Забытый этаж Фролов Андрей
– Ну что за напасть?! – испуганно воскликнула Настя. План, только что казавшийся безупречным и простым, трещал и грозил развалиться, как перегретый паровой котел. – Это несправедливо!
– Жизнь полна несправедливости! – излишне резко оборвал ее Крумм, выскакивая на верхнюю площадку. Здесь звероморф оскалился и припал к полу, словно даже слабый подземный ветер мог сдуть животное за край. – К кабине!
Локо, к счастью, действительно стоял на швартовке. Огибая скамьи и пустую будку механика-смотрителя, отряд устремился к бледно-желтой обтекаемой вагонетке. Кот при этом чуть ли не полз, распластавшись, выпустив когти и оставляя на жестяном покрытии площадки сверкающие полосы царапин.
Димка вцепился в шаткую ограду, рисково наклоняясь и высматривая преследователей. Чертыхнулся: четверка уже добралась до верхушки. Локо там не оказалось, и теперь Неряхи спешно вызывали ближайшую свободную кабину. Трое оставшихся гулов все еще карабкались вверх. Однако же на площадке их, как ни жаль, дожидался потолочный транспорт…
– Что они задумали? – озадаченно прошептал мальчик.
– Догнать нас и отнять камень… – озвучила общие опасения Настя, качая головой. – А нашего синдриния точно хватит на несколько поездок?
Крумм не ответил, лишь коротко кивнул. Витька же, не теряя времени, подскочил к пульту, начиная простой (по сравнению с Лифтовым, конечно) протокол. Почти сразу Локо ожил – в его борту с жужжанием раскрылся сегментированный глазок амбикамеры.
– Привет, я Плясун! – прошелестели динамики над облезлой выпуклой дверью. По бокам зажглись нежно-желтые диоды. – Чем могу быть полезен?
– Открывай, железка! – прорычал Крумм, задние лапы которого заметно подрагивали, а хвост нервно метался из стороны в сторону. – Увози нас отсюда!
– Не хами, зверушка, – беззлобно хохотнул Плясун. – Кристаллами богаты?
– Да, у нас есть синдриний! – выпалил Витя, поглядывая на соседние решетчатые башни, уже захваченные грабителями. – Пожалуйста, впустите нас, мы обязательно рассчитаемся!
К четверке гулов, что одолели вершину первыми, по одной из струн уже скользила вызванная кабина (наверняка довольная предстоящим заказом – энергетический минерал был у местных механизмов в особом почете вне зависимости от личности плательщика). Размахивая руками, оба отряда Нерях пытались скоординировать действия, уже не особенно смущаясь, что их потенциальные жертвы заметят неприкрытую подготовку к нападению. Димка стиснул зубы так, что заиграли желваки.
– А не обманете? – протянули динамики вагона.
– Нет! Честное слово, дяденька Локо! – выкрикнула Настя. И получилось это у нее так искренне и жалобно, что одностворчатая дверь тут же скользнула вбок с шипением пневматического доводчика. – Спасибо!
Звероморф и дети молнией влетели в кабину, напоминавшую вагон пассажирского самоката, развозящего заботинцев к шахтам Лифтов. Однако там, где у самоката располагалось место водителя, у Локо находилась глухая изогнутая стена с несколькими планшетами управления.
– Под вашу ответственность, молодые арсилиты, – с усмешкой проворчал Плясун. – Коли обманете, ввек не прощу. Куда едем-то?
– Подальше и живей! – проскулил Крумм.
Оттого что близнецы и кот вбежали внутрь кабины очень быстро, Локо начал неприятно раскачиваться на струне, и морфа замутило. Видимо, животные каверн и впрямь были не очень привычны к поездкам такого рода…
Витя притянул к себе брата. Развернул за плечи, заставив пригнуться. Не снимая с его спины, расстегнул школьный ранец. Затравленно оглянулся через плечо, заметив око внутренней амбикамеры, и принялся на ощупь, не вынимая, развязывать мешок с синдринием. Он не очень понимал почему, но совсем не хотел демонстрировать разумному механизму размеры их личных запасов…
Рука мальчика коснулась Отзвука Эха, мертвенно-холодного даже через бархат упаковки, – драгоценности, призванной спасти Киртану, но ставшей причиной еще одной очень серьезной проблемы. Наконец Витя запустил пальцы в рыночный узелок, оцарапавшись о драгоценный минерал. Надавил на излом, чуть не порезав ладонь, но сумел отколоть небольшой кусочек.
– Вот! – возликовал он, поднося зеленоватую пластинку к объективу. – Берите, и едем!
– Другое дело, – согласился Локо. Из панели под планшетом тут же выдвинулся контейнер, напоминавший открытую капсулу пневмопочты. Витька бросил осколок внутрь, обрадовавшись, что даже такой малой дозы хватило, чтобы заслужить благосклонность монорельса. – Маршрут укажете?
– На ходу! – жалобно простонали динамики кошачьего ошейника. На Крумма, непривычно перепуганного высотой и качкой, было жалко смотреть. – Вперед, Плясун, я объясню…
– Будет сделано! – Приемник синдриния защелкнулся с хлопком, и в потолочной части болида сразу ожили двигатели. Кабину наполнило желтоватое сияние, задвижки круглых иллюминаторов поползли вверх, а от наэлектризованности воздуха волосы у ребят встали дыбом. – Держитесь, отправляемся!
И Локо стартовал.
Не плавно, разгоняясь постепенно и чинно, а стремительно и бойко, чуть не посбивав пассажиров с ног. Крумм снова заскулил, прижал уши и закрыл глаза. Спасгородцы вскрикнули, хватаясь за поручни.
С одной стороны, нахождение внутри Плясуна напомнило им поездку на Лифте – то же ощущение безграничной свободы, то же замирание сердца, то же неумолимое стремление из точки А в точку Б. Но, с другой стороны, в отличие от герметичных кабин родного города они могли оценить огромную высоту полета через ряды небольших окон; к тому же вагон жутко мотало, что в сумме вызывало не самые приятные эмоции…
– Теперь понятно, почему его прозвали Плясуном… – чуть не прикусив язык, процедил Димка, кое-как мостясь на скамье, тянущейся вдоль стены, и помогая усесться сестре. – Это же ужас какой-то…
Локо действительно качался… Качался? Да что там – болтался! Сильно, из стороны в сторону, а еще взад-вперед, когда увеличивал или уменьшал скорость. Над потолком что-то скрипело и, судя по доносившимся звукам, щедро искрило. Сама кабина трещала, умоляя о ремонте; плохо закрепленные сиденья и поручни ходили ходуном.
Отдельного упоминания были достойны моменты, когда Плясун достигал развилок, в которых сходилось сразу несколько потолочных струн, и перепрыгивал на соседнюю, лязгая магнитными зажимами. В такие моменты ребят начинало откровенно подташнивать, а бедный звероморф и вовсе норовил забиться под лавку…
– Так что? – спросил Локо сквозь рокочущий шум моторов, питаемых синдринием. – Устраиваем экскурсионную поездку над Цветокамнем или зададите маршрут?
Крумм, преодолевая предательскую дрожь в лапах, подобрался к заднему окну – в отличие от других иллюминаторов, оно было продолговатым и охватывало всю заднюю часть вагонетки. Приподнявшись, полосатый выглянул наружу, непроизвольно скалясь.
– Сначала Крумм хочет, чтобы ты оторвался от погони, – негромко и сбивчиво прошипел его ошейник. – А уже потом Крумм укажет место…
А погоня и в самом деле продолжалась.
Набирая скорость, на их личную струну пристраивался другой Локо, в оконцах которого мелькала четверка гулов. По боковым веткам, словно заходя наперерез, неслась еще одна кабина, вызванная вторым отрядом грабителей.
Плясун, казалось, приказ Крумма воспринял с радостью. Скорость увеличил (хотя, казалось бы, куда еще?), теперь поскрипывая каждой без исключения деталью, а перекрестки начал менять с такой прытью, что Настя едва не свалилась со скамьи. Магнитные зажимы на крыше только и успевали лязгать.
Красноватый свет снаружи будто выключили, и Витька догадался, что они покинули каверну Коп-Копа, влетев в портал. Эхо работающих двигателей теперь стало глухим, громоздким, оно опутало кабину и накатывало, казалось, отовсюду.
Плясун зажег фары, высветив нагромождения сталактитов и решето потолочных нор, в которых гнездились зверьки с перепончатыми крыльями. Те, разбуженные скользящим по струне Локо, взбудораженно окружили овальную кабину маленьким визгливым эскортом.
Снова посветлело – это вагонетка выскочила в новый грот. Однако рассматривать, что там, под ногами, не было ни времени, ни желания. Близнецы вцепились в поручни и друг в друга, стараясь не соскользнуть и не удариться.
Щелчок, новая струна, кабину трясет… Щелчок – это Локо опять меняет направление, зажимы едва успевают сомкнуться вокруг черной металлической струны… Ускорение, щелчок, замедление и новый рывок… Время от времени капсула пронзала облака белоснежного пара, рождаемые титаническими сдерживателями на стенах пещер.
Кабины, нанятые преступниками, хоть в скорости Плясуну и уступали, но были щедро оплачены синдринием, а потому даже не думали прекращать гонку. Когда кто-то из тройняшек поднимал голову, чтобы украдкой оглянуться, то мог заметить, как ловко и рисково те меняют потолочные рельсы, двигаясь то следом, то сбоку, то чуть ниже. Иногда вперед вырывался Локо, перевозивший четверых бандитов; иногда он отставал, уступая лидерство второй машине.
– Мамочка! – вдруг выдохнула Настя, привставая с риском сверзиться на пол. – Они же прямо за нами!
И правда – в какой-то момент одна из кабин пристроилась точно на струну Плясуна, неспешно, но неотвратимо сокращая разрыв. Крумм зарычал, брызжа слюной, но так и не смог заставить себя подняться. Рычал звероморф лежа, свернувшись в клубок и поджав хвост. Своим врожденным чутьем заботинцы почувствовали, что начинают стремительный, хоть и пологий спуск – вероятно, не все каверны подземного мира располагались на одном уровне…
Внезапно в преследующем наших героев Локо распахнулось бортовое окно. Высунувшись до пояса и свесившись так, что едва не выпадал, гул-Неряха поднял арбалет, прицеливаясь в корму удирающего Плясуна. Дети лишились дара речи… Чтобы у них дома, в славном (хоть и неспокойном) Спасгороде один Лифт помогал пассажирам нанести вред другому?! Такого не было отродясь, это казалось неслыханным кощунством, и сей факт заставил всех троих упасть духом.
Второй транспорт гулов пропал из виду, устремившись к альтернативному пролому в стене безымянной каверны. Оставшийся в поле зрения все еще приближался, а на Плясуна по-прежнему был наведен арбалет.
Неряха выстрелил, когда желтый Локо и его преследователь двумя пулями влетели в очередной тоннель-портал. В наступившей темноте Витя, Настя и Дима услышали, как в корму вагонетки ударило что-то тяжелое, отчего кабину монорельса дернуло назад, а скорость упала. Кормовой иллюминатор выскочил из резиновых пазов, с хрустом раскололся на несколько кусков и бесшумно вывалился прочь.
Победный вопль Нерях, казалось, был слышен даже сквозь рев моторов и свист ветра. Настя застонала, вцепившись в Витькино плечо и закрыв глаза, а Димка снова выругался.
– Нас загарпунили! – прорычал Крумм, крупно дрожа. Его шерсть поблекла и опала, отчего кот казался худым и больным. – Плясун, ты должен их сбросить!
– За отдельную плату, зверушечка, я сделаю все, что пожелаете! – Казалось, Локо даже забавляет происходящее, и из-за дырки в собственном корпусе он не испытывает ни малейшего сожаления. – Держитесь!
И ринулся вперед так, будто презрел все законы физики и аэродинамики. Перескочил с одной струны на другую прямо по воздуху, даже не дожидаясь, пока зафиксируется фронтовой зажим. Подлетел так, что чуть не впечатался бортом в каменный потолок. И снова поддал газу. Звероморф, жалобно мявкнув, вцепился в скамью, а его задние лапы потащило к носу кабины будто по льду.
– Эй, зверушка! – как ни в чем не бывало прикрикнул на него Плясун, рассматривая пассажиров через неподвижную внутреннюю амбикамеру. – Попортишь мне внутренность – шкуру спущу!
Крумм хищно оскалился, ничего не ответив. Но когти все же втянул, передними лапами смешно и жалобно обвивая вертикальный железный поручень. Настя вскрикнула, у Вити с носа чуть не слетели очки. Локо же совершил еще один прыжок – на этот раз примагнитившись к специальной стреле потолочного подъемного крана. Заставил ее величественно провернуться вокруг своей оси, снова сиганул в пустоту, в последний момент перехватившись зажимом за новую струну.
За бортом послышался хруст раздираемой обшивки, и Димка восторженно завопил:
– Получили, гады! – Через заднее окно было видно, что тонкая цепь, с помощью которой Неряхи прицепились к беглецу, отпала и раскачивается под днищем вражеского Локо. – Выкусите!
– Я рад, что вы по достоинству оценили мой маневр, господа! – хохотнули динамики кабины, а свет в салоне заморгал, будто собираясь погаснуть. – Но выданный вами синдриний подходит к концу… Еще немного, и я начну работать себе в убыток, тратя неприкосновенный запас. Поэтому прошу определиться с местом высадки, иначе…
Он не договорил, но все было понятно и без лишних слов. Плясун пересек еще одну просторную каверну, устремляясь в темный зев портала и распугивая летучих зверьков. Локо с преследователями отстал, но все еще виднелся среди седых струй пара. Вторая машина бандитов, скорее всего, неслась параллельным курсом и пока была невидима.
И когда Витька уже решился лезть в ранец за новой порцией кристалла («Добираться пешком до Лифта всяко лучше, чем попасться грабителям и потерять Отзвук Эха», – рассудил мальчик), Крумм поднял голову.
– Наседка! – тявкнул он. – Это рядом.
– Ты уверена, зверушка? – недоверчиво уточнил Локо, с лихим заносом меняя направление на очередном перекрестке. – Там не рады арсилитам…
– Выполняй, железяка… – тихо подтвердил звероморф, закрывая глаза. – Выбора нет.
Ребята, не совсем понимавшие суть разговора, могли только слушать и молчать. Настя с мольбой взглянула на братьев, призывая их вмешаться, но те лишь одновременно пожали плечами. Если уж троица решила вверить свою судьбу спасенному хищнику, отступать было поздно…
Локо еще раз сменил курс.
Висевший на его хвосте преследователь сбросил скорость, нерешительно подбирая маршрут, позволявший продолжить погоню. Взревев моторами, Плясун шустро нырнул от него в узкий портал, сильно изгибавшийся вправо. Переводя дух, дети поднялись на ноги, всматриваясь во мглу за бортом. Через пару минут монорельс выскочил в просторную нежилую каверну, направляясь прямиком к месту швартовки.
– Где мы? – тихо спросила Настя, во все глаза рассматривая раскинувшийся внизу пейзаж, окрашенный всеми оттенками зеленого.
– На старых языках это место называют Артефициалия, – вздохнув, сообщил им Крумм, все еще подрагивая. – Но звероморфы предпочитают звать его просто Наседкой. Мы прибыли в место, откуда я родом…
Глава шестая,
в которой зубастые дети защищают свою мать, а кое-кто катается верхом
Каверна, названная Наседкой-Артефициалией, была чуть меньше Средоточия Покоя, Зарослей или Цветокамня. Но огромной дискообразной котловиной все равно оставалась – ее дальний край терялся в мутной полупрозрачной пелене, в которой лениво шевелились темные силуэты машин, сдерживающих осадку грунта.
Все пространство под кабиной состояло из холмов и ложбин, напоминавших скомканное одеяло подземного великана. Во многих местах лабиринт холмов порос коралловыми деревьями, ковром мха и лишайника. Вместо природных каменных колонн, поддерживающих потолок, повсюду высились ржавые железные столбы диаметром с крупную шахту, определенно рукотворные.
Здоровенные кляксы настенной плесени здесь в основном были зелеными. Отчего казалось, что Локо привез ребят в мутный аквариум, в котором уже давно начали гнить водоросли…
Свернув к отвесной границе грота, Плясун сбросил скорость и плавно остановился на площадке, вырубленной прямо в скальной стене. Естественный балкон, на котором Локо высаживали своих пассажиров, выглядел диким и давно не используемым. Вышек-мачт, как в уже знакомых спасгородцам поселениях подземников, виднелось очень мало, и большая их часть была перекошена или вовсе подломилась.
Дверь кабины скользнула в сторону.
– Спасибо за поездку, – попрощался Локо, выключая освещение салона.
– Вам спасибо, уважаемый Плясун, – за всех четверых ответил ему Витя, настороженно выглядывая в зеленоватый туман. – Вы нас очень-очень выручили.
– Всегда рад помочь, обращайтесь!
Дождавшись, когда путешественники покинут вагон, монорельс с шипением прикрыл створку. Перехватываясь за струну магнитными зажимами на телескопических штангах, развернулся в обратном направлении. Загудел моторами и укатил прочь. Теперь стала видна дыра в его обшивке, из которой все еще торчал обломок толстой гулской стрелы…
Крумм, снова ощутив под собой незыблемую твердь, яростно встряхнулся, словно неприятные ощущения от поездки были липкой грязью. Он наконец перестал выглядеть побитой кошкой, и в неверном потолочном свете даже шерсть звероморфа заблестела совсем иначе. Наши герои же, не спеша приободряться, задумчиво разглядывали новую пещеру удивительного подземного мира…
Очертаниями она немало напоминала стандартную поляну Спасгорода – до того крутыми, почти вертикальными оказались склоны ее границ, не потревоженные ни торговыми трактами, ни расчищенными дорогами для пешеходов. От швартовочных балконов и порталов вниз уводили каменные лестницы, хаотично огибавшие сдерживающие агрегаты из далекого прошлого. Ни страусовидных шагоходов, ни паровых колесниц заметно не было. Дно каверны (оно лежало метрах в тридцати под балконом) походило на волнистый ковер из зеленых мшистых холмов.
– Ух ты… – задумчиво произнес Виктор, одной многозначительной интонацией привлекая внимание остальных. – Кажется, отсюда не часто уезжают на Локо.
Сдвинув очки на кончик носа, мальчик смотрел на пульт вызова разумных монорельсов. На пульт, разбитый до основания и покрывшийся многолетним слоем пыли. Настя побледнела, вдруг сообразив, что заново призвать Плясуна они уже не смогут. Димка вопросительно повернулся к коту и поднял бровь, призывая того немедленно объясниться.
– Так вышло… – неохотно ответил Крумм, определенно смущенный замечанием одного брата и цепким взглядом другого. – Жители Катакомбурга не часто балуют Наседку своим вниманием. Да и сама она выходит из строя. Скоро износ основных блоков станет запредельным и…
Он не договорил, задумавшись о чем-то печальном, а Настя вдруг уловила хвостик мысли звероморфа.
– Ой, – неожиданно спохватилась девочка. – А ведь это не простые холмы, верно?
И даже присела на корточки, будто это позволяло ей лучше рассмотреть пространство грота. Мальчишки заинтересованно проследили за ее взглядом. По-новому посмотрели на каверну, на самом деле заметив, что холмы – это бывшие постройки, занесенные каменной пылью настолько, что превратились в бесформенные наросты, укрытые мохнатыми мшистыми пледами.
– Это город, верно? – сам себя спросил Витя, машинально потирая переносицу. – Нет, постойте… это какой-то комплекс, вроде Сонника или Штамповальни, да? Ну конечно! Смотрите, вся каверна – один большой комплекс!
И он, как вы можете догадаться, был совершенно прав.
Практически всю площадь грота занимала сложная, покрытая ковром коралловых наростов, лишайника и мха система разновысоких построек, и вправду напоминавшая устройство Сонника (таким тот мог бы стать лет через сто, если бы поляна не имела крыши и оказалась во власти природных стихий).
При внимательном изучении выяснилось, что немалая часть зданий, разместившихся меж железных колонн, развалилась или просела в почву. Крыши иных ссыпались внутрь стен, позволяя заглянуть в темные недра полых холмов. Для возведения Наседки ее строители использовали каленое стекло и гофрированную жесть, укрепленную местной глиной. Именно она, желтыми пятнами проглядывавшая сквозь бледную зелень мха, сейчас создавала впечатление, что близнецы обнаружили примитивный город какого-то очень древнего народа…
– Что это вообще за место? – с опаской спросил Димка.
Он прислушался и внезапно понял, что каверна отнюдь не погружена в тишину – пустотелые «холмы» под каменным балконом негромко гудели, шипели, шелестели и скрежетали, словно внутри работала здоровенная машина.
– Это дом Крумма, – ответил звероморф. И, несмотря на то что ошейник зверя почти не умел передавать эмоций, в словах полосатого послышалась тоска. – Крумм расскажет, друзья. Но позже – первым делом нужно покинуть балкон…
И тут, будто подтверждая разумность предложения, в Артефициалию ворвался уже знакомый вражеский Локо. Далеко справа, из пролома-портала в отвесной скальной стене, скоростным болидом пробив облако пара под потолком. Одного взгляда на монорельс хватило, чтобы понять – это гулы-преследователи. Крумм глухо зарычал, ребята ринулись под гранитный навес… но кабина скользнула на удаленную развязку десятка струн, показав корму. Пришвартовалась у стены, выпуская наружу крохотные фигурки вооруженных Нерях-Умелых.
Не успели наши герои спохватиться и придумать, что делать дальше, как в грот с посвистом вкатился и второй Локо, нанятый бандитами в Цветокамне. Этот направился к центру каверны. В его иллюминаторах были видны (даже с большого расстояния) лица гулов, прильнувших к стеклам и высматривавших добычу.
– Бегом, пока не заметили! – распорядился Крумм, первым ступив на вырубленную в скале лестницу. Шагал неуверенно, как спускающийся со шкафа наш с вами домашний кот. – Внизу нас будет труднее заметить…
Они поспешили по ступеням без перил, придерживаясь за стену (морфу было труднее остальных, он просто прижимался к скале) и стараясь не оступиться. Из-под ног сыпались мелкие камешки и пыль. От машин, выпирающих вдоль лестничных пролетов, веяло жаром и пахло ржавчиной.
– Почему ты решил остановиться именно тут? – тяжело дыша, спросил Витя, бросая недоверчивые взгляды на безжизненную и незаселенную пещеру. – Мы будем прятаться?
– Если Крумм найдет родных, – бросил саблезубый на ходу, – нам смогут помочь.
– А если нет? – спросила Настя, шедшая следом за братом и слышавшая разговор.
На это кот ничего не ответил. Поджав хвост, он сосредоточенно спускался со ступени на ступень. Балкон, на котором пришвартовался Локо с первой группой грабителей, пропал из виду, скрытый выступами и сдерживающими агрегатами. Второй монорельс покружил над центром каверны и пристал к одной из уцелевших вышек, по которой тут же шустро заскользили вниз три плечистые фигуры.
Достигнув дна, Крумм снова встряхнулся. Высота переносилась звероморфом без особенной радости, но он старался не демонстрировать друзьям ощущаемый дискомфорт. Дети сбились в кучку, ожидая дальнейших распоряжений. Проводник, спешно осмотревшись, повел их в глубь полых холмов, в недрах которых притаились блоки старинного фабричного комплекса.
– Так что это за сооружение? – уточнил Димка, постоянно оглядываясь на балкон, где высадился первый отряд гулов. – Питомник звероморфов?
– Не совсем, – ответил усатый проводник, выискивая тропу среди светло-зеленых кораллов. – Тут Наседка дает жизнь таким, как Крумм и Киртана…
Витька, воспользовавшись заминкой, приблизился к ближайшему холму справа. Высотой тот мог посоперничать с двухэтажным домом Заботинска. Но покатые стены скорее вызывали ассоциации с полуцилиндрическими бараками, в которых троица пряталась во время посещения Штамповальни. Внутри что-то гудело, вздымалось и опадало, словно там работал огромный травалатор. Выбрав место, где мох и побеги кораллов росли не очень густо, мальчик смахнул слой дерна рукавом куртки и обнаружил под ним фрагмент грязного, очень мутного окна.
– Ого! – только и смог выдавить Витя, приникая к толстому стеклу.
А удивляться действительно было чему.
За стенами из жести и каменно-твердой глины притаился настоящий цех. Судя по отсутствию арсилитов или гулов – полностью автоматизированный. По периметру вытянутого зала стояли огромные бочкообразные контейнеры, вдоль которых змеился медленный конвейер с дырявой армированной лентой. Лента была пуста, но время от времени на ее поверхность из бочек равномерно вываливались яйцевидные капсулы (они сразу напомнили Виктору ячейку от разведзонда, которую он вставил в Анализатор, только раз в сто больше). Покачиваясь на ленте транспортера, непрозрачные серые емкости отправлялись в глубину холма, где пропадали в подземном тоннеле. Большая часть их была заведомо разбита или искорежена…
– Наседка рождает звероморфов, – прокомментировал Крумм, когда в расчищенное окно заглянули все двуногие. – Уже очень давно… Первые поселенцы Катакомбурга создали машину себе в помощь. Говорят, в ее сердце хранится большущий банк данных. О животных, населявших мир до появления кланов. Научные разработки, информация о генетике и материалы для производства…
– Штамповальня живых существ! – воскликнул Витя, на какое-то время даже забыв, что они спасаются бегством, а не посещают увлекательную школьную экскурсию. – Фабрика по клонированию, как на Фермах у мамы!
Близнецы восторженно переглянулись, только теперь догадавшись, что имел в виду саблезубый проводник, когда говорил, что привел их в место, откуда был родом. Несмотря на все уже виденные чудеса подземного мира, огромная машина для клонирования казалась заботинцам просто невероятной.
– Крумм не понял Виктора. – Звероморф повел усами, словно собирался чихнуть. – Но чувствует, что друзья уловили смысл… Сначала первые кланы освоили созидание морфов в новых условиях. Потом приступили к экспериментам по скрещиванию видов. И развитию мозговой деятельности…
Очевидно, гигантскому коту было не очень просто проговаривать столь заумную речь. Но сияющие глаза мальчика, ждавшего продолжения рассказа, заставляли прилагать усилия и на все сто процентов оправдывать словосочетание «разумное животное».
– Так появились новые породы на основании самых сильных видов. Многие не уцелели. Многих выкосили болезни и последующая Чистка. Тогда кланы приступили к генетическим модификациям, – со вздохом проговорил Крумм, привстав на задних лапах и тоже заглядывая в окно. Механизированная колыбель за стеклом день за днем тащила во тьму лаза капсулы с зародышами. – Еще инженеры Артефициалии изобрели передатчик. Простой и эффективный передатчик мыслечувственных сигналов. Он позволяет нам говорить. Прибор настраивается на индивидуальные ритмы мозга при рождении звероморфа. Выдается автораздатчиком Наседки при достижении определенного возраста. Так в Катакомбурге появились чуткие сторожа. А еще быстроногие охотники, ласковые воспитатели детей, трудолюбивые работники и юркие разведчики недр… Но теперь Крумм настаивает, чтобы друзья продолжили двигаться. Неряхи все еще неподалеку…
При упоминании о гулах-бандитах Витя сразу помрачнел. А Настя нахмурилась, озираясь так, словно негодяи могли наброситься на них из-за ближайшего куста. Оставив окно за спиной, отряд двинулся в глубину каверны.
Ближе к центру холмы, поглотившие рабочие блоки машины по прозвищу Наседка, становились все выше, образуя настоящие горные хребты и ущелья. Кораллы здесь росли хрупкие и не такие ветвистые, как, скажем, на Средоточии Покоя. Мох при ближайшем рассмотрении оказался тонким и совсем не пушистым, от прикосновений он рассыпался в пыль.
Вокруг железных столбов, подпирающих «небосклон» («Вот бы Голос Апокалифтиса обрадовался, увидев такое», – подумалось Димке), образовалась свита из бледно-коричневых с зелеными прожилками сталагмитов. По нескольким колоннам (к несчастью, ни одна из них не оказалась шахтой) стекали ручейки мутной воды. А еще дети заметили плантации грибов, прорастающих там, где в провалах стен было сумрачно и влажно. Грибы были розовыми и зелеными, внешним видом напоминая ощипанные поролоновые губки для мытья посуды…
Еще пару раз врожденное любопытство пересиливало Витин страх попасться в лапы гулам, и мальчик старался заглянуть внутрь рабочих цехов. Там он видел аппараты, покрытые пылью, сквозь пепельное покрывало которой просвечивали мигающие диоды… Автоматизированные клешни-погрузчики, со скрипом вертящие капсулы с вызревающими звероморфами под дугами промышленных обогревателей. Пустующие рабочие места инженеров, давно покинувших лаборатории; выгоревшие шлемы лингвистического программирования; прессовальные агрегаты для утилизации отработанных сфер; кормушки с синтетической пищей; камеры для стерилизации с выбитыми стеклянными стенами; игровые комнаты для малышей и автопоилки.
Витю Наседка заворожила, как и любое детище, созданное Тружениками. Димка энтузиазма брата не разделял, продолжая оставаться настороже. Настя же и вовсе приуныла – инкубатор, занимавший почти всю каверну, отчего-то навевал на нее тоску.
– Значит, твои предки-звероморфы помнят колонизаторов, заселявших Катакомбург? – спросил Виктор саблезубого, с неохотой отрываясь от грязного окна и догоняя остальных, сворачивавших на новую тропу. – Тех, первых, живших еще до того, как люди разделились на гулов и арсилитов?
– Крумм таких не знает, – честно сознался котище, хотя по его морде было заметно, что разговор ему не по душе. – Мало выжило. Чистка Первой Трансмутации чуть не уничтожила каверны… После этого бесконтрольному изменению тел и разума положили конец. Но вместе с мутантами погибло много преданных морфов…
– Неужели сейчас Наседка никому не нужна, раз ее так запустили? – вставил Димка, выпятив губу. – Как глупо…
– Так получилось, когда появились кланы. Их вожди не смогли поделить пещеру. Но Наседка продолжает работать. На износе, на пределе сил, но продолжает… – Звероморф вздохнул, с грустью оглядев холмы и погребенные под ними здания удивительного комплекса. – Часть машин пришла в негодность. Многие виды собратьев не воспроизводятся, друзья Крумма видели разбитые капсулы… Из рожденных выживает одна пятая. У многих линий сломались аппараты по калибровке говорящих ошейников. Однако время от времени Мама-Наседка продолжает выпускать молодняк. Внезапно, вне системы. Иногда почти без дефектов. Так семь сотен Циклов Бодрствования назад первый глоток воздуха сделали Крумм и Киртана…
Четвероногий замолчал, прижав уши и хмуро уставившись на узкую тропу. Его рассказ заставил ребят по-новому взглянуть на Артефициалию, и теперь стало понятно, что за тяжелый гнилостный запах доносится из многих разрушенных блоков. Возобновлять беседу никто не спешил, но Витька все же не сдержался.
– А может ли быть так… – неуверенно начал он, и Настя с беспокойством взглянула на брата, вдруг догадавшись, о чем именно тот собирается спросить, – может быть так, чтобы Наседка воспроизвела человекоподобное существо, способное превращаться в звероморфа и обратно?
Крумм посмотрел на Виктора так, словно мальчик попытался без спроса залезть в кошачью миску. Димка, услышав упоминание о ненавистной Красимире, помрачнел, но не вмешался.
– Эксперименты с геномом человека запрещены, – угрюмо ответил Крумм. – Ученые вывели вакцину, допускающую ограниченные мутации Адаптировавших Разум и Генетически Усиленных. А потом уничтожили все наработки…
И снова замолчал, не вдаваясь в подробности.
Окончательно упав духом, тройняшки с внезапной остротой ощутили свое одиночество в чужом мире, живущем по странным, так не похожим на спасгородские, законам. Еще они чувствовали голод, шурупами вкручивающийся в их желудки. А полученные при крушении Рифмователя ушибы и растяжения, будто сговорившись усугубить ситуацию, разом дали о себе знать. Витя оторвал пластырь и расчесал порез на лбу так, что тот снова начал кровоточить. Анастасия, беззлобно ругая непутевого брата, промакнула царапину платком, сама при этом постанывая от боли в руке. Димка снова начал прихрамывать.
Три человека и их хвостатый проводник продвигались через ущелья, запутывая следы и все сильнее удаляясь от балкона, на котором их высадил Плясун. Было слышно лишь глухое урчание Наседки и свист агрегатов на отвесных стенах грота. Молчание становилось столь тягостным, что в какой-то момент Витька снова не сдержался и нарушил его, обратившись к Крумму.
– А чем, интересно, питается станция? – спросил мальчик и тут же предположил: – Ядерный реактор?
– Ядр… ядерный? – подняв голову, удивился звероморф, словно впервые услышал этот термин. – Крумм не уверен… Наседка работает на синдринии. Под каверной его огромные запасы. Артефициалия строилась с расчетом на миллионы Циклов.
– Синдриний?! – Дмитрий остановился так резко и внезапно, что сестра с ходу ткнулась в его плечо, пробурчав про необходимость врезать брату пониже спины. – Тот самый, за который мы торговались в Цветокамне?! Почему же бандиты вроде Нерях до сих пор не разграбили это место?
Заботинцы тут же представили себе красочную, но жестокую картину – в грот вторгается армия коренастых силачей верхом на механических шагателях, проникая в один заброшенный корпус за другим и потроша старинную технику в поисках драгоценного минерала. Однако полосатый помотал головой, отметая предположения чужака.
– Древние были умны, – произнес он, принюхиваясь и приподнимая уши. – Были готовы к алчности и жадности…
– Ее охраняют! – внезапно догадался Витя, сразу почувствовав себя неуютно – ощущение от увлекательной экскурсии сменилось чувством вины. Как будто малышня забралась в брошенный дом, в котором, как оказалось, еще живет хозяин, заставший их врасплох…
– Верно, друг, – не переставая нюхать воздух, подтвердил кот. – Старшие Братья всегда на страже Артефициалии и ее богатств. С самых первых Циклов жизни Матушка способна за себя постоять…
– Старшие Братья? – в голосе Насти послышалась тревога.
– Один из первых видов, выведенных для охраны каверн, – ответил Крумм.
И хотел еще что-то добавить… может быть, про таинственных Старших Братьев… может быть, предлагая идти дальше, – но в этот момент звероморфа прервал резкий, оглушительный рев. Долгий, нарастающий, прокатившийся над холмами подобно звуковой волне от взрыва. Рык был столь агрессивен, столь басист и раскатист, что у близнецов завибрировало в груди и клацнули зубы.
– Это… еще… что такое?! – Димка побледнел, но старался держаться невозмутимо.
– Братья, – спокойно признал Крумм, оборачиваясь в сторону источника рева. – Если повезет, они защитят от гулов.
– А если не повезет?
Брови мальчика полезли на лоб, но умный зверь на это ничего не сказал. И лишь за ближайшим холмом снова раздался рев – вибрирующий, хриплый и утробный. Тяжелый настолько, что издать его было способно только очень крупное существо…
Витя почувствовал, как у него отвисает потяжелевшая челюсть. Волосы встали дыбом, словно подражая модной и дерзкой прическе Ходящих По Стенам. Горло перехватило, будто кто-то сдавил резиновый шланг, начисто перекрывая доступ кислорода в легкие.
Вместо испуганного крика, непроизвольно рванувшегося наружу, он смог издать только сдавленное шипение. Повернулся к сестре, словно взглянул в зеркало – до того похожее выражение ужаса застыло на лице девочки. Губы их оледенели, как на лютом морозе: казалось, ударь по ним – и хрустнут, потрескаются, отвалятся ломкими осколками…
Крумм, задрав голову, вдруг зарычал в ответ. Грозно и хищно, с вызывающим оскалом клыков (хоть на фоне предыдущего трубного рева рык звероморфа казался жалким подражанием). Витька вздрогнул и, вознамерившись решительно поинтересоваться у проводника, что же все-таки происходит, шагнул к полосатому. Но не успел даже задать вопрос, потому что кусты на холме слева вдруг с хрустом расступились, и среди ветвей замаячили четыре приземистые фигуры.
– Вот они! – закричал гул, что шел первым. – Хватай, ребя!
И с пыхтением бросился вперед, торопясь и спотыкаясь. Настя вскрикнула, Витя от неожиданности поскользнулся, Крумм пригнулся и ощерился, готовясь к схватке. Но в это же мгновение стало заметно, что кораллы на вершине заросшей постройки скрывают длинный ржавый забор из сетки-рабицы, покосившийся и почти незаметный. Неряха, командовавший остальными, уперся в преграду, скривившись от негодования и обиды.
– Стреляй, ребя, а то уйдут! – со злостью выпалил он, первым поднимая громоздкий пистолет и просовывая ствол в ромбовидную ячейку ржавого забора. – По кошке пали!
Крумм, уже изготовившийся к драке, сориентировался первым.
– Бежим! – прорычал он, рывком ускользая с линии огня.
Оружие гула зашипело, из него вырвался язык зеленоватого пламени, по каверне раскатилось эхо выстрела. В землю (где еще секунду назад находился звероморф) ударило что-то тяжелое, смертельно опасное, выбившее из мха фонтанчик пыли. Трое остальных Нерях, заметив причину замешательства лидера, бросились на сетку. Цепляясь за проволочные ромбы толстыми пальцами, начали карабкаться наверх. Забор застонал, захрустел, и несколько его секций тяжко завалились на коралловые кусты, вызвав новый вопль разочарования…
А что же наши герои? Они, преодолев оцепенение, конечно же бросились за четвероногим проводником. Побелевшие от страха, лихорадочно соображающие, что делать дальше, они все-таки не позволили ужасу сковать мышцы – пустились наутек, пригибаясь и не оглядываясь.
Объятые жаждой легкой наживы, бандиты неловко перебирались через упавший фрагмент забора. Голосили, подбадривали друг друга, размахивали оружием и злорадно ухмылялись, полагая, что теперь-то жертвам уж точно не скрыться.
Крумм нырнул в ложбину между холмами-ангарами. Заметил, что замаскированная ограда преграждает путь и здесь, резко свернул направо и бросился вверх по склону. Ребята, стараясь не отставать, бежали, не разбирая дороги и тяжело дыша. В ушах стучало, глаза заливал пот, а потому они даже не обратили внимания на то, как тяжело и мерно начала пульсировать под ногами земля…
Мимо Димкиного уха что-то просвистело. Ломая ветки, рассыпавшиеся коралловой крошкой, толстая стрела исчезла в зарослях, едва не испив человеческой крови. Вскрикнув и затравленно обернувшись, мальчик успел заметить, как гул, яростно ругаясь, наклонился перезарядить арбалет…
Четверка беглецов взлетела на покатую крышу одного из корпусов Артефициалии. В носы ударил едкий запах химикатов и горелой электрической проводки. Четверка преследователей, продолжая вопить, кинулась следом.
Крумм грациозными прыжками уносился прочь. Замирал лишь на мгновение, чтобы определить, не отстают ли друзья, и снова стремился вперед. Возможно, не обладай бандиты оружием дистанционного поражения, звероморф не стал бы убегать и предпочел дать бой. Но он, как и ребята, ничего не мог противопоставить пулям и стрелам, а потому…
Под ногами Насти вдруг застонала земля. Точнее – ржавая жестяная крыша, спрятанная под слоем пыли, камней и лишайника. Нога девочки вдруг провалилась в пустоту, сама она упала, сильно ударившись животом, и закричала от боли и неожиданности. Димка, бежавший рядом, тут же вцепился в ее капюшон, вытягивая, словно утопающего из проруби. Витя, не сразу заметивший падение сестры, остановился так резко, что чуть не сверзился с холма. Крумм обреченно застонал, но к пролому и близнецам приблизиться не решился.
– Держись, Настюха! – взвыл Дима, до ломоты в костях потянув сестру за плечи. Под ними что-то трескалось, шуршало и осыпалось в мрачные глубины полого холма. Когда Витя, оценив ситуацию, тоже сделал шаг к пролому, брат закричал на него так, что вздрогнул даже саблезубый: – Назад, дурень! Или вместе рухнем!
Настя, провалившись почти по пояс, улеглась на грязный лишайник, изо всех сил помогая вытаскивать себя наружу. Ломая ногти, она цеплялась за камни, распределяя вес тела на как можно большую площадь и стараясь не делать резких движений. И когда стало казаться, что девочка вот-вот выберется из неожиданной ловушки, на холм взбежали четверо Умелых…
– Попались, арсилитские выродки! – завопил тот, что бежал первым. – Не уйдете!
Крумм широко расставил лапы. Подземный кот твердо решил вступить в последнюю смертельную схватку, но все же подарить друзьям еще хотя бы минуту спасительного времени. Димка снова потащил сестру наверх, не обращая внимания на рвущуюся куртку. Витя нагнулся, подхватывая булыжник и примеряясь запустить его в грабителей. Но тут произошло событие, поразившее всех восьмерых – и убегавших, и догонявших…
Над краем холма появилась голова. Здоровенная, размером с целого Крумма. Темно-зеленая, вытянутая и сплюснутая с боков, покрытая каменно-твердой чешуей и увенчанная полупрозрачным кожистым гребнем. Длинная пасть медленно открылась, обнажая десятки белоснежных зубов, по сравнению с которыми клыки полосатого казались безобидными игрушками. На детей пахнуло смрадом.
Гулы завопили, но на этот раз не от азарта – их охватил неописуемый ужас. И не успел первый из них даже дернуться или поднять секач, как гигантские челюсти сомкнулись на его поясе (Насте они напомнили ножницы, в одно движение отхватывающие косу), почти скрыв его из виду. Неряха заверещал, захрустели кости, оружие выпало из сильной руки. А неведомая чешуйчатая тварь, схватившая бандита, еще сильнее сжала зубы, обрывая вопль, после чего презрительно выплюнула тело жертвы в ближайшие кусты.
Оставшиеся на ногах злодеи стали пятиться, сразу забыв и о погоне, и о наживе, и об Отзвуке Эха, лежавшем в школьном ранце. Один из них выстрелил в громадную голову из арбалета, но попал лишь в бронированную скулу, от которой стрела со звоном отрикошетила. Вожак Умелых вскинул перезаряженный пистолет, прицелился и…
Длинный хвост толщиной с человеческую ногу, покрытый мелкой темно-зеленой чешуей, появился из-за спины гула. Взметнулся в воздухе, раскручиваясь плетью, и с пронзительным щелчком приложил Неряху вдоль всего тела, подбросив вверх. С такой же легкостью, как мы щелкаем пальцами по смятой бумажке, отправляя ее в полет. Гул жалобно вякнул, пистолет его выстрелил в сторону, никому не причинив вреда. А затем крепыша оторвало от земли и по дуге швырнуло далеко-далеко, где он со смачным шлеп! ударился об одну из железных колонн, подпиравших «небо».
Димка поймал себя на том, что окостенел, пораженный случившимся. Спохватившись, он предпринял еще одну попытку освободить сестру. Рванул еще раз и наконец-то сумел вытянуть девочку из пролома.
Настя, не спеша подниматься на ноги, еще несколько метров проползла по-пластунски. И лишь затем вскочила, обалдело изучая блестящую голову ящера-переростка, находящуюся близко-близко. Настя сразу вспомнила игуан, которых им когда-то показывали во время экскурсии в зверинец Спасгорода. Но если в бой с гулами и вступила игуана, то ее размер превосходил норму во много-много раз…
Убедившись, что опасность падения внутрь холма миновала, Крумм подскочил ближе.
– Уходим! – глухо рыкнул он. – Братья задержат гулов!
– Братья?! – воскликнул Витя, наблюдая, как уцелевшие бандиты пятятся со склона, на который неспешно карабкается их огромный чешуйчатый враг. – Ты же сказал, они нам помогут?!
– Они и так помогают, – ответил саблезубый, медленно отступая в противоположную сторону. – Но прошло много Циклов. Крумм не знает, что случилось с мозгами сторожей Наседки, так что…
Двое оставшихся гулов наконец не выдержали – развернулись и бросились наутек, забыв и о добыче, и о раненых товарищах. Однако с другой стороны холма вдруг показался обладатель хвоста-плетки – еще один Старший Брат, такой же чешуйчатый и здоровенный, как первый. И если девочке ящеры напомнили обитателей спасгородского террариума, то Виктор первым делом вспомнил гигантские проекции имаджировщика Мистициона…
Двигаясь тяжело, неспешно, но неотвратимо, две рептилии отправились в погоню за Неряхами, ступая так, что содрогалось дно каверны. Животные молчали, и лишь с громким уф-фу вырывалось из их ноздрей дурно пахнущее дыхание. Зубами аккуратно подцепив Витьку за край куртки, Крумм потянул оцепеневшего мальчика прочь.
Гулы тем временем добрались до сетчатого забора, который еще недавно с таким рвением форсировали. Старшие Братья, вышагивая на массивных задних лапах и покачивая короткими передними, подступали к добыче с двух сторон, словно прицеливаясь.
– Уходим, – повторил Крумм. – Не стоит на это смотреть…
И первым спустился с холма, выбирая новую тропу среди покосившихся бараков Артефициалии. Щелкнула арбалетная тетива, закричал Неряха. Оставляя за спиной бандитов и их палачей, ребята снова припустили со всех ног. Настя мужественно хромала наравне с остальными, держась за отбитый живот. Девочка не плакала и не жаловалась и лишь позволила Димке придерживать себя под локоть.
– Они… они чудовищны, – наконец подобрав термин, выдохнул Витя.
– Крумм говорил, Наседка умеет за себя постоять, – ворчливо ответил кот.
Мальчик хотел еще что-то сказать. Вероятно, продолжить спор о том, что враг моего врага не всегда является другом… Но просто не успел. Потому что в следующее мгновение гулы клана Умелых в очередной раз доказали, что жажда легкой наживы в их душах куда сильнее инстинктов самосохранения или стремления помочь гибнущим сородичам…
Троица бандитов (та самая, что прибыла на втором Локо) вывалилась из-за угла ближайшего блока Наседки, скрытого тонким коралловым ковром-вьюном. Бросилась к верхушечникам, от неожиданности закричавшим, и тех снова захлестнуло волной адреналина…
Крумм все же был непростым животным – во времена юности Спасгорода инженеры Артефициалии провели немало дней, совершенствуя показатели саблезубой породы. Звероморф рванулся к противникам еще до того, как отзвучали крики ребят. Ударил одного лапой в живот, заставив крутануться, брызнуть красным и завалиться лицом в кусты. Увернулся от взмаха короткого меча. Хищно оскалился и уже присел на задние лапы, чтобы прыгнуть на следующего врага… но тут его остановил стон Насти и резкий грубый голос, приказавший жестко и повелительно:
– А ну, назад, хвостатая тварь! – Подтверждая угрозу, в наступившей тишине щелкнул взводимый курок пистолета. – Втяни когти, если не хочешь, чтобы я проделал в голове этой арсилитки лишнюю дырку!
Да, гулы оказались алчны и глупы. Это же нужно придумать: преследовать добычу, когда совсем рядом Старшие Братья терзают соклановцев? Но еще они оказались решительны и быстры – один из коротышек схватил Настю, приставив кургузый ствол к виску девочки, а последний из бандитов навел на звероморфа короткоствольный мушкет.
Крумм, все еще скалясь, подчинился, так и не бросившись в атаку. Витя, подняв руки, силился что-то сказать, но только заикался и сопел. Димка, позеленев, сжимал и разжимал кулаки, примериваясь, но пока не решаясь прийти сестре на подмогу. Граненый пистолетный ствол в неверном свете потолочной плесени поблескивал так, будто был чем-то смазан. Заметив нездоровый блеск мальчишечьих глаз, гул перевел оружие на Дмитрия, призывая не делать глупостей.
– Отдай камень, щенок! – угрожающе просипел он, гнусно ухмыляясь. – Может быть, тогда мы вас пощадим…
Димка не шевелился. Врос в дно Наседки, как коралловый побег, такой же хрупкий и неподвижный. Он уже продумывал, как сейчас медленно залезет в ранец, чтобы якобы достать Отзвук Эха… но вместо этого незаметно вынет из-за пояса кухонный нож и кинется к негодяю, метя лезвием в пальцы на пистолете. Но к худу ли, к добру ли, храбрецу не дали проявить себя…
Огромная тень метнулась над холмом слева, задевая растущие на вершине кусты. С хрустом, грохотом и увесистым ба-бах один из ящеров гигантским прыжком перемахнул ангар Артефициалии, приземлившись точно на гула с ружьем.
Хлоп!
Будто металлический бочонок упал на детскую куклу!
Бесполезное оружие откатилось прочь. Старший Брат, обнажив неровные ряды зубов в подобии улыбки, повернулся к последнему из уцелевших бандитов. Из ноздрей чудовищного звероморфа вырвались струи горячего воздуха. Прищурившись, он издал короткий протяжный рев (у ребят чуть не заложило уши), и Неряха задрожал всем телом. Отбросив пистоль и оттолкнув заложницу, неудачливый грабитель тонко завопил. И бросился бежать, чуть не врезавшись в угол здания, овитого ломким плющом. Отзвуки его вопля еще долго блуждали над чашей каверны…
Настя, чуть не лишившись чувств от пережитого испуга, покачнулась. Витька, бросившись к сестре, поддержал ее. Димка, стоявший к ящеру ближе всех, медленно, будто в шее свело все мышцы, задрал голову. Рядом с ним, стекая с зубов игуаны-переростка, на каменистую почву капала вязкая розовая слюна. Мальчик покосился в сторону тропы, прикидывая, смогут ли они ускользнуть. Но на дорожку легла тень второго великана – Старший Брат демонстративно перекрывал путь к отступлению…
– Привет, Крумм! – вдруг пробасила рептилия, нависавшая над Дмитрием. Казалось, если зверюга откроет пасть и пригнется, она без труда проглотит мальчика целиком, вместе с ботинками. – Забыл, что арсилитам вход в Наседку запрещен?
Теперь близнецы рассмотрели массивные ошейники-ретрансляторы, украшавшие обоих звероморфов. В отличие от круммовского, эти приборы было невозможно сорвать – при рождении Артефициалия буквально вживила их в плоть ящеров, погрузив глубоко в зеленую чешую. Один динамик не работал, отчего звук был приглушенным и весьма устрашающим (так обычно в фильмах по амбивизору озвучивали сказочных чудовищ). Но одно дело наблюдать за клыкастым кошмаром, сидя в гостиной с миской сладостей на коленях, и совсем другое – стоять под одним из них, морщась от гнилого дыхания близкой смерти…
Дима, передумав вынимать нож, теперь присматривался к отлетевшему гулскому пистолету. Впрочем, его не оставляли сомнения – толстую шкуру, казалось, не пробить и из армейской пушки…
– Не спеши, Зубохват! – спешно ответил разумный кот, а затем неожиданно и мягко оказался между мальчиком и Старшим Братом. – Это не арсилиты.
– Вот как? – вкрадчиво спросил второй ящер, пригибаясь и выходя на полянку так, словно примеривался, кого бы сцапать сначала. От его поступи подрагивала земля. – Ну так гулов мы тоже не особо жалуем… Все знают, что к Наседке нельзя приближаться без разрешения Старших Братьев!
– Они не гулы, Хвостобой, – повернувшись к чудищу, отрезал Крумм. – Нюхай!
Рептилия замерла, явно не доверяя сказанному. Наклонилась еще ниже, жадно втягивая затхлый воздух каверны. Когда Брат шумно выдохнул, на наших героев полетели капельки вязкой слюны.
Ребята остолбенели, словно парализованные – существа, впятеро превосходящие ростом даже здоровенного Мглистого Механика, словно загипнотизировали их. За время странствий они повидали немало необычного и пугающего, иногда настолько, что неподготовленный человек вообще мог лишиться рассудка. Но впервые, даже по сравнению с прежними ненавистными и опасными врагами, они видели созданий, настолько хищных в каждом движении…
Читать бесплатно другие книги:
