К оружию! К оружию! Пратчетт Терри
Интересно, а вообще стражники когда-нибудь отдыхают? Есть ли у них личная жизнь? Ангва не могла представить себе сержанта Колона в гражданской одежде. Однажды поступив в Стражу, ты становишься вечным стражником… Достаточно выгодная сделка для города, который оплачивает тебе только десять часов в день.
– Отлично, – сказала она. – Я возьму простыню с кровати. А ты закрой глаза.
– Зачем? – удивился Гаспод.
– Ради приличия!
Гаспод изумленно заморгал.
– А, ты об этом, – наконец догадался он. – Теперь понял, определенно понял, что ты имеешь в виду. Ты не можешь допустить, чтобы я увидел голую женщину. Вдруг начну глазеть похотливо. Полезут в голову разные мысли. О боги…
– Ты знаешь, я не об этом.
– А о чем? Вопрос одетости-неодетости никогда собак не беспокоил. – Гаспод почесался. – Ты переносишь человеческий образ мыслей на собак. Извини, не получится.
– С тобой совсем другое дело. Ты знаешь, кто я. А собаки голые от природы.
– Как и люди, кстати…
Ангва Превратилась.
Уши Гаспода прижались к голове. Он непроизвольно заскулил.
Ангва потянулась.
– Знаешь, что самое плохое? – спросила она. – Волосы. Кучу времени потом тратишь, распутывая их. И ноги вымазаны грязью.
Она сорвала с кровати простыню и завернулась, создав из нее некое подобие тоги.
– Впрочем, это мелочи, – продолжала она. – Гаспод?
– Что?
– Можешь открыть глаза.
Гаспод приоткрыл один глаз. Ангва представляла собой приятное зрелище и в том и в другом обличье, но пару секунд в промежутке, пока морфический процесс шел от одного пункта к другому, на нее на сытый желудок лучше было не смотреть.
– А я думал, ты будешь кататься по полу, стонать и сбрасывать шерсть, – проскулил он.
Ангва поспешила к зеркалу, чтобы поправить прическу, пока еще сохранялась способность видеть в темноте.
– Зачем?
– А все это… разве не больно?
– Нет, это как будто чихаешь всем телом. Наверное, у него должна быть расческа. Обычная расческа. У всех есть расчески.
– А сильно нужно… чихнуть?
– Сойдет даже обычная одежная щетка…
И тут дверь со скрипом отворилась.
В комнату вошел Моркоу. Не заметив в темноте гостей, он шагнул прямо к столу. Они увидели вспышку, потом почувствовали запах серы: Моркоу зажег спичку, затем – свечу.
Сняв шлем, он обмяк, словно сбросил с плеч тяжкий груз.
После чего пробормотал себе под нос:
– Нет, это не может быть правдой…
– Что не может? – тут же спросила Ангва.
Моркоу резко обернулся.
– Что ты тут делаешь?
– Твоя одежда была украдена, пока ты внедрялась в Гильдию Наемных Убийц, – подсказал Гаспод.
– Мою одежду украли, – повторила Ангва, – пока я была в Гильдии Наемных Убийц. Внедрялась.
Моркоу не сводил с нее глаз.
– Там был какой-то старик, который постоянно бубнил что-то себе под нос, – добавила она в отчаянии.
– Разрази их гром? Десница тысячелетия и моллюск?
– Да, именно.
– Старикашка Рон. – Моркоу вздохнул. – Вероятно, уже пьет где-нибудь. Хотя я знаю, где он живет. Напомни заглянуть к нему и поговорить, когда у меня будет время.
– Разве тебе не интересно, во что она была одета, когда пробиралась в Гильдию? – спросил Гаспод и юркнул под кровать.
– Заткнись! – крикнула Ангва.
– Что? – не понял Моркоу.
– Я все выяснила о комнате, – быстро сменила тему Ангва. – Там жил некто по имени…
– Эдуард Муэрто? – закончил за нее Моркоу, садясь на кровать.
Древние пружины заскрипели.
– Откуда ты это знаешь?
– Я думаю, ружие украл Муэрто. И он же убил Бино. Но… чтобы наемный убийца убивал бесплатно? Это будет похуже, чем взять инструмент другого гнома. Или нарисовать себе чужую клоунскую маску. Я слышал, Проблемс не на шутку рассердился. Убийцы ищут парня по всему городу.
– О-о… Не хотела бы я оказаться на месте Эдуарда, когда его найдут.
– Я бы и сейчас не хотел оказаться на его месте. И я знаю, где это место, потому что он мертв.
– Значит, убийцы уже нашли его?
– Нет. Его нашел кое-кто другой. А потом Эдуарда нашли Дуббинс и Детрит. Насколько я могу судить, он мертв вот уже несколько дней. Понимаешь? Невероятно, но факт. Я стер грим Бино и снял его красный нос. И увидел Эдуарда. И парик на нем тот самый. Вероятно, он пошел прямо к Крюкомолоту.
– Но… кто-то же стрелял в Детрита! И он же убил нищенку!
– Да.
Ангва села рядом.
– Раз это не мог сделать Эдуард…
– Ха! – Моркоу расстегнул нагрудник и снял кольчужную рубашку.
– …Значит, мы ищем кого-то еще. Третьего.
– Но никаких улик нет! Есть только какой-то человек с ружием! Где-то в городе! Где угодно! А я так устал!
Снова заскрипели пружины, Моркоу встал и, пошатываясь, подошел к столу. Он сел на стул, положил перед собой лист бумаги, внимательно осмотрел карандаш, заточил его своим мечом, задумался на мгновение и начал писать.
Ангва молча наблюдала за ним. Сняв кольчугу, Моркоу остался в кожаном жилете. На левом плече она увидела родинку. Похожую на корону.
– Ты все записываешь, как капитан Ваймс? – наконец спросила она.
– Нет.
– Тогда что же ты делаешь?
– Пишу письмо маме с папой.
– Правда?
– Я часто пишу им письма. Я обещал. Кроме того, это помогает думать. Я всегда пишу письма домой, когда думаю. А папа дает мне много полезных советов.
Перед Моркоу стояла деревянная шкатулка. В ней хранились письма. Отец Моркоу обычно писал ответы на обороте его писем, потому что в гномьих шахтах трудно найти бумагу.
– Какие полезные советы? Например?
– Обычно они касаются работы в шахтах. Как правильно двигать камни. Как ставить крепи. В шахте нельзя ошибаться. Нужно все делать правильно.
Карандаш скрипел по бумаге.
Дверь была приоткрыта, но кто-то неуверенно постучал, сообщая метафорической азбукой Морзе, что отлично видит, что Моркоу находится в своей комнате с полураздетой женщиной. Стук был таким, словно стучавший вовсе не хотел входить в комнату.
Сержант Колон откашлялся. С оттенком вожделения.
– Да, сержант? – спросил Моркоу, не оборачиваясь.
– Сэр, что еще нужно сделать?
– Создать патрульные группы. Один человек, один гном и один тролль в каждой.
– Есть, сэр. А что они будут делать, сэр?
– Будут патрулировать у всех на виду, сержант.
– Хорошо, сэр. Сэр? Один из добровольцев… а именно господин Мрак, сэр. С улицы Вязов… Официально он – вампир, но работает на бойне, а вообще…
– Поблагодари и отошли его домой, сержант.
Колон посмотрел на Ангву.
– Есть, сэр, – несколько неохотно отрапортовал он. – Но проблем с ним не будет. Просто ему нужны эти, как их, дополнительные гомогоблины в кро…
– Нет!
– Хорошо. Отлично. Я скажу ему, чтобы проваливал.
Колон закрыл дверь. Даже петли заскрипели с каким-то вожделением.
– Они называют тебя сэром, – улыбнулась Ангва. – Ты заметил?
– Знаю. Но это неправильно. Человек должен думать своей головой. Так говорит капитан Ваймс. Проблема в том, что люди начинают думать, только когда им прикажут. Как пишется «непредвиденное обстоятельство»?
– Я таких слов не пишу.
– Ладно… – Моркоу по-прежнему не оборачивался. – Думаю, до утра нам удастся сохранить порядок в городе. Люди несколько пришли в себя.
«Все абсолютно не так, – подумала Ангва. – Это ты привел их в себя. Как будто загипнотизировал.
Люди живут твоей мечтой. Ты мечтаешь, точно так же, как Большой Фидо, но он мечтает о кошмаре, а ты мечтаешь за всех. Ты действительно считаешь, что в душе все люди – добрые и хорошие. И все, кто оказывается рядом с тобой, верят тебе – пусть даже на краткий миг…»
Откуда-то с улицы донесся стук костяшек по мостовой. Войско Детрита завершало очередной обход.
Что ж, рано или поздно он все равно узнает…
– Моркоу?
– Гм-м?
– Ты… Когда Дуббинс, тролль и я записались в Стражу, у тебя никаких вопросов не возникло?
– Нет. Все вы – представители меньшинств. Один тролль, один гном, одна женщина.
– А-а…
Ангва замялась. На улице все еще сияла луна. Сейчас она ему признается, быстро спустится по лестнице, Превратится и к рассвету будет уже далеко от города. Опять ей приходится уходить. Она поднаторела в бегстве из городов.
– Все не совсем так, – возразила она. – Понимаешь, в городе много умертвиев, и патриций настоял на том, чтобы…
– Поцелуй ее, – подсказал Гаспод из-под кровати.
Ангва замерла. Лицо Моркоу озадаченно вытянулось – так обычно выглядит человек, чьи уши услышали то, что, по мнению мозга, никак не должны были слышать. Он покраснел.
– Гаспод! – рявкнула Ангва, перейдя на собачий язык.
– Я знаю что делаю. Мужчина, женщина. Это Судьба, – отозвался Гаспод.
Ангва встала, Моркоу – тоже, причем так резко, что уронил стул.
– Мне пора, – пробормотала она.
– Гм. Не уходи…
– А теперь протяни руки, – не унимался Гаспод.
«Ничего не получится, – сказала себе Ангва. – Никогда ведь не получалось. Вервольфы должны общаться с вервольфами, с теми, кто понимает…»
Но…
С другой стороны… если ей все равно убегать…
Она подняла палец.
– Одну минуту, – весело произнесла она и одним движением вытащила за шкирку из-под кровати Гаспода.
– Я тебе нужен! – заскулил пес, когда его понесли к двери. – Что он знает? Лопух, он думает, что экскурсия к Колоссу Морпоркскому – это приятное времяпрепровождение! Отпусти же, отпусти…
Дверь захлопнулась. Ангва прислонилась к ней спиной.
Все закончится так же, как в Псевдополисе и Щеботане, и…
– Ангва? – окликнул ее Моркоу.
– Только ничего не говори, – приказала она. – Тогда, может, все получится.
Через некоторое время заскрипели пружины.
А еще через некоторое время Плоский мир исчез для капрала Моркоу. И даже не помахал на прощание ручкой.
Капрал Моркоу проснулся около четырех часов утра. В этот тайный час просыпаются все ночные люди, такие как преступники, стражники, полицейские и прочие неудачники. Он лежал на своей половине узкой кровати и смотрел на стену.
Ночь определенно выдалась интересной.
Он был слегка простоват, но не глуп, а потому прекрасно знал о так называемой, э-э, механике. Он знавал нескольких молодых дам, совершал с ними оздоровительные прогулки по городу, вместе они любовались всякой замысловатой ковкой на решетках и разглядывали интересные достопримечательности, пока дамы совершенно необъяснимым образом не теряли к нему интерес. Кроме того, Моркоу достаточно часто патрулировал Шлюшьи Ямы, которые пока так и назывались, несмотря на отчаянные попытки госпожи Лады и Гильдии Швей убедить патриция переименовать район в улицу Взаимного Удовлетворения. Но он никогда не рассматривал эту сторону жизни применительно к себе, никогда не был уверен, какое место он в ней занимает.
Вероятно, об этом не стоит писать родителям. Они и так все поймут.
Моркоу встал с кровати. Шторы были задернуты, и в комнате стояла удушающая жара.
Он услышал, как Ангва перекатилась на бок, заняв освобожденное им место.
Обеими руками Моркоу взялся за шторы и решительно раздвинул их, впустив в комнату белый свет полной луны.
Ему показалось, что Ангва вздохнула во сне.
Над равниной бушевала гроза. Моркоу видел, как молнии прошивают горизонт, чувствовал запах дождя. Но воздух города оставался абсолютно неподвижным, даже более горячим, чем обычно.
Прямо перед окнами Моркоу возвышалась Башня Искусства Незримого Университета. Он видел ее каждый день. Она господствовала над доброй половиной города.
За его спиной заскрипели пружины.
– Кажется, вот-вот качнется… – начал было он и обернулся.
А потому не заметил, как лунный свет отразился от какого-то металлического стержня, выросшего на самом верху башни.
Сержант Колон сидел на скамейке у штаб-квартиры. Внутри было совсем душно.
Из караулки доносился стук молотка. Минут десять назад явился Дуббинс с сумкой инструментов, двумя шлемами и решительным выражением на лице. Колон понятия не имел, что замыслил этот дьяволенок.
Он тщательно проверил подсчеты, отмечая на листе каждое имя.
Никаких сомнений быть не могло. Ночная Стража насчитывала теперь почти двадцать членов. А может, и больше. Детрит несколько утратил чувство меры и привел к присяге еще двух человек, одного тролля и деревянный манекен, стоящий на улице рядом с «Легантной Одежой Носкодыра»[25]. Если так будет продолжаться и дальше, можно открыть старые караульные будки у главных ворот… В общем, все станет, как в старые добрые времена.
Он даже не помнил, когда в Ночной Страже было больше двадцати человек.
На первый взгляд шаг с добровольцами был верным. Обстановка в некотором роде находилась под контролем. Но утром патриций обо всем узнает, вызовет к себе старшего офицера, и тогда…
Сержант Колон сам не понимал до конца, кто же в данный момент является старшим офицером. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что таким офицером должен быть капитан Ваймс или (почему – этого он сам объяснить не мог) капрал Моркоу. Но капитан отсутствовал, а капрал Моркоу был всего лишь капралом, и Фред Колон не мог избавиться от навязчивого ощущения, что, когда лорд Витинари вызовет кого-нибудь, дабы выразить свою иронию и спросить что-нибудь вроде: «А кто будет платить им жалованье, скажи на милость?», – этим «кем-то» окажется он, Фред Колон, по уши засевший в Анке.
Кроме того, начинала сказываться нехватка званий. Существовало только четыре звания ниже сержанта. Шнобби был бы крайнее недоволен, если бы кого-нибудь еще произвели в капралы, потому что из-за этого образовался бы своего рода затор в карьерном росте. К тому же некоторые стражники вбили в свои головы, что для скорейшего продвижения по службе нужно лишь привести с полдюжины новобранцев. Если Детрит продолжит набирать добровольцев прежними темпами, к концу месяца он станет верховным генерал-майором.
А самым странным было то, что Моркоу по-прежнему всего лишь ка…
Услышав звон стекла, Колон поднял голову. Что-то золотистое, размытых очертаний, выпрыгнуло из окна верхнего этажа, приземлилось в тени и умчалось, прежде чем он успел понять, что это было.
С треском распахнулась дверь, и на улицу выскочил Моркоу с мечом в руке.
– Где?… Куда?…
– Не знаю. А что это такое было?
Моркоу перестал оглядываться.
– Гм… Сам не знаю, – ответил он.
– Моркоу?
– Сержант?
– Ты бы оделся, а?
Моркоу стоял и смотрел в предрассветный мрак.
– Я обернулся, – пробормотал он, – и увидел, увидел…
Наконец он опустил взгляд на меч, словно только сейчас понял, что именно держит в своей руке.
– Вот проклятье!
Он бегом кинулся обратно в комнату, схватил бриджи с кровати и, прыгая на одной ноге, начал одеваться, как вдруг в голове его возникла очень ясная и четкая мысль:
«Ты полный идиот. Вот ты кто. Чуть что, сразу за меч хватаешься, да? Ты все испортил! Теперь она убежала, и ты ее никогда больше не увидишь!»
Он обернулся. С порога за ним очень внимательно наблюдала маленькая мышастого цвета дворняга.
«После такого потрясения она, может, никогда больше не превратится в человека. Хотя кого волнует, что она – вервольф? Тебя ведь это не волновало, пока ты не узнал. Кстати, все печенье, которое у тебя есть с собой, следовало бы отдать этому славному песику, впрочем, если задуматься, откуда у тебя сейчас печенье, так что забудь. Дьявол, надо же было все так испортить!»
…Думал Моркоу.
– Гав, гав, – сказала дворняга.
Моркоу наморщил лоб.
– Это ты, да? – спросил он, ткнув в псину мечом.
– Я? Что ты, собаки не разговаривают, – торопливо произнес Гаспод. – Можешь мне поверить, я точно знаю. В конце концов, я ведь один из них.
– Ты скажешь мне, куда она убежала. Немедленно! Иначе…
– Неужели? Ой, напугал… – мрачно буркнул Гаспод. – Послушай-ка, первое воспоминание в моей жалкой жизни касается того, как меня сунули в мешок и бросили в реку. И еще кирпич привязали. Да, да, именно меня. Я шатался на лапках, и у меня было смешное, вывернутое наизнанку ухо, а еще я был пушистым. Впрочем, все путем, река оказалась Анком, и я смог выбраться на берег. Но это было только начало, и продолжение не стало более приятным. Я в мешке выбрался на берег и вытащил за собой кирпич. Три дня ушли на то, чтобы прогрызть мешковину и увидеть белый свет. Так что давай. Угрожай мне.
– Пожалуйста? – сказал Моркоу.
Гаспод почесал за ухом.
– Возможно, мне удастся взять ее след, – согласился он. – При наличии соответствующего стимула, ну, ты понимаешь?
Он многозначительно задвигал бровями.
– Если найдешь ее, я дам тебе все, что захочешь, – пообещал Моркоу.
– Понятно. Если. Хорошо. Все было бы замечательно, если бы не «если». А как насчет маленького аванса? Посмотри на эти лапки. Поизносились малость. И нос уже почти не нюхает, а это, между прочим, очень точный инструмент.
– Если не начнешь искать ее немедленно, я лично…
Моркоу замолчал. Он ни разу в жизни не ударил ни одно животное.
– …Я передам все дело капралу Шноббсу, – закончил он.
– Только этого мне не хватало, – горько произнес Гаспод. – Прекрасный стимул…
Он опустил прыщавый нос к земле. Для правдоподобия. На самом деле запах Ангвы висел в воздухе подобно яркой радуге.
– Ты действительно умеешь разговаривать? – спросил Моркоу.
Гаспод закатил глаза:
– Конечно нет.
Фигура наконец добралась до крыши башни.
Город был освещен свечами и лампами. Отсюда он был виден как на ладони. Десять тысяч маленьких земных звездочек… и он мог погасить любую, стоило только захотеть. Он чувствовал себя богом.
Поразительно, как отчетливо здесь были слышны звуки. Он чувствовал себя богом. Слышал вой собак, голоса. Иногда чей-то голос перебивал другие, поднимался в ночное небо.
Это была власть. Власть, которой он обладал внизу, власть приказывать: сделай то, сделай это – она была какой-то человеческой… а сейчас он чувствовал себя богом.
Он установил ружие, вставил на место шесть металлических трубочек и прицелился в какой-то огонек. А потом в другой. А потом в третий.
Не надо было разрешать ружию убивать эту нищенку. В план это не входило. Лидеров Гильдии – так планировал бедный Эдуард. Сначала всех, кто возглавляет Гильдии. Оставим город без руководства, чтобы воцарился хаос, а потом предложим своему жалкому претенденту: «Приди и властвуй, вот твое предназначение».
Такое мышление было старой болезнью. Она передается с коронами, со всякими глупыми сказками. Начинаешь верить – ха! – что какой-то глупый фокус, типа вытягивания меча из камня, может дать человеку право претендовать на королевскую должность. Меч из камня? В ружие куда больше магии и колдовства.
Он лег, погладил ружие и стал ждать.
Наступил день.
– Я ничего не трогал, – заявил Углеморд и перевернулся на своей плите.
Детрит огрел его по голове дубинкой.
– Подъем, солдаты! Вперед и вверх! Еще один чудесный день в Страже! Поднимайся, младший констебль Углеморд, вставай, мелкий человечишко!
Через двадцать минут сержант Колон заспанными глазами осмотрел войско. Все стражники, развалившись, сидели на скамейках, за исключением Детрита, который сидел по стойке «смирно» с выражением официальной услужливости на каменном лице.
– Так, ребята, – начал Колон, – а сейчас, поскольку…
– Слушать всем! – рявкнул Детрит.
– Благодарю, исполняющий обязанности констебля Детрит, – устало сказал Колон. – Итак, капитан Ваймс сегодня женится. Мы должны обеспечить почетный караул. В старые добрые времена, когда женился какой-нибудь стражник, мы устраивали ему почетный караул. Поэтому я хочу, чтобы шлемы и нагрудники блестели, как, эти самые, когорты, в общем, вы поняли. Строй должен сиять. Ни единого пятнышка грязи… Где капрал Шноббс?
Раздался громкий звон, когда рука исполняющего обязанности констебля Детрита отскочила от новенького шлема.
– Не было видно уже несколько часов, сэр! – проорал он.
Колон закатил глаза.
Читать бесплатно другие книги:
