История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II Коллектив авторов

4.1.4. «Зимняя война» 30 ноября 1939 г. – 13 марта 1940 г.

К 1939 г. Финляндия ориентировалась преимущественно на Швецию и Великобританию, поддерживая тесные экономические связи с США. 20 сентября 1939 г. Хельсинки подтвердил нейтралитет на конференции стран Северной Европы.

Советско-финляндский пакт о ненападении 1934 г. предусматривал исключительно мирное разрешение конфликтов. Но еще в июне 1939 г. Сталин поручил разработать план нападения на Финляндию силами Ленинградского военного округа (ЛенВО), с сентября на границе сосредотачивались войска. Для обострения отношений использовался сталинский тезис о мнимой угрозе Ленинграду. На Карельском перешейке граница – бывшая внутренняя граница Выборгской и Санкт-Петербургской губерний – проходила в 32 километрах от города. Политбюро указывало на «возможность артобстрела Ленинграда» или на вероятность «использования Финляндии третьей страной». Но финны не имели ни дальнобойной артиллерии, ни желания обстреливать Ленинград. Даже в 1941–1944 гг., когда Финляндия воевала на стороне Германии, пассивно участвуя в блокаде города, финское военно-политическое руководство отказалось от обстрелов, налетов и наступательных действий с Карельского перешейка против Ленинграда.

Переговоры 12 октября – 13 ноября зашли в тупик. Финны согласились передать СССР 5 из 6 требуемых островов и сместить границу вглубь перешейка на 15 километров. Но разоружить «линию Маннергейма» – систему оборонительных укреплений на Карельском перешейке, защищавшую Хельсинки и промышленные районы Южной Финляндии – и разместить на Ханко базу, нарушив принцип нейтралитета, финские дипломаты отказались. 11 ноября Ворошилов издал приказ о создании в ЛенВО 106-й дивизии из советских карел и финнов. 21 ноября Военный совет округа директивой № 4713 поставил задачи боеготовым 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армиям. Переход в наступление намечался на час «х». Оккупировать Финляндию планировалось к 21 декабря – 60-летию Сталина.

26 ноября Молотов обвинил финнов в обстреле красноармейцев у пограничной деревни Майнила на перешейке. Но Хельсинки отверг обвинения, предложив расследовать инцидент на основе действовавших двухсторонних соглашений. Финны были готовы и к переговорам об обоюдном отводе войск от границы. В ответ Молотов обвинил правительство Аймо Каарло Каяндера в «издевательстве» над «жертвами обстрела» и подчеркнул, что СССР отныне не связан пактом 1934 г., не подлежавшим односторонней денонсации. 29 ноября Москва разорвала дипломатические отношения. Финны поспешили заявить о готовности отвести войска от границы в одностороннем порядке и выполнить другие требования СССР.

Советская реакция последовала утром. В 8.00 30 ноября начался артобстрел границ Финляндии. Атакам с воздуха подверглись Хельсинки, Турку, Тампере и другие города. За время войны от советских бомбардировок погибли и получили ранения около 3 тыс. граждан. Слабые финские ВВС налетов на советские города не совершали. Президент К. Каллио объявил состояние войны, назначив Главнокомандующим маршала Карла-Густава Маннергейма, в прошлом генерал-лейтенанта русской службы и Георгиевского кавалера, героя Белой борьбы в Финляндии.

Соотношение сил и средств к 30 ноября 1939 г.

Зимой 1940 г. советские войска усилили 13-я и 15-я армии. К марту против Финляндии воевали уже 1,2 млн человек (12,5 тыс. орудий и минометов, ок. 4 тыс. танков и почти 2,5 тыс. самолетов) – треть всей Красной армии и половина ВВС. Финляндия, исчерпав все ресурсы, отмобилизовала 600 тыс. человек.

7-й армии надлежало прорваться через перешеек, овладеть столицей и южными районами Финляндии. Три армии севернее Ладоги обходили «линию Маннергейма» через Приладожье, рассекали страну и занимали север Суоми. Но война затянулась. В 40-градусный мороз появились тысячи обмороженных. Сила РККА не могла сломить качество финской армии. Красноармейцы – вчерашние пассивные и нищие колхозники – плохо ходили на лыжах и неумело воевали. Командиры действовали шаблонно и безынициативно. Лобовые атаки вели к бессмысленным потерям. Слабой была подготовка летчиков, связистов, танкистов, совершенно неудовлетворительно выглядело взаимодействие родов войск. В карельских снегах советские дивизии напоминали огромное и малоподвижное войско азиатской деспотии, способное достичь успеха лишь за счет невероятных потерь и подавляющего превосходства. Кровавые атаки на «линию Маннергейма» 6-го, а затем 17–20 декабря полностью обескровили 7-ю армию.

Швеция искала мира для Хельсинки. Однако по решению Политбюро 1 декабря из работников Коминтерна было создано «Народное правительство» «Финляндской демократической республики» (ФДР) во главе с членом Президиума Коминтерна О.В. Куусиненом. Официально «правительство» пребывало в Териоках (ныне Зеленогорск), фактически – в Москве. 106-я советская карело-финская дивизия превратилась в ядро «Финской народной армии». Молотов заявил шведам: СССР не ведет войны против Финляндии, а оказывает помощь правительству ФДР в «свержении гнета помещиков и капиталистов». 2 декабря Куусинен и Молотов подписали «Договор о дружбе и взаимопомощи» между СССР и ФДР. К «Договору» прилагался секретный дополнительный протокол, содержание которого соответствовало дополнительным протоколам, подписанным Эстонией, Латвией и Литвой.

«Териокское правительство» Финляндия и мир не заметили. 14 декабря за агрессию Советский Союз был исключен из Лиги Наций. СССР поддерживали лишь германские дипломаты. Великобритания, США, Франция и Швеция поставляли Финляндии военные материалы. Из разных стран в Суоми прибыли 11,5 тыс. добровольцев. Многие из них были офицерами в армиях своих государств. В рядах финской армии мужественно сражались и русские эмигранты – бывшие белые офицеры и их сыновья (братья Алексей и Юрий Феоктистовы и др.), которым эта часть Российской Империи дала пристанище после Гражданской войны.

Севернее Ладоги финские лыжные батальоны сумели нанести поражение 10 советским дивизиям, разгромив 4 из них. Неудачи вызвали ярость у Сталина. Свирепствовали военные трибуналы. Сталинский любимец армейский комиссар I ранга Л.З. Мехлис, который сам чуть не попал в плен у Суомуссалми, практиковал показательные расстрелы командиров. Кирилл Афанасьевич Мерецков стал командующим 7-й армией с требованием прорвать «линию Маннергейма». С целью подготовки концентрированного удара на главном направлении 7 января 1940 г. был образован Северо-Западный фронт командарма I ранга С.К. Тимошенко, сосредоточившего на перешейке огромные силы. Защитников «линии Маннергейма» войска 7-й и 13-й армий превосходили по людям – в 4,5 раза, по артиллерии – в 9,5 раз, по авиации – в 7 раз, по танкам – в сотни раз. 11 февраля начался штурм, Тимошенко и Мерецков не считались с потерями. В финской обороне возникла трехкилометровая брешь и, не имея резервов, 17 февраля финны начали отход к Выборгу. Маннергейм потребовал от правительства завершения войны, истощившей силы Финляндии.

Перед СССР возникли перспективы дипломатического разрыва с США и конфликта с Западом. Англия и Франция больше не желали мириться с советской агрессией, как они смирились с захватом Польши. Общественность этих стран требовала решительно поддержать маленькую демократическую Финляндию перед лицом сталинской агрессии. На севере Финляндии ожидалась высадка англо-французского экспедиционного корпуса (57 тыс. чел). Первый эшелон, состоявший из английских гвардейцев и лыжников, французских иностранных легионеров и тысячи поляков (всего 15 500 человек плюс три батальона обслуживания) по указанию начальника Британского генерального штаба генерала Эдмунда Айронсайда (в 1919–1920 гг. он командовал британским экспедиционным корпусом в Архангельской губернии) должен был начать высадку в Нарвике 15 марта. Союзники предполагали перебросить в Финляндию одну тысячу бомбардировщиков. Британские и французские эксперты изучали варианты авиаударов по нефтепромыслам в Баку и операций в Закавказье из занятого тогда Великобританией Ирака.

Военная поддержка Англии и Франции ломала расчеты Сталина, так как уже в феврале 1940 г. в оперативных документах основным противником СССР называлась Германия, а не Великобритания и Франция. Сталин и Молотов пытались заручиться поддержкой Скандинавских государств. Молотов предлагал передать Швеции Аландские острова – населенную шведами островную губернию Финляндии, а Норвегии обещал вывод Красной армии из занятого ею района Петсамо (Печенги) – финляндского порта на Баренцевом море. Хотя после завершения Первой мировой войны шведы приложили очень много усилий, добиваясь передачи от Финляндии к Швеции Аландских островов, теперь Швеция ответила на предложения Молотова решительным отказом. Министр иностранных дел Швеции Кристиан Гюнтер сухо сообщил Молотову, что «по Аландским островам в настоящий момент соглашение невозможно». Советскому Союзу не удалось отколоть Скандинавские страны от Великобритании и Франции в их противодействии советской агрессии против Финляндии.

И Хельсинки, и Москва склонялись к миру. Требования СССР были тяжелыми, но Финляндия сохранила независимость и избегла советизации. 8 марта на фоне кровавых и безуспешных боев за Выборг в Москве начались переговоры. Вечером 12 марта мирный договор был подписан. В полдень 13 марта огонь на фронте стих.

По мирному договору от 12 марта Советский Союз получил 40 тыс. кв. км финской территории – Финляндия потеряла область под Кулаярви, часть Карельского перешейка, включая Выборг, земли, примыкающие с севера к Ладожскому озеру, в том числе Сортавалу и древний Валаамский православный монастырь, который немедленно был разорен большевиками. Граница сместилась от Ленинграда на расстояние от 130 до 150 км. Военно-морская база на мысе Ханко (Гангут) в стратегической точке соединения Ботнического и Финского заливов была передана СССР на 30 лет. Аландские острова, однако, остались за Финляндией, так же как и район Петсамо, продолжавший отделять СССР от Норвегии.

Около 400 тыс. местного населения, не желавшего оказаться под советской властью, вынуждены были бежать в другие части Финляндии. Среди этих беженцев немало было и русских, оставшихся в Финляндии после Гражданской войны. Ушли вглубь Финляндии и монахи Валаамского монастыря, основав Ново-Валаамский монастырь – духовный центр православной Финляндии. Отданные СССР земли составляли примерно 11 % народно-хозяйственного потенциала Финляндии, но на них не осталось ни души. Сталин получил только землю. Своих граждан Финляндия спасла от большевизма.

Документ

13 марта в приказе по армии маршал Маннергейм сказал: «Солдаты! Более 15 тысяч из вас, тех, кто вышел на поле боя, никогда больше не увидят своих очагов, а сколь многие из вас навсегда потеряли способность к труду! Но вы также нанесли врагу тяжелые удары, и если двести тысяч из них лежат в снежных сугробах и смотрят невидящими глазами в наше хмурое небо – в том нет вашей вины».

За счет аннексированных районов и Карельской АССР была образована 31 марта 1940 г. Карело-Финская ССР, просуществовавшая до 16 июля 1956 г. (в 1944 г. часть отторгнутых от Финляндии земель, включая Выборг, Кексгольм [Приозерск] и Антреа [Каменногорск] были переданы из Карело-Финской ССР в Ленинградскую область). Финнов в новой союзной республике было всегда немного – по переписи 1934 г. – 15 тысяч. В 1937–1938 гг. финны Карелии подверглись тяжким репрессиям – убит или лишен свободы был каждый седьмой – 1929 человек. Многие бежали из Карелии, чтобы затеряться и тем спасти жизнь. По переписи 1939 г. в Карельской АССР проживало 8322 финна и в 1940 г. к ним не прибавился ни один финн Финляндии. Злые языки шутили, что в К-ФССР найдены только два финна – Финкельштейн и фининспектор. В действительности новое название и союзный статус преследовали совершенно иную, нежели национальное возрождение финского народа цель – они были направлены на перспективу присоединения к СССР всей Финляндии в будущем, когда результаты неудачной для большевиков «Зимней войны» удалось бы ревизовать.

На финском фронте Особые отделы НКВД фиксировали многочисленные антисталинские высказывания бойцов и командиров. 843 красноармейца были репрессированы за «антисоветскую агитацию и пропаганду». Белые организации Русского Зарубежья (РОВС, НТС-НП и др.) пытались использовать ситуацию в Финляндии для борьбы с большевиками. При помощи Маннергейма и офицеров РОВС бывший секретарь Сталина Борис Бажанов в феврале – марте 1940 г. сформировал из пленных красноармейцев пять добровольческих отрядов Русской народной армии под политическими антисталинскими лозунгами. Опыт показал, что среди «подсоветских» людей оказалось немало скрытых противников Сталина. Не исключено, что поэтому большинство вернувшихся на родину советских военнопленных были заключены в концлагеря, а многие расстреляны органами НКВД.

Итоги советско-финляндской войны 1939–1940 гг.

Соотношение потерь свидетельствует о непрофессионализме РККА. После войны боевая подготовка войск и уровень компетентности были поставлены Ворошилову в вину. 7 мая 1940 г. в должности наркома обороны его заменил маршал С.К. Тимошенко. Потери финнов были примерно в десять раз меньше советских. Это – результат сталинских приемов ведения войны, когда солдаты считались расходным материалом для достижения целей командования любой ценой. Престиж Красной армии очень поколебался после таких результатов «Зимней войны». Для политиков и военных экспертов всех европейских государств стало ясно, что Красной армии как боеспособной величины действительно не существует, что уничтожение командного состава и массовый террор разрушили даже то, что было до середины 1930-х гг. Так обернулись слова Сталина: «Победить финнов – не бог весть какая задача». Задача оказалась не из простых.

Документ

20 января 1940 г. сэр Уинстон Черчилль, тогда – первый лорд Адмиралтейства – морской министр Великобритании, непримиримый враг и нацизма, и коммунизма, обратился по радио к финнам: «Финляндия не сдающаяся, более того, торжествующая в самых челюстях чудовища, показала нам, на что способен свободный человек. Ваша страна оказала величайшую услугу человечеству. Перед всем миром Финляндия обнажила слабость Красной армии и ее военно-воздушного флота. Множество иллюзий относительно советской России рассеялись в эти краткие жестокие недели боёв близ Полярного круга. Всем стало очевидно, как развращает коммунизм душу нации – в мирное время она голодна и беспокойна, в военное же – низменна и жестока».

Но для такой маленькой страны, как Финляндия, понесенные ею потери были трагически велики. И все же финны, хотя и ценой больших потерь и уступок, но сохранили государственную независимость, которую утратили Латвия, Эстония и Литва. Для финнов это была победа их мужества и патриотизма, которой они гордятся и по сей день.

В 1939–1940 гг. Сталин фактически завершил гражданскую войну, развязанную за 20 лет до того Лениным. Те части былой Российской Империи, которым удалось избежать большевизации в 1920-м – получили ее теперь на штыках Красной армии. Даже те области Австро-Венгрии, которые русская армия оккупировала в 1916 г. – Восточная Галиция и Буковина, были прихвачены и на этот раз. Только одна Финляндия, под руководством все того же генерала Маннергейма, как и в 1918 г., отстояла свою свободу и отбросила Красные полки.

Советско-финляндская война 1939–1940 / Сост. П.В. Петров, В.Н. Степаков. В 2 т. СПб., 2003.

А. Раунио, Ю. Килин. Сражения Зимней войны. Петрозаводск: Петрозаводский гос. ун.-т., 2014.

Д.Д. Фролов. Советско-финский плен. 1939–1944 гг. По обе стороны колючей проволоки. СПб.: Алетейя; Хельсинки: RME Group Oy, 2009.

О. Маннинен. Мадам Коллонтай и Московский мирный договор // Александра Коллонтай и Финляндия. Доклады научного семинара. Helsinki, 2010.

П.А. Аптекарь. Советско-финские войны. М., 2004.

4.1.5. Международная обстановка и подготовка СССР к войне с Германией, осень 1939 г. – лето 1940 г.

Всю зиму 1939/40 г., пока на востоке шла советско-финская война, на Западном фронте в Европе не было, говоря языком немецких военных сводок, «никаких особых происшествий». Только в воздухе и на море шла война, главным образом подводная.

Затем 9 апреля Гитлер занял Данию и устроил высадку в Норвегии, постепенно оккупировав всю страну от Осло до Заполярья. Дерзкая операция под носом у британского флота вызвала в Лондоне правительственный кризис. Невилла Чемберлена, имевшего после Мюнхена репутацию примиренца, сменил 10 мая 1940 г. на посту премьера волевой консерватор и убежденный антинацист Уинстон Черчилль.

В тот же день немцы неожиданным маневром через Арденнский хребет в обход оборонительной «линии Мажино» повели генеральное наступление на Западе, отсекая Бельгию и Голландию от Франции. Оно закончилось 14 июня взятием Парижа и 8 дней спустя капитуляцией Франции. Немцы дошли до испанской границы, взяли 1,9 млн пленных, но оставили осевшему в городке Виши новому французскому правительству маршала Пэтена неоккупированный юго-восток страны. Отторгнутые от Германии по Версальскому миру Эльзас и Лотарингия вернулись в рейх.

В небе над Францией немецкая авиация все же понесла серьезные потери, ослабившие ее в битве за Англию, оставшуюся теперь единственным противником Германии. С ней Гитлер воевать не хотел, как в силу «племенного родства», так и ввиду ее островного положения. Еще 24 мая 1940 г. он приостановил наступление на окруженный под Дюнкерком британский экспедиционный корпус, и англичане получили 12 дней, чтобы эвакуировать 338 тыс. военных через Ламанш. Весь июнь 1940 г. Гитлер надеялся достигнуть с Англией «разумного соглашения». Черчилль, обращаясь за помощью к американскому президенту Рузвельту, предупреждал его, что в Англии может прийти к власти правительство, готовое на мир с Гитлером. Во главе его он видел Ллойд-Джорджа – того самого, что в 1920 г. хотел торговать с Лениным. Все же 16 июля Гитлер подписал директиву № 16 и приказал готовить операцию «Морской лев» – высадку на Британские острова.

Усиленные налеты на аэродромы и города Англии начались 8 августа 1940 г. Они нанесли заметный ущерб, но не смогли подавить британскую противовоздушную оборону, без чего высадка не представлялась возможной. За 3 месяца англичане сбили 1103 немецких самолета, потеряв 642 своих. Одной из причин успеха было то, что британская разведка научилась читать немецкие шифрованные радиосообщения. Военно-морской флот Германии уступал британскому и к тому же пострадал от операции в Норвегии. 12 октября 1940 г. Гитлер отложил высадку в Англии на неопределенный срок.

У него был вариант – блокировать Англию захватом Гибралтара и Суэцкого канала. Но генерал Франко участвовать в штурме Гибралтара категорически отказался. А наступление на Ближний Восток требовало участия Турции, которая в объятия Гитлера тоже не стремилась. К тому же такое наступление отвлекло бы крупные силы и могло соблазнить Сталина ударить в тыл. Гитлер оказался в западне, из которой был один выход: разбить Советский Союз возможно скорее, пока Америка открыто не вступила в войну на стороне Великобритании. Такую операцию можно было вести по-разному: с ограниченной целью устранения режима и его гигантской армии – или с неограниченной целью: уничтожения страны и российской нации. Гитлер избрал второе.

Уже 13 июля 1940 г. на совещании в «горном гнезде» – Бергхоф он жаловался своим военачальникам, что в бывшей Польше Сталин сосредоточил крупные силы, «а у нас там ничего нет», что Сталин ведет себя слишком жадно в Румынии и Прибалтике. А 31 июля Гитлер в Бергхофе, согласно записям генерала Гальдера, прямо заявил, что операцию на востоке, возможно, придется начать ранее, чем на западе: «Англия сейчас делает главную ставку на Россию. Если Россия будет разбита, Англия лишится последней надежды. Чем раньше это сделать, тем лучше. Желательно весной 1941 г. Наша цель – лишить Россию жизненной силы (Lebenskraft)».

Тут Италия, вступившая в войну на стороне Гитлера накануне капитуляции Франции в июне 1940 г., сильно спутала карты. На северном побережье Африки британский генерал А. Уэйвелл разгромил 10 итальянских дивизий маршала Р. Грациани. В феврале 1941 г. немцам пришлось снарядить Африканский корпус генерала Роммеля, чтобы поддержать Муссолини. Роммель отбросил англичан глубоко в Египет к Эль-Аламейну, но не прорвался далее на Восток, где антиеврейские и потому пронацистские настроения были сильны среди арабов. Блокировать Суэцкий канал немцы не смогли – англичане отбили все атаки противника и не подпустили Роммеля к долине Нила.

Еще больше осложнений вызвало нападение итальянских войск из Албании на Грецию в конце октября 1940 г. Греки перешли в контратаку и в январе заняли треть Албании. Их поддержали англичане. Гитлеру вновь пришлось спасать своего союзника. По договоренности с Болгарией немецкие войска 2 марта 1941 г. прошли через ее территорию в Грецию, а 25 марта и Югославия, ранее хранившая нейтралитет, дала такое согласие. Но 2 дня спустя генерал Симович устроил переворот и расторг соглашение. Немцы 6 апреля с трех сторон вступили в страну, и через 11 дней югославянская армия перестала существовать. Хорватия и Словения были выделены в отдельные государства, страна была расчленена и вскоре погрузилась в хаос междоусобной войны. В ней участвовали партизаны-монархисты Михайловича, партизаны-коммунисты Тито, сербские антикоммунисты Недича и Льотича, Русский охранный корпус, а также усташи – военизированные отряды хорватской фашистской партии, истреблявшие сербское население. Немцы же к концу апреля 1941 г. сломили упорное сопротивление греков и в мае изгнали англичан с острова Крит эффектным парашютным десантом (операция «Гермес»). В Европе осталось только 5 нейтральных стран – Швеция, Швейцария, Испания, Португалия и Турция.

Соединенные Штаты же фактически от нейтралитета отказались. Президент Рузвельт подписал 11 марта 1941 г. принятый Конгрессом после упорных двухмесячных споров закон о Lend-Lease – «займе и аренде» военного оборудования. Созданный, прежде всего, для поддержки Великобритании, он обещал помощь на время боевых действий и любой стране, сопротивлявшейся нацистской Германии. Закон поставил всю экономическую мощь США на сторону противников Гитлера и стал одним из решающих факторов разгрома нацистов во Второй мировой войне.

Германия не имела шансов одержать победу над Британией, в силу абсолютного превосходства Королевского ВМФ, державшего в тисках блокады задыхавшийся рейх. Ежемесячный дефицит стали в Германии в конце 1939 г. составлял 600 тыс. т. Рейху не хватало продовольствия, каучука, алюминия, нефти, меди и другого сырья, без которого он не мог вести войну. На помощь нацистам пришел СССР. В 1940 г. на Германию приходилось 52 % всего советского экспорта, в том числе 50 % – фосфатов, 62 % – хрома, 40 % – марганца, 75 % – нефти, 77 % – зерна. За 1940 г. через территорию СССР прошло 59 % всего германского импорта и 49 % экспорта, а к 22 июня 1941 г. – соответственно 72 % и 64 %.

СССР закупал для Германии товары в нейтральных странах, в том числе и в США. Германия поставляла в СССР технологии и оборудование, а также некоторые военные материалы. Советские поставки, в первую очередь цветных металлов, и особенно транзитные перевозки, в большой степени ослабили британскую блокаду и поддержали немецкое производство. Советский Союз в 1939–1941 гг. позволил Германии успешно продолжать экспансию, в результате которой росли возможности и потенциал нацистов. В бухте Западная Лица (в СССР западнее Мурманска) с ноября 1939 г. до сентября 1940 г. функционировала секретная немецкая база подводных лодок «Норд». Немцы пользовались Севморпутем. Командующий Военно-морскими силами Германии гросс-адмирал Э. Редер благодарил за содействие наркома ВМФ СССР адмирала Н.Г. Кузнецова.

В той сложной политической игре, которую Сталин вел в 1939–1940 гг., помощь нацистской Германии была не самоцелью, а лишь средством, служившим затягиванию войны, изматывавшей и Германию и Англию. В октябре 1939 г. в Генеральном штабе РККА началась разработка I варианта плана наступательных действий против Германии, а всего до июня 1941 г. было рассмотрено пять таких вариантов, каждый из которых совершенствовался по сравнению с предыдущим. К концу июня 1940 г. на Востоке Германия имела всего лишь 12 слабых пехотных дивизий. Здесь им противостояли 97 советских дивизий и 17 танковых бригад.

После советских аннексий 1939–1940 гг. конфигурация границы на Востоке приобретала все более неприятные для рейха очертания. Новая граница СССР на северо-западе охватывала Восточную Пруссию, в районах Белостока и Львова возникли два «балкона», глубоко вдававшиеся в немецкую часть Польши, а включение в состав Советского Союза Северной Буковины создавало угрозу для бесценных источников румынской нефти в Плоешти. Фюрер увидел, что он не может сосредоточиться на войне против Британии, испытывая беспокойство за тыл на Востоке. Призрак войны на два фронта преследовал и фюрера, и генералитет Вермахта. Еще 23 ноября 1939 г. Гитлер откровенно заявил: «Мы сможем противостоять России лишь тогда, когда обретем свободу на Западе».

21 июля 1940 г. Гитлер поручил Главнокомандующему сухопутными войсками генерал-фельдмаршалу В. фон Браухичу приступить к разработке плана вероятных скоротечных боевых действий против СССР, рассчитанных на весну 1941 г. Гитлер полагал, что Сталин располагает 50–75 «хорошими дивизиями», а на самом деле в июле 1940 г. в РККА насчитывались 116 таких дивизий. Гитлер не представлял реальной численности ВВС, артиллерии и бронетанковых войск Красной армии. Он действовал наощупь, от безысходности военно-политической ситуации, а Сталин был уверен в том, что Гитлер никогда не рискнет воевать на два фронта.

6 мая 1940 г. на ужине в узком кругу командиров охраны Сталин объяснял: «Воевать с Америкой мы не будем. Воевать мы будем с Германией. Англия и Америка будут нашими союзниками». Сталин ждал момента, когда Германия, Англия, Франция, Италия, США и Япония изнурят друг друга в затяжной войне, и тогда «гремя броней, сияя блеском стали» в «яростный поход» пойдет Красная армия. И Европа станет «пролетарской», т. е. большевицкой.

В последней декаде июля 1940 г. генерал-майоры А.М. Василевский и А.Ф. Анисов, служившие в оперативном управлении Генштаба, завершили разработку очередного варианта развертывания РККА. Этот документ получил название «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940–1941 гг.». Главные силы РККА разворачивались на Западе на двух основных операционных направлениях: на Северо-Западном (севернее Варшавы) и на Юго-Западном (южнее Варшавы). Но к этому времени Сталину пришлось пересмотреть свои планы. Войска Бельгии, Франции и Великобритании в континентальной Европе были разгромлены Вермахтом в три недели. На Сталина произвела впечатление скоротечность событий на Западе. А также – неуязвимость Великобритании и непреклонная решимость Черчилля продолжать борьбу.

М.И. Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу 1939–1941 гг. М., 2002.

4.1.6. Русское общество за пределами СССР и начало мировой войны

Зарождение итальянского фашизма и немецкого нацизма, постепенное укрепление союза гитлеровской Германии не только с Италией Муссолини, но и с Польшей (до середины 1938 г.) и с Японией, попутно то охлаждение, то, наоборот, сближение между западными державами и советским правительством ставили политическую эмиграцию в еще более сложное положение, чем в предшествующие годы. Вопросы обострились: война, в которую вовлеклась бы Советская Россия, будет ли войной против сталинского режима или против России? Опытный политик умеренных взглядов, В. Маклаков писал своему коллеге и другу В. Саблину в 1938 г., что если Великобритания объявит войну СССР, то ему трудно будет стать на стороне англичан. А в правых кругах часто не понимали, что фашизм и гитлеризм по духовной сути родные братья большевизма, и даже готовы были сотрудничать с ними.

Документ

В обширном послании Гитлеру от 12 июня 1938 г. по поводу освящения нового православного собора в Берлине глава Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Анастасий (Грибановский) писал:

«Ваше Высокопревосходительство!

Высокочтимый Господин Рейхсканцлер!

Когда мы взираем на наш Берлинский соборный храм, ныне нами освящаемый и воздвигнутый благодаря готовности и щедрости Вашего Правительства после предоставления нашей Святой Церкви прав юридического лица, наша мысль обращается с искренней и сердечной благодарностью, прежде всего, к Вам, как к действительному его создателю.

Мы видим особое действие Божьего Промысла в том, что именно теперь, когда на нашей Родине храмы и народные святыни попираются и разрушаются, в деле Вашего строительства имеет место и создание сего храма. Наряду со многими другими предзнаменованиями этот храм укрепляет нашу надежду на то, что и для нашей многострадальной Родины еще не наступил конец истории, что Повелевающий историей пошлет и нам вождя, и этот вождь, воскресив нашу Родину, возвратит ей вновь национальное величие, подобно тому, как Он послал Вас германскому народу.

Кроме молитв, возносимых постоянно за главу государства, у нас в конце каждой Божественной Литургии произносится еще и следующая молитва: «Господи, освяти любящих благолепие дому Твоего, Ты тех воспрослави Божественною Твоею силою…» Сегодня мы особенно глубоко чувствуем, что и Вы включены в эту молитву. Моления о Вас будут возноситься не только в сем новопостроенном храме и в пределах Германии, но и во всех православных церквах. Ибо не один только германский народ поминает Вас с горячей любовью и преданностью перед Престолом Всевышнего: лучшие люди всех народов, желающие мира и справедливости, видят в Вас вождя в мировой борьбе за мир и правду.

Мы знаем из достоверных источников, что верующий русский народ, стонущий под игом рабства и ожидающий своего освободителя, постоянно возносит к Богу молитвы о том, чтобы Он сохранил Вас, руководил Вами и даровал Вам свою всесильную помощь. Ваш подвиг за германский народ и величие германской Империи сделал Вас примером, достойным подражания, и образцом того, как надо любить свой народ и свою родину, как надо стоять за свои национальные сокровища и вечные ценности. Ибо и эти последние находят в нашей Церкви свое освящение и увековечение.

Национальные ценности составляют честь и славу каждого народа и посему находят место и в Вечном Божием Царстве. Мы никогда не забываем слов Священного Писания о том, что цари земные принесут в Небесный Божий Град славу и честь свою и славу своих народов (Откр. 21, 24,26). Таким образом, создание сего храма является укреплением нашей веры в Вашу историческую миссию.

Вы воздвигли дом Небесному Владыке. Да пошлет же Он Свое благословение и на дело Вашего государственного строительства, на создание Вашей народной империи. Бог да укрепит Вас и германский народ в борьбе с враждебными силами, желающими гибели и нашего народа. Да подаст Он Вам, Вашей стране, Вашему Правительству и воинству здравие, благоденствие и во всем благое поспешение на многая лета». (Церковная жизнь. 1938. № 5–6). Не забудем, что к дате этого послания – июню 1938 г. – гонения на Католическую Церковь достигли большой силы, уже была присоединена к рейху Австрия, десятки тысяч немцев брошены в концентрационные лагеря, а погромы и притеснения евреев стали обычным делом в Германии.

Подписанный 23 августа 1939 г. пакт Молотова – Риббентропа, развязавший руки Гитлеру, чтобы начать Мировую войну, совместное с немцами нападение Сталина на Польшу несколько охладили профашистские и пронемецкие настроения правых, но далеко не целиком.

Многие эмигранты пережили советскую агрессию против Польши, Прибалтики и Финляндии как личное оскорбление своего национального чувства. Некоторые после этого даже постарались забыть, что они русские, так им было стыдно за родину-агрессора. Владимир Набоков, обращаясь к России, написал осенью 1939 г. одно из самых пронзительных своих стихотворений: «Отвяжись, я тебя умоляю…», заканчивающееся строфой: «Ибо годы прошли и столетья, / и за горе, за муку, за стыд, / поздно, поздно, никто не ответит, / и душа никому не простит».

Свидетельство очевидца

С четкостью опытного политика Петр Струве в это время (9 декабря 1939 г.) писал: «Моя точка зрения сводится к формуле: в один мешок. И национал-социализм, и большевизм должны не только реально, но, главное, духовно попасть в «один мешок». Сейчас очень немногие это понимают в полном объеме <…>, хотя, казалось бы, после соединенного насильства над Польшей и Финляндией, положение должно было бы быть ясно». Цит. по: А. Гапоненков. Эпистолярный диалог Петра Струве и Семена Франка (1922–1944) // Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических исследований. 2010. № 1(51). С. 120.

Война обострила дилемму некоторых эмигрантов: как совместить личные мнения или тактические соображения с солидарностью, не за страх, а за совесть, с приютившей их страной. Во Франции, где к тому времени еще жило около 90 000 русских эмигрантов – две трети от общего числа русских в Европе, – и где правые настроения не очень привились, а боевые организации (РОВС, НСМП), жаждавшие противобольшевицких действий, были уже мало активны (под давлением левого французского правительства их штабы были перенесены в Бельгию и Германию), проблем не возникало: молодые эмигранты, имевшие нансеновские паспорта, подлежали мобилизации, многие шли в армию и добровольно.

3 сентября, когда Великобритания и Франция объявили Германии войну, члены «фашиствующей» партии младороссов в телеграмме Деладье предоставили себя в полное распоряжение французского правительства для борьбы против Германии. В начале 1940 г. газета младороссов «Бодрость!» писала: «Страшная мораль пангерманизма, облеченная ныне в форму коричневого большевизма «пролетарской» германской нации, угрожает всем духовным ценностям человечества… Задолго до пакта Сталина с Гитлером нам неоднократно доводилось писать о поразительном внутреннем сходстве обеих диктатур, германской и русской».

Поведение русских в скоротечной войне 1940 г. было отмечено особой отвагой, они сражались и погибали за Францию и за русскую честь.

4.1.7. Изменения в планах Сталина в связи с блицкригом Гитлера во Франции. Попытка Сталина переделить Балканы и Средний Восток

Начало Второй мировой войны вполне соответствовало расчетам Сталина на затяжную «межимпериалистическую» войну, в которой СССР останется в стороне, наблюдая за взаимным изматыванием своих противников и укрепляя свою оборону. Официально Москва придерживалась позиции нейтралитета, но, по сути, ее нейтралитет имел прогерманский крен. Великобритания и Франция публично назывались главными агрессорами, а «сильная Германия» – «необходимым условием прочного мира в Европе». Вплоть до осени 1940 г. Сталин и Молотов приветствовали «большие успехи» вооруженных сил Германии. В самой же Германии и в завоеванных ею странах была с сентября 1939 г. до июня 1941 г. запрещена какая-либо антисоветская пропаганда и критика СССР. Например, Н.О. Лосский, готовивший в начале 1941 г. к изданию в Праге свою новую работу «Бог и мировое зло», по указанию нацистского цензора был вынужден «устранить все указания на недостатки советского режима, потому что в это время еще было сотрудничество Гитлера и Сталина».

Стремительный захват Германией в апреле 1940 г. Норвегии и Дании, покончивший с ситуацией «странной войны», еще вписывался в сталинский сценарий «третьего радующегося». Однако последовавший через месяц удар по Франции через Бельгию и Нидерланды, который привел к неожиданно быстрому падению Франции и эвакуации с континента английских войск, спутал карты Сталина. Страна с самой сильной после Вермахта армией в Европе капитулировала в течение каких-то пяти недель. Вместо затяжной войны на истощение между западными державами СССР теперь оказывался лицом к лицу с победоносной Германией и ее союзниками, подчинившими себе большую часть континентальной Европы. «Сталин был в крайне нервном состоянии, – вспоминал Н.С.Хрущев. – …Он буквально метался по кабинету, ругаясь, как последний извозчик. Он проклинал французов, поносил англичан. Как они могли позволить побить себя, да еще с таким разгромом?»

В июле-августе 1940 г. в противовес усилившейся Германии вслед за насильственным присоединением к Советскому Союзу Балтийских республик, СССР активизировал усилия по созданию советской зоны влияния на Балканах. Италии было предложено договориться о взаимном признании сфер интересов – советского преобладания в регионе Черного моря и Босфора, а итальянского – в Средиземноморье. Москва также тщетно пыталась склонить Турцию и Болгарию к подписанию соглашений о взаимопомощи. Готовясь к возможному военному конфликту с Турцией и Ираном, Сталин, по уже сложившейся практике, выселил из Закавказья в 1939–1940 гг. всех турок-месхетинцев, персов и черноморских греков. Несчастные люди, порой жившие в своих селах на протяжении многих веков и поколений, были в товарных вагонах отправлены в Сибирь и Казахстан.

Эти меры были восприняты Гитлером как свидетельство экспансионистских замыслов Кремля, ущемлявших интересы Третьего рейха, особенно – на Балканах, где сферы влияния двух держав не были разграничены.

27 сентября 1940 г. в Берлине был подписан Тройственный пакт между Германией, Италией и Японией о военном союзе и разделе сфер влияния, а в октябре войска Вермахта вошли в Румынию и Финляндию для сохранения этих стран в германской орбите. Вторжение Италии в Грецию в том же месяце вело к дальнейшему распространению влияния стран «оси» на Балканах.

В этой обстановке растущего столкновения аппетитов обеих сторон и стремительно меняющейся конфигурации сил для гитлеровского и сталинского руководства было важно прощупать намерения друг друга и попытаться согласовать свои все более расходившиеся интересы. Гитлер по совету Риббентропа решил напоследок попробовать привлечь СССР к Тройственному пакту против англо-американцев. Молотов был приглашен в Берлин для обсуждения «разграничения» интересов четырех держав «во всемирном масштабе» (как говорилось в послании Риббентропа). С германской стороны речь шла еще и о маскировке военных приготовлений против СССР, которые (как подчеркивалось в директиве фюрера от 12 ноября – даты прибытия Молотова в Берлин) должны были быть продолжены «независимо от того, какие результаты будут иметь эти переговоры». В Москве же, похоже, еще всерьез надеялись на новую сделку с Гитлером. Не случайно предпринятый в это же время конфиденциальный зондаж Черчилля о заключении советско-британского пакта о ненападении встретил там холодный прием и, в конце концов, был отвергнут.

Директивы Молотову на переговоры в Берлине предусматривали: «а) разузнать действительные намерения Германии и всех участников Тройственного пакта, этапы и сроки их осуществления, место СССР в этих планах; б) подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР… прощупав возможность соглашения об этом с Германией». К сфере интересов СССР предлагалось отнести Финляндию, часть долины Дуная и Болгарию. Кроме того, предписывалось добиваться, чтобы любые вопросы, касающиеся граничащих с СССР Турции, Венгрии, Румынии и Ирана, не решались без участия Советского Союза. Иными словами, речь шла о расширенном варианте сделки 1939 года, охватывавшей на сей раз Балканы и весь Передний и Средний Восток.

В ходе берлинских переговоров Риббентроп приглашал СССР к сотрудничеству с членами Тройственного пакта посулами дележа британских колоний, пытаясь отвести советскую экспансию в направлении Персидского залива и Индии. Но Молотов стоял на своем, выставляя необходимые условия участия СССР в «широком соглашении четырех держав» – свертывание германского военного присутствия в Финляндии и Румынии, предоставление советских гарантий Болгарии, учет интересов СССР в Турции и Венгрии, пересмотр режима Черноморских проливов. Первый день переговоров окончился безрезультатно, но Сталин еще не терял надежды на успех: «…Если результаты дальнейшей беседы покажут, что ты в основном можешь договориться с немцами, а для Москвы останутся окончание и оформление дела – то тем лучше», – телеграфировал он в Берлин утром 13 ноября.

Разговор наркома с Гитлером в тот же день вылился во взаимные упреки и долгие споры о германских шагах в Финляндии и на Балканах. Молотов не преминул напомнить фюреру о советском вкладе в победы Третьего рейха: «Германия, не без воздействия пакта с СССР, сумела так быстро и со славой для своего оружия выполнить свои операции в Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Франции». Однако вместо выражения благодарности и обсуждения советских запросов Гитлер вновь попытался перевести разговор на грядущий раздел «британского наследия». Стороны остались при своем. «Обе беседы не дали желательных результатов, – подвел итоги нарком в своем отчете для Сталина. – Похвастаться нечем, но, по крайней мере, выяснили теперешние настроения Гитлера, с которыми придется считаться…»

4.1.8. «Барбаросса» и планы Сталина, декабрь 1940 – июнь 1941 г.

Упорство Молотова в отстаивании растущих советских аппетитов окончательно убедило Гитлера в невозможности примирения интересов Германии и СССР. Последней каплей стала советская нота от 25 ноября, в которой выдвигались те же и дополнительные условия подключения СССР к Тройственному пакту – вывод германских войск из Финляндии, заключение советско-болгарского пакта о взаимопомощи, создание советских военных баз в районе Проливов, признание зоны к югу от Батуми и Баку в Турции и Иране центром территориальных устремлений СССР, оказание давления на Японию с целью ее отказа от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине и др. Фактически это означало, что Сталин был готов предоставить Гитлеру полную свободу рук на Западе, одновременно открывая для себя свободу рук во всех соседних с СССР странах.

26 ноября Риббентроп ознакомился с условиями, на которых СССР был бы готов присоединиться к Оси и сообщил их Гитлеру. Для фюрера это была явно непомерная цена за предложенную им сделку. «Сталин умен и хитер, – заявил он своим военачальникам. – Он требует все больше и больше. Это хладнокровный вымогатель. Германская победа стала для России невыносимой. Поэтому ее следует как можно быстрее поставить на колени». Гитлер укрепился в самоубийственной мысли о неизбежности войны и на Востоке, несмотря на упорные возражения ряда генералов и гросс-адмирала Редера. Амбиции Сталина, как ему казалось, не оставляли выбора. Следовало спешить.

15 декабря фюрер изучил план кампании на Востоке, намеченной на май 1941 г. 18 декабря он подписал директиву № 21 («Барбаросса»), попиравшую все принципы стратегии. Блицкриг (молниеносная война) надлежало выиграть трем группам армий («Север», «Центр» и «Юг»), наносившим удары по трем расходившимся направлениям – на Ленинград, Москву и Киев. За 6 недель в Европейской части СССР Вермахт должен был уничтожить основные силы Красной армии, о которых Гитлер имел самое смутное понятие: он недооценивал численность советских войск – вдвое, танков и самолетов – в несколько раз. По замыслу фюрера война завершалась после выхода на линию А – А: «Архангельск – Астрахань». План не предусматривал ни теплой одежды для солдат, ни зимнего масла для моторов – по мысли Гитлера все это было излишним: война должна была завершиться не позднее 1 августа капитуляцией СССР. С военно-стратегической точки зрения план этот был совершенно авантюристическим и вполне безумным.

«Барбаросса» быстро стал достоянием советской разведки. Но в сложившейся для Германии ситуации план выглядел полной авантюрой. И Сталин не без оснований расценил директиву № 21 как грубую британскую дезинформацию, в то время как с середины февраля по июнь 1941 г. немцы перебросили к границам СССР 95 дивизий, включая 15 танковых. План «Барбаросса» начало действий против СССР назначал на 15 мая 1941 г.

Но Сталин готовил СССР к другой войне. 14 октября 1940 г. он окончательно утвердил «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке». Они представляли собой план «упреждающего удара» по немецким войскам в Европе. Оборонительных задач они не ставили. «Соображения об основах развертывания» – действующий документ, на основании которого осуществлялось все военное планирование до 22 июня 1941 г. Самая сильная группировка разворачивалась в Киевском Особом военном округе (КОВО). 25 ноября штаб ЛенВО получил приказ Тимошенко разработать новый подробный план войны против Финляндии («С.З.-20») к 15 февраля 1941 г.

Развитие Вооруженных сил СССР в 1939–1941 гг.

Глава 2

Советско-нацистская война 1941–1945 гг. и Россия