К оружию! К оружию! Пратчетт Терри
А потом Моркоу распахнул дверь кареты и закрыл его своим телом, подставившись под второй выстрел.
Ангва медленно появилась из своего укрытия. Гаспод немного успокоился.
– Я не могу вернуться, – сказала она. – Я…
Она замерла, ее уши задергались.
– Что? Что?
– Его ранили!
Ангва прыгнула.
– Эй! Меня подожди! – пролаял Гаспод. – Ты что, через Тени решила срезать?!
Третий выстрел отколол кусок от Детрита – тролль упал на карету, повалил ее на бок и порвал постромки. Лошади, издав испуганное ржание, умчались прочь. Возничий быстро сравнил сложившиеся условия труда с получаемым жалованием и отважно затерялся в толпе.
Ваймс бросился на землю за опрокинутой каретой. От булыжников рядом с его рукой что-то отскочило.
– Детрит?
– Сэр?
– Ты как?
– Немного сочусь, сэр.
Колесо кареты над головой Ваймса завращалось – в него попал очередной выстрел.
– Моркоу?
– Плечо навылет, сэр.
Ваймс пополз вперед на локтях.
– Доброе утро, ваша светлость, – дергая глазом, поздоровался он. После чего прислонился спиной к карете и достал помятую сигару. – Огонька не найдется?
Патриций открыл глаза.
– А, капитан Ваймс. Что происходит?
Ваймс усмехнулся. «Смешно, – подумал он. – Наверное, поистине живым ты чувствуешь себя только после того, как тебя попытаются убить. Начинаешь замечать, какого красивого цвета небо. Правда не сейчас. Сейчас небо затянуто тучами. Но их-то я замечаю».
– Дождемся еще одного выстрела! – крикнул он. – А потом побежим в укрытие.
– Кажется… я потерял много крови, – сказал лорд Витинари.
– Кто бы мог подумать, что она в вас есть? – ответил Ваймс с откровенностью человека, который, скорее всего, вот-вот умрет. – Как ты, Моркоу?
– Рука шевелится. Хотя болит… страшно. Но вы выглядите хуже.
Ваймс опустил взгляд. Весь его свадебный камзол был залит кровью.
– Наверное, осколком камня задело, – пожал плечами он. – Я ничего не почувствовал.
Он попытался представить, как выглядит ружие.
Шесть трубочек, выстроенных в одну линию. В каждой – свинцовая пробка и заряд порошка № 1. Подаются в ружие, как стрелы – в арбалет. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы вставить еще шесть…
Но он же в ловушке! Из башни есть только один выход!
«Да, может, мы сидим здесь, у него на виду, и он стреляет в нас свинцовыми пробками, но он – в ловушке!»
Хрипя и нервно попукивая, Гаспод неуклюже бежал через Тени и вдруг увидел то, от чего сердце его провалилось еще глубже, – стаю собак впереди.
Он с трудом протиснулся сквозь лес лап.
Но Ангва оказалась в безвыходном положении, со всех сторон ее окружили зубастые пасти.
Лай прекратился. Два крупных пса отошли в сторону, и вперед изящно выступил Большой Фидо.
– Итак, – сказал он, – оказывается, мы тут имеем дело вовсе не с собакой. Быть может, со шпионом? Всегда есть враги. Всегда и везде. Они выглядят как собаки, но внутри совсем не собаки. Что ты замышляла?
В ответ Ангва лишь зарычала.
«О боги, – подумал Гаспод. – Может, конечно, ей удастся уложить пару-другую противников, но это же уличные псы».
Он прополз под парой собак и вышел в центр круга. Большой Фидо перевел на него свои налитые кровью глазки.
– Ага, и Гаспод с ней, – заметил он. – Следовало догадаться.
– Оставь ее в покое, – велел Гаспод.
– О? Неужели ради нее ты готов сразиться со всеми нами?
– У меня есть Сила, – ответил Гаспод. – И я применю ее, ты это знаешь.
– У меня нет времени! – рявкнула Ангва.
– Ты не посмеешь, – усмехнулся Большой Фидо.
– Я это сделаю.
– Лапа каждой собаки будет обращена против тебя.
– У меня есть Сила, у меня. А вы уходите, все.
– Чо за сила-то, в натуре? – поинтересовался Крутой, из пасти у него капала слюна.
– Большой Фидо знает, – ответил Гаспод. – Он изучил ее. А теперь мы уходим отсюда, понятно? Медленно и красиво.
Собаки посмотрели на Большого Фидо.
– Взять их, – приказал он.
Ангва оскалилась.
Собаки медлили.
– У волка челюсти в четыре раза сильнее, чем у любой собаки, – заметил Гаспод. – Причем у обычного волка.
– Да что с вами такое? – рявкнул Большой Фидо. – Вы же стая! Никакой пощады! Взять их!
Но стая, как и говорила Ангва, так не действует. Стая – это объединение свободных особей. Стая набрасывается не потому, что ей так приказали, стая набрасывается потому, что каждая особь решила наброситься.
Два крупных пса припали к земле…
Ангва водила головой из стороны в сторону в ожидании первой атаки.
Один пес стал рыть землю лапой…
Гаспод глубоко вздохнул и пошевелил челюстью…
Псы бросились вперед.
– СИДЕТЬ! – рявкнул Гаспод на вполне сносном человеческом языке.
Команда разнеслась по всему переулку, и пятьдесят процентов животных беспрекословно повиновались. Большая часть этих пятидесяти процентов пришлась за задние ряды. Те же псы, которые уже взлетели в воздух, вдруг почувствовали, что предательские лапы перестали их слушаться…
– ПЛОХАЯ СОБАКА!
…И тут всех накрыло ужасное чувство стыда, заставившее собак машинально съежиться. Не совсем разумный поступок, когда ты уже оторвался от земли.
Озадаченные псы градом посыпались на мостовую. Гаспод кинул на Ангву многозначительный взгляд:
– Я же говорил, у меня есть Сила. А теперь бежим!
Собаки не похожи на кошек, которые терпят людей только до тех пор, пока кто-нибудь не изобретет консервный нож, которым можно работать лапой. Собак создали люди, они взяли волков и наделили их человеческими чертами: ненужной разумностью, именами, желанием принадлежать кому-то и болезненным комплексом неполноценности. Всем собакам снятся волчьи сны, а мечтают они о том, чтобы хорошенько покусать своего Создателя. Каждая собака в глубине души понимает, что она Плохая Собака…
Яростное тявканье Большого Фидо разрушило чары:
– Взять их!
Ангва понеслась по булыжной мостовой. В конце переулка стояла повозка, а за ней высилась стена.
– Не сюда! – взвизгнул Гаспод.
Собаки толпой бросились за ними. Ангва запрыгнула на повозку.
– Я не смогу! – крикнул Гаспод. – Только не с моими лапами!
Она спрыгнула на землю, схватила его за шиворот и снова вскочила на повозку. С нее она взлетела на крышу сарая, потом на выступ и, наконец, сбросив лапами несколько черепиц, на крышу дома.
– У меня кружится голова!
– Жаткнишь!
Ангва пробежала по коньку и перепрыгнула переулок, тяжело упав на какую-то соломенную крышу.
– А-аргх!
– Жаткнишь!
Но собаки не думали отставать. Переулки в Тенях были не особенно широкими.
Внизу мелькнул очередной узкий проход.
Гаспод болтался в мощных челюстях вервольфа.
– Они все еще бегут за нами!
Гаспод закрыл глаза и почувствовал, как напряглись мышцы Ангвы.
– О нет! Только не через улицу Паточной Шахты!
За безумным ускорением наступила тишина. Гаспод поплотнее зажмурился…
…И Ангва приземлилась. Ее когти заскользили по мокрой крыше. Вниз полетела черепица, и в следующее мгновение она взлетела на конек.
– Можешь меня отпустить, – сказал Гаспод. – Сейчас, немедленно! Вот и они!
Бежавшие первыми собаки появились на крыше противоположного дома, увидели пропасть и попытались развернуться. Когти заскользили по черепице.
Ангва повернулась и перевела дыхание. Во время бегства она старалась не дышать. Потому что в первые секунды вдохнула достаточно Гаспода.
Они услышали разгневанное тявканье Большого Фидо:
– Трусы! Здесь не больше двадцати футов! Для волка – раз плюнуть!
Собаки с сомнением во взглядах оценили расстояние. Иногда наступает такой момент, когда любому псу нужно успокоиться и задать себе вопрос: а какому виду я все-таки принадлежу?
– Это просто! Я покажу вам! Смотрите!
Большой Фидо отошел назад, остановился, повернулся, разбежался и… прыгнул.
В траектории его полета не было дуги. Маленький пудель летел сквозь пространство, подгоняемый не мышцами, а исключительно тем огнем, что пылал в его душе.
Передние лапы коснулись черепицы, на мгновение зацепились, а потом сорвались и заскользили по гладкой поверхности. В полной тишине Большой Фидо перевалился через край крыши…
…И вдруг повис.
Он поднял взгляд на пса, державшего его зубами.
– Гаспод? Ты?
– А'а, – невнятно ответил Гаспод сквозь полный рот.
Пудель почти ничего не весил, но сам Гаспод весил лишь чуть больше. Он уперся лапами, однако, как оказалось, упираться было особо не во что. Он неумолимо сползал вниз, пока передние лапы не оказались в водосточном желобе, который мгновенно начал скрипеть и противно трещать.
– Ферт! – выругался Гаспод.
Чьи-то огромные челюсти схватили его за хвост.
– Отпуфти его, – прошепелявила Ангва.
Гаспод попытался покачать головой.
– Не мефай мне! – огрызнулся он сквозь зубы. – Храбрый Пеш Шпаш Полофение! Отфафная Шобака Шпашает На Крыше Друга! Нет!
Желоб снова заскрипел.
«Сейчас я свалюсь, – подумал он. – Это история всей моей жизни…»
Большой Фидо отчаянно завозился.
– За что ты меня держишь?
– Фа ошейник, – ответил Гаспод.
– Что? Будь он проклят!
Пудель попытался вывернуться и закрутился в воздухе.
– Перештань, дурак! Ты фшех наш шброшиш! – прорычал Гаспод.
Собаки с ужасом наблюдали за ними с соседней крыши. Снова затрещал желоб.
Когти Ангвы оставляли белые царапины на черепице.
Большой Фидо дергался и крутился, явно намереваясь высвободиться из ошейника.
Который наконец лопнул.
Песик перевернулся в воздухе, завис на мгновение, а потом сила тяжести завладела им.
– Я свободен!
И он полетел вниз.
Лапы из-под Ангвы выскользнули, и Гаспода, смешно размахивающего лапами, отбросило назад. Он приземлился почти у самого конька. Задыхаясь, Ангва и Гаспод выбрались на более ровное место.
Но не успела развеяться красная пелена, маячившая перед глазами Гаспода, как Ангва рванулась вперед и перепрыгнула через очередной переулок.
Он выплюнул ошейник Большого Фидо, который скатился по крыше и исчез за краем.
– Спасибо! – крикнул он. – Большое тебе спасибо! Брось меня здесь! Пусть у меня всего три здоровые лапы, ты не волнуйся! Если повезет, свалюсь прежде, чем подохну с голоду! О да! Это история всей моей жизни! Ты и я, мой друг! Вместе! У нас ведь могло получиться!
Он повернулся и посмотрел на собак, сидящих на доме напротив.
– Эй вы! Домой! ПЛОХИЕ СОБАКИ! – пролаял он.
После чего сполз вниз по другой стороне крыши. Здесь тоже был переулок, и была глубокая пропасть. Он перебрался вдоль крыши на соседнее здание. Возможности спуститься опять не было. Хотя этажом ниже он увидел балкон.
– Всесторонний подход к вопросу, – пробормотал он. – В нем залог успеха. Итак, волк, обычный волк, стал бы прыгать, а если бы он не прыгнул, то остался бы здесь навеки. В то время как я, благодаря непревзойденной разумности, могу трезво оценить ситуацию, какой бы плохой она ни была, и найти решение при помощи умственного процесса.
Он толкнул в бок сидевшую на конце водосточного желоба горгулью.
– То ы очешь?
– Если ты не поможешь мне спуститься вон на тот балкон, я написаю тебе прямо в ухо.
– БОЛЬШОЙ ФИДО?
– Да.
– РЯДОМ.
Существуют две теории относительно кончины Большого Фидо.
Одна, выдвинутая Гасподом и основанная на результатах наблюдений, заключается в том, что его останки подобрал Старикашка Рон и через пять минут продал скорняку. Таким образом, Большой Фидо снова увидел свет в качестве двух меховых наушников и подкладки для перчаток.
Вторая, которой придерживаются все остальные собаки и которую в рабочем порядке можно назвать истиной души, заключается в том, что Большой Фидо таки пережил падение, после чего бежал из города и стал вожаком огромной стаи горных волков, которые по ночам наводили ужас на отдельно стоящие фермы. Эта теория делала копание в помойках и ожидание отбросов у дверей более… терпимым. В конце концов, собаки занимались этим только до тех пор, пока не вернется Большой Фидо.
Его ошейник хранился в тайном месте и регулярно посещался бродячими псами, пока о нем не забыли.
Сержант Колон распахнул дверь концом своей пики.
Когда-то, очень давно, башня была разделена на этажи. Сейчас она была полой до самого верха, и пустоту пересекали золотистые лучи солнечного света, проникающие сквозь древние бойницы.
Один заполненный сверкающими пылинками луч падал на то, что совсем недавно было исполняющим обязанности констебля Дуббинсом.
Колон осторожно потрогал тело. Оно не шевелилось. В принципе, то, что так выглядит, и не должно шевелиться. Рядом валялся искореженный топор.
– О нет, – простонал Колон.
Сверху свисала тонкая веревка, похожая на те, что использовались наемными убийцами. Она дрожала. Колон посмотрел на дымку наверху и обнажил меч.
Он видел башню до самого верха, на веревке никого не было. Что означало…
Он не стал оглядываться, это и спасло ему жизнь.
Его стремительный бросок на пол и выстрел ружия за его спиной произошли одновременно. Потом сержант Колон клялся и божился, что свинцовая пробка пролетела совсем рядом с его ухом.
А затем из дыма появилась фигура, очень сильно ударила его по голове и выбежала в открытую дверь в начинающийся дождь.
– ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ КОНСТЕБЛЯ ДУББИНС?
Дуббинс отделился от самого себя.
– О, – сказал он. – Понятно. Я так и думал, что не выживу. Сразу подумал – после первых же ста футов.
– ТЫ БЫЛ ПРАВ.
Нереальный мир живых существ уже терял отчетливые очертания, но сейчас Дуббинс сердито смотрел на искореженное лезвие топора. Оно, казалось, волновало его больше, чем искореженные останки самого себя.
– Ты только посмотри! – воскликнул он. – Папа выковал этот топор специально для меня. Вот проклятье, отличное оружие было для жизни после смерти!
– ЭТО КАКОЙ-ТО ПОХОРОННЫЙ ОБЫЧАЙ?
– А ты что, не знаешь? Ты же – Смерть!
– ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО Я ДОЛЖЕН РАЗБИРАТЬСЯ ВО ВСЕХ ПОХОРОННЫХ ОБЫЧАЯХ. ОБЫЧНО Я ВСТРЕЧАЮСЬ С ЛЮДЬМИ ДО ИХ ПОХОРОН. НУ А ТЕ, КОГО Я ВСТРЕЧАЮ ПОСЛЕ ПОХОРОН, ОБЫЧНО БЫВАЮТ ПЕРЕВОЗБУЖДЕННЫМИ И НЕ СКЛОННЫМИ К ДИСКУССИИ.
Дуббинс сложил руки на груди.
– Никуда я не пойду, – твердо заявил он, – пока меня не похоронят как положено. Моя истерзанная душа будет в муках бродить по Плоскому миру.
– ЭТО СОВСЕМ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО…
– Моя душа очень упрямая, – предупредил покойный Дуббинс.
– Детрит! Нет времени сочиться! Отправляйся в башню и возьми с собой людей!
Ваймс дотащил патриция на плечах до дверей Главного зала, сзади ковылял Моркоу. У дверей толпились волшебники. Крупные капли дождя падали с неба и шипели на раскаленных булыжниках.
Чудакулли закатал рукава.
– Проклятье! Что это так рассадило ему ногу?
– Ружие! Займитесь патрицием! И капралом Моркоу!
– В этом нет необходимости, – сказал Витинари с улыбкой и попытался встать. – Это всего лишь царапина…
Нога подогнулась под ним.
Ваймс удивленно заморгал. Этого он не ожидал. Патриций был человеком, у которого на все был готов ответ и который ничему на свете не удивлялся. Ваймсу показалось, что сама история сейчас трещит по швам…
– Мы разберемся, сэр, – откликнулся Моркоу. – Я расставил людей по крышам, и…
– Заткнись! Оставайся здесь! Это приказ! – Ваймс покопался в кармане и нацепил на разорванный камзол свой значок. – Эй ты… Пижама! Мне нужен меч!
– Я выполняю приказы только капрала Моркоу, – угрюмо произнес Пижама.
– Давай сюда свой меч, мерзкий коротышка! Так! Спасибо! А теперь в баш…
В дверях появилась тень.
Вошел Детрит.
Все посмотрели на обмякшее тело у него на руках.
Тролль осторожно опустил тело на скамью, не говоря ни слова, отошел и сел в угол. Все столпились вокруг бренных останков исполняющего обязанности констебля Дуббинса, а тролль снял свой самодельный меч и стал задумчиво крутить его в руках.
– Он лежал на полу, – сказал сержант Колон, прислонившись к косяку. – Вероятно, его сбросили с верхних ступеней лестницы. Там кто-то был. Спустился по веревке и треснул меня по башке.
– Когда сталкивают с башни – это тебе не здорово живешь, – неопределенно выразился Моркоу.
«Тогда, с драконом, все было проще, – подумал Ваймс. – Он оставался драконом даже после того, как убивал кого-нибудь. Он, конечно, прятался, но ты все равно знал, что ищешь дракона. Он не мог перескочить через забор и превратиться в человека, которого невозможно отличить от других. Ты четко знал, с кем сражаешься. И тебе не приходилось…»
– А что у Дуббинса в руке? – вдруг спросил он и понял, что смотрел на это довольно долго, но не замечал.
Пальцы гнома сжимали клочок черной ткани.
– У наемных убийц такая одежда, – тупо произнес Колон.
– Как и у многих других людей, – возразил Чудакулли. – Черное есть черное.
– Согласен, – сказал Ваймс. – Принимать какие-либо меры только на этом основании было бы преждевременным. Меня, наверное, уволили бы за это.
Он помахал клочком ткани перед лицом Витинари.
– Наемные убийцы повсюду, они начеку. Кажется, они ничего не заметили, а? Вы отдали им это проклятое ружие, потому что считали, что лучше их никто не сможет его охранять! Вы ведь даже не подумали о том, чтобы отдать его стражникам!
– Капрал Моркоу, разве мы не будем преследовать убийцу? – встрял Пижама.
– Преследовать кого? Преследовать куда? – воскликнул Ваймс. – Он треснул старину Фреда по башке и смылся. Мог забежать за угол, перебросить ружие через стену, и никто бы ничего не заметил. Мы же не знаем, кого искать!
– Я знаю, – сказал вдруг Моркоу.
Он встал, придерживая раненую руку.
– Бегать – это просто, – продолжал он. – И мы много бегаем. Но охотиться нужно не так. Правильно охотиться – это сидеть неподвижно в правильном месте. Капитан, я хочу, чтобы сержант вышел и сообщил людям, что мы поймали убийцу.
– Что?
– Его зовут Эдуард Муэрто. Пусть скажет, что он, мол, под арестом. Он серьезно ранен, но жив.
– Но у нас же…
Читать бесплатно другие книги:
