Цель Уэллс Дженнифер

14

Как только Джейн поднялась, Уолш и все остальные поспешно собрали свои вещи. Джейн встала в стороне от Бергена, вздернув подбородок, с решительным выражением лица. Никто не должен был знать о том, как метались мысли у нее в голове. Хорошие лидеры играют свою роль, как бы скверно ни было у них на душе.

Джейн не позволила себе бросить взгляд на Алана, когда тот с трудом поднялся на ноги. Его признание согрело ей сердце. Он верил в нее. И Джейн надеялась, что не напрасно.

Между тем Джейн терзали подозрения, что Берген тоже заражен той самой болезнью, которая погубила Сектилиев. Он то и дело намекал ей на то, как его к ней тянет. И это все время было мучительно и волнующе, но Джейн до сих пор не верила, что это серьезно. Она убеждала себя в том, что для Бергена такое поведение – его обычная манера флиртовать, что такие ухаживания просто тешат его раздутое эго.

Но теперь он словно бы убедил ее в том, что испытывает к ней нечто большее. Худшее время для таких признаний еще надо было поискать. Она и так уже настрадалась, имея дело с постоянным притоком откровений, воспоминаний, видений, чужеродных понятий – и из-за всего этого у нее кругом шла голова. Джейн не могла себе позволить такую роскошь, как трата времени на раздумья о том, что могло означать признание Алана для него, для нее, для экспедиции… Для всего.

Она гадала – так ли бы она отреагировала на его поведение, случись то же самое месяцем раньше? Был один момент во время полета – в тот день, когда она просто по-детски затосковала, узнав о том, что ее ближайшая подруга родила здорового ребенка. Она вдруг не смогла сдерживать свои чувства, а все они были невероятно сильны – радость, грусть из-за того, что она не присутствует при этом событии, зависть, одиночество, отрешенность и стыд.

И тогда Берген нежно, бережно обнял ее – и тем самым напрочь развеял ее представления о том, что он за человек. Получилось все довольно странно, потому что этот случай ничего не изменил в их отношениях. Потом все продолжалось в точности так же, как раньше – так, как будто этот эпизод Джейн просто привиделся. И она с любопытством наблюдала за Бергеном – не покажет ли он каких-то других знаков глубины чувств или жестов доброты. Но больше ничего не проявилось, и Джейн решила, что на самом деле случившееся для Бергена ровным счетом ничего не значило, и она постаралась об этом забыть. Но если быть до конца честной – далось ей это нелегко.

В то время она вдруг стала ловить себя на том, что начала вести себя как юная девушка. Переживания за то, как она выглядит, поиск поводов завязать с Бергеном разговор, просьбы помочь, когда на самом деле его помощь ей вовсе не была нужна, наблюдение за ним украдкой, когда он был занят работой, когда ел, делал зарядку… одевался.

Она в итоге убедила себя в том, что он не просто подыгрывает ей, что он испытывает те же чувства, что они оба пытаются как-то вжиться в эту непривычную среду. При этом Джейн прекрасно понимала, что такие мысли запретны, что их следует игнорировать и гнать от себя. А потом Берген совершал какой-нибудь резкий поступок или говорил что-то настолько язвительное, что Джейн решала, что она все придумала, чтобы мысленно защититься от скуки.

Не надо было его целовать. В то мгновение она словно бы ухватилась за рушившуюся вокруг нее жизнь. Она не могла отрицать – ее влекло к Алану. Когда реальность происходящего куда-то ускользала, от него исходили твердость, прочность, чувство настоящего. Но это давало ему власть над ней – такую же сильную, как та, которую излучал Эй’Брай. Она раздваивалась, ее тянуло в разные стороны. Забудет об осторожности – развалится на части и не добьется своего.

Время играло с ней злую шутку. После долгих месяцев однообразия и тесноты столкнуться с секундомером, проведя всего один день на борту корабля пришельцев, – это было жестоко. Если она будет ждать отправки сообщения в Хьюстон, если сосредоточится на понимании сущности этой загадочной болезни, то это может быть чревато опозданием, и тогда экспедиция на «Браво» тоже будет обречена. Но у нее между пальцами утекала каждая минута жизни, истраченная на попытки возвращения в капсулу, споры с Уолшем, а потом – на возвращение обратно.

Если бы только Уолш поверил ей, тогда теперь все было бы иначе. Они могли бы разбиться на две группы. Отправили бы пару людей в капсулу, чтобы отправить домой сообщение, а остальные начали бы работу над решением возникшей проблемы. Но все было не так. Джейн гадала, где и в какой момент она утратила доверие командира – да и доверял ли он ей вообще изначально. Может быть, он не считал ее достойным, надежным лидером. И в глубине души Джейн опасалась, что он прав.

Она не имела опыта руководителя. Она потеряла людей на Амазонке. Никто не винил ее за это, кроме нее самой. Обстоятельства были поистине ужасны. Но ей всегда казалось, что если бы она была хоть чуточку лучше подготовлена, если бы в ней было больше живости, активности, она могла бы спасти своих спутников.

И вот теперь такое происходило снова. Том явно заболел – и возможно, неизлечимо. Не исключено, что заразился Уолш. И Аджайя тоже.

Эй’Брай чувствовал, что есть надежда, и она ухватилась за эту надежду, как за спасательный плот в штормовом море. Он верил, что она найдет ответ, хотя это казалось откровенно абсурдным. Ведь она не была ученым. Как же она могла надеяться понять сущность инопланетной болезни, которая начиналась столь внезапно и поражала органы, которые были нужны для борьбы? Сама Джейн, так же как и Алан, зараженной себя не чувствовала, но понимала, что это может быть самообман. С Аланом она отвлеклась, можно сказать – подняла забрало, позволила себе отдаться чувству. На ее плечах лежала такая тяжкая ноша, так много было поставлено на карту – так что этот эпизод с поцелуем сам по себе мог означать, что что-то с ней уже не так.

Джейн первой пошла вперед по коридору, и перед ней начали зажигаться вмонтированные в пол светильники. Это была демонстрация поддержки со стороны Эй’Брая. Джейн не было нужды оглядываться. Она и так прекрасно понимала, как злится сейчас Уолш, глядя на эти путеводные огоньки.

Помимо всего прочего, Эй’Брай транслировал ей настроение остальных членов группы. В ее мозгу мелькали образы, эмоциональные состояния – все на уровне подсознания. Даже тогда, когда она не обращала на них внимания, она все равно ощущала эти настроения. Ей хотелось попросить Эй’Брая перестать, сказать ему, чтобы он прекратил заваливать ее информацией, что она уже больше не может, но это было бы неправдой. Ее пугало то, как быстро она привыкает к этой системе общения.

Она первой вошла в кабину межпалубного лифта, остальные – за ней. Джейн не нравилось то, как на нее смотрят ее спутники, не нравилось их чувство неуверенности. Но как только все пошло так, как хотелось Уолшу, он немного утихомирился, хотя все равно был зол и мрачен.

Гиббс бережно поторопил Комптона. Когда тот пошатнулся, Гиббс поддержал его. Комптон выглядел ужасно. Он словно бы состарился лет на двадцать. Когда-то они с Гиббсом были просто коллегами – старшим и младшим, а теперь между ними как будто разверзлась пропасть лет. И Гиббс вполне естественно принял на себя роль юноши при немощном старике.

Джейн нажала на панели клавишу с символом палубы, вблизи от которой была пристыкована капсула «Провиденс». Мгновение спустя дверь кабины поднялась наполовину, замерла и снова закрылась. Все выжидательно уставились на Джейн. Джейн нахмурилась, потянулась к панели, но в этот момент дверь скользнула вверх и на этот раз открылась полностью.

Большой серый ком – чуть больше футбольного мяча – ударился об пол с противным влажным шлепком. В следующее мгновение к верху дверного проема кабины потянулись тонкие паутинные щупальца. Противный запах, похожий на вонь от гниющих овощей, нахлынул волной. В коридоре было темно.

– Что за черт?

Берген неприязненно скривился, вытащил из ранца фонарик и навел луч на серую массу на полу.

Уолш побагровел от гнева.

– Холлоуэй, это что еще за шуточки? Это та палуба?

– Конечно, та, – ответила Джейн, пытаясь скрыть испуг и изумление.

В ее сознание хлынули мысли и настроение Эй’Брая. Наводнение, потоп, неразбериха. Джейн прижала ладонь к стенке кабины, чтобы справиться с головокружением, вызванным этим потоком срочных предупреждений.

Аджайя проворно натянула латексные перчатки, вытащила из кармана ручку и поскребла ее кончиком по верхнему краю дверного проема. Тем самым она убрала липкую паутину, испускаемую непонятным объектом. Затем Аджайя вышла в коридор и стала рассматривать сам объект.

– Здесь теперь небезопасно, – пробормотала Джейн громко, чтобы услышали остальные.

– И что это значит? – подозрительно глядя на нее, осведомился Уолш.

– Нам нужно уходить. Аджайя, вернись в кабину.

Джейн шагнула вперед и протянула руку к панели.

Уолш загородил ей дорогу. Он возвышался над ней и сверлил ее грозным взглядом.

– Ни с места, Варма. Никто никуда не пойдет, пока мы не получим кое-какие ответы. Что это за тварь?

Джейн не отступила ни на шаг, как ей ни хотелось попятиться.

В первую секунду она ощутила злость Алана, пожелавшего защитить ее, а в следующую – палящую ярость Уолша. Эти чувства окрашивали ее сознание, и ей хотелось потерять над собой контроль и броситься в драку.

Но она заставила себя сохранить хладнокровие.

– Я не знаю, как это называется. Это следующая стадия в жизненном цикле слизней. Во что переродится – понятия не имею. Но нам рядом с ними находиться нельзя. Нужно уходить.

– Опять тактика задержек, – процедил сквозь зубы Уолш.

– Это куколка, – негромко произнесла Аджайя, и все повернулись и посмотрели на нее.

Она наклонилась и ручкой переворачивала слизистый ком с боку на бок. Кончик ручки при соприкосновении с существом расплавился, и на слизь капали голубые капли пластика.

А потом слизистая масса зашевелилась и стала с одной стороны разбухать. Аджайя ахнула и попятилась к кабине.

– Хватит. Пошли! – рявкнул Уолш.

Остальные смотрели на него в упор и с места не двигались.

– Подождите. Стойте. Я не говорю, что мы не вернемся к капсуле. Я говорю, что сначала нам надо защититься. Я могу отвести нас в…

Уолш заорал на нее и не дал договорить:

– Хватит, я сказал! Пошли! Выходите!

Взгляд Гиббса заметался между Джейн и Уолшем. Он подхватил под мышки Комптона и помог ему перешагнуть порог и обойти ком слизи на полу. Гиббс нервно глазел по сторонам, держа наготове пистолет.

Джейн прикоснулась к руке Уолша.

– Нет! Это слишком опасно! Вы должны меня послушать.

– Черта с два я буду тебя слушать.

Уолш навел пистолет ей на грудь, а другую руку занес сверху. Он ждал атаки от Алана.

Алан стоял, сжав кулаки. Краешки его ноздрей покраснели. Того и гляди он мог совершить нечто непоправимое. Эй’Брай в голове у Джейн молчал. Он был так же потрясен и испуган, как она сама.

Она похолодела от ужаса. Разве она только что не хотела повести себя с Уолшем в таком же духе, если понадобится? Как же она теперь могла изменить равновесие сил?

Джейн медленно подняла руку в знак примирения.

– Ладно, ладно, командир. Вы главный. Пойдем, Алан.

Она осторожно отступила к Алану, развернула его к дверному проему – совсем как Гиббс Комптона.

Уолш распорядился:

– Вы двое, идите первыми.

Джейн оглянулась через плечо. Аджайя и Гиббс явно нервничали, но промолчали. Алан посветил фонариком вперед, в ту сторону, где находился стыковочный узел, и пошел вперед. Джейн встала с ним рядом. У нее фонарика не было. У нее и ранца не было. Наверное, она его забыла на месте привала.

Позади них послышался негромкий разговор. Аджайя молча протянула Джейн кислородное оборудование – баллон с воздухом и датчиком кислорода на лямках. Джейн надела лямки на плечи и скосила глаза на датчик, закрепляя его на летном комбинезоне. Показатели кислорода были в норме.

В ее сознании Эй’Брай пребывал в полнейшем отчаянии. Джейн всеми силами старалась взять свои мысли под контроль. Эй’Брай взволнованно сообщил ей о том, что очень старается сохранить для нее освещение. Он сказал, что произошло повреждение ряда нейроэлектрических линий в контурах, через которые его команды разносились по всему кораблю. Он заверил ее в том, что датчики качества воздуха и вся аппаратура, обеспечивающая это качество, работают нормально, но с огромным сожалением отметил, что ему стоит большого труда держать под контролем показатели гравитации. Вероятность отказа системы поддержания искусственной силы притяжения в ближайшем будущем составляла пятьдесят семь процентов. Джейн подумала – не поделиться ли этой информацией с товарищами, но судя по настроению Уолша, он вряд ли бы стал ее слушать, поэтому Джейн сочла за лучшее промолчать.

По пути им попадалось немало куколок слизней. Они висели на потолке и стенах – иногда поодиночке, иногда скоплениями по нескольку штук, и все они выделяли мерзкую липкую слизь. Увидев, что произошло с шариковой ручкой Аджайи, Джейн старалась не прикасаться к куколкам.

Эй’Брай лихорадочно обшаривал базы данных корабля в поисках информации о слизнях. По всей видимости, еще никогда никто не слышал о том, чтобы слизни достигали такой стадии развития. На самом деле это было запрещено законом. Для предотвращения подобного происшествия было составлено множество протоколов. К сожалению, уже несколько десятков лет на борту корабля не было никого, кто следил бы за выполнением этих протоколов.

К слизням относились как к серьезной проблеме. Способные к размножению уже на стадии личинок, они быстро достигали стадии зрелости при оптимальных условиях среды – даже тогда, когда имели минимальные размеры. И личинки, и яйца слизней, кроме того, были способны к бесконечно продолжительной спячке, что делало их многочисленными и опасными врагами. Невзирая на все меры борьбы и на всю возможную бдительность, звездолеты и доки буквально кишели этими вредителями. У них развивалась устойчивость к любым химическим средствам, применявшимся для их уничтожения, они выживали при любых методах сдерживания их размножения. Самыми эффективными способами борьбы со слизнями считались наблюдение и механическое удаление. Их можно было бы назвать чудовищными космическими тараканами.

Аджайя изумленно проговорила:

– Как много… и как быстро. Нас тут не было всего несколько часов. Как это могло случиться?

Джейн, не оборачиваясь, шла вперед. Ее сознание разделилось пополам. На одном уровне она наблюдала за тем, что происходит непосредственно рядом с ней, и адреналин бушевал в ее крови. Она была начеку. А на другом уровне она внимательно следила за поиском информации, который вел Эй’Брай, и подмечала каждую важную подробность, понимая, что каждая мелочь может оказаться критически важной для жизни людей. Это телепатическое общение – оно помогало ей мыслить по-новому, так, как она никогда не мыслила прежде, и даже не представляла, что такое возможно. Это придавало новое значение понятию многозадачности.

В какой-то момент, не обращая внимания на остальных, Джейн вдруг резко остановилась. Ее сосредоточенность заострилась, собралась в одной точке. Эй’Брай только что обнаружил нечто невероятно важное – и это настолько изумило и огорчило его, что он проговорился – сообщил Джейн кое-что, о чем говорить не собирался.

Эти слизни изначально обитали на спутнике планеты Сектилиев, Атиэлле. После того как две цивилизации слились между собой, ряд животных с неизбежностью перекочевал на планету Сектилиев. Численность слизней буквально взорвалась – они расплодились, как кролики на пустошах Австралии. Природных хищников там не существовало, поэтому слизни размножались бесконтрольно. Они обладали потрясающей приспособляемостью и, заполнив собой множество новых ниш, стали скрещиваться с похожими видами. В итоге их ДНК стала совсем иной в сравнении с изначальным видом, обитавшим на спутнике.

А когда этот гибрид попал на свою родину, стали очевидны его новые характеристики. Атиэлле, одна из нескольких лун, обращавшихся вокруг крупной планеты, отличалась сильной геологической активностью. Ежегодные циклы тектонических и приливных явлений, на которые влияла сила притяжения Сектилии, приводила к локализованным вулканическим выбросам ксенона. Этот газ, обычно присутствовавший в атмосфере Атиэлле в низком процентном содержании, достиг довольно высокой концентрации, что и способствовало трансформации слизней. Так безвредный вид превратился в опасного хищника под названием непатрокс.

Все эти сведения для Эй’Брая прежде были неведомы. Обычно все вопросы, связанные с популяцией слизней, его не касались, и он себя такими вопросами не занимал. Возможно, все о слизнях знали Сектилии из экипажа корабля – и эта информация была настолько общеизвестна, что и обсуждать тут было нечего.

Все произошло из-за утечки ксенона… Эта утечка подтолкнула развитие слизней до этой стадии. Отвратительно было то, что произошло это неслучайно. Изначально утечка ксенона была минимальна, но Эй’Брай ее усилил нарочно, чтобы события начали развиваться по такому сценарию, при котором Джейн стала бы зависима от его помощи, чтобы он сумел продемонстрировать ей свои возможности и тем завоевал бы ее доверие.

Он пытался скрыть это от нее. И только благодаря краткой утрате контроля Джейн удалось это уловить. Но она это увидела. И это изменило все.

Болезненное, неприятное ощущение распространилось изнутри ее. Вспыхнули щеки. Загорелись мочки ушей. Почему он решил, что нужно было чего-то добиваться, подстроив ситуацию искусственно? Почему просто не дал ей время привыкнуть к общению с ним?

Он хотел, чтобы она научилась ему доверять. А сам при этом не уважал ее нисколько и совершенно ей не доверял, да? Этим газом он мог убить Алана, или Уолша, или даже их обоих. Она ни за что не простила бы его за это. А то, что началось из-за утечки, пока что не закончилось, они все еще могли запросто погибнуть из-за опрометчивого поступка Эй’Брая. Джейн была так потрясена, что не могла двинуться с места. «Уолш был прав с самого начала» – вот о чем она думала.

Эй’Брай наполнил ее мысли извинениями и угрызениями совести. Он умолял ее увидеть отчаянную необходимость, он напоминал ей о большем, о главном – о цели Сектилиев, о Кунабулах и о той надежде, которую человечество могло подарить бессчетным сентиллионам видов, обитавших во Вселенной. Это был поток сожалений и заискивания. Но ничего этого Джейн слушать не желала.

– Neu! – выкрикнула она вслух.

Она быстро овладела собой, увидев, как ее окружили остальные. Она зажмурилась и мысленно произнесла: «Убирайся из моей головы и будь ты проклят!»

Эй’Брай мгновенно отступил. Почувствовав, что он исчез, Джейн резко развернулась на месте. Впервые с того момента, как они пришли на этот звездолет, у нее в сознании не осталось никого, кроме нее самой. Жужжание стихло. Даже покалывание в затылке прекратилось. И стало на удивление пусто. Теперь, когда Эй’Брая не стало, она поняла, что прежнее состояние, когда он полностью оккупировал ее сознание, успело стать для нее нормой.

Облегчение. И одиночество. Это огорчало.

Уолш грубо подтолкнул ее.

– Хватит торчать на месте, Холлоуэй. Шевелись.

Алан оттащил ее от Уолша и повел вперед. Не дав ему задать вопрос о том, что только что произошло, она шепотом спросила:

– Оружие все еще при тебе?

Берген медленно кивнул. Он был смущен, ему явно было не по себе.

– В ранце. Джейн, по мишеням я стреляю неплохо, но с Уолшем мне не сравниться.

Джейн взяла его под руку и бросила взгляд назад.

– Я… нет, нет. Уолш прав. Думаю, нам надо идти. Я просто испугалась, что мы можем не…

Она замерла. Краем глаза она заметила какое-то движение.

15

Сверхъестественное чувство страха нахлынуло на Джейн. Ей жутко хотелось убежать, но логика подсказывала ей, что этого делать нельзя. Она стала медленно поворачиваться на месте и вглядываться в тени. Она инстинктивно искала убежище.

После того как группа покинула межпалубный лифт, они прошли несколько сотен футов, но нигде поблизости не было видно ни одной двери. Пару минут назад они миновали одну дверь, но сейчас, в темноте, без связи с Эй’Браем, который раньше водил ее по кораблю с помощью ментальной карты, было трудно понять, далеко ли та дверь и близко ли какая-то другая.

«О боже, включи свет, Эй’Брай», – подумала она, но он теперь не слушал ее. Теперь ей уже не казалось самым разумным ее решение прогнать Эй’Брая из своих мыслей.

– Холлоуэй…

– Тс-с-с!

Джейн умоляюще посмотрела на Уолша.

Что-то зашуршало в темноте неподалеку.

– Что… что это было? – прошептала Аджайя, вытаращив глаза.

Джейн положила руку на руку Алана, сжимавшую фонарик, и сдвинула луч в сторону. У стенки стояло существо размером с домашнюю кошку и смотрело на них. Трудно было сказать, что оно собой представляет. Оно не было похоже ни на одно знакомое Джейн животное.

У непатрокса был панцирь свекольного цвета – сегментированный, как у омара или скорпиона, но голова была больше похожа на рыбью. Животное злобно размахивало хвостом с кисточкой. Похоже, оно было возбуждено.

Затем непатрокс присел и раскрыл рот. Разжались складки по обе стороны губ, и стали видны фуксиево-коралловые десны и ряды зазубренных зубов. Непатрокс злобно зашипел и сделал несколько шагов вперед.

– Мать твою, это еще что такое? – пробормотал Берген.

– Откуда оно тут взялось? – проскрипел зубами Уолш.

Аджайя тихо проговорила:

– Оно вылупилось из куколки, да, Джейн?

Джейн печально кивнула.

– Да.

Гибс немного взволнованно произнес:

– Похоже, эта малявка очень сердится.

Аджайя сказала:

– Похоже, это какое-то членистоногое. По всей видимости, наделено территориальным инстинктом. Интересно, если пойдем дальше, он станет на нас нападать?

– Думаю, станет, – сказала Джейн. – Вот об этом я пыталась вас предупредить. Думаю, нам стоит вернуться. Над нами палуба, где Сектилии хранили защитное обмундирование. Нам нужно защититься.

– От этой малявки? – небрежно осведомился Уолш.

Аджайя нахмурилась.

– Некоторые куколки довольно крупные, командир.

– Тогда пошли вперед, пока эти твари не вылупились. Вперед! – рявкнул Уолш.

Никто не двинулся с места.

Первым голос подал Гиббс:

– Возможно, Джейн права. Этих тварей может оказаться больше. И они поесть захотят, вам так не кажется? И что они будут есть?

Непатрокс приближался к людям, шипя и размахивая хвостом. Ближе всего он был к Джейн. Она невольно попятилась и налетела на Алана. Тот положил руку ей на плечо и попытался отодвинуть назад, но она устояла на месте. Она успела заметить, что любые движения злят хищника еще сильнее. Но даже это едва заметное движение вызвало у непатрокса раздражение. Он прыгнул вперед, скаля клыки, шипя и ритмично щелкая зубами и вибрируя странными складками, обрамлявшими пасть.

– Что еще ты знаешь об этих существах, Джейн? – спросила Аджайя.

Джейн ощущала руку Алана на своем плече. Она напряглась. Непатрокс приближался.

– Они чрезвычайно агрессивны. Жало содержит нервно-паралитический яд. Предпочитают пожирать свою жертву, когда та еще жива.

Уолш одарил Аджайю и Джейн презрительным взглядом.

– Видал я крыс покрупнее этой мелочи.

Он сбросил с плеч лямки кислородного баллона, взялся за лямку чуть повыше баллона и решительно направился к непатроксу.

Тот и не подумал отступить. Стоял и клацал челюстями, как возбужденная собака. Все быстрее и быстрее щелкали зубы. Тварь бросилась на Уолша.

Но он был готов к этому. Он размахнулся баллоном со сжатым воздухом, как клюшкой для гольфа. Баллон ударил по непатроксу с глухим звуком, и тварь завертелась в воздухе. Ударившись о стену, непатрокс соскользнул на пол и замер в неподвижности.

Джейн едва не стошнило.

– Обалдеть, какая стратегия, – сухо проговорил Берген.

Уолш обернулся и сердито уставился на них.

– Ну? Шевелитесь!

– А-а-а, Уолш, там еще одна такая же тварь, – нервно выговорил Гиббс и указал вперед лучом своего фонарика. Из темноты вышел еще один непатрокс.

Уолш свирепо сдвинул брови и резко крутанулся на месте. Алан приподнял фонарик чуть выше и нацелил луч туда же, куда светил Гиббс. Джейн ахнула. На Уолша надвигалось сразу несколько непатроксов.

Один из них был размером со взрослого лабрадора-ретривера. Он раскрыл странную пасть с челюстями, словно бы подвешенными на шарнирах, и расправил алые жабры, обрамленные шипами. При этом ширина пасти составила от трех до четырех футов. После этого крупный непатрокс развернулся и схватил одного из своих сородичей помельче. Жертва была проглочена, даже не успев посопротивляться. Лишь на краткий миг стал слышен визг маленькой твари из пасти большой.

На этот крик отозвались другие. Визг стал долетать из все более далеких глубин коридора.

У Джейн от головы отхлынула кровь. Перед глазами поплыло, руки и ноги похолодели. Сердце бешено колотилось, мышцы напряглись. Хотелось сорваться с места и бежать.

Самый крупный непатрокс в упор смотрел на Уолша. Его темные глаза блестели от голода, кончик хвоста описывал ленивые широкие дуги. Он зашипел.

– Уолш! – крикнула Джейн.

Она сама не поняла – то ли предупреждает командира, то ли умоляет. Она чувствовала себя беспомощной. Она не в силах была сдвинуться с места.

Время замедлилось. Секунды казались вечностью. Джейн скорее ощутила, чем увидела, что Алан, стоящий у нее за спиной, роется в ранце в поисках своего пистолета девятимиллиметрового калибра. Аджайя и Гиббс встали в оборонительную стойку, плечом к плечу. Оба сжимали пистолеты дрожащими руками.

Яркой вспышкой зажегся свет. Джейн вздрогнула и часто заморгала.

Твари на секунду перестали отступать, и в эту секунду Уолш оглушительно выстрелил прямо в раскрытую пасть самого крупного непатрокса. Голова взорвалась, и брызги крови разлетелись в стороны на четыре фута. Пистолет Уолша был заряжен разрывной пулей с пустотелым кончиком. Тварь мгновенно рухнула на пол.

Остальные непатроксы отступили при звуке выстрела, но быстро пришли в себя. Шипя и фыркая, они принялись пожирать труп своего убитого сородича. За несколько секунд они разодрали его панцирь.

К горлу Джейн поднялась желчь, она рефлекторно кашлянула и порадовалась тому, что уже несколько часов ничего не ела. Желудок был пуст.

Уолш замер на месте и не спускал глаз с пирующих тварей. Он стоял, опустив руку с пистолетом.

– Уолш! – воскликнула Джейн. – Оборонительный строй!

Уолш вздрогнул и пришел в себя. Посмотрел на свой пистолет, вернулся взглядом к товарищам. Похоже, смутился.

Остальные тоже начали кричать и звать его назад.

– Джейн, возьми у Комптона в ранце его пистолет! – прокричал Алан на ухо Джейн.

Джейн схватила Комптона за плечи и оттолкнула назад, за спины Аджайи и Гиббса. После этого она стащила с его плеч ранец. Она рылась в карманах до тех пор, пока не нащупала шершавую рукоятку «беретты» Тома. В пистолет уже была вставлена обойма. Джейн нашла в ранце еще три запасных обоймы и сунула их в боковой карман летного комбинезона. Она сдвинула назад ползунок и дала ему вернуться на место – подготовила пистолет к первому выстрелу. Потом положила большой палец на предохранитель – в точности так, как ее учили.

– Готова, Джейн? – Глаза Алана были широко раскрыты. Он резким кивком указал назад – в ту сторону, откуда они пришли.

– Отведи Комптона к межпалубному лифту, где он будет в безопасности. Нам ни за что не пройти к капсуле.

Джейн была готова возразить, но звуки выстрелов заглушили ее речь. В замкнутом пространстве пальба звучала особенно громко. Джейн выглянула из-за спины Аджайи. Уолш вернулся к группе. Его преследовали непатроксы.

Потом все начали отступать. Уолш, Аджайя, Алан и Гиббс вели огонь по увеличивающейся стае голодных тварей, пытаясь сдержать их натиск. Похоже, каждую секунду появлялись все новые и новые непатроксы.

Джейн оглянулась назад. Коридор позади группы был пуст.

– Что-то я в них плохо попадаю! – прокричал Гиббс.

– Целься в раскрытую пасть! – гаркнул Уолш. – Это их самое слабое место! Как только закончится эта обойма, заряжай бронебойными!

Берген крикнул:

– Кстати, для протокола: терпеть не могу пользоваться огнестрельным оружием на борту звездолета!