Царьград (сборник) Михайловский Александр

Игнатьев задумался. Потом, снова раскурил потухшую было сигару, посмотрел мне в глаза, и со вздохом произнес: - Нет, Александр Васильевич, я в этом не уверен...

- Тогда, Николай Павлович, нам крайне необходимо встретиться с Цесаревичем. Игнатьев встал, отряхнул с сюртука табачный пепел, и ровным твердым голосом сказал мне:

- Александр Васильевич, я обещаю представить вас Цесаревичу в самое ближайшее время. Только подскажите, как вас лучше отрекомендовать ему.

- Николай Павлович, нам хорошо известна страсть Александра Александровича к коллекционированию. В конце своего царствования он передаст все купленные им картины и предметы антиквариата специально созданному в Санкт-Петербурге музею, получившему имя монарха. Этот музей существует и в XXI веке, правда, называется он теперь "Русским музеем".

Предложите Цесаревичу встретиться с одним французским антикваром, только что прибывшим из Стамбула, который готов предложить ему весьма любопытные предметы старины из султанского Сераля. Этим антикваром буду я. Будьте покойны - что предложить нам Александру Александровичу мы найдем... Не забывайте, что сам султан сейчас является нашим невольным гостем.

Понадобились без малого сутки, чтобы остановить в городе вакханалию грабежей и погромов. Сколько при этом было расстреляно пойманных на месте преступления мародеров и насильников, я не могу сказать точно. Знаю только, что их было много. Греческие патрули с разбойниками особо не церемонились. Морские пехотинцы наших гостей из будущего, тоже. По ночам в Константинополе гремели выстрелы. Иногда были слышны разрывы ручных гранат и очереди автоматов и пулеметов. Это означало, что за наведение порядка взялись морпехи. В конце концов, поняв, что дальнейшие походы за добычей с большей долей вероятности закончатся смертью для самих "добытчиков", грабители попритихли, и можно было заняться нашими насущными делами.

И вот я снова сижу за столом со своим ангелом-хранителем, старшим лейтенантом Бесоевым. Перед ним лежит очень полезная и умная штука, именуемая "ноутбуком". Пальцы Бесоева быстро и легко порхают по кнопкам и клавишам этого прибора, а сам он мурлыкает себе под нос песню: "Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся российская земля". - Красивая песня.

Тем временем на плоской светящейся поверхности бегут буквы и строчки, иногда появляются чьи-то фотографии, схемы и карты местности.

Наконец, оторвавшись от ноутбука, Николай Арсентьевич с улыбкой посмотрел на меня, подмигнул, и сделал несколько пометок в лежащем на столе блокноте удивительным пером, которое называлось у потомков "шариковой ручкой". У меня тоже есть такая - подарок капитана Тамбовцева. Писать ею одно удовольствие - не надо никаких чернил, перо само бежит по бумаге, и не боишься, что оставишь на листе кляксу.

- Итак, Дмитрий Иванович, - сказал мне Бесоев, - начнем вторую фигуру Марлезонского балета. - Увидев мое недоуменное лицо, он пояснил. - Это у нас присказка такая. "Трех мушкетеров" господина Дюма помните? - Так вот, там был такой балет. - А сказка-то будет у нас впереди.

Наша задача на ближайшее время - нейтрализация вражеской агентуры. Те бандиты, которых уже вторые сутки отстреливают наши морпехи и ваши греческие ополченцы - это обычные неорганизованные "работники ножа и топора, романтики с большой дороги". Но скоро вместо них появятся уже вполне организованные громилы, имеющие интерес скорее политический. Они будут всячески нам пакостить, и провоцировать местный люд на мятеж против власти - то есть, против вас, милейший Дмитрий Иванович, ну, и, естественно, против нас.

Подобные вещи очень любят ребята с одного острова, славящегося непогодой и туманами. Но в игре против нас могут поучаствовать и любители вальсов и мазурок. Следовательно, в первую очередь надо обезвредить английскую и австрийскую агентуру.

- Николай Арсентьевич, - удивился я, - но как же мы узнаем - кто эти агенты, и где они скрываются?

- Господин комендант, - голосом преподавателя гимназии, разговаривающего со второгодником, наставительно сказал мне Бесоев, - грош нам цена в базарный день, если мы не сможем переиграть своего противника. Вы ведь и сами были разведчиком, так что, как ловить своих бывших коллег по ремеслу, вы должны знать. Тем более, что противник перешел на нелегальное положение неожиданно для себя, а местное население, даже турецкое, к Австрии и Англии не особо расположено. Не то что единоверные греки и славяне к России.

Прежде всего, надо взять под наблюдение Британское и Австро-Венгерское посольства. И решительно пресекать все контакты местных жителей с сотрудниками этих посольств. Сошлитесь на разгул бандитизма в городе, на невозможность обеспечить безопасность посольских чинов и их прислуги в случае их самостоятельного выхода за территорию дипломатического представительства.

Ну, а если кто в этом усомниться, разыграйте сцену нападения на таких храбрецов, со стрельбой холостыми патронами, криками и шумом. Напугайте их всех до икоты. Я знаю, что греки хорошие актеры - ведь именно они и изобрели в античности театр.

- Ну, а если кто-то из них захочет выбраться из посольства тайком, скажем, ночью? - спросил я.

- Парочка любителей ночных прогулок может таинственно исчезнуть в лабиринтах старого города, - с кривой усмешкой отвечал добрейший Николай Арсентьевич, - а воды Золотого рога со времен византийских базилевсов умеют хранить свои тайны. Милейший человек был император Юстиниан-строитель, но вот сколько подобных тайн ему пришлось похоронить, не знает никто.

А теперь вот что. Выловленный из вод Эгейского моря после уничтожения турецкой Средиземноморской эскадры британский матрос 1-го класса Теодор Смит, оказавшийся впоследствии польским шляхтичем Тадеушем Ковальским, поведал нам кое-что интересное. А именно то, что он направлен был в Стамбул британскими спецслужбами для организации диверсионных групп, которые должны были действовать в тылу русских войск. Сей пан Ковальский сообщил нам кое-что об адресах агентов английской разведки. Надо бы быстренько пробежаться по этим адресам. Глядишь, кое-кого из них и отловим. И, естественно, агентура... Не мне вас учить, как она важна в контрразведывательной деятельности.

Теперь, насчет окончательного наведения порядка. Я бы назначил вашего замечательного друга Аристидиса Кириакоса начальником городской милиции. Он прекрасно знает людей, и имеет огромный жизненный опыт в таких делах, хоть и с другой стороны. Про французского сыщика Видока, и про русского жулика Ваньку-Каина слышали? - Я задумчиво кивнул. - Действительно, если кто и способен помочь мне навести порядок в этом бедламе, так это мой старый приятель Аристидис Кириакос.

"Ни сна, ни отдыха измученной душе!" - эти слова оперного князя Игоря, как нельзя лучше иллюстрируют мою сегодняшнюю службу. А ведь говорили, что в далеком прошлом у людей была спокойная и размеренная жизнь. - Фигушки! Вранье все это! - Приходится крутиться как белка в колесе, выкраивая час-полтора, чтобы хоть немного прикемарить.

Вот и сейчас, только я собрался "придавить на массу" минуток так сто пятьдесят, как пришел старлей Бесоев с каким-то греком. И сказал - выспишься ты, раб Божий Виктор, когда мы всех супостатов помножим на ноль. А пока - бери ноги в руки, и отправляйся с уважаемым Андреасом туда, куда он покажет. И предстоит тебе, золотой-яхонтовый, повязать британского "агента 007", не Джеймса Бонда, естественно, а его предка, некоего Майкла Грина. И уже серьезно говорит мне. - Смотри, Палыч, хоть и не супермен этот Грин, но человек опытный, жизнью битый, и оружием владеет исправно. Так что, возьми-ка ты с собой спецсредства, да и бронник одеть не забудь.

Успокоил, значит. Послушался я Бесоева, вооружился и экипировался по полной. Взял с собой парочку морпехов, и на "Тигре" вместе с Андреасом отправились задерживать британского шпиона.

Похоже, что грек-проводник уже успел познакомиться с нашей техникой. Во всяком случае, в салоне на переднем сиденье он сидел достаточно уверенно, на поворотах и на колдобинах не вскрикивал, и, в отличие от некоторых своих соотечественников, поминутно не поминал каждую минуту Господа Бога и Богородицу.

Доехали мы так до Галаты - прескверное, я вам скажу место, притонов и борделей тут, словно блох на бродячей собаке. Андреас сказал, чтобы мы тут притормозили. Дальше, говорит, на повозке вашей нельзя. Надо идти пешком, а не то спугнем вражину. Вышли мы из машины, приготовили оружие к бою, а я сунул в карман разгрузки светошумовую гранату "Факел-С". - Береженого и Бог бережет.

Подходим мы, значит, к дому, где этот шпиен должен обитать. Идем, как положено, аккуратненько, вдоль стеночки. А грек наш прется посреди улицы, как танк. Вдруг я вижу, как распахивается окно на первом этаже, и высовывается оттуда ствол ружья, не меньше как двенадцатого калибра. Грек застыл с открытым от удивления ртом, того и гляди, ворона туда влетит.

Тут бы ему и кранты, если бы не Игорек Кукушкин. Прыгнул он, как вратарь, берущий пенальти, и сшиб грека на землю. И вовремя - "Джеймс Бонд" этот недорезанный успел выпалить из своей фузеи, и едва не зацепил Андрюху - так мы прозвали нашего проводника. Я услышал, как в комнате лязгнул затвор - бритт перезаряжал свое ружье, готовясь продолжить сафари на нас.

А вот хрен ему! - Я достал из кармана светошумовую гранату, выдернул чеку, и, плавненько так, зафигачил ее в открытое окно, успев крикнуть своим орлам: "Берегись, вспышка!"

А потом в доме как бабахнет! Открыл я глаза, и вижу - стоит на четвереньках посреди улицы Андреас, смотрит на нас чумными глазами, а на широких шароварах его спереди расплывается мокрое пятно. Кроем его, растяпу, матом, и бегом наверх.

Влетели мы в тот негостеприимный дом, и видим - какая-то рыжая британская морда сидит на полу, и открывает и закрывает рот, словно карась, которого только что сняли с крючка. Ну, и глаза у него такие же, рыбьи - выпученные и бессмысленные. И воняет гадостно.

Рядом с ним на тахте в полунеглиже расположилась девица, как видно, из здешних "ночных бабочек". Сидит она, икает, а из ее ушей по вискам стекает кровь. В общем, барабанным перепонкам - кирдык! И она тоже того - обделадась. Не зря же эту гранату втихаря у нас называют "засранкой" - за такой вот побочный эффект.

Выволокли мы эту "сладкую парочку", погрузили в "Тигр", и зажимая носы - от обоих воняло премерзостно, поехали в комендатуру. Может быть, больше на мою голову ничего сегодня не приключится, и я смогу хоть немножечко поспать? - Ну, минуток, этак, триста...

В помещении оперативного отдела собралась почти вся авиагруппа "Кузнецова". Было душно. Натужно гудящие вентиляторы гоняли под потолком клубы табачного дыма. Контр-адмирал Ларионов поставил задачу: чтобы завтра утром на Дунае не осталось ни одного турецкого корабля. Всякие случайности должны быть исключены. Операции был присвоен шифр "Вальсы Штрауса".

Турецкая речная флотилия фактически была разбросана по всему Дунаю. В Видине, на границе с Австро-Венгрией, находились броненосная канонерская лодка "Подгорица", железная канонерская лодка "Сунна" и колесный пароход "Нузретие". В устье Дуная в порту Сулина, находился монитор "Хизбер". Его собрата "Сейфи" уже успели утопить русские минные катера. Правда, где-то там должен быть и британский стационер, но адмирал Ларионов дал команду, что все боевые корабли в турецких портах должны быть уничтожены, не обращая при этом на их национальную принадлежность. Ведь, они расположились не в нейтральном торговом порту, а в в военно-морской базе воюющего государства. Решили рискнуть - пусть теперь не обижаются! Словом, кто не спрятался - я не виноват!

Кроме того по Дунаю были разбросаны следующие корабли: в Тульче корвет "Хивзи Рахман" и канонерская лодка "Семендерия". Монитор "Люфти Джелиль" из этой "тройки" недавно утопила русская осадная артиллерия. В Мачине, чуть южнее Галаца - колесные пароходы "Килиджи Али" и "Аркадион". В Силистрии - колесный пароход "Ислахат". Совсем рядом, в Гирсово - броненосная канонерская лодка "Фетх-уль-Ислам", деревянная канонерская лодка "Аккия" и колесный пароход "Хайредан". В Рущуке - броненосные канонерские лодки "Беквир-делен" и "Искодра", деревянные канонерские лодки "Варна" и "Шефкет-Нулса".

Особое внимание необходимо обратить на Рущук, Силистрию, Гирсово, Мачин и Тулчу. На левом берегу Дуная у нас будет множество благодарнейших зрителей, так что "Шоу огня" должно быть достойно их самой высокой оценки. Там этой ночью поработают ударные вертушки, "Ночные охотники" и "Аллигаторы". Если надо будет исправить недоделки, им будут ассистировать Ка-29.

По самой дальней цели - Видину нанесут удар Су-33, потопить корабли, пришвартованные к причалам - для них задача нетрудная. После долгих споров решено использовать для этой цели обычные ФАБ-100 и бомбить с бреющего полета. Судя по данным авиаразведки, корабли пришвартованы вдоль берега друг за другом, в одну линию. Так что тройке будет достаточно одного захода.

К Сулине несколько часов назад полным ходом вышел "Адмирал Ушаков". К трем часам ночи он должен быть на месте. У капитана 1-го ранга Иванова приказ - уничтожить все военные корабли в гавани, включая и британский стационер "Кокатрис". Переводится, примерно как "Адская курочка"... Мда-с, трудно бывает понять иногда британский юмор. Слишком уж далеко от родных берегов залетела эта самая "не птица". Время военное и моряки Ройал Нэви могут обижаться только на свое командование... Одним словом - "Бурю" заказывали?

Полночь... Мирно спят пришвартованные к берегу турецкие военные корабли. Тишина, лишь назойливо зудят злые речные комары. Они в изобилии плодятся в зарослях камыша под самым берегом Дуная. Подобно ассасинам древности, они раз за разом заходят в атаку на отмахивающихся от них турецких матросов, отбывающих свой срок на вахте. Как поется в известной песне: "тихо вокруг, только не спит барсук..."

Русским тоже должно быть не сладко, камыш под левым пологим берегом куда гуще, он буйно растет, соединяясь в огромные поля. Но, с другой стороны, в той камышовой чаще легко можно спрятать целую флотилию быстроходных минных катеров и лодок. А сейчас как раз новолуние, и на небе нет ничего, кроме звезд. Вот и вслушиваются вахтенные - не застучит ли где паровая машина, и не плеснет ли где весло. В этой египетской тьме не видать ни зги, а висящий на корме фонарь только слепит глаза, делая правоверных совсем беспомощными во тьме...

Вахтенные услышали звук, но не сразу поняли, что это. Будто далеко-далеко загудел еще один комар, но только очень большой. Сначала на этот звук не обратили внимания, потом, конечно, забегали и закричали, но было уже поздно. Первые НАРы огненными кометами пронеслись в полной тьме к цели, и на палубе броненосной канонерки "Беквир-Делен" вспыхнули разрывы. Для гарантированного поражения броненосных канлодок были выбраны блоки неуправляемых авиационных ракет С-13 калибра 122-мм. Половина ракет - с осколочно-фугасными проникающими боевыми частями, вторая половина - с объемно детонирующими.

Одно из попаданий в пороховой погреб оказалось роковым - осветив все вокруг адским пламенем, канонерка со страшным грохотом взлетела на воздух. Через пару минут к ней присоединилась и "Искодра". Огненные вспышки взрывов были хорошо видны на русском берегу Дуная. Деревянные "Варна" и "Шефкет-Нулса", в которые попали НАРы, пылали словно куча сухой соломы.

...Ординарец разбудил полковника Егорова, сразу же после того, как часовые доложили, что слышат на турецком берегу подозрительный звук. Когда от огненных снарядов, взорвалась первая канонерка, полковник крепко выматерился. Двадцать лет назад он начинал свою службу прапорщиком на батарее, вооруженной ракетами Засядько, и не мог не узнать знакомую картину. Всю свою жизнь он был сторонником совершенствования и развития этого вида оружия. Но с появлением скорострельных казнозарядных пушек, командование, наоборот, начало сокращать ракетные части. И в настоящий момент боевые ракетные батареи оставалось только в Туркестанском корпусе.

А тут, кому-то явно удалось создать следующее поколение этого оружия, о чем можно было судить по мощности взрывов уничтожающих турецкие корабли. Да к тому же это оружие было установлено на какие-то летательные аппараты, рассмотреть которые не удалось из-за полной темноты. Полюбовавшись на горящие турецкие канлодки, полковник ушел к себе в палатку, писать рапорт на имя начальника штаба корпуса.

Душная черноморская ночь, нет ни ветерка. Позже, перед самым рассветом, потянет в море первый утренний бриз, а пока лишь чуть слышно плещет вода у причала. На турецком мониторе и британском стационере вахтенные чувствуют себя в полной безопасности. Русская армия далеко, ну а флота на Черном море у русских, считай, вообще нет. Правда, эти сумасшедшие русские атакуют турецкие корабли на маленьких катерах с шестовыми минами наперевес. Но они бояться связываться с англичанами. А вот и их корабль, маленький, но грозный. Правда, название у него смешное "Кокатрис". Но даже эту британскую "Адскую курочку" побаивается русский орел.

Неприятно удивляло лишь то, что вот уже два дня нет телеграфной связи со Стамбулом, а вчера замолчала и Варна. Но, в Сулине корабли в безопасности, тут ничего не может случиться. Особенно в такую темную безлунную ночь, когда не видишь даже пальцев вытянутой вперед руки... Нет, в такую ночь лучше стоять на якоре, или у причала.

Но вот, в открытом море, почти у самого горизонта, беззвучно мигнула яркая вспышка, как будто на мгновение приоткрыли стекло сигнального фонаря, за ней другая третья, четвертая.. Потом замигало часто-часто... Почти минута нужна фугасным снарядам, чтобы преодолеть двадцать километров, и обрушиться на порт лавиной смертоносного огня и металла. Злосчастную британскую "Адскую курочку" 130-миллиметровые снаряды разорвали буквально пополам. Большая часть команды корабля погибла, даже не проснувшись, другие еще какое-то время барахтались среди обломков. Турецкому монитору тоже не повезло - ну, не было тогда еще бронированных палуб. Да и вряд ли тогдашняя броня удержала бы двухпудовый килограммовый снаряд, падающий почти отвесно со скоростью в два раза быстрее звука. Снаряд пробивал корабль насквозь, взрываясь в воде под днищем. После пятого или шестого попадания монитор разломился на несколько частей и затонул. Покончив с кораблями, разрывы снарядов, выпущенных неведомым кораблем, огненным катком прошлись по береговым батареям и портовым сооружениям, вызвав обширные пожары на складах военного имущества.

Утром уцелевшие турецкие интенданты бросились подсчитывать ущерб от русского нападения на Сулин. В спешке были составлены эти бумаги в которых, о чудо, один и тот же порох числился, и как подмоченный водой, и как сгоревший при пожаре, и как истраченный при боевых стрельбах... И это было не единственное чудо в этой истории.

"Винер Цейтнунг": "Кошмары Стамбула! Русские казаки насаживали на пики турецких младенцев! Сотни тысяч убитых, миллионы беженцев!"

"Нойес Фремденблатт": "Европа негодует! Кто остановит новых гуннов из дикой Московии?! Русские вызвали силы ада, чтобы истребить весь цивилизованный мир!"

Встревоженный известиями из Стамбула император Австро-Венгрии Франц-Иосиф вызвал в свой дворец Шеннбрунн министра иностранных дел империи Дьюла Андраши.

- Граф, скажите мне - что это?! - Как могло произойти подобное, и куда смотрели наши разведчики?! - Почему я обо всем этом узнаю из газет, а не из донесений ваших дипломатов?! - Чем занимаются эти дармоеды?!

Император гневно помахал перед носом опешившего министра утренней венской газетой, в которой рассказывалось о том, как русский флот в течение одной ночи прорвался через Дарданеллы, внезапным налетом захватил дворец Долмабахче, и пленил султана Абдул-Гамида.

- Ваше величество, мы сами только что получили донесение из Стамбула от нашего посла. Он рассказывает, что все произошло внезапно. Откуда-то появились корабли под русским военно-морским флагом, причем, как заявил наш военно-морской агент, подобных типов кораблей он не видел ни разу в жизни. По его же сообщению, русские корабли оказались вооружены мощными пушками, способными вести огонь со скоростью митральезы на огромные расстояния. Именно эти орудия сокрушили неприступные турецкие укрепления в Дарданеллах.

И что самое удивительное, эти корабли несут на своих палубах летательные аппараты, похожие на гигантских стрекоз. Эти аппараты вооружены страшным оружием. Всего несколько снарядов, сброшенных с них, превратили в пылающие развалины казармы султанской гвардии.

Наши дипломаты своими глазами видели, как по улицам Стамбула передвигались самодвижущиеся бронированные повозки русских, вооруженные пушками и митральезами. Они в течение нескольких минут истребили толпу турок, попытавшихся прорваться с целью грабежа в европейский квартал Стамбула.

Русским активно помогают греки и болгары. Им выдали оружие из захваченного арсенала султана, и дружины христиан довольно быстро навели в городе порядок. Кстати, военным комендантом Стамбула, который по приказу русских, теперь должен называться Константинополем, назначен поручик российской армии Никитин. По данным наших секретных источников, он наполовину грек, и числился в списке офицеров русской разведки, работающих на Балканах.

Наш агент так же сообщил, что по данным его информаторов, в Золотой Рог вошли корабли русской эскадры, один из которых, имеет странное название: "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов" По данным нашей разведки в составе Русского Императорского Флота никогда не была такого адмирала...

- А что такое "Советский Союз"? - Неожиданно спросил император.

- Не могу вам ничего об этом сказать, Ваше Величество, - нам, к сожалению, вообще ничего неизвестно об этой эскадре. Она будто вынырнула из темных пучин Средиземного моря, и, подобно урагану, смела с карты мира Османскую империю, словно жалкую хижину бедняка.

Самое же неприятное, что с палубы этого "Адмирала" взлетали уже совсем другие летательные аппараты, вообще ни на что не похожие. Это были летящие с огромной скоростью железные птицы, которые умчались в неизвестном направлении увешанные целой гроздью взрывчатых снарядов, а потом прилетели назад через пару часов уже пустыми. Страшно подумать - на какое расстояние за это время они могут улететь, и какие разрушения причинить!

- Граф, но это же ужасно, - воскликнул потрясенный Франц-Иосиф, - вы понимаете, что Россия, имея такое оружие, теперь может диктовать свои волю всему миру!

- Ваше Величество, - но наши дипломаты в Петербурге не имеют никакой информации, ни об этой таинственной эскадре, ни о неизвестных летательных аппаратах. Мы можем пока только гадать - откуда они появились, и какое следующее государство будет ими завоевано. Смею заметить, что русская армия еще не понесла почти никаких потерь в людях, и не растратила запасенных для этой войны боеприпасов...

- Граф, а вы не пробовали напрямую связаться с главой русской дипломатии, канцлером Горчаковым?

- Ваше Величество, мы пытаемся это сделать, но канцлер в данный момент находится в Плоешти, в полевой ставке русского императора. Связь со ставкой еще не установлена, поэтому мы можем сноситься с Горчаковым лишь с помощью курьеров. Запрос от имени министерства иностранных дел уже направлен в Плоешти. Но ответ оттуда мы получим нескоро.

- Граф, надо сделать все возможное и невозможное, чтобы получить достоверную информацию о русской эскадре, о ее возможностях, и о том, как русские собираются поступать с фактически обезглавленной Османской империей. Надо напомнить им о нашем договоре относительно Боснии и Герцоговины, а так же прикинуть - что наша двуединая империя сможет прибрать к рукам из ставшего бесхозным турецкого наследства.

В общем, мы проговорили с графом Игнатьевым до утра. Часов в шесть вошел его слуга, и сообщил графу, что вода для умывания и бритья готова, скоро будет готов и завтрак. Пока Игнатьев приводил в себя в порядок, я по рации связался с капитаном Хоном, и вкратце проинформировал его о состоявшейся беседе. Заодно я узнал последние новости "с полей сражений", и попросил его прислать в дом Игнатьева мой багаж - ноутбук, и дипломат с фотографиями.

Посвежевший и пахнувший вежеталем граф вошел в комнату, и мы сели уже за накрытый стол, приступив к завтраку. Между яичницей и кофе, я сообщил ему о новых победах русского оружия.

- Николай Павлович, - торжественно начал я свою речь, положив на скатерть белоснежную салфетку, - как я уже говорил, этой ночью самолеты с авианосца "Адмирал Кузнецов" нанесли массированный ракетно-бомбовый удар по Закавказской армии Мухтар-паши и крепости Карс. Получены подробности этого авианалета. Армии Мухтар-паши больше не существует. Остатки ее в панике бежали, сам командующий армией убит, большинство офицеров его штаба и английские советники - тоже. Великий князь Михаил Николаевич может чувствовать себя полным хозяином в азиатской части бывшей Османской империи. Сил, которые турки могут ему противопоставить, у них просто нет.

- Великолепно! - Воскликнул Игнатьев, и воодушевленно взмахнул в воздухе рукой, с зажатым в ней круассаном, - а что с крепостью Карс?

- Крепости, как таковой, больше нет. Есть просто груда камней, перемешанных с разбитыми пушками и трупами турецких аскеров. Так что, к сожалению, ключей от Карса генералу Лорис-Меликову никто не поднесет. Но это, я думаю, не такое уж большое горе?

- Надо срочно порадовать государя этими новостями! - Как опытный царедворец, Игнатьев сразу же "поймал волну". Но мне пришлось немного остудить его пыл.

- Николай Павлович, а если государь спросит - откуда у вас эти сведения? - Как вы ему это объясните? Нет, к сожалению, вам придется подождать, пока не придет телеграмма от Великого князя Михаила Николаевича.

- Жаль, очень жаль, - закручинился граф. - Но, я думаю, что вы, Александр Васильевич, еще не раз порадуете нас известиями о ваших победах. Извините, но мне пора. Государева служба-с, ничего не поделаешь... Но я помню о вашей просьбе относительно рандеву с Цесаревичем.

Игнатьев надел свой роскошный генерал-адъютантский мундир, раскланялся, и ушел. А меня слуга графа проводил в спальню, где я решил немного отдохнуть на кушетке.

Но долго мне спать не пришлось. Сначала пришел посыльный от капитана Хона, который доставил мне ноутбук и черный кожаный дипломат. А потом, едва я снова начал дремать, прибежал казак из охраны Ставки, с запиской от графа. В ней мне сообщалось, что цесаревич Александр Александрович очень заинтересовался моим предложением, и готов со мной встретиться.

Поняв, что поспать мне сегодня уже не дадут, я порылся в своем дипломате, отобрав некоторые фотографии, которые, несомненно будут интересны цесаревичу. Отобранное я положил в картонную папку, которую по моей просьбе принес мне слуга графа. Дипломат и ноутбук я решил пока с собой не брать, дабы не привлекать к себе внимания. Тот же расторопный слуга раздобыл мне сюртук, рубашку, галстук, брюки, штиблеты и котелок, трость, словом, полный костюм преуспевающего буржуа.

Подошло назначенное мне время. С помощью слуги графа я облачился в одежду XIX века. Скажу сразу - после свободного камуфляжа я почувствовал себя несколько неловко, да что там неловко - настоящая египетская пытка. Но ради дела пришлось терпеть. Взяв с собой папку, я отправился на судьбоносную встречу с будущим российским царем.

Плоешти, который я видел только ночью, днем произвел на меня отвратительное впечатление. По словам сопровождавшего меня слуги: "Плоешти - городок неважный, скучный, но климат в нем лучше, нежели в Бухаресте, из-за близости Карпатских гор, отроги которых подходят к Плоешти верст на тридцать. Улицы крайне сбивчивы, отвратительно пыльны или грязны, смотря по погоде. Несколько улиц вымощено, но разве для того, чтобы ломать экипажи. Самая трудная задача - найти здесь чью-либо квартиру, ибо нумерация домов общая для целого города, а названия улиц положительно неизвестны даже туземцам. Скорее встречный казак доведет по адресу, нежели обыватель Плоешти. Господа развлекаются по вечерам в кофейне "Молдавия", где "играют и поют цыгане".

Так, за разговорами, мы дошли до дома, где расположился Цесаревич. Доложив о своем приходе дежурному офицеру, я стал ждать приглашения. Ждать пришлось недолго.

Меня ввели в светлую и чистую комнату, где меня встретил здоровенный мужчина лет тридцати, ростом под два метра. Его широкое лицо с ранними залысинами украшали усы. А вот знаменитой "александровской бороды", которая делала царя похожим на извозчика, еще не было. Я вспомнил, что он ее отрастил именно здесь, на войне, когда командовал Рущукским отрядом.

- Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество, - поздоровался я с цесаревичем.

- Здравствуйте, месье... - цесаревич замялся, и я пришел к нему на помощь, - месье Тамбовцев, - Александр Васильевич Тамбовцев.

- А мне сказали, что вы фрранцузский негоциант, и прибыли из Стамбула, - удивленно пробасил цесаревич.

- Мне приходилось бывать и во Франции, но в данный момент я действительно прибыл из Стамбула. А вообще-то я русский, Ваше Императорское Высочество.

- Итак, господин Тамбовцев, что бы вы желали мне предложить? - спросил цесаревич.

Я взял в руки папку, которую держал подмышкой, и оглянулся, ища стол, на который можно было бы ее положить. Цесаревич, видя мои телодвижения, приглашающе указал мне на стол, стоящий в углу комнаты. Я подошел к нему, положил папку и посмотрел на цесаревича. Тот любопытством глядел на папку и на меня.

- Ваше Императорское Высочество, я привез фотографии, которые вас должны заинтересовать. Посмотрите, - с этими словами я развязал свою папку, и протянул цесаревичу пачку цветных фото, специально подготовленных для этого случая.

Фото репродукции картин Василия Васильевича Верещагина, посвященных этой войне, Александр Александрович просмотрел с большим интересом. Особенно он долго разглядывал триптих "На Шипке все спокойно".

- Бедные солдатики, - сказал цесаревич, - и где это произошло?

- Ваше Императорское высочество, - ответил я, - просмотрите остальные фотографии, потом я отвечу сразу на все ваши вопросы.

Цесаревич посмотрел на меня исподлобья, хотел что-то сказать, но потом передумал, и продолжил разглядывать мои фото.

- А кто этот господин? - Удивленно воскликнул он, увидев картину Серова, на которой был изображен уже пожилой и усталый император Александр III с бородой и в барашковой шапке.

- Это вы, Ваше Императорское Высочество. Только так вы будете выглядеть через пятнадцать лет, когда станете российским императором Александром III.

Услышав мои слова, цесаревич вздрогнул, как от удара электрическим током, и уронил фотографию, которую он держал в руках.

- Милостивый государь, что вы такое говорите! - Возмущенно воскликнул он. - Извольте объясниться!

- Ваше Императорское Высочество, успокойтесь, перед вами не шарлатан, и не сумасшедший. Посмотрите вот на эти фотографии. - И я протянул цесаревичу, который возвышался надо мной, как гора, с багровым лицом и сжатыми пудовыми кулаками, новую пачку фотографий. На мгновение у меня мелькнула мысль, - ударит - убьет. Но цесаревич, тяжело дыша, взял себя в руки.

- Это наша эскадра, которая несколько дней назад захватила остров Лемнос у входа в Дарданеллы. Видите, корабли под андреевским флагом. А вот она проходит через Проливы - вы можете увидеть - турецкие укрепления основательно приведены к молчанию. А вот и Стамбул. - Теперь он носит название Константинополь, а военным комендантом в нем офицер русской армии поручик Никитин.

- Что-то непохож он на русского, - пробасил пришедший в себя цесаревич.

- Он наполовину русский, наполовину грек, и работал на русскую разведку под девичьей фамилией свой матери. Наши морские пехотинцы, вырезав гарнизон Лемноса, спасли его от жуткой смерти, которую уготовили своему пленнику башибузуки. Потом он, используя свою греческую агентуру, помог нам проникнуть в султанский дворец. Результат вам известен...

- Ну, дай то Бог, - кивнул будущий император Александр III, - Что там у вас еще?

- Вот это, Ваше Императорское Высочество, - захваченный русским десантом дворец турецкого султана Абдул-Гамида. Сам султан взят в плен, и скоро будет доставлен в Ставку российского императора. Посмотрите на фото султана, который, как почетный пленник находится на флагманском корабле нашей эскадры. Вот, он. - На фото слегка растерянный и помятый султан стоял на палубе "Адмирала Кузнецова", с испугом на лице наблюдая за взлетом пары Су-33.

Цесаревич был удивлен, смущен и озадачен. Было видно как он напряженно размышляет, глядя на фотографии, которые я раскладывал перед ним, как официант, подающий меню посетителям. Потом он поднял голову.

- Господи Боже, Спаси Нас и Помилуй! - Пробормотал этот огромный и полный сил человек, перекрестившись. Потом посмотрел на меня. - Что же это такое, господин Тамбовцев?

- Ваше Императорское Высочество, мы ваши потомки, которые неведомой даже нам силою перенеслись в 1877 год из 2012 года. Наша эскадра, шедшая под андреевским флагом в Сирию, неожиданно оказалась в Эгейском море в вашем времени. Скажем сразу, мы не минуты не колебались - на чьей стороне нам быть во время вооруженного противостояния между Российской и Османской империями. Командующий нашей эскадрой контр-адмирал Ларионов собрал военный совет, который единогласно решил - помочь нашим предкам в этой войне, которая, в общем-то, России абсолютно не нужна.

- Господин Тамбовцев, почему вы так считаете? - Вскинулся наследник престола.

- А за что предстоит сражаться и умирать русским солдатам? - Ответил я ему. - Ведь по итогам этой войны, даже в самом лучшем случае, Россия не обретет никаких существенных новых территорий, и не сможет уничтожить векового врага. От Проливов нас тоже попросили отказаться заранее, а то неровен час, может повториться 1853 - 1854 год... - Освобождение болгар? Так только для того чтобы тут же отдать их под влияние Австро-Венгрии и Германии - вспомните прошлогоднее Рейхсштадское соглашение, которое не подумав подписал старый маразматик Горчаков. Между прочим, во всех последующих войнах Болгария состояла во враждебных России союзах.

- Я подумаю над вашими словами, -угрюмо заметил Цесаревич. - Серьезно подумаю! Возможно вы и правы? Но как вы собираетесь помочь нам, ведь корабли по суше не ходят, а людей, как я понимаю, у вас очень мало.

Я вздохнул, - Ваше императорское Высочество, надо сказать, что за прошедшие сто тридцать пять лет вооружение армии и флота значительно усовершенствовалось. Появились летательные аппараты, способные стирать с лица земли города и крепости, бронированные самодвижущиеся повозки, вооруженные мощными скорострельными орудиями, пушки и ракетные станки, снаряды которых летят на огромные расстояния и попадают в цель с удивительной точностью. Рота наших солдат сумеют разгромить и разогнать нынешнюю дивизию. Конечно, речь не идет о русских солдатах, которых мало убить, их надо еще и повалить, но все остальные.... Скажем прямо, Ваше Императорское Высочество, в мире сейчас нет такой силы, которая сумела бы нам противостоять.

Цесаревич слушал мой рассказ с удивлением и восторгом, как маленький мальчик слушает рассказ няни об Иване-царевиче, который в одиночку побеждает полчища врагов. По ходу моего рассказа я доставал из своей папки все новые и новые фотографии, на которых были засняты самолеты, вертолеты, танки и БМП, системы залпового огня и самоходные установки. Он удивленно смотрел на фото морских пехотинцев, спецназовцев и летчиков.

- Господи, я сплю, или мне все это кажется? - Пробормотал цесаревич, - Господин Тамбовцев, могу ли я увидеть все это воочию?

- Да, Ваше Императорское Высочество, - если у вас есть такое желание, то мы можем перевезти вас на нашем летательном аппарате, который мы называем вертолетом, - и я показал цесаревичу фото Ка-29, - на флагманский корабль нашей эскадры, где я познакомлю вас с командующим, адмиралом Ларионовым. Только, у меня одна просьба к вам - вы дадите слово, что до определенного момента вы никому не расскажите о том, что вам удастся увидеть и услышать. Не беспокойтесь, Государь завтра должен будет узнать все от нашего официального представителя, который прибудет в Ставку. А сегодня ваш батюшка отбыл в Бухарест и будет лишь к ночи. Так что вам никто не помешает совершить небольшое путешествие во времени, побывав в XXI веке.

- Вот это дело! - пробасил Наследник, и впервые за время нашего разговора улыбнулся. - Это по нашему! - Сказано - сделано! Теперь я точно вижу, что вы природный русак, а не говорящий по-русски француз или англичанин. Когда отправляемся?

- Да прямо сейчас, Ваше Императорское Высочество, транспорт ждет-с! - ответил я ему.

- Серж! - Позвал Александр Александрович своего адъютанта, графа Сергея Шереметева. - Передайте, пусть седлают лошадей, мы едем на загородную прогулку.

"Дер Беобахтер": "Русский флот совершил невозможное - прорвавшись через Проливы, он вошел в Золотой Рог! Султан похищен, армия в смятении! Европейские границы будут опять изменены?".

"Альгемайне Цейтунг": "Стамбул снова стал Константинополем! Блестящая победа русского оружия! Этому позавидовал бы и Бонапарт!"

- Господин канцлер, как прикажите ЭТО понимать? - Кайзер ткнул пальцем на газеты, небрежно брошенные на мраморный столик. - Как могло случиться, что войска моего племянника каким-то непонятным никому способом оказались в Стамбуле?

- Ваше Величество, я и сам мало что могу понять. Для меня поистине неразрешимая загадка - как эти канальи-турки могли позволить себя разбить. К тому же происхождение эскадры, ворвавшейся в Проливы, судя по донесениям моих агентов, не вполне ясно. Хотя в Золотой Рог и вошли корабли под андреевским флагом, но, похоже, что они не имеют никакого отношение к военно-морскому флоту Российской империи.

- То есть, как не имеют отношение?! - Изумился кайзер Вильгельм, - а кто же они такие тогда? - Уж не с Луны ли они упали?

- Я ничего не могу вам сказать точно, Ваше Величество, но я поставил задачу моим людям, которые находятся в Стамбуле и в Ставке русского императора. Они пытаться разрешить эту загадку. Замечу только, что эти парни чертовски умело воюют. Их корабли буквально смешали с землей турецкие укрепления в Проливах, а такой огромный город, как Стамбул, был захвачен ими за одну ночь.

- Да, господин канцлер, это удивительно, и... Это печально... Я не жалею этих головорезов турок - они получили свое. Но как нам теперь быть с этим взбесившимся русским медведем? И куда он теперь повернет?

- Ваше Величество, я понимаю ваши опасения. Действительно, сам факт появления такой грозной силы должен нас насторожить. Помнится, еще до начала этой проклятой войны я говорил вам - это даже хорошо, что русский паровоз выпустит свои пары где-нибудь подальше от германской границы. Мы надеялись, что война на Балканах даст нам свободу рук в отношении Франции, и усилит наше влияние на Россию и Австрию, противоречия между которыми к концу войны, независимо от ее исхода, должны обостриться.

Но получилась все не совсем так, как мы рассчитывали. Русский паровоз лишь сильнее разогнался, проскочил стрелку, и помчался в опасном для нас направлении.

- Отто, вы должны сделать все, чтобы этот бешеный русский поезд не влетел в нашу тихую и уютную Германию, и не разнес в ней все вдребезги.

- Ваше Величество, но ведь у вас прекрасные отношения с русским царем. Не стоит забывать, что четыре года назад был подписан "Союз трех императоров", между монархами Российской, Германской и Австро-Венгерской империй. Согласно этому договору все три державы должны "держаться сообща", и выступать единым фронтом в случае угрозы европейскому миру.

- Господин канцлер, я помню об этом документе. Но сейчас появился новый фактор политики - эта непонятно откуда взявшаяся эскадра в Стамбуле. Кстати, теперь этот город называется, как во времена Византии - Константинополь. Похоже, царь решил осуществить давнюю мечту своей прабабушки Екатерины Великой - пресловутый "Греческий проект".

- Все может быть, Ваше Величество. Что же касается нашей империи, то мы должны в первую очередь обезопасить ее границы, и попытаться направить подальше от них этот чудовищный "русский паровоз".

Я полагаю, что после разгрома Османской империи русские обязательно вступят в конфликт с Британией. Мы не будем вмешиваться в этот конфликт, не отдавая предпочтения ни одной из сторон. Чем больше они себя истощат во время боевых действий, тем лучше. А мы постоим в сторонке и посмотрим. Мы увидим, кто такая на самом деле Британия - действительно ли это грозная львица, или одетая в львиную шкуру драная кошка. Наши выгоды в этом несомненны - Россия выдохнется, а Британия ослабнет настолько, что не сможет противостоять нашей экономической и военной экспансии в Африке и Азии.

Ну, и главное - нам никто уже не помешает окончательно добить этих проклятых "лягушатников" - уж слишком быстро они оправились после трепки, полученной под Седаном.

- Хорошо, Отто, - кайзер пригладил свои роскошные седые усы, и с одобрением посмотрел на Бисмарка, - только кого вы собираетесь направить в Ставку к царю, чтобы внести ясность в это запутанное дело?

- Ваше Величество, я полагаю, что ехать должен лично я. Мы в хороших отношениях с царем еще со времен моего пребывания в Петербурге. - Вы помните о моей службе в столице России в качестве посла Пруссии. Я знаю русских, знаю их язык, и я надеюсь, что мне удастся узнать все о таинственной эскадре под андреевским флагом, которая так лихо раскатала турок.

- Да, господин канцлер, пожалуй, вы правы. Езжайте в эту румынскую дыру - Плоешти, и попытайтесь сделать невозможное. Впрочем, именно такие сверхсложные дела вам обычно блестяще удавались. И было бы идеально, если бы вам удалось заключить соглашение с российским императором, и той новой грозной силой, возникшей из неоткуда. Тогда Германия и Россия стали бы сильнейшими державами мира. И никто на свете не смог бы ничего противопоставить нашему союзу.

Цесаревич позвал своего адъютанта графа Шереметева, и велел ему приготовить лошадей для загородной прогулки. Но мне пришлось немного остудить его пыл.

- Ваше Императорское Высочество, я хочу вас предупредить - ваш визит на нашу эскадру должен быть пока неофициальным. И посему для всех остальных, не посвященных в наши дела, вы будете не наследником российского престола, а просто одним из офицеров Российской армии. Ничего в этом зазорного для вашей чести нет - ваш знаменитый предок, царь Петр I, в свое "Великое посольство" отправился, как урядник Преображенского полка Петр Михайлов.

Цесаревич немного помялся, но потом, видимо, уловив резон в моих словах, кивнул, и спросил. - Господин Тамбовцев, как вы думаете, каким именем мне в таком случае назваться?

Я задумался, а потом сказал. - Полковником Александровым, Александром Александровичем. По-моему, вполне достойно. Кстати, - я понизил голос, - как насчет вашего адъютанта? - Вы ручаетесь в том, что он все сохранит в тайне, и все увиденное и услышанное им не станет достояние других лиц? Дело в том, что, информация, которая станет вам доступной, имеет особую государственную важность.

Цесаревич тоже задумался, но не более, чем на мгновение. Потом пристально посмотрел мне в глаза, и сказал. - Ручаюсь как за себя, господин Тамбовцев.

Ну, а далее, граф Шереметьев привел лошадей, и мы отправились на небольшую конную прогулку до нашего лагеря в холмах. Наш уважаемый Евгений Максимович Леонтьев занимался подбором подходящего помещения для нашей группы. Поэтому, орлы капитана Хона, пока вынуждены были отдыхать под открытым небом. Но погода, Слава Богу, была пока хорошая, ночи теплые, и, если бы не злые румынские комары, условия были бы почти комфортными.

Мои спутники испытали настоящее потрясение, увидев, как из куста на свет божий появляются и исчезают одетые в спецкостюмы "кикимора" бойцы из группы капитана Хона. Его узкоглазое скуластое лицо в полосатой боевой раскраске, действительно - картинка не для слабонервных! Охотник за головами, да и только!

Капитан Хон, откозыряв, доложил, что вертолет прибудет минут через пятнадцать. Все это время цесаревич, пардон, полковник Александров, со своим спутником с большим интересом рассматривали оружие и снаряжение наших бойцов.

Приближающийся вертолет вызвал у них удивление, смешанное некоторой долей страха. Действительно, как еще должен реагировать неподготовленный к подобным вещам человек, когда прямо ему на голову с шумом и свистом садится такой вот "летающий сарай". Впрочем, до паники дело не дошло, невместно наследнику престола, не пейзанин, чай. Потом, Сан Саныч, как мы его называли между собой, охнул и, перекрестившись, залез в вертолет, бормоча что-то вроде: "Господи, Помилуй и Сохрани...". Следом за ним последовал, заметно побледневший граф Шереметев.

Все время перелета цесаревич сидел, подобно неподвижной каменной глыбе, крепко вцепившись в подлокотники сиденья. Лишь изредка он бросал взгляд через иллюминатор на, казалось зависший впереди и ниже, ударный вертолет эскорта. Постепенно его пальцы сжимавшие подлокотник понемногу стали ослабевать. И когда вертушка зависла над палубой авианосца, он оживился, и с любопытством поглядывал на расстилавшееся под ним море, и огромный корабль, размером с ипподром.

Еще несколько минут, и Ка-29 коснулся своими колесами палубы "Кузнецова". Рокот и свист затихли, я сдвинул в сторону входную дверь вертолета, приглашая своих спутников сделать шаг в будущее.

Я указал рукой на выход. - Прошу на выход, господин полковник. Приветствую вас на борту тяжелого авианесущего крейсера "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов". Я понимаю, что вам непонятны многие слова в его названии, но я вам потом все объясню. Самое главное - помните, что вы среди друзей. А пока пройдемте со мной в адмиральский салон. Командующий нашей эскадрой, контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов, ожидает вас.

Сан Саныч и его спутник пошатываясь выбрались из вертолета. А вы как думаете, каково человеку XIX века - с непривычки целый час трястись в дрожащей и вибрирующей машине? Сейчас же они с изумлением оглядывались по сторонам. Их удивляло все: и громада самого авианосца, и башнеподобная надстройка-остров, и "трамплин" в носовой части, и стоящие на палубе "сушки" и "миги". Они с изумлением смотрели, как один из буксировщиков зацепил вертолет, на котором мы прилетели, и повез его к месту заправки.

К нам подошел вахтенный офицер и, откозыряв, пригласил всех следовать за ним. Пройдя по бесконечным коридорам и переходам авианосца по внутренними переходами, которые казались бесконечными. Настоящий корабельный Диснейленд - "Пещеры Ужаса".

Вскоре наше странствия закончились. Мы вошли в адмиральский салон авианосца, где нас уже ждал контр-адмирал Ларионов. Вы видели когда-нибудь встречу двух сильных волевых лидеров? Когда они оценивающе смотрят друг на друга, прикидывая, кто перед ним, и чего он стоит.

Первым затянувшуюся паузу прервал адмирал. - Добро пожаловать, Ваше Императорское Высочество, я рад приветствовать вас на борту моего флагманского корабля.

Сан Саныч тоже блеснул политесом. - Большое спасибо, господин адмирал за то, что вы предоставили мне возможность взойти на борт вашего удивительного корабля. Скажу прямо, никогда в жизни я не видел столько ошеломивших меня вещей. Я рад, что наши потомки сумели построить такие прекрасные и могучие корабли. А еще больше я горжусь тем, что ваша эскадра сумела совершить то, о чем мечтали все русские монархи на протяжении нескольких веков. Вы освободили от власти агарян Второй Рим - древний Царьград, откуда к нам пришло православие. От имени России-Матушки приношу вам глубочайший Поклон за это, - и цесаревич склонил свою лобастую голову в знак благодарности.

- Кстати, Ваше Импе... - начал контр-адмирал Ларионов, тут цесаревич, улыбнувшись, перебил его, - Виктор Сергеевич, учитывая то, что я здесь нахожусь, как бы инкогнито, вам лучше называть меня Александром Александровичем. - Он сделал небольшую паузу, - ну, или господином полковником - это как вам удобнее.

Адмирал кивнул, - Хорошо, Александр Александрович. Хочу предложить вам и вашему батюшке посетить Константинополь, и поприсутствовать на церемонии освящения Храма Святой Софии?

- С благодарностью приму это приглашение, как от своего имени, так и от имени моего отца, Государя Императора. - Сан Саныч с изяществом носорога склонил свою голову. - Это большая честь для нас.

Контр адмирал улыбнулся, - Но церемония сия пройдет нескоро. Сперва надобно избрать нового Константинопольского патриарха.

- А что случилось со старым? - Поинтересовался цесаревич.

- Внезапно скончался во время захвата города нашими войсками, - коротко ответил контр-адмирал.

- Как, вы посмели поднять руку на Константинопольского патриарха?! - вскричал потрясенный до глубины души граф Шереметев.

- Его убил страх, собственная совесть, или Господь Бог... Когда в первые часы после взятия султанского дворца наш отряд взял под охрану его резиденцию, он почему-то решил, что мы пришли его арестовывать... Ему было чего бояться, вот полюбуйтесь. - Адмирал достал из шкафа пергамент с Патриаршим воззванием, - Александр Александрович, вы читаете по-гречески?

- Я знаю греческий язык, - граф Шереметев взял пергамент из рук адмирала, и начал разбирать витиеватый текст воззвания. Цесаревич склонился головой к своему другу. По мере чтения их лица, то краснели, то бледнели, и наконец, вернув контр-адмиралу, пергамент цесаревич сказал. - Пожалуй, вы правы, в столь внезапной смерти виновен или страх возмездия, или Божья кара. - Он замялся, - и кто же будет новым Константинопольским патриархом?

- Пока не знаем, но большинству епископов предстоит ответить за свои дела сначала перед людьми, а потом и перед Богом. Поэтому выбирать люди будут из числа набожных и благочестивых афонских монахов, не запятнавших себя пособничеством слугам Сатаны. Кстати, поскольку Новороссия, или возрожденная Византия - государство многонациональное, то патриархом будет избран не обязательно грек. Но, это позже, а сейчас я хочу предложить вам посмотреть... Ну, как бы вам это назвать? - В общем, "живые картинки", на которых вы можете увидеть все подробности нашей одиссеи.

- "Живые картинки"? - Цесаревич был явно заинтригован, - это любопытно! Покажите, я весь горю от нетерпения.

Адмирал сделал приглашающий жест рукой, и его гости разместились на мягком диване напротив огромной плазменной панели. Ларионов нажал кнопку на пульт дистанционного управления, и на панели началась демонстрация телефильма о походе эскадры, отснятого и смонтированного съемочной группой телеканала "Звезда".

Сан Саныч жадно уставился на экран. Он с изумлением смотрел на то, как корабли эскадры шли к берегам Сирии через Атлантику и Средиземное море, как, после таинственного перемещения во времени они впервые столкнулись с турецкими кораблями, и в течение считанных минут уничтожили их.

Цесаревич с азартом наблюдал, как охваченный огнем турецкий броненосец валился на борт, а потом, опрокинувшись, шел на дно. Не меньший восторг вызвал у него захват острова Лемнос. Он с изумлением смотрел, как тяжелые бронированные повозки выходили из чрева десантных кораблей и, словно утки, плыли к берегу, стреляя на ходу из своих пушек. Здоровенный взрослый мужик, не стеснялся выражать свои эмоции, подобно ребенку хлопая в ладоши, увидев, как местные жители встречают цветами и иконами наших морпехов, марширующих по улицам греческих городков.

Потом был прорыв в Проливы. Ночной бой, в котором трудно было что-то понять. Корабли, изрыгающие огонь из стволов своих орудий, вертолеты, утюжащие турецкие батареи и форты, все восхищало и удивляло будущего российского императора.

Ночной штурм султанского дворца, естественно, съемочная группа "Звезды" не снимала. Но в фильм попали кадры с носимых видеорегистраторов спецназовцев. Потом пошли виды Стамбула, ставшего Константинополем, наших морпехов, гордо позирующих на фоне Святой Софии, дворец Долмабахче, захваченный бойцами спецроты, его коридоры с еще не просохшими кровавыми лужами - все это было самым лучшим доказательством того, что столица Османской империи пала под ударами русского оружия, и владычество турок на Босфоре закончилось.

Мелькнули кадры с унылым и поникшим султаном Абдул-Гамидом, который тупо смотрел на взлетающие с "Кузнецова" "сушки", разгром Варны, и караван трофейных турецких торговых судов, которые под управлением греческих призовых команд направлялись к Константинополю.

Когда фильм окончился, Цесаревич с огорчением отвел взгляд от экрана. Потом он в раздумье посмотрел на командующего эскадрой. - Да, Виктор Сергеевич, теперь я понял, как вам удалось добиться такого блестящего успеха. Скажите, что вы собираетесь делать дальше?

Ларионов кивнул. - Я понимаю ваш интерес, Александр Александрович. Вот об этом-то я и хотел поговорить с вами, но только с глазу на глаз. Александр Васильевич, - обратился он ко мне, - вы не могли бы показать графу наш корабль? Я думаю, что ему это будет интересно. А мы с уважаемым Александром Александровичем вдвоем поговорим о том, что случилось с нашей Родиной за разделяющие нас сто тридцать пять лет...

Когда дверь за капитаном Тамбовцевым и графом Шереметевым закрылась, я посмотрел на своего гостя, и в душе мне стало его жалко. Сколько он сегодня узнает страшного о себе, своих родственниках, о судьбе страны и династии. Но рассказать ему об этом надо - от этого никуда не деться.

Александр Александрович, буду называть его так, похоже, догадался, что разговор у нас будет трудный, и не совсем приятный. Он как-то весь подобрался, и настороженно смотрел на меня. Слова Ленина о "глыбе", и о "матером человечище", в полной мере можно отнести и к нему. Я вздохнул, и решил начать беседу с дел наших скорбных и насущных.

- Итак, уважаемый Александр Александрович, в данный момент мы заняли Константинополь, разгромили турецкий флот, и нанесли уничтожающие удары по некоторым группировкам ее сухопутной армии. Султан в плену, так что смело можно сказать, что война закончилась, фактически еще не начавшись. Конечно, мы помним, что на Дунайском фронте и на Балканах осталась еще сильная турецкая армия, но она полностью деморализована, и вряд ли способна на наступательные действия. К тому же мы "уговорим" султана - я хитро посмотрел на цесаревича, и он, улыбнувшись, кивнул мне, - чтобы он подписал фирман, призывающий свою армию не оказывать сопротивление победоносным войскам Российской империи. Тогда все, не подчинившиеся фирману, будут считаться мятежниками, со всеми вытекающими из этого последствиями. Таким образом, Россия уже сохранила более сотни тысяч человек, миллионы рублей, которые в нашей истории она потеряла во время этой войны.

- А чем закончилась у вас эта война? - С интересом спросил меня цесаревич.

Я вывел на плазменную панель заранее заготовленную карту боевых действий. - Русские войска форсировали Дунай и стремительно двигались к горным проходам через Балканы. Но из-за, прямо скажем, преступной нераспорядительности Верховного Главнокомандующего, Великого князя Николая Николаевича, армия застряла под крепостью Плевна. Трижды русские войска штурмовали ее, и трижды турки отбивали штурм. Потери были огромные. Лишь с помощью планомерной осады крепость была взята, турецкий гарнизон частично уничтожен, частично пленен. Зимой 1878 года русские войска перешли через Балканы, пленили армию Вессель-паши, разбили под Филиппополем армию Сулейман-паши, и вышли к Адрианополю. Казалось, что осталось сделать одно, последнее усилие, и Константинополь наш. Но тут вмешались наши европейские "друзья", которые встали горой на защиту "бедных турок".

В результате был подписан Сан-Стефанский мирный договор, по которому признавалась независимость Сербии, Черногории и Румынии. Босния и Герцеговина должны были образовать автономную область. Создавалось новое автономное славянское княжество на Балканах - Болгария границы которой должны были простираться от Дуная до Эгейского моря. Турция обязывалась выплатить 1,410 миллиардов золотых рублей контрибуции, из которых 1,1 миллиардов погашались за счет территориальных уступок - к нам отходили города Ардаган, Карс, Батум и Баязет.

- Замечательно, - воскликнул цесаревич, - эти условия мирного договора должны были удовлетворить Россию за все понесенные ею жертвы.

- Если бы... - Я покачал головой, - Наши недоброжелатели - Британия и Австро-Венгрия, заставили вашего батюшку согласиться на пересмотр условий Сан-Стефанского мирного договора в Берлине. Это была самая позорная страница в истории русской дипломатии. Глава нашей делегации канцлер Горчаков впал в полный маразм. На заседания его приносили сидящим в кресле, он ухитрился продемонстрировать секретные карты главе английской делегации Дизраэли, после чего все наши предложения дружно отметались участниками конгресса. В результате Сан-Стефанский мирный договор был пересмотрен. Границы Болгарии сильно урезали, мы вернули туркам Баязет.

- Какой позор! - Буквально взревел Сан Саныч, - как такое могло произойти?! Но ведь теперь все будет по-другому? - Константинополь-то вы взяли, и теперь можете продиктовать пленному султану любые условия мира.

- Да, Александр Александрович, мы именно так и поступим. Россия получит все то, что она должна была получить по Сан-Стефанскому мирному договору, возможно даже и больше... На Кавказе перед вашим дядюшкой Михаил Николаевичем открывается прямой путь на Дамаск и Иерусалим. При разгромленной регулярной турецкой армии это будет не сложнее, чем поход на Ташкент и Ашгабат. А вот судьба Константинополя и Проливов...

- Действительно, господин адмирал, а что будет с ними? - Хитро прищурился цесаревич.

- Мы намерены создать на этой части территорий бывшей Османской империи, населенной православными христианами, свое государство, которое, наверное, будет называться Югороссией. Были предложения относительно Новой Византии, но народу это нравится меньше.

- А почему Югороссия, господин контр-адмирал? - Живо поинтересовался Александр Александрович.

Я вздохнул. - Так, была в нашей истории на этих землях одна страна, называлась она Югославия. Хорватия, Босния, Сербия, Черногория, Словения, Македония... Европейские "демократизаторы" уничтожили ее в конце ХХ века. Ну, а у нас, кроме этих земель, в зону влияния войдут Болгария и Греция, а организующая сила все-же русская. Вот отсюда и Югороссия.

Форма правления на ближайшее время - военная диктатура. Надеюсь, что в ближайшее время будет подписан договор о дружбе и взаимопомощи с Российской империей. Мы будем полностью автономны в наших внутренних делах, и дадим такие же гарантии России - не вмешиваться в ее внутренние дела. Внешние дела можно вести согласованно, выступая одним фронтом. Впрочем, все подробности можно будет обговорить позднее.

- Хм, - цесаревич задумался, - Государь мог бы даровать вам титул Великого Князя Константинопольского, так сказать за заслуги, и по факту владения.

Я отвернулся в сторону иллюминатора. - Вопрос с титулом можно обговорить позже. Мои люди воспитаны в несколько иных традициях, и не поймут, нет, категорически не поймут... В то же время местное население, для них человек без титула вообще никто. Тут надо думать - семь раз отмерить, и только один раз отрезать.

- Мне нравится ваш подход к делу, - кивнул цесаревич. - Будь я на месте моего папА, я дал бы вам достойный вас титул не задумываясь. Такие люди как вы - это истинная опора трона во все времена. И, кстати, господин адмирал, а что, Турции теперь вообще не станет?

- Почему вообще? - Пожал плечами я. - Урезанная до своих естественных этнических границ - Анатолийского нагорья, она может существовать, естественно, не как империя, но и не как пашалык... Скажем, Ангорский эмират... Хорошее название, связанное с мягким пухом ангорских коз, и страшным разгромом турок султана Баязета в 1402 году, устроенного им грозным Тамерланом...

Цесаревич лукаво улыбнулся, - скажите, Виктор Сергеевич, вы действительно военный моряк? - Уж очень вы похожи на опытного дипломата...

- Александр Александрович, я жил в такое время, когда любой командующий соединением кораблей поневоле должен был быть дипломатом. От нас порой зависела судьба мира... Ваше счастье, что вам и вашему папА неизвестны такие слова как "спецбоеприпас" и "готовность ноль". Апокалипсис, предсказанный апостолом Иоанном, бледнеет перед тем, что могли учинить над планетой люди, нажав всего несколько кнопок...

Я вздохнул, сейчас надо было переходить к самой трудной части нашего разговора. - Эх, не люблю я огорчать людей, но порой приходится... - Александр Александрович, сейчас я хочу рассказать о том, что произойдет с нашей любимой Россией в будущем. Заранее прошу прощения за то, что сказанное мною может вас огорчить... Очень огорчить.

Цесаревич подозрительно посмотрел на меня. - Вы имеете в виду дату моей смерти. - Бросьте, адмирал, мы все смертны, и наша жизнь в руце Божьей.

- Так-то оно так... Я знаю, что вы храбрый человек. Но смерть тоже бывает разной. Вы, действительно, умрете в октябре 1894 года от тяжелой болезни, окруженный любящими вас родными и домочадцами... А вот ваш батюшка и дети...

- Семнадцать лет, - пробормотал цесаревич, задумчиво. - Это много, можно еще немало успеть сделать. А что может случится с моим дорогим папА и с моими детьми?

- Ваш батюшка, государь-император Александр II погибнет в марте 1881 года мученической смертью в центре Петербурга от рук террористов. Причем, причиной его гибели будет не какая-нибудь особая изощренность покушения, а вопиющая халатность и некомпетентность личной охраны Государя.

Вы скончаетесь в возрасте сорока девяти лет от воспаления почек. Из ваших детей первым, в 1899 году в Аббас-Тумане, от туберкулеза умрет ваш сын Георгий. Но это, как и ваша смерть - вопрос сугубо медицинский, и думаю, что нашим медикам удастся с ним справиться. Ибо обе этих болезни в наше время далеко не смертельны. Я думаю, когда все утрясется, и вы и ваши дети пройдете полное обследование у наших врачей. - Я сделал паузу, давая собеседнику обдумать предложение, и дождавшись его утвердительного кивка, продолжил.

- Ваш старший сын Николай, ставший после вашей смерти императором Николаем II, за двадцать три года своего правления доведет Россию до Великой Революции, подобной французской. И в июле 1918 года он будет расстрелян новыми якобинцами, именуемыми большевиками. Причем вместе с ним в подвале дома купца Ипатьева в Екатеринбурге убьют всю его семью...

Ваш, еще не рожденный сын Михаил, будет в том же году похищен и зверски убит в Мотовилихе местными сатрапами, возомнившими себя высшей властью. От всего вашего Семейства в живых останутся только ваша любящая супруга Мария Федоровна, и дочери: Ксения, и Ольга, которая тоже еще не родилась. Таким образом, по мужской линии ваш род прервется.

Мне жалко было смотреть на цесаревича. Лицо его исказила мука, на высоком лбу выступили капли пота... Он схватился за воротник мундира, и рванул его. Пуговицы градом посыпались на пол... - Виктор Сергеевич, голубчик, но как же это!.. Как это могло произойти?! - Россия сошла с ума? - На землю пришел Антихрист? - Детей, женщин - без суда и следствия?!

- Нет, Александр Александрович, я же вам говорил, просто произошел еще один русский бунт, бессмысленный и беспощадный... Что самое обидное, многие из тех, кто потерял в этом бунте все - имущество, семью, жизнь, сделали все, чтобы вызвать этот самый бунт... И среди них были и ваши родственники. Ну, и естественно, в немалой степени постарались и наши зарубежные "друзья", которым Великая Россия стоит как кость в горле и рассчитывавшие на нашем пожаре погреть свои ручки, а потом вдоволь помародерствовать на пепелище. - Я посмотрел на своего собеседника. Он сидел какой-то поникший, усталый, в растерзанном мундире.