Нож разведчика. Добро пожаловать в ад! Голодный Александр

– Опять завели шарманку! – Сергей с отвращением посмотрел в телевизор.

Жизнь в последнее время складывалась не очень. Черная полоса, начавшаяся с реформы полиции и сокращения должности, и не думала заканчиваться, становясь все гуще и беспросветнее. Кому скажи: технический специалист, инженер-практик с тройкой высших образований – и не может найти нормальную работу! Похоже, черный пиар, НЛП и прочие политтехнологии, щедро льющиеся из «шкатулки с дебилами», снесли вероятному руководству остатки мозга. Выборы… разгул кретинизма, буйство проплаченных неадекватов и общая шиза. Не успев толком отойти от думских, страна с головой окунулась в приближающиеся президентские. Вот и сейчас очередной примелькавшийся мордатый «радетель народных интересов» щедро метал дешевые лозунги и лживые обещания с экрана.

– Твари!

Кнопка пульта заткнула «правдорубца» на полуслове. Выключив телевизор и глубоко вздохнув, Сергей Ратный подвинул густо почерканную пачку направлений из городского центра занятости, газету «Работа для всех» и приступил к анализу предложений.

Второй вдумчивый просмотр и пара телефонных звонков подтвердили первоначальный диагноз: все не то. Либо нормальная работа, но за никакие деньги, либо совершенно безумные требования работодателей. По идее, в торговые сети звонить смысла больше нет вообще. Теплые места в их сервисных центрах занимают либо разные категории родственничков, либо действительно высококлассные специалисты, за которых реально держится руководство. А ежедневно метаться по десять часов в должности продавца-консультанта по торговому залу… в конце концов, не двадцать лет и даже не тридцать.

Только недавно исполнилось тридцать восемь. М-да, возраст уже изрядный, а ни кола, ни двора, ни семьи, ни работы. Ведь только четыре года назад все было. Кто же знал, что так отвратно сложится жизнь?

Окончив в девяносто седьмом вуз с дипломом инженера-электромеханика, он соглашался на любую, требующую приложения мозгов и умелых рук работу. Череда коммерческих фирм, практическое освоение специальностей электронщика, компьютерщика, даже поверителя радиоизмерительных средств. Хорошо, что оказывал финансовую помощь отец, потому что заработка катастрофически не хватало. Зато было в избытке жизнерадостности, оптимизма и упоения от самостоятельности и разворачивающихся перспектив. По этим чувствам щедро прошлась война. Вторая чеченская…

Родина своевременно вспомнила о не отдавшем воинский долг молодом и умелом человеке. Благо, что умные люди посоветовали не тащить бесправную солдатскую лямку, а пойти в «контрабасы». Заключив контракт на три года, Сергей поменял несколько мест службы и воинских частей, пока надежно не осел в качестве связиста-вэвэшника. Но подразделение досталось, мягко сказать, отмороженное, регулярно выполняющее не самые заурядные задачи. Разведка.

Опять свою роль сыграли здоровье, хорошая физическая форма и предельная педантичность по отношению к технике.

– Ганс, связь! – кажется, что эта команда будет всегда звучать в ушах. Гансом его окрестил майор Коротич. Умный, властный, резкий и решительный офицер, сам подбирающий себе подчиненных и стоящий за них горой. Но и гонял бойцов этот упертый белорус беспощадно.

– Были у тебя, Серега, немцы в роду, поверь, у меня взгляд наметан. Русский человек так рации вылизывать не будет. И франтом чистеньким все время ходить тоже.

– Я украинец, товарищ майор.

– Немец ты, Ганс, только наш, обрусевший. Как, гарантируешь связь на выходе?

– Так точно.

И связь он давал. В условиях гор, под огнем боевиков, с каменистых, ползущих под ногами осыпей и из колючих зарослей зеленки. Ратный просто чувствовал, как будет проходить непредсказуемая радиоволна. Практический опыт, объемное мышление, преобразующее в трехмерную картинку сухую информацию топографических карт, что-то интуитивное, неуловимое – и в наушниках отзывались позывные отряда. Да, было страшно. Пробираться по склону под бешеным обстрелом укуренных арабов, только что оставшихся без базы и денег, намертво уцепившихся за хвост нахальной разведывательной группы, слышать над самой головой завывание сносящих преследователей НУРСов, прекрасно понимая, что будет с ним, защищенным только броником и каской корректировщиком, если у одного из поливающих огнем долину пилотов хоть чуть-чуть дрогнет рука. Страшно и невыразимо отвратно ковыряться в том, что остается после воздушной атаки от живых людей.

Поэтому он с ожесточением смывал глубоко въевшийся в кожу смрад войны тугими горячими струями, стирал до идеальной чистоты камуфляж, вкладывал душу в ремонт и обслуживание техники, стремясь любимым делом стереть воспоминания.

Война меняет людей. Она либо закаляет, либо бесповоротно ломает психику. И еще она прививает легкость убийства себе подобных. Трудно только первые несколько раз. А потом… потом абстрагируешься от происходящего, и смотрящий в глаза с дикой мольбой, надеждой и жаждой жизни противник становится просто картонной мишенью.

Три года по контракту, сбереженные боевые рубли и трофейные доллары. Да, они не все сдавали «любимому государству». Разве что фальшивки до последней бумажки. Настоящие банкноты через хитрую систему курьеров ложились в захоронки там, в Подмосковье, на квартирах боевых товарищей. Молчаливый и педантичный Сергей как раз и отвечал за проверку обнаруженных во время зачисток населенных пунктов денег. Ультрафиолетовая лампа, мощная лупа, наблюдательность и отличная память – после войны можно смело устраиваться в банк кассиром. К немаловажным достоинствам относилось полное неприятие крепких алкогольных напитков и пива. Особых заслуг в этом самого Ратного не было – просто что-то оказалось нарушено в тонких генетических структурах, отвечающих за строение организма. Пару раз испытав выворачивающее нутро похмелье, провалявшись сутки с жестокой интоксикацией, сержант-контрактник раз и навсегда установил – не его. Разве что немного благородного вина для упрощения процесса знакомства с благородными женщинами. Такими, как Светлана…

Он до сих пор помнил их первый поцелуй, ее нежные губы с терпким привкусом «Изабеллы». Что их свело? Холодноватого в общении, строгого, еще не отошедшего от жаркого дыхания войны парня и потрясающе красивую девушку с длинными волосами цвета воронова крыла? Наверное, все-таки не его новенькая двухкомнатная квартира в престижном районе города и не менее новенький «Фольксваген».

Светлана тогда работала в кредитном отделе крупного банка и зарабатывала в два раза больше скромного инженера ЭТЦ ГУВД.

Была ли любовь? Да. Красивые ухаживания, доставляющие море позитивных эмоций прогулки в старом парке, просто поездка на море. Именно после двух недель пропитанного жарким солнцем отдыха, бирюзы Черного моря и сладкого чувства обладания прекрасной женщиной Сергей сделал Свете предложение.

Когда же начало уходить счастье? После рождения дочери? Место Светланы оказалось занято, а в новый коллектив она не вписалась. Или когда ей захотелось ту умопомрачительную шубку в «Снежной королеве»? Нет, доводы о проблемах в семейном бюджете, кажется, были восприняты с пониманием. Или когда пьяный мажор вдребезги разбил их машину, отправив самого Сергея на месяц в койку хирургического отделения?

Или они просто не сошлись характерами, когда схлынуло любовное безумие и началась притирка нравов, честно говоря, совершенно разных людей? Импульсивность против рассудительности, взрывной темперамент против нордического хладнокровия, азартность против логики:

– Ты робот, понимаешь, робот! Ты даже трахаешь меня по инструкции! Как я тебя ненавижу! Слесарь, вот ты кто! Слесарь и неудачник. Как ты мне противен…

Растянувшаяся на несколько лет череда скандалов привела к закономерному результату – однажды он четко осознал, что от первоначальных чувств не осталось вообще ничего. С совершенно чужой и враждебно настроенной женщиной («Ты погубил всю мою молодость! В каком месте я работала! С какими людьми!») их объединяет только дочь. Оля-Оленька, маленькое солнышко, любимая кровиночка…

Дочка удалась в него. И не только внешностью, а взяв многие черты характера. Похоже, это тоже добавило антипатии Светлане.

Развод. Твердо, по-мужски, оставив бывшей жене и дочери квартиру, Сергей ушел в одиночное плавание. И вот, похоже, встретил свой айсберг. Вместе с официальной работой накрылся и ощутимый приработок – нереально проводить серьезные ремонты компьютеров без специализированного оборудования мастерской.

Еще раз вздохнув, Ратный отодвинул пачку бумаги. Наступающие выходные не радовали совершенно. Еще два дня, которые придется вычеркнуть из жизни. Нет возможности искать работу, а без денег невозможно нормально развлечься и отдохнуть.

Порыться, что ли, в Интернете?

Для своих подлостей злодейка-судьба всегда выбирает самый неподходящий момент: загружающийся ноут завис. Комбинация из трех клавиш ни к чему не привела. Принудительное выключение, новый запуск… Квадратики на экране, сменившиеся чернотой, четко оповестили – сдохла видеоплата. У ноутбука было одно достоинство: он достался на халяву – не забрал после диагностики предыдущий владелец. Поработав паяльной станцией, Сергей все-таки запустил аппарат, но знал, что ненадолго. Срок и подошел.

– Песец! Вот же гадство!

Ситуация осложнилась тем, что все приличное компьютерное железо уже продано. Закрыв скисший аппарат, покосившись на телевизор, Ратный решительно поднялся из кресла и стал собираться. Самое то в подобной ситуации – пройтись по улице, успокоиться, подышать свежим воздухом. Мобильник зазвонил, когда он уже надевал куртку.

– Да, Константин.

– Владимирыч, здравствуй! Как жизнь?

– И тебе не хворать. Жизнь так себе.

– Слушай, мне тут тараньки сушеной подбросили, Саня сейчас подойдет с пивом. А для тебя винца домашнего хорошего найдем. Как предложение?

– Предложение замечательное, но я пустой.

– Да ладно, мелочи. Не объешь. Давай подходи.

– Хорошо. Спасибо. Минут через сорок буду.

Да, это лучший вариант для завершения дня – посидеть у Кости Кустова в компании с Саней Веселовым. Отличные парни, капитан и старлей полиции, инженеры ЭТЦ. Долгая совместная работа, общие интересы, частые встречи в домашней обстановке, взаимовыручка в сложных, подбрасываемых службой вопросах – они втроем уже давно по праву считали себя друзьями.

Дверь открыла Костина супруга:

– Здравствуйте, Сергей.

– Здравствуйте, Вартуш. Что такая хмурая?

– Будешь тут хмурой. Опять наш летний отпуск накрылся.

– Вартик, перестань. Я же обещал, что попрошу дней десять на море съездить.

Вышедший из кухни хозяин примирительно посмотрел на жену.

– Ага, в прошлом году тоже просил. И что?

Махнув рукой, молодая женщина отправилась в зал к работающему телевизору.

– Владимирыч, не обращай внимания. Пойдем.

Сергей сообразил:

– Константин, тебя что, в отпуск выперли?

– Ага. К холодной водке и непотным женщинам.

– М-да, прими соболезнования.

– Не мне одному.

Пожимая крепкую руку улыбающегося Александра, Сергей безошибочно определил второго «счастливчика»-отпускника.

– И как вы докатились до жизни такой, парни?

– А то сам не знаешь.

Да уж. Богата земля русская ушлепками на должностях всяких-разных начальников. И реформы они обычно переживают без последствий. Правильно – кто ничего не делает, того и наказывать не за что. Честолюбивый, кипучий бездельник на подполковничьей должности для своих подчиненных всегда выбирал «лучшее» отпускное время. Что показательно – с этим кадром в свое время изрядно поконфликтовал и Сергей, составив однозначное мнение: козел и любитель подстав.

Зашипело вспенившееся в чашках пиво, аппетитно запахло разделанной таранькой, Сергей получил свой бокальчик с действительно неплохим молодым домашним винцом.

– Отпускные-то получили?

– Получили. Да сколько там тех отпускных?

Это да. Кустов попал в жесткий хомут под названием «ипотека», Веселов, как и Сергей, жил на съемной квартире, пока только мечтая о личной жилплощади.

Отхлебнув пивка, поставив чашку, Константин участливо поинтересовался:

– Сам-то как?

– Практически никак. Финансов в обрез на следующий месяц. Потом из категории «денег нет» перехожу в «нет ваще».

– А с работой?

– Пока глухо.

– Печально.

– Вот и я о том же.

Открылась дверь, заглянула Вартуш:

– Костя, ты помнишь, что у нас обеда на завтра нет? Ты обещал.

– Лапонька, мы же с париями сидим. Потом сварю.

– Вот именно, что сидишь. И даже рыбкой любимую жену не угощаешь.

Костя нежно привлек супругу за талию, усадил на колени, подвинул ломтик тараньки. Таким уютом, теплыми чувствами, добром отозвалась в душе Сергея эта простая домашняя сцена, что защемило сердце. Смутившись нахлынувших чувств, он ловко и быстро разделал тараньку положил под руку хозяйки светло-коричневые спинки.

– Спасибо.

– На здоровье.

Отломив и с аппетитом съев кусочек, молодая женщина с вожделением покосилась на чашку супруга… но пиво не взяла. А раньше, кстати, употребляла. Пусть и немного, но с удовольствием. Это значит…

– Ребята, вы все-таки отважились?

Пока Константин вникал в смысл вопроса, чуть зарумянившаяся Вартуш улыбнулась и кивнула.

– Молодцы.

Подключился Александр:

– Ну, Костя… В папаши решил податься?

– Да ладно, парни, рано еще говорить.

– Да, мальчики, рано.

– Ну, хорошо. Вартик, главное – здоровье береги, не нервничай.

– Телевизор пореже смотри.

– Ага, насоветуете сейчас. Ой, реклама уже, наверное, закончилась.

Выходя с кухни, прихватив еще пару кусочков рыбки, Вартуш добавила:

– Там сериал сейчас такой хороший идет. Про советское время.

Саня дополнил чашки:

– Давай за твое отцовство, чтобы все нормально сложилось.

Чокнулись, отпили. Что-то и вино перестало радовать, на Сергея неумолимо наваливалась хандра. Надо чем-то преодолевать.

– Константин, а что ты варить собираешься?

– По идее, борщ надо сделать. Бульон вон на плите, уже готов. Но что-то совсем плохо с желанием.

– Вот и отдыхай, я сейчас сварю.

– Владимирыч, да не надо…

– Отставить. У меня на сегодня по плану доброе дело.

Надев фартук, Сергей почистил овощи, нашинковал капусту и картофель. Лук, натертые свекла и морковь легли в стеклянную посудину. Немного подсолнечного масла, и в микроволновку пассероваться.

– Жена как специи воспринимает? Вкусы не изменились?

– Нет пока, все по-прежнему.

– Это хорошо.

Посолить почти сварившиеся в бульоне картофель с капустой, засыпать распаренные в микроволновке овощи. Немного универсальной кубанской приправы, попробовать…

– Минут пять потомится и будет самое то.

– Смотрю и поражаюсь – ты вообще мастер на все руки. Слушай, аромат какой!

Приятный запах достиг не только Константина – опять заглянула хозяйка:

– Я так и знала! Костя, у тебя совесть есть?

– Он сам вызвался.

– Вартуш, я сам вызвался. Мне нетрудно.

– Ой, как хочется попробовать…

– Никто не запрещает.

Забавно оттопырив пухленькие губки, хозяйка подула на горячую ложку, осторожно отхлебнула:

– Вкуснятинка! Хоть бы моего так научил готовить.

– Он все время на службе. Некогда у плиты стоять.

– Вот смотрю на вас, Сережа, и поражаюсь – какая все-таки ваша бывшая дура. Не пьешь, не куришь, всегда дома порядок, все можешь отремонтировать и готовишь, как шеф-повар.

– У меня тоже есть недостатки.

– Ага. За которые нормальной бабе надо ноги вам мыть и воду потом пить.

Сергей пожал плечами. Что тут скажешь? Наверное, права эта восточная девочка со своим особым женским чутьем и взглядом на мир. И, несмотря на пятнадцать лет разницы, лучше его, вдумчивого рационалиста, разбирается в жизни и отношениях людей. На душе еще больше поплохело.

– Что-то ты, Владимирыч, совсем загрустил.

– День не задался, Саня. Представляешь, у меня еще и ноут накрылся.

– Все, совсем?

– Однозначно. Видеоплата сдохла. Теперь точно сапожник без сапог.

– Да уж. Сочувствую.

– Спасибо.

Подумав, Константин предложил:

– Владимирыч, у меня есть бесхозный от комплекса. Жесткий вылетел, отправили по гарантии поставщику. Ноут лежит. Могу дать во временное пользование.

– С Гончаренко проблем не будет?

– А он узнает? Оборудованием мы с Саней занимаемся. Пока диск из фирмы не придет – компьютер твой.

– Константин, спасибо! Реально выручишь. Жесткий я со своего сдохшего поставлю, систему установлю. Без компьютера сейчас как без рук. Когда подойти?

– Гончаренко с сегодняшнего дня в командировке, на отделе Дениска остался. Так, дежурит он на следующей неделе… Давай завтра в половине десятого у ГУВД встретимся? Мне завтра на службу выйти надо, отчетные документы готовить.

– Без проблем. Вартуш, вы не против?

– Конечно, Сергей, о чем речь? Костя, ты по пути на рынок заскочишь? И не делай такое скорбное лицо.

– Тогда, заинька, пиши мне список.

– А запомнить ты не можешь?

– Тупой карандаш лучше самой острой памяти!

– Да, мужчина – это диагноз.

Выдав с победным видом афоризм, хозяйка вышла.

Улыбаясь, Константин скомандовал:

– Саня, разливай!

Сиделось, как говорится, хорошо. В голове приятно бродил легкий градус, немного отлегла хандра и даже не раздражал включенный хозяином на малую громкость телевизор.

В вечерних новостях мелькали митинги, толпы под разноцветными флагами, сменяли друг друга ораторы. Бездумно глядя в экран, Ратный заедал очередной глоток вина порезанным на дольки ароматным кубанским яблоком.

– Мля, сколько там бабла крутится!

– Что, Саш?

– Да вот смотрю и прикидываю – сколько на это стадо денег запуливают?

– Ну, наверное, если каждому хотя бы по сотке баксов за митинг…

– Я слышал, не меньше двухсот.

– Многовато получается за пару-тройку часов дурака повалять.

– Владимирыч, выборы президентские, Москва опять же. Да это вообще простым, а бригадирам сотен по пять, наверное.

Ратный внимательнее посмотрел на экран. Бегущая строка как раз оповестила, сколько собрал практически вышедший в тираж, когда-то популярный политик.

– Две с половиной тысячи. Да, нехило получается. А рожи точно довольные – хорошо им с пендосовских грантов отслюнявлено.

– Две с половиной тысячи, да по две сотни… пятьсот тонн зелени!

– Нет, Саш, до хрена слишком.

– Владимирыч, отвечаю.

– Да ты прикинь сумму – это же прорва денег. Пятнадцать лимонов нашими…

Константин прервал разгорающийся спор:

– Парни, завязывайте. Сейчас у Вартик ноут возьму, в Сети пороемся. Там точно кто-то о реальных ценах проболтался.

Знакомый Сергею ноутбук, не менее знакомая версия операционки.

– Как работает?

– Вообще отлично, все летает. Классно ты тогда сделал.

Модем в юэсбишное гнездо, подключение, куча ссылок Гугла.

– Ну, что я говорил?

– Блин, а кто же мне про две сотни пел? Или то про митинги «белых ленточек» речь шла?

– Даже по пятьдесят баксов – это сто двадцать пять тысяч. Больше, чем четыре с половиной миллиона деревянными.

– Да, мля, не хотелось с утра материться…

Парни помолчали, примеряя сумму к своим проблемам.

– Надо было не в полицию идти, а партию создавать.

– Костя, кто бы тебе разрешил? Да и вообще все партии у нас созданы на деньгах. Нет денег – хрен, а не партия, есть партия – идут деньги.

Сергей пощелкал тачпадом:

– Кстати, три митинга тогда сразу проводили. На двух других где-то под тысячу человек набиралось. Наверное, лимонов шесть это им стоило.

– Обалдеть.

– Нам эти деньги… Как раз по два на нос. Я бы с ипотекой сразу рассчитался. И осталось бы немерено. А ты, Сань?

– Однокомнатная в Юбилейном.

Два миллиона… Для Сергея это тоже полное решение проблемы жилья. Даже в самом центре на «студию» хватит. И на жизнь останется. Эх, мечты!

– Владимирыч, интересно, как им деньги за митинг выдавали?

– Наличкой. Вот хомячок хвастается – бригадиры раздавали. По пятьдесят долларов каждому, новенькой бумажкой.

– Так бы поехать и гробануть козлов. Пару бригадиров, дубинкой по почкам, навар в карман…

Ратный поддержал:

– Можно шокером – и тише, и надежнее.

Кустов отрицательно покачал головой:

– Нет, парни. В толпе кругом коллеги из московской полиции… нереально. Да и своя охрана имеется – не совсем же лохи? Узнать бы, когда и куда бабло забрасывается? Ведь сто процентов, не через банки перевод делается. Или через банк, но свой, прикормленный. Первый митинг во сколько проводился?

Набор запроса в Гугле, куча ссылок с ответами.

– В десять утра. Если учесть, что банки обычно открываются в девять…

Веселов закончил за Сергеем недоговоренную фразу:

– Налик всю ночь лежал в их конторе.

Сергей уточнил:

– Сейф, охрана, сигнализация. Видеокамеры наблюдения. Возможно, дежурство самих функционеров.

– Это наверняка.

– Но с утра с сигнализации должны были снять. Часов в восемь. Баксы отсчитать по количеству народа в бригадах.

– Тогда и видеокамеры вырубить. Деньги-то левые, налоги с них точно не платили.

– Парни, вы уже реально налет просчитываете?

Кривовато улыбнувшись, Александр вопросительно глянул на Ратного и ответил хозяину:

– Я бы не отказался на такую лавочку наехать. Знаешь, как в анекдоте: от ста тысяч долларов невозможно отказаться.

– Думаешь, там столько лежало?

– Я думаю, там было гораздо больше.

После уверенного комментария Сергея установилась тишина, нарушаемая лишь бормотанием телевизора. Подумав, Ратный продолжил:

– Для врагов деньги – единственный путь продвижения своих шестерок во власть. После полного облома с думскими выборами вся системная и несистемная шушера однозначно заявила: мол, пролетели от того, что кураторы зажали средства. Типа единороссы всех перекупили. Дайте денег побольше, и мы либо выиграем, либо сорвем президентские выборы.

– Думаешь, дадут?

– Уверен. Но не просто так, а создадут конторку из особо приближенных предателей – для контроля. Хоть пендосы доллары и печатают без меры, но любая денежка счет любит.

– И что, фейсы это пропустят?

– Пока те не станут внаглую нарушать закон, возможно, будут только издали приглядывать.

– Да ну, не верю.