Драконья волынь Козинаки Марина
– Ты не совсем друид. Ты становишься им только… только когда на тебя начинает действовать проклятье, – послышался ответ Севы. – На твой крик слетаются птицы. Они-то и натолкнули меня на одну мысль.
– Жаль, жаль, что я не настоящий друид и не могу стать перевертышем, – расстроенно протянула Полина. – Так что вы задумали?
– Я тоже не перевертыш, – продолжил Сева, словно не слыша ее вопроса.
– Ну, ты ведь и не друид. – И почему они так и не ответили, в каком обряде ей предстояло участвовать?!
– Это точно! И он не может пережить такой несправедливости! – усмехнулся Митя.
– Так в чем дело? – Полина потеряла нить, и это стало ее раздражать.
– В том, что я хочу быть перевертышем.
Мысли в Полининой голове бешено закрутились. За этим они и шли в лес? Сева хотел превращаться? Но как это возможно?! Может, ей самой придется превратить его в какого-нибудь зверя, если ей объяснят, как это делается? Что ж, тогда она с удовольствием заколдует жестокого сердцееда и превратит его в… пуделя!
– Мы нашли описание одного древнего обряда. С его помощью Сева сможет превращаться в…
– В птицу, – подсказал Сева, выразительно взглянув на Полину.
– Да, в птицу. Но на первое время потребуется помощница, то есть ты, чтобы «заземлить» его. Птице нужно оставить что-то на земле. Дело в том, что ты будешь хранить, так сказать, его человеческий облик.
Полина почувствовала, как горят ее уши, и мысленно поинтересовалась, сколько девушек наслали бы на нее порчи и сглазы за возможность прикоснуться к Севиному «человеческому облику». А припомни они к тому же, что летом она жила в его доме… Не удивительно, что на ней лежит какое-то жуткое проклятье.
– Это обязательно должна быть девушка и… – Митя с улыбкой взглянул на Полину и не договорил.
– Странно, почему именно девушка должна участвовать в обряде?
– Понимаешь, необходима, как бы сказать, подруга сердца.
– Это только формально, – холодно подчеркнул Сева, и заинтересованная улыбка исчезла с Полининого лица. Ощутив внутри болезненный ледяной укол, Полина подумала, зачем же тогда ее взяли, если это лишь формальность?
– Но так как у него нет подруги, – Митя попытался исправить неловкое положение. – Или сердца… что вероятнее…
– В общем, нужна девушка.
– Я должна буду что-то хранить? В прямом смысле?
– Ты составишь зелье. Все ингредиенты мы достали. И рецепт тоже есть. Овражкин выпьет зелье и превратится.
– Хорошо, составление зелья не очень пугает.
– И без тебя он не сможет вернуться обратно.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Полина.
– Ты выдернешь перо из моего крыла. И через некоторое время позовешь меня, – вставил Сева.
– Звать нужно громко? Это было бы небезопасно… нас могут обнаружить! И если узнают, что я была ночью в лесу…
– Нет-нет, кричать не нужно. Возьмешь в руку перо и шепотом скажешь «Финист, ясный сокол, вернись ко мне».
Полина засмеялась:
– Финист, ясный сокол?! Надеюсь, мне, как подруге сердца, не придется произносить это влюбленным голосом? В таком случае вам придется подыскать кого-нибудь другого.
Сева промолчал. Что ж, око за око, зуб за зуб.
– Такого условия вроде бы не было, – усмехнулся Митя.
– И пожалуйста, не потеряй мое перо, – сказал Сева, резко остановившись. – Оно должно оставаться у тебя, пока я сам не научусь обратному превращению. И все это нужно держать в секрете.
– Не потеряю.
– Замечательно, что вы договорились, – притворно весело подытожил Митя, заметив их воинственные взгляды. – Мы пришли.
Они стояли на маленькой вытоптанной полянке, окруженные черной стеной вековых деревьев и горсточкой кристаллов-световиков, которые Митя вынул из кармана.
– Я думаю, нам стоит присесть.
Все трое опустились на корточки, и парни стали водить ладонями вдоль влажной холодной земли. Под Севиными пальцами засеребрился легкий туман, Митин же участок зазеленел свежей травой.
– Так вот как вы справляетесь с водой! – удивленно воскликнула Полина.
– Я могу сделать так, чтобы вода высохла, – сказал Сева, и Полине почему-то стало не по себе от его слов.
– Зато вода – лучший друг растений, – вмешался Митя. – Видишь, как быстро они из-за нее растут!
Митя достал несколько маленьких свертков и пустую мутноватую амагиль. Сева вынул из-за пазухи книгу и положил на сухую траву, открыв на заложенной лентой странице. Книга выглядела старой и очень потрепанной, листы рассыпались по краям. Полина попыталась разглядеть слова, записанные в столбик витиеватым почерком, но не смогла прочесть и половины.
– Руны, – бросил Сева, заметив ее напряженные попытки разобрать написанное. – Я скажу тебе, что и в какой последовательности смешивать. Только ты должна быть очень внимательна и… сосредоточена. Ты должна очень хотеть составить это зелье и должна смешивать ингредиенты, прилагая все усилия, точнее…
– С любовью, он хотел сказать, – уточнил Митя. – У него плоховато с этим термином. Когда он признается в любви девушкам, он обычно говорит: «Теперь я очень внимателен и сосредоточен и прилагаю все усилия…».
На этот раз расхохотался даже сам Сева.
– Я постараюсь, хоть это и крайне трудно – изобразить любовь. – Насмеявшись, Полина поставила амагиль перед собой на траву.
Прошло около двадцати минут, когда предпоследний ингредиент, входивший в список переходного колдовствазелья, – измельченное крыло тигрового мотылька – был добавлен в вязкое коричневое снадобье. Полина помешала получившуюся кашицу, неприятную на вид, и с напускной доброжелательностью протянула амагиль Севе. Тот снова засунул руку в карман и на этот раз вынул большое черное перо.
– А это что?
– Перо настоящего Финиста, – ответил Митя, наблюдая, как Сева серебряным клинком сделал маленький надрез на своей руке, и алая – а вовсе не черная – кровь тяжело закапала на перо. – Без него ничего не получилось бы.
– Настоящего Финиста? Но где вы достали его? Анисья говорила, что Финист, как и Гамаюн, охраняет подземелье под Росеником.
– Да, – Митя поднял голову, взгляд его был испытующим.
– Но когда вы успели… – Полина замолчала, совершенно невероятная идея посетила ее голову. – А Финист случайно не стережет вход, отмеченный Руной Меркурия?
– Догадалась наконец? – спросил Митя с улыбкой.
– Не может быть! – в голове Полины мигом всплыли воспоминания о маленькой серебряной ложечке с выгравированной на ней руной Меркурия. Она видела эту ложку в доме у Севы, когда пила с Юлей чай на веранде! И Юля сказала, что молодые люди «как сквозь землю провалились». Так значит, Севина мачеха была близка к истине!
– Мы хотели, – Митя поймал Севин взгляд и продолжил, – чтобы ты спустилась в подземелье с нами, но тебя не было дома. Ты, кажется, где-то гуляла.
– Готово, – прервал его Сева, кивая на склянку со снадобьем, в которой теперь плавал кусочек черного пера, орошенного кровью. Амагиль начала медленно нагреваться и излучать слабое свечение.
– Ну так пей, – сказал Митя.
Как только сосуд с зельем опустел, раздался негромкий хлопок. В полутьме – кристаллы-световики постепенно гасли, теряя заряд, – Полина не успела разглядеть, что точно произошло, но уже через секунду в воздухе на уровне ее глаз зависла небольшая птица.
– Коршун? Так ты коршун? – удивилась девушка, узнав хищника, которого не раз видела в детстве: точно такой же коршун некогда перетаскал всех цыплят в деревне у знакомой. – А почему же не ясный сокол?
– А ты хорошо разбираешься в птицах, удивительно! – ответил Митя и вдруг громко рассмеялся. Он стукнул ладонью по световикам, заставляя их засиять ярче.
– Что случилось?
Митя лишь указал вниз. Полина посмотрела в направлении его руки и не смогла сдержать улыбку. На траве, прямо под коршуном, темнела бесформенная куча одежды и пара ботинок.
– Полина! Когда будешь звать его обратно, не забудь закрыть глаза! Иначе увидишь ясного сокола в неподобающем виде.
Птица отчаянно захлопала крыльями и закружилась над головой друга.
– Выдерни перо, – Митя, все еще посмеиваясь, таращился на Севину одежду.
Коршун присел Полине на плечо. Она нерешительно протянула руку и, нащупав под пальцами небольшое жесткое перо крыла, резко дернула. Птица издала громкий крик и взмыла в небо, оставив в ладони Водяной колдуньи возможность возвращения в человеческий облик.
– Прилетай скорее, а то Полине пора спать, – крикнул Земляной маг, подняв голову к небу.
– Он тебя понимает?
– Конечно! Он даже может мне ответить, но скорее всего пока не знает, как это делается, – сказал Митя, собирая в охапку Севины вещи. – Хотя ему надо быть осторожным: призванные оборотни могут навсегда остаться в теле животного. Например, это случится, если ты кому-нибудь проболтаешься.
– Нет, я никому не скажу. Честно! – взволнованно ответила Полина.
– Я знаю, – улыбнулся ей Митя. – Я так и подумал.
– Так значит, он сможет оборачиваться животным только без одежды?
– Пока что да, но позже научится не оставлять за собой следов, да и возвращаться в человеческое тело без помощи других.
– Отлично! Если он меня разозлит, я спрячу его вещи, и ему придется идти до Белой Усадьбы голым! – позлорадствовала Полина.
– Ты думаешь, его это расстроит? – Митя иронично ухмыльнулся. – Тебе, кстати, не холодно? Спать не очень хочется?
– Все нормально.
Полина улыбнулась. Ей нравилось, что Митя такой веселый. В отличие от его друга, с ним было очень просто общаться.
– Скажи, а у Севы в роду были Сирены?
Митя почему-то вздрогнул, потом ответил:
– Анисья меня о том же спрашивала! Так и думал, что она не сама догадалась!
– Да, это идея Маргариты. Точнее, она думала, что Сева – потомок Морянки, но потом мы выяснили, что Морянки с колдунами не связываются…
– Вот как? Вы с подружками обсуждаете Овражкина? – спросил Митя каким-то странным голосом.
Полина кивнула и покраснела, чего, как она надеялась, из-за плохого освещения не заметил собеседник.
– Кто-то по линии его матери действительно был Сиреной. Я знаю, что ты, наверное, скажешь об этом подругам, раз вас всех это волнует, но попроси их не болтать, ладно? Дело в том, что я сам лишь недавно узнал, что дело обстоит так. Когда Анисья спрашивала про Севу и Сирен, я не мог сказать ей правду, так как сам был не в курсе. Больше никто, кроме вас, не должен знать о его происхождении, ты понимаешь? Даже слухи могут сломать ему жизнь.
– Понимаю, конечно. Но ты сказал, по линии матери? – спросила Полина, решив выведать как можно больше подробностей.
– Скажем так, его мать точно не была обычной ведуньей. Многие подозревали в ней наличие каких-то очень могущественных чар. Теперь я знаю, что она была потомком настоящей Сирены.
Стало совсем тихо. Лишь изредка ухала сова, да что-то поскрипывало в лесу. Ребята сидели на высушенной траве плечом к плечу и молчали. Полине стало неловко, словно она чем-то обидела собеседника и должна была объясниться.
– Мы с девочками не совсем Севу обсуждали, – начала она. – Чтобы ты не думал, будто он нас очень волнует.
Митя хмыкнул.
– Нам просто интересен секрет его привлекательности. Особенно мне, потому что я совсем не считаю его таким уж распрекрасным.
– Это потому что ты хорошо сопротивляешься магии Сирен. Раньше для меня было загадкой, отчего Заиграй-Овражкин так популярен среди девушек и совершенно не производит впечатления на тебя. Теперь все понятно. Хотя не в одних Сиренах дело. Когда видишь Сирену или Морянку, в нее не влюбляешься, она влечет тебя физически, и ты не можешь сопротивляться ее воле. Это их метод охоты. Человек подходит совсем близко, сгорая от страсти, и Сирена съедает его. Но у Овражкина другой случай. Кажется, что половина Заречья в него влюблена.
– Не думаю, что они влюблены по-настоящему! Марго сама знает, что в его присутствии теряет голову, но я не уверена, что Сева нравился бы ей, не будь он Сиреной. А Василиса просто ко всем хорошо относится, с Севой она кокетничает лишь самую малость. Но Анисья…
– О, про нее ничего не говори, – снова улыбнулся Муромец.
– Меня ужасно раздражает Севина жестокость. Как он может так некрасиво пользоваться своими чарами?
– Я согласен, что он иногда перегибает палку, но и девушки бывают сами виноваты. К тому же, они распускают много сплетен.
– Не защищай его! Почему девушки должны винить себя, если даже не могут думать в его присутствии?
– Я защищаю его, потому что он мой друг. Тебе будет нелегко, но ты все-таки хоть попытайся представить себя на его месте. Только не думай сейчас о всяких благородных рыцарях, подумай, как бы ты вела себя, будь ты парнем, в чьем теле течет кровь Сирены?
– Я бы ни за что…
– Нет, Полина, это говорит маленькая девочка, – рассмеялся Митя.
– Все равно!
– Слушай, давай не будем спорить на эту дурацкую тему. Нестор Иванович как-то говорил про Сирен – что они верные однолюбы, как Морянки, Вилы и… лебеди. Так что, наверное, наш Овражкин просто еще не встретил ту самую, ради которой забудет всех остальных.
Он снова рассмеялся, довольный, что так ловко закончил непростую тему разговора, и не заметил, как Полина нахмурилась.
Утром Полина опоздала на Целительство на целых полчаса. Впрочем, никто не заставлял ее идти на встречу с Густавом Вениаминовичем, но для себя она решила, что Целительство ей все же необходимо, поэтому стоит встать с кровати и отправиться к Жабе. Она влетела в переполненную гостиную и устремилась к длинному столу в самом дальнем углу, где сидели подружки. Целитель ее не заметил, потому что целая толпа магов собралась вокруг него, не давая возможности увидеть, что происходит за их спинами.
На табуретке в центре тесного круга сидел Светослав, и все колдуны держали руки над его головой, стараясь уловить потоки энергии, пока Жаба медленно объяснял, что именно они должны почувствовать. Среди увлеченных этим процессом Полина заметила Олю, которая уже чуть ли не положила свою ладонь Светославу на макушку.
Полина фыркнула и втиснулась на диван между Маргаритой и Василисой.
– Проспала? – поинтересовалась Маргарита.
Полина кивнула, вдруг почувствовав нестерпимое желание рассказать подругам о своем ночном приключении.
– Итак, а тем, кто ждет своей очереди, – заявил Жаба, поправляя на носу очки и поглядывая на Полину. – Даю пять минут на то, чтобы вспомнить, для чего в целительстве используется тимофеевка. Вы уже готовили составы, куда входит это растение, на Снадобьях.
– Девочки, вы помните что-нибудь про тимофеевку? – Маргарита выглядела озадаченной.
– Вроде Яга говорила что-то про недержание на прошлой встрече, – задумавшись, сказала Анисья.
– Это она Филиппу говорила, что у него словесное недержание, – Василиса хихикнула.
Полина тоже засмеялась, но тут же схватилась за голову, которая просто трещала и раскалывалась на куски от недосыпания.
Она поглядела на Светослава – тот наконец заметил ее и теперь мечтательно улыбался, не обращая внимания на Олю, сосредоточенно щупавшую его голову.
– Полина, ты чего такая молчаливая сегодня? – спросила Анисья, перестав смеяться.
– Голова болит.
– Точно! – воскликнула Маргарита так громко, что все обернулись на нее. Маргарита смутилась и добавила: – Тимофеевку используют в составе зелья от мигрени.
Глава седьмая
Драконья волынь
Маргарита с Полиной ужинали, наслаждаясь отсутствием Стефани, которая ела очень мало, зато без умолку болтала на французском, вынуждая Полину постоянно переводить ее истории подружкам. Этим вечером она таинственным образом испарилась, видимо, найдя себе новых собеседников. Василиса и Анисья ушли домой раньше обычного: им требовалось изучить преимущество Земляных в борьбе против нечисти.
Во флигеле было натоплено, и пока Полина силой мысли пыталась открыть ближайшее окно – к слову, безуспешно; ей удалось лишь немного повернуть ручку оконной рамы – Маргарита заметила, что выполненные из металла и опутывающие столбики лестниц цветы изменили свой вид. Часть из них теперь походила на увядшие колокольцы, а оставшиеся, наоборот, распустились пышными пионами.
– О чем думаешь? – спросила Полина, заметив сведенные чуть ли не в ниточку брови Огненной колдуньи.
– Пытаюсь понять, что это за магия, – Маргарита указала на пионы. – Вряд ли искусственные растения по части Земляных колдунов, хотя трансформация различных материалов в большей степени подвластна именно им… Но уж точно не Огненным.
– Кстати, как поживает наставник? – поинтересовалась Полина, отправляя в рот очередную ложку овощного рагу.
– После встреч с ним я просто валюсь с ног – вся сила словно утекает куда-то. И так почти у всех наших. А теперь мы еще будем раз в две недели встречаться поздно вечером. Александр Владимирович говорит, что при лунном свете можно ощутить в себе новый вид сил, хотя, как известно, луна покровительствует Водяным.
– Наверное, он знает столько всего интересного после своих странствований. Но я случайно услышала разговор старших колдуний, и они говорили, что он ужасный.
– Они явно были не Огненными. Все Огненные в восторге от него, он выгодно смотрится на фоне Маливиничка, – Маргарита улыбнулась.
– Я слышала только начало их разговора, может быть, они сказали, что он ужасно милый? – засмеялась Полина.
– Ну, милым его, конечно, трудно назвать.
– О смотри, легок на помине! – Полина указала на открывшуюся дверь, в которую только что вошел Странник.
Девушки всего раз или два видели его здесь. Поговаривали, что у него где-то в Росенике есть дом, но Вера Николаевна не выпускает его из Белой Усадьбы. Однако в столовую он почти никогда не приходил.
Странник направился к столу, где несколько наставников заканчивали свой ужин. Маргарита со смешанным чувством отметила, как стихли голоса ребят, находящихся в столовой, едва те обратили свое внимание на вошедшего мага. За столом наставников тоже произошло что-то странное, из чего Маргарита сразу же поняла, что Александр Владимирович в Белой Усадьбе не пользуется расположением остальных. Одна Дарья Сергеевна улыбнулась и помахала ему рукой, приглашая сесть рядом, что само по себе расходилось с рассказом Севы о том, как Лиса отреагировала на появление этого человека на Пустых холмах. Велес угрюмо посмотрела на Лису, но не стала противиться соседству Странника, хотя ее нежелание сидеть с ним рядом можно было понять – все-таки он однажды похитил ее мужа.
Наконец Александр Владимирович опустился на стул рядом с Лисой. В этот момент Кассандра Степановна вскочила со своего места, чуть не опрокинув весь стол, и, позвякивая монистами, гордо удалилась, а Густав Вениаминович улыбнулся Македонову такой улыбкой, которая больше походила на оскал, чем на дружеское приветствие. После этого целитель уткнулся носом в журнал.
Маргарита возмущенно повернулась к Полине и воскликнула:
– Нет, ну ты только посмотри. Кассандра, видите ли, не может даже сидеть с ним рядом! Ему, наверное, ужасно неловко, – Маргарите стало действительно жаль наставника, хотя он и не производил впечатления ранимого человека. – Я еще могу понять, что кто-то из ребят его недолюбливает или боится, но наставники уж могли бы быть и повежливее.
– Да ему все равно, Марго. Он даже не взглянул на гадалку. Что еще можно ожидать от колдуньи, которая не выходит из дома, если карты показывают ей грядущие неприятности! – Полина попыталась свести все в шутку, но Маргарита только сильнее нахмурилась.
Прошло несколько минут в полном молчании, а потом в столовой появилась Анисья. Она быстро отыскала глазами подруг и направилась к ним, держа под мышкой книгу.
– Анисья? А ты тут что делаешь? – удивилась Полина. – Разве ты не должна быть дома?
– Должна, – призналась Анисья. – Но я решила воспользоваться библиотекой Белой Усадьбы.
– С чего это? – поинтересовалась Маргарита.
– Вы что, мне не рады? Налетели со своими вопросами!
– Да нет, Анисья, рады. Согласись, выглядит немного странным, что ты решила сходить в нашу библиотеку, когда библиотека Муромцев превышает ее количеством книг в сотни раз и славится на весь магический мир.
Анисья тяжело вздохнула:
– Ну, у местной библиотеки есть огромное преимущество – в ней работает Прошка, который знает, где лежат все книжки. А дома… дома я часа три потрачу только на то, чтобы найти нужный том.
– А где Василиса?
– У себя. Вот, – Анисья кивнула на книгу, которую принесла с собой. – Я тут взяла кое-что для нее. Надеюсь, за завтрашний день она успеет сделать эту работу.
– Понятно. Значит, ты остаешься ночевать в Усадьбе?
– Да, тем более, что мой брат тоже остается здесь, – Анисья нагнулась ближе к подругам, прибавив таинственным шепотом. – Мне кажется, они с Севой снова что-то замышляют.
– Что же? – заинтригованно спросила Маргарита, а Полина ощутила неприятный холод, пробежавший по спине: уж ей-то было известно, зачем Митя оставался ночевать в Белой Усадьбе.
На широкой улице за оградой Белой Усадьбы было пустынно, промозглый ноябрьский вечер разогнал всех обитателей Росеника по домам.
– Будьте внимательны, – раздался из-под капюшона голос Веры Николаевны Велес, и она закрыла за вышедшим колдуном тяжелые ворота. – Не снимайте куколь. Вам может казаться, что никто вас не узнает, но это не так. Возвращайтесь до полуночи либо с восходом солнца. В остальное время ворота останутся закрытыми.
Колдун стремительно шел по мостовой, не поворачивая голову в сторону уютно светящихся окон домов. Полы его длинного плаща потяжелели от впитанной влаги, с края капюшона на лицо стекали струйки воды. Но Огненная магия спасала его от холода, а старый плащ из кожи черного лесного дракона защищал от яростных порывов ветра.
Свернув с освещенной фонарями и дружелюбными окнами улицы, Македонов оказался в узком переулке. Украшенные в преддверии Покрова витрины попадались здесь реже, зато улица Мастеров славилась множеством лавок, в которых жили и работали ремесленники. Они издавна обосновались в этой старой части города, обеспечивая жителей Росеника обувью, посудой, мебелью – всем, что только пожелаешь. Были времена, когда вся городская жизнь была сосредоточена здесь. Однако с тех пор как пошла мода на одежду и предметы интерьера потусторонних, эта часть города стала терять свое былое величие.
На секунду колдун все-таки замер напротив одного из домов, тесно зажатого между двумя лавками. Его крыша блестела от дождя, а белые ставни яркими пятнами выделялись в окружающей темноте. Тем не менее свет был выключен, дом пустовал. Странник знал, что если подойти ближе и всмотреться в неровную поверхность рамы, можно разглядеть детский рисунок, выцарапанный на старой краске – маленький зверек с большими ушами и пушистым хвостом.
– Не ожидал встретить кого-то на улице в такую-то погоду, – рядом со Странником возник Вещий Олег, тоже кутавшийся в темный плащ. Не обладая тонким слухом, присущим большинству Земляных колдунов, и увлекшись собственными воспоминаниями, Македонов не заметил, как к нему приблизился другой маг. Молодого наставника сейчас можно было узнать лишь по голосу.
– Я… решил прогуляться по городу.
– Не самое удачное время для прогулок, – добродушно усмехнулся Вещий Олег. – Не хотите составить мне компанию? Я как раз направляюсь в «Медвежий Угол», думаю пропустить пару рюмочек чего-нибудь согревающего.
Македонов стоял в нерешительности, словно кто-то застал его врасплох. За последние годы он так привык к одиночеству и к тому, что единственным его собеседником был он сам, что не спешил заводить новые знакомства в Белой Усадьбе. Но эти промозглые сумерки и вид опустевшего домика, где он провел много счастливых дней в юности, наводили на него такую тоску, что, к своему собственному удивлению, он принял приглашение.
Пройдя всего пару десятков метров, они спустились в подвал, вход в который находился под большим покачивающимся и скрипящим фонарем.
– Я не знал, что вы ходите в такие места, – пробормотал Странник.
– Вы полагаете, что я ужинаю только с Муромцами и Звездинками в своем поместье? – усмехнулся его спутник.
– Ваш дом находится… за кладбищем? – уточнил Странник. – И зовется Мертвой Луной, не так ли?
– Да, так. Милая Мара стережет покой усопших, а заодно и мой дом.
Бар «Медвежий Угол» славился своими неповторимыми напитками, рецепты которых хранились в строжайшем секрете и передавались из поколения в поколение внутри одной семьи. В небольшом помещении без окон было тихо и спокойно. За старой дубовой стойкой сидел пожилой маг в черном цилиндре и читал «Летопись Экспресс». Еще двое колдунов, расположившихся за ближайшим столиком, яростно спорили. Но особенность этого места заключалась как раз в том, что невозможно было разобрать, о чем говорят люди, сидящие в метре от тебя, буквально за соседним столом. В зале стоял еле различимый гул, который больше походил на жужжание пчелиного роя, чем на человеческую речь.
Македонов и Вещий Олег сели за свободный столик.
– Здесь подают лучшие настойки в Росенике, – отметил Олег, снимая капюшон, словно вовсе не боялся, что его – отпрыска древнего и знаменитого рода – кто-то сможет здесь заметить.
Александр кивнул и обратился к хозяину заведения, только что возникшему рядом с ними:
– Добрый вечер, мне «Горькую полынь».
Колдун молча кивнул и поставил на стол светящийся кристалл. В тусклом свете глаза его отливали фиолетовым. Он был высоким, неправдоподобно худым, словно высушенным изнутри – кожа плотно облегала кости и голый череп. Обе его руки до локтей покрывали бледные символы и рунограммы, а на запястьях болтались шнурки с темными камнями. Его необыкновенного цвета глаза смотрели теперь на Вещего Олега.
– Мне «Пламя Дракона».
Когда худощавый колдун вернулся обратно за барную стойку, Вещий Олег обратился к спутнику:
– Вы так быстро сделали свой выбор, словно бывали здесь раньше.
– Приходилось.
– Когда жили в Росенике?
Александр взглянул на своего собеседника – на лице Вещего Олега играла лукавая улыбка.
– Вы же отсюда? Из Росеника?
– Да.
– И проходили Посвящение в Заречье?
Александр кивнул. Пролетев через весь зал, на стол опустились два стакана с разноцветными жидкостями.
– Странно, что мы ничего о вас не слышали раньше. Столь внезапное исчезновение Егора Алексеевича и ваше назначение стало для нас сюрпризом.
– Для «нас»?
– Для наставников. От вас ведь не укрылось, что другие наставники восприняли ваше появление, – Олег замялся, подыскивая подходящее слово. – Без особой радости.
– Заметил. Но я связывал это с тем, что Кассандра Степановна прочитала что-то ужасное в моем гороскопе, – улыбнулся Огненный колдун, стараясь свести нежелательную тему разговора в шутку.
– А вы, оказывается, не такой уж мрачный, каким вас все считают, – рассмеялся Вещий Олег.
Македонов сделал глоток из стакана с темной вязкой жидкостью – приятное тепло разлилось по телу.
– Вы же бывший Странник? – внезапно спросил Вещий Олег, отчего Огненный колдун чуть не подавился «Горькой полынью». Конечно, он подозревал, что другие наставники не слепые и догадываются о его прошлом, но никто не говорил ему об этом в лицо.
В этот момент раздался резкий птичий крик: из цилиндра мага, сидящего за стойкой, вылетел черный ворон и, пролетев круг под сводчатым потолком, опустился на его плечо.
– Пора-пора, – засуетился тот и, свернув газету и бросив на стол пару маленьких самоцветов, поспешил к выходу.
Проводив взглядом посетителя, Вещий Олег снова посмотрел на Македонова. Лицо наставника по Огненной магии почти не изменилось, лишь белесый шрам стал ярче выделяться на покрасневшем от выпитой настойки лице.
– Вам наверняка известно, что Странники не могут быть наставниками в Заречье и Белой Усадьбе. Но, наверное, нет смысла отрицать, что мне приходилось жить и в этом «лагере», – спокойно ответил он.
– Спасибо за честность, – Вещий Олег в несколько больших глотков осушил свой стакан с мерцающей жидкостью и сделал знак, чтобы ему повторили заказ.
– Хочу, чтобы вы поняли: я не вижу в этом ничего предосудительного, – продолжил молодой наставник. – Я наставник по Легендологии, и у меня в привычке изучать чужие истории – правдивые и выдуманные. Найти кое-что про ваш род не составило для меня труда. А реакция остальных наставников больше связана не с вами конкретно, а скорее, с последними событиями…
– Что вы имеете в виду?
– Похищение профессора Звягинова, нападения на других магов…
– На вас ведь тоже было совершено нападение?
– Да, но это были Старообрядцы. Мой род на протяжении веков страдает от стычек с Темными. Им всем не дает покоя наше поместье. А в похищении Звягинова многие углядели след именно Странников. Об этом перешептывались все на Вече Старейшин. Нам, конечно, невероятно повезло, что дружина Ирвинга смогла обнаружить Звягинова.
– Насколько я знаю, его все-таки похитили Темные…
– Да? – Вещий Олег оживился. – Это странно, согласитесь? Темные на протяжении нескольких недель держали его у себя, при этом он вернулся целым и невредимым… Что им было нужно? Почему они не убили его или хотя бы не пытали? В газетах ничего не писали об этом. Ирвинг специально не дал ход информации. Да и я вхож не в самое простое общество, встречаюсь со Звягиновым как минимум раз в неделю за чашкой чая – он очень любит легенды.
– Думаю, у Ирвинга имелись свои причины, чтобы придержать информацию, – уклончиво ответил Македонов, не понимая, что именно известно Вещему Олегу.
– Да… Но в городе до сих пор ходят слухи, что в этом деле были замешаны Странники, – продолжал Вещий Олег, все больше оживляясь.
– Тут я, к сожалению, не удовлетворю ваше любопытство. Странники ведут уединенный образ жизни и крайне скрытны. Мы почти не пересекаемся, и уж точно у нас не принято делиться своими планами и знаниями, – в памяти Македонова возник тот вечер, когда он встретил в лесу Грека и юного Воздушного колдуна Алексея. – Хотя я не исключаю, – продолжил он, – что кто-то из Странников мог переметнуться на Темную сторону. Это в последнее время не редкость.
– Но вы выбрали Светлую сторону.
– Как видите, – еще один глоток «Горькой полыни» приятно обжег горло. Александр подумал о том, что с этим молодым Земляным колдуном надо быть начеку.
Читать бесплатно другие книги:
