Только ты можешь спасти человечество Пратчетт Терри

Джонни посмотрел на панель управления.

– Враг на подлете! Надо что-то делать.

Керсти тоже уставилась на панель управления. Кресла были сделаны по скррииийским меркам. Сама панель – тоже.

– Ты знаешь, что значит? – спросила Керсти. – Самый полный вперед? Малый ход? Огонь? Дай прикурить?

Дерущиеся расцепились и с шипением кружили друг подле друга, отбрасывая в красно-зеленом мерцании экрана жутковатые тени.

Ни Капитан, ни Канонир не обращали на землян ни малейшего внимания. Они не могли себе этого позволить. Скрр-иии ходили вразвалку, как утки, и походили на мультяшных крокодилов, но дрались они по-кошачьи – долгие периоды взаимного пристального наблюдения и фырканья сменялись короткими, страшными и яростными периодами нападения и обороны.

На панели замигала лампочка. Включилась тревога. Она выла по-скррииийски, но произвела нужное впечатление и на землян.

Капитан резко обернулась. Канонир отпрыгнул назад, еще в полете начал перебирать лапами, приземлился и рванул к дверям. И пулей вылетел за порог.

– Никуда не денется, – бросила Капитан, спеша на нетвердых лапах к панели управления. – Разберемся… с ним… потом.

– Вы сильно поцарапались, – заметила Керсти. Кровь у скрр-иии была голубая. – Я умею оказывать первую помощь…

– Наверняка в полном объеме, – съязвил Джонни.

– Но вряд ли скррииийскую первую помощь, – выговорила Капитан, тяжело дыша. Одна лапа у нее висела под неестественным углом. Хвост покрывали голубые пятна.

– Вы могли просто пристрелить его, – сказала Керсти. – Глупо было лезть в драку.

– Честь! – фыркнула Капитан. Она передвинула когтем неведомый переключатель и прошипела по-скррииийски какие-то указания. – Увы, он был прав. Как я, к сожалению, поняла только теперь. Натуру скрр-иии не изменить. Наше предназначение – драться и гибнуть. Глупо было думать иначе.

Она моргнула.

– Сними рубашку, – потребовала Керсти.

– Что?!

– Рубашку! Рубашку давай! Погляди на нее! Она истекает кровью! Нужно сделать перевязку!

Джонни неохотно подчинился.

– Да ты в фуфайке? Будто старикашка какой-нибудь! Ой, фу-у! Ты свое барахло стираешь хоть иногда?

Иногда, подумал Джонни. А еще время от времени мама в приступе заботы о потомстве перестирывала все в доме. Но обычно он пользовался «корзинной прачечной», то есть рылся в корзине для грязного белья, пока не выуживал оттуда что-нибудь более или менее пристойное с виду.

– Тебе же сказали, в скррииийской медицине ты ноль без палочки, – напомнил он.

– Ну и что? Кровь, хоть и голубая, все равно кровь. Нужно постараться не дать ей вытечь.

Керсти помогла Капитану добраться до кресла. Скрр-иии слегка шатало, а ее чешуя стала белой в голубую крапинку.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Джонни.

Керсти мельком покосилась на него.

– Не знаю. А ты можешь чем-нибудь помочь?

И снова повернулась к Капитану.

Нам крышка, подумал Джонни. Они там, ждут. А за пультом управления флагмана пришельцев – я. Да я даже не понимаю, что написано на кнопках!

Я все сделал неправильно. Все было так просто, а теперь так сложно…

Сколько ни планируй, что станешь делать во сне, ничего не выйдет. У нас изначально ошибочный подход к снам. Под снами мы подразумеваем грезы наяву. Вот там ты супермен и тэ дэ, и тэ пэ. Там ты всех побеждаешь. А в настоящем сне все зловещее и странное. Сейчас я внутри сна. Или чего-то похожего. А когда проснусь, все скрр-иии уже снова окажутся в игровом пространстве и по ним опять будут стрелять, как по Космическим Захватчикам.

Стоп…

Стоп, стоп…

Джонни снова уставился на бессмысленные надписи над кнопками.

В одной из них символы перестроились и сложились в надпись «главные двигатели».

Это ведь и мой мир тоже. Я его придумал.

Джонни посмотрел на большой экран.

Вот они. Ждут. В спальнях и гостиных по всему миру. В перерыве между «Закадычными друзьями» и уроками.

Ждут с пальцем на кнопке «Огонь», и каждый твердит себе: «Только ты…»

Вот они, передо мной…

– Чего я никак не ожидала, – говорила у него за спиной Керсти, – так это что буду перевязывать Чужого. Придержите, пожалуйста, когтем вот этот узел. Какой у вас в норме должен быть пульс?

– Вряд ли он у нас есть, – выдавила Капитан.

Корабль бумкнул.

Далекий гул двигателей внезапно превратился в рев.

Из кресел что-то выпирало там, где, с точки зрения человека, ничего не должно выпирать. На одном из таких загадочных выступов, обеими руками вцепившись в рычаги управления, по-турецки сидел Джонни с лицом, разноцветным от отсветов экрана.

Керсти потрясла мальчика за плечо.

– Ты что делаешь?

– Лечу, – не оборачиваясь, ответил он.

– Канонир сказал, поворачивать поздно.

– А кто поворачивает?

– Ты не умеешь водить такие звездолеты!

– А я такие и не веду. Я веду весь флот.

– Ты не знаешь, какая кнопка какая!

Он повернул к ней лицо, затейливо разукрашенное красными и зелеными бликами:

– Знаешь, меня постоянно учат жить. Так вот: мне надоело слушать. Хватит. Я знаю, что написано на кнопках. Тоже мне, большое дело! Я сам все это придумал. А теперь сядь. Есть работа. И брось разговаривать со мной как с дебилом.

Керсти села, загипнотизированная его тоном.

– Но как…

– Вот рычаг, который позволяет маневрировать отсюда всем флотом. Это для дальних перелетов. – Джонни передвинул рычаг. – И веду я их на максимальной скорости. Вряд ли они могут лететь быстрее. Стрелки всех приборов дошли до  – у скрр-иии это означает красную отметку.

– Но ты летишь прямо на игроков!

– А что делать? Времени на разворот нет.

У Холодца над кроватью висел сделанный под микроскопом и сильно увеличенный снимок микропроцессора «Интел 80586-75», похожий на карту очень сложного современного города. Дед Холодца постоянно бурчал, что это ненормально, – нет бы прилепить на стену разворот из «Смешочков и кружавчиков»! – но Холодцу было видение: когда-нибудь (если только ему удастся сдать математику за курс средней школы и привыкнуть хотя бы через раз хватать паяльник не за жало, а за рукоятку) он станет Компьютерной Шишкой, Главным Программистом с «конским хвостом» на затылке, как положено. И пусть Ноу Йоу болтает, будто теперь в Силиконовой Долине всем заправляют дядьки в костюмах с галстуками, – плевать. Придет день, и мир услышит про Холодца Джонсона – возможно, по телефону, подключенному без ведома хозяев к компьютеру…

Пока же он тупо смотрел на колонки цифр, силясь создать совершенно нелегальную версию «Мистер Банки начинает сердиться». Игра удостоилась четырех звездочек и эпитета «мегадрянь», что, по мнению журнала «Хррряяясь!», на языке тех, кому еще нет шестнадцати, означало «весьма недурно».

Он поморгал, глядя на экран, и чуточку ровнее размазал грязь по стеклам очков.

На сегодня хватит.

Холодец откинулся на спинку стула, и ему на глаза попалась «Только Ты Можешь Спасти Человечество», торчавшая из-под стопки дискет.

Бедняга Ластик. Конечно, все сплошь и рядом обзывают друг друга психами, но Джонни – и впрямь немного того. Его тело ходит по земле, а душа витает в неведомых далях, которых не сыщешь на карте.

Холодец сунул дискету в дисковод. Если подумать, занятно вышло с этой игрушкой. Должно же быть логическое объяснение… Логика – вот суть компьютера. Забери в голову, что это не так, и ты пропал.

На экране появилось название игры, за ним – фрагмент, свистнутый «Гоби Софт» из «Звездных войн», а за ним…

У Холодца отвисла челюсть.

Корабли. Сотни кораблей. Они неуклонно росли. Желтые корабли заполонили экран, и тот стал черно-желтым, потом просто желтым, а потом ослепительно-белым…

Холодец шустро пригнулся.

Экран стал черным.

Ну, почти черным.

На мгновение там высветилась надпись «Здорово, Холодец» – и все исчезло.

К тревожному вою сирены присоединились новые голоса.

Керсти глянула сквозь растопыренные пальцы.

– Похоже, мы никого не задели. – Джонни торопливо нажимал на кнопки.

– Ты пролетел прямо сквозь них!

– Угу.

– Класс! Но они все равно летят за нами.

– Вот теперь мы развернемся. Это быстро. Как Капитан?

За спинку его кресла ухватилась когтистая лапа, и Капитан положила морду Джонни на плечо.

– Плохо дело. Наши двигатели не рассчитаны на сколько-нибудь продолжительное движение с подобной скоростью. Они могут отказать в любой момент.

– Это просчитанный риск, – отозвался Джонни.

– Да? Как же именно ты его просчитал?

– Ну… не то чтобы просчитал… просто подумал, стоит попробовать, – сознался Джонни.

– Ты опять повернул в сторону игроков!

– И мы по-прежнему набираем скорость, – ответил Джонни.

– А что ты сейчас напечатал? – спросила Керсти.

– Да так, ничего, – ухмыльнулся Джонни. – Просто показалось, что увидел знакомого. Когда мы пролетали мимо.

– Чего ты радуешься? – возмутилась она. – Мы по уши в неприятностях.

– Не знаю. Наверное, потому, что это мои неприятности. Капитан, почему загорелось столько лампочек?

– Командиры кораблей хотят знать, что происходит, – ответила Капитан.

– Велите им держаться покрепче. И еще скажите – скажите, что вы летите домой.

Обе дамы посмотрели на него.

– Ну очень трогательно! – фыркнула Керсти. – Очень драматично. Все очень…

– Заткнись.

– Что?

– Заглохни, – повторил Джонни, не спуская глаз с экрана.

– Никто никогда еще не говорил мне «заглохни»!

– А я сказал. Если ты такая умная, это еще не значит, что можно плевать на всех с высоты своего индекса интеллекта. Ага – вот и они…

Холодец вытащил дискету из дисковода и посмотрел на нее. Потом ощупал компьютер – вдруг сзади обнаружатся какие-нибудь лишние проводки?

Этот Джонни… такой тихоня. Твердит, что ничего не понимает в компьютерах – знает только, как включать. Но в компьютерах разбираются все. Наверное, он чего-то нахимичил с игрой. Не хило! Интересно, как он это сделал?

Холодец вставил дискету обратно и снова запустил игру.

Тэк-с – «Только Ты Можешь Спасти Человечество».

Вот и интерьер звездолета. Ракеты, пулеметы, общий счет – ага, ага…

А впереди – звезды. Мигающие виртуальные звезды. У него в «Полете к альфе Центавра» звезды куда лучше…

И никаких кораблей.

Холодец взял джойстик и подвигал им. Звезды завертелись, что означало разворот.

Позади обнаружился корабль. Очень далеко позади. Если на то пошло – десятки кораблей. Сотни. И все они росли. Быстро. Очень быстро.

Очень-очень быстро.

Опять.

Когда Холодец поднялся с пола и вновь поставил ногу на стул, экран снова был черным. Только мигал курсор.

Холодец уставился на него.

Главное – логика, сказал он себе. У того, кто не верит в логические причины, с мозгами происходит то же, что с нейлоновым чулком под каплями расплавленного припоя. Должно быть логическое объяснение!

Рано или поздно он его отыщет.

– Они сели нам на хвост! Летят за нами!

От панели управления поднимались колечки дыма. Пол сотрясали разнообразные вибрации.

– Им нас не догнать, я уверен, – сказал Джонни.

– Уверен? – вскинулась Керсти.

– Железно.

Керсти повернулась к Капитану:

– У нас есть хвостовые орудия?

Капитан кивнула.

– Стрелять можно отсюда. Но делать этого не следует. Мы сдались.

– Я – нет, – сказала Керсти. – Где тут управление пулеметами?

– Рычаг с кнопкой наверху.

– Этот? Очень похоже на джойстик.

– Это и есть джойстик, – разозлился Джонни. – Все происходит у нас в голове, не забыла? Значит, предметы должны быть знакомые.

Экран показывал космос позади флота. В кильватере у флагмана сгрудились зеленые точки.

– Они летят прямо на наши дюзы, – заметила Керсти. – Перещелкать их – раз плюнуть.

– Угу, вот-вот, – подхватил Джонни чересчур ровным голосом.

Керсти опешила:

– Ты что?

– Подумаешь, точки в кружочке, – процедил Джонни. – Раз плюнуть. Бах! Набираем очки. Бамс! Валяй.

– Но это же игровое пространство! Игра! Чего ты возбухаешь? Подумаешь – точки на экране.

– Отлично. Все Как В Жизни. Тогда жми на кнопку.

Керсти схватилась за рычаг. И опять замялась.

– Тебе обязательно надо все испортить?

– Мне? – рассеянно переспросил Джонни. – Послушай, если передумала стрелять, переключи обзор, ладно? Хочу глянуть, что впереди. Вот тут написано, что мы двигаемся со скоростью в направлении  и что это в  раз быстрее, чем нужно.

– Ну и?

– Ну и меня не тянет впилиться в какой-нибудь астероид. Конечно, если тебе охота, чтоб мы расшиблись в лепешку пять миль шириной и сантиметр толщиной, валяй, глазей назад.

– Да ладно, ладно!

Керсти убрала палец с переключателя.

И ахнула.

Они уставились на открывшийся впереди космический простор – и то, что было в нем.

Керсти долго молчала, а потом спросила:

– Что это?

Джонни разобрал смех.

Он хотел успокоиться – звездолет стонал и кряхтел, как живое измученное существо, – и не мог. По его щекам текли слезы, а он беспомощно колотил рукой по панели управления, нечаянно включая и выключая какие-то огоньки.

– Граница, – пояснила Капитан.

– Да, – выговорил Джонни, – она самая.

– Но это же… – начала Керсти.

– Да, – повторил Джонни. – Это Граница, видишь? За ней они будут в безопасности. Точно. Никому не пересечь Границу. Ни единому человеку.

– Она не может быть настоящей.

– Как знать? Это же игровое пространство. Наверное, здесь она – настоящая. Я хочу сказать, мы ведь ее и раньше видели.

– Но она по-прежнему очень далеко, – заметила Капитан. – Боюсь, что…

Позади глухо ухнул взрыв.

– Ракеты! – встрепенулась Керсти. – Дай я…

– Нет, лучше послушай, – сказал Джонни. – Послушай.

– Что послушать? Я ничего не слышу.

– Именно. Откуда-то катит мощная тишина, – сказал Джонни. – Двигатели заглохли.

– Должно быть, расплавились, – вздохнула Капитан.

– Но у нас еще остается… как его… кажется, момент инерции, – сказал Джонни. – Мы будем двигаться вперед, пока во что-нибудь не воткнемся.

– Или что-нибудь не воткнется в нас, – поджала губы Керсти.

Она опять посмотрела на Границу.

– Она большая?

– Наверное, огромная, – откликнулся Джонни.

– Но за ней звезды.

– Не наши звезды. Я же сказал, туда не может проникнуть ни один землянин…

Они переглянулись.

– Тогда что будет, – начала Керсти тоном человека, исследующего на редкость неприятное дупло в зубе, – если мы застрянем на борту звездолета, который пытается пересечь Границу?

Они повернулись к Капитану. Та пожала плечами.

– Не знаю. Такого еще не бывало. Это невозможно.

Все трое опять посмотрели на Границу.

– Мне кажется, – спросила Керсти, – или она подросла?

Помолчали.

– И все-таки, – спросил Джонни, – что самое плохое может с нами случиться?

И тут же пожалел, что спросил. Он вспомнил, как в самый первый раз ему почудился звонок будильника и как страшно было понять, что ему не суждено проснуться. И он добавил:

– Хотя, знаете, мне это неинтересно.

– Теперь мы не сможем развернуться, – сказала Капитан. – Извините, ребята. Вам так хотелось нас спасти…

– Она и правда растет, – перебила Керсти. – Если глядеть на звезды на той стороне, заметно.

– Извините, – повторила Капитан.

– Ну хоть скрр-иии проскочат, – сказал Джонни.

– Мне очень жаль.

Керсти выпрямилась.

– А мне нет. Пошли!

Она подхватила бластер и решительным шагом направилась в темноту. Джонни кинулся за ней.

– Ты куда?

– В спасательную капсулу.

– В какую еще спасательную капсулу?

– Действительно, – удивилась Капитан, спеша следом, – я тоже хотела бы это знать. Здесь ничего такого нет.

– Если очень захотеть – будет, – отрубила Керсти, распахивая какую-то дверь. – Ты же сказал, игра состоит из знакомых нам предметов? Ну так вот, я знаю, что под кораблем есть такая капсула.

– Но…

– Это, между прочим, не только твой сон, но и мой. Доверься мне. Будет нам спасательная капсула. – В глаза Керсти вернулся прежний блеск. Она вскинула бластер и повторила: – Я знаю. Видела.

Джонни вспомнил ее комнату. Ему живо представилось, как Керсти сидит там (с десятком остро отточенных карандашей, одна как перст) и зарабатывает свою пятерку с плюсом за домашнее задание по истории, а мысленно тем временем гоняется за злыми пришельцами.

– Не понимаю, – призналась Капитан.

В коридоре клубился густой пар. Если кораблю и было суждено пересечь Границу, то впоследствии ему грозил длительный капитальный ремонт.

– Э… – сказал Джонни, – это что-то вроде фигурок в пакетах с хлопьями. Чисто… человеческая идея.

На пороге скрр-иии задержалась и обернулась к экрану.