Забытый этаж Фролов Андрей
Крумм уселся у входа в торговый ряд, а девочка приблизилась к одной из резных стел.
– Это памятники? – спросила она звероморфа. – Как наш Штык Свободы?
– Крумм не знает, что такое Штык Свободы, – ответил хвостатый, прикрыв глаза и разглядывая прохожих через крохотные щелки. – Шахтеры Цветокамня называют их Столбами Возвеличивания. Они вставляют в них самые красивые и редкие камни, найденные под землей. А у центральной колонны гости клана любят загадывать желания.
– И что, желания сбываются? – удивилась Настя. С одной стороны, она совсем не верила в подобные предрассудки. Однако частичка ее души вдруг захотела прикоснуться и загадать.
– Крумм не пробовал.
В стелы кольцевого периметра были густо вмонтированы самые яркие и памятные сокровища клана – гостью со всех сторон окружали камни различных размеров и цветов: кроваво-алые, глубоко-ультрамариновые, нестерпимо-зеленые, солнечно-оранжевые и даже полосатые; заботливо ограненные и вмурованные в бронзовые оправки в своем изначальном виде. Определенно, рудокопы Цветокамня были усердными и умелыми добытчиками! Однако внимание девочки привлек простой, безупречно-гладкий овальный голыш, пронизанный полупрозрачными сине-изумрудными полосами – вроде и не самая броская драгоценность в экспозиции, но отчего-то так захотелось прижать его к груди…
Косясь на «полосатика», Настя прошла внутрь круга, внимательно осматривая главный столб, «отвечающий за желания». Над каменьями центровой колонны располагались примитивные резные картинки, доступно поясняющие, что красный продолговатый рубин поможет в военных делах; а нежно-синий кристалл поспособствует укреплению семьи; иные самоцветы отвечали за любовь, здоровье, удачу или мудрость.
Поразмыслив и выбрав нужную пиктограмму (не без смущения, потому что братья наблюдали с плохо скрываемым скепсисом), девочка потянулась вверх, коснулась бирюзовой звездочки и прошептала:
– Хочу, чтобы у папы и мамы все было хорошо и чтобы они не болели.
И отошла, виновато глядя на Крумма. Однако тот казался равнодушным, никак не отреагировав. А вот Витя вдруг усмехнулся.
– Почему бы и нет? – спросил он сам себя, тоже входя в хоровод Столбов Возвеличивания.
Мальчик решительно не верил в их магическую силу. Но хотел поддержать сестру. Выбрал нужный камень, положил на него ладонь.
– Хочу благополучного и скорейшего возвращения домой, – негромко сказал он, ощутив, какой пронзительно-холодной и безжизненной может оказаться прекрасная на вид вещь.
Настя улыбнулась, а затем, подняв бровь, выжидающе уставилась на Димку. Тот, фыркнув так, будто его заставляли делать что-то совсем уж непотребное, тоже приблизился. Выбрал талисман, дотронулся пальцами. Задумался, что-то пробормотал и вдруг покраснел.
– Что ты загадал? – поинтересовалась девочка.
– Да так… – Димка облизнул пересохшие губы, мысленно поклявшись, что никогда не расскажет о загаданном, даже под страхом смерти.
– Ну скажи…
– Настюха, не донимай…
– Крумм полагает, что нужно двигаться дальше, – вдруг сказал кот, прерывая диалог. – Ряды, где торгуют синдринием, находятся за спиной Крумма. Идите за мной.
Покинул кольцо каменных колонн и целенаправленно устремился в глубь рынка. Ребята поспешили следом, сразу угодив в ущелье из глиняных палаток, откуда их зазывали попробовать новый вид рыбы или похлебку с грибами, купить платок, кольцо или новую рессору для самоката. Сначала дети попытались отнекиваться, вежливо кивая каждому торговцу на своем пути. Но Крумм смерил их таким многозначительным взглядом, что они потупились и дальше топали молча.
– А вообще они милые, – прошептала Настя, когда братья оказались близко. – Трудяги, сразу видно. И не злые совсем.
Звероморф, важно вышагивавший впереди, дернул ушами и вдруг остановился. Сел, развернувшись к близнецам, и глаза его недобро сверкнули.
– Да, цветокаменцы мирный и открытый клан, юная верхушечница, – негромко проурчал он. Посетители рынка вежливо обходили кота, стараясь не наступить ему на хвост. – Но Крумм на вашем месте не стал бы обольщаться. Когда речь заходит о камнях или ценностях, любой гул из этого города просто… как вы обычно говорите?.. да, теряет голову. Помните об этом, друзья.
И двинулся дальше, оставив ребят в недоумении от этого предостережения. Впрочем, звероморф был прав – может, после Средоточия Покоя поселок гулов и казался безопасным местом. Но странники до сих пор пребывали на чужой земле и не имели права терять бдительность.
Наконец все четверо вышли к рядам, где торговали таинственным синдринием. Тот оказался бледно-зеленым полупрозрачным кристаллом, похожим на куски крупной спрессованной соли. Витька заметно оживился, с интересом рассматривая незнакомый минерал, который ему прямо-таки не терпелось подержать в руках. Фрагменты синдриния самых разных размеров заполняли прилавки слева и справа. Самые крупные обломки лежали на лучших местах, товар подешевле (часто в виде крошек или перетертой в пыль породы) был разложен поодаль. Покупатели шли валом, что подтверждало популярность и востребованность странного элемента, необходимого для переговоров с Локо.
– Штепсель просил четыре кристалла… Столько нужно для поездки к Лифту? – озабоченно поинтересовалась Настя, наблюдая, как двое арсилитов в длинных фиолетовых одеждах торгуются с приземистым бритоголовым гулом.
– Все зависит от места отбытия, – ответил Крумм. – Спросите продавцов, звероморфы редко пользуются потолочниками…
Витька отчего-то засмущался, вмиг растеряв привычное красноречие, но их выручил Димка. Взлохматил волосы, собираясь с духом. Затем с видом бывалого покупателя подошел к ближайшему прилавку, за которым сидел молодой гул с тремя жидкими косичками, приклеенными к щекам и гладкому подбородку. Заметив интерес чужака, он сразу взялся нахваливать товар:
– Самый чистый и качественный синдриний! – Шахтер обвел свои богатства рукой, любовно прикасаясь к самым крупным и ярким кристаллам. – Совсем не разбавленный! Есть транспортный, есть оружейный! Для минимальной поездки хватит всего пары граммов!
– Почем? – вздернув подбородок, с деланым равнодушием спросил Дмитрий. Из-за невысокого роста цветокаменцев прилавок доходил ему до груди, не вынуждая вставать на цыпочки.
– Сорок арсилитских сребров. Если платите местной чеканкой, то отдам за двадцать пять. Если нужен разменник, мой дядя держит пункт переоценки, я могу отправить слугу произвести конвертацию. – Продавец многозначительно посмотрел направо в конец ряда, где виднелась отдельно стоящая будка предприимчивого родственника.
– Поня-атно, – протянул мальчик, отступая от прилавка.
Цветокаменец сразу приуныл, забормотав, что готов торговаться и уступить пару сребров. Но заметив, что посетитель не собирается ничего покупать, поморщился и сделал пальцами знак, оберегающий его торговую удачу.
– Цена удовлетворительная, – прокомментировал Крумм, кивнув Димке.
– А какая разница? – раздраженно отмахнулся тот. – У нас все равно нет местных денег. У нас никаких денег нет.
– И вообще ничего ценного, – вздохнула Настя. – Может, он возьмет браслет контроля над Карлом? Или плед из Рифмователя? Он почти целый…
– Да-да, я готов к натуральному обмену! – радостно донеслось из полумрака лавки. – Сторгуемся!
Дети переглянулись, взяв на заметку, что у гулов очень тонкий слух. Они вдруг осознали, что им действительно нечего предложить за кристаллы, запрошенные Штепселем. А продавец, поглаживая искусственные косички и вертя золоченые кольца на толстых пальцах, невозмутимо продолжал:
– Я уверен, что у вас есть ценности, которые можно обменять на синдриний! – молодой гул расплылся в улыбке, будто ребята были его давними друзьями, наконец-то заглянувшими в гости. – При обоюдовыгодном торге останутся довольны обе стороны!
– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовался Дмитрий, и все трое подступили поближе. Крумм остался на прежнем месте, молча наблюдая за разговором. – Тебе правда нужен наш плед?
– Нет-нет, благодарю покорно, – коротышка поклонился, приложив огромную ладонь к широкой груди. – Но если бы юная арсилитка согласилась срезать свои чудесные волосы, я мог бы отдать за них полкило самых чистых камней!
Димка собрался что-то сказать торговцу, да так и замер с полуоткрытым ртом. Витька икнул, не совсем понимая, о чем толкует местный. А Настя побледнела, вцепившись в кончик косы так, будто ее собирались отрезать силой.
– Чего-о? – выдавил наконец Дмитрий, не веря своим ушам.
– Волосы, – терпеливо повторил торговец, тыча пальцем в девочку. – Эти шикарные волосы юной арсилитки, если благородные господа понимают, о чем я толкую. Шесть сотен граммов лучшего синдриния за срезанную косу, и бьем по рукам!
И он принялся тут же перебирать кристаллы, откладывая в сторону крупные обломки (однако далеко не самые прозрачные). На прилавке, будто сделка уже состоялась, появились примитивные чашечные весы из желтого металла, счеты, ворох бумаг и мешок для упаковки.
– Так что? – весело осведомился рудокоп. – Вам выдать ножницы или бритву? А быть может, благородные арсилиты желают посетить парикмахерский салон моей кузины? Это всего через три ряда отсюда, и если…
– Не пытайся облапошить моих друзей, – вдруг сказал Крумм, поднимаясь на лапы и приближаясь к торговой палатке. Улыбка вмиг исчезла со скуластого лица гула. Ребята, не поспевавшие за разворачивающимися событиями, молча наблюдали. – Волосы этой госпожи стоят всей твоей лавки, продавец…
Тот помрачнел. Злобно посмотрел на разумного кота, вмешавшегося в торг, но настаивать не стал. Что-то пробормотал под нос, вернув кристаллы в общую кучу. Но спор прекратил и насупился, даже не пытаясь оспорить факт, что хотел одурачить покупателей. Весы и костяные счеты исчезли под прилавком.
– Ему нужны мои волосы? – ошеломленно прошептала Настя, нервно пряча косу под воротник куртки и испуганно натягивая капюшон. – Как же так?
– Неужели не заметили? – с недовольством осведомился Крумм. – Волосы почти не растут на гулах, но являются главным символом достатка и процветания. За твою косу, девочка, можно купить половину этого рынка…
Витя потер переносицу – теперь ему стало понятно, почему на чужаков с густыми светлыми волосами так пристально смотрели при входе в поселок. А они-то и предположить не могли, что носят на макушках такое богатство…
– Никому я косу не отдам! – с дрожью в голосе, но твердо ответила Настя, затягивая завязки на шее и теребя узелки на шнурках. – Вот еще удумали…
– Твое право, госпожа, – донеслось из-за прилавка. Торговец, чья уловка была сорвана звероморфом, почти потерял к ребятам интерес, но за беседой следил.
– Но может, тебя заинтересует то, что лежит у Димы в заплечной суме? – спросил его Крумм, осторожно втягивая воздух влажным носом.
– А что у него в сумке? – удивился Витя, поворачиваясь к брату.
Димка, дернув щекой, сбросил ранец под ноги. Открыв, вынул тонкую, но очень прочную охотничью сеть, в которую чуть раньше угодил звероморф.
– Прихватил, – сознался мальчик, пожимая плечами. – Думал, может, пригодится.
Виктор повернулся к прилавку, из-за которого за ними внимательно наблюдал гул-продавец. В его глазах снова зажегся интерес, а на лице расцветала знакомая «дружеская» улыбка.
– Феромоновая Петля! – ласково пробормотал он, огибая прилавок и выходя из лавки. Приблизился, бережно ощупывая силок Глиняных Следопытов. – Ловушка на звероморфов!
И ехидно покосился на Крумма, встретившего взгляд гула с непрошибаемой невозмутимостью. На сеть, однако же, морф смотреть не спешил, а уши его мелко подрагивали. Настя, вдруг сообразившая, что именно тяготило ее с момента встречи в Переливчатых Зарослях, шагнула к саблезубому, нагнувшись почти к самой морде.
– Крумм, – негромко позвала она, – не хочешь рассказать, как именно умный зверь вроде тебя мог угодить в такой простой капкан?
– Крумм не хочет, – ответил мохнатый, отворачиваясь и зевая.
– Это особенная сеть, – вместо животного ответил девочке рудокоп, продолжая поглаживать плетеный мешок. – Пропитанная специальным химическим составом, от которого звероморфы теряют самообладание. – Казалось, цветокаменец намеренно издевается над полосатым котом, сорвавшим его план по охмурению чужаков. – А теперь он предлагает вам получить синдриний, отдав мне оружие против своего собственного племени. Какая ирония, не находите?
– Не находим, – тихо произнес Крумм, и его спутникам стало заметно, что зверюгу потряхивает от переполнявшей его, но пока сдерживаемой злости. – Силок все равно бы забрали Следопыты. Конечно, юный господин Дмитрий мог бы уничтожить Петлю. Но пусть лучше она послужит во благо друзьям Крумма…
Гул замолчал, словно раздумывая – продолжить ли ему дразнить четвероногого или переходить к торгу. Выбрав более благоразумный вариант, он аккуратно свернул сеть и положил на прилавок. Рядом невесть как снова оказались весы. Выставив на одну чашку грузики, на другую шахтер принялся бросать зеленые кристаллы.
– Сто, сто десять… сто пятьдесят, – бормотал он, при этом загибая пальцы и другой рукой поглаживая силок, словно тот мог помочь установить финальную цену. – Я дам вам сто семьдесят граммов.
– Двести тридцать, – все еще не поворачиваясь к лавке, отрезал Крумм. – Торга не будет, или мы уходим к твоему соседу!
– Да это же грабеж! – всплеснул руками торговец. – Сто девяносто и мешочек!
– Пойдемте, друзья. – Звероморф медленно встал и лениво потянулся. – Господин Дмитрий, забери Петлю. Крумм уже видит торговца, пожирающего нас глазами. Уверен, он даст двести пятьдесят…
– Хорошо! – выпалил молодой гул со смешными косичками на подбородке и щеках. Покачал головой. – Не уходите… Вот ваш синдриний. Двести тридцать грамм.
И взялся бережно укладывать кристаллы в мешочек, сплетенный из очень плотной серой паутины. Феромоновая Петля, грузы и весы тут же исчезли в недрах палатки.
– Приходите еще! – почти искренне прокричал близнецам жуликоватый продавец, махая рукой, но ребята уже удалялись вслед за звероморфом, даже не попрощавшись.
Настя, теперь знавшая причину жадных взглядов со стороны, вжала голову в плечи, до хруста ткани натягивая капюшон. Димка на ходу прятал драгоценный товар в ранец, проверяя, надежно ли застегнуты замки. Виктор же глубоко задумался, верно предположив, что теперь им предстоит перейти к следующей части плана. Которого, по сути, и не существовало…
Они вернулись на площадь и аллею со Столбами Возвеличивания. Там Крумм, остановившись и уставившись на наших героев, поспешил тут же озвучить все Витькины опасения.
– Крумм помог добыть синдриний, чтобы добраться до Лифта. – Ярко-зеленые глаза звероморфа сверкали, как драгоценные камни; грудь мерно поднималась и опускалась, выдавая волнение. – Теперь пришел черед придумать, как вы спасете сестру Крумма.
Глава пятая,
в которой алчность игнорирует установленные правила, а кое-кто участвует в настоящей гонке на Локо
Близнецы подавленно молчали.
Гомон подземных жителей, наполнявших центральную площадь Цветокамня, стал приглушенным, доносясь до ушей, как сквозь плотное одеяло. Красноватый потолочный свет сгустился, скрип многочисленных Локо по струнам зазвучал резко, пронзительно…
С одной стороны, они, конечно же, обещали помочь звероморфу. Да и поддержку Крумма в течение ближайших суток было трудно переоценить, что требовало отплаты… А каких терзаний тому стоило нахождение в считаных шагах от Петли, смазанной составом, затмевающим сознание? С другой стороны, саблезубый кот уже был обязан им своей свободой. За спиной Димки лежало нужное количество кристаллов, они примерно знали, где найти сговорчивый Локо и о чем его просить, и почти ничто не мешало отправиться домой…
Крумм, разгадав настроение тройняшек, не спускал с них пристального взгляда.
Конечно же, несмотря на соблазн, наши герои решились следовать данному ранее слову. И пусть сердца их в этот момент были тяжелы, а отсрочка возвращения невыносимо угнетала, они обменялись кивками и приняли окончательное решение…
– У тебя есть идеи, как мы можем выручить Киртану? – наконец спросил Витька, настороженно осмотриваясь – не подслушивает ли кто? После того как Настя спрятала свои роскошные волосы под капюшоном, внимание местных ослабло, но мальчику все равно казалось, что за ними приглядывают. – Заручиться чьей-то помощью, может быть? Или призвать на подмогу других звероморфов?
– Крумм думал. – Казалось, ответ ребят успокоил животное – кончик хвоста перестал подрагивать, из глаз пропал лихорадочный блеск. – Пока друзья спали в портале, Крумм успел о многом подумать. Звероморфы не помогут: в отличие от кланов, мы живем малыми семьями. Многие ограничены в перемещениях. Помогать в освобождении нам никто не согласится.
– Что же остается? – Димка яростно потер подбородок, озвучив самый страшный вариант развития событий: – Хочешь, чтобы мы сражались с Глиняными Следопытами? Мало того что за нами гонятся арсилиты Славорода, так еще и оружия нет никакого… А эти гулы – воины, сразу заметно.
– Крумму и его друзьям не устоять в сражении, – согласился кот, покачав головой и прижимая уши. – Но они могут выкупить Киртану.
Дмитрий нахмурился, не совсем понимая мысль полосатого животного. Настя поджала губы, а Витя поднял бровь, ожидая продолжения.
– Скоро в каверне Торжище состоится традиционная сходка кланов, – негромко промурчал зубастый звероморф, окольцовывая себя хвостом. – Это время перемирия и запретов на драки. Время сбора делегаций и обмена ценными товарами. Скорее всего, Киртану поведут туда и будут продавать.
– Хм… – Виктор издал глухой неопределенный звук, в полной мере отразивший его мысленную борьбу. – Ты хочешь, чтобы мы выкупили у гулов-охотников твою сестру? Мы, едва сумевшие выторговать мешочек синдриния?
Крумм на это ничего не сказал. То ли полагался на изобретательность и находчивость новых друзей, то ли просто не хотел сотрясать воздух слишком очевидными ответами. Животное кротко вздохнуло, переминаясь с лапы на лапу, и выжидающе уставилось на людей.
– Сколько может стоить пленный звероморф? – вдруг подала голос Настя, заставив братьев удивленно оглянуться. – В сребрах или кристаллах… или что там вообще в ходу на вашем Торжище?
– Ты что это задумала, сестренка? – с недовольными отцовскими нотками осведомился Димка.
Но девочка проигнорировала его, продолжая буравить взглядом морфа:
– Так сколько?
– По-разному. – Крумм был неподвижен, и лишь скудный подземный ветер едва заметно шевелил длинный песочный мех на его загривке. – Киртана молодая. Сильная. За нее попросят много.
– Сто сребров? Триста? Тысячу? – не унималась Настя, пока мальчики за ее спиной хмурились и пытались угадать, что же она задумала.
– Крумм не силен в ценах, – сознался котяра, опуская голову. Но добавил, покосившись на Столбы Возвеличивания: – Крумм знает, что за любой из подобных камней разбойники отдадут ему Киртану. Следопыты падки на драгоценности, они ведь тоже гулы…
Взгляды детей переместились на Столбы, где они совсем недавно загадывали заветные желания. Витя начал догадываться, что предлагала сестра, но Димка его опередил:
– Ладно… дело это, конечно, гадкое, – почти неслышно произнес он. – Но я согласен. Дождемся темноты, когда базар закроется и все уснут. Вернемся на площадь, и я украду один из камней Возвеличивания.
– Ты о чем вообще?! – шикнул на него брат, обернувшись так, словно их уже шли арестовывать за преступные мысли. – Воровать задумал?! С ума сошел? Мало того что нас за шпионов принимают, так еще и ворами прослыть осталось!
– Витя прав, – поддержала Настя, с укором глядя на покрасневшего близнеца, предложившего эффективный, но крайне бессовестный вариант решения проблемы. – Воровать очень, очень плохо. Даже во благо, даже когда других вариантов нет. Помнишь, как мама говорила? Воровством оскорбляешь не только того, у кого стащил, – ты оскорбляешь себя. Эту тяжесть с сердца потом не сбросить…
– Нашлись умники, тоже мне! – огрызнулся мальчик, рывком поправляя лямки полегчавшего ранца (ему вправду стало не по себе от зародившегося желания украсть). – Воровать им плохо… оскорбительно, видите ли… Значит, нужно было Петлю менять не на синдриний, а на самоцветы. А до Лифта пешком топать.
– Газовые карманы, – негромко напомнил проводник, но его не расслышали. – Расщелины с лавой. Можно погибнуть…
– У нас же больше ничего ценного нет, разве что очки Витьковские!
– Может, и нет, – с непередаваемой печалью сказала Настя, и от переполнявшей ее тоски у братьев защемило сердце. – А может, и есть…
– Если ты задумала то, что я предполагаю, – твердо, но постаравшись вложить в предостережение всю братскую любовь, прошептал Витя, – лучше молчи.
– Так нужно, – вымученно улыбнулась девочка.
Крумм, словно прочитав ее мысли, заинтересованно прищурился. Но не успел кот что-то сказать, как Настя вышла на середину пространства, занятого Столбами, и громко обратилась к местным шахтерам, о чем-то болтавшим неподалеку:
– Уважаемые цветокаменцы! С кем тут можно поторговаться, чтобы забрать один из этих прекрасных камней?
И подрагивающим чумазым пальцем указала на ближайший четырехгранный столб, украшенный самоцветами и резьбой. Глаза рудокопов полезли на лбы, татуировки на лицах задвигались, будто живые.
На площадь рухнула тишина, и даже шум карьерных работ стал не таким докучающим и громким. Замерли на своих местах рогатые звероморфы, впряженные в телеги. Остановились двуногие механические скакуны, на которых перемещались наиболее богатые гулы. Гости города удивленно рассматривали девочку, стоящую на алее среди Столбов, обмениваясь негромкими репликами.
Димка скрипнул зубами, а Витька застонал.
– Ты в своем уме, Настюха?! – прошипел он, не размыкая губ, но та только отмахнулась.
В это время трое крепышей-шахтеров направились к чужачке, посматривая то на нее, то на свои знаменитые каменные колонны. Тот, что шел первым (в смешном белом парике, так и норовившем сползти с крупной головы), подтянул желтые перчатки. Положил ладонь на рукоятку палицы на поясе и подбоченился.
– Ты нашла не самую удачную тему для шутки, юная арсилитка, – пробасил он в наступившей тишине, свободной рукой любовно похлопав по ближней стеле. – Чтобы говорить о покупке таких сокровищ, нужно быть или очень богатой, или сумасшедшей!
– Так проверьте меня! – с вызовом выкрикнула Настя.
Братья слышали напряжение, звенящее в ее голосе, и продолжали с опаской оглядываться. А что, если таким дерзким предложением они нарушают местные законы? Что, если за подобные вопросы гулы поколотят их или тоже бросят в тюрьму? Но как остановить сестру, в этот момент не знали ни Витя, ни Дмитрий. Крумм, почти не поменяв позы, обратился в статую.
Вокруг заботинцев (почти как в предыдущей каверне, когда переговоры завершились обвинением в шпионаже) стал собираться народ. Арсилиты молча переглядывались, словно умели общаться без слов, и корчили гримасы, самыми распространенными из которых были маски недоверия и сарказма. Гулы – и воины, и торговцы, и шахтеры басисто обсуждали выскочку, отчего к детям со всех сторон неслось нестройное «бу-бу-бу».
И когда Вите показалось, что напряжение достигло апогея, ворота княжеского форта вдруг распахнулись, выплюнув ленту сверкающей процессии из двадцати цветокаменцев.
Большую часть отряда составляли солдаты-стражники – почти квадратные, тумбочкообразные бойцы, закованные в блестящую металлическую броню и с ружьями наперевес. Первыми же рука об руку вышагивали двое – невысокие мужчина и женщина, причем оба не уступали друг другу в богатырской стати и богатстве серебристых одеяний. На головах виднелись золотые короны.
Подбородок местного князя (а это, как догадались близнецы, был именно он) украшали сразу десять приклеенных косичек разного цвета, из-под венца свисали припудренные букли каштанового парика. Супруга князя тоже носила парик – длинный и блондинистый, а на ее перламутровом кафтане виднелись несколько пучков-султанов иссиня-черного цвета.
Процессия, направлявшаяся к Столбам Возвеличивания, казалась предельно грозной и сильной. Ручищи князя (в одной он нес резной посох, больше похожий на боевую палицу) были такими толстыми и огромными, что могли переломить каменную плиту. Воины в стальных латах были не менее сильны, а массивные взведенные ружья покачивались, предостерегая от поспешных и глупых поступков.
– Все, – поникнув, пробормотал Витька. – Ничем хорошим это не кончится…
Но благоразумно припал на колено, приветствуя князя и княгиню со всей возможной почтительностью и уважением. Хоть и запоздало, но рядом опустился брат. Настя низко поклонилась, не двигаясь с места. А Крумм, растянувшийся на брусчатке слева от мальчишек, опустил голову и негромко прошептал:
– Владыку Цветокамня зовут Коп-Коп… Друзья Крумма затеяли рискованную игру. Но если вашей сестре удастся то, что она задумала… – Он не договорил, подставляя загривок в жесте покорности, и лишь пошевелил длинными усами.
Поприветствовав главу своего клана, троица рудокопов вразвалочку приблизилась к Коп-Копу. Забормотали наперебой, время от времени косясь на девочку и тыча в ее сторону пальцами. Князь слушал молча, хмурясь и щурясь, а затем стукнул жезлом по брусчатке, отсылая подданных прочь, и лично вступил в переговоры.
– Значит, госпожа арсилитка, это ты баламутишь мой народ? – с забавным гортанным акцентом пробасил он, пальцами в белой перчатке барабаня по резьбе посоха. – Утверждаешь, что способна купить камень со Столбов Возвеличивания?
Княгиня подняла руку к груди, задумчиво поглаживая висящее на цепи украшение – обломок детали со вставленным в него прозрачным камнем. Наши герои уже видели подобную вещицу у советника Гладауда и теперь предположили, что осколок прежнего величия строителей подземных городов считается у гулов и арсилитов символом власти и расположения главы клана….
– Не смей даже пытаться читать мои мысли! – вдруг сварливо распорядилась повелительница, буравя Настю недружелюбным взглядом. – Спроси-ка ее, откуда такая взялась?
И толкнула мужа локтем в бок. Да так сильно, что тот чуть не потерял равновесие.
– Откуда происходит благородная арсилитка и ее родичи? – послушно пробасил Коп-Коп, переводя взгляд на «родичей» и с сомнением изучая их крохотные уши.
– Э-э… – протянула «арсилитка», чуть не растеряв весь свой воинственный настрой.
– Из клана Заботинцев, достопочтимый князь Коп-Коп! – Настя вдруг услышала над ухом уверенную скороговорку Витьки, выдохнула и даже покачнулась от облегчения. – С самой дальней окраины Катакомбурга мы прознали о величии Цветокамня и прибыли для приобретения одного из ваших красивых самоцветов…
Участники диалога обменялись многозначительными и красноречивыми взглядами. Что еще за клан-то, почему не знаю? – возмущенно нахмурилась жена владыки. Ого, о нашем величии услышали на дальних окраинах! – покрылся поволокой мечтательный взор Коп-Копа. Ох, Витька, умеешь же ты ладно заливать, когда нужно! – молчаливо поддержал брата Дима. Надеюсь, сеструха, ты в самом деле знаешь, что собираешься сделать… – тяжко вздохнул сам выдумщик, покосившись на девочку.
– И что же вы готовы предложить, юные арсилиты из клана Заботинцев? – предвкушая поживу, спросил князь, ласково постучав посохом по одному из Столбов Возвеличивания.
– Вот это! – И не успел Витя охнуть, как сестра сорвала со своей головы черно-желтый капюшон, вытягивая из-за ворота пшеничную косу и бережно укладывая ее на плечо. – Теперь вы видите, что я не сумасшедшая?
Над площадью пронеслось дружное о-ох! и о-го-го! Массивная челюсть хозяина каверны опустилась, а глаза княгини засверкали, не отрываясь от косы. И арсилиты, и гулы негромко комментировали богатство юной незнакомки с далеких окраин. Жуликоватый торговец, чей замысел был расстроен Круммом, в припадке злости рванул себя за приклеенные к щеке волосья, заверещав от боли…
Однако Коп-Коп неспроста стал владыкой клана добытчиков и торгашей. Он потер подбородок (показалось, что этим жестом гул прикрыл отвисшую челюсть) и будто бы задумался. На самом деле, как верно предположили близнецы, князь настраивался на торг и планировал, до какой степени может сбить цену на этот уникальный товар…
– Ну что ж, – наконец ответил он, толкнув супругу в бок и вынуждая отвести от девочки откровенно-жадный взгляд. – Полагаю, что за эти неплохие, в целом, волосы мой клан готов отдать вам, юные арсилиты…
Он выпустил руку княгини и задумчиво обошел вокруг пары колонн. Наконец ткнул жезлом в один из самых маленьких и невзрачных камешков, лишенных даже оправы.
– …вот этот замечательный и блистательный во всех смыслах камень, найденный в недрах каверны еще моим прадедом Стук-Перестуком!
Торжественность, с которой Коп-Коп объявил о своем «щедром» решении, заставила скривиться даже бывалых рыночных торговцев. Крумм так и вовсе фыркнул, сделав вид, что чихает, но из его ошейника негромко прозвучало: «Скряга!»
Настя, совершенно не смутившись, улыбнулась князю и покачала головой.
– Полагая, что в дальних кавернах живут простаки, уважаемый Коп-Коп, вы основательно заблуждаетесь, – вежливо и спокойно сказала она с легким поклоном. Сделала несколько шагов вперед, взглядом выискивая камень, приглянувшийся ей с самого начала, и указала на него рукой. – За свои волосы я хочу вот этот самоцвет, ваше величество.
Князь, замечание девочки выслушав без эмоций, взглянул на сине-зеленый овал, такой гладкий и обтекаемый, что его прямо-таки подмывало подержать в руках. Княгиня что-то ожесточенно зашептала ему на ухо. Окружавшая площадь толпа начала негромко заключать пари на исход торга.
– А ты умеешь набивать цену, юная арсилитка… – Коп-Коп покачал крупной головой, поглаживая нелепые косички на подбородке.
– У меня хорошие родители, – негромко вставила Анастасия, а мальчики за ее спиной победно улыбнулись, – они меня многому научили.
– …но я не готов отдать Отзвук Эха за предложенную тобой цену, – закончил фразу князь, бросив на чужачку короткий взгляд – оценивающий, проверяющий на крепость. – Тогда я предлагаю камень Девяносто Девяти Желаний, ставший причиной войны сразу трех кланов!
И указал на весьма блеклый, хоть и достаточно крупный рубин, часть медной оправы которого откололась давным-давно. По сравнению с первым предложением он, конечно, казался настоящим богатством. Но не мог тягаться даже с прядью волос девочки.
– Я понимаю ваши сомнения, благородный князь, – вдруг совершенно спокойно признала Настя, заставив Витьку обомлеть и побледнеть. Пригладила косу, готовясь спрятать ее под воротником куртки. – Очень жаль, что мы не смогли прийти к компромиссу. Всего вам наилучшего, ваше величество…
Димка что-то прошептал, хватая сестру за рукав, а глаза князя тем временем полезли на лоб. Жена его заламывала пальцы, едва ли не подпрыгивая на месте от нетерпения. Вытянувшиеся лица стражников были полны неприкрытого удивления.
– Стой! – поспешно выкрикнул Коп-Коп, ударив посохом по брусчатке. – Пусть никто не скажет, что хозяин Цветокамня жаден или беден! – Он с вызовом осмотрел стоящих в толпе арсилитов и гулов иных кланов, точно зная – его слова уже завтра разлетятся по ближайшим пещерам, создавая образ щедрого и справедливого правителя. – Ты получишь Отзвук Эха за свои волосы. Позовите ювелиров и парикмахеров!
И вот тогда Настю настигло понимание.
Все это действительно случилось, и князь Коп-Коп на самом деле желает обменять выбранный ею самоцвет на шикарную косу, истинную девчачью гордость. Братья тут же оказались близко-близко, поддерживая сестру с боков, чтобы она не упала в обморок. Было видно, что Настя готова вот-вот разрыдаться. Но последними усилиями воли девочка удерживала себя от этого поступка, продолжая казаться невозмутимой и сильной…
Вразвалку, но шустро через площадь прошли два ювелира в фартуках и смешных многослойных очках. Один из них, демонстрируя нечеловеческую силу, с легкостью нес на плече железную стремянку, которую не смогли бы и приподнять двое взрослых спасгородцев. Взобравшись к указанному полосатому голышу, мастера со всей возможной аккуратностью вынули камень из колонны. Одновременно с ними перед Настей возникли железный табурет, а также две гулские женщины с большими ножницами в руках.
– Пусть видят вековые своды, – торжественно подытожил князь, спешно заполняя договор на право собственности и оставляя на пергаменте отпечаток личного перстня, – что сделка совершена во славу предков и с соблюдением всех законов! Довольна ли ты теперь, юная арсилитка?
– Режьте! – вместо ответа распорядилась покупательница, покачнувшись, но самостоятельно усаживаясь перед парикмахершами.
Мальчишки, пораженные такой жертвой, по-прежнему не могли произнести ни слова. Лежащий сбоку Крумм только щурился и нюхал воздух.
Щелк! Не успела наша героиня даже попрощаться со своей толстой косой, как местные тетеньки ловко отчикали ее одним взмахом ножниц. Бережно уложив срезанные волосы на бархатную подложку, передали князю. И еще несколькими щелчками аккуратно подровняли остриженный по-мальчишечьи затылок Анастасии. Губы девочки дрожали, но из глаз не сорвалась ни одна слезинка.
Двое стражников уложили Отзвук Эха в подобающий случаю богато расшитый бархатный мешочек. Туда же спрятали купчую, с поклоном протянув приобретение Виктору. Тот взял мешочек обеими руками, ощущая ледяную увесистость самоцвета даже через ткань свертка, и поклонился Коп-Копу.
– Полагаю, сделка завершена, ваше величество? – спросил мальчик, но после подписания документа князь, казалось, вообще потерял интерес к происходящему на площади.
Склонившись над алой подложкой (Насте было очень больно видеть часть себя, отрезанную и перешедшую в чужое владение), владыка Цветокамня и его жена бережно гладили желтую косу, что-то бормоча и хихикая. Может быть, обсуждали, как легко смогли обдурить доверчивых арсилитов? Этого я знать не могу…
Даже не попрощавшись с заботинцами, глава клана и его бронированный отряд скрылись в недрах угловатого дворца. Толпа зевак вокруг Столбов Возвеличивания начала неспешно расходиться. Звероморф поднялся с брусчатки, мягко встряхнувшись. На его морде растянулась почти человеческая улыбка.
– Крумм знал, что друзья сделают правильно, – с грудным рокотанием проурчал он, подходя к девочке, и вдруг бережно (совсем как наши с вами домашние кошки) приласкался к ней в приступе благодарности. Прижался головой к груди, обойдя по кругу, потерся ухом о плечо. – Крумм принимает твою жертву, госпожа. И никогда этого не забудет!
Сначала Настя окаменела, испуганная эмоциями зверя. Но прикосновения шерсти были такими приятными и умиротворяющими, что она облегченно вздохнула. Невольно всхлипнула и даже робко погладила саблезубого по макушке.
– Да ладно, чего уж там… – Другой рукой она осторожно ощупала остриженный затылок. – Привыкну.
– Хм… а тебе даже идет, – со знанием дела пробормотал Димка и осторожно дотронулся до места, где еще десять минут назад была коса. – Стильно. Почти как у Ходящих По…
– Ой, Димка, лучше молчи! – Сестра не отреагировала на комплимент, отшатнувшись и спешно натягивая капюшон. – Твоих оценок не хватало…
Чуткий Виктор не говорил ни слова. Он очень сопереживал Насте и был подавлен ее жертвой. Но успел заметить, что площадь покинули далеко не все местные – многие остались стоять группками по два-три гула, шушукаясь и посматривая на новоиспеченных богачей.
– Уважаемый Крумм, – невольно понизив голос, обратился Витька к звероморфу. – Если выторгованного богатства хватит для спасения твоей сестры, может быть, нам пора двигаться на Торжище?
– Действительно, – подтвердил тот, в одно мгновение из огромной ласковой киски превращаясь в расчетливого и весьма опасного хищника. – Обратили внимание, как на вас смотрят? Гулы Цветокамня, как упоминал Крумм, весьма мирные существа. Но даже среди них могут найтись завистники. Или те, кто захочет лишить вас легкого богатства…
И он мотнул головой, приглашая немедленно уходить. Ребят, всполошенных такой перспективой, уговаривать не пришлось. Едва заперев Отзвук Эха в Димкином ранце, путники поспешили с площади прочь, поминутно оглядываясь и замечая на себе тяжелые взгляды коренастых рудокопов.
– Мне до сих пор кажется, что за нами следят… – пробормотал Витя, когда они начали петлять по извилистым улочкам городка, направляясь к окраинам.
– Тебе не кажется, – спокойно подтвердил Крумм, и сердца наших героев замерли.
– Прислужники Коп-Копа? – зло и деловито уточнил Димка. – Послал, чтобы отобрать камень?
– Насколько Крумм может судить по запахам, нет. За нами наблюдают две группы гулов. Обе принадлежат к клану Умелых… Впрочем, среди сородичей они больше известны под именем Нерях. За что бы ни брался этот клан – от выращивания гороха до рытья шахт, все у них получается через… не очень хорошо у них получается.
– И что же? – изумился Виктор. – Они заметили камень и решили нас ограбить?
– Еще не знаю, – через помехи в динамике ошейника ответил Крумм, при этом глухо зарычав. – Но мешкать нельзя!
И задрал голову, высматривая ближайшие мачты для швартовки Локо.
– Они смогут напасть на нас внутри города? – спросил Димка, нащупывая за поясом рукоять ножа, завернутого в полотенце.
– Вряд ли. – Саблезубый с недовольством вертел башкой, не находя свободной кабины. Хвост упруго хлестнул по полосатому боку. – Но поручиться Крумм не может. И наружу нельзя. Если нас правда преследуют грабители, они атакуют до того, как мы успеем миновать портал…
В ближнем переулке справа мелькнул необычный гул – не столь прилично одетый, как местные, и с другим типом татуировок на лбу. Его кожа была серой от грязи, фартук и перчатки прорвались во многих местах. При этом на сгибе локтя возлегал короткий арбалет, кажется, вполне исправный. Заметив, что его обнаружили, он тут же юркнул в красноватый полумрак, скрываясь из виду.
– А может, обратиться к местной страже? – предложила Настя, запыхавшаяся от быстрой ходьбы. – Они же преступники, верно?
– Стражники не помогут, – торопливо ответил Крумм, переходя на мелкую рысь и увлекая их на соседнюю улицу. – Не поверят. Вот когда грабеж состоится, клан Нерях объявят вне закона. Какое-то время их не будут пускать в Цветокамень. А пока нам лучше самим позаботиться о сохранности наших шкур…
На одной из колодезных площадей (колодец наверняка уводил к подземным рекам – он крайне заинтересовал Витю, но времени на его изучение не было) они снова приметили Нерях. Четверо гулов в проулке усиленно делали вид, что вообще не замечают подростков и звероморфа, но так и норовили глянуть в их сторону. Крумм тихонько зарычал, сворачивая к ближайшей швартовочной мачте.
Та оказалась массивной и не похожей на виденную в Средоточии. Стояла на каменном основании из крупных блоков песчаника, будто прорастая из них спиралевидным стеблем железного цветка. Забранные в металлическую сетку, наверх убегали кольца винтовой лестницы. Площадка для швартовки на вершине казалась неустойчивой, готовой вот-вот потерять равновесие и обрушиться на пригород Цветокамня. Саблезубый, коротко оглянувшись на преследователей, одним прыжком взмыл ко входу в конструкцию, бросив угрюмо:
– За мной!
– Мы что, собираемся воспользоваться Локо? – озадаченно спросила Настя, вслед за Витькой карабкаясь по каменным ступеням. – Он отвезет нас на Торжище?
– Сначала нужно оторваться от погони, – на ходу ответил ей зверь, осторожно, будто ступени были смазаны маслом, ступая на металлическую лестницу. Ребята, стараясь не отставать, бросились за ним. Димка запыхтел, а Витя начал покашливать. – По каверне нам уйти не дадут. За городом у бандитов наверняка припрятаны ходуны или колесница…
Теперь страх ворвался в сердца наших героев неприкрыто, властно, как полноправный хозяин. Застучал, заухал, погнал по венам горячую кровь. Заставил в очередной раз ощутить, что они тут чужие, уязвимые и могут в любой момент распрощаться с жизнью.
Полосатый кот, стараясь не смотреть вниз, шустро перебирал лапами, поскальзываясь, но продолжая упрямо карабкаться к швартовочной площадке. Близнецы спешили за ним, сосредоточенно уставившись под ноги. В какой-то момент Димка рискнул обернуться, чтобы оценить степень опасности.
На площадку с колодцем и Локо-мачтой выскочили трое Нерях. Почти не имевшие искусственных бород или косичек, с убогими неаккуратными татуировками на головах и предплечьях. Но вооруженные устрашающего вида пистолем, арбалетом и тесаком… Завертелись на месте, потеряв будущих жертв из виду, но затем один из них поднял голову, заметил фигуры на вышке и издал короткий возглас.
– Быстрее! – крикнул Дима, наступая на пятки сестре.
– Куда… мы… направляемся?! – испуганно спросил Витя, сопя и кашляя на каждом слове.
– Есть одна идея! – рыкнул Крумм.
– Со Славородом тоже была идея, – не преминул напомнить мальчик, окончательно сбивая дыхание. – И чем… это… закончилось?
– А ты, господин Виктор, никогда в жизни не ошибался? – парировал звероморф, прекращая бесплодный разговор. Его когти звонко лязгали по перфорированным металлическим ступеням, им аккомпанировал грохот школьных ботинок.
Миновав две трети пути, беглецы оказались над Цветокамнем и могли рассмотреть его улочки и плоские коричневые крыши с высоты пары десятков метров. Вдали, окутанный неподвижным облаком пыли, виднелся карьер, где шумела и ворчала добывающая техника. Увы, никто не обращал внимания на происходящее наверху. И только по центральной площади все еще бродили зеваки, обсуждая недавний торг с Коп-Копом и дополняя историю тут же сочиненными небылицами…
Троица гулов у каменного подножия мачты сначала бросилась следом за детьми. Но Димка, задержавшись на секунду, с грохотом закрыл решетчатую калитку, отсекавшую один уровень вышки от другого. Тогда старший что-то приказал, махнув налево, и они исчезли в переулке. Проследив за направлением их движения, Витька застонал: в соседнем квартале к красным сводам грота поднималась еще одна мачта. Тогда же мальчик заметил и второй отряд бандитов – четверо вооруженных гулов спешно штурмовали еще одну винтообразную башню на ближайшей оконечности городка.
– Теперь сомнений нет, это за нами… – устало и обреченно выдохнул Дима, проследив за взглядом брата. – У-у, сволочи!
Читать бесплатно другие книги:
