Симпсоны и их математические секреты Сингх Саймон
Алкуин размещает в своем сборнике задачу, аналогичную дилемме, вставшей перед Гомером, но формулирует ее с точки зрения человека, который перевозит волка, козу и капусту и должен сделать так, чтобы волк не съел козу, а коза не съела капусту. По сути, волк – это эквивалент Маленького Помощника Санты, коза играет ту же роль, что и Мэгги, а капуста занимает место яда.
Гомер решает сделать так: сначала переправиться на другой берег с Мэгги, оставить ее там и вернуться за ядом, затем снова переправиться на другой берег, оставить там яд и опять вернуться обратно, прихватив с собой Мэгги, так как ее нельзя оставлять возле яда. После этого перевезти Маленького Помощника Санты, а Мэгги пока оставить на первом берегу, а затем возвратиться и за ней. В итоге он справляется с задачей: благополучно перевозит всех и все через реку.
К сожалению, Гомеру не удалось полностью реализовать свой план, поскольку когда в конце первого этапа он оставил Мэгги у крыльца монастыря, ее тут же забрала монахиня. Этого Алкуин предусмотреть в своей исходной схеме решения задачи не мог.
В одном из предыдущих эпизодов сериала под названием «Лиза Симпсон» (Lisa the Simpson, сезон 9, эпизод 17; 1998 год) головоломка играет еще более важную роль, поскольку лежит в основе всей его сюжетной линии. История начинается со школьной столовой, где Лиза сидит напротив Мартина Принса – пожалуй, самого одаренного юного математика Спрингфилда. В действительности Мартин воспринимает жизнь сквозь призму математики, как показано в эпизоде «Барт получает двойку» (Bart Gets an F, сезон 2, эпизод 1; 1990 год), в котором Барт временно дружит с Мартином и дает ему совет: «С этого момента ты будешь сидеть сзади, и не только в автобусе. Также в школе и в церкви… Чтобы никто не видел, чем ты занимаешься». После этого Мартин перефразирует слова Барта в математических терминах: «Вероятность озорства находится в обратно пропорциональной зависимости от близости к облеченным властью!» Он даже набрасывает уравнение, описывающее мудрое изречение Барта, где M означает вероятность озорства, а PA – близость к человеку, наделенному властью.
В школьной столовой Мартин проявляет интерес к обеду Лизы, который представляет собой не обычную еду из столовой, а обед в вакуумной упаковке с рисунками на космическую тематику. Когда Лиза поднимает пакет и объясняет, что «такую пищу ест Джон Гленн, если он не в космосе», Мартин замечает на тыльной стороне пакета головоломку. Задача состоит в том, чтобы найти следующий символ в такой последовательности:
Мартин мгновенно решает головоломку, но Лиза оказывается в тупике. Она все больше и больше расстраивается по мере того, как сидящие вокруг нее ученики, в том числе Барт, заявляют, что готовы назвать следующий символ в последовательности. Создается впечатление, что все могут решить головоломку… кроме Лизы. В итоге девочка всю оставшуюся часть эпизода ставит под сомнение свои умственные способности и научную судьбу. К счастью, вам не придется испытывать таких эмоциональных потрясений. Я предлагаю вам минутку поразмышлять над головоломкой, а затем взглянуть на ответ, представленный ниже.
Головоломка на пакете Лизы заслуживает особого внимания, потому что она помогла укрепить математическую основу мультсериала и сыграла важную роль в привлечении нового математика в команду его авторов. Джей Стюарт Бернс изучал математику в Гарварде, после чего поступил в Калифорнийский университет в Беркли, чтобы получить степень доктора наук. Темой докторской диссертации Бернса должна была стать алгебраическая теория чисел или топология, но он отказался от этой идеи и получил степень магистра вместо степени доктора наук. Причиной преждевременного ухода Бернса из Беркли стало предложение о работе от продюсеров комедийного телесериала Unhappily Ever After («Несчастливы вместе»). Бернс всегда втайне мечтал о карьере сценариста телевизионных комедий, и это был его звездный час. Вскоре Бернс подружился с Дэвидом Коэном, и тот пригласил его в офис «Симпсонов» на вычитку сценария одного из эпизодов, которым как раз и оказался эпизод «Лиза Симпсон». По мере раскрытия сюжета, в том числе сцены с головоломкой, у Бернса формировалось ощущение, что именно здесь его место – рядом с Коэном и другими авторами «Симпсонов» из числа математиков. Когда Бернс работал в сериале «Несчастливы вместе», его считали гиком с дипломом магистра. Напротив, когда он присоединился к команде «Симпсонов», его магистерская степень перестала быть исключением. И навешенный на него ярлык ботаника сменила слава специалиста по тонкому юмору.
Хотя Дэвид Коэн не может вспомнить, кто именно предложил головоломку из эпизода «Лиза Симпсон», но первые наброски сделал он. Эта головоломка почти в таком же виде, как в эпизоде, отображена в нижней строке страницы с рисунками. Для того чтобы решить задачу, необходимо обратить внимание на то, что правая и левая половины каждого символа представляют собой зеркальное отображение друг друга. Правая часть первого символа – это цифра 1, а левая – ее зеркальное отображение. Правая часть второго символа – цифра 2, а левая – ее отображение. То же самое касается третьего, четвертого и пятого символов, а значит, шестым символом должна быть цифра 6 вместе со своим зеркальным отображением.
Верхняя строка говорит о том, что Коэн планировал использовать последовательность цифр 3, 6 и 9, но отбросил эту идею, вероятно, потому, что четвертый элемент последовательности (12) состоял бы из двух цифр. Средняя строка, в которой показана последовательность цифр 1, 4, 2 и 7, тоже не нашла поддержки, так как не совсем понятно, каким был бы ее пятый элемент, а сам Коэн уже не помнит, что он имел в виду.
Фотографию предоставил Дэвид Коэн
Рассказав мне историю о том, как его взяли в команду «Симпсонов», Бернс провел параллели между головоломками и шутками, заявив, что у них много общего. И головоломка, и шутка представляют собой тщательно продуманную схему; в обоих случаях происходит неожиданный поворот и есть кульминация. В действительности и головоломки, и шутки заставляют вас размышлять и улыбаться в тот момент, когда вы понимаете, в чем дело. Возможно, именно этим отчасти объясняется тот факт, что математики оказались столь ценными членами команды сценаристов мультсериала «Симпсоны» и привнесли в его создание не только любовь к математике, но и новый подход к работе. Бернс и раньше замечал, что его коллеги-нематематики, как правило, предлагают полностью сформированные остроты, созданные в момент вдохновения, тогда как математики из команды «Симпсонов» склонны предлагать спонтанные идеи для шуток, а затем обсуждать их до тех пор, пока не будет найден требуемый вариант.
На такой групповой подход математики полагаются и при создании сюжетных линий. По словам Джеффа Уэстбрука, коллеги Бернса по «Симпсонам» и еще одного экс-математика, подобное стремление к сотрудничеству берет начало в их предыдущей карьере: «Я был теоретиком в области компьютерных наук, а это означало, что мы с коллегами вместе доказывали множество математических теорем. Когда я пришел сюда, то с удивлением обнаружил, что примерно то же самое происходит и в комнате сценаристов, поскольку мы так же сидим и выдвигаем свои идеи. Во всем этом присутствует некая общая творческая нить, помогающая решить задачу. В одном случае это математическая теорема, в другом – поворот сюжета. Нам необходимо разбить сюжет на составляющие и проанализировать его развитие. О чем вообще идет речь в этой истории?»
Взяв себе на заметку сказанное Уэстбруком, я начал спрашивать других авторов «Симпсонов», почему, по их мнению, многие сценаристы с математическими наклонностями нашли в сериале свой дом. Как объяснил Дэвид Коэн, потому что они более уверенно и комфортно себя чувствуют в ходе исследования чего-то неизведанного, вооружившись только интуицией: «Процесс доказательства чего-то сродни процессу написания сценария для комедии, поскольку в обоих случаях вы не можете быть уверены, что достигнете конечной цели. Когда вы пытаетесь придумать шутку из ничего (при этом она должна отражать определенную тему или рассказывать определенную историю), нет никаких гарантий, что таковая вообще существует, к тому же будет смешной и поможет вам реализовать задуманное. Точно так же, когда вы пытаетесь доказать что-то в математике, велика вероятность, что это просто недоказуемо. Безусловно, достаточно велика вероятность и того, что нет доказательства, доступного человеческому пониманию. В обоих случаях (поиска шутки и доказательства теоремы) интуиция подсказывает вам, стоят ли ваши усилия потраченного времени».
Коэн добавил, что математическая подготовка помогает обрести ту интеллектуальную выносливость, которая так необходима для написания сценария эпизода «Симпсонов»: «Кажется, что все это легко и весело, а нам порой приходится долго биться головой о стену. Мы пытаемся рассказать сложную историю за короткий промежуток времени; при этом возникает множество логических проблем, требующих решения. Это большая головоломка. Трудно убедить кого-либо в том, что создание сериала сопряжено с болью и страданиями, ведь конечный продукт получается весьма динамичным и беззаботным. Любой момент процесса написания сценария может быть безумно увлекательным и одновременно изматывающим».
Для того чтобы узнать еще одну точку зрения, я поговорил с Мэттом Селманом, который, прежде чем присоединиться к команде авторов «Симпсонов», изучал английский язык и историю. Он позиционирует себя как человека с минимальными математическими знаниями. Когда я его спросил, почему «Симпсоны» столь привлекательны для любителей математики, он согласился с утверждением Коэна, что сценарий – это та же головоломка, а сложные эпизоды – настоящий «сжигатель мозга». Кроме того, по мнению Селмана, сценаристам-математикам свойственна одна особая черта: «Все комедийные сценаристы считают, что они – великие знатоки человеческих душ, и как никто другой понимают их чувствительность, сентиментальность и остальные «-альности». Если вы хотите выставить математиков в невыгодном свете, можете сказать, что они холодны и бессердечны и не умеют создавать замечательные зарисовки о том, что значит любить и терять, но я с этим не согласен. Тем не менее разница все же есть. Думаю, математический склад ума больше всего пригоден для написания шуток, потому что в основе математики лежит логика. Чем логичнее вы рассуждаете, тем интереснее вам искажать и трансформировать эту логику. Мне кажется, что человек с логическим складом ума находит настоящий юмор в отсутствии логики».
Майк Рейсс, который работал над созданием самого первого эпизода «Симпсонов», согласен: «Существует слишком много ошибочных теорий в отношении юмора. Вы когда-либо слышали, что пишет о юморе Фрейд? Так вот, он совершенно неправ. Но я понимаю, что многие шутки основаны на ложной логике. Приведу пример. Утка заходит в аптеку и говорит: “Будьте добры, дайте мне гигиеническую губную помаду”. Аптекарь спрашивает: “Вы будете платить наличными?” Утка отвечает: “Нет, запишите помаду на мой клюв”[16]. Так вот, если бы комедия была построена на абсурдности, то смешно было бы уже то, что утка заходит в аптеку. Но дело не в абсурдности, а в обманчивой логике – именно она сводит воедино все разрозненные элементы этой истории».
Хотя авторы «Симпсонов» называют разные причины того, почему математический склад ума так подходит для написания комедий, без ответа остается один важный вопрос: почему все эти математики работают в сериале «Симпсоны», а не, скажем, 30 Rock («Студия 30», или «30 потрясений») или Modern Family («Американская семейка»)?
Эл Джин считает, что между математикой и другими точными науками примерно такая же разница, как между игровым кино и анимацией: «Думаю, игровые телевизионные фильмы похожи на экспериментальную науку, поскольку актеры играют свои роли так, как хотят, и вам приходится приспосабливаться к их видению. Напротив, анимация больше напоминает чистую математику, потому что вы держите под контролем все нюансы сценария, развития сюжета и т. д. Мы действительно можем контролировать абсолютно все. Анимация – это вселенная математики».
Математика лежит в основе некоторых любимых шуток Майка Рейсса: «Я люблю такие шутки. Я буквально смакую их. Вот сейчас вспомнил одну замечательную шутку, услышанную еще в детстве. Она о парнях, которые купили целый грузовик арбузов по доллару за штуку, а затем начали ездить по городу и продавать их по доллару за штуку. В конце дня они поняли, что так ничего и не заработали, и один из них сказал: “Надо было брать грузовик повместительнее”»[17].
Небольшой рассказ Рейсса – часть давней традиции математических шуток, которые бывают самыми разными, от тривиальных в одну строку до замысловатых историй. Такие шутки многим могут показаться довольно странными, и они действительно не входят в тот репертуар, с которым обычно выступают эстрадные комики. Но тем не менее они представляют собой достаточно большую часть математической культуры.
Я впервые познакомился с утонченной математической шуткой еще в подростковом возрасте, когда читал книгу Иэна Стюарта Concepts of Modern Mathematics («Концепции современной математики»[18]). Вот эта шутка:
Астроном, физик и математик проводили отпуск в Шотландии. Любуясь пейзажем из окна поезда, они увидели посреди поля черную овцу. «Как интересно, – заметил астроном, – в Шотландии все овцы черные!» На что физик ответил: «Нет, нет. Некоторые шотландские овцы черные!» Математик долго смотрел с мольбой в небеса, а затем произнес: «В Шотландии есть минимум одно поле, содержащее минимум одну овцу, минимум один бок которой черный».
На протяжении следующих семнадцати лет я хранил эту историю где-то в дальних уголках своей памяти, а затем включил в свою первую книгу, в которой шла речь о теореме Ферма и ее доказательстве. Эта шутка была идеальной иллюстрацией строгой природы математики. На самом деле мне так понравилась история о черной овце, что я часто рассказывал ее во время лекций, после которых слушатели нередко подходили ко мне и делились своими байками о числе , бесконечности, абелевых группах и лемме Цорна.
Мне стало интересно, что еще вызывает смех у моих коллег-технарей, и я попросил их прислать мне по электронной почте свои любимые математические шутки. На протяжении десяти лет я получал неизменный поток комедийных историй в стиле ботаников, от унылых каламбуров до забавных анекдотов. Одна из моих любимых историй – об отце кибернетики, математике Норберте Винере. Впервые ее записал историк математики Говард Ивс (1911–2004):
Когда Винер с семьей переехал в новый дом, расположенный в нескольких кварталах от старого, его жена, зная о рассеянности мужа, дала ему памятку, в которой рассказывалось, как добраться до этого дома. Но когда в конце дня Винер собрался домой, он не смог вспомнить, ни где лежит инструкция, ни где находится новый дом. В итоге он отправился к своему старому дому. Там он увидел маленькую девочку и спросил ее: «Девочка, а ты случайно не знаешь, куда переехали Винеры?» «Да,папочка, знаю, – последовал ответ, – мама сказала, что ты наверняка будешь здесь, и послала меня показать тебе дорогу домой».
Впрочем, анекдоты об известных математиках, а также шутки, в основе которых лежат стереотипные характеристики математиков, позволяют получить весьма ограниченное представление о природе этой науки. Кроме того, они могут стать однообразными и скучными, как показано в следующей известной пародии:
Инженер, физик и математик оказались в анекдоте, причем очень похожем на те, которые вы, без сомнения, уже слышали. После некоторых наблюдений и приближенных вычислений инженер осознает сложившуюся ситуацию и начинает смеяться. Через несколько минут физик тоже все понимает и радостно хихикает, потому что теперь у него достаточно экспериментальных данных, чтобы опубликовать работу. Все это приводит математика в недоумение, поскольку он сразу заметил, что стал объектом анекдота и на основании подобных анекдотов быстро пришел к выводу, что и в этом присутствует юмор, но считает, что этот анекдот слишком тривиален, чтобы быть значимым, не говоря уже о том, чтобы быть смешным.
Тем не менее существует немало шуток, юмор в которых основан на реальном языке и инструментах математики. Например, есть одна известная шутка, которая, по всей видимости, родилась во время экзамена с участием озорного студента по имени Питер Уайт из Нориджа (Англия). Вопрос в экзаменационном билете состоял в том, чтобы раскрыть скобки в выражении (a + b)n. Если вы никогда не сталкивались с подобным заданием, тогда вам необходимо знать только то, что оно касается бинома Ньютона, а правильный ответ должен гласить, что r-й член разложения в ряд имеет коэффициент n!/[(r 1)!(n r + 1)!]. Это сугубо специальный ответ, но Питер совершенно по-другому истолковал вопрос (англ. expand имеет несколько значений, в том числе раскрыть и расширить. Прим. перев.), что вдохновило его на такое решение:
Впечатляющая трактовка Питера заставила меня задуматься. Создание математической остроты требует понимания математики, а для того чтобы оценить эту шутку, необходим аналогичный уровень знаний. Следовательно, математические шутки – это проверка ваших знаний математики.
Взяв себе это на заметку, я собрал лучшие математические шутки мира, классифицировал их по степени сложности и разделил на пять экзаменационных билетов, которые распределил по всей книге. Продолжая исследовать присутствующий в «Симпсонах» математический юмор, вы столкнетесь со все более сложными экзаменационными билетами. Ваша задача – прочитать шутки и отметить, какие из них вызвали у вас смех (или стон). Это позволит вам оценить уровень своих математических знаний и чувства юмора.
Вы можете перевернуть свой экзаменационный билет… прямо сейчас!
Удачи!
Экзамен разделен на пять отдельных частей.
Первый раздел – это простейший тест на наличие чувства юмора и математических знаний, состоящий из восьми простых шуток[19].
Уровень сложности следующих разделов повышается.
Выставьте себе оценку исходя из количества случаев, когда шутка вызывает у вас смех (или стон).
Если вы набрали более 50 процентов баллов, значит, вы успешно сдали соответствующую часть экзамена.
Шутка 1
Вопрос: Что число 0 сказало числу 8?
Ответ: Красивый пояс!
2 балла
Шутка 2
Вопрос: Почему 5 съело 6?
Ответ: Потому что 7 съело 9. (Англ. seven, eight, nine созвучно с seven ate nine.)
2 балла
Шутка 3
– Тук-тук.
– Кто там?
– Выпуклый многогранник.
– Выпуклый кто?
– Выпуклый, который идет в тюрьму!
(Англ. prison созвучно с prism, т. е. с призмой.)
3 балла
Шутка 4
– Тук-тук.
– Кто там?
– Призма.
– Призма какая?
– Та, в которую идет выпуклый многогранник!
3 балла
Шутка 5
Учитель: «Чему равно семь Q плюс три Q?»
Ученик: «Десять Q». (Англ. ten Q, созвучно с thank you, т. е. «спасибо».)
Учитель: «Пожалуйста».
3 балла
Шутка 6
Вождь племени чероки имел три жены, каждая из которых была беременна. Первая скво родила мальчика, и вождь пришел в такой восторг, что построил ей вигвам из шкуры буйвола. Через несколько дней родила вторая жена, и тоже мальчика. Вождь был очень счастлив и построил ей вигвам из шкуры антилопы. Через несколько дней родила и третья жена, но вождь сохранил подробности в тайне.
Он построил для третьей жены вигвам из шкуры бегемота и поставил перед членами своего племени задачу: определить детали рождения этого ребенка. Тот, кто правильно решит задачу, получит приз. Несколько человек попытались разгадать секрет, но безуспешно. В конце концов один молодой и храбрый воин вышел вперед и заявил, что третья жена родила близнецов. «Верно! – воскликнул вождь. – Но как ты догадался?»
«Все просто, – ответил воин. – Стоимость жены бегемота равна сыновьям жен двух других шкур». (Англ. squaw («жена») созвучно со словом square – «квадрат». Эта шутка на английском языке фонетически очень похожа на формулировку теоремы Пифагора.)
В других версиях шутки 6 другая концовка. Тот, кто улыбнется, прочитав обе концовки, получит дополнительные баллы.
4 балла
Шутка 7
«Доля музы с повышенным давлением равна сумме долей двух других невест». (Англ. hypertense muse («муза с повышенным давлением») созвучно со словом «гипотенуза».)
2 балла
Шутка 8
«Оруженосец с высоко подвешенным котелком и арканом равен сумме оруженосцев двух других сторон». (Англ. high pot and noose («высоко подвешенный котелок и аркан») созвучно со словом «гипотенуза»; англ. squire («оруженосец») созвучно со словом square – «квадрат».))
2 балла
Всего – 20 баллов
Глава 5
Теория шести рукопожатий
Во время приезда в Лос-Анджелес в октябре 2012 года мне посчастливилось попасть на вычитку следующего эпизода «Симпсонов» – «Четыре сожаления и одни похороны» (Four Regrettings and a Funeral, сезон 25, эпизод 3). Обычно во время такой вычитки актеры, которые озвучивают персонажей, полностью прочитывают сценарий с тем, чтобы устранить все проблемы и утвердить его окончательный вариант, прежде чем передавать художникам-мультипликаторам. Мне было очень странно видеть, как Ярдли Смит читает текст голосом маленькой Лизы. Такой же когнитивный диссонанс я испытал, услышав, как столь знакомые за многие годы просмотра «Симпсонов» интонации и тембр голоса Гомера, Мардж и Мо Сизлака звучат в исполнении Дэна Кастелланеты, Джули Кавнер и Хэнка Азариа.
В эпизоде «Четыре сожаления и одни похороны» есть много чего интересного, но, к сожалению, нет математических ссылок. Тем не менее в тот же день мне дали предварительный сценарий еще одного, следующего эпизода под названием «Сага о Карле» (The Saga of Carl, сезон 24, эпизод 21), в котором была целая сцена, посвященная математической вероятности.
Действие эпизода «Сага о Карле» начинается с того, что Мардж оттаскивает членов своей семьи от телевизора и везет всех в Научный музей Спрингфилда, где они смотрят видео об отце теории вероятности Блезе Паскале (1623–1662), а также экспериментальную демонстрацию теории вероятности с помощью так называемой доски Гальтона, представляющей собой ящик с прорачной передней стенкой и штырями, забитыми в заднюю стенку. Через отверстие в его верхней части скатываются шарики, которые сталкиваются со штырьками и в случайном порядке отскакивают либо направо, либо налево, после чего сталкиваются со штырьками следующего ряда, и опять же отскакивают от них в случайном порядке. В итоге шарики собираются на дне ящика, разделенном на отсеки по количеству штырьков в нижнем ряду. При этом шарики падают в разные отсеки так, что образованные ими столбики соответствуют кривой одновершинного распределения.
Доска Гальтона названа по имени английского изобретателя, ученого-энциклопедиста Фрэнсиса Гальтона (1822–1911). Шары подаются в отверстие в верхней части ящика, отскакивают от штырьков и падают на дно, где образуют так называемое биномиальное распределение. Одна из версий этого классического эксперимента с теорией вероятности присутствует в эпизоде «Сага о Карле»
Имея на руках только сценарий, я не мог знать, как именно доску Гальтона планировали представить на экране. Единственное, в чем я был уверен, так это в том, что одновершинное распределение будет математически точным, поскольку один из сценаристов объяснил мне, что эта тема обсуждалась на совещании по поводу внесения изменений в сценарий. По словам Джеффа Уэстбрука, между ним и несколькими математиками из команды сценаристов сериала разгорелся спор о том, каким именно уравнением было бы корректно описывать распределение шариков, тогда как остальные члены команды молчали, в изумлении уставившись на них. «Мы активно обсуждали, какое распределение здесь имеет место, гауссовское или пуассоновское, – вспоминал Уэстбрук. – В конце концов я решил, что все зависит от того, как моделировать сам эксперимент. При этом остальные, похоже, откровенно скучали и закатывали глаза».
Уэстбрук изучал физику в Гарварде, а затем получил диплом доктора наук в области теории вычислительных систем в Принстонском университете. Его руководителем был Роберт Тарьян, всемирно известный ученый, лауреат премии Тьюринга 1986 года – аналога Нобелевской премии в сфере информационных технологий. После получения степени доктора наук Уэстбрук пять лет работал адъюнкт-профессором Йельского университета, после чего перешел в AT&T Bell Laboratories. Однако помимо статистики и геометрии Уэстбрук очень любил каламбуры и эксцентричные комедии, поэтому со временем ушел из научно-исследовательской среды и направился на запад, в Лос-Анджелес.
Мама Уэстбрука, всегда мечтавшая, чтобы ее сын стал ученым, поначалу называла такой шаг «абсолютным преступлением». Уэстбрук считает, что его отец-математик думал так же, но был слишком воспитан, чтобы это озвучить. Коллеги тоже не поддержали его. Уэстбрук до сих пор помнит последние слова своего босса из AT&T Bell Laboratories: «Я понимаю, почему вы это делаете. Надеюсь, вы не добьетесь успеха, потому что я хотел бы, чтобы вы вернулись и работали здесь».
Когда я узнал об уровне образования Уэстбрука, мне стало интересно, является ли он самым квалифицированным математиком среди сценаристов «Симпсонов». Безусловно, он высоко поднялся по академической лестнице, но, может, другие сценаристы написали больше научных работ или сотрудничали с большим числом математиков? В поисках критерия математического совершенства я понял, что один из способов определить рейтинг сводится к применению метода, основанного на теории шести рукопожатий.
В ее основе лежит идея о том, что каждый человек в мире отделен от любого другого человека максимум шестью уровнями общих знакомых. Например, я наверняка знаю кого-то, кто знает еще кого-то, кто знает еще кого-то, кто знает еще кого-то, кто знает кого-то, кто знает вас. Это самая общая и наиболее известная версия теории шести рукопожатий, но ее можно применить и к конкретным сообществам, например математическому. Следовательно, теория шести рукопожатий может помочь вычислить того, кто имеет широкие связи в мире математики, а значит, может обладать самым высоким уровнем математической подготовки. Хотя это не идеальный показатель, он позволяет получить довольно интересную информацию.
Математическая версия теории шести рукопожатий – это шесть рукопожатий до Пала Эрдеша, или просто число Эрдеша (по имени математика Пала Эрдеша, 1913–1996). Задача – найти связь между тем или иным математиком и Эрдешем, а затем составить рейтинг математиков, расположив их по уровню связей (от самых сильных до самых слабых) с Эрдешем. Но почему именно Эрдеш считается центром математической вселенной?
Ответ прост: это самый плодовитый математик ХХ столетия. На его счету 1525 научных публикаций, 511 из которых написаны в соавторстве с другими математиками. Столь поразительный результат стал возможен благодаря эксцентричному образу жизни Эрдеша, постоянно переезжающего из одного университетского городка в другой, где он сотрудничал с местными математиками и писал научные работы с каждым из них. На протяжении всей жизни Эрдеш умудрялся уместить все свое имущество в один чемодан, что было очень удобно для математика, кочующего в поисках самых интересных задач и самого плодотворного сотрудничества. Для того чтобы максимизировать свою математическую результативность, Эрдеш подпитывал мозг кофе и амфетаминами и часто повторял фразу, сказанную его коллегой Альфредом Реньи: «Математик – это автомат по переработке кофе в теоремы».
В концепции шести шагов до Пала Эрдеша связи формируются в процессе соавторства, как правило, при написании научных работ по математике. У любого соавтора самого Эрдеша число Эрдеша равно 1. У математиков, которые писали свои работы в соавторстве с соавтором Эрдеша, число Эрдеша равно 2 и т. д. Та или иная цепочка может связать Эрдеша практически со всеми математиками мира, независимо от области их исследований.
Возьмем в качестве примера Грейс Хоппер (1906–1991). Она разработала первый компилятор для языка программирования, способствовала созданию языка программирования COBOL, популяризировала термин «баг» для описания дефекта в программе, после того как в Гарвардском университете нашли мотылька в компьютере Mark II. Хоппер занималась математикой во время работы в промышленных компаниях и службы в Военно-морских силах США. В действительности «удивительную Грейс» повысили в итоге до звания контр-адмирала; а эсминец ВМФ США Hopper был назван в ее честь. В общем, Хоппер придерживалась практичного, технологического, промышленного и военного подхода к математике, который полностью отличался от свойственной Эрдешу пуристской приверженности к числам, и все же у Хоппер число Эрдеша – всего 4. Это объясняется тем, что она публиковала свои работы в соавторстве с Ойстином Оре, под руководством которого защитила докторскую диссертацию. Среди студентов Оре был выдающийся специалист по теории групп Маршалл Холл, соавтор авторитетного британского математика Харольда Давенпорта, который, в свою очередь, публиковал работы в соавторстве с Эрдешем.
Итак, каков же рейтинг Джеффа Уэстбрука с точки зрения числа Эрдеша? Он начал печатать научные статьи во время работы над докторской диссертацией по специальности «Теория вычислительных систем» в Принстонском университете, а в 1989 году защитил дикторскую диссертацию по теме «Алгоритмы и структуры данных для динамических алгоритмов поиска на графах» под руководством Роберта Тарьяна, а также писал с ним в соавторстве научные статьи. Тарьян, в свою очередь, публиковал работы в соавторстве с Марией Кло, которая сотрудничала с Палом Эрдешем. Это обеспечивает Уэстбруку заслуживающее уважения число Эрдеша, равное трем.
Тем не менее это не делает его явным победителем среди сценаристов «Симпсонов». Дэвид Коэн опубликовал работу в соавторстве с Мануэлем Блюмом, еще одним обладателем премии Тьюринга, который был соавтором Нога Алона из Тель-Авивского университета, издавшего несколько работ в соавторстве с Эрдешем. Следовательно, Коэн тоже может претендовать на число Эрдеша, равное трем.
Для того чтобы все же не ставить знак равенства между Коэном и Уэстбруком, я решил исследовать еще одну грань успешного сценариста «Симпсонов», а именно – прочную связь с сердцем голливудской индустрии развлечений. Один из способов определить уровень иерархии, на котором находится тот или иной человек в Голливуде, сводится к применению версии теории шести рукопожатий, известной как шесть рукопожатий до Кевина Бэйкона. Задача состоит в том, чтобы найти так называемое число Бэйкона того или иного человека, связав его с Кевином Бэйконом через актеров, вместе с которыми они оба снимались. Например, у Сильвестра Сталлоне число Бэйкона равно 2, поскольку он снимался в фильме Your Studio and You («Твоя студия и ты», 1995 год) вместе с Деми Мур, а Деми Мур играла в фильме A Few Good Men («Несколько хороших парней», 1992 год) вместе с Кевином Бэйконом.
Так у кого же из членов команды сценаристов сериала «Симпсоны» самое малое число Бэйкона, а значит, и самые большие успехи в Голливуде? Эта честь принадлежит замечательному Джеффу Уэстбруку. Он добился успеха как актер в морском приключенческом фильме Master and Commander: The Far Side of the World («Хозяин морей: На краю земли», 2003 год). Режиссер искал опытного моряка англо-ирландского происхождения для подбора корабельной команды, и Уэстбрук предложил свою помощь, поскольку страстно увлекался мореплаванием и соответствовал этническим требованиям. В итоге он получил в фильме второстепенную роль, а главную играл Рассел Кроу. В данном случае этот факт важен, так как Кроу снимался в фильме The Quick and the Dead («Быстрый и мертвый», 1995 год) вместе с Гэри Синизом, а тот, в свою очередь, играл одну из главных ролей в киноленте Apollo 13 («Аполлон-13», 1995 год), в которой также снимался Кевин Бэйкон. Следовательно, число Бэйкона у Уэстбрука равно 3, что ставит его на второе место после Сталлоне. Короче говоря, у Уэстбрука весьма впечатляющий послужной список в Голливуде.
Таким образом, у Уэстбрука и число Бэйкона, и число Эрдеша равно 3. Их можно объединить в так называемое число Эрдеша-Бэйкона, и оно будет равно 6. Это говорит о наличии у Уэстбрука широких связей как в мире киноиндустрии, так и в мире математики. Хотя мы еще не обсуждали чисел Эрдеша-Бэйкона других сценаристов «Симпсонов», могу вас заверить, что ни у одного из них нет такого показателя. Другими словами, из всей команды голливудских нердов Уэстбрук – самый крутой киношник и самый крутой нерд[20].
Я впервые узнал о числе Эрдеша-Бэйкона от Дейва Байера, математика из Колумбийского университета. Он был консультантом фильма A Beautiful Mind («Игры разума», 2001 год), снятого по известному роману Сильвии Назар о Джоне Нэше, лауреате Нобелевской премии по экономике 1994 года. В обязанности Байера входила проверка уравнений, которые появлялись на экране; еще он выступал в качестве дублера Рассела Кроу, изображая руку Нэша в сценах у доски. Кроме того, Байер получил роль второго плана в конце картины, в эпизоде, где принстонские профессора математики отдают Нэшу свои ручки в знак признания его великих открытий. Байер с гордостью рассказывал: «В моей сцене, известной как “церемония с ручками”, я говорю: “Поздравляю, профессор”. Я третий профессор, положивший ручку перед Расселом Кроу». Таким образом, Байер участвовал в съемках фильма «Игра разума», так же как и Рэнс Ховард. В свою очередь, Рэнс Ховард играл в фильме «Аполлон-13» вместе с Кевином Бэйконом, а это значит, что у Байера число Бэйкона равно 2.
Дэйв Байер – уважаемый математик, поэтому нет ничего удивительного в том, что у него число Эрдеша равно 2, а число Эрдеша-Бэйкона – 4. Когда в 2001 году фильм «Игры разума» вышел на экраны, у Байера было самое низкое в мире число Эрдеша-Бэйкона. Совсем недавно математик Иллинойского университета Брюс Резник установил новый рекорд – его число Эрдеша-Бэйкона оказалось еще ниже. Он написал в соавторстве с Эрдешем работу под названием «Асимптотическое поведение семейства последовательностей», что дало ему число Эрдеша, равное 1. Не менее впечатляющ и тот факт, что у него была совсем небольшая роль в фильме Pretty Maids All in a Row («Хорошенькие девушки, станьте в ряд», 1971 год), который продюсировал Джин Родденберри, легендарный создатель сериала «Звездный путь». Это фильм ужасов о серийном убийце, высматривающем своих жертв в средней школе Оуншенфронта. Среди актеров, снимавшихся в картине, был Родди Макдауэлл, который играл в фильме The Big Picture («Большая картина», 1989 год) вместе с Кевином Бэйконом. Это дает Резнику число Бэйкона 2, и в результате получается, что его число Эрдеша-Бэйкона равно 3.
Пока что рекордно низкие значения числа Эрдеша-Бэйкона демонстрировали математики, рискнувшие попробовать себя на актерской стезе, однако есть и актеры, которые занимались научными исследованиями и получили в итоге достаточно высокое число Эрдеша-Бэйкона. Один из самых известных примеров – Колин Ферт, путь которого к числу Эрдеша начался во время работы внештатным редактором программы BBC Radio 4 «Сегодня». В рамках одного из проектов программы Ферт попросил нейробиологов Джерейнта Риса и Рету Канаи проанализировать корреляцию между структурой мозга и политическими взглядами, что повлекло за собой дальнейшие исследования; а впоследствии ученые предложили Ферту стать их соавтором в работе под названием «Корреляция между политической ориентацией и структурой мозга у совершеннолетних молодых людей». Хотя Рис – нейробиолог, его число Эрдеша равно 5, поскольку он принимал участие в различных совместных проектах, связывающих его с миром математики. Опубликовав работу в соавторстве с Рисом, Ферт может претендовать на число Эрдеша, равное 6. Кроме того, его число Бэйкона составляет 1, так как они вместе играли в фильме Where the Truth Lies («Где скрывается правда», 2005 год). Это обеспечивает Ферту число Эрдеша-Бэйкона, равное 7 – впечатляющий показатель, хотя и весьма далекий от рекорда Резника.
У Натали Портман также вполне достойное значение числа Эрдеша-Бэйкона. Во время учебы в Гарвардском университете она проводила исследование, в рамках которого стала соавтором работы под названием «Активность лобной доли мозга при объектном постоянстве». Однако ни в одной базе данных научных исследований имя Натали Портман не упоминается, поскольку она публиковала свои работы под настоящим именем, Натали Хершлаг. Среди соавторов была и Эбигейл Берд, которая связана с миром математики и имеет число Эрдеша, равное 4. Стало быть, у Портман число Эрдеша равно 5. Ее число Бэйкона составляет 1, так как они оба снимались в фильме New York, I Love You («Нью-Йорк, я люблю тебя», 2009 год). Следовательно, число Эрдеша-Бэйкона у Натали Портман равно 6 – оно достаточно низкое, чтобы превзойти Ферта, но слишком высокое, чтобы давать ей хотя бы какую-то надежду на покорение рекорда Резника.
А как насчет самого Пала Эрдеша? Как ни удивительно, его число Бэйкона равно 4, потому что о нем рассказывается в документальном фильме о его жизни под названием N Is a Number («N – это число», 1993 год), в котором также фигурирует Томаш Лучак, игравший в фильме The Mill and the Cross («Мельница и крест», 2011 год) вместе с Рудгером Хауэром, снявшимся в фильме Wedlock («Смертельные узы», 1991 год) с Престоном Мейбэнком, игравшем в фильме Novocaine («Новокаин», 2001 год) вместе с Кевином Бэйконом. У Пала Эрдеша число Эрдеша по очевидным причинам равно 0, а значит, его совокупное число Эрдеша-Бэйкона равно 4 – недостаточно для того, чтобы выйти на один уровень с Резником.
И наконец, что можно сказать о числе Эрдеша-Бэйкона самого Кевина Бэйкона? Бэйкон, будучи Бэйконом, имеет число Бэйкона, равное 0. Пока что у него нет числа Эрдеша. Теоретически он мог бы увлечься теорией чисел и написать научную работу в сотрудничестве с тем, у кого число Эрдеша равно 1. Это обеспечило бы ему самое высокое число Эрдеша-Бэйкона – 2.
Глава 6
Лиза Симпсон – королева статистики и бейсбола
Когда «Симпсоны» дебютировали на телевидение в «Шоу Трейси Ульман», их личности еще не были настолько развитыми, как сейчас. Нэнси Картрайт – голос Барта Симпсона – написала мемуары под названием My Life as a Ten-Year-Old Boy («Моя жизнь в качестве десятилетнего мальчика»), в которых подчеркнула серьезный недостаток образа Лизы: «Она была просто мультяшным восьмилетним ребенком, не имеющим ярко выраженной индивидуальности».
Это безжалостное, но справедливое описание. Если в тех первых коротких эпизодах у Лизы и была какая-то личность, то она напоминала скорее смягченную женскую версию Барта – чуть менее озорную и так же незаинтересованную в книгах. Быть одним из племени нердов – последнее, о чем думала тогда Лиза.
Однако накануне выхода первых эпизодов «Симпсонов» в качестве самостоятельного мультсериала Мэтт Грейнинг и его команда сценаристов совместными усилиями попытались придать Лизе индивидуальность. Разум Лизы был подвергнут трансформации, после чего она обрела вторую жизнь как настоящий интеллектуал, наделенный такими двумя дополнительными качествами, как сострадание и социальная ответственность. Картрайт весьма точно описала личность своей преобразованной вымышленной сестры: «Лиза Симпсон – это такой ребенок, каким мы хотели бы видеть не только своих детей, но и всех детей».
Хотя Лиза обладает разнообразными талантами, директор Скиннер отмечает ее особые способности к математике в эпизоде «Маленький домик ужасов на дереве 10» (Treehouse of Horror X, сезон 11, эпизод 4; 1999 год). Когда на Лизу падает большой штабель многоместных сидений, Скиннер восклицает: «Ее раздавило!.. А вместе с ней и надежды нашей команды по матлетике».
Мы наблюдаем способности Лизы в действии в эпизоде «Игра до победного конца» (Dead Putting Society, сезон 2, эпизод 6; 1990 год), в котором Гомер и Барт предлагают соседям Неду и Тодду Фландерсам, уверенным в своем превосходстве, сыграть в мини-гольф. В процессе подготовки к большой игре Барт изо всех сил старается отработать удар клюшкой и обращается за помощью к Лизе. Ей следовало бы посоветовать Барту взять клюшку в другую руку, поскольку он от рождения левша, но на протяжении всего эпизода пытается толкать мяч к лунке, удерживая клюшку правой рукой. Но вместо этого Лиза фокусируется на геометрии как на ключе к правильному удару клюшкой, так как может использовать эту область математики для расчета идеальной траектории мяча, чтобы гарантировать Барту попадание в лунку при каждом ударе. Во время тренировки Лиза показывает Барту, как ударить по мячу таким образом, чтобы он отскочил от пяти стенок и попал в лунку, что дает ему повод сказать: «Просто не могу поверить. Ты и вправду нашла геометрии практическое применение!»
Это изящный ход, но сценаристы используют персонаж Лизы для изучения более глубоких математических идей в эпизоде «ДеньгоБАРТ» (MoneyBART, сезон 22, эпизод 3; 2010 год). В первой сцене эпизода в начальной школе Спрингфилда встречают эффектную Далию Бринкли, единственную выпускницу школы, поступившую в один из университетов Лиги плюща[21]. Неудивительно, что директор Скиннер и суперинтендант Чалмерс пытаются заискивать перед мисс Бринкли, так же как и некоторые ученики. К их числу относится и Нельсон Манц, который старается произвести впечатление на самую успешную выпускницу Спрингфилда, притворяясь другом Лизы. Делая вид, что интересуется математическими способностями Лизы, он побуждает ее продемонстрировать их мисс Бринкли:
Нельсон. Она даже знает математику с буквами. Смотрите. Чему равен х, Лиза?
Лиза. Ну, это зависит от условий.
Нельсон. Извините, вчера у нее получилось.
Во время этой встречи Далия объясняет Лизе, что результатов экзаменов будет недостаточно для поступления в лучший университет и что ее собственный путь к успеху отчасти опирался на участие во множестве разных внеклассных кружков и занятий во время учебы в начальной школе Спрингфилда. Лиза рассказывает о том, что она казначей джазового клуба, а также основала школьное общество по переработке мусора, но это не производит впечатления на Далию: «Всего пара кружков! Это ставка в покере, а не заявление в Лигу плюща».
Тем временем бейсбольная команда Барта Isotots теряет тренера. Лиза решает воспользоваться представившимся шансом улучшить свое резюме для поступления в университет Лиги плюща и берет на себя эту роль. При этом Лиза прекрасно понимает, что не знает основ бейсбола, и потому отправляется в бар Мо, чтобы попросить совета у Гомера. Вместо того чтобы поделиться собственным опытом, Гомер указывает дочери на необычную четверку гиков, сидящих в углу бара. К удивлению Лизы, Бенджамин, Даг и Гари из Спрингфилдского университета активно обсуждают тонкости бейсбола с профессором Фринком. Когда Лиза спрашивает, почему они говорят о спорте, Фринк объясняет это так: «В бейсбол играют спортсмены, но по-настоящему его могут понять только мозголомы».
Другими словами, Фринк утверждает, что единственный способ освоить бейсбол – выполнить глубокий математический анализ игры. Он вручает Лизе целую стопку книг для изучения. Когда Лиза уходит, Мо подходит к гикам и сетует на то, что они не пьют пиво: «И зачем я дал рекламу бара в научном журнале?»
Лиза следует совету Фринка и погружается в изучение специальных книг перед своей первой игрой в качестве тренера Isotots. За этим занятием ее и застает один из репортеров. Столь необычное зрелище побуждает его сказать: «Я не видел столько книг с тех пор, как Эйнштейн решил заняться греблей».
Среди книг, которые читает Лиза, есть книги с названиями ei + 1 = 0, F = MA и «Бита Шредингера». Хотя все они вымышленные, под ноутбуком Лизы лежит вполне реальная книга The Bill James Historical Baseball Abstract («Краткий обзор бейсбола Билла Джеймса»), которая представляет собой настоящий каталог наиболее важных статистических данных в бейсболе, составленный одним из самых вдумчивых специалистов по этой игре.
Лиза в окружении книг, среди которых есть книга The Bill James Historical Baseball Abstract
THE SIMPSONS™ и © 1990 Twentieth Century Fox Television. Все права защищены
Билл Джеймс стал легендарной фигурой в области бейсбола и статистики, однако его исследования в этих сферах начинались не в спортивных учреждениях и тишине научных кабинетов. Самые первые грандиозные идеи пришли к нему в голову во время длинных одиноких ночей, когда он работал ночным сторожем на заводе по выпуску свинины с фасолью, принадлежавшем крупнейшей американской компании по производству консервов Stokely-Van Camp.
Охраняя национальный запас свинины с фасолью, Джеймс пытался найти те истины, которые ускользали от предыдущих поколений любителей бейсбола. Постепенно он пришел к выводу, что статистические данные, используемые для оценки сильных сторон отдельных бейсболистов, в некоторых случаях неуместны, порой малопонятны и, что хуже всего, часто вводят в заблуждение. Например, основным статистическим показателем для оценки эффективности полевого игрока было количество допущенных ошибок: чем меньше ошибок, тем лучше полевой игрок. На первый взгляд это кажется вполне разумным, однако у Джеймса были сомнения по поводу обоснованности такого статистического показателя.
Для того чтобы понять обеспокоенность Джеймса, представьте себе, что бэттер[22] отбил мяч далеко от полевых игроков. Быстрый полевой игрок пробегает пятьдесят ярдов, вовремя подбегает к мячу, но выпускает его из рук. Это событие отмечается как ошибка. Медленный же игрок не может преодолеть даже половины пути до того места, где приземлится мяч и где у него была бы хоть какая-то надежда его поймать. Следует сказать, что это событие не фиксируется как ошибка, поскольку полевой игрок не потерял мяч.
Какого игрока вы выбрали бы для своей команды на основании только этой информации? Ответ очевиден – более быстрого, так как в следующий раз он может поймать и удержать мяч, тогда как медленный игрок так и не принесет в этой ситуации никакой пользы.
Тем не менее, согласно статистике ошибок, более быстрый игрок допустил ошибку, тогда как более медленный – нет. Получается, если бы ам пришлось выбирать игрока на основании одной лишь статистики ошибок, мы бы предпочли не того игрока, которого следовало. Именно эта статистика не давала Джеймсу спать по ночам, поскольку могла создать ложное представление об эффективности игрока.
Разумеется, Билл Джеймс был не первым, кого беспокоило чрезмерное и зачастую неправильное использование статистики. Благодаря Марку Твену широкую известность получило такое утверждение: «Существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». В аналогичном духе химик Фред Менгер писал: «Если пытать цифры достаточно долго, они скажут все что угодно». Тем не менее Джеймс был убежден, что статистика способна стать силой, действующей во благо. Он считал, что если бы ему удалось определить подходящую совокупность статистических показателей и правильно их интерпретировать, то это позволило бы понять глубинную сущность бейсбола.
Каждую ночь Джеймс внимательно анализировал данные, записывал какие-то уравнения и проверял разные гипотезы. И в конце концов начал разрабатывать эффективную статистическую модель, сформулировав свои теории в тоненькой брошюре под названием 1977 Baseball Abstract: Featuring 18 Categories of Statistical Information That You Just Can’t Find Anywhere Else («Обзор бейсбола за 1977 год: 18 категорий статистической информации, которую вы не найдете больше нигде»).
Следующий выпуск брошюры, 1978 Baseball Abstract («Обзор бейсбола за 1978 год»), содержал сорок тысяч единиц статистической информации и оказался более успешным: всего было продано 250 экземпляров. В брошюре 1979 Baseball Abstract («Обзор бейсбола за 1979 год») Джеймс объяснил мотивы публикации всех этих статистических данных: «Я работаю с числами как механик, просматривая записи бейсбольных матчей, чтобы понять, как функционирует механизм нападения в бейсболе. Я начинаю с чисел не в большей степени, чем механик начинает с разводного гаечного ключа. Я начинаю с игры, с тех вещей, которые в ней вижу, и с того, что говорят во время игры. И я задаю вопрос: правда ли это? Можно ли это обосновать? Можно ли это измерить?»
Год за годом Джеймс наблюдал за ростом контингента читателей его брошюры «Обзор бейсбола», а единомышленники из числа любителей чисел поняли, что нашли своего гуру. Поклонниками Джеймса были как писатель и журналист Норман Мейлер, так и актер Дэвид Лендер, игравший роль Сквигги в телесериале Laverne and Shirley («Лаверн и Ширли»). Одним из самых молодых последователей Джеймса являлся Тим Лонг, который стал потом членом команды сценаристов «Симпсонов», написал сценарий эпизода «ДеньгоБАРТ» и включил в него экземпляр одной из книг Джеймса, лежавшей на столе рядом с Лизой Симпсон.
«Он использует статистику, как пьяница использует фонарь – в качестве опоры, а не источника света».
Эндрю Лэнг
«42,7 процента статистики берутся с потолка».
Стивен Райт
«Дать человеку только небольшие или поверхностные знания статистики – все равно что вложить бритву в руки ребенка».
Картер Александер
«К тому же есть еще и человек, который утонул, переходя ручей со средней глубиной шесть дюймов».
У. И. Э. Гейтс
«Любую статистику трудно проглотить и невозможно переварить. Единственное, что я помню, так это если всех людей, которые засыпают в церкви, выложить в одну линию, то им будет гораздо удобнее».
Миссис Марта Тафт
«У человека в среднем одна грудь и одно яичко».
Дез Макхейл
«Трое статистиков и трое биологов едут в поезде на конференцию. Биологи жалуются на высокую плату за проезд, но статистики раскрывают им секрет, который позволяет сэкономить. Услышав голос контролера, статистики прячутся в туалете. Контролер стучит в дверь туалета и говорит: «Ваши билеты, пожалуйста!» Статистики протягивают один билет, контролер пробивает его и возвращает назад. Биологи поражены. Через два дня статистики и биологи едут в поезде обратно. Биологи показывают статистикам, что купили только один билет, на что статистики отвечают: «А у нас нет ни одного». Прежде чем кто-либо успевает задать вопрос, вдалеке слышится голос контролера. В этот раз биологи прячутся в туалете. Один из статистиков тайком следует за ними, стучит в дверь туалета и говорит: «Ваши билеты, пожалуйста!» Биологи протягивают билет. Статистик хватает его, прячется вместе со своими коллегами в другом туалете, и все ждут контролера. Мораль этой истории проста: не применяйте статистические методы, которых не понимаете».
Имя автора неизвестно
По словам Лонга, будучи подростком, он считал Джеймса своим героем. «В средней школе я любил исчисления и был страстным поклонником бейсбола. Мы с отцом наладили отношения благодаря этой игре. Тем не менее в плане управления бейсбол опирался исключительно на народную мудрость. Именно поэтому мне так понравились идеи человека, который предоставил данные, опровергающие многие элементы этой народной мудрости. В свои четырнадцать я был фанатом Билла Джеймса».
Среди истинных почитателей Джеймса немало математиков и программистов, которые не только впитывали его открытия, но и продвигали собственные идеи. Например, Пит Палмер был программистом и инженером-системотехником на радиолокационной станции, расположенной на Алеутских островах. Его работа представляла собой своеобразный высокотехнологичный эквивалент работы ночного сторожа на консервном заводе. Подобно Джеймсу, во время ночных дежурств Палмер размышлял о бейсбольной статистике. В действительности Палмер увлекался этой темой с детства, когда одержимо строчил матери на печатной машинке данные о бейсбольных матчах. Одним из его главных достижений стала разработка нового статистического показателя, известного как OPS (on-base plus slugging percentage – процент попаданий на базу плюс процент сильных ударов), который охватывал два самых важных качества бэттера – способность выбить мяч за пределы поля и умение добраться до базы.
Вы можете составить более полное представление о том, как Палмер использовал математику для оценки бэттеров, взглянув на записанную ниже формулу расчета показателя OPS. Один его элемент – SLG (slugging percentage – процент сильных ударов), который представляет собой частное от деления общего количества баз игрока на количество выходов на биту. Второй – OBP (on-base percentage – процент попаданий на базу), но о нем мы поговорим чуть позже, когда вернемся к эпизоду «ДеньгоБАРТ», поскольку Лиза Симпсон ссылается на OBP, подбирая свою команду.
Ричард Крамер, еще один статистик-любитель, тоже подобно Палмеру и Джеймсу использовал математику для изучения бейсбола. Будучи научным сотрудником фармацевтической компании SmithKline, Крамер имел доступ к очень мощным компьютерам, предназначенным для разработки новых лекарственных препаратов. Но Крамер по ночам использовал их для поиска ответов на некоторые вопросы из области бейсбола, например, действительно ли существует такой феномен, как клатч-хиттеры. Клатч-хиттер – это игрок, обладающий способностью демонстрировать свои лучшие качества в форс-мажорной ситуации. Как правило, клатч-хиттер лучше всего отбивает мяч в момент, когда его команда находится на грани проигрыша, особенно во время важной игры. Комментаторы и знатоки бейсбола десятилетиями утверждали, что такие игроки есть, но Крамер решил проверить, действительно ли это так или это всего лишь результат выборочного анализа данных.
Формула расчета показателя OPS впервые была изложена в доступной форме в книге The Hidden Game of Baseball: A Revolutionary Approach to Baseball and Its Statistics («Секреты игры в бейсбол: революционный подход к бейсболу и его статистике»), написанной Питом Палмером в соавторстве с Джоном Торном. Пожалуйста, не испытывайте чувства вины, если захотите пропустить это минное поле математики и бейсбольного жаргона.
OPS = SLG + OBP
Таким образом,
OPS = процент попаданий на базу плюс процент сильных ударов
OBP = процент попаданий на базу
SLG = процент сильных ударов
H = хиты
BB = база за болы
HBP = удар при подаче
AB = выходы на биту
SF = жертвенные флайболы
TB = все базы
Крамер применил простой, элегантный и сугубо математический подход, определив эффективность игроков во время обычных матчей и во время самых напряженных игр того или иного сезона (за основу был взят сезон 1969 года). Создавалось впечатление, что некоторые игроки действительно проявляют свои лучшие качества в решающие моменты, но обусловлено ли это какой-то внутренней суперсилой, активизирующейся в соответствующих условиях, или банальным стечением обстоятельств? Чтобы ответить на этот вопрос, Крамер выполнил аналогичные расчеты за сезон 1970 года. Если клатч-хиттинг – это настоящий навык, тогда в сезонах 1969-го и 1970 годов будут одни и те же клатч-хиттеры. Если же это исключительно удача, тогда предполагаемые клатч-хиттеры 1969 года уступят место новой группе клатч-хиттеров в 1970 году. Расчеты Крамера показали отсутствие значимой связи между двумя группами клатч-хиттеров за два сезона. Другими словами, предполагаемые клатч-хиттеры одного сезона не могут сохранить свою эффективность на прежнем уровне в следующем сезоне. Их результативность обусловлена скорее везением, чем уникальными способностями.
В «Обзоре бейсбола» за 1984 год Билл Джеймс писал, что такой вывод его не удивляет: «Как может быть, чтобы игрок, рефлексы, удар, знания и опыт которого обеспечивают ему показатель 0,262, при других обстоятельствах как по волшебству становится хиттером с показателем 0,300? Как это происходит? В чем суть процесса? Каковы его последствия? До тех пор, пока мы не найдем ответы на эти вопросы, я не вижу смысла обсуждать клатч-способности».
Дерек Джетер, получивший прозвище Капитан Клатч за высокие результаты в отбивании мяча в команде New York Yankees, был категорически не согласен со статистиками. В интервью Sports Illustrated он сказал: «Можете взять этих статистиков и выбросить из окна»». К сожалению, собственные показатели Джетера подтвердили вывод Джеймса. По данным за тринадцать сезонов такие показатели Джетера, как средняя результативность, процент попаданий на базу и процент сильных ударов, составляли 0,317/0,388/0,462 в регулярных матчах и 0,309/0,377/0,469 в важных матчах серии плей-офф.
Безусловно, всем новым математическим дисциплинами нужны имена, и в свое время этот эмпирический, объективный и аналитический подход к пониманию бейсбола получил известность как «саберметрика». Этот термин, придуманный Биллом Джеймсом, происходит от акронима SABR (Society for American Baseball Research – Общество изучения американского бейсбола) – организации, созданной с целью содействия изучению различных аспектов бейсбола, таких как история игры, связь бейсбола с искусством, а также женщины в бейсболе. На протяжении двух десятилетий представители бейсбольной элиты в основном игнорировали, а порой даже высмеивали Джеймса и группу его коллег по саберметрике, численность которой неуклонно росла. Тем не менее саберметрика в конце концов получила признание, когда одна команда оказалась достаточно смелой, чтобы применить этот метод и доказать, что именно в нем кроется секрет успеха в бейсболе.
В 1995 году бейсбольную команду Oakland Athletics купили Стив Шотт и Кен Хофманн – два инвестора, которые с самого начала отчетливо дали понять, что бюджет команды необходимо сократить в два раза. Когда в 1997 году Билли Бин возглавил Athletics, клуб был печально известен самым ограниченным бюджетом в Главной лиге бейсбола. Бин понял, что единственный способ выиграть достаточное количество матчей без финансирования – это положиться на статистику. Другими словами, он использовал математику, чтобы превзойти своих богатых соперников. Будучи горячим приверженцем идей Билла Джеймса, Бин продемонстрировал свою веру в статистику, наняв на должность помощника одержимого статистикой выпускника экономического факультета Гарвардского университета Пола Деподесту. Деподеста, в свою очередь, нанял еще более увлеченных статистикой специалистов, таких как Кен Морьелло и Джек Армбрустер, – финансовых аналитиков, ушедших с Уолл-стрит и открывших свою компанию по бейсбольной статистике Advanced Value Matrix Systems. Они проанализировали данные об игре каждого отдельного питчера, филдера и хиттера за сотни прошлых матчей, с тем чтобы оценить их точный вклад. Их алгоритмы сводили к минимуму случайное влияние удачи и, по сути, присваивали определенную денежную сумму каждому игроку каждой команды. Это позволило Бину получить необходимую информацию для покупки недооцененных игроков.
Вскоре Бин понял, что лучшие предложения появляются на рынке посреди сезона, когда команды, потерявшие шанс одержать победу в своей лиге, сокращают расходы за счет продажи игроков. Закон спроса и предложения обеспечивал падение цен, а Бин мог использовать статистику для поиска отличных игроков, которые остались незамеченными в командах, попавших в трудное положение. Иногда Деподеста рекомендовал сделки, которые сторонники традиционного подхода считали бредовыми, но Бин редко ставил под сомнение его советы. В действительности, чем абсурднее казалась та или иная сделка, тем выше была вероятность того, что команде удастся купить недооцененного игрока. Эффективность математических расчетов Деподесты и сделок, заключенных посреди сезона по их результатам, стала очевидной в 2001 году. В первой половине сезона команда Oakland A’s выиграла только 50 процентов из 81 матча, однако во второй половине сезона этот показатель увеличился до 77 процентов, что позволило команде занять второе место в играх западного дивизиона Американской лиги.
Это поразительное улучшение, основанное на статистике, было впоследствии задокументировано в книге журналиста Майкла Льюиса, наблюдавшего за приключениями Бина с саберметрикой на протяжении нескольких сезонов. Эпизод «Симпсонов», в котором Лиза становится бейсбольным тренером, получил название «ДеньгоБАРТ», перекликающееся с названием книги Льюиса. Более того, на представленном выше рисунке, где Лиза сидит среди книг, третья книга под компьютером и есть Moneyball[23]. Следовательно, можно с уверенностью утверждать, что Лиза знает о Билли Бине и его любви к саберметрике.
К сожалению, в конце сезона 2001 года Бин потерял троих ключевых игроков, ушедших в New York Yankees. Клуб Yankees вполне мог себе позволить подобные подрывные действия против соперников, выкупая их самых талантливых игроков, поскольку бюджет Yankees составлял 125 миллионов долларов, тогда как отстающие команды вроде Oakland A’s были вынуждены выживать с бюджетом 40 миллионов долларов. Льюис описал эту ситуацию так: «Голиаф, недовольный своим преимуществом в плане размера, купил рогатку Давида».
Таким образом, сезон 2002 года в очередной раз начался для Athletics неудачно. Тем не менее компьютер Деподесты выделил посреди сезона ряд выгодных сделок, которые с избытком компенсировали бы потерю лучших игроков, ушедших к Yankees. В конечном итоге команда Oakland A’s закончила этот сезон, выиграв 20 матчей подряд, что позволило побить рекорд Американской Лиги. Это была абсолютная победа логики над догмой. Саберметрика обеспечила, пожалуй, одно из величайших достижений в современном бейсболе.
Когда в следующем году Льюис опубликовал книгу Moneyball, он признал, что время от времени подвергал сомнению доверие Бина к математике: «Мои аргументы просты: каждый игрок индивидуален, и рассматривать его надо как частный случай. То есть размер выборки всегда равен единице. Билли выдвигает свои контраргументы: бейсболисты развиваются примерно по одинаковому сценарию, черным по белому прописанному в статистических справочниках. Конечно, время от времени наблюдаются отклонения, но в команде из двадцати пяти человек они уравновешивают друг друга».
Книга Moneyball привлекла внимание общественности к Бину как к инакомыслящему герою, беззаветная вера которого в саберметрику сподвигла его посягнуть на устоявшиеся правила бейсбола. Кроме того, у Бина появились сторонники в других видах спорта, таких как футбол (об этом идет речь в Приложении 1). Об успехах Бина узнали даже люди не из числа любителей спорта после того, как на экраны вышел художественный фильм Moneyball (в русском прокате «Человек, который изменил все»), основанный на книге Майкла Льюиса, с Брэдом Питтом в главной роли, получивший несколько номинаций на «Оскар».
Как и следовало ожидать, успех Бина убедил соперников в необходимости воспользоваться подходом клуба Oakland Athletics и тоже применить саберметрику. Накануне сезона 2003 года клуб Boston Red Sox нанял Билла Джеймса, а еще через год отец саберметрики помог этой команде впервые за 86 лет выиграть Мировую серию, разорвав так называемое проклятие Бамбино. Со временем саберметрику взяли на вооружение такие клубы, как Los Angeles Dodgers, New York Yankees, New York Mets, San Diego Padres, St. Louis Cardinals, Washington Nationals, Arizona Diamondbacks и Cleveland Indians. Однако одна команда все же превзошла остальных в плане доказательства силы математики, а именно Springfield Isotots, тренером которой была Лиза Симпсон.
В эпизоде «ДеньгоБАРТ» Лиза уходит из бара Мо со стопкой книг по математике[24], исполненная решимости помочь команде Isotots одержать победу с помощью статистики. Без сомнения, Лиза успешно использует электронные таблицы, компьютерное моделирование и подробный анализ, для того чтобы превратить аутсайдеров Isotots во вторую лучшую команду лиги после Capital City. Но когда Лиза говорит Барту, чтобы он не махал битой в матче с командой Шелбивилля, он не подчиняется ее инструкциям… и выигрывает матч. Однако, по мнению Лизы, хоум-ран[25] Барта – всего лишь везение. На самом деле Лиза считает, что подобное неповиновение способно подорвать ее статистическую стратегию и разрушить надежды команды на лучшее будущее. В итоге она выгоняет Барта из команды, потому что «он возомнил себя умнее теории вероятности».
Обратив внимание на то, что у Нельсона Манца самый высокий процент попаданий на базу, Лиза, придерживаясь принципов саберметрики, назначает его новым лидофф-хиттером, главная задача которого – занять базу. Очевидно, что Лиза сходится во взглядах со своим коллегой, специалистом по саберметрике Эриком Уокером, оценивающим роль процента попаданий на базу так: «Проще и точнее говоря, это вероятность того, что отбивающего не выведут в аут. В таком случае становится совершенно ясно, что самый важный одномерный статистический показатель для нападающей команды – это процент попаданий на базу. Он измеряет вероятность того, что отбивающий (бэттер), вышедший на биту, не будет выведен в аут, а значит, подача мяча продолжится».
И действительно, благодаря осведомленности Лизы о роли процента попаданий на базу команда Isotots продолжает серию побед. Один из комментаторов объявляет ее успех «победой сухих расчетов над спортивным духом».
Isotots пробивает себе дорогу на чемпионат Малой лиги штата, где ей предстоит сразиться с Capital City. К сожалению, один из игроков команды Ральф Виггам перепивает сока и выходит из строя, из-за чего Лиза вынуждена просить Барта вернуться. Барт неохотно принимает предложение, поскольку знает, что столкнется с дилеммой: следовать своим инстинктам или придерживаться тактики Лизы, основанной на математических расчетах? Когда в девятой и последней подаче мяча команда Capital City опережает Isotots со счетом 11–10, Барт снова решает ослушаться Лизу. На этот раз он попадает в аут, и команда Isotots проигрывает – и все из-за нежелания придерживаться правил саберметрики.
Эпизод заканчивается примирением Лизы и Барта, хотя очевидно, что брат и сестра придерживаются совершенно разных философских взглядов. По мнению Лизы, бейсбол необходимо анализировать и понимать, тогда как Барт убежден, что спорт сводится, по сути, к инстинктам и эмоциям. Эти взгляды отображают более серьезную дискуссию о роли математики и других точных наук. Кто-то может поставить вопрос так: разрушает ли анализ внутреннюю красоту окружающего мира или это делает мир еще прекраснее? Во многих отношениях позиция Барта выражает взгляды, высказанные английским поэтом-романтиком Джоном Китсом:
- Любое диво
- От философии бежит пугливо!
- Вот радугу в лазури зиждет Бог –
- Но семь волшебных красок в каталог
- Внесли и волшебство сожгли дотла.
- Философ свяжет ангелу крыла,
- Определит размер чудес и вес,
- Очистит от видений грот и лес,
- Погубит радугу – все так же, как
- Понудил кануть Ламию во мрак.[26]
Это строки из поэмы «Ламия», названной по имени демона из древнегреческой мифологии, пожирающего детей. В контексте XIX столетия слово «философия», используемое Китсом, охватывало также математику и другие точные науки. Следовательно, он утверждает, что математика и другие науки нарушают элегантность естественного мира. Китс убежден, что рациональный анализ «погубит радугу», тем самым уничтожив присущую ей красоту.
Напротив, Лиза Симпсон сказала бы, что такой анализ превращает радугу в еще более волнующее зрелище. Пожалуй, эту точку зрения лучше всего сформулировал физик и лауреат Нобелевской премии Ричард Фейнман:
У меня был друг, художник, и он иногда высказывал точку зрения, с которой я никак не мог согласиться. Он брал в руки цветок и говорил: «Смотри, как он красив». У меня не было возражений, а он продолжал: «Видишь, я как художник могу оценить его красоту, а для тебя как ученого это всего лишь очередной скучный предмет». Думаю, он был помешан на красоте. Однако увиденная им красота доступна каждому, и мне в том числе. Хотя допускаю, что я не такой рафинированный эстет, как он, но и я способен оценить красоту цветка. В то же время я вижу в цветке гораздо больше, чем он. Я могу представить его клеточную структуру, ведь сложные взаимодействия внутри клеток тоже обладают своей красотой. Я имею в виду не только красоту в масштабах одного сантиметра; существует также красота в меньших масштабах, во внутренней структуре. Возьмем другой процесс. Известно, что краски цветка вырабатываются, чтобы привлечь насекомых для его опыления – значит, насекомые могут видеть цвет. Напрашивается вопрос: эстетические чувства существуют и в низших формах? Почему эстетические? Всевозможные сложные вопросы доказывают, что научное знание лишь добавляет благоговейного трепета перед цветком. Научное знание добавляет; не понимаю, как оно может что-то вычитать.[27]
Глава 7
Бабгебра и женгоритмы
В эпизоде «Они спасли мозг Лизы» (They Saved Lisa’s Brain, сезон 10, эпизод 22; 1999 год) Лиза – благодаря своим математическим способностям и общей гениальности – получает предложение стать членом местного отделения общества людей с высоким IQ под названием Mensa. Вступление Лизы в ряды общества совпадает по времени с событиями, в ходе которых Mensa берет Спрингфилд под свой контроль, после того как мэр Куимби спасается бегством от обвинений в коррупции. Создается впечатление, что Спрингфилд получает идеальную возможность для роста и процветания под руководством самых умных мужчин, женщин и детей города.
К сожалению, высокий IQ автоматически не приравнивается к мудрому руководству. Например, одним из наиболее нелепых решений новых лидеров Спрингфилда стало принятие метрической системы времени вроде той, которую попытались ввести во Франции в 1793 году. Французам казалось, что с математической точки зрения целесообразно, чтобы день состоял из десяти часов, час – из ста минут, а минута – из сотни секунд. Хотя французы отказались от этой системы в 1805 году, директор Скиннер с гордостью хвастается: «Поезда приходят вовремя и ходят по метрическому времени. Запомните этот момент: восемьдесят минут третьего, сорок седьмого апреля».
Продавец комиксов, большой поклонник сериала «Звездный путь», предлагает заниматься сексом один раз в семь лет. Это попытка создать пародию на вулканский обряд пон-фарр, во время которого вулканцы каждые семь лет теряют самоконтроль. Последующие правила и положения, такие как программа сока брокколи и план построить театр кукольных теней (как балийских, так и тайских), в конце концов заставляют почтенных граждан Спрингфилда взбунтоваться против интеллектуальной элиты. На самом деле в финале эпизода возмущенные горожане направляют свой гнев против Лизы, которую спасает не кто иной, как профессор Стивен Хокинг. Хотя мы ассоциируем Хокинга с космологией, он на протяжении тридцати лет был Лукасовским профессором математики[28] в Кембриджском университете, что делает его одним из наиболее знаменитых математиков, участвовавших в различных эпизодах «Симпсонов». Однако не все узнают Хокинга, сидящего в инвалидном кресле. Когда Хокинг обращает внимание на то, что члены общества Mensa развращены властью, Гомер говорит: «Ларри Флинт прав! Вы все вонючки!»[29]
Авторы «Симпсонов» очень хотели уговорить Стивена Хокинга появиться в качестве гостя в этом эпизоде мультсериала, поскольку по сценарию им требовался человек, который был бы умнее, чем все члены общества Mensa, вместе взятые. И Хокинг, будучи давним поклонником сериала, уже планировал поездку в Америку, поэтому его график был сразу же откорректирован таким образом, чтобы профессор мог посетить студию и принять участие в озвучивании эпизода. Казалось, все уже было готово для встречи Хокинга, но тут его инвалидное кресло обуял страх сцены, и оно сломалось за сорок восемь часов до перелета из Монтерея в Лос-Анджелес. Помощник Хокинга Крис Бергойн работал в течение тридцати шести часов, чтобы устранить поломку.
После того как Хокинг прибыл на студию звукозаписи, сценаристы терпеливо ждали, пока каждую строку сценария ввели в его компьютер с помощью клавиатуры. Единственная проблема возникла в момент, когда синтезатор голоса попытался воспроизвести строку, описывающую разочарование Хокинга методами управления Спрингфилдом: «Хотел взглянуть на вашу утопию, но это скорее похоже на “фрутопию”»[30]. Словарь компьютера не содержал названия этого американского фруктового напитка, поэтому Хокингу и команде сценаристов пришлось искать способ составить слово фонетически. Рассказывая впоследствии о создании эпизода, сценарист Мэтт Селман вспоминал: «Следует принять к сведению, что мы пригласили самого гениального человека в мире и использовали его время для записи слова “фрутопия” посредством отдельных слогов».
Особенно удалась авторам сцена спасения Лизы Хокингом от толпы. Из его инвалидной коляски выдвинулся винт вертолета, и профессор быстро увез Лизу в безопасное место. По-видимому, он понял, что девочка способна добиться больших успехов в будущем, и хотел, чтобы она реализовала свой научный потенциал. Мы действительно можем не сомневаться, что Лиза многого добьется в университете, потому что мельком взглянули на ее судьбу в эпизоде «Футу-драма» (Future-Drama, сезон 16, эпизод 15; 2005 год). В основе сюжета эпизода лежит изобретенное профессором Фринком устройство, которое позволяет людям заглядывать в будущее. Лиза видит, что она окончит школу на два года раньше и выиграет стипендию на обучение в Йельском университете. Устройство Фринка также показывает, что в предстоящие десятилетия женщины займут доминирующее положение в области математики и других точных наук, и это даже приведет к тому, что некоторые науки получат новые названия. Мы видим, как Лиза решает, что ей изучать – женометрию или бабгебру.
Откровенная поддержка женщин, занимающихся точными науками, присутствующая в эпизоде «Футу-драма», в значительной мере связана с одним событием, произошедшим в период написания сценария эпизода. В январе 2005 года президент Гарвардского университета Лоуренс Саммерс во время конференции под названием «Диверсификация персонала в области науки и техники» сделал ряд противоречивых заявлений. В частности, высказался по поводу того, почему, по его мнению, женщины недостаточно представлены в научной сфере: «В области науки и техники учитывается такой фактор, как врожденные способности, а именно вариативность способностей, что, по сути, усиливает несколько менее значимые обстоятельства, связанные с социализацией и продолжающейся дискриминацией».
Саммерс считал, что у мужчин диапазон способностей шире по сравнению с женщинами, что и объясняет тот факт, что в научно-технической сфере мужчин, добившихся ощутимых результатов, гораздо больше, чем женщин. Неудивительно, что такие рассуждения вызвали негативную реакцию общественности. По мнению многих, подобные высказывания человека, занимающего столь высокий пост в научной сфере, отобьют у молодых женщин охоту делать карьеру в области математики и других точных наук. Этот скандал стал одной из причин последующей отставки Саммерса.
Сценаристы «Симпсонов» были довольны, что смогли затронуть столь актуальную тему в эпизоде «Футу-драма» посредством ссылки на инцидент с Саммерсом. Однако они стремились более тщательно изучить вопрос о представленности женщин в области математики и других точных науках, поэтому вернулись к этой теме в следующем году, отобразив ее в эпизоде под названием «Девочки просто хотят математики» (Girls Just Want to Have Sums, сезон 17, эпизод 19; 2006 год).
Эпизод начинается со спектакля «Щекотка и Царапка в мюзикле “Кровавая резня”»[31]. После серии зловещих песен в зале звучит бурная овация, и режиссер Джулиана Креллнер выходит на сцену для поклона. Следом за ней появляется директор Скиннер, который с гордостью сообщает, что Джулиана Креллнер – выпускница спрингфилдской начальной школы:
Скиннер. Джулиана, неудивительно, что ты добилась такого успеха. Ты всегда была круглой отличницей в школе.
Джулиана. Помню, я получила одну или две четверки по математике.
Скиннер. Конечно получила. Ты же девушка.
(Публика ахает от изумления.)
Скиннер. Нет, я имел в виду, что, по моему опыту, мальчики сильнее в математике и точных науках, в настоящих предметах.
Джулиана (обращаясь к публике). Я уверена, директор Скиннер не хотел сказать, что девочки от природы стоят на ступень ниже.
Скиннер. Нет, конечно нет. Я не знаю, почему девочки хуже.
После этого директор Скиннер становится объектом ненависти со стороны местных жителей, и, несмотря на все попытки загладить свою вину, только разжигает конфликт. В конце концов на его место назначают женщину, эксперта по образованию Мелани Апфут, планирующую обучать девочек такой разновидности математики, которая была бы и женственной, и феминистской.
По мнению мисс Апфут, девочек следует учить математике в гораздо более эмоциональном стиле: «Как на вас влияют числа? Чем пахнет знак минус? Число 7 нечетное или нечеткое?» Разочаровавшись в подходе новой учительницы к преподаванию, Лиза спрашивает, будут ли девочки решать настоящие математические задачи. Мисс Апфут отвечает: «Задачи? Это мужской взгляд на математику; им нужно на что-то нападать, что-то постигать».
Хотя разделение на женскую и мужскую математику, естественно, вымышленное, оно все же перекликается с реальной тенденцией к сентиментальному подходу к обучению математике и мальчиков, и девочек, сложившейся в последние десятилетия. Многие представители старшего поколения обеспокоены тем, что нынешних учеников не нагружают решением традиционных задач, а балуют более поверхностным обучением. Эта обеспокоенность четко прослеживается в пародийной истории под названием «Эволюция математической задачи»:
1960 год:
Дровосек продает грузовик дров за 100 долларов. Издержки производства составляют 4/5 от этой суммы. Какова его прибыль?
1970 год:
Дровосек продает грузовик дров за 100 долларов. Издержки производства составляют 4/5 от этой суммы, другими словами 80 долларов. Какова его прибыль?