Взломанные небеса Робертсон Эл
– Они – подделки. Умные, искусные – но фальшивые. Нам не следовало затевать войну с ними, но мы не могли позволить им одержать верх. Сменится несколько наших поколений – и они распадутся, исчезнут. И где вы тогда будете без Пантеона?
– Сумрак, люди выживут и без вас.
– Джек, ты когда-нибудь слышал о скалолазании? Когда-то люди любили нацепить на себя страховку и таскаться по горам забавы ради. Человечество все такое. Только у него нет надежной веревки и нет уверенности в том, что впереди надежные зацепки. И вершины, где можно отдохнуть, нет. А единственная ошибка может погубить всех. Вам нужна установленная Пантеоном дисциплина, чтобы не сорваться в пропасть.
– Под «дисциплиной» ты имеешь в виду полный контроль над нами?
– Ты же знаешь, что сделали с Землей боевые машины. Мы просчитались всего один раз – и потеряли планету. Тотальность для вас теперь – такой же риск.
– Сумрак, Тотальность – не скопище боевых машин. Они совсем другие. За ними – будущее. Да, они не идеальны, но они именно та перемена, которая нужна человечеству. И ты хочешь отказаться от нее!
– То есть мы должны покорно сдаться победителям? «Стокгольмский синдром» как он есть! Джек, ты больше не один из нас. Ты – один из них.
– Я ни тот ни другой. Мною никто не управляет. Я всего лишь понимаю, насколько ценно иметь будущее, в которое веришь.
Над головой серебристые облака затянули луну. Виртуальный ветер разворошил виртуальную траву.
– Конечно, я понимаю, о чем ты думаешь сейчас, – произнес Сумрак и, помедлив пару секунд, добавил: – Может, хочешь сделать что-нибудь полезное в оставшиеся у тебя недели? Как насчет того, чтобы ударить по моим врагам?
– Нет. Тебе я помогать не стану. Да и не смогу. С Фистом в клетке я всего лишь безработный аудитор.
Джек и сам удивился тому, насколько спокойно прозвучал его голос, как быстро улетучился гнев. Когда-то он часто и подолгу спорил с Сумраком. Эти дискуссии закаляли душу, слова бога помогали правильно мыслить и поступать. Чудесные были времена! На мгновение Форстер пожалел о минувших днях. Сейчас ему было совершенно наплевать на то, какими могут быть последствия его отказа богу. Свобода словно несла его на крыльях.
– Из всего Пантеона я один был против войны, – сказал Сумрак. – Я не сомневался в том, что она ничего не решит. Оттого мне пришлось пойти на жертвы, когда война все-таки началась. Пришлось доказывать, что я верен общему делу. Но сторонники войны все равно решили, что я мешаю победе, и потому низвергли меня. Джек, суди меня по моим врагам. Из всего Пантеона один я был готов измениться – и что вышло?
– Ну да, ты и в самом деле самый радикальный из них, – хмыкнул Джек. – Но все-таки – бог. А я уже давно перестал почитать и уважать вас.
– И каково тебе живется без Пантеона, Джек? – мягко спросил бог.
Странно – будто вся злость ушла в паяца, который сейчас креп ко спал, свернувшись на траве. Джек посмотрел снова на заброшенный, умирающий сад, когда-то бывший средоточием всей жизни успешного молодого бухгалтера. Лунный свет играл на развалинах стен. В их камнях остались только воспоминания. Их захватил зеленый хаос, живой, но неумолимый, неспешно разрушающий все. Пройдут годы, симуляция сада станет целиком спонтанной. Развиваясь самостоятельно, программы переделают себя. Избавившись от всего принадлежавшего Джеку, симуляция уйдет в глубину сети, готовая послужить платформой для новорожденного. А ее бывший хозяин останется лишь горсткой воспоминаний у чужих фетчей – если останется вообще.
– А ты как обходишься без него? – пожал плечами Джек, а потом добавил: – У меня есть вопрос к тебе. Последний. Что случилось с мистером Стабсом, когда он вернулся на Станцию в теле Тиамата?
– Королевству он стал бесполезен, – ответил бог, печально улыбаясь. – Потому я позаботился о нем. Это последнее доброе дело, что я успел сделать перед моим низвержением.
– Где он сейчас?
– Он не разрешил рассказывать об этом тебе.
– Неправда. Ты не имеешь к нему никакого отношения.
– Имею. Мистер Стабс очень тяжело переживал смерть Тиамата. Я сообщил Стабсу, что вы с Фистом возвращаетесь. Но мистер Стабс сомневается насчет встречи с вами. Слишком неприятные воспоминания.
– Да уж, в самом деле.
– Если он придет к окончательному решению, я попытаюсь связаться с тобой.
– Не сомневаюсь в этом, – сказал Джек и встал. – Я пойду. Надеюсь никогда больше не видеть тебя.
– А я-то надеялся, что твои последние дни пройдут спокойно. – Сумрак вздохнул. – У меня есть прощальный подарок.
Он взмахнул рукой и выхватил из воздуха карточку – почти точную копию той, которую дали Джеку на таможне. Бог протянул карточку человеку, но тот не принял подарок. Тогда Сумрак положил ее наземь и аккуратно прижал камешком.
– Джек, я хотел бы, чтобы ты дожил свои дни в комфорте. Тут достаточно денег для этого. Их нельзя связать со мной, они не помечены Внубом. У тебя не будет проблем с ними.
И бог шагнул в храм. Дверь закрылась. А Джек долго сидел, глядя на оставленный бывшим покровителем подарок. В конце концов, когда бледный рассвет посеребрил храм и холм, Джек потянулся за картой, уже мокрой от росы. Он повертел пластинку в руках, отшвырнул прочь и зашагал вниз по склону. Спустя несколько минут проснулся Фист. Он потянулся, зевнул, на скорую руку пересмотрел доступную память хозяина, чтобы узнать о произошедшем, и потрусил следом.
Разрушающийся храм стоял над впадающим в запустение садом. Затем они исчезли. Осталась лишь маленькая убогая комната, пустая бутыль из-под виски на столе, человек, пытающийся забраться в кровать, и полный звезд пол. Засыпая, Джек посмотрел вниз, в черную глубь космоса, и подумал о световых годах между звездами, о памяти, запечатленной в каждой частице света. Записанное в звездном свете уже не изменить никогда. А вокруг пульсировала жизнью Станция, неустанно двигаясь вперед с каждым прошедшим мгновением и каждое мгновение обновляясь.
Глава 18
Проснулся Форстер с жесточайшей головной болью. Фист еще спал как убитый, в измученном мозгу Джека его храп отдавался визгом пилы. Он отключил паяцу звук. Вскоре пришел лютый голод. Захотелось съесть чего-нибудь жирного, горячего, а не скудный набор из хлеба, сока и кофейной жижи, предлагаемый отелем. Одежда валялась по всей комнате. Пять минут ругни и поисков – и можно выходить. В холле дежурил другой клерк. «А, так Чарли позаботился о вас прошлым вечером?» – заметил он, увидав Джека. Тот лишь нечленораздельно буркнул, подтверждая.
Снаружи у самого крыльца распласталась женщина-потогон. Время близилось к полудню, и в безжалостном свете Хребта красно-черный провал на месте ее носа казался особенно жутким. Она открыла глаза, посмотрела на Джека. Тот вздрогнул. Женщина заметила это и поняла, что он ее видит, и протянула руку за милостыней. Рукав сполз, обнажив череду расплывшихся меток. Это не от «пота» – тот надо глотать. Интересно, чем еще она травит себя, вернувшись в свое логово?
Джек пошел прочь, ощущая себя виноватым, – ему было нечего ей подать. Андреа всегда приходила в ужас при виде потогонов. Именно поэтому она никогда не заставляла свою сетевую оболочку стирать их из поля зрения. Для любого знавшего Андреа известие о ее смерти от передозировки было абсолютно неправдоподобным. Джек представил собравшихся на поминки людей, осторожно обсуждающих ложь о ее смерти и боящихся предположить правду. Может, если бы он был там, он бы набрался храбрости усомниться в этой лжи вслух?
Из открытой двери выплыл аппетитнейший запах жареного, хлестнул по ноздрям. Да уж, чтобы найти хорошее кафе, сеть вовсе ни к чему. Джек толкнул дверь. Звякнул колокольчик. Но персонал улыбался лишь до тех пор, пока не увидел, чем клиент собирается платить. Пришлось попытать счастья еще в двух заведениях, прежде чем нашлось такое, где согласились принимать деньги Внуба.
Официантка подвела Джека к столику на двоих. Зал был полупустым. Клиенты макали розовое мясо в красный соус, подбирали гренками из черного хлеба с тарелок ярко-желтые кляксы яичного желтка. Официантка приняла у Джека заказ, умело скрывая при этом жалость и презрение. Кофе она принесла сразу, еду – чуть позже. Без вкусового оверлея ярко окрашенное мясо, хлеб и яйцо почти не разнились вкусом.
Дрожа, в мир явился Фист. Он сидел напротив, охватив голову руками. Все сообщения от него, кроме принципиально важных, были еще блокированы, но, судя по всему, паяц стонал и ругался. Джек с удовольствием завтракал в тишине. Он успел съесть половину, пока Фист не догадался об отключении.
«ТЫ ОТКЛЮЧИЛ МОЙ ГОЛОС, ГАД ТЫ ЭТАКИЙ! ОТНЫНЕ Я ВСЕ ПОМЕЧАЮ КАК ПРИНЦИПИАЛЬНО ВАЖНОЕ!»
«Скажи спасибо, что я тебя вообще выпустил после прошлой ночи», – рассмеялся Форстер.
Пусть еда и безвкусная, но все-таки калории. Сытость добавила Джеку благодушия, и он подключил Фиста.
«Джек, это не моя вина! Твой гребаный патрон оставил во мне крючок. Мне пришлось привести тебя к нему».
«Хочешь сказать, что только в этот раз был таким нахальным, злобным и агрессивным мудаком?»
«Заткнись и жуй, мясной мешок!»
Джек, усмехнувшись, подобрал хлебом последние остатки желтка, смешанные с жиром.
«Ты не понимаешь, как тебе повезло! – причитал Фист. – Никто не может залезть в твою голову и запихнуть туда что попало!»
«В мою голову запихнули тебя».
«Джек, но ты-то остаешься собой, несмотря на меня. Это же не меняется».
«Скоро изменится».
Официантка унесла пустую тарелку и подлила кофе. В кафе зашла группка людей, уселась, шумно обсуждая, что заказать на завтрак. Голодному Джеку это показалось бы невыносимым. На Джека сытого пустая болтовня действовала успокаивающе.
«У тебя свободная воля, – не унимался Фист. – Тебя не могут превратить во что-то иное без твоего ведома».
«Нам приказывают. А если мы не выполняем приказа, нам бывает очень плохо».
«Это совсем не то. Если ты очень не хочешь, то все-таки можешь отказаться. А я не могу! Совсем!»
«Бедный мой Фист».
«Издеваешься?! А разве я когда-нибудь решал за себя? Всегда ты! И сдаться Тотальности, чтобы успокоить свою совесть, и пойти на пытку, чтобы умилостивить призрака!»
«Фист, это не так».
«А по-моему, именно так!»
«Считаешь, нам следует все бросить и уйти прочь?»
«Да! Сумрак прав. Оставь все Гарри. Он, по крайней мере, знает, что делает».
Джек откинулся на спинку кресла, прихлебывая кофе. Горячий. Жжет язык. В окна кафе безжалостно бьет полуденный свет. Но столик, к счастью, в тени. Прохладно и приятно. Болтливая компания хохотала во всю глотку. Остальные клиенты тихо беседовали либо сосредоточенно жевали. За стойкой повар разбивал яйца на скворчащую сковороду. Официантка принимала заказ у симпатичного парня и слегка флиртовала с ним.
Джек был вне сети, отрезанный от людей вокруг, невообразимо далекий, но внезапно его охватило удивительное чувство общности, даже родства с ними всеми. Голод – он настоящий, виртуальным его не утолить. В мире много того, что сеть не в силах дать человеку.
«Да пошло оно все! – пробурчал Фист. – Лягу-ка я спать».
Джек ощутил радость и покой – почти как прошлой ночью, когда сказал бывшему патрону, что не станет его оружием. А может, Фист и прав? Не лучше ли провести последние недели в маленьких радостях – глазеть на людей в кафе и барах, ощущать глубокую человеческую близость к ним. Но тут он вспомнил об отце. Похмелье притупило горечь, позволило взглянуть на их встречу спокойнее, почти беспристрастно. Без новых веских доказательств отца не переубедить. Как же тяжело стареть, думая, что твой блудный сын – большая и непоправимая беда. Обидно и горько. И по мелкой тихой радости Джека пробежала трещина – словно сверкнула молния вдалеке, над пока еще спокойным морем.
В голове запищало. Письмо.
«Сам получай!» – сонно буркнул паяц.
Послание было от Корасон:
«Нужно поговорить. Позвоните мне, как только получите сообщение».
Джек сразу вспомнил запрет Гарри. Но ведь он уже не начальник. А Корасон можно доверять.
«Фист, пошли! Возвращаемся в отель. Нас ждут».
Глава 19
Как ни удивительно, звонок прошел без проблем.
– Я послушалась вас и посмотрела дело, – сообщила лейтенант. – Там действительно есть кое-что странное. Думаю… В общем, я начинаю верить вам.
– Рад слышать. Я хотел бы кое о чем попросить.
– О чем именно?
– Вы можете найти кое-кого для меня?
– Лучше обсудить такое с глазу на глаз, – ответила Корасон с опаской. – Связь может прослушиваться.
Джек усмехнулся про себя. «Немалый прогресс, однако. Мы начали думать – и бояться».
– Нужно встретиться как можно скорее! – взмолилась лейтенант.
Спустя пару часов она переслала Джеку одноразовый пропуск в Дом. На разрешении значились время и место въезда, но не личность владельца, что успокоило Фиста.
«Не хочет, чтобы тебя выследили, – заключил он. – По крайней мере, не будем привлекать внимание».
Форстеру следовало сесть на поезд через Бородавку до «Чуйгушоу» с пересадкой на «Виталити». Корасон обещала ждать в условленном месте, в кафе, одетая в гражданское.
«Нам этот пропуск следовало бы продать потогону. Пусть в Доме попрошайничает! Или найти мелких говнюков, которые напали на твоего приятеля-мякиша, и отдать им. Уж они-то найдут добычу в тамошних торговых центрах», – не унимался паяц.
Джек явился к воротам терминала в Ране и пошел к ручному турникету, похоже не использовавшемуся десятилетиями. Вскоре он уже сидел в почти пустом вагоне, грохочущем сквозь вечную ночь Бородавки.
«Значит, едем гоняться за предателем из Пантеона? Все-таки делаемся оружием Сумрака?» – осведомился Фист.
«Я делаю это ради себя. И ради Андреа. Да и ради тебя, если уж на то пошло».
«И рискуешь моим будущим».
«Я забочусь, чтобы оно у тебя вообще было. Эти мерзавцы хотят использовать тебя и выбросить».
За окном неслась темень – и внезапно она сменилась ослепительным светом. Джек пожалел о том, что не захватил солнцезащитные очки. Когда поезд прибыл на станцию «Чуйгушоу», пришлось щуриться и прикрывать глаза рукой. Широкие эскалаторы вели с платформы вниз, на идеально круглую площадь диаметром по меньшей мере в полкилометра. Две беломраморные колоннады обнимали ее словно заботливые руки, соединяясь в арку прямо напротив эскалатора. За ней высился многоэтажный стеклянный фасад – главный корпус огромного торгового центра.
Джеку площадь запомнилась буйством красок, огней, движения, звука. А теперь – пустота и покой, белый мрамор и черные сетевые знаки, и ни звука – лишь тихий шорох шагов по камню, шепоток покупателей, обсуждающих планы шопинга или уже сделанные покупки. Под большинством арок колоннады – рестораны и кафе. Между столиками суетятся официанты, иногда замирая и уставившись в пустоту – принимая заказы из виртуального пространства клиентов. А те деловито отправляли еду в рот. Почти все смотрели заинтересованно в пустоту, едва замечая, что у них на тарелке.
В сети каждый ресторан полон веселья. Но вряд ли там площадь будет настолько строгой, классически элегантной. В голову полезет модная музыка, перед глазами фейерверком вспыхнет реклама, модифицированная так, чтобы угодить вкусу каждого видящего ее. Когда-то давно Джек часто захаживал в торговый центр, но сейчас почти ничего не помнил о нем, кроме возбуждения, граничащего с нервным истощением.
Форстер прошел под аркой, ступил на транспортную ленту, которая вела к западному краю «Чуйгушоу». Свет Хребта лился сквозь стеклянную крышу высоко над головой. Огромное, просторное здание. В центральном зале сходилось много лент, ведущих на окраины торгового центра. Каждая стена – семь-восемь этажей с магазинами. Балконы перемежались огромными настенными сетевыми знаками, сверкающими, будто окна в сияющий мир. Посреди северной и южной стен были арки, ведущие в меньшие корпуса. Восточную часть занимали самые дорогие магазины. Их посещали лишь избранные. Однажды Форстеру случилось поухаживать за менеджером из рекламного агентства. Он зашел с ней пообедать и выложил большую часть месячного жалованья. Да и то хватило лишь на полчаса изысканного вкуса. Пришлось поторапливаться.
Заканчивался «Чуйгушоу» огромным витражом на восточной стене, обращенной к солнцу. Сквозь него – сияющий памятник делам Серебра и всего Пантеона – лился ярчайший свет. Роскошь торгового центра была подарком богов людям Солнечной системы. Здесь, в этом огромном торговом пространстве, высочайшие стремления покинувшего Землю человека воплотились самым простым и коммерчески доступным способом. Джек глядел на него всего пару секунд – слепило глаза.
«Тут полно тщеславных говнюков», – заметил Фист.
«Да уж», – отозвался его хозяин.
«И слишком громко для меня! Залезу-ка я в свой ящичек и полежу себе там, пока мы не выберемся отсюда».
«Скатертью дорога».
«Знаешь, Джек, не стоило нам приходить сюда. Уж поверь».
Форстер с удивлением отметил, что пара магазинов, похоже, стала жертвой налета. В одном из них рабочие меняли разбитые стекла, выносили сломанную мебель. Фасад другого был полностью закрыт. Интересно, что стало причиной таких разрушений? Ярость и хаос не вязались с деловитостью и праздничностью «Чуйгушоу», да и вообще Дома.
Корасон еще не появилась в кафе. Форстер решил подождать снаружи. Мимо пробежала грязная девочка в лохмотьях – юная версия той, что напала на Ифора. Она несла что-то тяжелое, но скрылась раньше, чем Джек успел разглядеть предмет. Странно, здесь эта девочка совсем не к месту… Мелькнула мысль: а может, сбой в сети? Но как может сбоить то, что отключено?
– И как вам удается оставаться таким спокойным в этой суматохе! – закричала лейтенант, с трудом выбравшись из толпы.
Корасон была в просторных белых одеждах из воздушной, очень дорогой ткани, вздымающейся облаком при каждом шаге и мелькающей черными сетевыми символами.
– Здесь так громко. Собственно, потому я и предложила это место.
Лейтенант направилась к пустому столику.
Джек двинулся следом за ней. Громко?! Здесь можно различать оттенки тишины. Корасон махнула рукой у лба, отгоняя рой назойливой рекламы.
– Господи, тут без кофе – никак, – выговорила Корасон уже нормальным голосом.
Она махнула гарсону. Тот кивнул, принимая заказ, и вскоре принес капучино, глянув вопросительно на Джека. Затем на лице гарсона отразились замешательство и тревога – сервер кафе не обнаружил сетевого присутствия у клиента.
– О, простите. – Корасон обернулась к Джеку: – Что будете?
– Черный кофе. Без добавок.
– Запишите на мой счет, пожалуйста, – добавила лейтенант.
Наливая, гарсон прошептал что-то коллеге. Та принесла кофе, поставила на стол, едва сдержав нервный смешок.
– Похоже, они никогда не видели человека, надолго отключенного от сети, – заметила Корасон.
– И что? Они ждут, что я вот-вот начну переворачивать столы? Ладно, к делу. Что вы нашли?
Подавшись вперед, Корасон заговорила тихо, но энергично:
– Из дела Пендервилля удалено очень многое. Например, ваш анализ финансовых дел «Царь-пантеры». Есть полная ссылка на адрес в базе данных, а по адресу нет ничего. Кто-то стер и резервную копию.
– Это невозможно, – перебил ее Джек.
– Мне об этом напоминать не нужно, – огрызнулась лейтенант. – Удалено и большинство данных по допросам, которые проводил Гарри Девлин, – включая допрос Ауд Яматы.
– Она была единственным настоящим подозреваемым. Наверное, остальные данные удалили, чтобы пропажа их не указывала на нее. А как насчет Пендервилля? Вы поговорили с его фетчем?
– Он помечен как «террорист», его фетч заморожен. Его никак не достать.
– Да уж, необычно, – заключил Джек, откидываясь на спинку кресла и раздумывая, что рассказать ей о Гарри.
– Замораживание фетча – дело серьезное. Для этого нужны очень веские доказательства. Но их нет!
– Тоже удалены?
– Нет никаких свидетельств того, что они вообще существовали. И никаких данных о процессе, вынесшем вердикт о замораживании.
– Это работа Пантеона.
– Мне очень не хотелось бы в это верить. – Корасон с мрачным видом уставилась в чашку с кофе.
– Тут уже не вопрос, верить или нет. Это просто факты. Только бог может стереть и файлы, и их резервные копии. А также самовольно заморозить фетч.
– Я надеялась не обнаружить ничего такого, – зло бросила лейтенант, словно виня Джека в своей находке. – Но это все, к сожалению, подтверждает вашу версию.
– Что касается фетчей… Знаете, Пендервилль не первый из тех, о ком позаботился Пантеон. Странно, что вы не попытались поговорить с Гарри Девлином. Вы бы не смогли.
– Что, его тоже заморозили? – В голосе Корасон слышались недоверие и страх.
– Его данные испорчены.
«Хорош врать-то», – донеслось из глубины сознания.
– Вот дерьмо! Значит, кто-то из них и в самом деле возит «пот» и покрывает сообщников!
– А теперь они хотят заполучить Фиста, – напомнил Джек.
– В уже говорили мне.
– Они хотят использовать его после моей смерти.
Лейтенант с такой силой вцепилась в кружку, что побелели костяшки пальцев.
– Я чувствую себя такой дурой! – Она невесело рассмеялась. – Даже когда Заря сказала мне, что я не вольна выбирать специальность, я подумала: богам виднее. Они все устраивают к лучшему для нас.
Ее взгляд застыл. Наверное, лейтенант вспоминала – и видела прошлое по-новому. Но она быстро взяла себя в руки:
– Впрочем, пусть я и зла на Зарю, но все же надеюсь, что она не имеет ничего общего с этой грязью. А нам осталось, как я понимаю, найти виновного на самом верху.
– Да. Поэтому нам нужно отыскать Ямату и ее скиннера.
Корасон глянула опасливо по сторонам и прошептала:
– Это Дэвид Нихал.
– Он самый. Как вы узнали?
– Я проверила, чем занималась Ямата в примерное время убийства. Она то появлялась в сети, то исчезала.
– Мы и сами начали разрабатывать Нихала. А как вы выяснили, что ее скиннер – именно он?
– Я запустила полный поиск по всем связям Яматы с известными нам скиннерами, – пояснила лейтенант. – Одно время он постоянно появлялся рядом с ней. Где-то раз в пару месяцев он то стоит в дверях ночного клуба, куда она зашла, то гуляет в парке, который она только что покинула. По данным, лицом к лицу они не встречались никогда, но…
– Но они, должно быть, просто стерли сетевые записи.
– Да. Но стерли лишь свои встречи, а не то, что происходило перед и после них.
– Лентяи, – заключил Джек.
– Или чересчур самоуверенные. Да и немудрено. Если ты способен так запросто стереть файлы сетевого наблюдения…
– То за твоей спиной должен стоять Пантеон, – выговорили оба они одновременно.
Слова прозвучали как мантра. Джек отхлебнул кофе. Он совсем остыл, сделался безвкусным.
– А нам нельзя взяться прямиком за Ямату? – спросил Джек.
– Нет. Ее и раньше было нелегко выследить. У нее был бот, маскирующий ее отсутствие в сети, причем очень хороший. Я об наружила бота, только когда запустила проверку плотности личных данных. В них обычная повседневная активность, все боты имитируют ее. Но не отыскалось ничего, кроме нее. То есть половину времени Ямата отсутствовала. А спустя несколько месяцев после убийства Девлина она просто испарилась. Записей о ее смерти нет. Она стала невидимой.
– А Внуб когда-нибудь делал людей невидимыми?
– Это нам не нужно, – ответила Корасон. – Честно говоря, если бы мы и захотели, то не смогли бы – не говоря уже о том, насколько подобные процедуры незаконны. Подделка данных уже повредила возможности воссоздать Ямату как фетч. Ее жизнь уже не для Гробовых Драйвов.
– Как и жизни Гарри и Пендервилля.
Лейтенант снова горько рассмеялась.
– И жизни всех других, кому заткнули рты, – добавила она. – Знаете, это освобождает: быть в курсе, что по крайней мере одному из Пантеона наплевать на людей. А может, наплевать и всем. Не исключено, что все боги лгут нам. Возможно, мы ничем им не обязаны.
– Я уверен в том, что мы и в самом деле ничем не обязаны им, – подтвердил Джек. – Но это понимание очень небезопасно.
– Не сомневаюсь.
– Думаю, нам не следовало приходить сюда. Здесь слишком людно. Лучше бы вы просто арестовали меня. Тогда бы мы поговорили в камере.
– Не вышло бы, – вздохнула Корасон. – Наш разговор записывался бы. Лестак бы заинтересовалась арестом. Все бы видели, что привела вас именно я. А дело с «Царь-пантерой» тянется уже долго. Я не знаю, кто вовлечен в него, и не хочу спугнуть их.
– Но они наверняка отследили ваши сетевые поиски.
– Я ходила из-за файрвола Внуба, рандомизировав свой ай-пи. Снаружи будет видно лишь место поиска, Внуб, но что именно искали – не увидит никто.
– Конечно, если не увидят меня здесь, с вами, – заметил Джек.
– Я шла под анонимайзером всю дорогу. Посторонним я покажусь обычной любительницей шопинга, а количество и плотность здешней рекламы собьет с толку любое наблюдение. Даже паяцу тут пришлось бы нелегко. Я подозреваю, что Фист сейчас не слишком активен.
– Да, не слишком, – подтвердил Джек.
«Иди к черту!» – раскатилось эхом в мозгу.
Джек рассмеялся, а затем подумал, что здорово было бы прожить остаток дней в торговых центрах.
– Но так или иначе, вы поработали здорово, – сказал он. – Вы настоящий профи. Где вы нашли программу проверки плотности данных?
– Сама написала.
– Что крайне необычно для поклонницы Зари.
– Мы не все телезвездочки и дикторши из рекламного ролика. – Корасон печально усмехнулась. – Возможно, в этом Заря и не ошиблась насчет меня.
– И что дальше?
– Я атаковала. Тихо и тайно. Я написала пассивное приложение, отслеживающее потоки данных Нихала. Хотела посмотреть, жив ли он. И нашла его.
– Где?
– Он не сидит на месте. И защита у него отличная, так что точно я его локализовать не смогу. Но кажется, прячется он где-то поблизости от станции «Аксесс». Он слегка небрежен с маскировкой маршрутов. Я заметила, что он регулярно появляется на станции.
– Я возьму его.
– Джек, нет. Позвольте мне расследовать до конца. Нужно больше узнать о нем.
– И что потом? Вы не можете даже поговорить об этом с Лестак. У меня есть план. Позвольте уж мне осуществить его.
– Я хочу помочь, – не сдавалась Корасон.
– Вы уже помогли. Безопаснее будет оставить дело мне. Обещаю, буду сообщать вам о новостях.
– Я приглашу вас в контакты, – отозвалась лейтенант. – Вот, готово.
Джек представил новую растущую статую в своем саду.
– Значит, с делами почти все, – заключила Корасон. – Но меня кое-что смущает. Отчего они не убили вас еще в самом начале?
Джек прижал ладони к холодному пластику столешницы.
– Сумрак всегда говорил, что сделал все возможное для меня. Может, он и не соврал.
– Сейчас так трудно определить, где правда и где ложь, – покачала головой лейтенант. – Пантеон лжет нам, манипулирует нами к своей выгоде, а не к нашей. Что делает нас просто пешками.
Ее слова болезненно отозвались в душе Джека. Он подумал о Гарри и Андреа.
– Джек, вы хотели что-то еще сообщить мне? – Корасон заметила, что собеседник задумался и поморщился.
– Н-нет, – пробормотал он, надеясь, что голос не выдал лжи.
– Тогда я пойду, – заключила она, оглядываясь по сторонам. – После всего этого я с удовольствием посижу в маленькой тихой комнате.
Они попрощались. Корасон махнула рукой, расплатилась по счету и выскользнула из кафе. Джек выждал десять минут, перед тем как уйти, наблюдая за неровным потоком молчаливых посетителей.
По пути домой из глубин сознания вынырнул Фист.
«Мерзкое место! Давай не будем возвращаться туда».
«Не исключено, что придется вернуться».
«Я ошибался насчет этой сучки, – сообщил паяц. – Она опасная. Надеюсь, ты больше не увидишь ее. Лучше блокировать ее звонки».
«Она на нашей стороне. Ее звонки – первостепенной важности».
«Она одна из нас? И поэтому ты не сказал ей про Гарри и Андреа? Да ты просто используешь ее! Ты не лучше своего бога».
«Я всего лишь пытаюсь обезопасить их».
«Джек, ты все к черту портишь. – В фальцете Фиста зазвучала плохо скрытая угроза. – Мне плевать на их безопасность. Общаться с сукой Корасон – небезопасно для моей собственности!»
Читать бесплатно другие книги:
