Блиндажные крысы Пучков Лев
— А мы ее и не забираем, — фыркнул Юра. — Только прокатимся, да бросим.
— Хорошо, давайте попробуем, — подытожил Ольшанский. — Мы с Алексом дадим круг и встанем в первом попавшемся проходном дворе с той стороны. Как заедем, я вас сориентирую. А вы попробуйте прокатиться с ветерком. Только давайте без надрыва: не получится, бог с ними, обойдемся.
— Никакого надрыва, — заверил Степа, совместно с Юрой покидая салон. — Сделаем все мягко и по-доброму…
Мы с Ольшанским выехали с рынка, выбрали удобный двор со стороны противоположного выезда, встали и по телефону сориентировали коллег на предмет своего местонахождения.
Далее все получилось быстро и, на мой взгляд, несколько бестолково, хотя в принципе по-другому там быть и не могло.
Нашим силовикам удалось-таки выхватить оболтусов из цепких лап Службы, но в самый последний момент они (оболтусы) почему-то передумали ехать с нами и тривиально дали деру. Заниматься организацией преследования времени не было: мы сами в любой момент могли стать дичью, так что пришлось по-быстрому убираться оттуда.
Отъехав подальше, мы дали круг и осторожно прокатились по проспекту, в надежде обнаружить оболтусов в толпе, но они, по-видимому, были опытными убегантами, так что пришлось нам убыть несолоно хлебавши.
Переживать по этому поводу мы не стали.
— Да и черт с ними, — подытожил Ольшанский. — Никите они тоже не достались, так что счет поровну. Мы их видели, срисовали, будет возможность — поищем, не будет — обойдемся. Не думаю, что это какие-то суперинформеры, из-за которых стоит убиваться, так что…
Тут ему позвонил кто-то из помощников и что-то сообщил. От полученной информации лицо Ольшанского вытянулось, а волосики вокруг плеши встали дыбом.
— Понял, спасибо… — тихо поблагодарил он и, тронув машину с места, поставил задачу: — Смотрите по сторонам. Ищем первый попавшийся милицейский стенд.
Вскоре такой стенд был обнаружен, но не в гордом одиночестве, а в компании двух девиц в милицейской форме и с курсантскими погончиками. Девицы клеили на стенд листочки с картинками.
Ольшанского это нимало не смутило, и он отправил нас с Юрой полюбоваться инсталляцией.
— А кого смотреть? — деловито уточнил Юра.
— Оболтусов, которых мы упустили, — упавшим голосом пояснил Ольшанский.
— Оп-па! — удивился Юра. — Они в розыске?
— Говорят, что да. И не просто в розыске. Гхм… В общем, посмотрите…
Девицы были вполне симпатичные, но разнохарактерные: одна хозяйственная, а другая легкомысленная. Хозяйственная на наше приближение никак не отреагировала и продолжала усердно орудовать валиком, а легкомысленная все бросила и с ходу принялась строить нам глазки.
По приближении к стенду на меня напал столбняк: я увидел нашу ориентировку.
О боже…
Нет, я в курсе, что нас объявили… что мы «особо опасные»… Но я, глубоко законопослушный, воспитанный мальчик, впервые в жизни увидел свое мрачное фото под словами «Особо опасный преступник» и от этого чуть было не упал в обморок!
— Привет, девчата! — Юре, как обычно, все было сугубо монохромно. — Вот эту оторвем, не возражаете?
И тотчас же принялся отдирать со стенда какую-то бумажонку.
— Замучаетесь отрывать, — хмыкнула легкомысленная. — Надька клеила, это намертво. Что, хотим три лимона заработать?
— Да, есть такое желание, — признался Юра и кивнул на объемную сумку под стендом. — А у вас не осталось неклееных таких?
— Полно, — хозяйственная склонилась над сумкой. — Сколько вам?
— Две-три штучки, если не жалко.
Тут мой смятенный взор вновь обрел способность к фокусировке, и я, поняв, что нас сей момент никто даже и не собирается идентифицировать с нашей страшненькой ориентировкой, наконец-то сосредоточился на листке, который пытался оторвать Юра.
Это была ориентировка на оболтусов, которых мы только что так легкомысленно упустили. Но, в отличие от нашей, на этой ориентировке, над «особо опасен» жирным шрифтом было указано, что за любые данные об этих людях дают три миллиона рублей.
Неслабо, да? Вот такие, оказывается, ценные оболтусы.
— Вот так у нас всегда и получается, — укоризненно заметила хозяйственная, выдавая Юре три ориентировки. — Все хотят денег, а бесплатных преступников никто не ловит.
Тут она сердито ткнула пальчиком в нашу ориентировку, висящую на стенде, и вновь взялась за валик.
Вот это замечание показалось мне весьма оптимистичным и жизнеутверждающим.
Так это же прекрасно, голубушка! Как говорится, все познается в сравнении. Вы даже не представляете, как это приятно: быть «бесплатным» преступником и знать, что за твою голову не дают ни копейки…
Глава 10
КЛАН: ТОЧКА ВСТРЕЧИ
— Напомни мне, дружок, какая у вас была задача?
— Проверка общежития.
— А по пунктам?
— Ну… — Палыч замялся. — Эмм… Проверить… Выявить… Если подпадают — изъять и доставить. Да, вот так.
— Больше никаких задач не было?
— Не было.
— Угу… А если не было, с какого перепугу вы ввязались в драку? Там что, кроме вас некому было успокоить этих джигитов?
— Зато всех раком поставили, — пробурчал Шота, с глубинным моральным удовлетворением рассматривая свои покрытые свежими ссадинами кулаки. — Теперь будут знать, кто тут главный и как надо себя в гостях вести!
Генерал едва удержался, чтобы не застонать от отчаяния.
Господи, за что?! За какие особо опасные грехи ты пометил один из могущественнейших кланов страны печатью вырождения? Ведь это же конец, стагнация, тупик эволюции сообщества, успешно развивавшегося много десятилетий…
На «пятиминутке» присутствовали только свои: Валентин, Палыч, Шота и Володя Липецкий. Глядя на «сынков», генерал вдруг почувствовал острый приступ ненависти, который не миновал даже родного племянника — Палыча. После идиотского высказывания Шоты непроизвольно нахлынуло: возникло непреодолимое желание взять у Валентина пистолет и расстрелять ублюдков. Всех, кроме Валентина — это единственный толковый представитель «последнего поколения» клана, которое имеет перспективы стать реально последним, без кавычек. Причем, как ни прискорбно это признавать, в самом скором времени непременно встанет вопрос о благонадежности этого единственного.
— Диалектический конфликт, — ни к кому конкретно не обращаясь, пробурчал генерал. — Вечное несоответствие спроса и предложения, выражается в стабильной формуле: «когда стране нужны герои, п…а рожает дураков».
Все присутствующие скромно промолчали, и толковый Валентин в том числе: ему было неловко за соратников.
«Я его приподниму, — неожиданно определился генерал, рассеянно глядя на Валентина. — И черт с ним, что не родня и уже ничей не родственник вообще. В нем есть потенциал, которого нет ни в одном из сынков. Сынки — тупик клана. Как только наше поколение одряхлеет и потеряет хватку, клану конец. А от этого будет толк, главное, правильно его приблизить и воспитать. История знает немало примеров, когда приемыши служили хозяину лучше любых сыновей, верой и правдой, и потом возглавляли сообщества, страны, империи… Кто ж виноват, что от родных дебилов мы не видим ничего, кроме неприятностей? Все лавинообразно нахлынувшие проблемы, которые сейчас в экстренном порядке решает клан, начались с того, что сынки решили поиграть в самодеятельность… Желябов, сука, каким местом, вообще, там груши околачивал?! Недосмотрел, старый педераст… А еще у Валентина есть хватка. Одной толковости мало, без хватки в нашем деле — никак. Вон, Никита — воспитанник мой, мать его ети… Вроде умный и тоже толковый, а тюфяк-тюфяком, подряд две такие плюхи пропустил, что хоть стой, хоть падай… Отчасти, конечно, я сам виноват: не спросил за плановый «побег» «отработанного» Дорохова… А Никита, то ли во вкус вошел, то ли безнаказанность с ним сыграла злую шутку. Ну и упустил, сволочь, «крыс» — самых важных объектов текущего момента… Теперь, ко всему прочему, надо думать, как поступить с Никитой — еще одна проблема, а их и так сейчас столько, что впору стреляться… У Валентина, слава богу, хватка есть, не раз имел возможность в этом убедиться… В общем, как только разгребемся со всем «добром», начну помаленьку подтягивать Валентина по всем вопросам, которыми занимаюсь сам, и буду постепенно приближать, шаг за шагом, по мере заслуг, а они непременно будут, есть потенциал, есть… Человек он благодарный, тем более теперь я буду единственной его опорой и поддержкой в клане…»
Определившись таким образом, генерал раздал задачи:
— Володя, продолжаешь работать с аналитической группой. Если хоть одно обращение упустите, спрошу лично с тебя. Все, свободен.
Липецкий-младший облегченно вздохнул и торопливо удалился.
— Валентин, я занят, ты берешь мою работу. Займешься информерами, которых отфильтровали психологи.
— Есть.
— Обязательно проверь список отбраковки. Психологи хорошие, но они люди, так что за ними тоже нужен контроль.
— Понял.
— А вы, дети полной луны, прямо сейчас поехали по вокзалам и аэропортам.
— Так там везде менты и наши работают, — осторожно напомнил Палыч.
— Они там не работают, а номер отбывают, — поправил генерал. — Если «крысы» уйдут, никому из них хуже не будет. А вам будет. Причем настолько хуже, что хуже некуда. Так что — вперед, ваша задача сделать так, чтобы служба повсеместно была организована на высшем уровне. Да, напоминаю: морды бить никому не надо. Если где-то надо будет построить нерадивых, у вас есть связь с их начальством, с Валентином и со мной. Вопросы?
— Никак нет.
— Ну все, по коням…
Работа с информерами была организована в головном офисе издательского дома «Каземат», принадлежавшего клану. С момента объявления об открытии сезона охоты на «крыс» прошло менее суток, но за это время желающих поправить свое финансовое положение набралось более полутора сотен. В конференц-зале проходил «кастинг»: там трудились несколько групп психологов, фильтровавших параноиков и бездарных мошенников, слабо владеющих навыками своего ремесла. Таким образом, до финальной инстанции доходили талантливые жулики, с которыми порой даже полезно пообщаться, на предмет общего развития. Полагая, что это важный участок работы, генерал взял его на себя и в течение вчерашнего вечера с блеском разоблачил и выгнал прочь восемнадцать человек, утверждавших, что они располагают совершенно достоверными данными о местонахождении искомых объектов. Увы, никто из них даже приблизительно не владел нужной информацией, что было вполне закономерно: Москва всегда славилась обилием ловких проходимцев, паразитировавших на розыске пропавших родных и близких, равно как и оброненных с набережной антикварных брегетов, удравших из будуара особо ценных котов, комнатных собак и, конечно же, беглых государственных преступников.
Валентин проверил список тех, кого успели отсеять сегодня с утра (на каждого составлялось экспресс-досье с приложением видеозаписи беседы), счел, что психологи работают добросовестно, и фундаментально обосновался с кофеваркой «эспрессо» в кабинете главреда. Главреду еще вчера пришлось перекочевать к заместителю, но он не роптал: такого рода мероприятия здесь проводились не впервые, так что ни для кого это не было шоком.
На одиннадцать утра уже набралось двенадцать человек: судя по темпам, работа предстояла кропотливая и долгая, и не факт, что результативная. По личному опыту Валентин знал: вероятность того, что иногородних «крыс» отловят на вокзале, каком-нибудь крупном транспортном узле или вообще уже дома, на ПМЖ, была значительно выше, чем шанс получить информацию за деньги. Вот если бы эти «крысы» были коренным москвичами — тогда можно было бы надеяться на обратный результат. Однако задача поставлена, так что надо работать.
— Запускайте по списку, — скомандовал Валентин чопорной секретарше, вместе с кабинетом временно поступившей в его подчинение. — И проследите, чтобы в приемной не было столпотворения: один у меня, второй ожидает, остальные — в зале…
Первые трое были жуликами, четвертая — вполне симпатичной плутовкой, работавшей под экстрасенса. Валентин приятно с нею побеседовал и даже угостил кофе, прежде чем прогнать. Пятый назвался агентом ФСБ, предъявил очень натуральное удостоверение и хорошо поставленным баритоном признался, что, собственно, искомые товарищи уже в багажнике его машины, но он хочет половину денег вперед, причем немедленно.
— Так мы коллеги! — обрадовался Валентин, разрезая «корочки» огромными конторскими ножницами и проверяя на свет. — Подделка, как и ожидалось. Извольте получить дивиденды, коллега…
Тут же «коллега» был сдан с рук на руки «группе поддержки», которая вынесла его на пинках и заставила сожрать удостоверение. Валентин не был злыднем, но ему не нравилось, когда разные проходимцы «красились» под Службу — в стране огромное количество солидных учреждений и организаций, так что нечего трогать святое.
Шестой для мошенника был слишком юн и нервозен, а когда он представился, Валентин подумал, что психологи схалтурили и проморгали девиацию:
— Рэд Шухарт. Под таким позывным меня знают в Московском сообществе.
— Очень приятно, — кивнул Валентин, вынимая телефон. — А я Стервятник Барбридж.[9] Под таким позывным меня знают в отделе, который курирует ваше канализационное сообщество. И мы туда прямо сейчас позвоним и уточним, что это за самонадеянное чудовище обозвалось таким звучным именем.
Надо заметить, что Валентин отнюдь не брал парня «на понт»: Служба действительно местами пыталась контролировать сообщества сталкеров, диггеров и прочих приключенцев, не так, правда, плотно и усердно, как в былые времена, в бытность прежней Системы, но при желании информацию по такому культовому имени добыть было несложно.
— Да ладно, не надо звонить, — тотчас же поправился самозванец. — Григорий Барабанов. Вот паспорт.
— Ну, так-то лучше, — пробурчал Валентин, рассматривая паспорт. — Рассказывай, Григорий, что ты там придумал в надежде срубить три лимонных деревяшки.
— Ничего не придумал! — истово воскликнул Григорий. — Все как есть — чистая правда…
Выслушав сбивчивый стук Барабанова, Валентин в эйфорию впадать не стал. История, конечно, получалась весьма занятная, но… она больше походила на эпизод из шпионского боевика, нежели на реальную ситуацию.
— И где это место?
— Утром деньги, вечером — место, — обозначил условие Барабанов и поспешно застраховался: — Пытать меня нельзя: как минимум десять камрадов знают, куда я пошел, если не выйду вовремя — подымут шум на всю Европу.
— Да-да, конечно… — Валентин был уверен, что это блеф — Барабанов наверняка вообще никого не посвятил в свою затею, но сейчас важнее всего было установить истину, а с деталями можно разобраться позже. — Ну и как мы проверим, что это не байка, живо слепленная на коленке по теме объявления? Ты же не думаешь, что я просто так поверю тебе на слово?
— А вы их живьем видели? — озабоченно уточнил Барабанов.
— Их — это кого? Десятерых камрадов, что знают, куда ты пошел?
— Да нет, я Я-Я имел в виду.
— Я-Я-Я? Ты здоров ли, друг мой?
— Их зовут Я-Я, — терпеливо пояснил Барабанов. — Яков и Ян. В смысле, у нас их вообще никак не зовут, а это в Политехе, меня с ними кореш познакомил…
— Ближе к теме, — поторопил Валентин.
— У меня есть запись, — Барабанов выложил на стол мобильный телефон и недорогой цифровой диктофон. — Тут картинка и звук, а тут только звук, но четкий. Если вы их видели живьем — то сразу узнаете. Короче, смотрите сами…
Судя по всему, во время записи телефон располагался в нагрудном кармане — на рубашке Барабанова была видна свежепрокрученная дырка, которую трезвый человек при нормальном освещении заприметил бы сразу. Диктофон, дублировавший запись, куплен был, очевидно, специально ради такого случая — малоопытный шпион Барабанов выставил высокий уровень и помимо голосов были также зафиксированы все фоновые шумы.
Но это все мелочи, которые терялись перед лицом факта: на записи действительно были искомые «крысы», и характер беседы однозначно свидетельствовал о том, что Барабанов не врет.
Это была редкая удача. На такой результат Валентин даже не рассчитывал: впору было пуститься в пляс и от радости задушить счастливого вестника Барабанова в объятиях.
Впрочем, задушить — это обязательно, но несколько позже, а сейчас следовало уточнить последнюю и крайне важную деталь.
— Итак: место.
— Итак: деньги, — совсем обнаглев, в тон спопугайничал Барабанов.
— Вот деньги, — Валентин вынул из барсетки толстый пресс, но не отдал Барабанову, а положил перед собой, на краешек стола.
— Ага… Вижу… — Барабанов, судорожно сглотнув, кивнул на свой телефон, который все еще лежал перед Валентином, рядом с деньгами. — А вот место.
— Не понял?
— Через двадцать минут я им позвоню. Цифр в мобиле нет, они у меня в голове. Пока буду болтать с ними, можете засечь их координаты.
— Разумно, — похвалил Валентин. — Но зачем через двадцать? Звони прямо сейчас.
— Не получится сейчас. Они в коммуникациях сидят, а через двадцать минут должны выйти наверх и ждать моего звонка.
— Разумно, — повторил Валентин. — Хорошо, раз так: подождем. Если желаешь, развлечем друг друга. Ты мне расскажешь диггерские байки, а я угощу тебя кофе.
— Мы… должны выйти на улицу, — Барабанов опять нервно сглотнул и покосился на дверь. — Только вдвоем — вы и я, без ваших помощников. Тут рядом сквер есть, сядем на лавке, подождем. Потом… Гхм… Ну, когда время подойдет, вы мне дадите деньги, я отойду на несколько шагов и позвоню. Вы здоровый, если что — сграбастаете меня, потому я хочу отойти немного… Так пойдет?
— А если ты дашь деру с деньгами?
— Вы же паспорт видели, если что — потом достанете… Правильно?
— Правильно. Более того, сразу предупреждаю: если это какая-то уловка и ты нас водишь за нос — тебе конец. Нет, тюрьма тебе не грозит — это не про тебя. Ты просто умрешь, причем не сразу, а после пыток, и процесс этот будет долгим и мучительным.
— Я не собираюсь вас обманывать, — Барабанов заметно побледнел. — Я просто хочу подстраховаться, чтоб вы не кинули меня на деньги. Это ведь нормально, правильно?
— Правильно. Паспорт, диктофон и мобильный оставляю. Паспорт получишь после звонка, остальное — не взыщи, надо приобщить к делу. Звонить будешь вот с этого аппарата, — Валентин протянул Барабанову резервный телефон с включенным пеленгом.
— Классный аппарат…
— Это подарок. За активную гражданскую позицию.
— Ух ты… Спасибо!
— На здоровье. Так, сейчас сделаем контроль…
Валентин позвонил с телефона Барабанова в службу перехвата и строго-настрого предупредил: все бросить, повиснуть на этом номере и во что бы то ни стало зафиксировать абонента, которому будут звонить через двадцать минут.
— Ну все, пошли в сквер…
Приятного общения в сквере не получилось. Барабанов нервничал, в связи с чем забыл все байки. Валентин тоже не горел желанием общаться: какой смысл разговаривать с покойником? Жить этому человеку осталось несколько часов.
Наконец, пришло оговоренное время, Барабанов получил деньги и телефон, отошел на десять шагов и позвонил.
Разговор длился немногим более минуты: Барабанов отчитался о первых результатах работы по подготовке к «эмиграции» и спросил, как там дела в «надежном месте».
Служба перехвата благополучно зафиксировала местоположение абонента, которому звонил Барабанов, о чем было немедленно доложено Валентину.
— Еще вопрос, — Валентин жестом остановил собравшегося было удалиться Барабанова. — Да не волнуйся, преследовать не буду — просто уточнить надо.
— Что уточнить? — Барабанов с опаской озирался, пребывая в готовности в любой момент пуститься наутек.
— Назови место.
— А вы что, не определили?
— Это необходимое уточнение.
— «Заброшенка» у Кобылкина Оврага.
— Верно. А конкретнее?
— Где конкретно — не скажу. Я их туда привел, сказал — выбирайте, где сныкаться. А выбрать там есть из чего. Вы там были?
— Нет.
— Ну вот, увидите — там большой массив, так что придется поискать. Да и потом — они ребята опытные, полазили немало в коммуникациях, так что на месте сидеть не будут, оборудуют несколько нычек.
— Ясно. И последнее… Ты знаешь, что с тобой будет, если в вашем сообществе узнают, что ты за деньги слил своих камрадов?
— Не понял… Вы что, собираетесь…
— Нет, это не в наших интересах. Так что с нашей стороны молчание гарантировано на тысячу процентов.
— А, понял! Это намек, да? Ну, насчет меня можете не волноваться. Я еще не совсем с дуба рухнул, чтобы кому-то трепаться о ТАКИХ делах.
— Ну вот и замечательно. Все, более не смею задерживать, — Валентин бросил паспорт на асфальт, развернулся и, не оглядываясь, пошел к офису издательства.
Глава 11
АЛЕКС ДОРОХОВ: ЧИСТО ВОЕННЫЙ БАНДИТИЗМ
Вопреки ожиданиям, инженеру таки удалось реанимировать нашу колымагу, но теперь мы были должны местным механикам два литра: они отпустили недостающие детали в кредит за кубатуру, поскольку другой формы расчета не признавали (напомню, инженер тут за своего, брать с него деньги — неприлично, а отдавать «за так», сами понимаете — расточительство).
Случилось это знаменательное событие в пятом часу вечера, а еще через полчасика Юра окончательно все «пробил по теме», так что поводов отказываться от мероприятия у нас не осталось: времени полно, заняться все равно пока что нечем, а снаряжение и транспорт могут понадобиться в любой момент. Мы экипировались в соответствии с задачами, сели в «таблетку» и отправились надело. Доктора сегодня с нами не было, он остался в городе решать какие-то вопросы по происшествию в больнице.
По дороге Юра посвятил нас в суть мероприятия.
Мы едем в хозяйство лево-кадрированной части аэродромного обслуживания, что располагается в трех десятках километров от ДОСов. У них там сейчас есть два совсем левых «хаммера». Мы их заберем и отгоним на базу Ганса — вот, собственно, и вся операция.
— Как видите, все просто, — резюмировал Юра.
Действительно, звучит все вроде бы просто, но… некоторые моменты не совсем понятны. Что такое кадрированная часть, я в курсе: есть штат и пять процентов личного состава, держат для развертывания на случай военного времени. А что значит лево-кадрированная часть? Откуда в войсках «хаммеры»?! И даже если они там действительно есть, кто нам даст вот так запросто забрать их?
По лево-кадрированной части меня просветил инженер. Если не вдаваться в глубины, то это не часть, а натуральный мираж — по всем документам и инстанциям проходит, а в реальности ее нет. То есть числится она как часть постоянной готовности, и какие-то ловкачи на весь личный состав получают деньги и немаленькое обеспечение по всем статьям: амуниция, техника, продовольствие и прочее и даже умудряются «посылать» этот личный состав в разные замысловатые места, где идет год за три. И там тоже получают — в три раза больше, разумеется. Понятно, что без отлаженной вертикали такая лево-кадрированная часть существовать не может, это вскроется при первой же проверке, так что позволить себе этакий приятный довесок на карманные расходы могут только очень «подвязанные» люди из мощного клана.
Юра подтвердил: да, все примерно так и есть, но в нашем случае, помимо всего прочего, об эту лево-кадрированную часть «трут» разнообразные хитрые схемы, получая на баланс технику и прочие радости жизни и потом ловко списывая все это или переводя куда-то по инстанциям. В результате одной из таких «схем» на складе этой части оказались два «хаммера», которые после праздников уедут в охотничьи угодья какого-то генеральского клуба. А информашку подбросил один из знакомых механиков (тот, что выдал нашему инженеру запчасти за кубатуру в кредит): он как раз трудится в гараже этой «части» — собирает из запчастей списанной техники вполне ездовые машины и потом толкает по сходной цене. Вернее сказать, толкает уже командир — «смотрящий» на хозяйстве, а наш механик там просто вкалывает, в компании еще нескольких таких же работяг. Платят наличкой и даже чуть больше, чем на реальной службе, можно «на шару» разжиться деталями, но… но когда каждый день видишь, как мимо тебя пробегают большущие деньжищи, невольно рождаются самые разные чувства. Так что иногда — под праздники, возникает желание поделиться интересной информацией с хорошими людьми. За хорошие проценты от грядущей добычи.
Вот такая нехитрая система добычи информации. У нас в стране огромная армия проходимцев, которые тащат из государственной казны буквально все, что не прибито гвоздями. Юра умеет на три счета добывать такую информацию и правильно пользоваться ею. С точки зрения ответственности перед законом опасность практически нулевая: никто из Юриных «клиентов» никогда не побежит писать заявление в органы.
Но тут есть опасность иного рода. Как верно заметил инженер, такие интересные места с добычей обычно находятся на «балансе» либо мощного клана, либо хорошо организованной и умеющей постоять за себя группировки.
Иными словами, поймают — убьют. И это не метафора.
В связи с последним изречением весьма актуален выше прозвучавший вопрос: кто нам даст вот так запросто забрать эти лево-схематичные «хаммеры»?
— Обычно там народу хватает, — пояснил Юра. — Те же механики, транспорт постоянно катается, несколько офицеров там буквально живут — сами же и охраняют, не доверяют наемникам. Но сейчас праздники, выходные, механики, например, все по домам, а те, кто там на постоянке, — они уже третий день дико квасят, так что по-тихому попробовать можно…
Прямо к аэродрому мы не поехали: как минимум час убили на маневры и рекогносцировку. Иными словами, мы нарезали круги по каким-то заросшим травой проселкам, высматривая основной и резервные пути отхода, и Юра на ходу делал пометки в атласе.
Меня такая предварительная прогулка слегка встревожила. Если нам нужно всего лишь взять «хаммеры» и отвезти на базу Ганса — зачем столько лишних движений?
— Расслабься, турист, все в рамках темы, — успокоил Юра. — Хочешь украсть на рубль, страхуйся на сотню… А вот этот мосток что-то мне не очень нравится. «Хаммеры» широкие — проедут, нет?
Мы как раз стояли у старого деревянного моста через небольшую речку — не особенно широкую, но с обрывистыми берегами. В километре от моста проселок выходил на оживленное шоссе, так что это был один из наиболее удобных маршрутов для отхода.
Инженер прогулялся по мосту, зачем-то попрыгал по настилу, затем мы в порядке эксперимента переехали на «таблетке» на ту сторону и вернулись обратно.
— Нормальный мост, — резюмировал инженер. — Тут и «Урал» впритирку проскочит, не то что «хаммер».
Такой ответ Юру вполне удовлетворил, и мы отправились к точке высадки.
Вблизи «хозяйство» выглядело заброшенным: огромное летное поле, сплошь заросшее дикими травами и кустарниками, покосившаяся летная вышка, заваленный набок локатор и остовы растащенных казарм, выглядевшие как антураж к фильму «Сталкер». Прямо на поле стояли несколько проржавевших Ми-2 без лопастей и длиннющая шеренга разукомплектованных Ан-24 и Л-29. Никакой охраны видно не было.
Постояв немного, мы убедились, что на наше появление никто не реагирует, проехали чуть дальше и увидели на краю поля на диво сохранившуюся группу строений: складскую базу и чуть поодаль автопарк со зданием КПП и вполне на вид рабочими боксами.
— Дальше — пешком, — скомандовал Юра. — Разберемся, что да как, потом подгоним транспорт, если все нормально будет.
Мы оставили «таблетку» в кустах, взяли снаряжение и потопали вслед за Юрой, прокладывавшим курс. Мешок с инструментом традиционно доверили мне, инженер тащил лом, а Степа следовал в замыкании с трофейным АКС-74У.
Прошлепав прямо через поле к складам, мы немного посидели у крайнего строения, а Юра сходил на разведку.
Людей видно не было, но они тут однозначно присутствовали: со стороны автопарка доносилась громкая музыка, периодически разбавляемая пьяными криками. Меня это здорово напрягало, казалось, что в любой момент оттуда может кто-то прибежать и поднять тревогу.
Коллеги сохраняли невозмутимость: Спартак спокойно курил, а Степа, лежа на траве, задумчиво смотрел в небо. Глядя на них, и я успокоился — люди опытные, знают, что делают, так что не стоит заблаговременно переживать о неслучившемся. Вот обнаружат нас, тогда и буду переживать. Тьфу-тьфу, три раза…
Вскоре вернулся Юра и возбужденно доложил:
— Квасят безбожно. Охраны не видать. По дверям все в точку — сами увидите. Пошли…
Склады были представлены двумя длиннющими приземистыми строениями из белого кирпича, стоящими друг напротив друга. В каждом строении было несколько дверей, выходивших внутрь общей конструкции, таким образом получался закрытый с трех сторон двор. Роль замыкающей стены играла баррикада из покрышек, а заехать-выехать можно было только с той стороны, откуда зашли мы.
Мы обогнули ближнее к нам строение и подошли к двери с номером три. Возле этой двери, на выщербленном асфальте виднелись свежие грязные следы от довольно широкой колесной базы.
— А?! — горделиво подбоченился Юра, показывая на следы.
— Ага, — инженер тряхнул один из замков и задал вопрос по существу: — Отпилим или откроем?
Дверь, а вернее двустворчатые распашные ворота, были выполнены из толстого металлического листа и заперты на два огромным висячих замка. Немного повозившись с замками, Юра сказал, что это вне сферы его компетенции: очень старая конструкция, он ранее с такой не сталкивался, для постижения алгоритма надо бы снять, разобрать и как следует исследовать. О как! А я-то думал, сунул железяку, поковырялся — и получите результат, а тут такие сложности. При этом Юра заметно смутился, словно бы его уличили в некомпетентности во время теста на профпригодность.
— Короче, извините, браты, но… надо пилить дужки.
Инженер сказал, что пилить лучше петли — они тоньше замковых дужек, так будет раза в два быстрее, но для этого придется отжать ломом наружу одну створку и крепко держать, так что получится довольно значительная нагрузка.
Тут они немного поспорили: Юра предложил «заслать гонца» (угадайте — кого?) за «болгаркой» — у нас есть в машине, но инженер сказал, что это будет сверх наглости, так что пилить будем как обычно, полотном по металлу. Особо много времени это не займет.
Степа отдал мне автомат и поставил задачу: встать на угол и посматривать в сторону автопарка на предмет своевременного предупреждения о неурочном явлении пьяных хозяев.
— И ни в коем случае не стрелять, — привычно добавил он.
Я занял указанную позицию, Юра со Степой отжали ломом створку ворот и принялись ее удерживать, а инженер стал пилить замочные петли.
Вначале я был напряжен и сосредоточен, но через некоторое время освоился и несколько расслабился.
За углом играла музыка, коллеги мои разговаривали едва ли не в полный голос и подшучивали друг над другом, мерно вжикало полотно в умелых руках инженера, с летного поля ветерок доносил аромат разлагающегося металла и конопли — и у меня сложилось противоречивое впечатление, что мы сюда не воровать пришли, а на официальный субботник в честь майских праздников.
Освоившись, я вспомнил о некоторых насущных потребностях организма, шмыгнул украдкой в ближайшие кустики и приступил к коррекции соляного баланса местных почв.
— О-о-о, Родина-мать твою так, прими мой скромный дар…
При этом я буквально на пару десятков секунд повернулся спиной к автопарку и тотчас же был за это наказан.
— Стоять, б…!!! — раздался сзади куражливый пьяный крик. — Руки в гору, б…!!!
Втянув голову в плечи, я осторожно обернулся.
На углу противоположного строения стоял камрад в камуфляже и целился в моих коллег из автомата. Камрад был багрово-красен и неустойчив — его слегка штормило, но автомат он держал сноровисто, видно было, что опыт обращения с оружием у него имеется. Меня камрад не видел: он был полностью сосредоточен на моих коллегах, от которых до него было метров десять. Во всем его облике сквозил этакий дрянненький пьяный кураж: он беспрестанно облизывал пересохшие губы, палец его подрагивал на спусковом крючке, и левый локоть непроизвольно дергался, как будто камрад изнывал от желания стрелять и ждал повода.
— Мордой к стене, ж… ко мне! Выполнять, б…, а то завалю нахх!!!
Экономно вжикнув молнией, я перевел автомат с плеча в положение для стрельбы стоя, тихонько щелкнул предохранителем и, мгновенно дослав патрон в патронник, выскочил из кустов.
— Ложись, б…! — рявкнул я с интонацией куражливого камрада и дал поверх его головы длинную очередь.
Камрад был пьян, но ограниченно годен: очевидно, долго служил Родине, и набор стандартных команд прочно въелся в его подсознание. Оружие он не выпустил, но команду выполнил: упал на асфальт и на какое-то время потерял ориентацию — стал водить стволом, сместив сектор на баррикаду с покрышками.
В то же мгновение Юра со Степой злыми тиграми метнулись к нему и произвели ряд ритуальных движений: отняли оружие, выписали порцию увесистых тумаков, быстро обыскали и изъяли лишние вещи. В завершение камрада спеленали его же собственным брючным ремнем, предварительно соорудив из него (из ремня) хитрую двойную петлю с пропуском через застежку.
— Ha предохранитель, — без эмоций скомандовал Степа.
Я щелкнул предохранителем и повесил автомат на плечо.
— Везунчик, — кивнул мне Юра.
— Да, порой я действую быстрее, чем соображаю, — лопаясь от гордости, отозвался я.
— Везунчик в том плане, что рикошетом никого не зацепило, — уточнил Юра и укоризненно покачал головой. — Турист, плятт!
Степа задал пленному ряд процедурных вопросов, но ответов не получил, Юра внес коррективы умеренным дрыгоножеством — результат был тот же. Пленный сыпал проклятиями и общаться не желал.
Выждав немного, мы пришли к выводу, что это, скорее всего, была частная инициатива в плане обхода владений — никто вслед за камрадом не пришел, тревогу не подняли, музыка в автопарке продолжала играть, все так же размеренно перемежаясь пьяными криками.
Перепоручив пленного мне, Степа напомнил задачу:
— Смотреть за автопарком. Никуда не отлучаться. Не стрелять. При появлении противника — немедленно подать сигнал, — после чего они с Юрой вернулись к инженеру и вновь принялись за работу.
Из-за присутствия пленного я ощущал изрядное неудобство. Я полагал, что куражливый камрад, как это бывает в фильмах про фашистов, постарается меня разжалобить, начнет приставать с вопросами, укорять, что я такой молодой, но вредный и так далее, а мне придется грубо его одергивать или даже ударить…
Однако, к моему большому облегчению, этого не произошло. Лежа на боку, пленный с любопытством смотрел на моих коллег, сосал разбитую губу и размеренно бубнил вот такую мантру:
— Pizdets вам… Вот это вы, б…, влетели… Pizdets вам, ушлёпки…
— Чего оно там бубнит? — поинтересовался Юра.
— Прогнозы строит, — сообщил я. — Утверждает, что нам — этот, как его…
Читать бесплатно другие книги:
