Только ты можешь спасти человечество Пратчетт Терри

– Полторы минуты.

Джонни изумился. Он увидел себя словно бы со стороны. Никакой паники. Джонни-наблюдатель не представлял, что делать, но другой Джонни, объект наблюдения, казалось, никогда не терялся. Это было как… во сне.

– Бегать умеешь?

Керсти кивнула.

– А быстро бегать? – уточнил Джонни. – Да что это я. У тебя небось сплошные медали. Айда.

Он потащил Керсти за собой, с мостика и дальше, по темным длинным коридорам. Керсти теперь стало не до интерьеров, и стены блестели меньше. И опять появились гайки и болты.

Они подбежали к капсуле. Джонни заметался от опоры к опоре и наконец нашел кнопку подачи трапа. Тот опускался целую вечность.

– Время!

– Пятьдесят секунд…

Вверх по трапу, в кресла.

Рычагов управления было немного. Джонни пригляделся.

– Что ты делаешь? – спросила Керсти.

– Как что – ищу кнопку с надписью «Открыть шлюз».

Экран засветился.

– Джонни! Шлюзы открываются отсюда, – сказала Капитан.

Джонни взглянул на Керсти.

– Этого мы не знали.

– Трап убран?

– Да.

– Открываю!

Впереди что-то звонко щелкнуло, и воздух с шипением устремился в расширяющуюся щель. Впереди маняще мерцали поддельные звезды виртуального космоса.

Рука Джонни зависла над самой крупной красной кнопкой.

– Джонни!

– Да, Капитан?

– Спасибо тебе. Ты не обязан был нам помогать.

– Если не я, то кто?

– Хм. Верно. Ну… прощай. Больше не… встретимся.

– Прощайте.

Джонни взглянул на Керсти.

– Сколько?

– Десять секунд!

– Поехали!

Он вдавил кнопку.

Позади раздался страшный грохот. Стены промелькнули мимо. И вдруг со всех сторон их обступило небо.

Джонни откинулся на спинку кресла. В голове сделалось чисто и пусто, только одно крохотное воспоминаньице прокручивалось снова и снова, как фрагмент фильма.

Снова и снова его память стреляла в Канонира. Снова и снова инопланетянин падал. Повтор фрагмента. Идеальная точность. Все Как В Жизни.

Керсти толкнула Джонни в бок.

– А рулить мы можем?

– А? Что? – Он рассеянно воззрился на рычаги и кнопки. – Да есть тут какой-то джойстик…

– Тогда разворачиваемся. Я хочу посмотреть, как они пройдут Границу.

– Да. Я тоже хочу.

В бездне виртуального космоса капсула осторожно развернулась в сторону Границы.

Флот скрр-иии промчался мимо. На Границе каждый корабль начинал мерцать и исчезал.

– Думаешь, у них правда есть родная планета?

– Наверное, они так считают.

– А как по-твоему, они когда-нибудь вернутся?

– Не скоро.

– Послушай… когда я подняла голову и увидела ту тварь… ну… она была такая настоящая. И я подумала – она живая, живая, так как же можно…

– Да, – сказал Джонни.

– А потом она умерла и… и мне вовсе не хотелось радоваться…

– Да.

– В жизни все совсем не так легко. Потому что люди умирают, и это действительно конец.

– Да. Я знаю. Снова и снова. Знаешь что?

– Ну?

– Мой друг Ноу Йоу думает, что сны – это способ разобраться с настоящей жизнью.

– Ну?

– По-моему, все наоборот.

– Ноу Йоу – это негритос?

– Да. Мы зовем его Ноу Йоу, потому что он отстал от жизни.

– Зря. Отставать от жизни тоже клево.

– Да? Не знал. А кстати, еще говорят «паскудство».

– Джонни! Никто никогда не говорил «паскудство»!

– А как насчет «западло»?

– Клево!

Мерцали виртуальные звезды.

– Джонни…

– Что?

– Почему у тебя так здорово получается с людьми? Почему все всегда с тобой разговаривают?

– Не знаю. Наверное, потому, что я слушаю. И еще очень полезно прикинуться тупым.

– Джонни…

– Да?

– Что ты имел в виду… ну, помнишь, там? Когда сказал, что мне повсюду мерещатся чужие?

– Э… не помню.

– Но что-то же ты имел в виду!

– Я не уверен, существуют ли чужие вообще. Может, они просто разновидность нас самих. Зато я знаю, что важно. Важно точно знать, что делаешь. Важно помнить, что это не игра. Ни на столечко. Даже если это игра.

Корабль превратился в точку на бархате черноты.

– Что нужно, чтобы попасть домой? Мне всегда приходилось погибать, чтобы выбраться.

– Если выиграл, выхода нет.

– Тут есть зеленая кнопка.

– Стоит попробовать, правда?

– Да.

Когда Джонни проснулся, комнату заливал свет. Он лежал в чужой кровати и осматривался через полуопущенные ресницы.

Комната походила на любую другую комнату для гостей: чуточку старомодная люстра, которая никуда больше не вписывается, книжный шкаф с книжками, которые редко читают, и ощутимый недостаток мелочей (одинокая пепельница на ночном столике, и все).

Были здесь и часы, но когда-то давно, когда в доме отключали электричество и все часы пришлось ставить заново, про эти забыли. С тех пор они денно и нощно показывали неизменные 7: 41. Однако, судя по тишине внизу, было раннее утро.

Джонни завернулся в одеяло, смакуя драгоценное время между сном и подъемом.

Итак… что дальше? Придется поговорить с Керсти, которая мечтала стать Сигурни и забыла, что хотела быть активным действующим лицом. Джонни также подозревал, что в самом скором времени увидит родителей. Наверное, не миновать долгих бесед… что ж, все-таки какое-то разнообразие.

Трудные Времена не прошли. И школа никуда не делась. В сущности, лучше не стало. Никто не взмахнул волшебной палочкой…

Но флот улетел. В сравнении с этим все прочее… не то чтобы пустяки. Но меньше напоминает стену и больше – ступени.

Победа никому не гарантирована, но добиваться ее не возбраняется. Если не ты, то кто?

Он повернулся на другой бок и уснул.

В небе висела Граница.

Огромные буквы высотой в тысячи миль.

Из них складывались слова:

Флот промчался сквозь надпись. Танкеры, линкоры, истребители, прочерчивая буквы своими тенями, с шумом и ревом уходили на другую сторону и исчезали навсегда.