Нож разведчика. Добро пожаловать в ад! Голодный Александр

Вспомнив истошный крик Светки при последнем разговоре, Ратный отрицательно покачал головой:

– Некому мне на городской звонить, дружище. А у друзей только мобильные.

Приподнявшись, парень достал из тумбочки «Самсунг», протянул, доброжелательно предложив:

– Звони, братан.

– Спасибо!

Подсвеченная сенсорная клавиатура ждала касаний пальцев, а Сергей заторможенно смотрел на дисплей.

– Ты что?

– Прикидываешь, номер забыл. Вообще из головы вылетело.

Возвращая телефон:

– Извини, дружище. Спасибо.

Последняя мелочь совершенно выбила из колеи. С цифрами Ратный, что называется, дружил, отличаясь хорошей памятью. И если она начала давать сбой… Похоже, черная полоса в жизни подошла к своему пику, подготовив самый поганый сюрприз. Внезапно он с особой, полной ясностью осознал всю картину происшедшего. Яркие цветные видения. Провалы в памяти. Потери сознания. Само больничное отделение – нейрохирургия. И пусть диагноз еще не назван… Вздохнув, Сергей с отчаянием продолжил мысль, подкрепленную подобными примерами, подчерпнутыми из книг, – опухоль в мозгу. Рак.

Наверное, отчаяние проявилось на лице, потому что среагировал собеседник:

– Братан, ты что? Болит что-нибудь?

Упавшим голосом:

– Нет.

Правильно расценив недосказанное, парень участливо продолжил:

– Да не переживай тогда! Тебе диагноз поставили?

– Еще нет.

– Тем более. Меня вон вообще бревном привезли в полном отрубе. Представляешь, сосуд в мозгу лопнул. Родня, считай, на похороны скидывалась, а я уже вполне ничего. Быстренько череп вскрыли, операция, порезали-почистили, зашили… Хирурги здесь – класс! Особенно Петренко.

Да, о Петренко Ратный слышал. Знаменитый и уважаемый врач, с громким именем, депутат Законодательного собрания.

– Ты вон вообще нормально выглядишь, и не скажешь, что больной.

Действительно, что так запаниковал? Ну, три прихода… всего три! Да, что-то повредилось. Так ведь еще и неизвестно – что и насколько?

– Да ты знаешь…

– Коля.

– Очень приятно, Сергей… В общем, как-то так все внезапно, Николай… Опять же, голова – дело тонкое.

– Серега, братан, ты вокруг посмотри. Мы тут все с головами.

В общем, засыпал Ратный пусть и не в привычной обстановке, но более-менее успокоенный. Конечно, некомфортно, не почистив зубы… но можно и потерпеть. Жаль только, что, побродив с компанейским знакомым по палатам, так и не нашел ни у кого нужную зарядку – слишком старенькая уже модель.

Следующее утро после завтрака неожиданно порадовало – в коридоре дожидался Кустов.

Крепко пожав руку, заглянув в глаза, с тревогой уточнил:

– Владимирыч, как ты?

– Константин, пока ничего не известно. На сегодня записан на томографы, а там выяснится. Как Саня?

Костя махнул рукой:

– Хреновато. Крутится, по страховке решает. Гончаренко вообще дуркует, вызвал на службу объяснительные писать. Еще и рапорт на служебную проверку подал. Хорошо, что начальник ЭТЦ назад завернул. У тебя вчера мобила вырубилась?

– Да, Константин. Просьба, когда получится: вот ключи от хаты, привези мне, пожалуйста, тапки, спортивный костюм, мыло, щетку-пасту, бритву. Еще зарядку на мобилу. Там оно все в принципе на виду. Да, и посмотри в трюмо, на холодильнике деньги – мелочь должна быть. Представляешь, у меня в трамвае, когда вырубился, бумажник сперли.

Костя присвистнул:

– Песец. А кредитка?

– Нет, нормально. Она с удостоверением лежала. Так, по страховщикам… В компьютерной сумке с твоим ноутом пачка визиток. Погляди, там должна быть нужная. Пусть Саня позвонит, скажет, что от меня.

– Хорошо, Владимирыч, спасибо. Я до обеда постараюсь к тебе домой заскочить и подвезу вещи сразу, как получится.

– Спасибо.

Беседу прервала дежурная медсестра:

– Ратный, на процедуры!

Наскоро распрощавшись, Сергей отправился по врачам.

Анализы, исследования… Плохо то, что никто из врачей не спешил с окончательным диагнозом. Да и промежуточный результат не разглашался. С одной стороны, это дает надежду, что все не так уж и плохо, а с другой… Ратный четко осознавал – окончательную точку поставит исследование на магнитно-резонансном томографе. Как назло, очередь к нему продвигалась крайне медленно. Регулярно вклинивались привезенные «Скорой» пациенты с черепно-мозговыми травмами. Насмотревшись на распростертые на каталках тела пострадавших, послушав разговоры о не простаивающем конвейере бригады хирургов, Сергей окончательно уверовал в высочайший уровень мастерства местных врачей. Во многом этому способствовал и «сокамерник» (как он в шутку подчеркнул) Коля, назначенный после осмотра на завтра к выписке.

Снята электроэнцефалограмма мозга, переход в другой кабинет. Молодой, но опытный и аккуратный врач выполнил компьютерное томографическое исследование, приступил к оформлению результатов.

Пытливо наблюдая за выражением его лица, Сергей подметил несколько характерных моментов. Наверняка медик определил что-то знакомое.

Не откладывая дело в долгий ящик, посмотрев на служебный бейджик, Ратный обратился, когда врач заканчивал заполнять свой раздел больничной карточки:

– Сергей Александрович, скажите, пожалуйста: что дало исследование?

Доктор остановился, посмотрел в глаза, задумался. Наверняка подбирает слова.

– Сергей Александрович, у меня нет близких родственников, и я не склонен к истерикам. Вообще-то и сам догадываюсь. Что там? Опухоль?

Положив авторучку, врач ответил:

– Да. Заметно небольшое новообразование в левой височной доле. Насколько я вижу, вполне операбельное.

Конечно, удар по психике пришелся жестокий, но подчеркнутое «операбельное»…

– Приходы у меня начались меньше месяца назад…

– Да, это тоже дает надежду. Как вы называете «приходы» – это эпилептические припадки. Достаточно мягкий характер их протекания, отсутствие судорог тоже говорит о своевременности вашего попадания к нам. Можно даже предположить, что явилось первопричиной. Это контузии, полученные вами во время боевых действий.

– Спасибо, доктор. Мне готовиться к операции?

– Ну, не так быстро, э-э… – взгляд в карточку, – Сергей Владимирович. Окончательную картину, я полагаю, определит магнитно-резонансная томография, на основании полученных данных нейрохирург и будет принимать решение. Кстати, хирургический метод не является единственным путем. Наука не стоит на месте, есть и другие эффективные приемы. Главное – не впадайте в депрессию, не надо хоронить себя заживо.

– Я понял, Сергей Александрович. Большое вам спасибо.

Как ни странно, сообщение об опухоли Ратный перенес довольно спокойно, быстро вернувшись к приемлемому состоянию духа. Конечно, очень неприятно, но разве стоило ожидать чего-либо другого?

После обеда порадовал Кустов, привезший объемистый пакет с вещами и небольшой – с апельсинами и яблоками.

– Константин, ну, брат!.. Лишнее, вообще.

– Молчи, Владимирыч. Ты больной, положены витамины.

– Спасибо, дружище. Как ваши дела?

– Вартик к тебе ехать подрывается, навестить хочет.

– Нет, на фиг. Посуди сам – она в положении, а тут не самые приятные впечатления. Еще увидит чего-нибудь жесткое… Тут таких клиентов иногда привозят… Короче, отговаривай.

– Понял. Свозил Саню к твоей страховщице. Слушай, красивая женщина.

– Она еще и умная. И вообще других не держим.

Константин улыбнулся, заговорщицки подмигнул:

– Ты, Владимирыч, наверное и тут сестричку милосердную уже закадрил? Видел – симпатичных много.

Вздохнув (И почему парни считают его записным Казановой? Опять же, делать больше нечего – только за больничным персоналом ухлестывать), Сергей ответил:

– Увы, пока не до этого. Мысли не о том.

– Понятно. Что врачи говорят?

– Пока ничего определенного. Жду вот томограф, очередь.

– Ясно. Да, Владимирыч, вот тебе деньжат привез.

Глянув на стопку сотенных и полтинников, Ратный отрицательно качнул головой:

– Костя, это не мои деньги.

– Твоих там на две буханки хлеба не хватит. Не выделывайся, забирай. Вартик специально бегала, разменивала, чтобы тебе проще было. От двух штук мы не обеднеем, выпишешься – отдашь.

– Спасибо. Верну обязательно – мне тут уже аванс за работу капнуть должен.

– Не вопрос. Ты, главное, выздоравливай.

Попрощавшись с Кустовым, вернувшись в палату, Сергей наконец переоделся, тут же был отловлен кастеляншей и сдал уличную одежду. «Нокия» засветилась дисплеем, показывая зарядку. Выждав некоторое время, Ратный включил телефон.

Так, сообщение о пропущенных… Ага, звонили только Костя и Саня. Неизвестных номеров нет, значит, работодатель его еще не искал. Интересно, как отнесется Ашот Артурович к оплате больничного?

Снова потянулось ожидание, но на этот раз заметно скрашенное чтением электронных книг с дисплея мобильника. Печально, но до ужина на магнитно-резонансную томографию очередь так и не дошла.

Долгожданная процедура состоялась на следующее утро. Чисто выбритый, благоухающий хорошей туалетной водой Ратный лежал на ложементе, прислушиваясь к тихой работе электроники. Оказывается, сканирование занимает изрядное время.

По завершении исследования Сергей бросил вопросительный взгляд на врача. Серьезная дама, просматривая результаты на девятнадцатидюймовом «Сони», распорядилась:

– Сергей Владимирович, отправляйтесь в палату. Все, что положено, вам сообщит лечащий врач.

– Хорошо. Спасибо.

В палате собирал вещи весело балагурящий Николай. Вот счастливчик – выписали.

– Как ты, братан?

– Да пока ничего определенного. Томограф сейчас прошел.

– Ну, держи хвост пистолетом, все будет нормально. А мне, прикидываешь, пить на месяц вообще запретили! Сегодня мужики соберутся выписку обмывать, а я буду сидеть такой сухой, злобный и типа плевать в их счастливые пьяные рожи!

Коля заразительно заржал, вызвав улыбку и у Сергея.

Получив «в наследство» шоколадку и пяток бананов, Ратный проводил товарища к выходу, где его приняла в теплые руки многочисленная родня.

Хорошо, что Костя привез деньги. С негласным прейскурантом Сергей уже ознакомился, поэтому прошелся по ключевым работникам отделения, подкрепляя устную благодарность небольшими, но очень приятными презентами. Понятно, что все положенное для лечения он получит и так, но дополнительный стимул лишним не будет никогда – это прекрасно запомнилось по прошлой работе. Параллельно попытался выяснить информацию по себе, но бесполезно. Единственное – его карточка отложена для просмотра самому Петренко. Ну и то хлеб.

Только под вечер спохватившийся Сергей вспомнил, что сегодня уже девятое, и проверил входящие эсэмэски. Странно – от мобильного банка извещение не поступало. Нет аванса. Почему? И в «Генеральные технологии» звонить поздно – рабочий день закончен.

Вызов в кабинет лечащего врача поступил на следующий день после обеда. С изрядным волнением Сергей занял предложенный стул, тревожно посмотрел на хирурга. Тот не спешил начинать разговор. Снял очки, тщательно протер, передвинул без видимой причины папки на рабочем столе. С холодком Ратный понял – его тяготит предстоящий разговор. Наконец врач решился:

– Сергей Владимирович, вы взрослый, самостоятельный человек. Я надеюсь, объективно воспримете ту информацию, которую я сейчас вам доведу.

– Я вас слушаю.

– Стадия развития вашего заболевания не позволяет провести лечение силами нашей больницы. Смотрите.

Включив большой настенный монитор, выведя снимок, медик продолжил:

– Эпилептические припадки провоцирует вот это, – лазерная указка обвела пятнышко, – новообразование. Проблема состоит в том, что оно не единственное и имеет вторичный характер. Источник находится здесь, – луч переместился, – в мозжечке.

«Метастазы, – рухнуло на сознание Сергея. – Все, конец. Метастазы – это без вариантов».

Внезапно охрипшим голосом он перебил продолжавшего говорить врача:

– Сколько мне осталось?

– Сергей Владимирович, подождите. Я как раз об этом пытаюсь вам рассказать. Не все еще безнадежно.

Горькое, полное накатывающимся отчаянием:

– Разве?

– Конечно. Ваш случай является еще вполне операбельным и излечимым. Проблема – не в нашей больнице, да и не в России. У нас просто нет необходимого оборудования. В Израиле и Германии эти операции выполняют с большим успехом. У них имеются новейшие установки лазерной хирургии и оборудование необходимой интенсивной терапии. Вопрос только в стоимости операции.

– Сколько?

– Порядка восьмидесяти тысяч долларов.

«Восемьдесят тысяч! Песец!..» Сумма запредельная. И взять ее просто негде. Негде… Не особо давний разговор всплыл в сознании. «Ладно, это потом обдумаю. А сейчас…»

– Все-таки за какой срок необходимо собрать деньги? Назовите, пожалуйста, реальную цифру.

Задумавшись, покрутив между пальцев указку, медик ответил:

– Точно сказать невозможно, все зависит от скорости развития болезни… но я полагаю, что около двух месяцев у вас есть.

Сергей кивнул:

– Ясно. Вы дадите адреса клиник?

– Конечно. И соответствующее письмо, и заключение. Документы будут подготовлены в течение часа. Когда вам удобнее покинуть больницу? Сегодня? Завтра?

– Не вижу необходимости задерживаться. Лучше сегодня.

– Хорошо, я сейчас отдам необходимые распоряжения.

– Спасибо.

Вспомнив, Ратный уточнил:

– Доктор, а эти… мои припадки чем-нибудь лечатся? Чтобы меня так внезапно не выключало?

– Противоэпилептические препараты есть. Но, к сожалению, они не повлияют на первопричину. И в дальнейшем припадки будут только усиливаться.

– Ясно. Можно идти собирать вещи?

– Да, пожалуйста, Сергей Владимирович.

Ледяной комок под сердцем холодил, морозил мысли и чувства. Узнать, что жизнь практически закончена, что от смерти отделяют считаные месяцы… Отстраненно, с неживым хладнокровием Сергей собрал пакеты. Коллеги по палате потянулись на обед, Ратный остался один. Есть не хотелось. Не хотелось вообще ничего – слишком жестокий на него обрушился удар.

Через полтора часа он вышел с территории больницы, обвел взором неприглядный зимний пейзаж. Доживет ли до следующей зимы? Или хотя бы осени? Тяжело вздохнув, побрел на трамвай.

Несмотря на все беды, жизнь все-таки продолжается. Пообедав в своей съемной квартире, Сергей отправился в фирму узнать о причинах задержки аванса. Беда не приходит одна – это он понял, подергав запертую дверь и заглянув в окно сквозь щель жалюзи. Пустые столы с выдвинутыми ящиками, полное отсутствие бумаг и оргтехники. Уточнив в соседних работающих фирмах, с трудом нашел даму, являющуюся кем-то вроде коменданта офисного здания. Не дослушав объяснения Сергея, женщина стребовала паспорт и, проверив данные, выложила на стол его трудовую книжку.

– Полиция уже была. Если хотите подать заявление, обратитесь к ним.

Глянув в недружелюбные глаза, Ратный отказался от мысли задавать дополнительные вопросы.

Звонок знакомому из Главного следственного управления указал путь.

Замотанный службой следак-старлей помог оформить заявление, подшил в дело, но не порадовал:

– Классическая однодневка. Получили расчет за поставку и разбежались.

– У них точно имеется «крыша» в администрации.

Сморщившись, словно хлебнув кислятины, следователь резюмировал:

– Вот это и есть самое плохое.

Все глубину пропасти Сергей осознал, когда, поужинав, лежал на диване. Наконец-то вышедшие из прострации, рационально заработавшие мозги, разложив информацию по полочкам, сделали четкие выводы.

Денег нет и не предвидится. Даже если следствие даст результат… вряд ли он доживет до получения честно заработанных.

Срок окончания съема квартиры истекает через неделю. На продление опять же нет денег.

Работы нет, да и никакая работа не позволит набрать жизненно требуемую сумму. Жизненно – ключевое слово.

Что делать?

Можно застрелиться. Но желания пока нет.

А можно использовать пистолет для более полезного занятия. К примеру, ограбить банк. Или не банк. Риск в его положении минимален, точнее, отсутствует совсем. И в случае неудачи, и в случае бездействия ждет одно – смерть.

Заиграл мобильник. Кустов.

– Слушаю.

– Владимирыч, привет. Как ты?

– Дома.

– Дома? Что, совсем все плохо?

– Хуже некуда, Константин.

– Я еду, жди.

Дернувшись поначалу перезвонить и отговорить, Сергей в итоге махнул рукой – какая, собственно, разница?

Отчаяние висело в воздухе, проглядывало тоской в глазах парней, стояло над полными чашками остывшего чая и так и оставшейся запечатанной бутылкой коньяка. Костя приехал не один – захватил с собой Саню.

Равнодушным, словно все происходило не с ним, голосом Ратный поведал обо всех черных новостях и замолчал.

– Млять, ну, можно же что-то сделать?!

– Что? Организовать сбор средств в ГУВД как бывшему работнику? Ну, на гроб и поминки разве что хватит.

– А Светка?..

Осознав, что сказал ерунду, Веселов оборвал фразу.

– Саша, даже если продать квартиру, денег не хватит. Да и не оставлю я Олю без жилья. Лучше действительно сдохнуть.

Помолчав, еще раз взвесив все обстоятельства, Ратный негромко продолжил:

– Есть один путь. Только он полностью вне закона. И втягивать вас на него я не хочу. Одна просьба. Скоро мне надо будет уехать, хотел бы оставить кому-нибудь свои вещи. Эту хату буду освобождать. Совсем. И занял бы тысяч десять. Но не знаю, сумею ли отдать. Вообще.

– Владимирыч, мы тебе друзья?

Глянув в полные участия глаза парней, Сергей признал:

– Да.

– Тогда рассказывай.

– Константин, за недонесение о готовящемся преступлении – срок. И крест на службе в полиции.

Ответил Веселов:

– По херу. Не тяни, Владимирыч. Банк собрался грабить?

– Грабить. Но не банк.

Показав пальцем в экран тихо работающего на подоконнике телевизора:

– Обчистить их контору.

На трибуне на фоне флагов вещал, яростно обличая и призывая, отрабатывая иудины сребреники, очередной «защитник демократии».

– Как мы тогда и говорили, перед митингом.

– А как ты один, с голыми руками?

– Ну, почему «с голыми»?..

«Глок» в коробке притягивал взгляды и источал жесткие флюиды убийства.

– Фигассе!

Сергей остановил потянувшегося к оружию Веселова:

– Нет, Саня. Твои отпечатки будут лишними.

Да, потрясение оказалось сильным и для друзей.

Было над чем подумать молодым парням, взвесить открывшиеся обстоятельства.

Установившееся молчание нарушил Александр:

– Короче, план реальный. Ты мне друг. Я в деле, Владимирыч. На операцию в Израиле там точно хватит. Ну, а останется… поделим.

– Подумай еще, Саня.

– Уже. Будет хоть кому тебя прикрыть, когда еще раз вырубишься.

Немного побледневший, сосредоточенный Константин подтвердил:

– Я с вами, парни.

– Костя, а Вартик?

– Не пропадет. Родни у нее много, да и моя поможет, если что. Правильно Саня сказал – на операцию хватит.

Помолчавший Сергей подвел итог:

– Парни, я не принуждаю. Если решите отказаться – пойму и приму в любой момент. Да, и от меня ничего никому не «утечет».

С кривой и жесткой усмешкой:

– Вообще никакого смысла сдаваться живьем нет.

Договорившись собраться завтра и выработать план, парни разошлись. Проводив друзей, Сергей вымыл чашки, спрятал так и оставшуюся закрытой бутылку в шкафчик.

Лежа в постели, прикидывал возможные варианты развития событий. Мозги работали как обычно, словно их и не пожирала невидимая смерть.

– Проблема, парни, в том, что одного ствола мало.

– Возьмем макет? Травматик?

– Нет. Это хуже, чем с пустыми руками. Есть вариант получше…

Когда их разведгруппа обнаружила этот тайник, Коротич только матюкнулся сквозь зубы. Нет, сам по себе схрон боевиков – штука нужная в порядке отчетности, помародерствовать, опять же, не помешает. Но когда группа с раненым и двумя контуженными пробирается к своим, когда в трех эрдэшках лежат документы и ноуты разгромленного штаба бандформирования, ржавое железо совершенно ни к чему. Именно ржавое. Пистолеты-пулеметы времен Великой Отечественной, старые патроны, гранаты образца тридцатых годов. Добро с растащенного склада мобрезерва, изрядно пострадавшее от сырости. Кто-то пытался привести его в порядок, перебрав пяток наиболее сохранившихся «ППШ» и даже сделав пару в оригинальном исполнении. Но потом что-то произошло с оружейником-самоучкой, да и вообще с владельцем тайника. «Обнюхав» место, прапорщик-следопыт уверенно заявил: «Месяца два не посещали точно». Вроде бы плюнуть и пойти дальше, но специальная инструкция обязывала в случае обнаружения тайников с оружием выполнять целый ряд пунктов, сводящихся к главному – стволы не должны снова попасть к бандитам. А взрывать – определить свое местоположение и посадить на хвост рыщущих в округе полевых командиров.

Быстро прикинув обстановку, майор принял половинчатое решение – заминировать. Вернется хозяин или обнаружат другие желающие – склад взлетит на воздух, прихватив с собой посетителей. Помощником минера и отработал тогда Ратный.

Совершенно непрофильное для связиста занятие, но умные инженерные мозги, точность, аккуратность и дотошное следование инструкциям в свое время сыграли нужную роль. Даже удалось съездить на краткосрочные курсы, откуда вернулся с отличными оценками в контрольном листе. Всего-то дел – помочь преподавателям с ремонтом учебных пособий, параллельно досконально разобравшись в минно-взрывной машинерии. Штатный минер с удовольствием принял участие в подготовке «дикорастущего» коллеги, передав ряд крайне полезных на войне знаний и навыков.

Как часто бывает, их группу сразу по возвращении перекинули на другое направление, а докладывать о находке Коротич не стал – зачем создавать себе неприятности?

В итоге, скорее всего, тайник так и остался нетронутым.