Телохранительница Его Темнейшества (сборник) Арьяр Ирмата
И мы отправились на пикник. Свертки сгрузили на Шурша. Он рачительный, не потеряет. И у привратников вопросов не будет. Вот вносить снедь на территорию Академии – это пожалуйста, а выносить – ни одному вечно голодному демону-студиозису в голову не придет, и это сразу вызовет подозрения.
Но я ошибалась. Вопросы у привратников возникли.
– Ага! Лика Тария! На ловца и дичь! – едва увидев нашу компанию, воскликнул дежурный маг – сегодня это был младший магистр зелий, ассистировавший на занятиях архимагу. И без того тощий, угловатый, с вечно клочковатой рыжей шевелюрой, сегодня он выглядел таким взъерошенным, словно швабра, только что выдержавшая атаку мышей. – Далеко ли собралась? Ах, на прогулку? А куратор разрешил? Ну да ладно, уже неважно.
Магистр, подлетев к нам черным коршуном, вцепился в мою руку и потащил к группе мракаров с сержантом во главе, отчеканив:
– Вот она, Лика Тария. Забирайте и проваливайте!
Четверо мракаров мгновенно оказались за моей спиной и еще двое встали по бокам.
– Как это забирайте?! – я отшатнулась и уперлась спиной в чей-то шипастый панцирь.
Сержант – трехаршинный верзила в черных доспехах, с которыми дивно гармонировала его багровая клыкастая морда, еле вмещавшаяся в трехрогий шлем, – возмущенно выругался:
– Хр-рюмова пасть! Эта полудохлая пигалица?! Да она же больна бледной немочью!
– А вы кого ожидали? Троллиху? – еще сильней взъерошился ассистент, хотя это казалось невозможным. – Я ведь могу и передумать. У нее еще зачеты не все сданы, и практику она на три дня запустила!
– Судя по ночному разгрому на Куцем рынке, целую стаю троллих, – примирительно сообщил демон.
– Так она и там отметилась?
Оба вперились в меня взглядами.
– Описание совпадает. И собачка с кошечкой похожи на заявленных в розыск, – мракар покосился на оскаленную мантихору и не менее дружелюбного пса. – А мы все удивлялись, как какая-то дохлая моль могла причинить столько бед?
– А мы-то как удивляемся до сих пор! – возвел очи к потолку ассистент. – Вы еще не видели, что здесь летом творилось по милости этой девицы! Всю Академию нам разнесла!
Я скромно потупилась. Миранда сдавленно хихикала за моей спиной, а Ирек постарался стать «тенью» Тая, пока и о нем не вспомнили.
Сержант, демонстративно выпятив челюсть, что, видимо, означало у него высшую степень брезгливости, оглядел меня с ног до головы:
– Хлипкая, как гнилая щепка, – резюмировал. – Ну, следуй за мной, болезная.
– По какому праву? – вздохнув, вмешался Ирек. – Где ордер на арест? Тогда и меня забирайте, я в той повозке тоже был.
– А тебе что, предыдущего раза мало показалось? Казенные харчи по нраву пришлись, Ирек? – ухмыльнулся мракар. Похоже, добрый знакомый нашего второгодника. – Сыты мы тобой по горло, парень. У меня высочайший приказ на задержание только одной персоны. Гуляй пока, дыши свободой.
Мы все вместе вышли за ворота Академии: я в кольце стражников, мои друзья, мантихора и адский пес. Шурш, спокойно перелетевший через магическую защиту стен, ибо смерть вездесуща, ждал нас у выхода. Можно было натравить его на мракаров, но почему-то я внезапно стала законопослушной. Наверное, потому, что диалог между Иреком и сержантом не хотелось прерывать.
– Ну, а ты что увязался? – рыкнул на второгодника трехрогий демон.
– Ты же сказал – гулять, вот я и гуляю где хочу.
– Ирек, сгинь. Мне и так смотреть на тебя тошно.
– И не подумаю. Моя свобода передвижений не ограничена, и передвигаться я могу в любую сторону.
– Вот и иди в противоположную, раз тебе без разницы.
– Не указывай мне, куда идти.
Зулия и Миранда тем временем принялись очаровывать мой конвой, а мантихора, крадучись, подошла совсем близко, даже успокаивающе лизнула мне руку и приглашающе скосила хитрый глаз: мол, давай сбежим.
Но тут сержант остановился, как почувствовал. Взял меня за плечо, развернул к себе.
– Эй! Лапы убери от нее! – немедленно вздыбился Ирек.
– У тебя не спросил, – огрызнулся мракар. И, уже не обращая на него внимания, сообщил мне: – В общем, так, Лика Тария. Бежать не вздумай, будет сочтено за дезертирство. С этого момента по приказу владыки ты поступаешь под мое командование, как новобранец мракармии.
– Но… – я онемела и ничего, кроме противительного союза, выдавить не смогла. Слабое сопротивление неожиданностям. Новобранец?
– Сейчас экипируем тебя как полагается, – сержант поморщился на мои бесформенные штаны, торчавшие из-под палантина, и домашние туфли.
– Что-о?! – рявкнул Ирек. – По какому приказу? Какая мракармия?
– Плохо со слухом, Ирек? Еще спроси, какого владыки. Лика Тария мобилизована во внутренние войска Темного Трона.
– Это противозаконно! Она еще адептка!
– А ты поди с владыкой поспорь. Приказ не тебя касается, так что марш отсюда со всей своей бандой, пока я тебе Куцый рынок не припомнил. За одно только хищение боевой мантихоры тебе грозит штраф в пятьсот монет или год рудников. А еще есть заявление об избиении возницы и краже повозки вместе с псимургом.
– Псимургом? Они же миф!
Мы дружно уставились на мифическое животное. Собака уселась на мостовую и с преувеличенным тщанием, высунув от усердия язык, принялась вычесывать невидимых блох.
– Какой же из него псимург? – удивилась я. – Что-то не видно у него крыльев.
Пес удвоил усилия: лапа с такой быстротой скребла шерсть, что казалось, зверь пытается снять с себя шкуру.
– Совершенно обычный пес. Видишь, Драхис? – заметил Ирек. – В какой легенде ты слышал о блохах на псимургах?
– Ага, дворняжка, – осклабился сержант. – Крылья у него хозяин обрезал, когда песик сбежал от него предпоследний раз. Еще не отросли. Это у него шрамы чешутся.
– Вот сволочь у него хозяин был! – Миранда, преисполнившись сочувствия и бесстрашия, почесала загривок клыкастого чудища.
– Не то слово. И у него не было лицензии извозчика. Псимурга, кстати, зовут Сорр. А кошечку вашу – Исс. Они тоже новобранцы, и им полагается полное довольствие.
Огромная кошка благодарно муркнула.
Я же только ресницами хлопала.
– А как же моя учеба?
– Не переживай, не пострадает. Днем – учишься, ночью – на службе состоишь, – пояснил мракар. – Об обязанностях тебе сообщат на месте службы.
– А спать когда?
– Тогда и выспишься, на службе, – заржал он, ободряюще хлопнув меня по плечу. Я едва устояла на ногах. – Идем, поганка бледная, надо еще на довольствие тебя поставить. Хватит лясы точить.
Это что же получается? Пикник откладывается и грабеж академического архива тоже? Вот кто меня за язык тянул? Не могла я подождать со своими просьбами о трудоустройстве? Но быстро же приказы владыки исполняются. Только при чем здесь армия?
Миранда, поймав мой жалобный взгляд, перешла в наступление, как настоящая боевая подруга: сложила бровки домиком, сморщила носик и выдавила слезинку из глаза:
– Как же так? – для верности она еще и руки скорбно заломила. – Вот так сразу и забреете нашу Ликусю в мракармию? А как же традиции незыблемые? Как же проводы клановые? Вот вас не провожали разве, когда вы новобранцем первый раз шли? А когда второй? Третий? Каждый раз выпроваживали, оплакивали, посыпали следы пеплом и поливали кровью черного петуха. Как можно нарушать древнейший ритуал! Начнем с малых традиций, а потом что? Этак и до измены Темному Трону полшага останется!
Сержант, поначалу пропускавший бабьи бредни между рогов со всей воинской непреклонностью, внезапно посерел, заозирался. Его подчиненные срочно принялись считать пролетающих в вечереющих небесах Кардерга ворон и высших демонов.
– Тише ты, дурища! – зашипел Драхис. – Какая измена, что ты мелешь?
– Да вот такая! – Миранда, перешла от слез к делу, уперла кулачки в бока, воинственно задрав голову на огромного мракара. – Подрыв моральных устоев темного народа! Или ты отпускаешь новобранку на вечер с нами попрощаться, или я пишу жалобу владыке на разрушение родовых столпов, на которых все государство зиждется. Мы с Ликой однокланники, весь клан Вечерних теней подпишет!
– Что? Да ты шантажировать меня вздумала, мелкота?! – разъярился мракар. – И на кой вам с ней прощаться, если она завтра снова на занятия явится?
– Традиция! А если завтра война какая-нибудь? Вон, на западе химеры совсем обнаглели, а на востоке орки вот-вот орду сколотят.
Между тем, со всеми этими пререканиями и остановками, наш отряд миновал обширный парк, отделявший Академию от городских кварталов, пересек широкую площадь и вышел напрямую к проспекту, ведущему к месту моей будущей дислокации: каменистому холму с Темным дворцом на вершине.
Описывать его – занятие неблагодарное. Кто же не знает, как выглядят замки темных властелинов? Вот и этот был в точности такой же.
Ночную магическую иллюминацию еще не активировали, и под закатными лучами солнца гигантское черное сооружение, сегодня напоминавшее взлетающего нетопыря (вчера это была горгулья, позавчера – дракон), казалось залитым кровью сверху донизу, от царапавших облака высоченных рогатых шпилей до замшелых (в теории) подземелий.
Вполне зловещий видок, как и полагается средоточию Тьмы.
Прошагав добрую половину города и поднявшись по склону холма, мы добрались до ограды с массивной решеткой и колоннами, украшенными гербами царствующей династии. Оставалось совсем немного, с сотню шагов.
Внезапно мне стало жутко. Я остановилась, пытаясь понять, откуда угроза.
Она ждала впереди, таилась за решетчатой оградой. А ведь, на первый взгляд, площадь перед дворцом совсем пуста.
Глава 17
Дьяр и немного дворцовых тайн
Принц Дьяр был весьма разочарован, когда, примчавшись к башне вызволять пленницу, обнаружил, что той давно и след простыл. Ректор Вултон, обнаруженный на чердаке вместо Лики, хрустел обломками черепицы и с отчаяньем взирал на зияющие дыры в потолке:
– Опять ремонт! Никакого бюджета не хватит с такими адептками! Вы были правы, ваше высочество, девушкам не место в Академии Тьмы. Отчислю. На этот раз точно отчислю!
Принц, злой, как осиный рой, подопнул обломок доски.
– Отец приказал ее не трогать.
– При всем моем почтении, ваше высочество, здесь пока еще я ректор, а не владыка Сатарф! – седой карлик гневно сверкнул глазками.
– Мы можем исправить это недоразумение.
– Ваша власть не распространяется на эти стены, юноша. Меня выбрал совет магистров, а не владыка, и только Совет может переизбрать. И по закону даже владыка не имеет права вмешиваться во внутренние дела моего ведомства!
– Неужели? – хищно прищурился принц, нашедший наконец, на кого обрушить раздражение. – Вы прекрасно знаете, мэтр, что Лика Тария – совсем не ваши внутренние дела. Она находится под покровительством Темного Трона. Это во-первых. Во-вторых, в Тархареше лишь один высший закон – слово владыки. Или вы собираетесь оспорить этот факт и лишить себя и ваше ведомство милости Тьмы? Тогда вам придется переименовать Академию и перенести ее за пределы страны.
– Нет-нет! – спохватился зарвавшийся чиновник. – Вы меня неправильно поняли, ваше высочество. Я вовсе не это имел в виду! Конечно, владыка – наш высший закон!
– Хорошо, я не буду говорить отцу об этом инциденте. Более того, оплачу ремонт из моих личных средств, – снизошел принц. – В конце концов, вы же так и не выяснили степень вины Лики в разрушении башни. Может, действительно горгульи взбесились?
– Не может! Посмотрите на них – смирнехонькие, даже с магического поводка не сорвались.
Оба, задрав головы, посмотрели в прорехи. Птицы, освещенные заходящим солнцем, сидели неподвижными твердокаменными статуями.
– Что-то они слишком сыто выглядят, – заметил Дьяр. – И где сейчас Лика Тария, хотел бы я знать? Надеюсь, эти твари ее не сожрали?
– Увы, нет. Четверть часа назад она и ее друзья, среди них и Ирек Гил, отправились в город. В сопровождении отряда мракаров. Владыка распорядился срочно доставить ее во дворец.
– Не может быть. Тогда зачем ему понадобилось запирать ее в башне? Нелогично. Без ключа мракары не смогли бы взять донжон даже штурмом.
– Вот его приказ, – пожав плечами, Вултон протянул свиток.
Дьяр развернул, пробежал глазами и, изменившись в лице, смял бумагу в кулаке:
– Ясно. Мне надо немедленно вас покинуть, мэтр. Смету расходов на ремонт отдайте Шону, он передаст.
– А бумага? – всполошился ректор.
– Я ее у вас заберу.
– С ней что-то не так? – Вултон не занимал бы столь высокий пост – да еще при своем малом росте, когда иному демону он будет лишь по пояс, – если бы не отличался умом и сообразительностью. Не принято изымать приказы владыки. Даже наследник вряд ли бы осмелился без веской причины. – Но печать, подпись… Я же не мог ослушаться самого владыку Сатарфа!
– Все подлинное, мэтр. Тут вы не погрешили ни в чем.
Дьяр завернулся в крылья и исчез.
Старик трясущейся ладонью вытер проступивший пот, рухнул на стул и тут же с воплем подскочил: под зад попал крупный обломок черепицы.
Перемещение через Тьму мгновенно, но принц понимал, что не успеет перехватить Лику. Да и как объясняться со стражниками? Они-то тут ни при чем. Приказ есть приказ, и в его подлинности никто не усомнился бы, кроме Дьяра. Подпись Сатарфа ни одно существо в мире не могло повторить – ее творило личное заклятие владыки, известное только ему и Тьме.
Безусловно, были и есть в Тархареше маги-умельцы, умудрявшиеся накладывать иллюзии подлинных подписей, но никто бы не осмелился подделать почерк Сатарфа, не говоря уже о том, что его магию способен воспроизвести только он сам. Да если бы и осмелился какой-то безумец, ничего не вышло бы: Тьма бдит, и руку преступную сгноит еще до того, как та дорисует последний завиток.
Подпись подлинная.
Но мало ли, на каком клочке она была поставлена?
Заклятие переноса куда проще, чем подделка. И даже ректор не заметил, что подпись аккуратно перенесена с какого-то бланка на этот лист. Или предпочел сделать вид, что не заметил. Потому что посягнуть на магию царственной темной крови мог только тот, кто обладал точно такой же.
А раз сам Дьяр такого подлога не делал, то остается либо Ирек, которому, однако, весьма сложно добраться до печати Темного Трона, либо – единственный правильный ответ – принцесса Зарга.
– Пронюхала все-таки! – в сердцах выругался Дьяр.
Он облетел дворец, сразу же обнаружил на узкой улочке приближавшуюся к задним воротам Лику в окружении ее друзей, мракаров и животных. Даже к поиску через печать не пришлось прибегать. Трудно не заметить столь живописную группу: три воинственно настроенных девицы, четверо начинающих боевых магов с наглыми физиономиями, нахальная мантихора и людоедского экстерьера псина – против жалкой семерки стражников.
Они медленно, но верно приближались к малым воротам в ограде, огибавшей холм с дворцом. Принц отлично знал, что снаружи ограда выглядит совсем несерьезной: решеточка из железных прутиков, сквозь которые легко просматриваются строения на холме.
Вот только на ограждение была наложена иллюзия высочайшего класса.
Никто, в том числе Лика и ее спутники, не мог видеть за воротами плац, кишевший магами и мракарами, и нетерпеливо прохаживавшуюся среди демонов принцессу Заргу – высоченную, мощную тварь в броне, с хвостом и массивными рогами. Сестра заранее приняла боевую форму. Лике с ней не справиться и один на один, а тут еще рота высших демонов наготове.
Горячую встречу решила устроить сестрица своей бывшей пленнице. Идиотка бешеная. Совсем у нее разум померк, если она намерена, пользуясь отсутствием владыки, захватить не просто сельо, а дочь царицы Серых Холмов. Считай, это объявление войны.
Последние сомнения Дьяра в причастности сестры к подделке приказа отпали. А значит, руки у него развязаны, и отец не встанет, как обычно, на защиту любимой, несмотря ни на что, дочери.
Принц опустился на плоскую крышу смотровой башни, слившись с длинной тенью зубца, и несколько мгновений нервно кусал губы, наблюдая за построением на плацу.
Слишком много сил собрано. Лика может гордиться.
А там еще Ирек, который не станет спокойно смотреть на произвол Зарги. И для всех остальных он никто. Убьют, не дрогнув. Так ведь не даст бастард себя просто так убить, само собой.
Вдвоем братья скрутят Заргу, надо надеяться. Но остальные-то тоже не останутся зрителями в театре. А это – лучшие дети кланов. Ну, хорошо, самые лучшие – в гвардии владыки и наследника, но и личная охрана Зарги – не последние демоны в Тархареше. Последствия бойни – и физические, и политические – трудно представить.
Что же делать, Тьма? Причем немедленно и глобально!
И Дьяр решился на куда большее преступление, чем его сестра, – перенести дворец без санкции владыки.
А это то же самое, что захватить Темный Трон. Одно и то же. Не захватив, не перенесешь.
Никогда никто, кроме владык, не посягал на тайну живых камней. Никто иной не приказывал им. Даже наследник не имел права, пока сам не наденет корону владыки и не возьмет всю полноту и силу Тьмы.
Хватит ли у него мочи, принц даже не задумывался. Нет, конечно. Ну, не перенесет, так хотя бы пошатнет. Достаточно для того, чтобы Зарга и ее личные холуи забыли о Лике.
Дьяр, бросив опасливый взгляд на бушевавшую внизу сестрицу – не вздумала бы она, потеряв терпение, атаковать приближавшихся к ловушке Лику с группой поддержки, – перенесся на самый нижний ярус дворца.
Вопреки расхожему мнению о подземельях, доходящих до самого Ада, в цитадели Тьмы даже погребов отродясь не бывало. Ни к чему они демонам.
Припасы хранились на государственных складах под строжайшим учетом, оружейням тоже свое место, да и демон сам себе и оружие, и оружейня.
Пленников не водилось совсем. Трупам место на кладбище. Врагов Темный Трон уничтожал на месте, допросы виновных устраивал там, где изловил, и привычки среди правящей династии не было держать кого-то на цепи и пытать с чувством, толком и расстановкой. До рождения Зарги не было, но и она свое родовое гнездо не пачкала.
Но слухи о жутких катакомбах, где стонут по ночам на дыбах и в тисках ободранные заживо заключенные, исправно насаждались и поддерживались правителями. Дабы всякий демон боялся и трепетал, а их враги тем более.
С ролью стенающих мучеников успешно справлялись баньши, прикормленные кем-то из владык-предшественников.
Дежурная баньши, разбуженная свалившимся ей на голову принцем, подавила зевок и издала испуганный вскрик, перешедший в душераздирающий стон.
– Отставить! – поморщился Дьяр.
Слегка светившееся полотнище потускнело и замолчало. Баньши подобрала подол савана, изрешеченный рваными дырами, присела в поклоне. Позади нее просматривался освещенный багровым коридор.
– Скажи-ка, милейшая, а как мой отец перемещает все это громадье?
– Мановением левой руки, вестимо, – слегка визгливо отозвалось существо.
– И куда он руку возлагает? На какой артефакт?
Баньши растерянно колыхнулась, что было эквивалентно пожатию плечами.
Дьяр, приказав нежити исчезнуть, прошел по коридору.
Пара поворотов, столько же каверзных ловушек, которых он, будучи наследным принцем, и не заметил, и демон оказался перед массивными двустворчатыми дверями, запечатанными заклинанием Тьмы и усеянными такими острейшими железными зубами игл, что акула обзавидуется.
Едва он пересек невидимую черту, шипы вытянулись змеями, обвили пришельца коконом из колючей проволоки, прошли сквозь одежду и коснулись кожи напротив сердца.
Дьяр попытался шагнуть. И тут же неимоверная боль пронзила его. Одежда мгновенно намокла от крови. Принц не дернулся, затаил дыхание, понимая, что как никогда близок к смерти. Иглы придвинулись к самым глазам.
– Только посмей! – прошипел Дьяр.
Он ощущал себя бабочкой, нанизанной на шип. Голова кружилась, ноги подгибались. А если дух-хранитель не признает его право войти в сердце Тьмы?
На синие глаза охранное заклинание не покусилось. Напившись царственной крови, иглы убрались.
Железное полотнище двери стало гладким и сыто лоснилось, а на поверхности проступили фиолетово мерцающие руны и рисунок печати темных владык. Дьяр приложил окровавленную ладонь к печати. Кожу щекотнуло, словно пес прошелся языком, и кровь исчезла, раны от игл затянулись. Но препятствие не пошевелилось.
– Открой! – приказал принц, уже искусавший губы от нетерпения.
– Да с чего бы? – вредным Кикирусиным тоном поинтересовалась дверь.
– Надо.
– А что дашь?
– Крови мало попила? Тогда – пинка.
– Тьфу, грубиян. И не стыдно?
– Некогда мне стыдиться. Открывайся! – Дьяр, разозленный, что время уходит, пока тут охрана капризничает, демонстративно занес ногу.
– Как был невежей, пиратское отродье, так и помрешь, – проворчала дверь. Створка нехотя, с издевательским скрипом, начала открываться. Принц все-таки ее подопнул, чтобы поторопилась. Дверь взвизгнула. – Поаккуратнее, больно же! Тебе вообще сюда нельзя, неслух настырный. Мал еще. Ишь, и кровищи не пожалел, лишь бы поперек батьки пойти. И чего приспичило?
– Совсем распустились без папы! – огрызнулся принц, входя в кромешный мрак зала.
Как выглядело сердце Тьмы, не смогла бы рассмотреть и она сама.
Во-первых, ни искры света тут никогда не бывало. Во-вторых, попробуйте сами взглянуть на собственное сердце изнутри.
Дьяр замер, ощущая себя лишь каплей безымянной и бессловесной темной крови, растворенной в океане первозданного мрака.
А через миг он начал падать: опора под ногами исчезла, разверзлась бездонная пучина. Принц взлетел, пытаясь удержаться, но его засасывало вниз, как щепку в гигантский водоворот.
– Кто посмел?! – оглушило его чудовищным рыком.
Что-то вошло в него, разорвав сердце в клочья. Теперь он ощущал себя то ли бабочкой со вспоротым брюшком, то ли комком вывернутой плоти: Тьма впилась в него, копалась в мозгах, кишках и жилах.
– Недостоин! Прочь, морское отродье! – отвергла его Бездна. И швырнула в другую.
Он падал в пропасть, а со дна поднималось к нему нечто огромное, жуткое, жадное. Клокотала чья-то злобная ярость. Выстреливали навстречу огромные тугие щупальца. Дьяр не видел их, но откуда-то знал. По свисту, словно хлестала чудовищная плеть. По ледяным порывам ветра, обдиравшим кожу и норовившим оборвать его крылья.
Принцу пока удавалось уворачиваться от ударов. Но он падал, тщетно взбивая воздух крыльями. Они его не держали.
Принц мысленно воззвал к Матери-Тьме.
Но ответил почему-то отец Сатарф, и весьма свирепо:
– Какого Хурга лысого ты сюда сунулся, мальчишка?! За моей короной явился? Невтерпеж стало? Решил, что со мной все кончено? А не рано?
Невидимая рука ухватила его за шкирку, рванула и поволокла вверх.
– Нужно дворец переставить, отец. Там Зарга ловушку Лике устроила, а мне драться не хотелось… – Дьяр задыхался: край ворота врезался в горло. – Пап, ты совсем вернулся? Ты снова крылат!
– Кабы! И я не вернулся. Я с моей любимой женщиной, а ты меня отвлекаешь, стервец. Тебя моя сокровенная Тень держит. У нее-то крылья невозможно выдрать. К счастью, об этом никто не знает.
Дьяра с размаху швырнуло на твердую поверхность. Проехавшись по каменным плитам, он едва не расшиб голову о стену. Или это был столб? Принц поднялся на четвереньки и не сдержал стона: тело ломило, словно ни одной целой кости не осталось.
– Прости, сынок, не рассчитал, – сказал голос отца, но с такой ухмылкой, что стало ясно: специально проучил.
– Злишься, пап? Не посягал я на твой Трон.
– И зря. Знаю. Не оправдывайся. И не волнуйся, перенес я дворец. Вместе с Заргой и ее свитой. Как ты? Цел?
– Местами. Отец, почему Тьма назвала меня морским отродьем? Я чего-то не знаю о своей матери?
Сатарф ответил через столь долгую паузу, что Дьяру показалось: владыка уже отозвал свою сокровенную Тень.
– Не забивай голову ерундой, сын, – ответил наконец владыка. – Тьма любую женщину рядом с нами будет воспринимать как соперницу. Она считает, что мы должны принадлежать ей безраздельно. И забывает, что тогда у владык не будет детей.
– Но она отвергла меня. Сказала, что я ее недостоин. Почему?
– Это не она, а ты сам чересчур самокритичен и считаешь себя недостойным той роли, которую тебе все равно придется сыграть. А она не любит сомневающихся. Принц Тьмы должен быть дерзким. Ты же способен лишь на наглость, свойственную слабым и трусливым, когда они прикидываются сильными.
– То есть я слаб и труслив? – оскорбился Дьяр.
– А кто прячется за двойников?
– Я всего лишь выполняю твое же требование, как послушный сын.
– Слишком послушный. Я-то уж было обрадовался, когда ты сюда полез, а ты опять не для себя старался. Ну что у меня за сыновья? Только Зарга и способна на воистину темные поступки!
– Мне что, тоже твою подпись подменить, чтобы Тьма меня признала?
– Я чего-то не знаю? – голос Сатарфа стал ласковым, как у откормленного кота.
Дьяр лихорадочно соображал, что ему выгоднее: сейчас наказать сестру руками отца или промолчать, а потом шантажировать гадину? Синица в руках показалась ему куда привлекательнее. К тому же владыка надолго отшибет у Зарги желание мстить Лике. И принц вытащил поддельный приказ. В тот же миг вещественное доказательство рассыпалась пеплом в его руках.
– Так о каком подлоге речь, сынок?
– Эмм… Это я к примеру, – попытался солгать принц.
– Врать мне ты никогда не умел, Дьяр. Тут ты в маму уродился.
– А в чем я, интересно, не в нее пошел? – зато ему удавались отвлекающие маневры.
– Ты же мужчина.
– Ну, разве что.
– Ростом. Крыльями. Цветом глаз, формой зрачка, – начал перечислять владыка. – И… и…
– И все!
– У тебя еще есть рога и когти в боевой трансформации, – вспомнил Сатарф.
– Спасибо копыт нет.
– У меня тоже нет, но я же не жалуюсь из-за этого по ночам в подушку.
– Да ты и днем не жалуешься. Ты же владыка Тьмы и Теней, настоящий демон, тебе не положено.
– А ты, можно подумать, не настоящий? И боевой ипостаси у тебя нет?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я люблю новые знания, а не новые драки и новых девок. Я ненавижу нашу Академию во главе с продажным ректором. Ковен высших магов я бы разогнал к Хурговой матери. А кланы? Это постоянный вызов! При каждой аудиенции! Я бы отменил клановость в принципе. А Тринадцатый вообще уничтожу, если стану владыкой. Драконам скормлю. А все перечисленное – это столпы, на которых зиждется наша власть. Как видишь, я только все разрушу, что строилось столетиями. Сердце у меня не лежит к тому, чтобы сидеть на Троне и олицетворять Тьму.
Сатарф долго молчал после этой тирады. То, что наследник сказал «наша власть», порадовало. Но остальное… Дьяр как никогда близок к бунту. Надо поторопиться с решением.
И как убедить мальчишку, что принять власть Тьмы и Теней не равнозначно тому, чтобы потерять сердце? Да, подданные у них – твари злобные и кровожадные, лживые и хитрые. Но правителю не обязательно становиться злее, хитрее и кровожаднее, чтобы удержать их в узде. Ему нужно быть мудрее, хладнокровнее и дальновиднее, а уж силу ему даст власть Тьмы и Теней. И у Дьяра все получится, как только он решится.
Владыка понимал, откуда в его наследнике такое неприятие долга. К счастью, сам Дьяр не осознает, чей пока еще далекий зов проникает в его сердце. Не так проста была его мать, как о ней говорил сам Сатарф и какой она старалась казаться. Только в час смерти призналась, бедная. Да и умерла ли она тогда? Или, родив ему обещанного наследника, освободилась от брачных уз и ушла в родной Океан?
Как только зов ее крови станет сильнее, мальчишку не удержать. И запрет приближаться к побережью не поможет. Лишь полная власть Теней может оградить его, лишь владычица Тьма – навсегда заглушить зов материнской крови. И Сатарф перестанет бояться, что его сын когда-нибудь бросит все ради солнца в морских брызгах, ради ветра в тугих парусах, ради игр дельфинов на гребнях волн, ради блеска жемчужин и тайн морского дна. И его поглотит Океан.
– Я пойду, – сказал Дьяр, не дождавшись ответа. – Там, наверное, Ирек и Лика уже добрались до дворца, надо встретить.
– Без тебя их встретят.
– Зарга?
– Ее я отправил в другое место вместе со свитой.
– Как ты все успеваешь? – вздохнул Дьяр.
– Учись, пока я жив. Причем не по твоим любимым книгам учись. И без того ты себе зад намозолил в библиотеке, пока твои «тени» отдуваются за тебя на темном поприще. Учти, Дьяр, это тебе сейчас удается морочить моих подданных, пока я тебя прикрываю. Но когда ты сядешь на Трон, тебя быстро раскусят. Если не удержишь подданных в кулаке, сожрут и будут правы.
– Я тебе давно говорю, что не выйдет из меня владыка Тьмы. Не хочу я.