Умереть снова Герритсен Тесс

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Вот что характерно для сюрпризов: никогда не знаешь, когда один такой возникнет и изменит весь ход расследования. Следующий день Джейн как раз посвятила охоте на такой сюрприз, изучая файлы, которые ей прислала Андреа Пирсон. Сидя за своим компьютером с остатками ланча, разбросанными по столу, она страницу за страницей перелистывала показания свидетелей и записи детектива Пирсон. Джоди Андервуд восемь лет жила в этом доме в Бруклине, унаследованном от своих родителей, и слыла тихой и дружелюбной соседкой. У нее не было врагов и на данный момент не имелось бойфрендов. В ночь ее убийства никто из соседей не слышал никаких криков или громких звуков, ничего, указывающего на то, что кто-то боролся за свою жизнь.

Пирсон назвала это молниеносным нападением, настолько стремительным тэйкдауном, что жертва даже не успела оказать сопротивление. Фотографии с места преступления подтвердили описание Пирсон. Тело Джоди было найдено в фойе, лежащим на спине, одна рука вытянута в сторону входной двери, словно пытаясь вытащить себя наружу. На ней была надета полосатая пижама и темно-синий халат. Один тапок все еще оставался на левой ноге, другой лежал всего в нескольких дюймах. У Джейн были похожие потертые тапочки, бежевые под замшу с начесом внутри, заказанные на сайте «Л. Л. Бин»[78]. Она больше никогда не сможет носить их без того, чтобы не думать о фотографии ног мертвой женщины.

Она перешла к отчету о вскрытии, составленном коллегой Мауры, доктором Бристолем. Эйб Бристоль был невероятно крупным мужчиной с громким смехом, большим аппетитом и неряшливыми манерами еды, но в морге он был так же дотошен во всем, как и Маура. Хотя на месте преступления отсутствовало орудие убийства, синяки на шее жертвы сказали Бристолю о том, что был использован шнур, а не проволока. Смерть произошла между двадцатью часами вечера и двумя часами ночи.

Джейн изучила страницы, описывающие внутренние органы (все здоровые) и осмотр гениталий (никаких признаков травмы или недавней сексуальной активности). Пока никаких сюрпризов.

Она перешла к списку одежды: женская пижама в полоску, верх и низ, стопроцентный хлопок, 42 размер. Халат, темно-синий велюр, 42 размер. Женские флисовые тапочки с потертостями, размер 37,5, бренд: «Л. Л. Бин».

Она перелистнула на следующую страницу. Отсканированный список улик, переданных в лабораторию, содержал привычные обрезки ногтей, лобковые волосы, мазки из половых органов. Затем она сосредоточилась на уликах, перечисленных в нижней части страницы.

Три волоска, бело-серые, возможно, принадлежат животному, приблизительно три-четыре сантиметра в длину. Собраны с халата жертвы, возле подола.

Возможно, принадлежат животному.

Джейн подумала о начищенных деревянных полах Джоди и элегантной шведской мебели, стараясь вспомнить какие-либо признаки присутствия домашнего питомца. Возможно, кошка оставила волоски на этом синем велюровом халате. Она взяла телефон и позвонила сестре Джоди.

— Она любила животных, но у нее их не было, если не считать золотой рыбки, которая умерла несколько месяцев назад, — ответила Сара.

— У нее никогда не было кошки или собаки? — спросила Джейн.

— Она не могла себе этого позволить. У нее была такая сильная аллергия, что даже просто постояв рядом с кошкой, она начинала задыхаться. — Сара невесело рассмеялась. — Когда она была маленькой, то мечтала стать ветеринаром и устроилась волонтером в местную ветклинику. Вот тогда у нее и произошел первый приступ астмы.

— А у нее не было никаких шуб? Может, что-то из кролика или норки?

— Исключено. Джоди была челоном «ПЕТА».

Джейн повесила трубку и уставилась на слова на своем компьютере. Три волоска, возможно, принадлежат животному.

И ее осенило: «У Леона Готта были кошки».

— Эти три волоска представляют собой интересную головоломку, — произнесла Эрин Волчко. Ветеран-криминалист департамента полиции Бостона, специализирующаяся на волосах и волокнах, Эрин на протяжении многих лет обучала десятки детективов, проводя их через запутанный анализ волокон ковра и прядей волос, указывая на различия между ватой и хлопком, синтетическим и натуральным волокном, вырванным и срезанным волосом. Несмотря на то, что Джейн много раз заглядывала в микроскоп, изучая волоски с бесчисленных мест преступлений, ей никогда не овладеть умением Эрин отличать один волосок от другого. Для Джейн все белые волосы были одинаковыми.

— Я положила один волосок под микроскоп, — сказала Эрин. — Садись, покажу, в чем проблема.

Джейн уселась на лабораторный стул и посмотрела в двухканальный сравнительный микроскоп[79]. Через окуляры она увидела волос, расположенный по диагонали.

— Это волос номер один, снятый с синего халата мисс Андервуд, — пояснила Эрин, глядя в другую пару окуляров. — Цвет: белый. Изгиб: прямой. Длина: три сантиметра. Можно отчетливо рассмотреть кутикулу, корковый слой и сердцевину. Сначала сфокусируйся на цвете. Видишь, он не совсем равномерный? Похоже, ближе к кончику он бледнеет, эта особенность называется полосатостью. Натуральные человеческие волосы, как правило, одноцветные по всей длине, поэтому это наша первая подсказка, говорящая о том, что мы имеем дело не с человеком. Теперь взгляни на сердцевину, она проходит по всей длине волоска. Эта сердцевина шире, чем у человеческого волоса.

— Так чьи это волосы?

— Наружный слой кутикулы дает нам довольно хорошее представление. Я сделала микроснимки. Позволь их тебе показать.

Эрин развернула компьютер на своем столе и постучала по клавиатуре. На экране появилось увеличенное изображение волоса. Поверхность волоска покрывали тонкие треугольные чешуйки, многослойные словно кольчуга.

— Я бы описала эти чешуйки как остистые, — произнесла Эрин. — Видишь, как они слегка приподнимаются вверх, будто раскрываясь как маленькие лепестки? Люблю, как все затейливо выглядит при большом увеличении. Целая новая вселенная, которую мы не можем увидеть невооруженным взглядом.

Эрин улыбалась, глядя на экран, точно разглядывала иностранный город, который бы ей хотелось посетить. Целый день торча в этой комнате без окон, ее криминальной хроникой были эти микроскопические ландшафты кератина и белка.

— Так что он означает? — спросила Джейн. — Тот факт, что чешуйки остистые?

— Он подтверждает мое первое впечатление о том, что это не человек. Такая чешуйка характерна для норок, тюленей и домашних кошек.

— Последние распространены больше всего. Поэтому я предполагаю, что он принадлежит домашней кошке.

Эрин кивнула.

— Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но кошка является наиболее вероятным источником. У одного кота выпадают сотни тысяч волосков в год.

— Святая корова. Это сколько же придется пылесосить.

— А если в доме больше одной кошки или десятки, как у некоторых кошатников, представь, сколько прибавляется волос.

— И представлять не хочу.

— Как-то раз мне попалось одно криминалистическое исследование, которое показало, что невозможно войти в дом, где живет кошка, не зацепив несколько ее волосков. Большинство американских семей держат как минимум одну кошку или собаку, поэтому, кто знает, как именно эти волосы попали на халат жертвы? Если у нее самой не было кошки, она могла подцепить их от любителя котов.

— Ее сестра сказала, что у жертвы была сильнейшая аллергия, и она избегала животных. Я подозреваю, что эти волоски попали на ее одежду от вторичного источника. От убийцы.

— И ты считаешь, что убийца подцепил их на месте убийства Леона Готта.

— У Готта были две кошки и собака, поэтому его дом был похож на меховую фабрику. Я покрылась кошачьей шерстью, всего лишь пройдясь по дому. Значит, и убийца тоже. Если я соберу несколько волосков с кошек Готта, ты сможешь сравнить их ДНК с этими тремя волосками?

Эрин вздохнула и сняла очки.

— Боюсь, что анализ ДНК станет небольшой проблемой. Все три волоска с халата Джоди Андервуд выпали у животного во время фазы телогена[80]. У них отсутствуют кончики корней, следовательно, нет и ядерной ДНК[81].

— А если изучить их под микроскопом? Простое визуальное сравнение?

— Оно бы просто-напросто сказало нам, что мы смотрим на белые волоски, которые могли бы принадлежать одному и тому же коту. Недостаточно убедительное доказательство для суда.

— Я как-то могу доказать, что эти волосы попали к жертве из дома Готта?

— Возможно. Если ты какое-то время понаблюдаешь за кошками, то заметишь, как часто они умываются. Они постоянно вылизываются, и каждый раз, когда они облизывают собственную шерсть, из их ртов на нее попадают клетки эпителия. Мы могли бы снять маркеры митохондриальной ДНК[82] с этих волосков. Боюсь, что обработка результатов займет несколько недель.

— А это могло бы стать доказательством?

— Да, могло бы.

— Тогда, полагаю, мне нужно собрать немного кошачьих волос.

— Вырви их непосредственно из самого животного, чтобы мы смогли собрать корневой материал.

Джейн застонала.

— Это будет нелегко, поскольку один из котов не желает быть пойманным. Он все еще бегает где-то в доме жертвы.

— Батюшки. Надеюсь, его кто-то кормит.

— Угадай, кто ездит туда каждый день, чтобы оставлять еду, воду и менять туалет?

Эрин рассмеялась.

— Не подсказывай. Детектив Фрост?

— Он утверждает, что терпеть не может кошек, но, клянусь, он вбежит в горящее здание ради спасения котенка.

— Знаешь, мне всегда нравился детектив Фрост. Он такой милый.

Джейн фыркнула.

— Точно, заставляет меня выглядеть стервой в сравнении с ним.

— Ему нужно найти другую жену, — сказала Эрин, вынимая стекло из микроскопа. — Я хотела свести его с одной моей подругой, но она отказывается встречаться с полицейскими. Говорит, у них проблемы с самоконтролем. — Она вставила в микроскоп новое стекло. — Ладно, позволь мне показать тебе другой волос, снятый с того же халата. Этот поставил меня в тупик.

Джейн откинулась на лабораторном стуле и заглянула в окуляр.

— Похож на первый волосок. Чем он отличается?

— На первый взгляд он кажется похожим. Белый, прямой, около пяти сантиметров. Имеет такие же цветовые полосы, говорящие нам, что, скорее всего, это не человек. Сначала я думала, что это тоже Фелис Катус, то есть, домашняя кошка. Но когда ты рассмотришь его в 1500-кратном увеличении, то увидишь, что он принадлежит совершенно другому виду.

Она снова развернула компьютер и открыла два изображения.

Джейн нахмурилась.

— Второй волос совершенно не похож на волосок домашней кошки.

— Кутикулярные чешуйки совсем другие. Они напоминают небольшие плоские горные вершины. Ничего общего с остистыми чешуйками домашней кошки.

— Так какому животному принадлежит второй волос?

— Я сравнила его с волоском каждого животного из своей базы данных. Но прежде мне такой не попадался.

Таинственное существо. Джейн подумала о доме Леона Готта и стенах, увешанных трофеями в виде голов. И вспомнила о его мастерской таксидермиста, где тот регулярно скреб, сушил и натягивал шкуры животных со всего мира.

— Может ли этот волос принадлежать снежному леопарду? — спросила она.

— Довольно специфично. Почему именно снежный леопард?

— Потому что Готт работал над шкурой снежного леопарда, а теперь она пропала.

— Это очень редкие животные, поэтому не знаю, где можно раздобыть образец шерсти для сравнения. Но есть способ определить вид. Помнишь, как мы идентифицировали те странные волосы с места убийства в Чайнатауне? Волосок, который оказался обезьяньим?

— Ты отправила его в лабораторию штата Орегон.

— Верно, в криминалистическую лабораторию дикой природы. У них есть база данных образцов кератина всех видов мира. При помощи электрофореза можно сделать анализ протеинового компонента волоса и сравнить его с имеющимися образцами кератина.

— Давай попробуем. Если этот волосок упал со снежного леопарда, то он практически наверняка попал к жертве из дома Готта.

— Однако, — добавила Эрин, — принеси мне волоски того кота. Если ДНК совпадет, у тебя будет доказательство того, что эти два убийства связаны.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Ты был большой ошибкой, — сказала Маура. — Мне не стоило приносить тебя домой.

Кот проигнорировал ее и облизал лапу, брезгливо отмываясь после поедания импортного испанского тунца в оливковом масле. Расточительность в десять долларов за порцию, но он отказался прикасаться к сухому корму, а в тот день Маура забыла захватить корм для котов-гурманов по пути домой. Поиски в кладовке увенчались найденной банкой дорогого тунца, которую она намеревалась использовать для приготовления вкуснейшего салата «нисуаз»[83] с хрустящими стручками зеленой фасоли и красным картофелем. Но нет, ее маленький жадный гость слизал каждый кусочек лакомства и побрел из кухни, ясно давая понять, что в услугах Мауры больше не нуждается.

«Вот тебе и дружеские отношения. Я всего лишь горничная». Маура ополоснула кошачью миску в горячей мыльной воде и поставила ее в посудомоечную машину для тщательной мойки, убивающей всех микробов. Можно ли было подцепить токсоплазму[84] от кошки всего за неделю? В последнее время она была одержима токсоплазмозом[85], потому что прочитала, что он может привести к шизофрении. Чокнутые кошатницы были чокнутыми из-за своих кошек. «Вот как эти коварные животные контролируют нас, — подумала она. — Заражают паразитом, заставляющим нас подавать им к столу десятидолларовые банки тунца».

В дверь позвонили.

Она вымыла и вытерла руки, думая: «Умрите, микробы!», — и направилась к входной двери.

На крыльце стояла Джейн Риццоли.

— Я пришла за кошачьей шерстью, — сообщила она и в доказательство своих слов вытащила пинцет и пакетик для сбора улик из кармана. — Предоставляю выполнение этой задачи тебе.

— А почему сама не хочешь?

— Но это же твой кот.

Вздохнув, Маура взяла пинцет и прошла в гостиную, где кот восседал на кофейном столике, с подозрением разглядывая ее своими зелеными глазами. Они были вместе уже неделю, а она все еще не подружилась с животным. Можно ли было вообще подружиться с котом? На месте убийства Готта он щедро выказывал свое расположение Мауре, мяукал и терся о ее ноги до тех пор, пока она не решилась забрать его. С тех пор, как она принесла кота домой, его отношение сменилось явным равнодушием, несмотря на то, что Маура потчевала его тунцом и сардинами. Это была всемирная жалоба разочарованных жен: «Он очаровал меня, ухаживал за мной, а теперь я стала его горничной».

Она опустилась на колени рядом с котом, который тут же спрыгнул с кофейного столика и направился в сторону кухни, всем своим видом выказывая полное пренебрежение.

— Его нужно вырвать прямо из животного, — пояснила Джейн.

— Знаю, знаю. — Маура последовала за котом в коридор, бормоча: — Почему я чувствую себя полной дурой?

Маура обнаружила кота сидящим возле места, где обычно стояла его миска, и глаза животного смотрели на нее с укоризной.

— Может, он голодный, — предположила Джейн.

— Я только что его покормила.

— Так покорми еще раз.

Джейн открыла холодильник и достала коробку густых сливок.

— Они нужны мне для рецепта, — возразила Маура.

— А мне нужна кошачья шерсть.

Джейн вылила сливки в миску и поставила ее на пол. Кот немедленно начал тереться об нее. Он даже не заметил, как Джейн выдернула три волоска из его спины.

— Когда все варианты провалились, попробуй дать взятку, — проговорила Джейн, помещая волоски в пакетик для улик. — Теперь мне осталось взять образец у второго кота.

— Никому не удалось поймать другого кота.

— Да, это станет проблемой. На этой неделе Фрост каждый день заезжал в дом и даже не заметил его.

— Ты уверена, что он все еще в доме? Он не мог убежать?

— Кто-то съедает кошачий корм, и в этом доме много мест, где можно спрятаться. Возможно, мне удастся заманить его в ловушку. У тебя не найдется ненужной картонной коробки?

— Тебе еще понадобятся перчатки. Ты хоть представляешь, сколько опасных инфекций можно подхватить из-за кошачьей царапины? — Маура подошла к шкафу в коридоре и отыскала пару коричневых кожаных перчаток. — Примерь эти.

— Ничего себе, они кажутся очень дорогими. Я постараюсь их не испортить.

Она повернулась к входной двери.

— Подожди. Мне тоже понадобятся перчатки. Где-то здесь была еще одна пара.

— Ты тоже поедешь?

— Этот кот не хочет, чтобы его поймали. — Маура засунула руку в карман пальто и обнаружила вторую пару перчаток. — Это определенно работа для двух женщин.

Запах смерти все еще витал в доме. Хотя тело и внутренности увезли еще несколько дней назад, разложение выпустило в воздух свою химическую подпись, зловонный букет запахов, проникших в каждый шкаф и каждую щель, просочившихся в мебель, ковры и обивку. Словно дым после пожара, зловоние разложения не желало легко сдавать свои позиции и упорно цеплялось за дом Готта, будто призрак покойного. Клининговая служба еще не успела поработать тут шваброй и щеткой, и кровавые отпечатки лап по-прежнему испещряли пол. Неделю назад, когда Маура вошла сюда, то оказалась в компании детективов и криминалистов, чьи голоса эхом разносились по комнатам. Сегодня она услышала лишь тишину опустевшего дома, которую нарушало жужжание одинокой мухи, бесцельно кружащей в гостиной.

Джейн поставила картонную коробку.

— Осмотрим комнату за комнатой. Начнем с первого этажа.

— Почему я внезапно вспомнила о той мертвой сотруднице зоопарка? — спросила Маура.

— Это домашний кот, а не леопард.

— Даже милые маленькие домашние кошечки являются хищниками, это заложено глубоко в их ДНК. — Маура натянула перчатки. — В одном исследовании я вычитала, что домашние кошки убивают почти четыре миллиарда птиц в год.

— Миллиарда? На самом деле?

— Это то, какими они созданы. Бесшумными, гибкими и быстрыми.

— Другими словами, их тяжело поймать, — вздохнула Джейн.

— К несчастью. — Маура опустила руку в коробку и вынула полотенце, которое захватила из дома. Ее план заключался в том, чтобы набросить полотенце на беглого кота и поместить того в коробку, не будучи оцарапанной. — Это все равно необходимо сделать. Бедняга Фрост не может провести остаток своей жизни, доставляя кошачий корм и меняя туалет. Когда мы его поймаем, как считаешь, Фрост заберет его?

— Если мы сдадим его в приют, он больше не станет с нами разговаривать. Поверь, когда я подброшу кота в его дом, там он и останется.

Они обе натянули перчатки. Головы животных наблюдали за ними, когда женщины приступили к охоте. Джейн встала на четвереньки и заглядывала под диван и кресло. Маура искала в шкафах и в укромных местах, где мог затаиться кот. Стряхнув пыль с рук, она выпрямилась, и внезапно ее взгляд упал на голову африканского льва, чьи глаза сверкали таким правдоподобным разумом, что она почти ожидала увидеть, как животное выпрыгивает из стены.

— Он здесь! — прокричала Джейн.

Маура обернулась и увидела, как что-то белое метнулось через гостиную и ринулось вверх по лестнице. Она схватила картонную коробку и последовала за Джейн на второй этаж.

— Спальня хозяина! — заорала Джейн.

Они вошли в комнату и закрыли за собой дверь.

— Ладно. Мы загнали его в ловушку, — сказала Джейн. — Я знаю, что он вбежал сюда. Так где, черт его дери, он прячется?

Маура оглядела мебель. Увидела двуспальную кровать, две прикроватные тумбочки и массивный комод.

Джейн опустилась на колени и заглянула под кровать.

— Здесь его нет, — объявила она.

Маура повернулась к платяному шкафу, дверца которого была приоткрыта. Это было единственное место в комнате, где можно спрятаться. Они переглянулись и одновременно тяжело вздохнули.

— Мы идем на охоту, — тихо произнесла Джейн и включила лампочку в шкафу. Их взгляду открылись куртки, свитера и чрезмерное количество клетчатых рубашек. Джейн отодвинула тяжелую парку и заглянула на дно шкафа. Она отшатнулась, когда оттуда с криком вылетел кот.

— Твою мать! — Джейн посмотрела на свою правую руку, рукав был разорван когтями. — Теперь я официально ненавижу кошек. Куда он, к чертям, подевался?

— Он побежал под кровать.

Джейн шагнула к своему кошачьему противнику.

— Никаких больше миссис Хорошая Полицейская. Кот, ты мой.

— Джейн, у тебя идет кровь. Внизу в моей сумочке есть спиртовые салфетки.

— Сначала мы его поймаем. Иди к другой стороне кровати. Загоняй его на меня.

Маура упала на колени и заглянула под край кровати. Пара желтых глаз уставилась на нее, и рычание, клокотавшее в горле животного, было настолько диким, что волоски на руках Мауры зашевелились. Это была вовсе не милая маленькая киска. Это был Демон Пушок.

— Ладно, полотенце наготове, — сказала Джейн. — Загоняй его на меня.

Маура робко замахнулась салфеткой на животное.

— Кыш.

Кот обнажил зубы и зашипел.

— Кыш? — фыркнула Джейн. — Серьезно, Маура, это лучшее, на что ты способна?

— Тогда ладно. Выметайся отсюда, кот! — Маура взмахнула рукой, и кот попятился. Маура сняла туфлю и замахнулась на животное. — Пошел!

Кот выскочил из-под кровати. Хотя Маура не увидела последующей борьбы, но услышала вопли, шипение и Джейн, бормочущую ругательства, пока та боролась со своей добычей. К тому времени, как Маура поднялась на ноги, Джейн уже надежно замотала Демона Пушка в банное полотенце. Джейн бросила сопротивляющегося кота в картонную коробку вместе с полотенцем и закрыла створки. Коробка загрохотала и затряслась под напором пятнадцати фунтов разъяренного кота.

— Мне нужен укол от бешенства? — спросила Джейн, глядя на свою разодранную руку.

— В первую очередь, тебе нужны мыло и антисептик. Помой руки. Я спущусь вниз и принесу спиртовые салфетки.

Маура придерживалась давнего девиза бойскаутов «Будь готов», и в ее сумочке имелись перчатки из латекса, спиртовые тампоны, пинцеты, бахилы и пластиковые пакетики для улик. Спустившись на первый этаж, она нашла свою сумочку на кофейном столике, где и оставила ее. Она отыскала пачку спиртовых салфеток и повернулась, чтобы вернуться наверх, когда вдруг заметила голый гвоздь в стене. Вокруг пустого пятна висели фотографии Леона Готта из различных охотничьих экспедиций, на которых он позировал со своей винтовкой и безжизненными трофеями. Олень, буйвол, дикий кабан, лев. Также была помещена в рамку распечатанная статья о Готте из журнала «Хаб»: «Мастер трофеев: Интервью с таксидермистом-профессионалом из Бостона».

Джейн спустилась по ступенькам в гостиную.

— Так мне стоит переживать насчет бешенства?

Маура показала на голый гвоздь.

— Отсюда что-то забирали?

— Я беспокоюсь о том, что моя рука отвалится, а ты спрашиваешь о пустом месте на стене.

— Здесь чего-то не хватает, Джейн. На прошлой неделе все выглядело так же?

— Да, так же. Я еще тогда заметила этот гвоздь. Могу проверить видеозаписи с места преступления, чтобы убедиться. — Джейн замолчала, внезапно нахмуренно разглядывая голый гвоздь. — Мне интересно…

— Что?

Джейн повернулась к ней.

— Готт звонил Джоди Андервуд с просьбой прислать фотографии Эллиота из Африки.

Она показала на пустое место на стене.

— Думаешь, это имеет отношение к тому, зачем он ей позвонил?

Маура недоуменно покачала головой.

— Насчет пропавшей фотографии?

— В тот же день он позвонил в отделение Интерпола в Южной Африке. И речь тоже шла об Эллиоте.

— Почему он заинтересовался сыном сейчас? Разве Эллиот не пропал несколько лет назад?

— Шесть лет назад. — Джейн снова обернулась и посмотрела на пустое место, откуда что-то забрали. — В Ботсване.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

«Интересно, как долго может бодрствовать человек», — размышляю я, наблюдая за тем, как Джонни клюет носом у костра, его глаза полуприкрыты, туловище кренится вперед, словно дерево на краю обрыва. Тем не менее, его пальцы по-прежнему сжимают винтовку, лежащую на коленях, словно оружие является частью его тела, продолжением его конечностей. Весь вечер остальные наблюдают за ним, и я знаю, что Ричард борется с искушением отнять это оружие, но даже в полудреме Джонни слишком опасен, чтобы напасть на него. После смерти Исао Джонни спал лишь урывками в течение дня, и он решил не спать всю ночь. Если он продолжит в том же духе, то через несколько дней либо впадет в кататонию, либо сойдет с ума.

В любом случае, оружие будет только у него.

Я смотрю на лица вокруг костра. Сильвия и Вивиан жмутся друг к другу, их светлые волосы одинаково спутаны, лица одинаково напряжены от тревоги. Удивительно, что делает буш даже с красивыми женщинами. Он лишает их всего напускного лоска, делает волосы тусклыми, смывает макияж, ослабляет их плоть и кости. Вот, что я вижу, когда смотрю на них сейчас: две женщины, внутренний стержень которых постепенно истончается. Это уже произошло с миссис Мацунага, хрупкий раздробленный стержень которой сломался. Она до сих пор не ест. Тарелка с мясом, которую я дала ей, нетронутой стоит у ног. Чтобы убедить ее съесть хоть что-то, я добавляю в ее чай две ложки сахара, но она тут же выплевывает его, и теперь смотрит на меня с недоверием, словно я пыталась ее отравить.

На самом деле, сейчас все смотрят на меня с недоверием, потому что я не присоединилась к их команде, обвиняющей Джонни. Они думают, что я перешла на темную сторону и шпионю для Джонни, в то время как все, что я пытаюсь сделать — найти для нас наиболее верный способ выжить. Я знаю, что Ричард вовсе не отважный путешественник, хотя и считает себя таковым. Неуклюжий перепуганный Эллиот не брился несколько дней, его глаза воспалены, и в любую минуту я ожидаю, что он начнет лепетать как безумец. Блондинки теряют самообладание у меня на глазах. Единственный человек, который все еще держится, который на самом деле понимает, что делает, это Джонни. Я голосую за него.

Именно поэтому остальные больше не смотрят на меня. Они смотрят мимо или сквозь меня, украдкой бросая друг на друга взгляды, словно подавая какие-то безмолвные подмигивающие сигналы Морзе. Мы живем в реальной версии телешоу «Остаться в живых», и очевидно, что в результате голосования я должна покинуть остров.

Блондинки уходят спать первыми, прижавшись друг к дружке и перешептываясь, когда отходят от костра. Потом в свои палатки удаляются Эллиот и Кейко. Какое-то время у костра сидим только мы с Ричардом, слишком опасаясь друг друга, чтобы сказать хотя бы слово. Почти невозможно поверить в то, что я когда-то любила этого мужчину. Дни, проведенные в буше, сильно обветрили его кожу, добавив ему привлекательности, но сейчас я вижу за всем этим лишь мелочное тщеславие. Настоящая причина, по которой ему не нравится Джонни — это то, что он не способен с ним конкурировать. Все сводится к тому, кто больший мужик. Ричард всегда должен быть главным героем собственной истории.

Похоже, он собирается что-то сказать, но мы оба замечаем, что Джонни проснулся, его глаза блестят во мраке. Не произнеся ни слова, Ричард поднимается на ноги. Даже сейчас, пока я наблюдаю за тем, как он уходит прочь и забирается в нашу палатку, я ощущаю на себе взгляд Джонни, и мое лицо вспыхивает.

— Где вы с ним познакомились? — спрашивает Джонни. Он по-прежнему сидит у дерева и кажется частью самого ствола, его тело напоминает один длинный извилистый корень.

— В книжном магазине, конечно. Он пришел, чтобы подписать экземпляры своей книги «Уничтожить объект».

— О чем она?

— О, обычный триллер Ричарда Ренвика. Главный герой попадает в ловушку на отдаленном острове с террористами. Использует свои навыки выживания в диких условиях, убивая их одного за другим. Мужчины глотают такие книги, как конфеты, и наш магазин был битком набит читателями. После автограф-сессии он вместе с сотрудниками книжного магазина отправился в паб пропустить по стаканчику. Я была уверена, что он положил глаз на мою коллегу Сэйди. Но нет, он пошел домой со мной.

— В твоем голосе слышно удивление.

— Ты просто не видел Сэйди.

— И как давно это произошло?

— Почти четыре года назад.

Достаточно долго, чтобы наскучить Ричарду. Достаточно долго для того, чтобы накопились различные обиды и недовольство, заставляющие мужчину задуматься о вариантах получше.

— Тогда вы, должно быть, довольно хорошо знаете друг друга, — говорит Джонни.

— Должно быть.

— Ты не уверена?

— А разве можно быть в этом уверенным?

Он смотрит на палатку Ричарда.

— В отношении некоторых людей нельзя. Так же, как нельзя быть уверенным в отношении некоторых животных. Можно укротить льва или слона, даже научиться доверять им. Но леопарду нельзя доверять никогда.

— Как ты считаешь, к какому животному относится Ричард? — полушутя спрашиваю я.

Джонни не улыбается.