе незабвенного бригадира Дрыма. Пропал былой начальник Школы субалтернов. Не выдержал в тылу, напросился на фронт и там сгинул без вести. Эх, бригадир! Скверная штука – война. И славный Гарду погиб, уже в должности дивизионного генерала угодил под обстрел на наблюдательном пункте. Какие люди были!
Танкисты молчали. Лица их были чуть бледны, чувствовался некоторый страх, однако ни один из четверки не отвел взгляда от распекавшего их командира.
– Ну, что мне с вами делать? Расстрелять жалко, на губе вы только отдыхать будете. – Чачу задумчиво посмотрел на короткий строй. – Ладно, плевать! На то и Гвардии. Идите. Но чтобы подобного больше не было!
Выйти танкисты не успели. Короткий стук в дверь, и на пороге вырос подтянутый молодчик в парадной форме. Берет сдвинут набекрень, пряжка ремня и пуговицы блестят, на круглом щекастом лице блуждает скрытая улыбка.
– Господин ротмистр! Капрал Зигн для прохождения дальнейшей службы явился!
Чачу подскочил. Не стесняясь провинившихся, шагнул к старому сослуживцу, радостно обнял.
– Зигн! Старина! Какими судьбами? Ты же уволился!
– Опять поступил. – Капрал чуть пожал плечами.
– А вы что тут застыли? Идите! – Чачу мимолетно ожег взглядом невольных свидетелей встречи. – Ну, рассказывай. Что стряслось?
Провинившийся экипаж успел исчезнуть, словно его никогда не было, и старые сослуживцы остались в канцелярии роты одни.
– Да ты присаживайся, не в строю. Можешь курить. Так в чем дело?
– В общем-то, ни в чем, господин ротмистр. – Зигн вновь пожал плечами. Воспользовался разрешением, закурил.
– Совсем? – пытливо посмотрел на него Чачу.
– Почти. Вы же помните: деревни, где я появился на свет, давно нет. Радиоактивное облако, массаракш, и почва перестала родить. Хорошо хоть, меня перед тем в город отправили. Вот в город я и вернулся. А он небольшой, там при старой власти три завода было да агротехническая школа. Заводики заглохли, работы не стало. Я покрутился, да толку! Хотел таксистом стать – кредит такой, что в десять лет не оправдаешь. Раз жители бедны, много ли будет клиентуры? Водителем – все места заняты. Только по блату, а какой у меня блат? От отчаяния даже в деревеньку мотанул, вдруг все уже переменилось? Столько лет прошло… А там – от домов одни руины, вокруг пустота. Опять-таки, если начинать, нужен кредит. И опять – его же отдавать надо. Можно было бы в столицу поехать, в большом городе что-нибудь да подвернется, но подумал: зачем оно мне все надо? Лучше уж обратно в Гвардию. Тут я хоть себя человеком чувствовал. Опыт кое-какой имеется, да и пользу можно принести… Узнал, что вас перевели сюда, ну и попросился.
Помолчали. Затем Чачу спросил:
– Командиром танка пойдешь? Или инструктором-водителем? Что хочешь больше?
– Лучше инструктором.
Инструктор-водитель, или старший механик-водитель роты, на операции вел командирский танк. Он же отвечал за подготовку прочих специалистов, учил их, проверял.
– Хорошо. Сегодня же оформлю в приказе. Имей в виду – треть механиков в роте новички, их еще натаскивать и натаскивать. А так служба чуть попроще, чем там. Патрулирование, если наткнешься на субмарину – бой.
Сам ротмистр, не считая случая в море, пока не натыкался. Та лодка, кстати, все же попыталась высадить десант далеко в стороне, но берег патрулировался плотно, почти все экипажи были задействованы. Повезло же или, напротив, не повезло, тут как посмотреть, Пудурашу. Тот потерял два танка вместе с экипажами, но все же одержал победу. Да еще юбилейную – уничтоженная лодка была десятой в списке наиболее результативного офицера бригады.
– Боев я не боюсь, – улыбнулся Зигн. – Скажу откровенно, на гражданке их тоже хватает. Все сельские районы едва контролируются, без оружия даже в поле не выйдешь.
– Ладно. – Чачу прошел к сейфу, извлек из него бутылку и пару стаканов. – Давай тогда за возобновление совместной службы. Сегодня – отдыхаешь и обустраиваешься, завтра – принимаешь дела, а послезавтра впрягаешься в службу. Годится?
– Приказ понял.
На душе ротмистра полегчало. Хорошо иметь рядом проверенного человека!
Машина притормозила рядом, и Чачу невольно покосился в ее сторону. Никакого подвоха он не ждал. Центр города считался сравнительно безопасным даже вечером, а уж днем люди вообще ходили по нему без проблем. Просто надо же убедиться, что это – не начальство. Или, напротив, не подчиненные. Вдруг сыграна тревога и посыльные лихорадочно собирают по всем улицам свободных от службы офицеров и солдат?
Нет. Машина была цивильной, да и за рулем сидел кто-то в штатском. Чуть затемненные стекла не позволяли разглядеть водителя, да Бат все равно практически никого здесь не знал. Не успел познакомиться, больше занятый службой, чем отдыхом или какими-то посторонними делами.
Ротмистр сразу же отвернулся. Зачем пялиться на чужой транспорт или на незнакомого мужика? Но хлопнула дверца, и совершенно внезапно вдогон донеслось:
– Чачу! Господин гвардеец!
Странно. Бат приостановил шаг, посмотрел. Рядом с машиной стоял человек, которого он старательно забывал, и уж подавно не думал, что судьба сведет с ним вновь. Норт из контрразведки. Ротмистр или уже повыше?
– Здравствуйте. – Бат не представлял, как себя лучше вести, и потому выбрал самое нейтральное приветствие. Благо козырять сотруднику службы не обязательно.
– Признаться, я уже слышал о вашем переводе сюда и даже весьма хотел встретиться. Но пока придумывал предлог, еду и вижу – вот идет мой старый знакомый. – Норт говорил, словно они некогда были друзьями.
Справедливости ради, никакой обиды на контрразведку Чачу не держал. Мало ли что бывает на войне? Разобрались же, выпустили, да и проделали это с завидной оперативностью. Никто не виноват, если в глубине души остался неприятный осадок.
– Признаться, не ожидал вас увидеть. – Бат старательно улыбнулся. – Вы-то здесь какими судьбами?
– Теми же, что и вы. Служба. – Фразу Норт произнес очень тихо, хотя в непосредственной близости не было ни души. Привычка, не иначе.
– Понимаю. – Чачу кивнул. Повода откланяться и уйти так сразу не было, приходилось поддерживать беседу. Со стороны – ничего необычного. Война недавно закончилась, многие успели принять участие, только большинство перешло в разряд штатских, а кто-то так и остался на действительной службе.
– Садитесь, господин ротмистр. Что мы как не люди? Встретились два старых знакомых и стоят посреди улицы. Хотя бы поговорим немного. Вспомним прошлое, побеседуем о настоящем. Можем заехать ко мне в гости, я тут живу неподалеку. Уж пару бокалов отличного вина я вам обещаю.
Интересно, он говорит искренне или опять всплыло какое-то дело? Но и в том и в другом случае проще поехать и узнать, чем потом маяться неизвестностью. Никакой вины за собой Чачу не чувствовал, а уклоняться от потенциальной опасности не любил. Лучше все сразу.
– Уговорили. Воспользуюсь вашим гостеприимством. Хотя, признаюсь честно, предпочитаю не вино, а что-нибудь покрепче.
– Найдем. Обязательно найдем. У меня довольно неплохой выбор напитков, в чем вы сами убедитесь в ближайшем времени. Вы ведь сегодня свободны от дежурства?
– Это вопрос или утверждение? – не сдержал улыбки Чачу.
Ну, сотрудник, и что с того? Не настолько и плохим он оказался на деле.
– Представьте себе, вопрос, – в тон ему отозвался Норт. – Мне же на стол не ложатся всякие приказы по вашей бригаде. Но если вы утверждаете, что на вас должно что-либо быть по нашей части, я готов исправить упущение.
– Могу разочаровать – ничего нет.
Как оказалось, ехать надо было и впрямь близко. С не меньшим успехом офицеры бы дошли пешком. Разворот, соседняя узенькая улочка, а дальше Норт притулил автомобиль к тротуару и кивнул на двухэтажный небольшой дом за забором.
– Вот здесь я сейчас обитаю. Кстати, сегодня как раз сестра должна была прийти. Заодно познакомлю.
Но сестры дома не оказалось, только мужчина средних лет, не то слуга, не то охранник.
Кабинет хозяина располагался на втором этаже. Стол, пара кресел, диванчик, дверь на балкон… На столе оказалась бутылка и пара бокалов. Что еще надо человеку если не для счастья, то для покоя?
– Только не думайте, ротмистр, что война закончилась, – вздохнул Норт. – Боевые действия пока да, но все прочее… В стране осталась масса вовремя не выявленной агентуры. Хонтийской, пандейской, даже островной.
– Островной?
– Вас удивляет? Но хорошо, вот факты. Не раз и не два глубокие десанты с субмарин выходили точнехонько к тем городам, где сохранились жители, и практически никогда – к заброшенным и опустевшим. Пусть само расположение населенных пунктов в старые годы и не являлось тайной, однако со времен Большой войны все переменилось. Никаких связей с прочими странами нет, многие поселки, деревни, хутора и даже города оказались уничтожены, а из других люди давно ушли по самым разным причинам. Тут и остановившиеся заводы, и заражение территории, и многое другое. Опять же, пришли в запустение дороги. Не вам же объяснять: по многим проехать уже невозможно. И тем не менее островитяне раз за разом совершают весьма удачные рейды. Проходят туда, где их не ждут, наносят удар, забирают трофеи и спокойно отходят. Ответ может быть один: кто-то весьма тщательно разрабатывает для них маршрут, проводит рекогносцировку, словом, подготавливает операцию. У нас элементарно нет сил прикрыть всю внутреннюю территорию. Ладно, прибрежные пункты. Но, к примеру, сюда до сих пор никто не совался. В самом начале попробовали, нарвались на береговые батареи, потеряли одну субмарину, и с тех пор – покой и тишина.
– Хотите сказать – их кто-то наводит?
– Другого варианта нет. Или можете предложить объяснение получше?
Внизу хлопнула дверь.
– А вот и Лалу. – Норт невольно улыбнулся. По-доброму, начисто позабыв про свою суровую профессию. Впрочем, спустя минуту Чачу улыбнулся точно так же. Сестра контрразведчика оказалась молодой и очень миловидной, с ладной фигурой и глубокими карими глазами. В ее присутствии все проблемы стали вдруг казаться пустяковыми и ничего не значащими в сравнении с женским обаянием.
– Знакомьтесь. Ротмистр Чачу. Гвардеец, боевой офицер, герой войны. Сейчас – в нашей бригаде.
– Лалу. – Улыбка девушки ослепляла.
И не так много времени прошло, как Бату стало казаться: сегодняшний день один из лучших в его жизни. Хотелось, чтобы он длился вечность. И даже вечность была бы мала.
Довольно быстро выяснилось – сестра Норта работала администратором в озерном санатории. Работа, по ее словам, была интересной, позволяла общаться со многими людьми, главное же – дарить им радость. Ведь отдохнувший человек потом будет смотреть на жизнь совсем иначе.
– Кстати, наш бравый ротмистр неплохо играет на гитаре. Жаль, в доме нет инструмента, чтобы он мог нам что-нибудь спеть, – между делом заметил Норт.
– Правда? Хочу послушать. Вы же не откажете женщине?
– Ради вас – все, что угодно, – искренне пообещал Чачу. – В любое время дня и ночи. Если буду свободен от службы, конечно.
– И сразу – если. Что значит мужчина! В первую очередь дела, работа, обязанности, а прочее – по остаточному принципу.
– Я отвечаю за своих людей и многое другое, – чуть смутился ротмистр.
Едва не впервые захотелось послать службу куда подальше, позабыть все и побыть обычным человеком, не обремененным какими-то делами.
– Ты лучше с ним осторожнее, – откровенно посмеивался Норт. – Еще вскружит голову…
– А многим вскружил? – заинтересовалась Лалу. – Колись, братец. Тебе по долгу службы известно все и обо всех. С кем ты застукал нашего гостя?
– Почему обязательно «застукал»? Мы были знакомы по иной причине. – Смутить контрразведчика оказалось невозможно. – Правда, была там одна дама. Но…
Воспоминание о Сиге было мимолетным. Даже больно не стало. Боль давно прошла.
– Справедливости ради, той дамой увлекался один мой сослуживец. Я так, просто был знаком.
– Да? – Норт взглянул на гостя, мгновение помолчал, а затем спросил: – Случайно, не тот горец?
– Случайно он. – Дело было давним, Бррикадирури ушел после войны в отставку, и вреда от всплывшего быть не могло.
– Бывает, – чуть улыбнулся Норт. – Кстати, ты как работаешь, сестрица?
– С завтрашнего дня – целую неделю. Хочешь куда-нибудь пригласить?
– Пока нет. Уже и поинтересоваться нельзя?
– Знаете, – неожиданно признался Чачу, – что-то мне очень захотелось попасть в ваш санаторий. Посмотреть на озеро, отдохнуть в тиши…
– За чем же дело стало? Приезжайте. Боевому офицеру место всегда найдем.
В отпуске Чачу не был очень давно, вполне имел на него право, вот только может ли он просить командование, еще толком не освоившись в новой части?
– Я подумаю. Зависит же не только от меня. Надо мной столько начальства…
– А вы хотя бы на день. Тут не так и далеко. Посмотрите на сохранившуюся природу, искупаетесь, и вечером – обратно. Конечно, после того, как сыграете мне на гитаре, – шаловливо добавила девушка. – Обещать вы все горазды, зато потом только ищете повода, как бы не выполнить собственных слов.
– Хорошо. – Чачу лихорадочно прикидывал графики дежурств, всякие служебные дела и прочее. – Через два дня – обязательно. – Затем все же не сдержался и виновато улыбнулся: – Если не случится тревоги.
Но почему она должна случиться именно в это время?
Из дома Норта Бат выходил окрыленным. Вот ведь не знаешь, где потеряешь, а где – найдешь. Показавшийся вначале дырой город вдруг стал привлекательным и праздничным. Даже видневшееся в отдалении море стало ласковым и игривым. Неужели человеку для счастья надо так мало? Душа ротмистра пела, и не нужна была ей гитара или любой другой инструмент. Хотя… Хотя гитара тоже ждала на привычном месте в скромной офицерской квартирке.
Два дня. Всего лишь два дня.
В тот вечер по приказанию командира рота получила праздничный ужин. Сам же Чачу устроил небольшой пир в офицерском собрании. Бат лихо играл на гитаре, спел массу песен, и практически никто не обратил внимание: в отличие от других офицеров, он почти не притронулся к спиртному.
Зачем, когда хорошо и так?..
Квартирьеры прибыли в городок вскоре после рассвета. Одна легковая машина, два грузовика и командирский бронеход «куница» въехали на улицы с северной стороны. Редкие в этот час прохожие с интересом рассматривали армейскую технику. Разговоры о размещении здесь целой бригады Боевой Гвардии шли давно, но каждый раз что-то мешало командованию. То внутренние бунты, то война – кому какое дело до окраины Метрополии, когда везде хватает проблем, а силы весьма ограничены?
Еще у устья Голубой Змеи стояла армейщина. Она же с каких-то пор охраняла другой край леса, то есть места, где постоянно шли стычки с бандами, порою переправлявшимися через реку. Здесь же края были сравнительно спокойными, да и прямого интереса у правителей пока не было. Ну, лес, ну, старый укрепрайон, так вроде бы прежние противники исчезли. Да и былая военная мощь уже давно жила собственной жизнью.
Еще давно, в самом начале нового времени, приезжали разные специалисты, пытались что-то сделать с оставшимся богатством. Не сделали. Кто-то подорвался на минах, кто-то попал под замаскированные пулеметные гнезда, а никаких планов не осталось, и в конце концов военные предпочли убраться подальше. Цена показалась им высока, пользы заметной не было, вот и отложили местные проблемы в долгий ящик. Столько городов до сих пор в руинах!
Машины остановились на центральной площади у мэрии. Никого из городского начальства еще не было, однако гвардейцы проявили неожиданную прыть. Не прошло и получаса, как вся городская верхушка была доставлена в здание. Кто-то – на машине, а кто и пешком под конвоем, словно речь шла о врагах.
Старший из квартирьеров, средних лет мужчина с нашивками ротмистра, сразу дал понять, кто тут отныне хозяин. Благо при нем были весьма солидные бумаги, согласно которым весь район объявлялся на полувоенном положении и любое штатское лицо было обязано безоговорочно выполнять приказы командиров Гвардии.
Ротмистр еще только доводил это до сведения мэра и его помощников, но все жители уже знали: в ближайшие дни сюда прибывает давно обещанная бригада, причем одной из ее задач будет постепенное очищение леса от стреляющегося и взрывающегося наследства. Поговаривали между делом, будто для этих же целей сюда нагонят каторжников. Зачем жалеть полууголовный полуполитический сброд? Да и кормить их просто так – не слишком ли большая роскошь? Пусть уж будут при деле, кровью и жизнями своими искупают былые грехи.
Этому верили и не верили. С одной стороны, вроде логично. Терять гвардейцев, когда их жизни принадлежат государству, глуповато. Не открытая война, есть места, где нужны крепкие подготовленные парни. После атомной бойни здорового населения стало мало, молодежь поголовно страдала кучей разнообразных болезней, дети вообще подрастали какими-то задохликами. В Гвардии же сосредотачивался цвет нации, ее надежда и опора. Самые крепкие, самые здоровые, на кого ни глянешь – любо-дорого. С другой – как же каторжан отправлять в лес одних! Они же попытаются разбежаться! Не в лес, понятно, там долго не проживешь и далеко не уйдешь, но вот что помешает попытаться обойти сторожевые заставы да улизнуть в глубь страны? Народ отчаянный, кое-кто наверняка даже сумеет приспособить лесное богатство в виде пулеметов и прочей мелочи для своих целей. В общем, непонятно было с этими слухами. Не знаешь, чему и верить.
Зато можно погадать, как изменится жизнь. Все-таки с появлением Гвардии может улучшиться снабжение, появится какая-нибудь работа. Хуже-то уж не будет.
Только Шляпник послушал немного, подумал о чем-то да отправился к себе. И ведь прав оказался. Посланник от мэра застал проводника почти собранным. Рюкзак набит, только взять да выйти.
– Там это… Мэр вас к себе просит, – промямлил посланник.
Не просил, требовал, стараясь поддержать свое реноме перед военными. На деле городскому главе в голову бы не пришло требовать от самого богатого человека в городе.
– Занят. Ухожу.
Читать бесплатно другие книги:
