Танцы с волками Соболев Сергей

Глава 5

В общежитие на Парковой Дорохов наведался ближе к вечеру, около пяти часов, надеясь разом застать там людей, способных в той или иной степени пролить свет на внезапное исчезновение его сестры.

Он застал коменданта общежития на рабочем месте, но пятиминутная беседа с ним ничего не дала. Вахтерша у входа тоже не смогла добавить ничего существенного к тому, что он уже знал; но когда Дорохов собрался подняться на четвертый этаж, в комнату, где жила с сокурсницей Лена, женщина вдруг придержала его за локоть.

— Даша! Уф-ф, забыла твою фамилию, девонька. — Вахтерша поманила к себе девушку, только что вошедшую с улицы. — Ты в одной комнате с Дороховой живешь, так? Молодой человек вот интересуется...

Дорохов внимательно посмотрел на нее. Девушка была ровесница его Ленке. Курносенькая, кареглазая, на щеках симпатичные ямочки. Роста чуть выше среднего, одета в ярко-оранжевый «дутик» и берет, плечо оттягивает довольно объемистая сумочка, в левой руке держит сложенный зонт.

— Дарья Красноруцкая, — представилась она. — А я вас сразу узнала! Вы брат Лены, да? Я видела ваше фото.

— Меня зовут Александр. — Он осторожно пожал узкую девичью ладонь. — Дарья, мне нужно с вами поговорить.

— Да, конечно... Но что же мы здесь стоим? — спохватилась девушка. — Пойдемте в нашу комнату!

Они не стали дожидаться лифта, направились к лестнице. Несмотря на протесты девушки, Дорохов завладел ее сумкой; она оказалась довольно тяжелой — надо полагать, была набита учебниками и конспектами.

— Вы здорово похожи на Лену, — отпирая дверь, сказала Красноруцкая. — Вернее, это она на вас похожа. Но я не думала, что вы такой... большой. Гм... Я хотела сказать — взрослый.

Она посторонилась, пропуская вперед гостя, затем сама вошла в комнату, закрыла за собой дверь и лишь после этого решилась задать вопрос:

— Ну что, Александр, появились какие-нибудь новости?

Дорохов медленно качнул головой из стороны в сторону.

— К сожалению, ничего утешительного. Пытаемся хоть какую-то зацепку найти, кончик, за который можно было бы ухватиться.

— Ребята с нашего курса просто в шоке, — сокрушенно вздохнула Дарья. — Не знаем что и думать... Вот что, Александр... У вас как со временем?

— Располагаю.

— Я весь день сегодня бегала по аудиториям, и мне нужно немного привести себя в порядок.

— Да, конечно. Я подожду в коридоре возле лестницы.

— Нет, вы меня не поняли... Снимайте куртку, я повешу в шкаф... Не стесняйтесь, в нашей коммуне все равны: и гости, и хозяева. Так, сейчас поставим кипятить воду в электрочайнике... А хотите — дождитесь меня, вместе чай будем пить. Душевая рядом, я быстро — одна нога там, другая здесь.

По ходу разговора Даша избавилась от верхней одежды, побросала в пакет какие-то нужные ей вещи и, прежде чем покинуть комнату, сунула гостю пульт от телевизора «Рубин».

— Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

Оставшись в одиночестве, Дорохов осмотрелся. Комната на двух человек, по-девичьи чистенькая и уютная. Стены оклеены свежими обоями — наверное, девушки сами ремонт делали. Две кровати, аккуратно убранные, — Ленкина слева от окна. Застеленный льняной скатертью стол, в вазочке букет ландышей — цветы искусственные, — на широком подоконнике настольная лампа. Еще один стол, меньших размеров, стоит слева от умывальника, на столешнице разложены косметика и туалетные принадлежности; внизу, как в шкафчике, хранится кухонная утварь. Платяной шкаф расположен у самого входа. В другом углу стоит холодильник, сравнительно небольших размеров: сверху он застелен полотняной салфеткой, и на нем, как на подставке, расставлены электрочайник и всякая всячина, необходимая для приготовления чая или кофе.

На стенах комнаты расклеено с полдюжины изображений. Среди них рок-идол молодежи Рикки Мартин. Два плаката носили агитационный характер борьбы со СПИДом и наркотиками. Православный календарь с изображением иконы Казанской Божьей Матери. Фоторепродукция одной из знаменитых картин Сальвадора Дали, где Иисус Христос, распятый на кресте, парит над грешной землей... В этой странной компании, что слегка озадачило Дорохова, оказался и портрет Президента Путина.

Две навесные полки были уставлены книгами, в большинстве своем технической литературой, учебными пособиями по радиоэлектронике, компьютерным сетям и программному обеспечению. Заметив на полке томик Шекспира, он взял его, раскрыв наугад, стал читать попавший на глаза отрывок:

С и н ь о р а К а п у л е т т и

Где дочь моя? Пошли ее ко мне,

Кормилица!

К о р м и л и ц а

Невинностью моей

В двенадцать лет клянусь — уж я давно

Звала ее. Ягненочек мой, птичка!

Куда ж она девалась? А? Джульетта!

Невесело усмехнувшись, Дорохов поставил книгу на полку. «Куда ж она девалась?» Он бы дорого дал за то, чтобы прояснить для себя тайну исчезновения младшей сестры.

Но этого недостаточно.

Он должен найти сестренку, где бы и с кем бы она ни была, и вернуть в родную среду — живой и невредимой.

— А вот и мы! — объявила с порога Дарья. — Вы тут еще не заскучали? Познакомьтесь, это Света... Она наша с Леной подружка, так я подумала, что ее тоже нужно позвать.

Света была шатенкой лет двадцати, с чуть полноватой фигурой и румяным лицом — кустодиевский персонаж. Познакомились, затем, когда девушки приготовили чай, Александр стал расспрашивать их о своей сестре, о ее студенческой жизни, о том, с кем она здесь дружит или, наоборот, находится в неприязненных отношениях; причем все трое избегали говорить о Елене в прошедшем времени.

В последующие полчаса Дорохов выяснил, что его сестра «честная девушка», «верная подруга», «в меру продвинутая, но без шизы в голове» и что она «не зубрила, но в науках волокет». Короче, обычная девушка в своем кругу, без каких-либо заметных изъянов и дурных привычек.

Кстати, если уж речь зашла о дурных привычках, Дорохов решил прояснить для себя один беспокоящий его вопрос:

— Лена пробовала употреблять наркотики? Если да, то мне нужны подробности.

— Да боже упаси! — всполошилась более эмоциональная Дарья. — Она этих наркош терпеть не может! Повторяю: не курила, не пила и наркотиками не ширялась!

— Девушки, дорогие, мне нужно знать правду.

— На прошлом курсе, еще весной, знакомые ребята уговорили нас с Ленкой «курнуть», — задумчиво сказала Светлана. — Мы аж позеленели, так дурно стало... С тех пор — ни-ни!

— Да, у нас здесь многие травкой балуются, — сказала Даша. — Это и за криминал уже не считают... Есть такие, что практически каждый день самокрутку-другую потребляют, после занятий, естественно, но в основном оттягиваются по выходным и праздничным дням.

— Есть и такие, кто уже капитально подсел на иглу, — флегматично сообщила Света. — Хотя пытаются это скрыть.

— Нет, вы не подумайте, Саша, что у нас здесь притон, — вмешалась Дарья, решив, что подруга несколько перегнула палку. — У нас тут в общем-то спокойно.

— Не то что у «лумумбовцев» или университетских гуманитариев, — уточнила кустодиевская красавица. — Там «дурью» почти в открытую торгуют, полный отпад...

— Кхм... — Дорохов прокашлялся. — Вы говорите, у Лены был парень, который за ней ухаживал... Почему они расстались?

— Валера Савченко в принципе хороший мужик, — сказала Даша. — Он на третьем курсе учится, живет здесь же, в общежитии, на шестом этаже.

— Валера служил срочную в армии, — дополнила Света. — Воевал в Чечне, еще в прошлую кампанию. Весной девяносто шестого был ранен...

— Он рассказывал, что от своих же досталось.

— Да, у него осколочное ранение в левое предплечье, ему даже операцию в госпитале делали. И награда у него правительственная есть, не помню какая.

Девушки переглянулись, затем опять заговорила Дарья:

— Если по правде, то знаете, из-за чего они расстались? Валера регулярно курил «травку», хотя от Лены скрывал, и ей ни разу не предлагал курнуть за компанию — чего не было, того не было! Однажды они должны были куда-то вместе пойти, кажется, в кино, а Савченко явился совершенно обкуренный... Был грандиозный скандал, но Лена его простила. Потом они ходили как-то на дискотеку, в «Парковую зону», так обратно она его еле приволокла — совершенно обдолбанный тип!

— Наверное, «люсю» потребил, — сказала Света. — Но в «Зоне» есть хоть какой-то порядок, а в том же «Сарае», это в пятнадцати минутах ходьбы от нас, иногда «чеки» у самого входа предлагают...

— "Чек" — это одна доза героина, — пояснила Дарья. — А «люся», если вы не в курсе, это ЛСД.

— Мы в этом сезоне в «Сарай» еще не ходили, потому что стремно. А в «Зоне» за порядком следят секьюрити, и если кто-то перебрал со спиртным или обдолбан сверх меры, его тут же вышвырнут на улицу. Мы там бываем, считай, каждую субботу и пока — тьфу-тьфу! — ничего, кроме удовольствия, там не получали.

Слушая девушек, Дорохов невольно качал головой. Он и не предполагал, что нынешняя молодежь так заражена наркотиками.

— Короче, Лена дала Савченко полную отставку, — закончила Красноруцкая. — Вернее, сказала ему, что пока он не изживет эту пагубную привычку, пусть держится от нее подальше.

— Правильно сделала! Потому что от анаши до крутых «дрогс» — один шаг, — сказала Света. — А дружить с наркошей — на фиг нужно!

— Я слышала, что Валера и вправду завязал. А когда выяснилось, что Лена вдруг пропала, то Савченко аж почернел весь... Он каждый день заходит к нам, интересуется, есть ли новости относительно поисков Лены...

Почти все, о чем ему рассказали девушки, Дорохову уже было известно от отца: Юрий Николаевич здесь не раз побывал раньше его и успел переговорить с каждым, кто способен был дать хоть какую-то информацию.

Картинка, которая сложилась у него в мозгу, хотя и далеко не полная пока, все же включала в себя целый ряд ключевых элементов.

Выяснилось, что за несколько дней до своего таинственного исчезновениям Лена Дорохова познакомилась с неким молодым человеком. Где, когда, при каких обстоятельствах состоялось это знакомство — тайна, окутанная мраком. В пятницу, сразу после занятий, Красноруцкая собрала кое-что из вещей и отправилась на Курский вокзал: раз в месяц она ездит на два-три дня во Владимир, где живут ее родители. Она уже в коридоре столкнулась с Леной, причем та возвращалась с улицы с букетом роз. На вопрос, «откуда дровишки», то бишь кто ухажер, Дорохова сказала: «Ты его не знаешь, Даша, он не наш... Забавный парень, пытается ухаживать. В понедельник, когда вернешься, поговорим об этом поподробнее...»

В ту же пятницу, около семи вечера, Лена позвонила в Желдор и предупредила, что останется ночевать в общежитии, причем сказала, что намерена «прошвырнуться с компанией на дискотеку».

Хотя в общежитии живут около тысячи студентов, никто не мог сказать, когда девушка покинула в этот вечер здание и была она одна или и вправду примкнула к какой-то компании.

Скорее всего компанию ей составлял этот самый «не наш парень», личность которого для сокурсников Дороховой оказалась тайной.

Выяснилось также, что с того вечера Елену Дорохову уже никто не видел. Света сказала, что в субботу примерно в два пополудни она стучалась в их комнату, но никого не застала. Она подумала, что ее подруги разъехались на выходные: Красноруцкая во Владимир, а Дорохова в Желдор, к родителям. Никаких оснований для беспокойства у нее, естественно, не было.

Зато вскоре появились основания для беспокойства у родителей Елены, и когда они не дождались телефонного звонка от дочери ни в воскресенье, ни в понедельник с утра, оба отправились в Москву, наведались в общежитие и на факультет — тут-то и появились серьезные поводы для тревоги.

Только спустя еще три дня, руководствуясь нормами закона, милиция приступила к поискам пропавшей девушки — в желдоровском райотделе, по месту жительства, оформили «розыскное дело».

— Спасибо вам, девушки, — прощаясь с Ленкиными подругами, сказал Дорохов. — Если что-то узнаете о новом парне Лены, да и вообще, если услышите что-то полезное, сразу дайте нам знать.

Валерия Савченко, студента третьего курса «Бауманки», он на месте не застал, хотя прождал почти до одиннадцати вечера.

Впрочем, у него не было оснований грешить на этого парня, просто хотелось переговорить с ним, может, и он вспомнит что-нибудь важное или даже малозначительное на первый взгляд, о чем прежде забыл рассказать.

А пока есть только одна зацепка: Лена в тот вечер собиралась на дискотеку, причем в компании с кем-то...

Глава 6

Гуманитарный фонд «Жизнь без наркотиков» объединял под своей эгидой примерно полторы сотни инициативных людей, каждый из них готов был отдать частичку себя для противодействия распространению гибельной заразы в российском обществе. Преимущественно это были студенты, аспиранты и молодые преподаватели столичных вузов из числа тех, кто сам в прошлом увлекался наркотиками, но вовремя, часто не без помощи других людей, сумел «соскочить», либо кто сталкивался с наркозависимостью на примере родственника, любимого человека или просто хорошего друга, а потому знает не понаслышке, какой чудовищной разрушительной силой обладают наркотические вещества и насколько губителен «психоделический выбор жизненного пути».

В отличие от различных акций в других сферах — скажем, поставки гуманитарной помощи в детские дома, интернаты, оказание помощи ветеранам или вынужденным переселенцам, — в данном случае не только спонсоры, но и активисты движения предпочитали особо не афишировать свои благие начинания. Среда, которой пытаются противодействовать организации, подобные фонду «Жизнь без наркотиков», отличается крайне агрессивным характером, а потому вся эта деятельность связана с немалым риском для участвующих в ней людей...

Фонд арендовал для своего юрисконсульта помещение в одном из учебных корпусов МИСИ. Именно в этом крохотном кабинетике и настигла Бельская своего давнего знакомого Николая Сарычева, являвшегося для нее ценным информатором и партнером по многим ее «медийным» проектам.

— Как прикажешь тебя понимать, Николай?! — Бельская, по обыкновению, норовила сразу взять быка за рога. — Мы же обо всем, кажется, с тобой договорились?!

— Алина, разоблачайся, устраивайся поудобнее, — мирным тоном сказал юрисконсульт. — Давай-ка я за тобой поухаживаю. Так... Сейчас мы дубленочку в шкаф определим... О-о, какой симпатичный у нас костюмчик... Здесь, в столичном бутике, купила или за кордоном приобрела?

— Ты мне зубы не заговаривай! — фыркнула гостья. — Костюмчик мой, видите ли, ему приглянулся... Что-то я не припомню, чтобы ты раньше замечал, как я выгляжу и во что одета!

Сарычев был знаком с Алиной без малого четыре года, еще с той поры, когда Бельская, будучи совсем молоденькой выпускницей журфака МГУ, стала активно печататься на страницах центральной прессы, причем не только в молодежных, но и во «взрослых» газетах и журналах. Именно она, кстати, первой заинтересовалась историей «честного мента» Сарычева, который за бескомпромиссность и служебное рвение был «награжден» двухлетней отсидкой, и она же пересказала ее на свой лад, посвятив Сарычеву обширный очерк, где заодно потребовала и реабилитации этой жертвы ментовского и судебного произвола.

Так что Николай Сарычев, хотя сам он ни о чем эту девушку не просил и не проплачивал ту публикацию, все же в отношении Бельской чувствовал себя обязанным.

В свои двадцать пять Алина Бельская завоевала репутацию одной из самых модных, продвинутых и читабельных журналисток, причем она не была пристегнута ни к одному печатному изданию, сохраняя себе свободу рук. Последние несколько лет журналистка активно тусовалась в многоликой среде московского бомонда, а потому хорошо знала этот своеобразный мир. Среди ее знакомых числились владельцы казино и ночных клубов, сотрудники спецслужб, звезды шоу-бизнеса и те, кто их таковыми сделал, и даже такие экзотические личности, как супертанцовщица Грета, чьим искусством, равно как и ее восхитительным обнаженным телом, могли любоваться лишь очень состоятельные граждане. Книга Бельской «Ночная Москва», изданная во Франции и в Великобритании, принесла ей не только звание модной писательницы, но и определенную известность как крупного знатока современного «поколения Икс» и прежде всего отечественной «золотой» молодежи.

В личной жизни Бельской повезло меньше, хотя на отсутствие мужского внимания жаловаться ей было бы грех. Алина «сходила» замуж за шеф-редактора европейского бюро «Космо», но уже через два месяца вернулась из Лондона обратно в суетную, безалаберную московскую жизнь, а на расспросы знакомых отвечала одинаково: «Лондонский район Челси, конечно, неплох, как и знаменитые английские газоны... Чего нельзя сказать о британских мужчинах — сплошь мизантропы, вырожденцы и просто говнюки!»

Вот такая любопытная личность с утра пораньше явилась в скромный офис Сарычева, причем явно в дурном расположении духа.

— Я возмущена до крайности, — процедила Бельская. — Почему ты вдруг решил отозвать своих ребят?! Да еще в самый последний момент, когда у меня не осталось времени, чтобы подыскать себе новых помощников!

Сарычев, оставаясь внешне невозмутимым, приготовил кофе себе и своей гостье, после чего предложил ей присесть на один из стульев.

— Послушай, Алина, что я тебе скажу...

— Нет, это ты послушай! — перебила его журналистка. — На вчерашний вечер, если ты еще не забыл, была намечена разведакция в клубе «Замоскворечье». Я приехала на место даже чуть раньше, чем мы уговаривались. Со мной был знакомый оператор видео, которого я зафрахтовала на этот вечер, чтобы он при помощи скрытой камеры помог мне задокументировать все происходящее. Почти точно известно, что в этом «найт клабе» приторговывают «антигером». У меня, короче, все было на товсь! И тут случился полный облом!

— Тебе надо было сразу сказать, что ты охотишься именно за «антигером».

— А то ты не знал, — хмыкнула Бельская. — Мы с тобой уже говорили на эту тему.

— Но я не знал, что именно «антигер» интересует тебя в первую очередь.

— Ни фига подобного! Меня, моих издателей и моих спонсоров, уверена также, что и читателей, и телезрителей...

— Алина, кончай вешать мне на уши лапшу!

— ...интересует, вернее, серьезно беспокоит наркооборот и то новенькое, что изобретается для насыщения этого рынка, — закончила мысль Алина. — В том числе и препарат, который обозвали «антигером».

Слегка успокоившись, журналистка все же присела на краешек стула и, отдавшись на время своим мыслям, принялась отхлебывать из чашки мелкими глотками горячий кофе. Сарычев невольно залюбовался ею. Светлые волосы с платиновым отливом прекрасно гармонировали с зеленым цветом ее глаз. Симпатичная, но когда злится, как сейчас, выглядит недотрогой. Рост чуть выше среднего, на каблуках и вовсе высокая. Хорошо сложена и, коль возникает такая необходимость, вовсю пользуется своими природными данными, оставаясь притом в рамках приличия: мило улыбнется или по-особенному посмотрит, будто что-то пообещает этим взглядом — смотришь, иной мужик от такой малости уже пошатнулся, готов сделать все, что бы она ни попросила.

А вот ум у нее не по-женски острый и беспощадный, так что те мужики, — а среди них есть думцы и поп-звезды, бандиты и сотрудники спецслужб, все, кто может быть ей хоть чем-то полезен, — которые строили в отношении не планы, делясь своими связями и возможностями, сами оставались ни с чем.

— Николай, может, мне переспать с тобой? — задумчиво произнесла Бельская. — Если я займусь с тобой сексом — хочешь, прямо здесь и сейчас, — ты поможешь мне?

— Ничего не получится, — усмехнувшись, сказал Сарычев, бывший мент, но в душе глубоко порядочный человек. — Попробуй действовать другой «отмычкой».

— Ну вот, опять не вышло. — Журналистка наморщила лоб. — Хорошо, я могу заплатить. Ты знаешь, я сейчас работаю над серьезным проектом, меня круто проавансировали, так что деньги — не проблема. Я могу заплатить не только за информацию, но и тем людям, без чьей помощи я не смогу безопасно продолжать работу над своим проектом.

— Я не торгую информацией...

— Николай, у тебя полно лазутчиков в молодежной и особенно в студенческой среде!

— Повторяю, Алина, я не торгую информацией! Сколько раз я делился с тобой сведениями о наркотрафике, но разве я с тебя требовал деньги за эти сведения?!

— Еще чего не хватало! — фыркнула журналистка. — Почему ты снял с задания своих ребят? Я ждала их у клуба, ждала... Потом позвонила одному из них, так он мне сказал, что ты запретил им участвовать в моей разведакции... Ну а отправляться на дело без дружественного прикрытия я как-то остереглась.

Сарычев пригладил ладонью поредевшие на темени волосы. Он был почти на пятнадцать лет старше своей собеседницы, что, впрочем, не мешало им быть на «ты». За то время, пока они знакомы, он успел неплохо изучить Бельскую, а потому знал, что остановить ее, заставить отступиться от намеченных планов очень трудно.

— Пойми, Алина, те ребята, которых я выделил тебе в сопровождение, чтобы ты чувствовала себя в безопасности во время своих походов по злачным местам, — обыкновенные молодые парни. Да, крепкие, воевали в Чечне и все такое прочее... Но они безоружны перед известной тебе шпаной! Ни у кого из них нет даже лицензии сотрудника какой-нибудь частной охранной структуры! Ты не хуже меня знаешь, что многие из «точек», кстати, и клуб «Замоскворечье», «крышуют» либо непосредственно менты, либо те, у кого есть серьезные завязки в органах. А теперь представь себе на минутку... Ты или, скажем, кто-то из твоих помощников вышли прямо на дилера, обслуживающего эту конкретную «точку», и попытались закупить у него товар... А там тоже не дураки собрались, фишку секут, будь уверена! И я не исключаю, что эти люди попытаются устроить какую-нибудь подлянку! Кого-нибудь из наших могут элементарно загрести, а если товара при нем не обнаружат, то тут же подбросят — будь уверена! И что дальше?! Представляешь, как трудно будет потом отмазать нашего человека, если его загребут в ментовку, да еще с поличным!

— Хватит мне лекции читать! — жестко произнесла Бельская. — Я сама не первый день замужем! Лучше подскажи, к кому мне обратиться за помощью, раз ты не хочешь больше со мной «дружить». Может, мне в «Возрождение» обратиться? Они ведь напрямую контачат со спецслужбами, да и охранную структуру, насколько я слышала, давно создали для собственных нужд...

Сарычев неопределенно покачал головой.

— Свое мнение об этом фонде я тебе уже высказал. Организация, конечно, мощная, мы рядом с ними просто мелюзга. Что-то полезное они делают, те же наркоцентры опекают... Есть только одно «но»... Помнишь анекдот про компартию США? О том, что единственным коммунистом в Америке был Гесс Холл, а остальные партийцы являлись внедренными агентами ФБР? Так вот... Примерно так же дела обстоят и в фонде «Возрождение», причем наряду с агентурой отечественных спецслужб там имеются свои наблюдатели и от наших наркобаронов.

— Нет, к ним, пожалуй, я обращаться не буду, — задумчиво сказала журналистка. — Черт, что же мне делать? По секрету скажу, я уже подняла кое-какие свои знакомства в охранных структурах, но нужных людей пока не нашла.

— Не знаю, что ты задумала, Алина, но тебе лучше от этого отказаться. — Юрисконсульт потряс в воздухе газетой, которую взял со стола. — Ты как, читаешь газеты?

— Не только читаю, но иногда даже пописываю, — огрызнулась Бельская. — Ты имеешь в виду случай двухдневной давности? Михеева из 8-го отдела МУРа кто-то на тот свет спровадил... Это?

— И это тоже, — мрачно сказал Сарычев. — За компанию с ним под пули попал Матицын, а он, по некоторым данным, держал наркосбыт в Балашихе. В столице на него тоже какие-то мелкие ребятишки работали... «Антигер», который так тебя интересует, опять же по непроверенной информации, поступал откуда-то из восточных районов области. Не знаю, есть ли тут какая-то связь, но все же... Ученого одного на днях убили, он специалист в области химического синтеза... Есть и другие сигнальчики, что кто-то тайно продвигает «антигер» на наш отечественный рынок, но вбрасывает этот препарат малыми партиями. Вообще, сейчас странные вещи стали твориться...

Не окончив фразы, он передал своей собеседнице листочек, на котором по ходу разговора написал авторучкой пару телефонных номеров.

— Охранная фирма «Гефест». Если у кого-то из крупных шишек возникают проблемы с детками, балующимися наркотой, то люди из «Гефеста» помогают выяснить, что стало причиной наркозависимости, выявить и оборвать порочные связи и берутся установить, не пытается ли кто-нибудь таким образом надавить на их больших родителей...

Бельская мигом пробежала цифры глазами, запечатлевая их в своей цепкой памяти, сунула листочек в сумочку, после чего набросила на плечи дубленку.

— Спасибо тебе, старый хромой черт! — Она на прощание чмокнула его в щеку. — Я все равно тебя люблю... Если пройдет новая информация о поставках «антигера», дай мне тут же знать!

Глава 7

Глава фирмы «Гефест», мужчина не слишком приметной наружности, но обладающий острым пытливым взглядом, отнесся к появившемуся на пороге его офиса посетителю с полным уважением.

Заварзин опустился в мягкое кожаное кресло. От чашечки кофе он вежливо отказался, но на предложение пропустить по рюмке коньяку ответил одобрительным кивком.

Хозяин кабинета ненадолго отлучился к своему встроенному бару, а вернувшись, выставил на журнальный столик две крохотные рюмки, наполненные «Хеннесси», и блюдце с нарезанным лимоном.

— За что выпьем, коллега?

Услышав это подчеркнутое интонацией обращение «коллега», Заварзин невольно усмехнулся про себя. В принципе правильно сказано. Хотя этот сорокалетний человек уже лет шесть как работает в частном охранном бизнесе, в той среде, к которой они оба безусловно принадлежат, «бывших» не бывает.

— Хочу процитировать слова одного вашего общего знакомого, — чуть приподняв рюмку, сказал визитер. — «Не спрашивай, что тебе может дать „крыша“, лучше спроси себя, что ты сам можешь сделать для нее».

Хотя это был всего лишь перифраз известного высказывания Джона Кеннеди, глава «Гефеста» сумел истолковать услышанное верным образом.

— Правильный тост, — сказал он после того, как пригубил коньяк из своей рюмки. — Мне сказали, что у вас абсолютный допуск, лицензия и уровень «элита». Я ничего не напутал?

— Да нет, все правильно, — кивнул гость. — Хотя, на мой взгляд, кадровики переусердствовали, нашлепнув столько «лейблов»... Можете звать меня Андреем.

— Павел, — тут же отказался от официоза хозяин. — Итак, Андрей, на какую тему будем сотрудничать? Меня попросили оказать вам максимальное содействие, но не сказали, что конкретно вас интересует... Вернее, предупредили, что тему обозначите вы сами.

— Меня проинформировали, что вашей организации неоднократно доводилось сталкиваться с наркосредой.

— Да, это так. Наркотики, к сожалению, все чаще оказывают влияние на многие стороны жизни общества.

— Меня интересуют информация о поставках героина в наш регион, имена крупнейших дилеров и вообще подробные данные о наркотрафике.

— А не проще ли извлечь нужные данные из базы МВД?

— Это уже делается, — сказал Заварзин. — Но этого недостаточно. Вы ведь тоже пользуетесь милицейской базой данных?

— Да, вы правы, там много пробелов. Кое-что мы можем добавить и от себя. Но информацию такого рода, сами понимаете, собирать крайне трудно, приходится добывать ее буквально по крупицам...

— Вам, конечно же, известен такой термин — «черный ящик»?

— Да, это из кибернетики.

— Так вот... Москва и весь центральный регион в моем представлении что-то вроде «черного ящика». Речь идет о наркообороте, естественно... Нам более-менее известно, что сюда, в «ящик», входят, вернее, вбрасываются извне афганский героин, пакистанский гашиш, опиаты из среднеазиатских республик и прочая отрава. На выходе из «ящика», естественно, деньги, сотни миллионов долларов, значительная часть которых опять вкладывается в наркобизнес. Но что происходит внутри самого нашего «черного ящика»? Вот в чем вопрос...

— Как это — что? — слегка опешил хозяин «Гефеста». — На входе товар, на выходе мы имеем, вернее, они имеют выручку от реализации наркотиков. Следовательно, если и дальше пользоваться марксистской терминологией, в «ящике», то бишь на рынке, происходят товарно-денежные отношения.

— Не все так просто, — озабоченно сказал визитер. — Еще в большей степени, нежели героиновый трафик, меня интересует информация о появившихся в последние месяцы — по крайней мере ходят на сей счет упорные слухи — новых сильнодействующих психотропных веществах. В частности, я имею в виду «антигер» и новый сильный аналог уже известного ранее препарата метадон.

— Ах, вот оно что, — задумчиво протянул его собеседник. — Кажется, теперь я вас понимаю...

— Есть еще один массив информации, который мне совершенно необходим, — после небольшой паузы сказал Заварзин. — Это сведения, касающиеся разных фондов и прочих общественных организаций, противодействующих распространению наркотиков. По крайней мере крупнейших из них, таких, как гуманитарный фонд «Возрождение»... Кто там правит бал, кто реально стоит за этими структурами, какие цели ставят перед собой эти люди? И еще... Мне нужен список предприятий и лабораторий, имеющих лицензию на переработку опиатов, а также изготовление сильнодействующих лечебных препаратов. Не помешает также знать, кто «крышует» такого рода производство, не претендует ли кто-либо на монополию в этой сфере, какие охранные структуры включены в этот бизнес...

Вздохнув, хозяин невесело покачал головой.

— Ну и задачку вы мне задали, Андрей!

— Я полагаю, на большую часть вопросов вы могли бы ответить уже сейчас, — усмехнувшись, сказал посетитель. — Но вы правы, есть здесь и немало «белых пятен»... В любом случае, и вы это знаете, ваши трудозатраты будут компенсированы сполна.

Минут через двадцать, когда Заварзин уже более детально изложил свои просьбы и беседа была близка к окончанию, в кабинете прозвучал голос секретарши, ретранслированный динамиком.

— Пал Палыч, к вам Бельская. Говорит, вы ей назначили на это время.

Хозяин кабинета направился к своему рабочему столу, затем, нажав кнопку интеркома, произнес:

— Проводите в гостевую комнату, пусть там немного обождет.

Когда он уселся обратно в кресло, Заварзин поинтересовался:

— Бельская? Что-то знакомое...

— Довольно известная журналистка, — задумчиво сказал хозяин. — Пишет о продвинутой молодежи, то-се... Кстати, в наркотиках рубит так, что любого спеца в этой сфере может за пояс заткнуть!

— А от вас ей что нужно? — задал не слишком деликатный вопрос Андрей. — Если, конечно, это не секрет.

— Гм... Надо же, какое совпадение! — Глава «Гефеста» вдруг оживился. — Она мне сказала, что собирает материал о проблеме наркотиков. То ли для книги, то ли для фильма, я не понял в точности... Говорит, хочу, мол, посетить пару-тройку «точек», набраться впечатлений. Дайте мне, сказала, пару бодигардов на всякий случай, я, мол, оплачу их услуги. Я ей посоветовал обратиться в УБНОН, чтобы оперативники взяли ее с собой на какую-нибудь акцию, но она наотрез отказалась. Дала понять, что у нее свой бизнес и ничего общего с ментами она иметь не хочет.

— Но вы ей не отказали?

— Она пришла от одного моего старого знакомого, — усмехнулся Пал Палыч. — Неудобно было в лоб сказать «нет», не зная точных причин ее появления здесь. Я ей сказал, что мне нужны сутки на размышление, хотя и дал понять, что ничего не выгорит... Ну а затем, когда все же переговорил с приятелем, пришел к четкому выводу — отказать! Так что, когда мы с вами закончим, мне предстоит не слишком приятный разговор с Бельской, а у этой молодой женщины, между прочим, настоящий мужской характер.

— Вы говорите, она прекрасно разбирается в наркоте?

— Да, и помимо этого знает почти все злачные места столицы.

— Ах, даже так... — Андрей задумчиво потеребил подбородок. — Пожалуй, мне стоит с ней самому поговорить. Но не здесь, не у вас, Пал Палыч, а в другом месте... Поэтому, если вы не против, давайте-ка осторожно переключим ее на меня.

...Усаживаясь в «Тойоту», где его дожидался Подомацкий, Заварзин скомандовал:

— Курс на Милютинский переулок. Надо проверить декорации, потому что скоро к нам наведается гость.