Опасное наследство Фоллетт Кен
Она села в низкое кресло у письменного стола, приподняла юбку и обнажила свои ноги. Ноги у нее до сих пор были красивыми. Джозеф посмотрел на них, и выражение его смягчилось.
Пока он отвлекся, она лихорадочно думала. Неожиданно ее посетила блестящая мысль.
– Отошли его за границу.
– Куда?
Чем больше она размышляла, тем больше ей нравилась эта мысль. Так он будет находиться вдали от Дэвида Миддлтона, но все еще в пределах ее влияния.
– На Дальний Восток или в Южную Америку, – продолжила она развивать тему. – Туда, где его недостойное поведение не будет бросать тень на наш дом.
Джозеф уже забыл, что сердился на нее.
– Неплохая идея, – произнес он задумчиво. – У нас есть одна вакансия в Соединенных Штатах. Управляющему нашим филиалом в Бостоне нужен помощник.
«Америка подходит идеально», – подумала Августа. Ей самой стало приятно от своей гениальности.
Но сейчас Джозеф рассматривает эту идею лишь как абстрактное предположение, нужно, чтобы он воспринял ее серьезно.
– Пусть Хью уедет как можно быстрее, – сказала она. – Не хочу лишний раз видеть его в доме.
– Он может купить билет завтра же утром, – сказал Джозеф. – После этого случая у него нет никаких причин задерживаться в Лондоне. Он поедет в Фолкстон попрощаться с матерью и останется там до назначенного рейса.
«И долго еще не сможет встретиться с Дэвидом Миддлтоном», – с удовлетворением подумала Августа.
– Великолепно. Значит, решено.
О чем еще нужно подумать? Августа вспомнила о Мэйзи. Так уж ли Хью привязан к ней? Не похоже, хотя все возможно. Он может отказаться покидать ее. Такой вариант беспокоил Августу. Нельзя допустить, чтобы он взял с собой в Бостон эту потаскушку. Удастся ли ей подавить их роман в зародыше в качестве меры предосторожности?
Она встала и подошла к двери, разделявшей их спальни. Джозеф выглядел расстроенным.
– Нужно избавиться от этой девчонки, – объяснила она.
– Могу я чем-то помочь?
Вопрос ее удивил. Не в привычках Джозефа было предлагать кому-то помощь. «Хочет еще раз поглазеть на шлюху», – подумала она и помотала головой.
– Я скоро вернусь. Ложись пока в кровать.
– Ну ладно, – сказал он нехотя.
Августа прошла в свою спальню, плотно затворив за собой дверь.
Мэйзи уже была одета и пришпиливала шляпку к волосам. Миссис Мертон сложила немного аляповатое сине-зеленое платье и запихала его в мешок.
– Я одолжила ей свое платье, мэм, ведь ее платье промокло, – сказала экономка.
«Теперь понятно, почему Хью привел ее домой», – подумала Августа.
Привести ночью домой шлюху – это не похоже на Хью. Значит, их застал неожиданный ливень, они промокли, и Хью провел девушку в дом, чтобы она просохла. Так за одним последовало другое…
– Как тебя зовут? – спросила Августа девушку.
– Мэйзи Робинсон. А ваше имя я знаю.
Августа почувствовала, что ненавидит эту дерзкую девчонку – неизвестно почему, ведь обычная проститутка едва ли заслуживала такой сильной ненависти. Наверное, все дело в том, как она выглядела обнаженной: такая гордая, величественная и независимая.
– Полагаю, тебе нужны деньги, – презрительно сказала Августа.
– Лицемерка, – выпалила Мэйзи. – Сами-то небось не по любви вышли за своего уродливого муженька.
Грубые, но правдивые слова больно ужалили Августу. Она недооценила эту молодую женщину и с самого начала допустила ряд ошибок. С этих пор нужно действовать с ней осторожнее. Сейчас как раз представилась неплохая возможность обыграть ее.
Постаравшись придать своему голосу как можно больше равнодушия, она спросила:
– Не присядешь на минутку?
Мэйзи немного удивилась, но после недолгого колебания уселась на стул.
Августа села напротив.
Нужно заставить эту девчонку позабыть о Хью. Она с негодованием отвергла предложение денег, и Августе не хотелось повторять это предложение. Чувствовалось, что деньги с девчонкой не сработают. И ее не так просто запугать.
Нужно убедить ее, что лучшее для них с Хью – это расставание. И будет превосходно, если Мэйзи решит, что такая мысль сама пришла ей в голову. Лучше всего этого добиться, если она, Августа, станет настаивать на противоположном. Неплохая идея…
– Если хочешь выйти за него замуж, то я останавливать тебя не буду, – сказала Августа.
На лице девушки снова отразилось удивление, и Августа поздравила себя с тем, что ей удалось сбить своего противника с толку.
– С чего это вы вдруг взяли, что я хочу замуж за него? – спросила Мэйзи.
Августа едва не расхохоталась. «Да ведь по тебе сразу заметно, что ты спишь и видишь, как бы окрутить вокруг пальца какого-нибудь богача», – подумала она, но вслух сказала:
– А какой девушке не захочется такого мужа? Он достаточно красив и принадлежит известному семейству. Да, денег у него нет, но перспективы замечательные.
– Говорите, как будто насильно хотите выдать меня за него, – сказала Мэйзи, прищурив глаза.
Августе как раз и хотелось создать такое впечатление, но нельзя было перегибать палку. Будучи девушкой проницательной, Мэйзи заподозрила что-то неладное.
– Вот только не надо фантазий, Мэйзи, – сказала Августа. – Извини, но ни одна представительница моего класса не желает, чтобы ее родственник заключил такой уж слишком неравный брак.
– Но если она ненавидит этого родственника, то может и пожелать, – возразила Мэйзи.
Почувствовав воодушевление, Августа продолжила:
– Я не испытываю к Хью ненависти. И что только тебе в голову пришло?
– Хью мне все рассказал. Он рассказал, что вы относитесь к нему как к бедному родственнику и стараетесь и других настроить против него.
– Бывают же неблагодарные люди! С какой стати, например, мне разрушать его карьеру?
– Потому что рядом с ним ваш сын Эдвард выглядит совершенным болваном.
Августа едва не поддалась гневу. И снова Мэйзи подобралась слишком близко к истине. Да, Эдварду действительно недостает сообразительности Хью, но Эдвард – хорошо воспитанный молодой человек, а Хью – заносчивый гордец без воспитания.
– Думаю, лучше тебе не упоминать имени моего сына, – произнесла Августа, понизив голос.
– Задела больную мозоль, верно? – ухмыльнулась Мэйзи, но тут же снова стала серьезной. – Так, значит, вот какова ваша игра. Ну что ж, я в нее играть не буду.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Августа.
На глазах Мэйзи вдруг выступили слезы.
– Хью мне слишком нравится, чтобы разрушать ему жизнь.
Такое сильное чувство со стороны Мэйзи не только удивило, но и порадовало Августу. Значит, замысел ее сработал.
– Так как же ты теперь поступишь?
Мэйзи изо всех сил пыталась не разрыдаться.
– Больше я с ним не увижусь. Пусть вам хочется загубить его, но моей помощи вы не дождетесь.
– Он будет искать тебя.
– Я исчезну. Он не знает, где я живу. Буду держаться подальше от тех мест, где он станет меня искать.
«Замечательный план, – подумала Августа. – Недолго тебе придется скрываться – до тех пор, пока он не уедет за границу на много лет, а возможно, и навсегда». Но вслух она этого не сказала. Она подвела Мэйзи к очевидному выводу и не хотела мешать ей думать самой.
Мэйзи вытерла лицо рукавом.
– Лучше мне уйти, пока он не вернулся с доктором.
Она встала.
– Спасибо, что одолжили мне свое платье, мисс Мертон.
Экономка открыла для нее дверь.
– Я провожу вас до выхода.
– Только на этот раз спустимся по черной лестнице, – сказала Мэйзи. – Я не хочу… – она замолчала, тяжело вздохнула и произнесла почти шепотом: – Не хочу больше встречаться с Хью…
И с этими словами вышла.
Миссис Мертон вышла за ней и закрыла дверь.
Августа выдохнула с облегчением. Все получилось как нельзя лучше. Она помешала быстрому карьерному взлету Хью в банке, обезвредила Мэйзи Робинсон и помешала ему встретиться с Дэвидом Миддлтоном. И все это за одну ночь. Мэйзи была грозным противником, но в конце концов оказалась слишком сентиментальной.
Несколько минут Августа наслаждалась своей победой, затем поднялась к Эдварду.
Он сидел на кровати и потягивал бренди из бокала. Весь нос его покрывало лиловое пятно, вокруг застыла засохшая кровь. Своим видом он показывал, что ему жаль, что так случилось.
– Мой бедный мальчик! – вырвалось у Августы.
Она подошла к тумбочке, на которую был поставлен таз с водой, взяла полотенце, намочила его уголок, а потом присела на край кровати и вытерла кровь с верхней губы Эдварда. Он поморщился.
– Извини! – сказала она.
Эдвард улыбнулся.
– Все хорошо, мама. Продолжай, это успокаивает.
Пока она умывала его, в комнату вошел доктор Хамболд, за которым следовал Хью.
– Ну что, я вижу, вы подрались, молодой человек? – шутливым тоном спросил доктор.
– Он не дрался, – поспешила пресечь всякие вольности Августа. – На него напали.
Хамболд смутился и пробормотал:
– Ах, вот как, вот как…
– Где Мэйзи? – спросил Хью.
Августе не хотелось говорить о Мэйзи в присутствии врача. Она встала и вывела Хью из комнаты.
– Она ушла.
– Это вы ее отослали? – спросил он требовательно.
Августа хотела было сказать ему, чтобы он не смел разговаривать с ней таким тоном, но решила, что так только сильнее разозлит его. Она и так уже одержала над ним полную победу, хотя он этого и не знает. Поэтому она постаралась ответить ему примиряющим тоном:
– Если бы я выгнала ее, то не кажется ли тебе, что она ждала бы тебя снаружи, на улице? Нет, она ушла сама, по своему решению, и пообещала написать тебе завтра.
– Но когда я уходил за доктором, она сказала, что будет ждать меня здесь.
– А потом передумала. Ты разве не знаешь, какими бывают непостоянными девушки в ее возрасте?
Хью нахмурился, но не знал что ответить.
– Не удивительно, что она постаралась как можно быстрее выпутаться из неловкого положения, в которое ты ее поставил, – добавила Августа.
Ему это показалось логичным.
– Я считаю, что вы сами сделали все возможное, чтобы она почувствовала себя неловко и не захотела здесь задерживаться ни на миг.
– Считай, как тебе будет угодно, – строго сказала Августа. – Я не намерена выслушивать твои упреки. Утром, перед тем как ты отправишься в банк, с тобой поговорит твой дядя Джозеф. А теперь спокойной ночи.
Какое-то мгновение казалось, что он хочет с ней поспорить. Но ему действительно нечего было сказать.
– Ну что ж, хорошо, – пробормотал он наконец, повернулся и пошел к себе.
Августа вернулась к Эдварду. Доктор закрывал свой чемоданчик.
– Ничего серьезного, – сказал он. – Нос поболит несколько дней, вокруг глаза завтра может проявиться синяк, но он молод и вскоре поправится.
– Благодарю вас, доктор. Хастед проводит вас.
– Спокойной ночи.
Августа склонилась над кроватью и поцеловала Эдварда.
– Спокойной ночи, мой Тедди. А теперь спи.
– Хорошо, мама. Спокойной ночи.
Теперь оставалось только одно дело.
Августа спустилась по лестнице и зашла в спальню Джозефа, надеясь, что он уже заснул, но он сидел в кровати и читал «Пэлл-Мэлл Газетт». Увидев ее, он немедленно отложил газету в сторону и приподнял одеяло.
Едва она оказалась в кровати, как он обнял ее. Близился рассвет, и в комнате было уже довольно светло. Она закрыла глаза.
Он быстро вошел в нее, она обвила его руками и отвечала его движениям, представляя себя шестнадцатилетней девочкой, лежащей на берегу реки в малиновом платье и соломенной шляпке, в то время, когда ее покрывал поцелуями граф Стрэнг. Только в ее фантазии граф Стрэнг не ограничился поцелуями, а приподнял юбки и занялся с нею любовью прямо под жаркими лучами солнца под мерный плеск речных волн…
Когда все закончилось, она немного полежала рядом с Джозефом, вновь наслаждаясь победой.
– Необычная ночь, – пробормотал он сонным голосом.
– Да, – отозвалась она. – Эта негодная девчонка….
– М-м, – промычал он. – А в ней что-то есть… такая надменная и волевая… считает себя не хуже добропорядочных… изящная фигурка… как у тебя в ее возрасте.
Эти слова оскорбили Августу до глубины души.
– Джозеф! – воскликнула она. – Как ты смеешь делать такие ужасные сравнения?
Он не ответил, и она догадалась, что он уже заснул.
Все еще сердясь, она откинула одеяло, вылезла из постели и вышла из комнаты.
В эту ночь она больше не сомкнула глаз.
VI
Апартаменты Мики Миранды в пригородном Камбервелле состояли из двух комнат в доме рядовой застройки, принадлежащем вдове со взрослым сыном. Здесь ни разу не бывал никто из его знакомых из высшего класса, даже Эдвард Пиластер. Мики приходилось играть роль франта и гуляки, будучи весьма стесненным в средствах, и он вполне мог обойтись без шикарного жилья.
Каждое утро, в девять часов, хозяйка подавала им с Папой кофе с горячими булочками. За завтраком Мики объяснил, как заставил Тонио Сильву проиграть сто фунтов, которых у него не было. Конечно, он не ожидал громкой похвалы со стороны отца, но надеялся хотя бы на кивок в знак признания своих заслуг. Но Папу его рассказ не впечатлил. Он как ни в чем не бывало пил свой кофе, шумно прихлебывая.
– Так что, Тонио уехал в Кордову?
– Нет, но, надеюсь, уедет.
– Надеешься? Столько трудов, и ты только надеешься?
Мики почувствовал себя оскорбленным.
– Сегодня я нанесу ему окончательный удар, – возразил он.
– Я в твоем возрасте…
– Перерезал бы горло, я знаю. Но это Лондон, а не провинция Санта-Мария, и если я буду перерезать горло всякому, кто мне не по душе, меня повесят.
– Бывают времена, когда выбора не остается.
– Но бывают и времена, когда лучше действовать мягко. Папа. Подумай о Сэмюэле Пиластере и о его дурацком предубеждении против торговли оружием. Как я его устранил, не пролив ни капли крови, а?
На самом деле Сэмюэла устранила с дороги Августа, а не Мики, но он об этому отцу предпочел не рассказывать.
– Ну не знаю, – упрямо сказал отец. – Когда я получу свои винтовки?
Это была больная тема. Старый Сет по-прежнему оставался старшим партнером Банка Пиластеров. Стоял август. В сентябре с гор Санта-Марии начнет сходить снег. Папа захочет вернуться домой вместе с винтовками. Как только старшим партнером станет Джозеф, Эдвард заключит с ним сделку и отправит партию оружия. Но Сет упрямо цеплялся как за свою должность, так и за свою жизнь.
– Скоро, Папа, скоро, – поспешил уверить отца Мики. – Сет долго не продержится.
– Хорошо, – кивнул Папа с выражением человека, одержавшего верх в споре.
Мики намазал булочку маслом. Вот всегда так. Никогда у него не получается угодить отцу, как бы он ни старался.
Его мысли снова вернулись к предстоящему дню. Тонио задолжал крупную сумму и не может выплатить ее. Следующим шагом нужно превратить проблему в кризис. Нужно, чтобы Эдвард публично поссорился с Тонио. В случае успеха Тонио навлечет на себя всеобщее осуждение и будет вынужден оставить свою работу и вернуться домой, в Кордову. Там его вряд ли разыщет Дэвид Миддлтон.
Мики хотелось провернуть все так, чтобы не нажить себе в лице Тонио врага. Он ведь собирается занять должность Тонио, а если Тонио на него разозлится, то может и очернить в глазах посланника. Мики же хотел, чтобы он, наоборот, помог ему.
Вся ситуация осложнялась историей их с Тонио отношений. В школе Тонио ненавидел и боялся Мики; в последнее время он восхищался им. Теперь Мики нужно было стать лучшим другом Тонио, одновременно разрушив ему жизнь.
Пока Мики размышлял над делами дня, раздался стук в дверь, и хозяйка объявила о приходе посетителя. Через мгновение в комнату вошел сам Тонио. Ну что ж, тем самым он избавляет Мики от лишних хлопот – не надо будет заезжать к нему после завтрака.
– Садись, выпей кофе, – любезно предложил Мики. – Не повезло тебе вчера! Ну что ж, никогда не знаешь, когда выиграешь, а когда проиграешь. Это же карты!
Тонио поклонился Папе и сел. Глаза его были красными – очевидно, он не спал всю ночь.
– Я проиграл гораздо больше, чем могу себе позволить.
Папа недовольно крякнул. Он терпеть не мог, когда люди жалели себя, и презирал семейство Сильва, городских обитателей, живших за счет покровительства и взяток.
Мики изобразил сочувствующий вид и произнес:
– Мне очень жаль.
– Ты знаешь, что это значит. В этой стране мужчина, неспособный вернуть карточный долг, не считается джентльменом. А неджентльмен не может быть дипломатом. Придется мне подать в отставку и вернуться домой.
«Вот именно», – подумал Мики, но вслух печальным тоном сказал:
– Не вижу здесь проблемы.
– Ты знаешь, как к этому относятся и сами игроки, – продолжал Мики. – Если не платишь на следующий день, то уже под подозрением. Но сто фунтов – на это мне понадобятся годы. Вот почему я обращаюсь к тебе.
– Не понимаю, – удивленно сказал Мики, хотя все прекрасно понимал.
– Ты одолжишь мне денег? – умоляюще спросил Тонио. – Ты кордовец, а не англичанин; ты не станешь презирать человека за одну ошибку. А я рано или поздно верну, обещаю.
– Будь у меня деньги, я бы, конечно, их дал тебе, – сказал Мики. – Жаль только, что я не настолько богат.
Тонио посмотрел на Папу, который уставился на него холодным взглядом и сказал только одно слово:
– Нет.
Тонио повесил голову.
– Какой же я идиот с этими картами! – сказал он лишенным всякого тона голосом. – Никогда не знаю, во что ввязываюсь. Если я вернусь домой с позором, то не смогу посмотреть в глаза своим родным.
– Возможно, я могу придумать кое-что, – задумчиво произнес Мики.
Лицо Тонио озарилось светом.
– Да, пожалуйста, придумай! Все что угодно!
– Мы с Эдвардом друзья, ты же знаешь. Я мог бы поговорить с ним от твоего имени, объяснить обстоятельства и попросить проявить снисходительность – в качестве личного одолжения.
– Ты и вправду поговоришь с ним? – в глазах Тонио затеплилась надежда.
– Я попрошу его дать денег и никому об этом не говорить. Но я ничего не обещаю. Пиластеры гребут деньги лопатами, но скряги еще те. В любом случае я попытаюсь.
Тонио горячо сжал руку Мики.
– Не знаю даже, как благодарить тебя, – произнес он с жаром. – Я никогда этого не забуду.
– Ты только не надейся раньше времени…
– Ничего не могу с собой поделать. Я был в отчаянии, а ты дал мне надежду, – стыдливо улыбнулся Тонио и добавил: – Сегодня утром я даже подумывал о самоубийстве. Шел по Лондонскому мосту и думал: не броситься ли в воду.
Папа снова неодобрительно проворчал. Он, разумеется, предпочитал действовать совсем по-другому.
– Слава богу, ты передумал, – поспешил сказать Мики. – А теперь мне лучше пойти в Банк Пиластеров и поговорить с Эдвардом.
– Можно пойти с тобой?
– Ты будешь в клубе во время обеда?
– Конечно, если ты так хочешь?
– Тогда встретимся там.
– Хорошо, – Тонио встал. – Ну, не буду мешать вам завтракать. И еще раз…
– Не благодари, – прервал его Мики, прикладывая палец к губам. – А то не будет удачи. Жди и надейся.
– Да-да, как скажешь.
Тонио снова повернулся к Папе и поклонился ему.
– До свидания, сеньор Миранда.
– Дурак, – пробормотал Папа, когда Тонио вышел.
– Круглый, – согласился с ним Мики.
В соседней комнате Мики переоделся в свой утренний костюм: белая рубашка с жестким стоячим воротничком и накрахмаленными манжетами, брюки желто-оранжевого цвета, черный атласный шейный платок, который он постарался завязать идеальным узлом, и черный двубортный сюртук. Ботинки его блестели воском, волосы – макассаровым маслом. Он всегда одевался элегантно, но консервативно, никогда не надевал модные отложные воротники и не щеголял моноклем, как денди. Англичане считали модно одетых иностранцев пустыми франтами, и ему не хотелось давать им лишний повод для осуждения.
Оставив отца заниматься своими делами, Мики вышел из дома и перешел по мосту в финансовый район Сити, который охватывал квадратную милю, где изначально располагался построенный римлянами город. Вокруг собора Святого Павла движение экипажей полностью остановилось: коляски, омнибусы, груженные бочками фургоны, кебы и тележки продавцов боролись за свободное место с огромным стадом овец, которых гнали на мясной Смитфилдский рынок.
Банк Пиластеров занимал большое новое здание с длинным фронтоном в классическом стиле и внушительным выходом, обрамленным массивными рифлеными колоннами. Было несколько минут после полудня, когда Мики прошел через двойные двери в общий зал. Хотя Эдвард редко появлялся на работе до десяти, он обычно хватался за любой повод пойти на обед в любое время после двенадцати, чтобы уже не появляться в банке.
Мики обратился к одному из посыльных:
– Будьте добры, сообщите мистеру Эдварду Пиластеру, что его ожидает мистер Миранда.
– Хорошо, сэр.
Здесь Мики, как нигде более, охватывала зависть к Пиластерам. Их богатство и влияние отражались в каждой детали: в полированном мраморном полу, в богато украшенных стенных панелях, в приглушенном гуле голосов, в скрипе перьев по бумаге – но прежде всего в вальяжном виде одетых с иголочки посыльных и служащих. Все это пространство и все эти люди были заняты почти исключительно тем, что пересчитывали деньги Пиластеров. Никто здесь не разводил скот, не добывал нитраты, не строил железные дороги. Всю работу делали другие люди, за много миль отсюда. На взгляд Мики, теперь, когда рабство официально запрещено, такой образ жизни оставался наилучшим среди всех остальных.
Но во всей атмосфере чувствовалось что-то немного фальшивое. Уж слишком здесь торжественная обстановка, словно в храме, при дворе монарха или в музее. Эти люди ссужают деньги в долг и берут проценты, а ведут себя словно высокопоставленные священники или аристократы.
Через несколько минут появился Эдвард, с разбитым носом и синяком под глазом. Мики в удивлении приподнял бровь.
– Ну и вид у тебя! Что случилось?
– Подрался с Хью.
– По какому поводу?
– Отчитал его за то, что он привел в дом шлюху, а он рассердился и вышел из себя.
Мики догадался, что Августа не преминула воспользоваться этим случаем, чтобы избавиться от Хью.
– И что теперь с ним будет?
– Теперь ты его долго не увидишь. Его отправили в Бостон.
Читать бесплатно другие книги:
