Где бы ты ни скрывалась Хейнс Элизабет

Пятница, 28 декабря 2007 года

Сегодня утром меня вырвало. Я едва успела добежать до ванной. Я стояла на коленях, обнимая унитаз, гадая, что я такого съела? Не может же это быть запоздалым похмельем?

И вдруг до меня дошло: сегодня он выходит на свободу.

В пять утра на улице было еще совсем темно. Я почистила зубы и решила забраться обратно в постель, но не смогла. Ноги сами принесли меня к двери.

Конечно, я знала, что дверь заперта, но все равно стала проверять. Я проверяла: «Один-два-три-четыре-пять-шесть» — и твердила себе, что все в порядке. Я ее заперла. Точно. Я помню, как запирала эту дверь вчера вечером. А потом проверила это еще пятьсот раз.

«Ну и что? — панически визжал голос в голове. — Может быть, ты сама ее открыла? И забыла… Может быть, ты задумалась и проверила плохо?»

Придется начинать заново…

И снова…

Сегодня ощущение, что он тут, очень сильно. Я ощущаю его запах, чувствую его присутствие. Сегодня я так ясно помню, как ждала его возвращения, зная, что не смогу сделать ничего, абсолютно ничего, чтобы избежать пыток. Не у кого было мне тогда искать защиты, не было возможности защищаться.

А что изменилось сейчас?

Я закончила проверку, но отойти от двери не смогла.

Придется повторить. Ноги замерзли, да и я покрылась гусиной кожей. Надо бы надеть свитер и теплые носки… Но сначала закончу проверку. Теперь я не имею права расслабиться ни на секунду. В любой момент он может появиться на пороге, и что будет, если дверь будет гостеприимно открыта? Я не имею права на ошибку.

Я снова произвела все необходимые манипуляции, стараясь сосредоточиться, но сердце от страха прыгало в груди, и думать я могла только об одном: а вдруг он и сейчас стоит за моей дверью? Стоит и ждет, когда я закончу проверку и займусь своими делами, чтобы незаметно проскользнуть внутрь.

Ой как плохо, что же делать? Мобильный телефон остался на кухне, Стюарт на работе, и вообще после злосчастного Рождества я с ним не разговаривала. А мне не отойти от двери. Что, так и буду здесь торчать до скончания веков?

Ладно, еще один раз — и все! Один раз, и все станет на свои места. Я глубоко вздохнула, стараясь, чтобы вместе с судорожными всхлипами в легкие проникало хоть немного воздуха, и решила сосредоточиться на чем-нибудь приятном. Например, на голосе Стюарта.

Я закончила проверку и остановилась, прислушиваясь к себе.

А ведь и верно, стало спокойнее, дыхание немного выправилось. Не желая больше рисковать, я медленно прошла в спальню и юркнула в постель. От холода меня трясло, живот сводило. Который час? Неужели уже четверть восьмого? Значит, на проверку одной только двери у меня ушло два часа. Я снова вылезла из кровати, надела теплые носки, свитер с капюшоном и отправилась на кухню, чтобы включить отопление.

Я нашла телефон и позвонила на работу. С тех пор как устроилась в эту компанию, я еще ни разу не брала больничный, но сегодня меня и палкой не выгонишь на улицу.

Полчаса я продержалась, но затем мне зачем-то понадобилось открыть занавески — и понеслось… К восьми, правда, я решила передохнуть, чтобы выпить утреннюю чашку чая.

С чашкой в руке я плюхнулась на диван и взяла книгу, которую читала в последнее время, — о навязчивых действиях и состояниях. Стюарт порекомендовал. В одной главе говорилось о том, что необходимо осознать свои фобии и перечислить их в порядке убывания по степени важности. Я открыла свой блокнот и начала работать…

Это отняло много времени и сил, но список я составила.

Навязчивые действия:

— проверка наружной двери;

— проверка окон и занавесок;

— проверка двери в квартиру;

— проверка кухонных ящиков.

Боязнь:

— одежды красного цвета;

— полиции;

— многолюдных мест.

Мании:

— время чаепития;

— походы в магазин по четным числам;

— счет ступеней и шагов.

Самой важной оставалась наружная дверь, в этом я не сомневалась. Мне пришло в голову, что с тех пор, как Стюарт переехал в мой дом, он частично переложил ответственность за нее на свои плечи. Может быть, я могла бы потихоньку убеждать себя в этом? Или это нечестно по отношению к Стюарту — вот так, без его ведома, подключать его к своим фобиям?

Половина девятого.

А когда в тюрьме открывают ворота? Может быть, его уже выпустили? Есть ли у него деньги? Куда он отправится?

Я закрыла глаза, пытаясь подумать о чем-нибудь другом, но в голове крутилась одна и та же мысль: «Сколько времени ему понадобится? Сколько дней пройдет до того, как он найдет меня?»

Перед глазами замелькали картинки: исхудавший Ли оглядывается по сторонам, небрежно так сует руки в карманы и, насвистывая, идет по дороге. В гости к друзьям? Наверное, они у него еще остались… А вдруг он найдет себе новую подружку? Может быть, он изменился…

«Кого ты пытаешься обмануть, Кэти?»

Он будет искать меня, пока не найдет… это только вопрос времени…

Спазм был такой мощный, что я едва успела добежать до туалета.

Ничего не осталось внутри, кроме боли…

Вторник, 24 февраля 2004 года

После ограбления в голове у меня что-то сместилось. Я не чувствовала себя в безопасности нигде, даже когда Ли был рядом. На работе, на улице, в магазине мне постоянно чудилось, что за мной следят. Я и дома не могла отделаться от ощущения, что кто-то прячется в соседней комнате.

К тому же я постоянно обнаруживала новые пропажи. Если бы не тот случай, я бы, наверное, решила, что сама положила не на место — паспорт, например. Куда он мог деться? Он всегда лежал в старом портфеле, висевшем в шкафу за платьями. Там же я хранила кошелек с небольшой суммой в евро. Его тоже не было. Еще пропал мой старый дневник. А он-то кому мог понадобиться? Но я нигде не могла его найти. Мой старый мобильник тоже исчез, а он ведь даже не работал — валялся себе на полке книжного шкафа.

Каждый раз, обнаруживая пропажу, я как будто заново переживала это страшное ощущение — вторжения в мою личную жизнь. Как будто меня изнасиловали. Ли говорил, что у всех происходит то же самое, — чаще всего люди не представляют, что именно у них могут украсть. В моем случае вор — если не маньяк, то явно не простой грабитель — внимательно обыскал дом, и бог знает какие еще пропажи мне предстоит обнаружить. И кстати, сказал Ли, в нашем районе за последний месяц было совершено несколько подобных краж, а некоторые дома «подоили» не по одному разу.

Теперь, если у Ли не было дежурства, он каждую ночь проводил со мной. Иногда он являлся без звонка, просто открывал дверь своим ключом — и каждый раз чуть не доводил меня до сердечного приступа. Однажды он пришел в замусоленной вонючей одежде, которая выглядела так, как будто неделю он спал не раздеваясь. Сбросив все в гостиной, отправился прямиком в душ. Когда он снова вернулся вниз, пахло от него значительно приятнее. Я приготовила ужин, а потом мы расположились на ковре гостиной. Ли был очень внимателен в тот вечер, нежен, ласков. После сеанса любви слушал с улыбкой, как я сбивчиво описывала ему свой рабочий день, гладил по волосам, целовал в раскрасневшиеся щеки и повторял, что я самая красивая, самая желанная и любимая. И что я — самое лучшее, что ему довелось увидеть за последнюю неделю. А затем снова надел свой вонючий рабочий «костюм» и исчез в ночи.

Два дня его не было, и ни звонка, ни записки, но, когда я вернулась с работы во вторник, я сразу почувствовала, что в доме опять кто-то побывал. Не знаю, почему я так решила: дверь была заперта на все замки, так же как окна и балконная дверь. Прежде чем раздеться, я первым делом проверила защелки на окнах и заднюю дверь, но не обнаружила ничего подозрительного. Я что, сама себя накручиваю? Черт его знает, но я могла бы поклясться, что чую запах Ли. Может, нос мой выдает желаемое за действительное?

Я приготовила ужин, а потом позвонила Сэм, и мы немного поболтали. Я посидела в гостиной, посмотрела какую-то чушь по телевизору. Убралась на кухне, вымыла посуду. Включила радио, чтобы было не скучно, мурлыкала песенку вместе с ним.

Без четверти двенадцать я выключила телик и решила, что пора спать. Еще раз проверила, крепко ли заперты двери, выключила везде свет, бросила взгляд в окно — и вдруг замерла на месте: то ли тень, то ли человеческая фигура шарахнулась прочь от соседского дома и пропала. Нет, не пропала — замерла между домом и гаражом. Такая грузная мужская фигура… Или это куст? Или мусорный бак?

Я стояла у окна, вглядываясь в темноту, пока не заболели глаза. Тень не двигалась, и постепенно я уверила себя, что это просто дерево. Наверняка каждое утро прохожу мимо него, а в темноте обозналась.

Я закрыла дверь в гостиную, выключила свет в прихожей и пошла наверх. Разделась, натянула теплую пижаму, почистила зубы. Включила ночник и откинула одеяло.

И тут увидела это.

Под одеялом, яркая на белой простыне, лежала фотография.

Несколько секунд я смотрела на нее, с трудом переводя дыхание, пытаясь унять бешено колотившееся сердце.

Трясущейся рукой подняв фотографию, я вгляделась: порно, причем в моем исполнении. Я лежала на кровати совершенно голая, раскинув ноги, с прилипшими к щекам волосами, и, чуть приоткрыв рот, глядела в объектив с откровенным вожделением. Я помню, что Ли фотографировал меня в один из первых совместно проведенных выходных, в тот день, когда мы боролись с ветром на пляже. Мы тогда выхватывали фотик друг у друга и снимались в разных позах, а потом, умирая от смеха, перебирали снимки. Но ведь я сама удалила их все до единого с карты памяти, значит он успел сделать копии!

Я смотрела в глаза себе самой, пытаясь вспомнить, что я тогда чувствовала. Я выглядела такой счастливой, что было ясно — девушка влюблена по уши. Но это была уже не я. Я разорвала фотографию на мелкие кусочки, выбросила в унитаз и спустила воду. Но глянцевые конфетти снова всплыли, дрожа на поверхности воды.

Среда, 9 января 2008 года

Сегодня Кэролин в первый раз вышла на работу после отпуска: она провела его с детьми. Через открытую дверь кабинета я видела, как она вошла. Я говорила по телефону, поэтому она просто помахала мне загорелой рукой.

— Прекрасно выглядишь, — сказала я, когда через полчаса мы встретились за чашкой кофе. — Хорошо отдохнула?

— Изумительно! — Она выглядела как настоящее воплощение осени — волосы цвета опавших листьев, темно-зеленая юбка и рыжевато-коричневый жакет. — Погода чудо, дети не вылезали из воды. Я прочитала четыре детектива у бассейна. И еще — мне не давал скучать Паоло.

— Что — какой Паоло? Рассказывай!

— А что тут рассказывать? Неплохой отпускной вариант…

Кэролин помешала ложечкой кофе.

— Как подумаю о том, сколько писем мне придется разослать по электронке, сразу настроение портится, — заметила она. — Ну как вы тут жили — всё плохо?

— Да нет, пока все не так уж страшно, — успокоила я ее. — Но со следующей недели начнется ужас-ужас. Такое у меня предчувствие. Наш главный приезжает с инспекцией нового склада.

Кэролин застонала:

— О нет, Кэти, зачем ты сказала? Мне надо хоть немного подсластить жизнь. Пойду возьму себе шоколадный кекс. Как прошло Рождество? — с любопытством спросила она, отламывая кусочек кекса.

— Спасибо, хорошо.

— Ты провела его со Стюартом, я надеюсь?

— Обедала с ним… и его другом Алистером, — быстро добавила я, увидев, как расширились ее глаза.

— Только обедала?

— Да.

Кэролин нахмурилась.

— Все вышло не очень хорошо… — сказала я.

— То есть?

— Ну, понимаешь, я услышала, как они обсуждают меня. Точнее, его друг говорил про меня всякие вещи… вообще-то, ничего плохого. Но я испугалась и сбежала. Думаю, Стюарт обиделся, он с тех пор не звонил.

Не звонил больше двух недель, если быть точной. Наверное, вечерами сидит дома, работает, но он не стучал в мою дверь и не посылал эсэмэсок. Не удивлюсь, если он вообще скоро переедет. Кому нужна такая безумная соседка?

— А я думала, у тебя с ним все на мази, — разочарованно заметила Кэролин.

— Нет, — сказала я. — Но это не важно. Мне гораздо легче жить одной.

Кэролин погладила мою руку, оставив на ней несколько шоколадных крошек.

— Ерунда, дорогая, ты же знаешь мужчин. Увидишь, через пару дней он прибежит к тебе, высунув язык и виляя хвостом.

Я отпила глоток кофе.

— Ладно, лучше расскажи мне о Паоло. Он молод и невероятно хорош собой?

— Да ну, что ты, ничего особенного, просто он работал официантом в нашем ресторане. И был, что называется, всегда под рукой. Так что мне не приходилось оставлять детей с мамой больше чем на три часа. Я говорила ей, что иду в бар выпить с одной девушкой, Мирандой, — мы с ней там познакомились. Смешно — до сих пор прятаться от мамы. Но вообще-то, оттянулась я по полной!

Мы проболтали полчаса и разошлись по кабинетам. Возвращаясь за свой стол, я взглянула на часы, жалея, что до конца рабочего дня еще очень далеко.

Пятница, 27 февраля 2004 года

В пятницу вечером мы с Ли поехали в город. После ресторана он обещал сводить меня в новый клуб «Бог огня», чтобы я могла повидаться с подружками.

Я ни о чем другом думать не могла, так хотелось увидеть в конце концов этот знаменитый бар-клуб, снова поболтать с друзьями, посмеяться, потанцевать! Вот только мне делалось тошно, как только представляла, что Ли будет весь вечер следить за мной. Что ни говори, а когда за тобой постоянно наблюдают, нормально не расслабишься.

Мы приехали в клуб после одиннадцати.

На вход стояла жуткая очередь — ее хвост тянулся чуть ли не до конца Бридж-стрит, но охранник на входе увидел Ли и приветственно замахал нам руками. Мы зашли со входа для важных гостей.

Пять или шесть горилл у дверей оживленно залопотали при виде Ли. Было много рукопожатий, неловких мужских объятий и хлопаний по спине. Все это время я покорно стояла рядом, лязгая зубами от холода, но мужественно не раскрывала рта.

В этот раз Ли не стал выбирать за меня наряд. Я надела короткое черное платье на тонких лямках, со стразами по подолу, и, когда Ли увидел его, он коротко сказал:

— Можешь идти в этом, только надень колготки.

Что же, я и сама собиралась это сделать — на улице было слишком холодно для чулок.

Я сдала жакет в гардероб и оглянулась, ища глазами Ли. Он пошел поздороваться с невысоким крепышом, похоже владельцем клуба. Как бишь его — Барри? Брайан? Что-то вроде этого.

Терпеть не могу ждать, так и хотелось улизнуть в зал одной, разогреться до его прихода, но потом решила не рисковать. Себе дороже, уж лучше подождать.

Через какое-то время Ли вернулся, взял меня под руку, поцеловал в щеку и повел внутрь через великолепные зеркальные двери.

Клуб состоял из нескольких просторных помещений, в каждом танцпол и небольшой бар, воткнутый в угол, и поэтому, несмотря на внушительные размеры заведения, атмосфера в нем была уютная, как на домашней вечеринке. Новый владелец оставил нетронутыми многочисленные церковные украшения стен: колонны с лепниной, арки сводов, даже молельные скамьи стояли вдоль стен. Как и говорила Сильвия, в центральном зале одна стена была закрыта огромным, прекрасно выполненным витражом, подсвеченным сзади, а за ним, на месте бывшего алтаря, восседал диджей со своей аппаратурой. Чудесная музыка в сочетании с переливающимися огнями, подвешенные под потолком серебряные шары, танцующие, смеющиеся люди — все это создавало атмосферу бесшабашного веселья, ликования. А под потолком, на двух трапециях, обтянутых алым шелком, в такт музыке взлетали и падали два гимнаста в алых трико и с маленькими рожками на голове. На уровне второго этажа была устроена галерея, каменные арки превращены в балкончики с хромированными стальными перильцами. Там тоже стояли люди с бутылками пива, болтали и разглядывали танцующих.

Пока мы пробирались через толпу трясущихся тел, я оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть кого-нибудь из девчонок. Ли не выпускал моей руки, а подведя к бару, усадил на стул. Пока он заказывал выпивку, я оглядывала зал, высматривая знакомых. Мне ужасно хотелось попрыгать, в кое-то веки повеселиться! Кто-то постучал меня по плечу — Клэр, наконец-то! Я схватила ее за плечи.

— Круто здесь! — заорала она мне в ухо.

— Улетно! А где Луиза?

Клэр пожала плечами и махнула рукой в сторону танцевальной площадки.

— А где Ли? — крикнула она.

Я показала на бар. Ли уже увидел Клэр и делал ей знаки руками — что будешь пить?

Клэр потрясла головой и показала ему бутылку с торчащей из нее соломинкой.

— Какой он милый! — заорала она снова.

Ли принес напитки, и я прикончила свой коктейль в два глотка, передала пустой бокал Ли и взяла Клэр за руку:

— Идем танцевать?

Я вопросительно посмотрела на Ли, как бы спрашивая разрешения.

Он не улыбался, но «нет» тоже не сказал, поэтому я повернулась и быстро пошла за Клэр. Я не сомневалась, что он будет следить за каждым моим шагом.

Мы с Клэр все же с трудом пробились на основной танцпол и запрыгали в такт музыке. Как обычно, я сразу почувствовала себя лучше, а через какое-то время даже забыла о том, что Ли здесь. Будто я снова была одна, могла танцевать как захочется, болтать с кем захочется и напиться до чертиков, если такая блажь придет в голову.

Но затем я случайно подняла глаза и, конечно, сразу же увидела его на одном из балконов: в своем темном костюме он почти сливался со стеной, только трепещущие отблески зеркального шара иногда освещали его лицо. Уж лучше бы он поговорил с кем-нибудь, что ли, или разглядывал девушек, или улыбался. Но нет, он, не мигая, не отрываясь, смотрел на меня.

Я помахала ему рукой, но он никак не отреагировал. Может быть, он и не смотрел на меня вовсе?

Все равно настроение сразу же испортилось.

К нам подлетела Луиза, схватила меня за руку, что-то прокричала в ухо, но за общим шумом я не разобрала ее слов.

Тут кто-то обнял меня сзади за талию, прижался и начал тереться об мою попу. Я чуть не закричала от ужаса, обернулась и увидела Даррена, симпатичного парня, друга Луизы, с которым у меня в прошлом году была короткая интрижка. Он широко улыбнулся и поцеловал меня в ухо, но, увидев выражение моего лица, растерянно замигал.

Я выдавила из себя кислую улыбку и поскорее отошла от него на несколько шагов, однако Даррен не отставал и продолжал танцевать рядом. Площадка была переполнена, поэтому мы с ним танцевали почти вплотную. Ужас!

Я сосчитала до пяти и взглянула наверх. Ли исчез.

Господи, хоть бы он ничего не видел! Надо выбираться отсюда.

— Лу! — заорала я. — Где здесь туалет?

— Ты чего? — Она приложила ладонь к уху.

Я схватила ее за руку и попыталась вытащить с танцпола, но было поздно. Ли обнял меня сзади и грубовато, по-хозяйски, ухватил за грудь, сунул в ухо язык:

— Куда это ты собралась?

Я отпустила руку Луизы, и вихрь толпы втянул ее обратно в водоворот танца. Несколько секунд мы танцевали вместе с Ли, который все еще обнимал меня сзади. Я закинула голову, прислонившись к его груди, а он свободной рукой убрал спутанные волосы с моей шеи, чтобы поцеловать, укусить ее. Он закрутил мои темные волосы вокруг кулака, как толстую веревку, и оттянул мне голову назад, так что я видела только темный сводчатый потолок и две раскачивающиеся на тонких алых проволоках трапеции.

Голова у меня закружилась, колени подогнулись. Не ослабляя хватки, Ли вытащил меня из зала в темный коридор, прижал к стене. Вокруг нас ходили люди, крича что-то друг другу, не замечая нас. Навалившись на меня всем телом, Ли одной рукой сжал мне запястья и завел руки над головой, другой взял за щеки, чтобы я не могла отвернуться. Его поцелуй был грубым, он сильно куснул меня за губы, спину мне резали острые камни. Я забилась под его руками, но он только крепче прижал меня к стене.

— А ну-ка отсоси мне здесь! — приказал он хрипло.

— Нет, — смогла пискнуть я.

Он надавил мне на плечи, пытаясь поставить на колени, но я отчаянно брыкалась.

— Ли, я не могу, мне плохо.

Он посмотрел на меня с подозрением.

— Меня сейчас вырвет.

Похоже, он поверил мне, потому что ослабил хватку и повел меня к туалетам, а доведя до дверей, толкнул в спину так, что я влетела внутрь.

Внутри было тихо, музыка доносилась чуть слышно, издалека. Стайка девушек толпилась около огромного зеркала, выдавливая из тюбиков увлажняющий лосьон, передавая по кругу пудру.

Я залетела в единственную свободную кабинку, заперла дверь, села на стульчак и заплакала. Ноги дрожали, я легла грудью на колени, обняла себя за плечи и, всхлипывая, стала раскачиваться взад-вперед.

Прошло несколько минут (или секунд?). Я выпрямилась, оторвала кусок туалетной бумаги, промокнула щеки, тупо глядя на черные следы от туши, на свои трясущиеся руки. Что со мной происходит? Когда я успела превратиться в забитую, истеричную невротичку?

— Кэтрин, ты здесь? — Это была Луиза. В мою дверь энергично заколотили кулаком. — Открой, детка, пусти меня. С тобой все в порядке?

Я отодвинула щеколду, она распахнула дверь, увидев мое лицо, быстро вошла внутрь и закрыла ее за собой, а потом опустилась на корточки, схватила меня за руку и приложила ее к своей груди, пытаясь унять дрожь.

— Да что с тобой, детка? Кто тебя обидел?

— Я… просто я… плохо себя чувствую, — пробормотала я, опять разражаясь слезами.

Луиза схватила меня в охапку, и мое лицо оказалось притиснутым к ее густым мягким волосам. От нее пахло духами, лаком для волос и немного потом. Я любила ее, но все равно мне было жаль, что она не Сильвия.

— Ну будет, будет, — успокаивающе проговорила Луиза, раскачивая меня из стороны в сторону, как обиженного ребенка. Она оторвала длинную ленту туалетной бумаги и вытерла мне лицо. — Хочешь, я позову Ли? Может быть, тебе лучше поехать домой?

— Нет-нет! — выпалила я быстро, поскольку при мысли о Ли стены надо мной снова заходили ходуном. — Нет, не надо! Я… нормально… Все будет нормально, дай мне пять минут.

Она заглянула мне в лицо:

— Ты очень бледная. Что произошло? Все же шло так хорошо!

— Нет, все плохо, — вдруг выпалила я, и слезы закапали снова. — Ты не знаешь! Я… я не могу так больше…

В дверь опять забарабанили:

— Лу, вы здесь? Это я. Впустите меня.

Клэр тоже втиснулась в кабинку и присела с другой стороны. Глядя на их знакомые лица, я не могла не улыбнуться — так приятно было снова оказаться со своими подругами.

— Так-то лучше! — сказала Клэр, поднимаясь. — Тебе для счастья не хватало меня, верно, подружка? Лу, ну ты и корова, ничего не можешь довести до конца! Ты только расстроила девочку! Ну-ну, бедняжка моя, иди сюда!

Клэр оттолкнула Луизу в сторону и, обняв меня, прижала лицом к своей роскошной, на сто процентов натуральной груди. Я сдерживала дыхание как могла, но в конце концов затрясла головой, пытаясь освободиться.

— Пусти же, сама корова, ты ведь сейчас ее задушишь!

Глядя на их рассерженные лица, я не могла удержаться от смеха, и вскоре мы уже хихикали втроем, я — сидя на унитазе, Клэр и Лу — на корточках рядом со мной. Я вытерла слезы. Мы еще раз напоследок обнялись, отперли дверь и вышли на свет божий.

— Так, придется провести реставрацию фасада, — деловито заявила Луиза, отыскивая в крошечной сумочке карандаш для подводки, тушь и пудру.

Обе вопрошающе посмотрели на мое зареванное лицо.

— Ну-ка умойся и расскажи нам, что случилось, — приказала Клэр. — Только не реветь больше, ясно? Мы уже через столько вместе прошли, нам ты можешь довериться.

— Я… я не знаю… наверное, устала на работе. Плохо сплю. И еще… Ли… Насчет Ли… Я не уверена…

— Эй, а это у тебя откуда?

Клэр рассматривала длинные кровавые метки у меня на руках. Ли так крепко прижал меня к шершавой каменной стене, что на руках остались следы — длинные тонкие царапины с выступившими на них каплями крови.

— Не знаю, — сказала я, пряча руки. — Наверное, поцарапалась где-нибудь.

Луиза и Клэр обменялись тревожными взглядами, и Луиза начала подкрашивать мои размазавшиеся ресницы.

— Ну вот, хороша как всегда, ничего не заметно. — Она отступила в сторону и развернула меня лицом к зеркалу.

В первое мгновение я даже не узнала себя.

— Ладно, пошли. Ли, наверное, гадает, что мы тут делаем.

— А где Ли? — Голос мой предательски дрогнул.

— Ждет в коридоре. Он и вызвал меня с танцпола. Сказал, что тебе нездоровится.

— О! — Я не двинулась с места.

— Кэтрин, как тебе все-таки повезло! — Клэр снова обняла меня. — Он чертовски хорош и так любит тебя! Хотела бы я, чтобы меня кто-нибудь любил хоть вполовину так сильно, как Ли.

— Это… иногда бывает слишком, понимаешь? — пробормотала я.

В туалет снова набежали девицы, столпились около раковины, что-то крича друг дружке.

Луиза поцеловала меня в щеку:

— Слишком? Глупышка, мы же всегда мечтали об этом, помнишь? Чтобы прекрасный принц смотрел на тебя большими глазами… Чтобы стоял в коридоре перед туалетом, терпеливо ожидая, когда тебе станет легче… Нас, Кэтрин, постоянно приучают к обратному — всем насрать, как мы себя чувствуем. А для Ли ты номер один в жизни, мир без тебя не существует. Черт, Кэтрин, как ты можешь сомневаться? Из всех нас ты самая везучая, вытащила самый счастливый билет!

И что я могла на это ответить? Впрочем, Луиза и не ожидала ответа; вдвоем с Клэр они уже тянули меня к двери.

С трудом изображая счастливую улыбку, я постаралась не думать о том, что меня ждет дома.

Суббота, 12 января 2008 года

Мы шли к метро. Только начинало светать, и прохожих почти не было. Суббота!

— А я думала, ты со мной не разговариваешь, — трясясь от холода, пробормотала я.