Цель Уэллс Дженнифер

4

– С чем ты сражаешься, Джейн? – встревоженно спросил Берген.

Он тряс ее за плечо, но она отключилась. Лишилась чувств.

– Рональд, приподними ее ноги, – распорядилась Аджайя.

Гиббс присел на корточки и уложил ноги Джейн себе на плечо.

Берген проверил показатели на нагрудном дисплее скафандра Джейн. Похоже, скафандр функционировал нормально.

– Мне нужно провести диагностику начинки ее костюма, – сказал Берген. – Возможно, у нее гипоксия. Дайте мне лэптоп.

Гиббс передал ему лэптоп, и Берген быстро подключил его к модулю системы жизнеобеспечения скафандра Джейн.

– У нее нет цианоза, Алан, – сказала Аджайя, осторожно повернув шлем Джейн и посветив внутрь его фонариком. – Частота дыхания сейчас нормальная. Давай дадим ей минутку. Думаю, это просто паническая атака.

Берген старался управлять своими движениями и спокойно нажимать на клавиши пальцами в толстенных перчатках. А внутри у него полыхал гнев.

– Паническая атака? Почему именно сейчас? Почему не при взлете? Почему не во время приближения к «Цели» или не тогда, когда мы открыли треклятый люк? Почему она вздумала закрыть эту дверь и тут же ни с того ни с сего у нее грянула паническая атака?

Аджайя нахмурилась и бросила взгляд на Уолша.

– У нас на это нет ответа.

– Что? Думаешь, она солгала в Космическом Центре? Или еще каким-то образом их одурачила? Да она даже не хотела лететь! Я… мы ее уговорили. Она вообще не способна врать, Аджайя. Уж тебе-то это теперь должно быть известно.

Берген оторвал глаза от лэптопа. Уолш и Аджайя обменялись понимающими взглядами.

– Что? И ты согласен с этой чушью?

Уолш сдвинул брови.

– В данный момент нам известно одно: она вырубилась. Пусть Аджайя ее осмотрит.

– Мне нужно закончить диагностику оборудования ее скафандра, – процедил сквозь зубы Берген.

Уолш отправил Гиббса осмотреть коридор поблизости, чтобы убедиться, что они тут по-прежнему одни, и опустился на колени на месте Гиббса. С бесстрастным видом он стал наблюдать за тем, как Берген и Аджайя трудятся над Джейн.

– Берген.

Берген ничего не ответил и проверил еще один комплекс показаний, мысленно ругая на чем свет стоит неудобные перчатки, мешавшие работе с клавиатурой. Будь он без перчаток или будь они потоньше, он бы давно закончил свою работу. Жаль, не он сам их конструировал. Но он не мог делать все.

– Берг.

– Что? – отозвался он раздраженно и наконец повернул голову, чтобы встретиться взглядом с Уолшем.

Маска дисциплинированного вояки исчезла, сменилась взглядом, наполненным пониманием серьезности случившегося – но лишь на миг.

– Держи себя в руках, – сказал он и с намеком глянул на Джейн, Аджайю, после чего указал глазами в ту сторону, куда удалился по коридору Гиббс.

Берген удержался от ехидной ремарки и сосредоточил взгляд на дисплее. Он постарался придать чертам лица хладнокровие. Уолш все заметил. Он выдал больше, чем хотел. В панике он забыл о том, что у него все отражается на лице. Уолш понял, что он не отреагировал бы таким образом, окажись в обмороке Комптон, Гиббс или Аджайя. Черт побери.

Но какое значение это имело теперь? Ему все удалось – он прошел все испытания и доказал, что является не просто надежным, но и ценным участником экспедиции. Он был на своем месте и не собирался никуда исчезать.

Но если Уолш о чем-то догадался, могли догадаться и другие. Гиббс был болтуном. А Аджайя запросто могла повести себя по-бабски в окружении такого количества мужчин. Они все испортят. Они скажут ей.

Проклятье! Он не хотел ничего менять. Пока – нет. Он не был готов. Сначала они должны закончить эту работу и вернуться домой. До этого еще несколько лет, и нужно в буквальном смысле остаться в живых, чтобы это произошло. А к тому времени он… она… может быть, что-то могло получиться.

– Если бы это был просто обморок, она бы уже очнулась, – скованно произнесла Аджайя. – Возможно, у нее гипогликемия или тяжелое обезвоживание, а может быть, изменился баланс электролитов из-за жидкостного перепада вследствие появления силы притяжения. Я ничего не могу определить. Я ничего не могу для нее сделать, если мы ее не извлечем из скафандра.

– У тебя достаточно проб воздуха для анализа? – спросил у Бергена Уолш.

– Да.

Уолш бережно подвел руку под спину Джейн и, охнув, поднял ее с пола.

– Разойдитесь.

За время подготовки на этапе отбора в Хьюстоне, когда выдавалась свободная минута, Берген не раз перечитывал досье Холлоуэй и в итоге практически запомнил его наизусть. Он издалека наблюдал за ней, но с того дня, как она приехала в космический центр имени Джонсона, совсем не имел к ней доступа. Руководство было убеждено, что он чуть было все не испортил, поэтому его к Джейн не подпускали.

До него доходили слухи о том, что большие шишки ее обхаживают со всех сторон, а она оказалась крепким орешком. Словом, она всем, что называется, давала прикурить.

А он не мог выбросить ее из головы. Сам не знал почему. Она не была особенно красива, хотя улыбка у нее была чудесная. Скромница Джейн – в этом он хмуро пытался убедить себя. Она была совершенно не его типа. Чопорная, неприступная, строгая и умная.

Ему нравились веселые и спортивные девушки, которые могли с ним отправиться на пробежку в шесть утра, которые в свободный день легко соглашались на импровизированный поход в горы или виндсерфинг. Безусловно, ни одна из таких девушек не была ученым-ракетостроителем, но он уже успел отказаться от поисков подруги жизни, наделенной умом, которым он мог бы по-настоящему восхищаться, – но не сказать, чтобы он прилагал к этому поиску такие уж большие усилия. Может быть, он был уже слишком стар для того, чтобы зависать в университетских барах и флиртовать с девицами, у которых на уме было только веселье.

Берген присутствовал на заседании «мозгового центра» по планированию, когда его вызвали. Он ждал плохих новостей. Ходили слухи, что вот-вот сообщат имена тех, кто войдет в пятерку, и Берген нервничал. Он сделал все, что мог, чтобы показать свою квалификацию, пройти все тесты, но боялся, что этого будет недостаточно. Он пытался свести к минимуму восприятие комиссией его самых отрицательных личных качеств. Он знал, что его характер может стать проблемой, но свою репутацию он уже заработал и теперь ничего не мог поделать, чтобы это изменить.

Психологические тесты были отвратительны, а порой – почти нелепы. Руководство желало удостовериться, что для полета не будет отобран кто-то, кто сломается под грузом скуки и тесноты. Берген это понимал и решил все вытерпеть и сохранять спокойствие.

Он даже не удивился, когда его засунули в аппарат МРТ и начали бомбардировать всевозможной графикой и разными тревожными изображениями – наверное, это был способ определения уровня либидо и сексуального аппетита. Руководство не могло рисковать – что было бы, если бы в тесном корабле в экспедицию продолжительностью два года вместе с пятью другими членами команды отправился похотливый извращенец?

Это было три дня назад. А теперь его одного неожиданно вызвали в маленькую переговорную комнату – без предупреждения и объяснений. Берген сделал вывод, что начальство решило смягчить удар и сообщить отказникам о результатах отбора заранее, до общего объявления. Берген приготовился к этому варианту и решил никому не показывать своего разочарования.

Но в дверь со смущенной улыбкой вошла Джейн Холлоуэй.

– Привет, доктор Берген, – проговорила она, подняв руку и пошевелив пальцами.

На этот раз она была одета более неформально, но все равно предельно аккуратно и подтянуто. Ее волосы были распущены и модно подстрижены.

– Я слышала, что собрание прервали. Надеюсь, ничего особо важного не произошло. Я собралась в первый раз увидеть космическую капсулу и попросила, чтобы вам разрешили пойти со мной.

Берген с облегчением улыбнулся.

– Значит, слухи не врут? Вы подписали бумаги?

– Только что. Да.

Голос Джейн звучал решительно, но все-таки она явно была не уверена в себе.

– Что вас сподвигло? Что заставило в итоге согласиться?

Джейн не удержалась от смеха.

– Мне сказали, кого возьмут, если я откажусь, и я подумала: «О нет, это будет катастрофа!» Вот я и согласилась.

Берген рассмеялся.

– Так значит, на потайной кнопке было написано «конкуренция». Жаль, что я этого не знал в Стэнфорде.

Джейн печально покачала головой.

– Нет. Не конкуренция. Тревога. Этот человек мог бы пройти все тесты и оказаться славным малым, но он совершенно не годится для процедуры первого контакта. Ему еще сильно повезло, что он остался в живых после нескольких своих рискованных махинаций. Убедить руководство в том, что он не годится, я не могла, поэтому решила, что проще согласиться самой.

Только в этот момент Берген поймал себя на том, что стоит, смотрит на нее и кивает, как дурак. Он повернулся и направился к выходу.

– Так почему же вы до сих пор не видели капсулу?

Джейн вздернула брови и сделала глубокий вдох.

– Не хотела, чтобы это как-то повлияло на мой выбор. За несколько недель меня провели через множество тестов – как и вас, наверное. Похоже, я прошла. И похоже, руководство считает, что я смогу выдержать полет, поэтому теперь я, пожалуй, готова увидеть капсулу.

Берген радостно потер руки.

– Ну что ж. Это хорошо.

В коридоре их поджидало все высокое начальство. Берген всех сердечно поприветствовал, и они все вместе отправились в зал сборки. Остальные встали в стороне и принялись поздравлять друг друга, а Берген указал на капсулу и объяснил Джейн кое-какие технические моменты.

Поначалу он не замечал ничего особенного. Он пошел вокруг ракеты по периметру, а Джейн пошла следом за ним. Он показал ей места, где должны были в скором времени смонтировать четыре ракетных стабилизатора. А потом он открыл люк, и Джейн поднялась по короткому скоб-трапу, чтобы заглянуть внутрь капсулы. В следующее мгновение она вдруг отвернулась и села на ступеньку.

Берген нахмурился.

– Не хотите зайти внутрь?

– Я… – Джейн нашла на своих брюках цвета хаки воображаемую крошку и сжала ее кончиками пальцев. – Доктор Берген…

У нее сорвался голос.

Берген, неловко переступая с ноги на ногу, смотрел на нее, а потом сделал шаг в сторону, чтобы заслонить собой Джейн от всех мужчин, которые стояли неподалеку и оживленно болтали. Они теперь почти не замечали Джейн.

Джейн совершенно растерялась. Она посмотрела за плечо, широко раскрыв глаза, и произнесла хриплым шепотом:

– Мне говорили, что это самый современный… что на это не жалели средств… что самые лучшие умы… О господи, это же не модель в уменьшенном масштабе, да? Он такой и есть, этот корабль? Он… такой маленький? Разве он не должен быть больше – для шестерых человек, на десять месяцев – и это только в одну сторону? И мы все… должны находиться там, внутри?

Только тут до Бергена дошло, как дико это могло показаться человеку за пределами космической программы. Любой из кандидатов, желавший попасть в состав этой экспедиции, с радостью отдал бы собственную ногу, лишь бы оказаться в этой капсуле, но все они понимали, почему все так, а не иначе с точки зрения логистики и механики. А Джейн размеры корабля, естественно, шокировали. Еще бы. Иначе и быть не могло. Разве Бергена это могло оскорбить?

Джейн не спускала с него глаз, а он пытался понять, что сказать.

– Да, док. Все именно так.

Джейн коротко кивнула, и по ее щеке стекла слеза. Она смахнула слезу, что-то неслышно пробормотала и встала. И вдруг рассмеялась. Смех был натужный, но было заметно, что Джейн быстро овладевает собой.

– У меня ванная комната побольше этой штуковины, – проговорила она чуть хрипловато.

Берген усмехнулся.

– Ясное дело. А ваша ванная комната умеет летать со скоростью двадцать пять тысяч миль в час?

Джейн улыбнулась, и ее лицо озарилось необычайной теплотой. Она шагнула к Бергену и протянула ему руку. Он сделал то же самое.

– Думаю, я всегда могу рассчитывать на то, что вы мне будете говорить правду, доктор Берген.

Она его увидела. Она его приняла.

Вот как все получилось. Вот с чего все началось. Если бы он уже не был влюблен в нее, он бы влюбился в это мгновение.

Засверкали вспышки фотоаппаратов, но Берген почти не замечал их, стоя перед Джейн и любуясь ее потрясающей улыбкой. Берген понял, зачем их фотографировали, только на следующий день, когда им сообщили главную новость.

Обычный налогоплательщик не смог бы никогда увидеть ни одну из этих фотографий. Для широкой общественности миссия должна была быть представлена в виде первой экспедиции на Марс команды из пяти человек. А доктор Джейн Холлоуэй якобы отправлялась в длительную командировку в Тибет.

Тем не менее момент был исторический, и потому его следовало задокументировать в секретных архивах НАСА. Один из инженеров, сконструировавших космическую капсулу, отправляющуюся к «Цели», также отобранный в состав команды, демонстрировал корабль новоиспеченному астронавту-лингвисту.

Дубликат одного из этих снимков стал одной из немногих личных вещей, которые Бергену позволили взять с собой. Фотографию он хранил в книжке – техническом руководстве, на полке шкафчика в кладовой. Никто не видел ее – кроме ученого, эксперта по качеству воздуха, который утверждал все личные вещи. Снимок никоим образом не портил состав атмосферы на борту, поэтому его разрешили взять.

Они вернулись на «Провиденс», закрыли и заперли люк шлюзового перехода. Уолш и Комптон начали снижать давление внутри капсулы.

Берген помог Аджайе перенести обмякшую Джейн в медицинский отсек, чтобы Аджайя могла обследовать ее с помощью ЭКГ. Для космических прогулок, когда нагрузка на тело была столь велика, что жизненные показатели астронавта следовало мониторить каждую минуту, к коже традиционно прикрепляли электроды. Аджайя снимала показатели молча.

Берген не сводил глаз с лица Джейн, стараясь не выдавать своих чувств. Казалось, она просто спит.

– Аджайя… у нее только что глаза двигались. У нее не припадок, нет?

– Нет. Мне кажется, это просто фаза сна с быстрым движением глаз. Несколько минут назад у нее увеличилась частота сердцебиения, но сейчас вернулась к норме. Тут не о чем тревожиться.

– У нас есть атмосфера, – объявил Уолш и снял шлем и перчатки.

Все последовали его примеру.

Берген разгерметизировал шлем Джейн и начал снимать с нее скафандр. Как только торс Джейн обнажился, Аджайя начала ее осматривать. Странно было вот так раздевать ее. Берген не раз воображал, как снимает с Джейн одежду, но никогда – что это будет выглядеть вот так. Он старался не отвлекаться и сосредоточился на работе, чтобы руки не дрожали. Ни в коем случае нельзя было сейчас выдать себя.

Берген стаскивал с Джейн охлаждающий костюм от талии вниз, когда Уолш начал распоряжаться:

– Берген, займись пробами воздуха. Гиббс, Варме, я так думаю, не помешает помощь.

Берген прикусил язык. Комптон прошел подготовку по GC-MS и запросто мог обработать материалы по анализам проб воздуха. Да и Гиббс тоже.

Бергену была ненавистна мысль о том, что Гиббс будет прикасаться к Джейн. Гиббс всегда над ней подшучивал. «Уж лучше пусть он сейчас оставит свои шуточки при себе», – мрачно подумал Берген и стал проталкиваться к научному отсеку.

Только-только он загрузил в анализатор первую пробу и стал готовить к загрузке вторую, когда услышал позади себя шум. Обернувшись, он увидел, что Джейн размахивает руками. Она пришла в себя и была наполовину обнажена. Судя по всему, в тот момент, когда она очнулась, Гиббс и Аджайя пытались натянуть на нее летный костюм.

Гиббс отлетел в одну сторону, Джейн в другую. Она прижала синий комбинезон к груди, испуганно вытаращив глаза.

– Джейн, – бережно проговорила Аджайя холодным голосом медика и предупреждающе подняла руку. – С тобой все в порядке. Ты в безопасности. Нам пришлось снять с тебя скафандр, чтобы я могла тебя осмотреть.

– Я… я не помню, как оказалась здесь. Чувствую себя ужасно. Голова раскалывается.

Аджайя медленно приблизилась к ней. Джейн вздрогнула, но не оттолкнула врача. У Бергена от волнения ком сдавил горло. Он не мог оторвать взгляда от Джейн, пока Аджайя заканчивала ее одевать. Она негромко задавала Джейн вопросы и произносила успокаивающие фразы. Джейн отзывалась односложно, ее движения были дергаными, но Берген не понимал, что женщины говорят друг другу.

Позади него просигналил прибор. Уолш и Комптон тихо переговаривались. Гиббс выглядел подозрительно серьезно. Наконец Гиббс приблизился с таким видом, словно ему нужно было чем-то заняться, и Берген неохотно отвернулся к прибору. Только что появились результаты анализа первой пробы воздуха.

– Эй, а результаты-то хорошие! – воскликнул Гиббс.

Берген смотрел на табло анализатора прищурившись. Он не был уверен в том, чего ожидать от анализа, но результат его встревожил по целому ряду причин. Восклицание Гиббса привлекло внимание Уолша и Комптона.

– Первая проба проанализирована. Чтобы просмотреть остальные, мне понадобится еще время, – сказал Берген.

– Таким воздухом не просто можно дышать – он близок, в самом деле очень близок к земной атмосфере, – с энтузиазмом сообщил Гиббс Уолшу.

Уолш пристально посмотрел на Бергена.

– А тебя это почему не радует?

– Потому что близость к земной атмосфере настолько велика по всем параметрам. Кислород – в почти идеальной пропорции. Азот – я-то думал, он будет зашкаливать, но это не так. Следовые количества СО₂ и метана – а это означает, что на борту есть живые существа. Но есть и еще кое-что. В пробе воздуха присутствует ксенон. Четыре процента ксенона – это странно. Высоковато.

Комптон задумался.

– Мы пользуемся ксеноном для работы ионного двигателя. Быть может, они этот газ тоже для чего-то используют. А может быть, где-то есть утечка.

Гиббс сказал:

– В нашей атмосфере только следовые количества ксенона, а вот на Юпитере его процент значительно выше. Для их атмосферы это может быть нормой.

Уолш задумчиво забарабанил кончиками пальцев по крышке прибора.

– А какое было атмосферное давление? Когда мы проникли в глубь корабля на несколько сотен ярдов?

Берген покачал головой.

– Это тоже странно. Давление колебалось вокруг и около четырнадцати целых и семи десятых пси. Ближе к капсуле оно было ниже – из-за декомпрессии, которую мы использовали при открытии люка. Но чем дальше мы уходили от перехода, тем ближе к идеальным становились показатели. Они приближались к таким, какие мы бы зарегистрировали на Земле на уровне моря.

Уолш прищурился.

– Мне это не нравится. Там кто-то есть. Они знают, откуда мы. Включают свет, меняют силу притяжения. Что у них на уме? Почему они не выходят к нам?

Гиббс сказал:

– Джейн говорила, что они, возможно, очень стеснительны. Может быть, они за нами наблюдают.

– Ну, если так, то мы только что им устроили чертовски показательное реалити-шоу, – пробормотал Уолш. Обернулся и посмотрел на Джейн и Аджайю.

Аджайя застегивала на Джейн спальный мешок, прикрепленный к креслу. Глаза Джейн были закрыты.

Поджав губы, Аджайя плавно подлетела к остальным.

– Я дала ей обезболивающее. У нее жуткая головная боль – может быть, мигрень, хотя в досье об этом ни слова, и даже головных болей напряжения у нее никогда не было. Вот все, что я смогла выяснить. Ничего аномального не нашла.

– А что она говорит? – взволнованно спросил Уолш.

– Не так много. Я ее спросила, что произошло. Она ответила, что пытается это понять. Но сейчас говорить больше не хочет. Ей надо поспать. На самом деле мы все пропустили начало цикла сна, командир.

– Согласен. Давайте разоблачимся, перекусим и поспим. А к работе вернемся через девять часов. – Уолш потер ладонью лицо. – Оружие всем держать наготове.

Берген уселся в свое кресло и застегнул молнию спального мешка. Обернулся и бросил взгляд на спящую Джейн. Теперь, когда все остальные улеглись спать, он мог не так старательно сдерживать себя, зная, что остальные его уже не видят.

С Джейн что-то произошло, но Берген понятия не имел, что это могло быть. Она словно бы была зачарована значками на стене, а потом вдруг отключилась. Это было совершенно на нее не похоже. На протяжении всего пути Джейн была крепка как скала – дружелюбная, выдержанная, добрая. Она очень старалась сохранять спокойствие в невероятно сложных обстоятельствах – и это ей удавалось.

Только один раз Джейн показала, что стресс таки добрался до нее. Это было вскоре после получения потока данных из Хьюстона примерно месяц назад. Поток содержал и личные электронные письма – руководство решило, что это поспособствует подъему морального духа. Через несколько минут после окончания выгрузки данных Джейн начала безмолвно плакать и пыталась это скрыть. Берген видел, что Аджайя попыталась с ней поговорить, но это не помогло. Он начал злиться на остальных за то, что никто не обращает внимания на страдания Джейн – а может быть, они вообще ничего не замечали, что было еще хуже.

Как-то раз она втиснулась в маленькую нишу с электронной книгой в руках. Берген в этот момент находился поблизости и ел. Вдруг ему в лицо что-то брызнуло. Какая-то капелька. Он был уверен, что это не еда, потому что он пока не открывал контейнеров с жидкостями. Он поднял голову и понял, что это слеза Джейн. Как она ни старалась, слезы все же полились.

У него было три младших сестры. Он видел, как его родители творят чудеса, обнимая девочек, когда те были маленькие. В отчаянии даже он сам к этому прибегал. Он понимал, что это не лучший выход, но он не мог просто так сидеть и смотреть, как она страдает.

Он ничего не сказал. Ему не хотелось привлекать к себе внимание. Он просто подтянулся к Джейн поближе и обвил ее руками.

В первый момент она замерла, а потом прижалась к нему, уткнулась лицом в его грудь и стала содрогаться от безмолвных рыданий. Берген ждал до тех пор, пока она не отстранилась, бормоча извинения. Он ничего не сказал, он даже взглядом с ней не встретился. Не хотел ее смущать. Он просто отодвинулся и вернулся на свое место. Скорее всего Джейн именно это и было нужно, потому что больше она не плакала.

5

Джейн проснулась с тяжелой головой и невольно вздрогнула, вспомнив о том, что это не просто один из дней, искусственно скроенных из бесконечных монотонных часов полета через космическое пространство. Что-то наконец произошло. Все изменилось.

Ее спутники захотят получить от нее ответы – но она не знала, что им сказать. Время от времени она ловила на себе их взгляды. Тогда она притворялась спящей и слушала, как они строят планы.

Они лихорадочно соображали, как действовать дальше, руководствуясь собранными на данный момент сведениями. В большинстве случаев команде позволялось принимать решения демократическим путем, хотя окончательное решение всегда оставалось в руках главы команды – в данном случае Уолша.

Уолш выступал за то, чтобы вернуться на борт «Цели» в тяжелых скафандрах. Естественно, Бергену только это и было надо, чтобы он отстаивал противоположную точку зрения. Берген утверждал, что это будет напрасная трата ресурсов и ограничение подвижности. Когда Аджайя, Том и Рон встали на сторону Бергена, Уолш отступился. Сошлись на том, чтобы идти без скафандров, но соблюдать при этом осторожность.

За время сна острая головная боль покинула Джейн, осталась едва заметная тупая, к которой примешивались довольно-таки четкие воспоминания о сюрреалистичном общении. Мог ли это вправду быть телепатический контакт? Или это была галлюцинация? Неужели теснота космической капсулы наконец все же довела ее до безумия? В Хьюстоне им говорили, что нужно быть готовыми ко всему, но к такому ничто подготовить не могло.

Джейн перебрала в уме все, что ей было известно. Голос звучал расчетливо и холодно. Может быть, она оказалась в какой-то виртуальной, компьютерно-имитированной среде? Может быть, в этом пространстве что-то вколачивалось в центры памяти мозга, чтобы успокоить пользователя и получить нужную информацию?

Джейн стала размышлять о тех воспоминаниях, которые пробудил этот странный голос. Эти воспоминания никогда не исчезали, они таились в уголках ее сознания и тихим шепотом говорили ей о том, какой должна быть жизнь на самом деле. Но как свежо, как ярко все предстало перед ней на этот раз – она и вообразить не могла, что такое возможно… Они все вместе, втроем, как это и было до поездки в Австралию. Родные, любящие в месте, где все они были счастливы. Пережить это чувство хотя бы еще раз ей никогда не удавалось.

Какое-то время нечто подобное она ощущала с Брайаном, но между ними встали карьера и работа, и чувство пропало. Было время, когда Брайан пытался доказать ей, что их мог бы сблизить ребенок, что тогда у них появилась бы общая цель. Это было бы нездоровое решение для их отношений, но какая-то ее частичка тянулась к такой, более глубокой связи. Брайан свел к минимуму ее тревогу о том, как это сможет сказаться на карьере. Он обещал, что они поделят нагрузку, но он всегда был настолько озабочен рассмотрением партнерши с точки зрения начала семейной жизни в любой момент времени, пока не стало ясно, что это не произойдет никогда. И пожалуй, это было к лучшему, но Джейн словно бы повисла в пространстве, ее как бы отрезало от тепла, которого она жаждала.

С какой стати странный голос напомнил ей об этом, о ее личном провале? Неужели воспоминания всплыли так близко к поверхности, что она выбрала их сама? Это был случайный выбор – или выбор голоса, который почему-то знал, какой эффект на нее произведут эти воспоминания?

На все эти вопросы накладывалось чувство неловкости. Она испытала какое-то странное удовольствие, слушая голос, и из-за этого казалась себе виноватой – как ребенок, которого незнакомец обманом вынудил взять конфетку. Из этого рождалось зловещее чувство – будто голос был коварен и за ним стояла ужасная сила.

У нее было так много вопросов – и никаких ответов. Сквозь ресницы она посмотрела на своих спутников. А кого-нибудь из них, так же как ее, коснулся этот бестелесный голос? Если да, они этого не афишировали. И наверное, именно так следовало себя вести. Если голос был реальным, он попробует обратиться к ней снова. Собственно, он так и сказал.

С этой мыслью Джейн стиснула зубы, расслабила ремни безопасности и расстегнула молнию спального мешка. Ее движения сразу привлекли внимание коллег – как она и думала. Они собирали аппаратуру. Ей нужно было поторопиться, чтобы не отстать от них.

– Доброе утро, – серьезно произнесла она.

Аджайя плавно подлетела к ней.

– Как ты себя сейчас чувствуешь, Джейн?

– Лучше, – уклончиво ответила Джейн. – Какие планы на сегодня?

Она храбро встретила взгляд Уолша.

– Исследования. Проникнем дальше.

Он с опаской наблюдал за Джейн.

Она кивнула.

– Я буду готова через несколько минут. Вам следовало меня разбудить.

С этими словами она полетела к шкафчику, где хранилась еда.

Следующая фраза Уолша остановила ее:

– Ты и Варма останетесь здесь.

Джейн ухватилась за ближайшую скобу и развернулась к командиру.

– Что? Я вам нужна. Я…

– Варма выполняет приказ. Приказ для тебя такой: расскажи ей, что там произошло вчера.

Джейн смотрела на Уолша, не веря своим глазам.

– Со мной все в порядке!

Он поднял руку.

– Не надо. Гиббс сфотографирует любые надписи или знаки, какие нам встретятся по пути. Они будут автоматически загружаться на твой лэптоп, и ты сможешь с нами переговариваться. Приведешь мозги в порядок – и завтра присоединишься к нам.

С этими словами он отвернулся и продолжил проверку аппаратуры. Все прицепили к скафандрам устройства для контроля за содержанием кислорода и захватили запасные баллоны с воздухом, а также ранцы с дневным пайком, инструменты и всевозможные приборы.

Вскоре после этого Уолш и остальные мужчины ушли. Джейн услышала их удивленные голоса, когда они оказались в коридоре инопланетного корабля. Гравитация оказалась близка к земной. Было ли это подтверждением того, что инопланетянин по-прежнему старался устроить для них наилучшие условия?

Джейн нерешительно кусала губы. Следовало ли ей остановить их? Аджайя закрыла люк, и возможность сказать свое слово пропала.

Аджайя протянула Джейн рацию. Джейн взяла ее и принялась машинально готовить завтрак. Она никак не ожидала, что ее оставят в капсуле. Прихлебывая теплый кофе из пакета, она ждала, когда выпарится вода из упаковки с яичницей. Если она им была там не нужна, зачем ее тащили сюда через половину Солнечной системы? Она открыла лэптоп и подавила желание в сердцах стукнуть им по столику с крепежной «липучкой». Смотреть на значки на экране лэптопа она могла бы и из дома в полном комфорте.

Аджайя порхала поблизости и явно поджидала возможности устроить ей экзамен и завалить кучей вопросов.

– Джейн? Нам хорошо бы поговорить о том, что случилось вчера, – наконец обтекаемо выговорила она.

В это мгновение на экране ноутбука появилось первое изображение из тех, что Джейн видела вчера. Джейн резко втянула ноздрями воздух. Да… Она этого не могла себе представить. Даже в этом формате она видела, что символ означает «открыто», но к значению прибавлялась глубина и смысл, хотя на этот раз реакция была поверхностной, всего лишь обычным пониманием, не более того. Она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. Может быть, она все-таки не сошла с ума.

Аджайя подлетела ближе и посмотрела на экран.

– Что с этими значками, Джейн? Похоже, они как-то действуют на тебя.

– Я… А ты не видишь?

– Не вижу? Чего?

– Когда я смотрю на этот символ, он расширяется, как голограмма. Он распространяет, транслирует информацию.

– Голограмма? – Аджайя из снисходительности к Джейн еще раз вгляделась в экран, но покачала головой. – То есть сначала ты их увидела так, как их вижу я, а потом они расширились?

Голос Аджайи звучал уж слишком сочувственно.

– Понимаю, моя реакция может показаться чересчур сильной.

– Ты пережила огромный стресс.

Джейн скрипнула зубами.

– Я в полном порядке.

Аджайя нахмурила брови.

– Джейн, ты должна понимать, что твое состояние самозащиты внушает тревогу. Мне бы хотелось тебя осмотреть. Ты позволишь?

Джейн неохотно закрыла крышку ноутбука.

– Конечно.