Телохранительница Его Темнейшества (сборник) Арьяр Ирмата
И куда еще, как не в Серые Холмы, он мог пойти? В его-то состоянии – почти без магии, изуродованный!
Дьяр, едва выслушав Лику, кликнул болтавшуюся в Академии пятерку «теней» и помчался спасать отца. Ринулся к Серым Холмам, не рассуждая, забыв о том, что дворец царицы сельо выдержал бы и удар владыки Тьмы и Теней в полной силе, не то что его наследника, не обладающего полнотой темной власти. Ломанулся в защитный купол со всей дурной силушки. И получил по мозгам. Оглушило так, что и магию отшибло. Ни одно заклинание сплести невозможно.
И шлепает теперь высший демон, как простой смертный, по шею в грязи.
Крылья подсыхали быстро, магия, судя по жжению в груди, возвращалась. А вот своих соратников принц потерял – отшвырнуло их с той же силой, с какой ломились в купол. Наверняка отражатель сработал.
Принц расправил слипшееся от тины крыло, снял присосавшуюся пиявку. Ну и мерзость! Хорошо, что эта пигалица Лика не видит, в какое чучело он превратился. Вот бы позлорадствовала. Чудо еще, что он не утонул в этом дьявольском болоте.
Дьяр, остановившись, сосредоточился, пытаясь услышать связанные с ним жизни «теней». Но контуженная ударом о купол голова тоже словно тиной наполнилась – ни шепота от «теней» не проникало. Да еще и полдень – не самое лучшее время для демонов.
Удачная вылазка, ничего не скажешь. Узнает отец – со свету сживет за недостойную его наследника глупость. Лишь бы с владыкой ничего не случилось. И с товарищами.
А кто первопричина случившегося? Сельо!
С тех пор, как Дьяр встретил Лику, его преследуют неудачи. Одни неприятности от этих лунных девок! Не зря отец их всех до одной изгнал из Тархареша. Хотя Дьяр подозревал – лишь потому изгнал, чтобы лунные девы не напоминали ему об Эльде.
Принц, задумавшись, ступил мимо кочки, провалился до бедер, но вырвался, расправив ставшие тяжелыми, как драконья броня, крылья. Спину сразу же свело от напряжения, а всего-то пару взмахов сделал.
И тут до него донесся слабый крик. Откуда-то справа.
Принц, уже не обращая внимания на боль в спине, балансируя полурасправленными крыльями, рванул на звук, откуда только силы взялись.
Зрелище, представшее вскоре перед ним, огорчило и в то же время обрадовало: нашелся один из «теней». Правда, в плачевном состоянии. Весь в грязи с зелеными крапинками болотной ряски, порванные крылья слиплись в комок. И, похоже, парень без сознания.
Над ним стояла на коленях какая-то девчонка в мокром, потерявшем под грязью цвет платье, облепившем сильное фигуристое тело. Принц сообразил, что девушка нашла его слугу или даже вытащила из трясины на твердую почву и, судя по всему, делала искусственное дыхание. Да так увлеклась, что это уже походило на страстный поцелуй. Она даже головы не повернула на крик Дьяра:
– Эй! Он жив?!
Зато судорожно дернулись ноги лежавшего демона.
Обрадованный Дьяр гигантским прыжком перемахнул на островок.
– Жив! Спасибо тебе, девушка. Отойди, я приведу его в чувство.
Оторвавшись от губ «тени», девица подняла перепачканное грязью и кровью, но красивое лицо. На Дьяра глянули глаза с серебристыми ободками вокруг расширенных во всю радужку, по-звериному мутных зрачков. Так светится ореол во время лунного затмения.
– Приш-шел, – прошептала она, и ее неправдоподобно алый рот растянулся в улыбке. – С-с-сам пришел ко мне, мой с-с-сладкий.
Откуда-то издалека донесся волчий вой. Лицо девицы исказила злая гримаса. Дьяр не успел ничего понять, как она, вскочив одним движением, метнулась к нему, обняла так крепко, что едва ребра не хрустнули, и попыталась прижаться губами к губам. Но принц был куда выше этой сумасшедшей. Он задрал подбородок, одновременно отдирая ее цепкие руки, на которых появились хорошо знакомые ему коготки сельо. Когтищи, если быть точным.
– Не подпускай эту тварь! – донесся далекий крик со спины.
Кричала женщина. Потрясающе оживленное болото, подумал Дьяр, не в силах обернуться и посмотреть, что еще за напасть явилась: он тщетно отдирал от себя настырную и по-змеиному гибкую замарашку, обладавшую нереальной для девицы мощью.
– Беги, демон! – крик прозвучал значительно ближе, но совет опоздал.
Девица, не дотянувшись до губ Дьяра, с утробным рыком впилась ему в шею, и по его телу сразу разлился обессиливающий жар. Накатила вялость, сознание помутилось. И показалось верхом глупости сопротивляться поцелую болотной красотки. Принц пошатнулся, но пришел в себя, наступив на крыло товарища, хрустнувшее под сапогом.
Остальное он видел, как в тумане: вокруг замелькали огромные волки с вооруженными всадницами на спинах. Их окружили. Болотная красотка, оставив принца в покое, с диким визгом сцепилась с темноволосой женщиной. Обе, разумеется, не удержались на крошечном островке – покатились в болото, и через мгновенье над трясиной заплясал смерч лунного света, брызжущий тиной во все стороны.
Дьяр с тревогой оглянулся на воющий смерч, пронесшийся в опасной близости. Волки тоже проводили дерущихся опасливыми взглядами. А вот десяток воительниц и бровью не повели, исподлобья, с угрозой разглядывая принца. Дьяр понял, что из этого оцепления ему не вырваться… бескровно.
– Что, милашку свою болотную жалеешь? – ухмыльнулась одна из воительниц, высокая и крепкая богатырша. – Не волнуйся, наша царица сделает все, чтобы не убить ее. Несчастная не виновата в том, что стала хиссой.
– Царица? – вот теперь Дьяр действительно разволновался. Если Эльда скачет по болоту, то ее разборки с Сатарфом либо закончились, либо… их и не было. – Скажи, девушка, а владыка Сатарф… он… хм… приходил… э-э… с визитом?
Воительница округлила глаза.
– Владыка Тьмы? Да с какой стати?
Дьяр отвернулся, борясь с тошнотой, на коленях подполз к безжизненно лежавшей «тени». Лицо слуги распухло и посинело, как у трехдневного трупа.
– Дамир! – позвал принц, тронув его шею. Пульс не прощупывался. Попытка влить в «тень» хотя бы немного силы оказалась безуспешной.
– Посторонись-ка, вояка! – проворчала еще одна всадница, спрыгнув с волчары. Сняла фляжку с пояса и, вытащив пробку, влила в приоткрытый рот Дамира какое-то зелье. Подняла насмешливые карие глаза на принца: – Парализующий яд хиссы твоя магия не одолеет. Сейчас твоему демону полегчает.
Действительно, цвет лица Дамира стремительно менялся с синего на привычный серый, а опухоль спадала на глазах. Дьяр приложил ладонь к его грудной клетке, посылая слабый магический импульс. На этот раз его помощь не была отторгнута, и сила тихонько засочилась, вливаясь в истощенное тело. Дамир хрипло вздохнул.
– Теперь он поспит часок и встанет здоровеньким, если продолжить его лечение, ваше высочество, – удовлетворенно сказала кареглазая девушка, сделав знак подругам. Понимая, что сельо лучше знают, как бороться с ядом их тварей, принц не стал возражать, когда Дамира подняли, погрузили на спину волка, и тот, безошибочно выбирая тропу, потрусил прочь по болотным кочкам.
– С чего ты взяла, сельо, что я высочество? – спросил Дьяр.
– Глазки у тебя синенькие, как у куколки, – хохотнула воительница. – Только дикие звери не знают об этой особенности царствующей в Тархареше династии высших демонов. Но ты – явно не Сатарф. Значит, его наследник. Логично?
– Не совсем. Еще сохранились дальние ветви нашего рода, у них тоже синие глаза.
Принц не стал уточнять, что его почти забытые родственники в количестве двух или трех дряхлых демонов уже почти высохли от старости и живут не в самом Тархареше, а прячутся, от греха подальше, то ли в горах, то ли на морских островах.
Последние его слова утонули в надвигавшемся скрежете, вое хиссы и крике Эльды:
– Стой, дура! Все равно не сбежишь!
Дьяр, распахнув крылья, заслонил кареглазую воительницу. Вихрь налетел на него, споткнулся и распался на две фигуры. Хисса упала на четвереньки, хрипло рыча. С ее подбородка стекала желтоватая пена, глазищи дико сверкали. Эльда, воспользовавшись паузой, вскинула растопыренную ладонь, из которой брызнул сноп лучей. Но свет тут же иссяк, не долетев до твари. Царица недоуменно глянула на свою руку.
Этого мига оказалось достаточно: хисса взвилась спущенной с тетивы стрелой и вцепилась в запястье царицы. Брызнула кровь. Девушки из свиты вскрикнули, подняли оружие.
Их опередил Дьяр: рассек тело твари мечом Тьмы. Любое существо из плоти и крови распалось бы от такого удара надвое. Но хисса колыхнулась, на миг став туманным призраком, меч свистнул, словно прошел сквозь пустоту, а пасть твари переместилась к плечу Эльды, и клыки снова сомкнулись.
– Вот, значит, как, богиня… – прошептала царица, грустно усмехнувшись. И кулак ее левой руки в латной перчатке врезался в висок хиссы.
Тварь, снова колыхнувшись облачком, на миг выпустила жертву. Эльда отпрянула, левой ладонью выхватила клинок, и ее движения стали столь стремительны, что, казалось, в ее руке раскрылся сверкающий веер.
Она наносила удар за ударом, хисса лихорадочно мерцала, но ее тело уже не успевало преобразовываться и пропускать сталь. Призрачная плоть окрашивалась кровью. Хисса уже не рычала – жалобно выла, попыталась бежать, но ее встретили клинки воительниц. Потеряв остатки разума, тварь ринулась на Дьяра и напоролась на меч. Он вошел в правое подреберье: в последний миг рука принца дрогнула и отвела острие от сердца. На землю упало окровавленное девичье тело.
– Сеть, быстро! – скомандовала Эльда, бросив короткий, ожегший, словно плеть, взгляд на принца.
Девушки накинули на обессиленную хиссу плотную сеть, связали и прикрутили к спине огромного волка, и только тогда царица занялась своими ранами. Вокруг нее собрались воительницы, закрыв спинами от демона. До слуха Дьяра донеслось:
– Что произошло, госпожа? Почему не сработали заклинания?
Усталый голос Эльды ответил насмешливо:
– Это Лойт решила наказать меня, девочки. Я обидела ее статую.
– Статую?
– Ну да. Посмела стукнуть вот этой рукой. И Лойт позволила хиссе немного ее погрызть.
Дьяр скрыл удивление, сделав вид, что ничего не слышал. Поинтересовался у кареглазой воительницы, не отходившей от него ни на шаг:
– И что вы будете делать с пойманной? Показывать в клетке за деньги?
– Еще сутки назад она была нашей сестрой. Попытаемся вывести ее из сна разума и вылечить.
– От бешенства? Это часто случается с сельо?
– Только с теми, кто погас вместе с жизнью любимого, – терпеливо ответила девушка. – Человеком она уже не станет, но и зло творить не сможет.
– И много еще таких тварей на вашем болоте? Мне надо найти товарищей.
– Хисса была тут единственной. Но твои слуги уже найдены, и теперь они – наши пленники, – сообщила кареглазая. – И ты – тоже.
– Кто тебе сказал? – прищурился принц, вскинув голову.
Эльда, раздвинув девушек, приблизилась к нему. Руку ей уже перевязали. Дьяр выпрямился, с трудом выдерживая взгляд гордой царицы амазонок. Глаза у нее были в точности как у Лики – глубокие, словно океан, только оттенок не зеленый, а серый. Очень недоброжелательный ледяной океан. А ее растрепавшиеся темные волосы, окутавшие плечи, напоминали грозовые тучи.
Она разглядывала Дьяра не менее пристально, чем он – последнюю любовь своего отца. Сейчас он хорошо его понимал. Воинственная царица Серых Холмов, разгоряченная схваткой, оказалась не просто красива, а сокрушительно прекрасна. Если ее дочь Аэлика станет такой же, когда повзрослеет… то лучше забыть о ней уже сейчас. И о дурацком пари Дамира. Вот только Дьяр не привык сдаваться.
– Это я им сказала, принц, – процедила царица, устав держать паузу. – Вы все останетесь тут заложниками.
– И кто сможет удержать меня насильно? – поднял он бровь.
– А жизни твоих «теней» для тебя ничего не значат? Если решишь биться, они умрут.
Он и не собирался драться. Даже не потому, что перед ним женщина. Демоны слишком хорошо знали, что иная демоница даст фору и нескольким мужчинам. А только потому, что эта женщина – мать Лики.
Дьяр натянул привычную маску высокомерного принца без стыда и совести.
– Биться с раненой женщиной – мало чести для воина. Я уйду тенями и без драки. Ты не сумеешь остановить. А мои телохранители… – тут Дьяр соорудил презрительную усмешку, полагающуюся темному цинику. – Значит, они достойны такой позорной участи. Где это видано, чтобы принцы выкупали собой жизни слуг?
Эльда скривила уголки губ.
– У Сатарфа не слишком умный наследник. Передай ему мои соболезнования.
– Непременно, – демон чуть покраснел. – Если подскажешь, где сейчас мой отец.
– А я должна это знать? – удивилась Эльда.
– Так он у вас тут сегодня не появлялся?
– Мне не докладывали о таком госте, – мраморный лоб царицы прочертила озабоченная складка. – Разве Сатарф не нашелся?
Помедлив, юноша признался:
– Он появлялся на пару дней, но опять исчез.
– Появился, взял Лику в заложницы, написал ее отцу хамское письмо и исчез? Где моя девочка, Дьяр?
– Что значит – в заложницы? – изумление демона нарастало. – Сегодня утром я видел ее на занятиях в Академии Тьмы. А владыка уже пропал к тому часу.
Эльда задумалась.
– Почему ты решил, что он отправился к Серым Холмам?
Дьяр объяснил и с некоторым злорадством понаблюдал, как порозовела царица. Квиты. И он решил, пользуясь моментом, заполучить союзника. Если удастся помирить владыку и царицу, отец перестанет лапать Лику, а Дьяр – мучиться от бессильной ревности.
– Он помнит вас до сих пор, госпожа Серых Пределов, – сказал он, придав голосу глубочайшую задушевность. – И не обидит Лику. Но должен сказать вам, что вашей дочери угрожает другая опасность. Она очень похожа на вас. И отец не остался к ней равнодушным, вспомнил юность. Если Сатарф решит ее добиться, он это сделает. Тут никто владыке не соперник.
– Ну уж нет! – ноздри Эльды раздулись от гнева. – Он не посмеет!
Дьяр бросил на разъяренную царицу оценивающий взгляд из-под ресниц, скорбно вздохнул:
– Уже посмел. Он ее поцеловал. А если владыка Тьмы захочет, ни одна женщина не сможет устоять перед ним. Даже сельо.
– Не бывать этому! – пальцы Эльды сжали рукоять меча.
– Только вы можете остановить его. И спасти от него Лику.
– Да чтоб он сдох! Как?
– Не знаю. Я не знаю, что произошло между вами, отец не рассказывал. Но если вы сможете забыть о гордости и попросить у него прощения, он сразу забудет обо всех других женщинах. Потому что на самом деле ему никто другой не нужен, вот это я точно знаю.
Ошеломленная Эльда несколько долгих мгновений взирала на принца потемневшими, как море в шторм, очами. Выдохнула:
– Мне – просить у него прощения? Мне? Ты не ведаешь, о чем говоришь! Даже представить не можешь!
– Я сразу признался в неведении. Может, это ему надо встать на колени и просить у вас прощения. Так простите же его наконец! Ваша вражда никому не принесла пользы, царица.
И уж точно помешает планам Дьяра, но этого принц не стал сообщать, разумеется.
К задумавшейся Эльде подошел крупный волк, ткнулся мордой в колени и лег, показывая, что пора бы и в дорогу.
– Поедешь с нами, – приказала она Дьяру. – Мне надо убедиться, что ты не лжешь и Лика свободна. Как только я поговорю с дочерью, отпущу всех, хотя вы и нарушили границы моего царства и вторглись на запретную территорию. За ваши деяния мне ответит Сатарф… когда найдется. А пока – будь моим гостем, принц.
Глава 15
Дьяр, или Убийственные интриги
Сельо наверняка окружили невидимым защитным куполом не только дворец, но и всю столицу Серых Пределов. Зов сводного брата Ирека, переполошенного еще и исчезновением Дьяра, настиг принца на самом въезде в город, когда отряд всадниц на волках неспешно въезжал в ворота. Но, едва они пересекли черту крепостных стен, зов Ирека как отрезало. Дьяр лишь смог дать ему понять, где находится, но раскрыть подробности не успел. Хоть обратно поворачивай.
Он покосился на царицу, ехавшую рядом, сердито сведя брови, на стражниц с «лунными» мечами, окруживших его и заляпанных тиной «теней», и решил, что не не стоит совершать резких телодвижений. Главное, Ирек понял, что опасности для жизни брата нет, и на том спасибо.
Эльда заметила, как напрягся и тут же расслабился сын ее врага. Только бы мальчишка никаких глупостей не начал делать. Ее сельо и без того раздражены: «теней» пришлось вылавливать с боем, и лица у нескольких девиц разукрасились синяками, а кое-кто и руки-ноги вывихнул. Хорошо еще, обошлось без крови. По всей видимости, демонам был приказ никого не убивать, но потешились они славно.
Путь мохнатой кавалькады пролег мимо величественного главного храма Лойт с огромным куполом, окруженным колоннадами. Начальница стражи Берра, слышавшая о намерении Эльды переговорить с дочерью, выжидающе придержала своего волка у дорожки, ведущей к воротам храма: «лунные мосты», позволяющие говорить с собеседником на любом расстоянии, сельо всегда строили с помощью богини. Но царица отрицательно мотнула головой, и отряд двинулся дальше.
Эльда остановилась у древней священной рощи селиатов – лунных деревьев с серебристой листвой и молочно-белыми стволами, выглядевшими как дивные свечи. Она спешилась, потрепала волка по загривку.
– Я пойду одна. Ждите здесь.
И ее стройная фигура исчезла в глубине сада.
Эльды не было полчаса. А когда она вышла, ее лицо было хмурым. На вопросительный взгляд Берры она отрицательно мотнула головой и, запрокинув лицо, чуть ли не с ненавистью глянула на висевшую в небе луну, едва видимую в лучах солнца.
Заинтригованный Дьяр воспользовался магией, чтобы подслушать разговор царицы с начальницей стражи. Хорошие, плотные тени падали от волков на мостовую, сплетаясь в прочную сеть. По ней и подобрался принц как можно ближе к говорившим.
– Ты расстроена, госпожа. Плохие новости? – тихо спросила Берра.
– Пока ничего плохого. Лойт сказала, что с Ликой все в порядке, девочка свободна и действует по нашему плану, а Сатарф просто решил подшутить над ее отцом.
– Хороши шуточки!
– Но увидеться с Ликой богиня не позволила. Мстительная лунная дрянь! – в сердцах выругалась царица. – Мол, занята сейчас Лика. Интересно, чем?! Или кем?!
Эльда пустила своего волка вскачь, и отряд стремительно помчался по улицам города к белокаменному дворцу, возвышавшемуся на вершине холма.
Дьяр нахмурился: ему тоже не понравилась чрезмерная занятость бесшабашной девчонки. И до зуда в ладонях захотелось прикоснуться к Лике, узнать, действительно ли все в порядке. Но как это сделать, если он – под защитным куполом сельо, ограничивающим чужую магию?
Впрочем, у темного принца был свой, особый способ.
Он сосредоточился, не обращая внимания ни на скорость движения, ни на мелькавшие по сторонам панорамы изысканных домов и площадей чужой столицы. Потянулся к печати, поставленной на тело Лики его слугой. Почувствовал растерянность девушки. Но никакой угрозы.
Если бы ей действительно что-то угрожало, печать сразу бы дала знать принцу. Разбудила же она Дьяра, когда Ирек похитил Лику из Башни трех принцесс. И позвала, когда Сатарф прикоснулся к девушке.
Дьяр стиснул зубы, вспомнив смятение и злость, какие он испытал, наблюдая за развлечениями девчонки. Вот так из-за женщин и начинаются войны, так и вспыхивает ненависть сына к отцу и брата к брату.
Но Дьяр будет выше этого, разумеется.
Он не позволит какой-то там лунной кошке с шаловливыми коготками пробежать между ним и самыми родными для него душами. Ирека можно не брать в расчет: он не станет переходить дорогу брату. Если, конечно, Дьяр попросит. А унижаться до просьб пока не хочется. Соперничество должно быть честным.
Но вот отец… Даже искалеченный, он заткнет за пояс обоих сыновей, вздохнул принц, вспомнив взгляд Лики на Сатарфа, в котором сочувствие быстро сменилось восхищением. На Дьяра она никогда так не посмотрит.
Едва он вспомнил о владыке, как в сердце кольнуло. И вдруг принц увидел его лицо совсем близко, как наяву. Сатарф держал в руке кубок с вином. Его выколотый глаз скрывала повязка, зато уцелевший светился в два раза ярче, как синяя звезда. И смотрел он с нежностью.
Дьяр закрыл глаза, чтобы ничто не мешало сосредоточению. Активировал заклинание вездесущей Тени, вплетенной в магию Ликиной печати. И услышал голосок девушки:
– Селенис помог обнаружить само заклинание изменения, мне оставалось только вычислить, кто именно прячется под иллюзией.
– Камень обладает такими удивительными свойствами? – спросил Сатарф, сделав глоток из кубка.
И снова голос остававшейся невидимой Лики:
– Это же камень изменчивой богини, он откликается и помогает ее жрицам.
– А Ирек, получается, знал об этом, паршивец, – усмехнулся Сатарф. – И решил сорвать бесчестную игру Дьяра.
Принц покраснел, но запнул куда подальше шевельнувшуюся было совесть. Бесчестная игра? Да и плевать. Победителей не судят.
Он с такой злостью вцепился в загривок везшего его волка, что зверь зарычал и, повернув мощную лобастую голову, клацнул клыками. Это вернуло Дьяру чувство реальности, но контакт с Ликой был потерян.
Отряд уже въехал в парадные дворцовые ворота. Воительницы спешились на площади перед беломраморной лестницей, царица ругалась с лекарем, судя по обрывкам фраз.
Принц пытался удержать в памяти видение отца и определить по деталям обстановки, где происходил подслушанный разговор. Круглые стены, витиеватые решетки на узких окнах с магическими печатями, балки, переплетенные десятиконечной звездой под деревянным шатром потолка. Все это напоминало что-то знакомое – башню, например. На всех окнах зданий Академии стояли такие хитрые печати. И еще Дьяр был уверен: за эти несколько часов Лика не покидала стен Академии – Ирек сообщил бы ему, или охрана, не спускавшая с девушки глаз, видимых и невидимых.
А значит, отец спрятался там. С Ликой наедине! И сговорился с нянькой Кикирусей, чтобы его не выдавала. И блокировал связь с сыновьями. Да у него совсем разум помутился! А они с братом его ищут по всему миру, с ума сходят! У кого тут бесчестная игра, отец? Дьяр в бессильном бешенстве сжал кулаки и торопливо направился к царице.
– Ваше величество!
Эльда, отстранив назойливого лекаря, обернулась.
– Да, принц, вам выделят апартаменты и проводят. И не обращайся ко мне с этими величествами, у нас так не принято.
Юный демон нервно дернул крыльями. С них слетели комья подсохшей грязи.
– Госпожа Эльда, мне нужно поговорить с вами.
– А разве ты сейчас не со мной говоришь? – насмешливо вздернулась ее бровь. Но она сделала знак стражницам и волкам отойти и начала подниматься по ступеням. – Слушаю, Дьяр.
– Подождите, госпожа Холмов. Защита вашего города блокирует мою связь с Тархарешем. Можно ее снять? Мне нужно поговорить со своими.
– Это абсолютно исключено.
– Значит, я тут все-таки не гость, а заложник? В таком случае мои планы изменились. Вы, кажется, говорили о бое со мной?
Она стремительно развернулась.
– Ты передумал, Дьяр, и мои раны уже не помеха для твоей чести?
– Быть пленником женщины – еще больший позор. Уйду только я. Жизнь моих слуг – в вашем распоряжении.
– Попробуй уйти, – снисходительно улыбнулась царица.
Дьяр выхватил клинок, и Эльда сразу ринулась в атаку. Зазвенела сталь.
Это была виртуозная схватка. Все преимущества были на стороне Дьяра – рост, вес, мужская сила, длина клинка, – но он делал все, чтобы ими не воспользоваться. Эльда была куда опытней, зато ранена и дралась одной рукой. Дьяр тоже переложил меч в левую, вызвав этим благородным жестом уравнять шансы раздраженное фырканье сельо.
Ему пришлось очень тяжело: нельзя было показать, что он, наследник Темного Трона, сейчас сильнее. Эльда могла победить, только если применит магию. Но, видимо, богиня все еще гневалась на богохульницу: царица не использовала заклятий, хотя уже запыхалась, уходя от контратаки.
Дьяр, спохватившись, нарочно споткнулся. И так удачно, что подвихнул ногу. В тот же миг его крыло оказалось распоротым кончиком клинка Эльды. «Ничего, заживет…» – поморщился он, уворачиваясь от нового удара. Немного не рассчитал с блоком и поворотом кисти руки: выбил меч соперницы, к своей досаде. Но, пока делал вид, что туго соображает, добить безоружную или пощадить, Эльда в кувырке подняла оружие и удвоила усилия. Дьяр уже без всякого притворства с трудом сдерживал ее натиск. Пропустил удар в плечо, и по левой руке, к его радости, заструилась кровь.
«Ну где же ты, отец? Бездна дерьма, да я могу тут подохнуть!» – тщетно звал принц.
Весь смысл затеянной им игры был в том, что владыка Тьмы и Теней, где бы он ни был (если только сам не при смерти), придет к сыну на кровный зов. Но жизнь сына должна быть действительно в опасности. А Эльда щадила его, как и он ее, оба не доводили удары до конца, чтобы не нанести серьезных ран. Разве это бой? Так, потеха одна. Если бы получилось втянуть в схватку стражниц или хотя бы волков…
Они бились уже не на широкой безлюдной площади, а под дворцовой стеной, куда отошли наблюдавшие за схваткой. Дьяр отскочил от сверкнувшего над головой меча в сторону и двинул кулаком по морде ближайшего волка. Еще отскочить, и дернуть за ухо второго. Ага, не нравится! Отбив атаку Эльды, принц развернул меч и отсек кончик хвоста третьему волчаре.
И стая не выдержала нахальных нападений. Ринулась, не слыша неистового крика Эльды:
– Назад! Он мой!
В плечо Дьяра впились клыки, такая же адская боль обожгла бедро. Стая повалила наглеца, и принц задохнулся под массой тяжелых мохнатых тел.
«Отец! – мысленно завопил он, поняв, что волчьи клыки вот-вот пробьют слабую магическую защиту на его горле. – Помоги! Я В СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ!»
Наконец подействовало! Принц почувствовал, что его зов пробил защиту сельо, коснулся и брата Ирека, и всех «теней», и того, кому был направлен.
«Иду, сын! Держись!» – услышал он, и его сознание поглотила спасительная Тьма.
Эльда была в отчаянье от случившегося: взбесившаяся стая перестала подчиняться и ринулась на принца.
Откуда ей было знать, что оборотни лучше ее поняли: Дьяр послал вызов всей стае. И стая приняла и ответила. Оборотни не могли понять, почему их вожак пошла против священных традиций общего боя со смертником, решившим умереть от их клыков. Это лишь его и их дело!
И вдруг посреди кучи рычавших, жаждавших чужой крови волков взметнулся черный фонтан непроницаемой тьмы. Оборотней разметало по площади, как ворох листьев порывом ветра, переломав им лапы.
Волна тьмы схлынула, оставив рядом с распростертым на камнях принцем бескрылую фигуру одноглазого мужчины с кубком в руке.
– Неужели ты не мог сам справиться с какими-то блохастыми щенками, мальчик мой? – спросил он, опустившись на одно колено над Дьяром, провел по его лбу кончиками изуродованных пальцев с вырванными когтями, и изодранное тело принца окутала темная дымка. Лишь тогда одноглазый поднял взор на бледную, как привидение в полночь, царицу. – Здравствуй, Эльда. Все с мальчиками воюешь? Ну, за твое здоровье! – отсалютовав кубком, Сатарф осушил его и, стряхнув оставшуюся каплю на камень, с сожалением заглянул в опустевший сосуд. – Жаль, бутылку не прихватил. У тебя тут найдется какой-нибудь приличный кабак, где не пахнет блохастой псиной? Может, составишь мне компанию? Выпили бы за встречу…
Царица не ответила. Ее пальцы, сжимавшие меч, разжались, и клинок с погребальным звоном упал в полнейшей тишине.
От этого звука Дьяр очнулся. Сел, с брезгливой гримасой оборвал изодранные в лохмотья рукава. Рваные раны уже затянулись, лишь остались белые рубцы шрамов.
– Спасибо за помощь, отец. Я бы прошелся с тобой по местным кабакам, но я тут заложник, нельзя, наверное…
– И как же тебя угораздило попасть в плен?
– Тебя искал.
– Далековато забрался. Почему сразу не позвал?
– Сначала ты не отзывался, а потом… я не хотел мешать твоей встрече с Ликой, – Дьяр покаянно опустил ресницы, но покосился на замершую Эльду.
С царицей происходило что-то непонятное: ее трясло, губы кривились, грудь судорожно вздымалась, словно Эльде не хватало воздуха, ладони то сжимались в кулаки, то разжимались. И остановившиеся на изуродованном лице Сатарфа зрачки тоже то расширялись во всю радужку, то сжимались в исчезающую точку.
Даже побитые оборотни перестали подвывать и тихонько отползали к стеночке, поджав хвосты. Стражницы тоже осторожно пятились, но приготовили оружие. А их губы шептали:
– Только не это, богиня! Смилуйся, помоги, спаси нашу царицу… Не дай свершиться ее превращению, Лойт!
Рядом с Эльдой откуда-то появилась худенькая седая женщина и ласково гладила ее по плечу. Из кармана старушки торчали вязальные спицы.
– Тихо, милая, тихо, – бормотала она. – Успокойся, все хорошо. Это тебе привиделось все. Ты видишь плохой сон, девочка. Всего лишь сон. Сейчас ты проснешься, и все развеется.
– С-с-с-о-он, – выдохнула Эльда с каким-то странным шипением, и на миг ее напряженное лицо напомнило принцу ту болотную тварь, хиссу.
– Да, милая моя, да… – уговаривала старушка. – Не взаправду все.
А сама левой рукой вытащила из кармана спицу. В точности такую же, как у Кикируси, отметил удивленный Дьяр.
И бессмертная няня темных владык, легкая на помине, тут же появилась за спиной Сатарфа. Поправила соломенную шляпку на растрепанных космах, ткнула владыку в бок кулаком. Проворчала:
– Ну, чего стоишь, дурачина, кого ждешь? Тут сейчас такое будет… Гинья восемнадцать лет стоит за порогом. Прорвется, мало никому не покажется!
Сатарф, не отрывая взгляда от глаз Эльды, плавным движением прикоснулся к сыну.
– Уходи домой, Дьяр, немедленно, – шепнул владыка. – Растворись тихонько, она сейчас и не заметит. Твоих «теней» я тоже смогу выпустить.
– А ты? – так же на грани слышимости спросил принц. – Ты же выплеснул остатки сил, я чувствую.
– Не беспокойся обо мне. У меня тут еще кое-какие дела. Вернусь, как сделаю.
Кикируся подтолкнула владыку:
– Да присмотрю я за твоим мальчиком, раз уж пришла. Ступай, Сат, время выходит. И говори с ней, говори, не дай уснуть ее разуму!
Дьяр не смог заставить себя послушаться отца и уйти. Как завороженный, смотрел на плавные движения владыки, скользнувшего к царице, слушал его мягкий, ставший бархатистым голос:
– Я всего лишь твой сон, Эльда. А ты – мой сон. Прекрасный, как весенний сад на рассвете, когда распускаются первые цветы. Ты помнишь? Мы впервые увидели друг друга в таком саду. Было полнолуние, и деревья стояли, словно кружевные, сотканные из лунного света. Луна в Тархареше видна не так, как в твоем царстве на Серых Холмах. Она то прячет свой лик, то открывает полностью, и он прекрасен, должен признать. Но ты, Эльда, прекраснее. Ты танцевала в ту ночь и смеялась, празднуя дни полной силы богини, помнишь?
Эльда судорожно вздохнула и прикрыла глаза, а Сатарф подошел совсем близко, медленно поднял руки и коснулся ее плеч. Старушка, одобрительно кивнув, отступила на шаг, но спицу не убрала и смотрела настороженно.
– С-с-сон, – свистящим шепотом сказала Эльда. – С-с-сат… Сон…
– Да, любимая, – руки Сатарфа скользнули за спину царицы, он привлек ее к груди и погладил по волосам. – Только сон, как ни жаль. Разве наяву я посмел бы к тебе прикоснуться?
– Что случилось с тобой, Сат? Что с твоим глазом, с руками?
– Крылья я тоже потерял. Во сне случаются кошмары.
– И я потеряла… тогда… – прошептала царица, отстранившись, и ее лицо снова исказила жуткая судорога.
Владыка удержал ее, крепко обняв за плечи.
– Это был сон, Эльда. Неправильный, нехороший сон. Прости меня, любимая, – он опустился перед ней на колени и, поймав ее ладони, поцеловал.
Стражницы изумленно, но тихо ахнули, боясь поверить глазам. Царица вдруг обмякла, словно где-то внутри лопнула невидимая струна. Сатарф не дал ей упасть – подхватил ее на руки и побежал к лестнице, взлетел по ступенькам. Двери перед ним распахнулись.
Стражницы бросились следом. Дьяр, опомнившись, тоже рванул за ними – мало ли что. Если царица, как он понял, вот-вот обернется тварью похуже хиссы, то обессиленному отцу с ней не справиться. Но обе старушки со спицами в мгновение ока очутились у парадных дверей, захлопнули створки и, переглянувшись, непреклонно скрестили руки на груди: