Излом зла Головачев Василий
Молча натянули на себя комплекты Н-1, превращаясь в легендарных ниндзя, успешно завоевавших кино– и телеэкраны мира. Однако все трое понимали, что они не на съемках боевика и впереди их ждет отнюдь не киношный бой.
– За мной. – Соболев исчез в топке, и остальным ничего не оставалось, как последовать за ним.
Печь оказалась замаскированным входом в бетонный колодец со скобами, по которому они в полной темноте, не пользуясь фонарями (Василий надел прибор ночного видения, а Тарасу с Матвеем оптика была не нужна, они и так владели инфракрасным зрением), опустились под землю, сначала до трехметрового бункера с вентилятором на отметке минус двадцать метров, потом достигли дна шахты на пятидесятом метре от поверхности. Выпуклый, с кремальерами запора, люк здесь тоже был заперт, но Матвей открыл его без труда.
Троица «ниндзя» оказалась в нише, отгороженной решеткой от тоннеля спецметро с двумя нитками рельсов и пучком кабелей на стене. В нише стояла маленькая мотодрезина, имеющая и ручной привод.
– Выкатываем, – кивнул на нее Матвей. – До резиденции Ельшина километров пятнадцать, не стоит бить ноги зря.
– А не засекут? – спросил Василий.
– Мы ее оставим в километре, не засекут.
Решетка была на замке, который легко открылся гвоздем. Дрезину выкатили из ниши, установили на рельсы, сели так, чтобы не мешать друг другу, и Василий с Тарасом взялись за рычаги. Мимо побежали стены тоннеля, собранные не из тюбингов, а из огромных гнутых швеллеров.
Двенадцать километров до развилки отмахали за четверть часа. Здесь Матвей перевел стрелки, и дрезина свернула направо, но, не проехав и десятка метров, остановилась.
– Дальше пешком, – сказал Матвей, спрыгивая на шпалы. – Вася, тебе придется держаться сзади и работать по обстоятельствам. Отстанешь – возвращайся к развилке и жди.
– Не отстану.
– Тогда с Богом!
Бегом преодолели километр по левому полукруглому тоннелю меньшего диаметра, также сложенному из специально изогнутых швеллерных секций. Вышли к массивным воротам, которые Матвей когда-то уже взрывал в прошлой жизни. Остановились в десятке метров. Матвей и Тарас замерли на несколько мгновений, застыл и Василий, хотя, конечно, не видел того, что видели спутники.
– Снаружи телекамер нет, – быстро сказал Горшин, – но замок электромеханический, под напряжением.
– Это хорошо, – отозвался Матвей, – механику пришлось бы ломать, а так автомат сам откроет.
Он подошел к воротам, поелозил ладонями по металлу створок, замер снова, и с гулом ворота начали раздвигаться.
– Быстро внутрь!
Тарас и Василий прошмыгнули в темноту за воротами, за ними тенью скользнул Соболев. Они оказались в подземном «гараже» Ельшина, где генерала всегда ждал готовый отправиться в путь электровагон. Ворота перестали открываться, сбитый с толку автомат, не получивший подтверждения команды, отключил привод, затем отработал назад, и ворота закрылись.
– Если контроль выведен на пульт, сюда сейчас примчатся проверяющие, – шепнул Василий.
– Именно этого я и добиваюсь, – также шепотом ответил Матвей. – Попасть отсюда наверх через заблокированные люки очень трудно, а так охранники сами нам их откроют. Но сначала мы лишим их зрения.
Он вспрыгнул на платформу справа от электровагона, в стену которой были врезаны две массивные на вид металлические двери, не имеющие ни замков, ни ручек, с амбразурами внизу, в которых прятались пулеметы, и сноровисто заклеил пластырем объективы трех телекамер, обозревающих тоннель.
– Теперь подождем.
Все трое встали по обеим сторонам одной из дверей, за ребристые выступы, образующие нечто вроде контрфорсов, и затаились. Ждать пришлось недолго, минуты три. Загудел привод двери, полуметровой толщины броня двери начала медленно открываться, выталкиваемая гидравлическим рычагом. Затем на платформу спрыгнули один за другим двое мужчин в серо-зеленой полевой форме российских внутренних войск, с фонарями в руках. Один из них осветил пещеру с электропоездом, ворота, рельсы, второй проворчал хрипловатым юношеским баском:
– Все в норме, просто сбой автоматики. Надо будет прислать техника. Пошли об… – Договорить он не успел, усыпленный касанием Матвея. Второго солдата таким же манером усыпил Тарас. Фонари выпали из рук охранников, Василий подхватил их и выключил.
Матвей нашарил на боку одного из солдат спецтелефон с вилкой подключения, вставил вилку в розетку, не замеченную Васей, нажал кнопку, выслушал фразу неизвестного дежурного и сказал хрипловатым голосом, неотличимым от голоса уснувшего охранника:
– Здесь все тихо, наверное, техника барахлит. Проверим и вернемся. – Выключил телефон. – Минут десять в запасе у нас есть, пока не хватится дежурный. Ждите здесь, я сейчас вернусь.
– Вместе лучше… – начал было Василий.
– Бункер с компьютером имеет запасной выход. – Матвей ткнул пальцем в скобы на стене станции рядом с открытой дверью, которые вели в круглый бетонный колодец, закрытый металлической сеткой. – Нам нет нужды лезть в коттедж и оттуда спускаться в бункер. Я отключу защиту и сигнализацию и вернусь.
Он исчез. Вася с Тарасом остались на платформе, вслушиваясь в могильную тишину подземелья.
– Сетка под током? – спросил Василий вполголоса, имея в виду колодец над головой.
Тарас не ответил, чувствуя где-то поблизости биение пульса чужого организма, живого и неживого одновременно. Это было сонное дыхание Монарха Тьмы, точнее, его информационной матрицы, внедренной в память компьютера. Оно возбуждало и тревожило и заставляло сдерживать дыхание, чтобы его не услышал сам Монарх.
Соболев появился через несколько минут, бесшумный и собранный.
– Все идет великолепно, однако времени мало, у них в порядке вещей каждые четверть часа докладывать по цепи о состоянии объектов на главный пульт. Так что поторопимся.
Он первым полез по скобам вверх, взялся за прутья решетки толщиной в палец и одним рывком вырвал ее из гнезд, сбросил вниз. Замок люка, закрывающего колодец, был уже открыт, осталось только поднять его. Матвей пролез в люк и добрался наконец до сверхсекретного бункера, о котором понятия не имели даже те, кто охранял дачу и нес дежурство у телемониторов. Для них он был просто «объектом номер сорок один», одним из многих, имеющим собственную сигнализацию.
Вслед за Соболевым поднялись в бункер с металлическими стенами и полом Тарас и Василий, встали почти в полной темноте за креслом у стола с панелью управления, за которым уже сидел Матвей. На панели светился фиолетовый огонек, и точно такой же глазок смотрел на гостей с панели процессора, занимавшего всю левую тумбу стола. Что-то щелкнуло, над головой в потолке разгорелся круглый светильник, позволивший теперь рассмотреть обстановку помещения и компьютер.
Такой машины Вася еще не видел. Устанавливалась она несколько лет назад, но дизайном, компоновкой, изяществом форм, ощущением мощи и огромных возможностей не уступала таким современным комплексам, как «Макинтош» и «Русич». На панели процессора переливался всеми цветами радуги ярлычок с надписью «Конан-99», монитор же был украшен табличкой «Шайенн».
Матвей посидел несколько секунд в расслабленной позе, разглядывая клавиатуру компьютера, оформленную в виде крыльев бабочки, поднял над столом руки, и вдруг лицо его засветилось – в буквальном смысле этого слова! – стало прозрачно-розовым, как бы отлитым из раскаленного стекла.
Что-то произнес Тарас – Вася не расслышал, пораженный и увлеченный никогда ранее не виданным зрелищем. Матвей ответил. Руки его тоже засветились, но уже не розовым, а голубоватым свечением, с них сорвались струйки фиолетового огня, упали на стол, извиваясь, как змейки. Тускло засветилось табло «Yеs» на левом крыле пульта. Снова что-то быстро произнес Тарас.
– Попробуй войти слева, – напряженным голосом произнес Матвей, – через фильтры, я войду справа.
– Нужен компайлер[29], так не справимся.
– Держи, пройдем!
Горшин тоже вытянул над столом засветившиеся руки, и в тот же момент правый разворот панели управления расцвел загоревшимися индикаторами. Зашелестели вентиляторы двух шкафов-тумб процессора и монитора, экран которого налился мягким жемчужным свечением.
– Ну вы даете, супера! – пробормотал окончательно сраженный Василий. – Чтоб включить заблокированный комп… – Он не закончил. Откуда-то издалека, едва слышно, донесся тихий вой. Смолк. Снова преодолел толщу земли, бетона и стали.
– Началась тревога, – будничным тоном сказал Тарас. – Уходим?
Вместо ответа Матвей нажал клавишу ввода и набрал пароль – слово «Конан».
«Пароль принят», – ответил экран по-английски, и за спиной Матвея шумно вздохнул Василий, точно так же, как он сделал это год назад (по времени Матвея) в момент их бегства с дачи Ельшина. История повторялась, только на новом витке и с новым качеством бытия.
«В каком режиме предпочитаете работать?» – зажглась надпись на экране.
«Выбор?» – набрал на клавиатуре Матвей.
«Звук, тастатурный диалог, паранормальная связь».
«Паранормальная связь».
«Режим принят». – На левом развороте пульта зажглись три оранжевых окошка. Клацнув, правая тумба процессора выдвинула какую-то сетчатую шишку вроде микрофона.
«Заказ?»
Матвей выдернул «микрофон» со шнуром, закрепил в специальном гнезде на столе, наклонился и мысленно произнес:
«Секретный файл вызова Конкере».
Мигнув, экран почернел, на нем медленно разгорелся странный алый паучок, напоминавший китайский иероглиф «цюань». Свечение компьютера в диапазоне «зла», которое чувствовали и Матвей, и Тарас, скачком усилилось, и даже Василий вдруг ощутил, как в машине заворочался кто-то невидимый, но могучий, непереносимо чужой и страшный!
«Копирование файла!» – скомандовал Матвей, открывая CD-RОM и вставляя компакт-диск, пачка которых лежала в ящике стола.
«Считывание информации из базы данных запрещено», – ответил «женский» мыслеголос.
«Копирование файла!» – повторил Матвей, вслух же с натугой проговорил:
– Помоги… плейофф запрета…
Горшин снова склонился над пультом, роняя с поднятых ладоней струйки голубого электрического сияния.
С тихим звоном загорелся зеленый индикатор записи на левой панели процессора, раздались едва слышные скрипы и писки: компьютер начал записывать на диск файл вызова Монарха.
Запись длилась две минуты, но Василию показалось – целый час, потому что он явственно представил, что творится сейчас на даче генерала. Матвей выхватил компакт, нажал клавишу отбоя мыслесвязи, выключил компьютер, собираясь встать, но тот выключился не сразу! Алый иероглиф на черном поле экрана засиял ярче, и в голове Матвея зазвучал чей-то шелестящий вибрирующий голос:
«Поздравляю, ганфайтер! Теперь мы сможем выйти на другой уровень контактов… если ты, конечно, уцелеешь. До встречи».
«До встречи, Творец Тьмы, – угрожающе ответил Матвей. – Учти, я не считаю, что должен тебе за прошлое вмешательство. Значит, я тебе нужен, не так ли?»
«Так, о прозорливый».
«Зачем? Ты ведь знаешь, что я никогда не буду на твоей стороне».
«Ты считаешь, что сторона Удди лучше? Ошибаешься, идущий. Мы не враги».
«Но и не друзья. Зато мои друзья – твои враги, так что не рассчитывай на изменение статуса».
«Ты имеешь в виду Горшина? Мне жаль его, он слеп. И я даже склонен извиниться за смерть его жены и ребенка, хотя виноват в этом меньше всего».
«Он так не считает».
«Не я убил его близких».
«Не ты, так твои слуги. Плохо выбираешь рабов, темный».
«Потому что все перестали верить в дьявола, лишь такие личности, как Генрих Ельшин, сразу воспринимают нужную информацию и делают то, что мне нужно… в обмен на кое-какие подарки, естественно: власть, деньги…
«А не мог бы ты на некоторое время прекратить контакты с генералом? Иначе он натворит таких дел, что даже иерархи не расхлебают».
«Ну что ты, у них самих забот полон рот. А с генералом я могу и не связываться более, он мне порядком надоел мелкими просьбами: то одну жизнь попросит, то другую… Прощай, ганфайтер. Не ошибись в расчетах».
И пси-голос «проекции» Конкере истончился, умер. Компьютер погасил огни, уснул, словно сытый зверь.
Матвей очнулся, вытер пот со лба, перехватил внимательный взгляд Горшина.
– Поговорили? – спросил тот с расстановкой.
– Уходим, – ответил Матвей, бережно пряча в карман на груди компакт-диск с записью «черного файла».
– Может, сожжем комп к чертовой матери? – предложил Вася.
– Не стоит, он теперь пустой, – бросил Матвей, исчезая в люке.
Они спустились вниз, на платформу с электровагоном, куда еще не успела добраться бригада контроля, открыли ворота, сели в вагон и через три минуты высадились в двенадцати километрах от подземной станции спецметро. В темпе вылезли через люк на территорию угольного склада, переоделись в «цивильное».
– Зря надевали ниндзя-фраки, – буркнул Вася.
Матвей не ответил, садясь за руль и выводя «Понтиак» на шоссе. Через пять минут они были у МКАД, а прямо за эстакадой дороги на обочине шоссе их ждала Кристина, которую Матвей заметил в самый последний момент. Резко затормозил, так что пассажиров бросило вперед, на спинки передних сидений, открыл дверцу, впуская девушку, понимая, что она сейчас авеша Светлены, иначе не ждала бы здесь, именно в том месте, миновать которое они не могли; повернулся к ней.
– Что случилось, Крис?
– Вам нельзя домой… всем… объявлен всероссийский розыск на «особо опасных преступников, сбежавших из колонии строгого режима». Перечислены имена Василия Балуева, Матвея Соболева, Тараса Горшина, Ульяны Митиной и Ивана Парамонова. Кстати, Вахида Самандара в этом списке нет.
Мужчины молча смотрели на подругу Соболева и молчали. Всем троим было ясно, что охота на них развернулась по всем правилам и что инициировать ее могли только очень влиятельные лица, зависящие от кардиналов Союза Девяти. Спущенная координатором Союза Бабуу-Сэнгэ программа нейтрализации опасных свидетелей начала осуществляться.
Глава 25
УПАЛ – ОТЖАЛСЯ
Первухин позвонил в начале второго, когда Вася уже принял душ и собирал вещи. Несмотря на предупреждение Кристины, он все же решил заехать домой и подготовиться к жизни «бомжа», считая, что квартиру достаточно секретного сотрудника ФСБ будут искать в последнюю очередь. Все-таки объявить капитана службы безопасности «особо опасным преступником» – одно, а задержать его, не имея на это достаточных оснований, – совсем другое. Вася надеялся, что пара дней в запасе у него есть, а ехать в Рязань, чтобы предупредить Ивана Терентьевича и Ульяну, надо было немедленно. О том, что им можно просто позвонить, Вася абсолютно не подумал, мысли были заняты предстоящей встречей с Ульяной.
– Почему не появился вчера? – спросил генерал.
– Вы откуда звоните? – быстро спросил Вася. – Из кабинета?
– Нет, из машины. Еду по делам.
– Еще куда ни шло, – вздохнул Вася с облегчением. – Вас постоянно «пасут», удостоверьтесь и перезвоните.
– Кому в голову пришла мысль меня «пасти»? – удивился начальник Управления спецопераций.
Вася положил трубку, продолжил сборы.
Первухин перезвонил через полчаса.
– Кто это?
– Убедились?
– Упал – отжался. Кто у меня на хвосте?
– Ельшинский «Стикс». Ищут меня. Я у них теперь как кость в горле – лишний свидетель. Шмеля, Тамерлана и Кира они уже убрали, очередь за вашими ребятами – Шерханом и Маугли, а также за мной.
– Ясно. – Генерал был умен и соображал быстро. – Мы можем перехватить слежку.
– Что это даст? Ельшин извинится и снова пошлет своих церберов по следу.
– Что предлагаешь?
– Упрятать ребят подальше и поберечься самому. Ибрагимов – киллхантер ушлый, найдет способ достать вас.
– Не найдет, мои орлы тоже хлеб едят не даром. Куда спрятать тебя?
– Я сам спрячусь. Считайте, взял отпуск на две недели. С квартиры съезжаю, можете рассекречивать, у меня осталась еще одна хатка, по варианту АЗ[30]. Ждите вестей.
– Понял. – Первухин помолчал. – Удачи, ганфайтер. Понадобится помощь – звони домой.
Связь прервалась.
Размышляя над ситуацией, в которой он оказался, Василий упаковал в три сумки свои личные вещи, одежду, комплект Н-1, оружие и подумал, что зря не попросил у генерала машину. В нынешнем положении она пришлась бы очень кстати. Прикинув варианты, Вася позвонил Соболеву, который тоже поехал домой, рассуждая, наверное, примерно так же, как сам Балуев.
– Это я. Собираешься?
– Куда? – индифферентно спросил Матвей.
– То есть как это куда? – опешил Василий. – Менять хазу. Или ты решил ждать милостей от природы? Я имею в виду родную милицию.
– Мою квартиру вычислить невозможно, о ней знают всего трое: Ивакин, Дикой и я. К тому же я «закрыл» ее.
– Как закрыл?
– Ну… заколдовал, скажем так. Поставил печать «невидимости».
– Хорошо тебе. А мою квартиру можешь закрыть?
– Поздно. Астрал знает, где ты живешь сейчас.
– Жаль. Но ты тоже не очень радуйся. О твоем местопребывании знают еще два человека.
– Кто?
– Кристина и Стас.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Они сейчас – самое слабое звено в твоей жизни, и вычислить тебя через них – раз плюнуть любой конторе. У тебя что, нет больше схронов?
Соболев помолчал.
– Ты только ради этого позвонил?
– Хотел попросить тачку. У тебя второй нет?
Матвей снова помолчал немного.
– Что-то твои начальники не ценят ганфайтеров. Зайди в гараж к моему старому другу, зовут Илья, прозвище Муромец. – Матвей продиктовал адрес. – Он только что вышел из больницы. Попросишь машину от моего имени.
– А он кто, владелец автосалона?
– Хозяин автомастерской, машины ремонтирует. В Рязань ехать не передумал?
– С чего бы?
– Уверен, что это необходимо?
– Странные вопросы задаете, господин Избегающий Опасности, – засмеялся Василий. – Кто-то, кажется, Рабле, сказал: «Как бы ты ни поступил, будешь жалеть об этом».
– Тогда ни пуха.
– Спасибо, к черту!
Вася положил трубку, насвистывая, обошел квартиру, взялся было за сумки, и в это время в дверь позвонили. Вася замер. Впечатление было такое, будто кто-то посмотрел на него сквозь стены и дверь, пытаясь прощупать мысли, но, встретив «ощетинившуюся» защиту, отступил.
Бесшумно ступая, Вася подошел к двери, заглянул в перископический «глазок» и, хмыкнув, открыл дверь. Перед ним стоял директор Международного исследовательского центра боевых искусств Вахид Тожиевич Самандар собственной персоной и при полном параде: синий костюм в полоску, белая рубашка, галстук «цвета побежалости», красивые итальянские штиблеты.
– Здрасьте, – поклонился Василий. – Насколько мне помнится, адреса я вам не давал.
– Разрешите войти? – бесстрастно спросил Самандар.
Вася отступил в прихожую, пропуская Посвященного, и ему показалось, что на него рухнул потолок. Потом он стал тонуть в болоте, цепляясь изо всех сил за кочки, мох и ветви кустарника… выплыл… в глазах прояснилось, хотя голова еще гудела от удара. Никакой потолок на него, конечно, не падал, и Самандар стоял напротив и внимательно рассматривал хозяина с некоторым недоумением во взоре. Вася понял, что совершенно непроизвольно, интуитивно отбил пси-атаку Посвященного, озадачив его до крайности. Стараясь выглядеть радушным, протянул вперед руку.
– Проходите, господин директор. Чем могу быть полезен?
Самандар остался стоять в прихожей, озадаченный своим поражением. Уверенность его была поколеблена, человек, которого он считал обыкновенным и недалеким, как все спортсмены, сумел отбить его раппорт. И все же равняться с ним Балуев не мог ни теперь, ни в будущем. Эта мысль взбодрила и отразилась в глазах Самандара блеском высокомерия.
– Хочу дать совет, ганфайтер.
– Я весь внимание, – наклонил голову Василий.
– Вы собрались в Рязань…
– Откуда вам это стало известно? – не скрыл Вася удивления.
– Так вот, лучше вам этого не делать, – продолжал Вахид Тожиевич, не обратив на реплику внимания.
– Это еще почему?
– Потому что я этого не хочу.
Вася потемнел, некоторое время всматривался в замкнутое на все эмоциональные замки лицо Самандара, потом потянул на себя входную дверь за спиной.
– Вы свободны, господин директор.
– Поедете? – полуутвердительно сказал Самандар.
– Дверь открыта.
Одно мгновение Васе казалось, что Вахид Тожиевич бросится на него, однако тот сдержался. Уж слишком независимо и дерзко вел себя противник. Хотя Вася как раз противником Вахида Тожиевича себя не считал.
– Я предупредил, – сказал Самандар уже за порогом. – Боюсь, вы переоцениваете свои силы. Если не прекратите контакты с Посвященными…
– С Посвященной, вы хотите сказать? – широко улыбнулся Василий.
– … с Посвященными, мы встретимся раньше, чем вы думаете.
– По словам Соболева, мы уже встречались, – задумчиво проговорил Вася. – И у меня странное впечатление, что я это помню. Кстати, те встречи были не в вашу пользу, уважаемый. Скажите хоть, чем я вас прогневал, такого влиятельного и грозного?
Самандар повернулся и зашагал по коридору к лифту. Вася пожал плечами, закрыл дверь и открыл воду в ванной, смывая с лица липкую паутину нехороших взглядов незваного гостя. Причины появления Посвященного он не понял, не мог же тот играть роль заурядного ревнивца, но сам факт появления говорил о многом. Если Самандар легко смог вычислить адрес местожительства сотрудника ФСБ, значит, могут и другие. Квартиру надо было менять.
Однако это была не единственная непредвиденная встреча Василия в этот день. Когда он появился в автомастерской Ильи Муромца, адрес которого дал ему Соболев, там Васю ждала Кристина, подруга Матвея, одетая по-дорожному в старенькие джинсы, футболку, штормовку и кроссовки.
– Явление ангела народу, – сказал Василий, не подозревая, что близок к истине. – Аль случилось что?
– Мне нужно с вами в Рязань, – несмело проговорила Кристина, глаза которой горели внутренним огнем знания с печалью пополам. – Возьмете?
– Отчего же не взять, – не поверил своим ушам Вася, продолжая оставаться с виду невозмутимым. – А Матвей? Тоже едет?
– Нет, у него свои дела. – Глаза девушки стали совсем печальными. – И еду я из-за него.
– Что такое? – встревожился Василий, которому передалось настроение Кристины. Откуда-то вдруг подул холодный ветер и принес ощущение беды.
– Потом расскажу.
– Хорошо, стерегите сумки. – Вася прошелся вдоль шеренги гаражей к мастерской Ильи, нашел его в боксе и попросил исполнить просьбу.
– Для Соболя – все, что угодно, – прогудел громадный бородач, в самом деле напоминавший чем-то легендарного Илью Муромца. – Для его друзей – тоже. «Четверка» вас устроит? Движок новый, ходовая часть в ажуре. Или нужен иноземный аппарат?
– Вполне устроит отечественный.
– Забирайте. – Илья вручил Васе ключи. – Во дворе стоит, белая, четыре четверки. Права нужны?
– Обойдусь служебными «корочками». Дня через три верну.
– Хоть через неделю.
Вася с чувством пожал огромную ладонь Муромца и подумал, что Соболев, наверное, хороший человек, если имеет таких приятелей.
Через несколько минут он рассовал сумки по багажнику и в салоне, усадил Кристину и вырулил со двора. Пока ехали по Садовому кольцу до Таганки, сворачивали на Рязанский проспект и выезжали из города – молчали, потом Васе удалось разговорить пассажирку, и он узнал много удивительных вещей, о которых раньше не имел понятия. Сначала он удивлялся, откуда обо всем этом знает сама Кристина, не будучи Посвященной в тайны Внутреннего Круга, потом забыл о своем удивлении и только жадно слушал ее ответы на свои вопросы.
Он узнал, когда и зачем был создан Круг – Круг Великого Молчания, как его еще называли, выяснил иерархию Сил, которыми владели Посвященные, услышал рассказ о МИРах – «модулях иной реальности» и о Великих Вещах Мира, созданных на Земле за миллионы лет до появления человека. И, наконец, Василий получил исчерпывающие сведения о фазовых пространствах «розы реальностей», проникающих друг в друга, вложенных друг в друга, но сдвинутых по фазе реальных мирах, практически не взаимодействующих между собой.
Машина уже подъезжала к Рязани, когда Вася немного угомонился, с раскаянием подумав, что спутница его, наверное, устала.
– Извините, – прижал он руку к сердцу, не обращая внимания на жезл сотрудника ГАИ, направленный на его машину. – Я вас совсем замучил. Но уж очень все интересно!
– Ничего, – улыбнулась Кристина, – я рада вашему интересу. А гаишник не бросится догонять?
– Пусть догоняет. Почему вы рады моему интересу?
– Матвею необходим спутник, идущий тем же Путем. Ему во что бы то ни стало надо дойти… но прежде – уцелеть!
– Да я-то не против, – пробормотал озадаченный Вася. – Лишь бы он сам взял меня в спутники.
– Не он, – снова расцвела удивительной мудрой улыбкой девушка, – Закон восхождения. Все мы – спутники аватары: вы, я, Уля, Иван Терентьевич, Самандар. Это наша карма, если хотите, и вряд ли здесь можно что-то изменить.
Вася хмыкнул, искоса посмотрел на светящееся изнутри лицо подруги Соболева и с некоторым испугом подумал, что она очень непроста! Студентка первого курса филфака не могла знать так много об устройстве и задачах Внутреннего Круга.
– Вы правы, – бросила Кристина лукавый взгляд на водителя. – Я не просто девчонка-студентка, я еще авеша Светлены и наблюдаю за Соболевым давно… трансперсонально, как принято говорить.
– А он действительно… аватара?
– Идущий к этому состоянию, хотя и очень трудным Путем, Путем Воина Знаний.
– Он говорил что-то о Пути Избегающего Опасности…
– Ему кажется, что он прошел Путь Воина до конца, но это, к сожалению, не так. Поэтому ему нужна защита, и поэтому появилась я.
– Понятно. – Вася свернул к автозаправочной станции. – А почему именно Соболеву уготована роль аватары? Кто его выбрал?
– Никто. Закон. Аватара появляется, когда необходимо оказать значительное влияние на ход истории. А как реализуется его приход – тайна тайн даже для иерархов.
– Иисус Христос тоже был аватарой?
– До него ими были египетский бог Тот, Гермес Трисмегист, Кетцалькоатль, Кришна, после него – объединитель русских племен князь Рюрик, монах Сергий Радонежский. Пришла пора нового аватары.
– А великие властители – Чингисхан, Тамерлан, Цезарь, Александр Македонский, Сталин и Гитлер?
– Это тоже своего рода аватары, только темных сил.
– Проекции Монарха Тьмы?
Кристина оценивающе посмотрела на Балуева.
– Не только. Вы собираетесь заправляться?
– Ах ты елки-палки! – спохватился Вася, выскакивая из машины и открывая бак.
Залив сорок литров бензина, он снова сел за руль и выехал на трассу. С холма уже были видны пригороды Рязани.
– Если есть аватара светлых сил, то, наверное, должен быть и современный аватара темных? Кто же это? Не Ельшин случайно?
Читать бесплатно другие книги:
