И всё-таки я люблю тебя! Том 2 Харькова Елена

Когда приехала машина, Маргарита уже была готова. Она не только особенно тщательно накрасилась и приоделась, но и в деталях продумала свой монолог для Воланда. Маргарита была уверена, что сумеет убедить Воланда в своей правоте.

Но шофёр сказал, что с ней должна поехать ещё и Цыпочка. Это совсем сбило её с толку.

– А Цыпочка зачем понадобилась?

– Сегодня будет вечеринка для избранных гостей. Воланд хочет похвастаться своей коллекцией драгоценностей и для этого собирает своих самых красивых девушек, – ответил шофёр.

Маргарита облегчённо вздохнула. Значит, Воланд не злится на неё. А они-то с Джемом сдуру так перепугались!

– Вот видишь, Джинни, какой ты, оказывается, трусишка. Сам до смерти боишься Воланда и меня постоянно пугаешь, – отчитала она своего охранника. – Чтобы это было в последний раз! Воланд хорошо ко мне относится, он понимает, что я ничего плохого для него никогда не сделаю. Поэтому нечего больше мне читать нотации и пугать какой-то расправой. Мы с Воландом сами во всём разберёмся. Иди уж, выпей валерьянки и ложись поспи. Авось тебе полегчает, а то ты от испуга совсем плохо выглядишь.

Джем психанул. Он сплюнул себе под ноги, развернулся и ушёл в дом, хлопнув входной дверью.

Маргарита с бокалом шампанского, не спеша, гуляла по залам особняка Воланда. Она с интересом разглядывала обстановку комнат, украшенных по такому случаю ценными картинами и антикварными вещицами. Да и на гостей стоило посмотреть. Какие наряды! Какие драгоценности! Но, конечно, эти драгоценности не шли ни в какое сравнение с коллекцией Воланда. Двадцать пять восхитительно красивых девушек, одетых в чёрные платья разных фасонов, демонстрировали на себе произведения ювелирного искусства. Здесь были и царские украшения, и драгоценности из археологических находок, и современные шедевры. На самой Маргарите, в отличие от остальных девушек, было длинное платье золотого цвета, а на голове золотая диадема, украшенная посередине очень крупным изумрудом. Воланд похвастался, что эта диадема когда-то принадлежала скифской царице.

– О боже! – воскликнула Маргарита. – Как же она оказалась у вас?

Воланд усмехнулся.

– Деньги решают почти всё, – снисходительно ответил он. – А то, что им не под силу, решает свинец.

Маргариту передёрнуло от того, с каким зловещим видом он завершил эту фразу.

Но тут к Воланду подошёл мужчина.

– Сколько ты хочешь за ту с чёрным жемчугом? – он показал рукой на девушку, демонстрирующую жемчужную подвеску.

Они отошли от Маргариты.

Через некоторое время Воланд, проходя мимо, остановился возле Маргариты и с улыбкой оглядел её.

– Ты сегодня великолепна! – произнёс он с восхищением и даже поцеловал ей руку. – Ты похожа на настоящую царицу!

Маргарита смущённо улыбнулась.

– Стараюсь быть достойным манекеном для вашей бесценной диадемы.

– О нет, ты не манекен. Это они все пустоголовые манекенщицы. А ты, Маргарита, своей красотой, а особенно умными изумрудными глазищами переигрываешь даже эту корону. Ты знаешь театральное выражение «тянуть одеяло на себя»? Это когда один из актёров своей игрой заставляет зрителей смотреть всё время только на себя, а не на остальных персонажей спектакля. Так и ты затмеваешь даже красоту этой диадемы.

– Тогда, может, мне её снять? А то ваши гости не оценят эту диадему по достоинству, – рассмеялась Маргарита.

– Нет-нет, вы друг друга дополняете. Побудь сегодня царицей, – хитро прищурил он глаза и протянул ей руку.

– Ну хорошо, буду царицей, – беззаботно согласилась Маргарита и положила свою руку ему в ладонь. – Только где же мои подданные?

Воланд привёл её в самый большой зал.

– Дамы и господа! Позвольте представить вам гордость моей коллекции, – торжественно произнёс он и вывел Маргариту на середину комнаты. – Обратите внимание на этот изумруд. Он редкого окраса и при этом чистейшей пробы. Я не знаю, как называли его скифы, а я решил назвать его Маргаритой. Правда, неплохое имя для такого великолепного камня?

– О да, Маргарита великолепна! – раздалось со всех сторон.

Маргарита смутилась от пристальных взглядов, ощупывающих всю её от кончиков туфель, выглядывающих из-под длинного золотого платья, до вершины диадемы. У Маргариты было чувство, будто все оценивают не корону, а именно её.

Какой-то мужчина захлопал. Его поддержали и остальные мужчины. Маргарите стало неловко стоять посередине комнаты. Она с удовольствием сейчас сняла бы царское украшение и спряталась в каком-нибудь укромном уголке. Воланд пришёл ей на помощь. Он опять предложил ей свою руку и подвёл к столу с угощениями. Воланд взял кисть винограда, и они вместе с Маргаритой стали отщипывать от неё ягоды и вести непринуждённую беседу.

– Неужели вы продали ту жемчужную подвеску? – спросила Маргарита Воланда. – И вам не жалко? Она же такая красивая!

– В мире нет предела совершенству! Всегда можно найти что-то ещё более красивое. Старое надоедает, я уже насладился тем, что владел этим. Хочется чего-то нового, чтобы опять загорелись глаза, чтобы сердце затрепетало в экстазе, а в голове стучала только одна мысль: «Я хочу это! Хочу! Хочу!!!» Тогда я начну прилагать чудовищные усилия, выворачиваться наизнанку, чтобы добиться желаемого. И вот когда это чудо наконец-то станет моим, я готов буду заплакать от восторга! Вот это и есть счастье. Я буду любить это, холить, наслаждаться каждой минутой общения. А потом опять пройдёт время, и мне захочется чего-то иного. Такова жизнь…

– Неужели у вас нет ничего, что бы вы любили всю жизнь и ни за что не хотели бы с этим расстаться? – удивилась Маргарита.

Воланд задумчиво посмотрел на неё, но ничего не сказал. А вскоре к нему подошёл какой-то важный гость и отвлёк его деловыми разговорами, а Маргарита тихонечко отошла в другой угол комнаты.

Маргарита, потягивая вино из бокала, увлечённо рассматривала картину Ренуара.

Обнажённая женщина с печальными глазами обиженного ребёнка была написана плавными мягкими мазками тёплого абрикосового цвета.

«Странно, она абсолютно голая, но при этом выглядит настолько целомудренно! Словно мадонна на иконе. Глядя на неё, хочется молиться! А эти глаза! Из них, кажется, исходит какой-то неземной свет. Она как ангел, который послан нам с небес, чтобы очистить нас от мерзости повседневной жизни!»

– Маргарита, познакомься, – прервал её раздумья голос Воланда, – это Эдуард Романович, мой хороший знакомый.

– Зачем так официально? Можно просто Эдик, – широко улыбнулся гость и поцеловал Маргарите руку.

– Маргарита, – представилась она и хотела убрать руку, но гость не отпускал её.

– Ну уступи, – стал говорить он с Воландом, продолжая держать Маргариту за руку.

– Нет. Я же сказал, что она не продаётся, – ответил Воланд и с усмешкой посмотрел на Маргариту. – Видишь, у меня есть кое-что, с чем я очень не хочу расставаться.

– Ну, Воланд, в знак нашей дружбы. Назови свою цену, если тебя моя не устраивает, – не унимался Эдуард.

– Я же сказал, нет. Прекрати, Эдик, давай посмотрим ещё что-нибудь.

– Нет. Я хочу только её! – упрямился гость как капризный ребёнок. – Я добавляю ещё ноль!

– Пойдём выпьем, поговорим, – предложил Воланд и увёл мужчину.

«Неужели Воланд всё-таки продаст диадему скифской царицы? Ну и зря. Что такое деньги для него? Ерунда. У него их и так достаточно. А эта диадема уникальна. Я бы на его месте ни за какие деньги не уступила», – подумала Маргарита.

Она увидела Цыпочку. Та в коротком почти прозрачном чёрном платье демонстрировала на себе колье, браслет и серёжки из крупных квадратных топазов, связанных между собой золотыми кольцами. Щёки Цыпочки пылали, глаза задорно блестели, она неестественно громко смеялась, разговаривая с каким-то молодым человеком кавказской национальности. Видно было, что хоть Цыпочка и не очень уютно себя чувствует, но всё-таки ей здесь безумно нравится. А Маргарите, наоборот, всё уже надоело: и эти напыщенные гости, беззастенчиво разглядывающие её, словно товар на витрине, и эти пустые разговоры вокруг, и этот вульгарный смех девиц, на которых хоть какие царские украшения ни напяль, всё равно видно, что они обычные шлюхи. У Маргариты даже немного разболелась голова. Ей захотелось поскорее снять с себя эту драгоценную диадему, смыть косметику, вернуться на дачу и сесть с Джинни на диван около телевизора. Или забраться под одеяло и почитать книжку.

Маргарита поднялась на третий этаж, забрела в пустую комнату и села на изящную банкетку, с нетерпением поглядывая на часы и гадая, сколько же ещё времени будет продолжаться эта вечеринка.

– Вот ты где! – недовольно проворчал Воланд, обнаружив её. – Я тебя обыскался! Ну ладно, хорошо, что мы здесь одни. Сразу и поговорим.

Он присел рядом с ней.

– Мне надо, чтобы ты переспала с этим Эдуардом, – без вступления сразу заявил он.

Маргарита от шока вытаращила глаза.

– Знаю, ты не проститутка, – продолжил Воланд. – Ты не продаёшься. Я это ему объяснял. Но он хочет тебя, и я не могу с ним ничего поделать. Ты же видела, как я его отговаривал. Но он слышать ничего не желает! Упрямый как осёл!

– Так вы торговались за меня?!! Так это выставка-ярмарка не драгоценностей? Ты выставил для продажи девушек?!! – в изумлении зашептала Маргарита. – Вот для чего ты всё это устроил!

– Ты путаешь два понятия, – невозмутимо сказал Воланд. – Я устроил выставку своих драгоценностей и продажу своих девушек. Это всё моё. И я что хочу, то и делаю с этим.

– Но я-то не твоя собственность! – уже закричала Маргарита. – И если ты думаешь, что уговоришь меня лечь в постель с этим Эдиком, то ошибаешься. Никакими деньгами или угрозами ты меня не заставишь! Не трать зря время. Можешь меня убить, но я тебе не подчинюсь!

– Ну-ну, успокойся, я не собираюсь тебя убивать. Давай лучше поговорим. Выслушай меня. Ты же умная женщина. Поэтому я не буду хитрить. Скажу тебе начистоту. Мне плевать на этого Эдика. Мне плевать, переспишь ты с ним или нет. Но ты должна будешь поехать к нему домой. Потому что единственное, на что мне не плевать, так это то, чем владеет он, а хотел бы владеть я. Я собираю уникальные вещи с драгоценными камнями, а Эдуард собирает уникальные пасхальные яйца. До сих пор наши интересы не пересекались. Но вот недавно он приобрёл яйцо фирмы Фаберже под названием «Ледяное сердце». Оно сделано из горного хрусталя на подставке в виде сплетённых трёх золотых змей в переливающейся шкуре из изумрудов. Но самое замечательное – это то, что внутри хрусталя сделана полость, в которой на тончайших нитях из белого золота подвешено рубиновое сердце. Кажется, что это сердце заморожено в глыбе льда, а змеи охраняют его неприкосновенность. Но стоит снять яйцо с подставки, взять его в руки, как сердце начинает раскачиваться, и такое впечатление, будто оно, словно живое, бьётся!!! Ты представляешь! Этого яйца нет ни в одном каталоге, но его действительно сделал лично Фаберже! Там стоит его клеймо. Яйцо это было сделано втайне для одной неприступной красавицы, благосклонности которой очень долго, но безрезультатно добивался сам царь. Вот так. Я видел это яйцо. Маргарита! Мм! Оно великолепно! Оно потрясающе красиво! Оно фантастично! Я хочу его. Я безумно его хочу! Поэтому ты, Маргарита, должна мне его достать.

– Я?!! – удивилась девушка. – Но как? Ты что, хочешь, чтобы я его украла?!!

– Да. Я хочу, чтобы ты украла для меня это яйцо, – мило улыбаясь, произнёс Воланд.

Это прозвучало так, будто он просил её сходить в магазин за хлебом. Маргарита была поражена. Она с трудом находила слова.

– Но… это… это безумие! Это невозможно! А ты не пробовал это яйцо купить у него или обменять на что-нибудь, например, на эту диадему или другую драгоценность, которая тебе уже надоела?

– Эдик ещё его любит, – печально произнёс Воланд.

– Но я не смогу украсть! У меня не получится. Да я и не хочу воровать!

– Даже ради меня? – прищурился Воланд.

– Даже ради тебя.

– Даже ради…

– Даже ради себя, – отрезала Маргарита дальнейший шантаж.

– Но почему? Пойми, я тебе не только за это очень хорошо заплачу. Я тебе сделаю паспорт. Я сделаю для тебя всё что угодно! Проси, что хочешь! Хочешь, я тебе твой бордель подарю. Хоть пять борделей! – распалился не на шутку Воланд. – Будешь там полноправной хозяйкой!

Маргарита рассмеялась.

– Не нужны мне твои бордели. Оставь их себе. А вот паспорт я хочу.

– Ну что, по рукам? – обрадовался Воланд.

– Нет, подожди, я не сказала, что согласна. Ведь если даже я и украду это яйцо, не думаю, что я долго после этого буду радоваться жизни. В лучшем случае меня посадят в тюрьму, а в худшем – закопают. Так ведь?

– У тебя будет столько денег, что ты сможешь жить в любом месте земного шара. Я тебе помогу в этом.

– А ты сам не боишься, что с тобой за это расправятся? Эдик ведь не простой мужичок с улицы. За ним наверняка кто-нибудь стоит. Он, безусловно, поймёт, что яйцо не мне, а тебе понадобилось. Ты не боишься его мести?

– Кишка тонка, – ухмыльнулся Воланд. – К тому же мы сделаем вид, будто ты вопреки моему согласию ради денег согласилась поближе познакомиться с Эдуардом Романовичем. А после кражи ты скроешься. А я объявлю всем, что ты и у меня что-нибудь стащила. Все решат, что ты ловкая мошенница и обвела нас двоих вокруг пальца. Поверь, я сам буду очень рьяно тебя искать. Поэтому меня вряд ли заподозрят.

– Всё понятно. Но это всё поэзия. А проза заключается в том, что я не хочу спать с твоим Эдиком, а если я поеду, то это придётся сделать. И потом, я не смогу незаметно украсть яйцо. Это не маленькое колечко, его в кармане не спрячешь. И наверняка у него дома охрана. Поэтому я не смогу незаметно уйти с этим яйцом. Но даже если я и уйду, он сразу обнаружит пропажу и вызовет милицию. Меня тут же поймают. В общем, ничего не получится!

– Клофелин, – вместо ответа сказал Воланд.

Маргарита задумалась.

– А охрана?

– Попросишь её убрать, чтобы никто не узнал о вашей встрече.

– А как я потом до дома с этим яйцом доберусь? Ты пришлёшь за мной машину?

– Нет! Я не могу оставить ни одной улики, чтобы меня в чём-то заподозрили.

– Но как же я доеду? Он же наверняка живёт за городом, в каком-нибудь элитном посёлке.

– Доедешь. Сама придумаешь как, – убеждённо сказал Воланд. – Мозги у тебя есть.

Маргарита пристально посмотрела в глаза Воланду.

– А если я всё-таки не соглашусь?

– Не советую, – ласково, даже как-то по-отечески сказал Воланд, а потом вдруг резко убрал улыбку с лица. – Если я чего-то хочу, я это получаю. В данном случае это яйцо можешь для меня достать только ты.

Маргарита поёжилась.

– Значит, выбора у меня нет?

– У тебя есть только один выбор: спать с Эдиком или не спать. В остальном у тебя выбора нет, – жёстко ответил Воланд и очаровательно улыбнулся.

– Ну хорошо, я подумаю над этим предложением, – уклончиво ответила Маргарита. Она поняла, что пришло время бежать от Воланда. – Я позвоню тебе на днях и дам ответ.

– Я уже за тебя подумал и всё решил, – отрезал Воланд. – Ты сейчас же пойдёшь в зал и договоришься с Эдиком, что завтра приедешь к нему в гости. Потом ты будешь как ни в чём не бывало веселиться, ночью отдохнёшь у меня, утром поедешь к Эдику, потом привезёшь мне яйцо, получишь паспорт и деньги, а вечером уже будешь лететь в самолёте. И всё. Ты будешь богата и свободна. Как тебе такой план?

– Почему именно завтра?

– Потому что завтра, – наседал Воланд.

– Но мне надо подготовиться, съездить домой. Переодеться не мешало бы. Не в золотом же платье мне потом с вашим яйцом по Москве драпать! Да и то платье, в котором я приехала, для побега не годится. Клофелин надо купить, в конце концов, – ляпнула Маргарита от отчаяния.

– У меня всё есть.

– И чистое нижнее бельё? – не скрывала злости Маргарита.

– И новое нижнее бельё. Ты остаёшься здесь, а завтра поедешь к Эдуарду и привезёшь мне яйцо. А после этого делай что хочешь.

Маргарита поняла, что сбежать от Воланда не удастся.

– Тогда у меня условие: я поеду к этому Эдику только после того, как у меня в руках будет мой паспорт и деньги.

– Ты мне не веришь? – театрально поднял брови Воланд.

– Ты же мне не веришь, – ответила Маргарита.

На минуту повисла пауза. Воланд недовольно хмурился.

– Хорошо. Сегодня сфотографируешься, а утром уже паспорт будет готов. И деньги тоже получишь завтра. Но в руки я тебе это не отдам. Для гарантии, что ты сюда вернёшься.

– А где мои гарантии? Ты не доверяешь мне, а я не доверяю тебе. Я не уверена, что ты мне отдашь после всего паспорт и деньги.

– Ты не веришь моему честному слову? – сделал обиженное лицо Воланд.

– В нашей среде честного ничего не бывает, – парировала Маргарита.

– Что ты предлагаешь?

– Пусть Джем завтра приедет сюда, и я ему отдам свой паспорт и деньги перед тем, как уехать.

– Хорошо, пусть приезжает, – согласился Воланд, – но только я не позволю вам общаться наедине. Это моё условие.

– Но почему?

– Уж больно ты хитра. А Джем тебе предан. Я не хочу, чтобы вы за моей спиной договорились обвести меня вокруг пальца.

Маргарита и Воланд пристально посмотрели друг другу в глаза.

– Ну хорошо, – пришлось согласиться Маргарите, ведь другого выбора у неё всё равно не было.

Они оба сделали вид, что улыбаются друг другу, но при этом глаза их излучали плохо скрываемую ненависть.

Маргарита спустилась в зал и первым делом отыскала Цыпочку. Проходя мимо неё, Маргарита чуть замедлила шаг.

– Жду тебя в туалете на втором этаже, – очень тихо сказала Маргарита, почти совсем не шевеля губами.

Цыпочка удивлённо посмотрела вслед Маргарите, но подчинилась.

Как только Цыпочка вошла в туалетную комнату, Маргарита схватила её за руку и оттащила в дальний угол.

– Ты должна мне помочь! – страстно зашептала Маргарита. – Пожалуйста! Помнишь, я тебе тогда дала шанс, помогла сбежать от Воланда? Мне сейчас тоже нужна твоя помощь. Тонечка, миленькая, помоги! Больше мне обратиться не к кому.

Цыпочка непонимающе хлопала глазами.

– Что вы, Маргарита, конечно, я всё помню и помогу вам, если надо. Но только я не знаю как. Что я могу? Я ничего не могу! Я же все деньги вам отдаю за долг. Больше у меня нет. Честное слово!

– Деньги? Что ты, не нужны мне твои деньги. Кстати, если ты мне поможешь, то остаток долга оставишь себе. А мне от тебя нужно, чтобы ты, когда вернёшься сегодня к нам на дачу, кое-что передала от меня Джему. Но только то, что я тебе скажу, должен узнать именно Джем и больше никто. Ни одна душа! Поняла?

Цыпочка растерянно кивала головой.

– Хорошо, хорошо, как скажете. Я всё сделаю.

– Поклянись, что ты никому не скажешь про то, что я тебе велю передать Джему! Поклянись, что Воланд про это не узнает!

При слове «Воланд» глаза Цыпочки расширились от ужаса. Она попыталась вырвать руку, но Маргарита цепко её держала. Она прижала дрожащую девушку к стене и зашептала ей в лицо:

– Если ты проболтаешься Воланду, если ты скажешь ему хоть слово, если он заподозрит хоть что-то, берегись! Ты меня знаешь, я с тебя тогда три шкуры спущу!

У Цыпочки задрожали губы, а глаза наполнились слезами. Маргарита поняла, что переборщила с угрозами. Она обняла Цыпочку за плечи.

– Ну ладно, ладно, успокойся. Чего ты так перепугалась? Я же не прошу тебя сделать что-то сверхъестественное. Ты просто передашь Джему пару слов и всё. И никто ничего не узнает. Хорошо?

Цыпочка хлюпнула носом, вытерла слёзы и кивнула головой.

– Хорошо, я постараюсь.

– Ну вот и умница, – Маргарита прижалась щекой к её щеке. – Мы же должны друг другу помогать. Помнишь, как у мушкетёров: один за всех и все за одного? Так и мы в одной связке идём. Одна упадёт – всем остальным больно становится.

– Что мне сказать Джему? – обречённо произнесла Цыпочка.

– Передай ему вот что: пусть завтра он привезёт сюда клофелин и мой мобильный телефон. Пусть всё это он незаметно спрячет… – Маргарита задумалась, – да вот здесь в шкафчике под умывальником. Поняла?

Цыпочка недоумённо посмотрела на Маргариту.

– И всё?

– И всё, – улыбнулась Маргарита.

Цыпочка робко улыбнулась в ответ.

«Столько страху напустила из-за такой ерунды! Подумаешь, телефон и клофелин ей понадобился! И чего из этого такую тайну делать? Не понимаю!» — подумала Цыпочка, но вслух ничего не сказала. Маргарита отпустила её руку.

– Так, Цыпочка, я пошла. А ты выйдешь через пару минут. И перестань дрожать и испуганно таращить глаза, иначе Воланд обо всём догадается. Делай вид, что ты беззаботно веселишься. Поняла?

Цыпочка покорно кивнула головой.

Маргарита вышла из туалетной комнаты и осторожно огляделась. Воланда и его братков поблизости не было. Слава богу! Маргарита успокоилась и пошла разыскивать этого злосчастного Эдика.

Эдуард Романович, мужчина средних лет, среднего роста, посредственной внешности и с довольно средненькими умственными способностями, но зато с наполеоновскими амбициями, в это время стоял около закусочного стола и пытался изящным жестом наколоть на вилку ломтик солёной сёмги. Но ввиду того, что Эдик был уже пьян, эта простая манипуляция давалась ему с большим трудом, сёмга постоянно срывалась с зубцов вилки и падала обратно на блюдо. Это вызывало у Эдика дикую злость. Он тихо матерился, но снова и снова начинал «рыбалку».

– Сжальтесь, старче, не мучайте рыбку, – сказала Маргарита улыбаясь, – отпустите её в синее море. Она дорогою откупится ценою!

Эдик недовольно обернулся, но, увидав Маргариту, расплылся в улыбке.

– Диаде-э-эма! Тьфу ты! Маргари-и-ита! Маргариточка! Рыбка вы наша золотая! Где же вы были? Я вас везде искал.

– Я рыбка вольная, плаваю, где хочу, – игриво ответила Маргарита.

– А не хотите ли перебраться в мой аквариум? Я вам создам шикарные условия! – зашептал ей на ушко Эдик.

– Ну-у-у, – лукаво пропела Маргарита, – я даже не знаю. Я, золотая рыбка, дама изнеженная, капризная, с изысканным вкусом. Я же царица дна морского, поэтому требую соответствующего оформления своего аквариума. А разве вы сможете создать мне царские апартаменты?

– О, конечно, не сомневайтесь, вы будете у меня жить как королева! – произнёс Эдик, целуя обе её руки.

Маргарита рассмеялась.

– Все вы так говорите. Но на самом деле всё заканчивается так банально: трёхкомнатная конура с польской стенкой и стиральной машиной «Индезит» да несколько золотых побрякушек – вот и всё, на что вы, мужчины, способны. А так хочется чего-нибудь необыкновенного, потрясающего, великолепного! Чтобы почувствовать себя настоящей королевой! А королевой можно быть только рядом с королём. Вот у Воланда по крайней мере есть эта замечательная коллекция драгоценностей. И он иногда разрешает мне их носить. Сегодня вот я надела эту диадему. Правда, она мне идёт? Мне так нравятся такие изысканные вещи! Прикасаясь к ним, я как бы сама начинаю чувствовать себя особой царских кровей!

– У меня тоже есть чем вас поразить! – хвастливо задрал он подбородок.

– Неужели? – с сарказмом произнесла Маргарита. – И в каком же магазине вы это купили?

Эдик хитро прищурился.

– Когда вы это увидите, вы перестанете надо мной смеяться.

– О, вы меня заинтриговали.

Эдик огляделся по сторонам и зашептал:

– У меня есть вещь, которую держал в руках сам царь!

– Да вы что! И что же это за вещь?

– Пасхальное яйцо, сделанное самим Фаберже! Это яйцо изготовлено по заказу царя для неприступной красавицы, которая долго не желала становиться любовницей его величества. Поэтому оно и называется «Ледяное сердце». Но потом, после того как она получила этот подарок, говорят, её холодное сердце оттаяло.

– Ах, какая прелесть! Какая романтичная история! Да, какие были времена! Какие дарили подарки! Эдик, я должна увидеть это яйцо! Обещайте, нет, поклянитесь, что вы мне его покажете! – потребовала Маргарита, приблизившись к Эдику вплотную.

– Конечно, я непременно вам покажу. Да хоть сейчас! Поехали ко мне, – обрадовался Эдуард и обнял её за талию.

– Нет, сейчас я не могу. Воланду не понравится, если он узнает, что я к вам поехала. Он не любит ни с кем делиться тем, что, как он считает, принадлежит только ему, – нахмурилась Маргарита, освобождаясь из его объятий.

– А мы тихонько сбежим, – предложил шёпотом Эдик.

– Перелезем через забор и махнём в лес, да? – в тон ему произнесла Маргарита. – Отсюда до Москвы всего лишь два дня пути.

Эдик понял, что сморозил ерунду.

– Тогда потом как-нибудь приезжайте ко мне в гости. Я буду вам очень рад.

– А зачем так долго ждать? Завтра же я к вам и нагряну, – заявила Маргарита.

– Завтра?!! – обрадовался Эдик.

– Завтра, – обворожительно улыбнулась Маргарита. – Но только вы уж, пожалуйста, сделайте так, чтобы в доме посторонних не было. Не дай бог, если Воланд узнает о моём визите! Сами понимаете, мне будет тогда очень плохо.

– Конечно-конечно, конспирация превыше всего, – сказал Эдуард с очень серьёзным видом.

Они договорились о встрече и как опытные заговорщики разошлись в разные стороны, чтобы дальнейшим своим общением не скомпрометировать себя.

Воланд, разговаривая с одним из гостей, бросил вопросительный взгляд на Маргариту. Она слегка кивнула. Он не мог скрыть довольной улыбки.

Когда гости разъехались, девицы, которых Воланд не продал на этой «ярмарке шлюх», переоделись и засобирались домой.

– Цыпочка, – громко при всех обратилась к ней Маргарита, – я остаюсь здесь. А завтра Джем приедет сюда, поэтому попроси его, чтобы он привёз мне мои джинсы, белый джемпер, джинсовую куртку, кроссовки и белую сумочку. Запомнила?

– Запомнила, – кивнула Цыпочка.

– Маргарита, иди, тебя фотограф уже ждёт, – приказал ей Воланд.

Маргарита расстроилась. Она хотела до конца проводить Цыпочку, чтобы убедиться, что она уехала и при этом всё прошло нормально – Воланд ничего не заподозрил и Цыпочка не проговорилась. Но Маргарите пришлось уйти.

Девушки столпились в холле, ожидая, когда их развезут по борделям.

– Эй ты, иди сюда, – приказал Воланд, глядя на Цыпочку своим страшным пронзительным взглядом.

У Цыпочки задрожали руки и ноги, а сердце тут же ушло в пятки. Она, готовая рухнуть в обморок, с выпученными от страха глазами подошла к Воланду.

– Ну? – спросил он.

Цыпочка нервно сглотнула и, хоть Воланд не уточнял, что значит это его «ну», затараторила:

– Маргарита заставила меня, чтобы я попросила Джема, чтобы он привёз ей клофелин и её мобильный телефон и чтобы он спрятал всё это в шкафу в туалете на втором этаже. Вот. Я не хотела, а она меня заставила! Она мне угрожала! А я не хотела, – совсем расплакалась Цыпочка под конец своей речи.

– Делай, что она тебе велела, – спокойно сказал Воланд.

– Что? – удивилась Цыпочка.

– Передай Джему всё, о чём она тебя просила.

– И вы не будете на меня за это сердиться? – наивно расширила она глаза.

– Нет, что ты, – не мог сдержать он улыбку, – она же твоя начальница, поэтому выполняй её приказ. А о том, что ты мне рассказала, ей знать не обязательно.

Цыпочка радостно улыбнулась.

«Как всё хорошо складывается. И приказ Маргариты я выполню. И Воланд на меня не разозлится. Вот здорово!»

– Всё? Я могу идти?

Воланд кивнул.

– Иди. Хотя нет, подожди. Добавь-ка ещё пару слов в её приказ.

Маргарита лежала в одной из гостевых спален огромного дома Воланда и никак не могла заснуть. Беспокойные мысли ещё и ещё раз прогоняли по кругу вчерашний разговор с этим Упырём.

«Зачем это ему? Неужели какое-то яйцо, пусть даже фирмы Фаберже, стоит того, чтобы, во-первых, так рисковать, наводить на себя подозрения, во-вторых, ссориться с влиятельным человеком, в-третьих, платить мне при этом большие деньги, а в-четвёртых, если всё раскроется, то выставить себя перед криминальным миром обычным воришкой, который обманывает своих? Нет, что-то тут не так. У Воланда и без того полно дорогих побрякушек. Одной больше, одной меньше, какая разница? Даже если это яйцо ему очень понравилось, вряд ли он пошёл бы на воровство у своего приятеля. Авторитет в криминальном мире дорогого стоит. Ну, допустим, яйцо действительно ему понравилось до безумия. Допустим, я его украду. Но зачем тогда Воланду такие бешеные траты: платить мне сумасшедшие деньги, переселять меня в другую страну, когда можно за такие деньги просто постараться перекупить яйцо у владельца? Допустим, Эдик тоже очень упрямый и ни за какие деньги не хочет расставаться с этой вещью. Но сумма-то, которую мне обещает Воланд, немалая! Не проще ли Воланду, чем так тратиться, просто меня убить и принести другу мою голову на подносе? Дескать: «Вот, воровка наказана! Правда, в том, куда ваше пасхальное яйцо спрятала, она мне так и не призналась». В этом случае и яйцо будет у Воланда, и денежки останутся в кармане, и дружба не угаснет. Да уж, мысль, конечно, интересная. Вопрос в том, не пришла ли и Воланду в голову эта «умная мысль»? В общем, если удастся мне это чёртово яйцо украсть, то либо Эдик меня убьёт, либо в тюрьму сяду, либо Воланд со мной разделается. А если не удастся украсть, то тоже не сносить мне головы. Воланд на это ясно намекнул. «Заманчивая» перспектива! Что же мне делать?!! Как между двух драконов в живых остаться? Эх, только бы Цыпочка передала мою просьбу Джинни! Только бы всё получилось! Правильно я на Воланда не надеюсь. От этого Упыря можно ожидать какой угодно гадости! А может, вообще яйцо – это всего лишь приманка, чтобы я приехала к Эдику и переспала с ним. Да-да, может быть и такой вариант. Воланд продал меня как проститутку, а теперь придумал историю, чтобы я поехала к Эдику домой. И не клофелин он мне всучит, а обычные витамины или, не дай бог, «Виагру». Нет, лучше уж я своим клофелином воспользуюсь, чтобы не попасть впросак, как тогда, с тем узбеком. И телефон хорошо бы мой получить, ведь только там записан номер мобилы Джинни. Эх, сколько раз я себе говорила, что надо телефоны запоминать наизусть! Всё лень-матушка! Ну да ладно, надеюсь, всё-таки Джинни не последний дебил, он мне именно мой телефон привезёт, а не чей-либо ещё. Так, план будет такой: я усыплю Эдика, чтобы он ко мне не лез; яйцо я, конечно же, трогать не буду; потом я убегу, а потом позвоню Джинни. Надеюсь, что он сумеет незаметно ускользнуть от Воланда и передать мне паспорт и деньги. Надо бы Джинни записку ещё оставить в шкафчике. Хотя нет, нельзя. Найдут – не оставят в живых ни его, ни меня. Интересно, а на Джинни хоть можно положиться? Он не предаст? Буду надеяться, что нет. Джинни хорошо ко мне относится. Он за меня даже умереть был готов. Теперь настала пора проверить это. Умирать, конечно, ему не стоит, а вот против Воланда пойти придётся. Думаю, потом назад к Воланду пути у него не будет, придётся ему вместе со мной драпать. Захочет ли он? А вдруг всё-таки испугается? Эх, ладно, хватит душу терзать, надо выспаться перед завтрашним «приключением». А вдруг это будет последним днём в моей жизни?!! Чур-чур-чур! Тьфу ты, надо скорее заснуть, а то так от страха раньше времени свихнусь».

Утром, когда вся свита Воланда завтракала в обеденном зале, приехал Джем. Глядя на его испуганный вид и синяки под глазами, Маргарита поняла, что бедный парень не спал всю ночь, переживал за неё. Маргарита улыбнулась, чтобы подбодрить друга.

– Привет, Джем. Ты привёз мне всё, что я просила?

– Да.