Странный сосед Гарднер Лиза
– Почему вы думаете, что я вам скажу об этом?
– Ну, не знаю… Мы не встречались раньше, но я подумал, что спросить не помешает. Для меня это важно.
С минуту Джейсон в недоумении смотрел на странного молодого человека, а потом вдруг услышал собственный голос:
– Я ее не убивал.
– О’кей. Я тоже.
– Вы знаете мою жену?
– Блондинка, большие карие глаза, улыбка чуточку странная.
Джейсон снова пристально посмотрел на парня.
– Да.
– Нет, не знаком, но во дворе видел, – сосед снова щелкнул зеленой резинкой.
– Почему вы здесь? – спросил Джейсон.
– Потому что я не убивал вашу жену, – повторил парень и взглянул на часы. – Но в ближайшее время, от одного часа до четырех, полиция решит, что это мог сделать я.
– Почему они так решат?
– Потому что за мною кое-что есть.
– Вы убивали кого-то раньше?
– Нет, но это значения не имеет. Я у них на особой заметке, так уж система работает. Пропала женщина. Детективы начнут с ближнего круга, так что первый подозреваемый – вы. Потом возьмутся за соседей. Вот тут я и выплыву, второй подозреваемый. Ну, и кто из нас двоих им интересней? Ответа у меня нет, вот и решил заглянуть.
Джейсон нахмурился.
– Хотите знать, убил ли я жену, потому что тогда вам нечего опасаться?
– Вопрос совершенно логичный, – равнодушно сказал гость. – Вот вы говорите, что не убивали. Я знаю, что не убивали. Но эта ситуация ведет нас к следующей проблеме.
– Какой?
– Нам никто не поверит. И чем больше мы будем твердить о своей невиновности, тем сильнее они будут давить. Тратить впустую драгоценное время и ресурсы, пытаясь заставить нас признаться, вместо того чтобы выяснять, что же на самом деле случилось с вашей женой.
Спорить Джейсон не стал. Собственно, поэтому он и молчал все утро. Случись что с женой, мужья автоматически рассматриваются как подозреваемые. И что бы ты ни говорил, полиция будет пропускать мимо ушей доказательства твоей невиновности и выискивать любые нестыковки, указывающие на твою вину.
– Вы, похоже, хорошо знаете, как работает система, – сказал он.
– Разве я не прав?
– Наверное, правы.
– Хорошо. Как говорили в старину, враг твоего врага – твой друг. И коль скоро копы – наш общий враг, мы теперь друзья.
– Я даже не знаю, кто вы.
– Эйдан Брюстер. Сосед, автомеханик, невиновная сторона. Что еще вам нужно знать?
Джейсон нахмурился. В заявлении соседа было упущение, заметить которое ему следовало бы раньше. Но он не спал уже почти тридцать часов – присматривал за Ри, потом был на работе, а когда вернулся домой, попал на место преступления… Сердце буквально остановилось, когда он, войдя в спальню, увидел, что комната пуста. Джейсон плохо помнил, как прошел те двенадцать футов до спальни дочери, как взялся за дверную ручку, повернул ее и, еще не зная, что увидит, переступил порог. Потом, различив в полутьме силуэт разметавшейся во сне Ри, услышав ее спокойное дыхание, он отступил, пошатнувшись, в коридор и в следующую секунду осознал, что присутствие дочери вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Пять лет почти нормальной жизни. Пять лет ощущения себя почти нормальным человеком. И вдруг все закончилось, развалилось, сгинуло в одно мгновение… Он вернулся к бездне, к той тьме, которую знал лучше многих, даже осужденного и отбывшего свой срок Эйдана Брюстера.
– Итак, – продолжал сосед, снова щелкая резинкой по руке, – вы били свою жену?
Джейсон молчал.
– Можете ответить. Если полиция не спросила вас об этом утром, скоро спросит – можете не сомневаться.
– Я не бил жену, – ответил Джейсон негромко. Ему хотелось услышать, как прозвучат эти слова, напомнить себе, что это по крайней мере правда. Забыть февральский отпуск. Забыть, что тогда случилось.
– Проблемы в браке?
– Мы работали в разные смены. Виделись редко, ссориться не успевали.
– Ну, тогда внебрачные делишки. У вас или у нее? Или оба грешны?
– У меня ничего нет.
– Но у нее что-то было, да?
Джейсон пожал плечами.
– Муж ведь всегда узнает последним, так?
– Думаете, она с ним сбежала?
– Она никогда бы не бросила дочь.
– То есть у нее был роман, и при этом она знала, что вы никогда не позволите ей забрать дочь.
Джейсон моргнул, чувствуя, как снова накатывает усталость.
– Минутку… подождите…
– Да перестаньте вы. Возьмите себя в руки или к концу дня будете гнить в тюремной камере, – нетерпеливо перебил его сосед.
– Я бы никогда не сделал ничего, что навредило бы дочери, и я согласился бы на развод.
– Неужели? Отказались бы от этого дома? От лакомого кусочка недвижимости в Южном Бостоне?
– Деньги для нас не вопрос.
– Так вы обеспечены? Тогда и отдать пришлось бы больше.
– Деньги для нас не вопрос.
– Чепуха. Деньги – всегда вопрос. Для всех. А теперь вы так говорите, словно и впрямь виновны.
– Моя жена – мать моей дочери, – раздраженно возразил Джейсон. – Если мы разойдемся, я хочу, чтобы ни она, ни мой ребенок ни в чем не нуждались.
– Жена, ребенок, жена, ребенок… Вы их деперсонализируете. Утверждаете, что любите, что никогда бы не сделали им ничего плохого, а сами при этом не можете даже называть их по имени.
– Все, хватит. Я больше не хочу говорить об этом.
– Вы убили жену?
– Уходите. Оставьте меня в покое.
– Вы правы. Я ухожу. Поговорил с вами всего восемь минут и уже думаю, что на вас клейма негде ставить. Если так, то мне беспокоиться не о чем. Пока.
Сосед повернулся и направился к забору. Он уже положил руки на деревянные перекладины, когда до Джейсона дошло, что он с самого начала упустил кое-что важное.
– Вы спрашивали, дома ли моя дочь. – крикнул он через двор. – Спрашивали о моем ребенке.
Сосед уже поднялся и даже перекинул одну ногу на другую сторону. Джейсон побежал к нему.
– Сукин сын! За что ты сидел? Отвечай! За что ты сидел?
Эйдан Брюстер задержался. Сходство с золотым ретривером исчезло. В его глазах что-то изменилось, лицо закрылось, черты как будто заледенели.
– Зачем? Ты ведь уже и сам все понял.
– Ты – сексуальный насильник, да? Твое имя – в базе данных. К тебе придут! Еще до двух.
– Да, придут. Но тебя тоже арестуют. И вряд ли намного позже. И еще. Я не убивал твою жену. Старовата, на мой вкус…
– Ублюдок!
– А еще я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Прошлой ночью я слышал машину. Думаю, на ней-то и увезли твою жену.
Глава 6
В первый раз я влюбилась, когда мне было восемь. Влюбилась не в реального человека, а в телегероя, Сонни Крокета, полицейского из сериала «Полиция Майами. Отдел нравов», сыгранного Доном Джонсоном. Мама такого рода «чепуху» терпеть не могла, поэтому я просто ждала, пока она отрубится после своего «чая со льдом», открывала банку «Доктора Пеппера» и преспокойно смотрела повтор.
Сонни Крокет был сильным, уставшим от жизни мужчиной. Крутым парнем, все повидавшим и тем не менее всегда старавшимся спасти очередную попавшую в беду девушку. Мне нужен был свой Сонни Крокет. Кто-то, кто спас бы меня.
В тринадцать лет у меня появились груди. И тут же появились парни, которым не терпелось прийти мне на помощь. Какое-то время я даже думала, что это сработает. Я встречалась со всеми подряд, без разбору, отдавая предпочтение ребятам постарше, грубым, бесцеремонным, с наколками. Они хотели секса. А я хотела, чтобы кто-то усадил меня на переднее сиденье «Мустанга» и чтобы мы мчались в ночь, не включая фар. Чтобы ветер бил в лицо и рвал волосы, а я кричала во тьму свое имя. Я хотела чувствовать себя необузданной и безрассудной. Хотела чувствовать себя кем угодно, только не собой.
Я заработала определенную репутацию и считалась отличной минетчицей; говорили, что я еще более безбашенная, чем моя полоумная мамаша. Такая мамаша есть в каждом городке. И в каждом городке есть такая отвязная девчонка, как я.
В первый раз я забеременела в четырнадцать лет. Ничего никому не сказала, а просто напилась рому с колой и помолилась, чтобы Господь забрал у меня ребенка. Не прошло. Тогда я вытянула деньги из отцовского бумажника и пошла в клинику, где делают все такое.
Я не плакала. Считала, что аборт – это вроде как акт гражданской сознательности. Не дать моей матери шанса сломать еще одну жизнь.
Говорю же вам, такая девчонка, как я, есть в любом городишке.
Мне исполнилось пятнадцать, когда она умерла и мы с отцом наконец-то получили свободу.
Я так долго мечтала, что кто-то придет, протянет руку и спасет меня. Я ждала Сонни Крокета, этого повидавшего жизнь героя, который все еще может разглядеть чистую душу за истрепанной внешностью. Я ждала мужчину, который прижмет меня к себе крепко-крепко и никогда уже не отпустит. Мужчину, с которым я буду как за каменной стеной.
Но Сонни Крокет так и не пришел. Мне стукнуло восемнадцать, и на следующий день я познакомилась в местном баре со своим мужем. Я села на барный табурет Джейсона и выпила его колу, а когда он попытался возмутиться, провела ладонью по тугим складкам джинсов на его бедрах. Он послал меня подальше, а я вдруг поняла, что никогда его не отпущу.
Спасти человека не может, конечно, никто.
Но, зная то, что я знаю о Джейсоне, я по крайней мере понимаю, почему он попытался.
К двум часам ночи перспективы расследования прояснились, и Ди-Ди приободрилась. У них сложился план игры, и они исполняли его относительно неплохо, учитывая, что речь шла о поисках взрослой женщины, объявить которую пропавшей было пока формально невозможно, но найти которую требовалось как можно быстрее.
В 2.06 Ди-Ди получила первую плохую новость. Судья Баньян отказала в просьбе арестовать домашний компьютер Джонсов и объявить дом местом преступления. В обоснование такого решения судья указала на отсутствие вещественных улик, которые подкрепляли бы предположение об имевшем место преступлении, и на тот факт, что после исчезновения женщины прошло слишком мало времени. Десятичасовое отсутствие ничего не значит в случае с взрослым человеком. Возможно, Сандра Джонс задержалась у кого-то из друзей. Возможно, пострадала в уличном происшествии и попала в бессознательном состоянии в местную больницу. Возможно, у нее сомнамбулизм, и она бродит, как в тумане, по городским закоулкам. И еще много других «возможно».
Тем не менее, продолжала судья, если по истечении двадцати четырех часов обнаружить Сандру Джонс не удастся, она готова пересмотреть это свое решение. А пока полиции разрешается осмотреть лишь грузовичок Джейсона Джонса.
Ладно, хоть что-то, смиренно подумала Ди-Ди. Ситуация осложнилась после обнаружения в стиральной машине ночной сорочки и одеяла. До того пропавшее одеяло и разбитая настольная лампа рассматривались как указания на нечто зловещее. Но сорочка и одеяло в стиральной машине…
Что, черт возьми, могло означать их присутствие там? Объяснения не было. Может быть, муж пытался скрыть какие-то следы? Или просто жена собиралась их постирать? Строить предположения на пустом месте – дело опасное.
В 2.15 появился детектив Миллер. Ди-Ди передала ему новости от судьи Баньян. Миллер рассказал о том, что ему удалось узнать о пропавшей женщине в школе. По словам директора, Сандра Джонс работала там последние два года, вела обществознание – сначала как студент-практикант в седьмом классе, а с сентября еще и в шестом. Детям она вроде бы нравилась, родителям и коллегам-учителям – тоже. С последними миссис Джонс общалась немного, да и чего еще ожидать от женщины с ребенком, муж которой работает по ночам. С мужем директор встречался только однажды, но мистер Джонс произвел приятное впечатление. Их дочь, Ри, он видел много раз – прелестный ребенок.
Почему Сандра не вышла на работу – ответа на этот вопрос у директора не было. А тот факт, что она даже не позвонила, совершенно не вязался с ее характером. В общем, он был сильно обеспокоен и выразил желание и готовность оказать следствию любую посильную помощь.
Миллер также пояснил, что директор, пятидесятилетний мужчина, счастлив в браке и, согласно полученной от секретарши информации, переживает бурный роман с руководительницей школьного театра. Происходящее ни для кого не являлось секретом или предметом для беспокойства, и, конечно, никакая «виагра» не помогла бы немолодому мужчине крутить одновременно с рыжеволосой постановщицей и ее двадцатитрехлетней коллегой. Судя по всему, с Сандрой Джонс директора связывали исключительно деловые отношения.
Миллер получил также предварительные сведения о финансовом положении Джонсов. Как ни удивительно, на счетах у них лежало около ста пятидесяти тысяч, и еще два миллиона хранилось в различных взаимных фондах одного инвестиционного банка. Ежемесячные доходы были довольно скромными, как, впрочем, и расходы. За дом пара заплатила наличными и теперь старалась жить на зарплату.
Миллер полагал, что большие деньги могли поступить в виде депозита, полученного в качестве наследства или страховой премии. Сейчас его люди уже занимались этим вопросом и пытались проследить их путь.
Что касается других новостей, то Сандра и Джейсон сочетались гражданским браком в 2004 году, в Массачусетсе. Их дочь Кларисса родилась двумя месяцами позже. Ни в чем противозаконном ни тот, ни другая уличены не были, никакие ордера на имя Сандры Джонс или Джейсона Джонса не выписывались. Они не были замечены в домашнем насилии и не отметились как нарушители общественного порядка.
Согласно показаниям соседей, Джонсы жили тихо, держались замкнуто. Не устраивали вечеринок, не принимали гостей. При встрече на улице улыбались и махали рукой, но не останавливались посудачить и обменяться новостями. Исключение составляла Ри. Кларисса Джонс – и в этом сходились все – была девочкой развитой и могла заболтать любого. А еще она гоняла как сумасшедшая на трехколеснике, так что встречные пешеходы предпочитали перейти на другую сторону улицы.
– Родители часто на нее кричат? – поинтересовалась Ди-Ди.
– Они ее обожают. Здесь именно так и сказано, в показаниях трех разных соседей: родители девочку «обожают».
– Хм… Учитывая, что те же самые соседи характеризуют Джонсов как людей тихих и замкнутых, насколько хорошо они знают этих самых родителей?
– Верно.
– Что по страховым полисам?
– Еще занимаемся.
– Два миллиона в банке, – задумчиво протянула Ди-Ди. – Плюс наличные. Плюс недвижимость… о какой сумме может идти речь? Миллиона три с половиной? Люди убивают и за меньшее.
– При стандартной процедуре развода у мужа в любом случае осталось бы около двух миллионов. Куча денег, чтобы начать новую жизнь.
– Кстати, в каком году они поженились?
– В две тысячи четвертом.
– Получается, Сандре Джонс было тогда… сколько? Восемнадцать? И уже беременная?
– Учитывая, что Кларисса родилась через два месяца… да, около того.
– А сколько сейчас Джейсону Джонсу? Тридцать? Тридцать один?
– Где-то так. Его свидетельство о рождении мы еще не получили.
– Попробуем представить ситуацию. Девушка. Юная и красивая. Беременеет от мужчины, который и постарше, и побогаче…
– Мы пока еще не знаем, у кого были деньги. Может, у Джейсона, но, может, и у Сандры.
– Я бы поставила на него.
– Я бы с вами согласился.
– Итак, Джейсон отхватывает себе беременную невесту, фактически подростка. У них рождается прелестная дочурка, и вот четыре года спустя…
– …он живет в Южном Бостоне, тихо и незаметно, в доме, охраняемом не хуже, чем Форт-Нокс, в районе, где его никто по-настоящему не знает.
С минуту оба детектива молчали.
– Знаете, что мне бросилось в глаза, когда мы ходили по дому? – первой заговорила Ди-Ди. – Там все… как бы это сказать… в меру. Не слишком грязно, но и не слишком чисто. Нет бардака, но нет и чрезмерного порядка. Все абсолютно сбалансированно. Как там сказал директор? Сандра Джонс нравится коллегам, хотя общительностью и не отличается. С соседями приветливы и улыбчивы, но к себе не приглашают. Ручкой помашут, но трепаться не станут. Во всем рассчитанная умеренность. Вот только внутри баланса нет.
– Думаете, имеет место фальсификация?
Ди-Ди пожала плечами.
– Думаю, грязи в их настоящей жизни хватает, вот только сами они очень уж чистенькие.
– Мы еще не разговаривали с боссом Джейсона… – неуверенно начал Миллер.
Ди-Ди моргнула. Босс Джейсона – главный редактор «Бостон дейли», крупного медийного центра.
– Да, понимаю.
– Думаю, надо послать туда одну из моих девчушек. Пусть скажет, что наводим кое-какие справки, уточняем биографию. Обычная проверка по линии безопасности. В таких случаях всегда лучше, если этим занимается женщина. Не так подозрительно.
– Хорошая мысль.
– Надо поработать и в детском саду. Посмотрим, что скажут там. Дети постоянно с кем-то общаются, дружат, занимаются… Думаю, должны быть родители, которые знают об этой семье немного больше остальных.
– Согласна.
– И последнее. Мне переслали по факсу свидетельство о браке, в котором указана девичья фамилия Сандры. Постараемся отыскать ее отца и получить дополнительную информацию из Джорджии.
– Хорошо. Я так полагаю, никаких операций с кредитной картой Сандры не отмечено, и саму ее тоже никто не видел?
– Нет. В местных заведениях она не появлялась, в больницах и клиниках неустановленных лиц женского пола не отмечено. То же самое в моргах. Кредитной картой последний раз пользовались два дня назад в бакалейном магазине. По банкоматной карте – ничего. На сотовый звонили с полдюжины раз. Муж – в шестнадцать минут третьего ночи, когда он, наверное, и обнаружил, что телефон звонит у него за спиной, на кухонном столе. Два звонка от директора школы утром – скорее всего, пытался ее найти. Еще три звонка от учеников. Вот и всё.
– Ей звонили шестиклассники?
– Да, со своих сотовых. Добро пожаловать, сержант, в дивный новый мир двенадцатилетних взрослых.
– Как я рада, что у меня нет даже цветочка…
– А у меня трое мальчишек, – хмыкнул Миллер. – Семь лет, девять и двенадцать. Так что на следующий десяток годков я себя сверхурочными обеспечил.
Что тут скажешь?
– Итак, вы занимаетесь финансами, сотовыми и взрослыми детками. Я беру на себя осмотр грузовичка и договариваюсь о встрече с судебным психологом.
– Думаете, он разрешит поговорить с дочерью? Нам ведь больше нечем на него надавить.
– Считаю, что, если к завтрашнему утру не случится чуда и найти Сандру Джонс не удастся, у него выбора не останется.
Ди-Ди уже поднялась со стула, когда на столе зазвонил телефон. Она взяла трубку.
– На первой линии Джейсон Джонс, – сообщила из приемной секретарь.
Ди-Ди опустилась на место.
– Сержант Ди-Ди Уоррен. Слушаю.
– Я готов ответить на ваши вопросы, – сказал Джейсон.
– Извините?
– Дочь спит, и я могу поговорить с вами.
– То есть вы хотели бы встретиться с нами? С удовольствием отправлю за вами двух полицейских.
– Пока они доберутся сюда, дочь проснется, и я снова буду занят. Если у вас имеются ко мне вопросы, задавайте их по телефону. Это наилучший вариант.
В последнем Ди-Ди сильно сомневалась. На самом деле Джейсон Джонс выбрал не лучший, но самый удобный для себя вариант. И опять-таки, у человека пропала жена, ее нет уже больше двенадцати часов, а он предлагает полиции сотрудничество в форме разговора по телефону?
– Мы договорились о том, что с вашей дочерью встретится специалист, – напомнила она.
– Нет.
– Эта женщина – профессиональный психолог, специализируется на работе с детьми. Разговор проходит тактично и деликатно, с наименьшей стрессовой нагрузкой для ребенка.
– Моя дочь ничего не знает.
– Значит, и разговор будет недолгим.
Он ответил не сразу. Ди-Ди почти физически ощущала смятение на другом конце провода.
– Ваша жена сбежала? – спросила она внезапно, чтобы выбить его из равновесия. – Познакомилась с кем-то и рванула к границе?
– Она бы никогда не бросила дочь.
– То есть познакомиться с кем-то она все же могла?
– Я не знаю, сержант. Я работаю в ночную смену, и что делает жена, мне неизвестно.
– Что-то не похоже на счастливый брак.
– Это как смотреть. Вы замужем, сержант?
– А что?
– Были бы замужем, понимали б, что брак проходит разные фазы. Мы с женой растим ребенка, но при этом у каждого из нас своя карьера. Это не медовый месяц. Это работа.
Ди-Ди хмыкнула. Разговор снова застопорился. Интересно. Он говорил о браке в настоящем времени, но не называл по имени ни жену, ни дочь. Любопытная личность, этот Джейсон Джонс.
– У вас роман на стороне? Имейте в виду, мы ведем расследование и задаем разные вопросы, так что правда выйдет наружу.
– Я жене не изменял.
– Но она изменяла вам.
– У меня нет доказательств этого.
– Но есть подозрения.
– Сержант, даже если б я застал жену в постели с другим мужчиной, я не стал бы ее убивать.
– Такой уж вы парень, да?
– Такой уж у нас брак.
Ди-Ди обдумала ответ, но так и не поняла, что имел в виду Джейсон.
– И что же это за брак?
– Он построен на уважении. Сандра вышла замуж очень молодой. Если ей нужно разобраться в чем-то, я готов дать такую возможность.
– Весьма великодушно с вашей стороны.
Он не ответил.
И тут Ди-Ди поняла.
– Вы заставили ее подписать добрачный контракт? С условием, что если она изменит вам, то ничего не получит при разводе?
– Никакого добрачного контракта нет.
– Правда? Никакого контракта? При том, что в банке лежат такие деньги?
– Деньги пришли с наследством. Я на них не рассчитывал, так что если и потеряю, жалеть не буду.
– Ох, не надо. Два миллиона…
– Четыре. Вы не те отчеты смотрите.
– Четыре миллиона долларов…
– Тем не менее мы живем на две с половиной тысячи в месяц. Сержант, вы не о том спрашиваете.
– А о чем же надо?
– Даже если бы у меня и был мотив навредить жене, зачем мне вредить Мистеру Смиту?
– Извините?
– Вы читали про Теда Банди? Он убил и изувечил больше тридцати женщин, но не смог украсть незастрахованную машину, потому что посчитал это жестоким. Что у нас здесь? Если муж убивает жену, вместо того чтобы решить дело разводом, он определенно психопат. Он ставит на первое место собственные потребности. Жена для него – не более чем одушевленный предмет. Она препятствует удовлетворению его потребностей. С его точки зрения, устранение препятствия совершенно оправдано.
Ди-Ди промолчала. «Что это было? – напряженно размышляла она. – Уж не признание ли?»
– Но кот, сержант… Мистер Смит. Даже если бы я в своих рассуждениях пришел к выводу, что мне будет лучше без нее, при чем тут кот? Возможно, я сумел бы убедить себя в том, что моей дочери будет лучше без матери. Но устранение домашнего любимца стало бы необъяснимой, беспричинной жестокостью.
– Так что же случилось с вашей супругой, мистер Джонс?
– Не представляю.
– Она пропадала раньше?
– Никогда.
– Не появлялась куда-то к назначенному времени, не потрудившись позвонить, предупредить?
– Сандра – очень добросовестный и ответственный человек. Спросите сами в школе, где она работает. Она всегда говорит, что будет делать, и делает то, что говорит.
– Бары, выпивка, наркотики? За ней замечалось такое? По вашему собственному признанию, она еще очень молода.
– Мы не пьем и не употребляем наркотики.
– Может быть, она ходит во сне? Пользуется какими-то особенными медикаментами?
– Нет.
– Ее тянет к компании?
Читать бесплатно другие книги:
