Потеряшка Макгиллоуэй Брайан

Brian McGilloway

Little girl lost

Copyright © 2012 by Brian McGilloway

© Петухов А. С., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Бену, Тому, Дэвиду и Люси посвящается

Глава 1

Что-то действительно двигалось среди деревьев. Он чувствовал это уже несколько минут, ловя краем глаза какие-то перепархивающие движения между черными стволами, вертикально торчавшими из снежного наста на опушке. Сначала мужчина подумал, что это просто эффект усталости глаз. Он слишком долго и пристально вглядывался в непрекращающуюся круговерть снежинок перед ветровым стеклом…

Подъехав к невысокому холму, по которому дорога вела в Прехен, Майкл Махон переключился на первую скорость, но, не успев еще завершить движение, понял, что совершил ошибку.

Водитель сразу же почувствовал, как колеса молоковоза стали пробуксовывать в снежной каше на дороге, и увидел, что капот машины нацелился в сторону обочины. Майкл слегка отпустил акселератор и нажал на тормоза, пытаясь выровнять машину, но безрезультатно. Он понимал, что колеса уже заблокированы, однако цистерна продолжала свое неуправляемое движение поперек дороги, пока наконец не остановилась около противоположной обочины…

Негромко выругавшись, Махон выключил двигатель и выбрался из машины. Прямо перед ним простирался вековой лес, протянувшийся на несколько миль от Прехена прямо до Гобнаскла. Отражаясь от снежного покрова, свет дорожных фонарей проникал в чащу деревьев гораздо дальше, чем обычно бывало в это время года. Было видно, что в некоторых местах ветви деревьев сильно прогнулись под тяжестью навалившего снега.

Махон непроизвольно передернул плечами и посмотрел на молоковоз. Пришлось достать небольшую лопату, которую он возил с собой именно для таких случаев. Перед тем как начать откапывать колеса машины, Майкл опять заметил периферическим зрением какое-то движение в лесу.

Было очень холодно, и гусиная кожа, появившаяся на его руках и спине, заставила мужчину поскорее приняться за работу. Сжав лопату покрепче двумя руками, Майкл опять повернулся к лесу и почувствовал, как его охватил ужас.

Из леса на опушку вышла маленькая девочка. Ее длинные волосы, которые казались темными на фоне белого снега, покрывавшего лес, выглядели совершенно мокрыми и свисали сосульками ей на плечи. У нее было круглое и бледное лицо. Девочка была одета в пижаму, на груди которой виднелась какая-то вышивка. На ногах у нее ничего не было – она была босой.

Когда малышка увидела Махона, она остановилась, уставившись на лопату, которую тот продолжал сжимать в руках, а потом перевела взгляд на лицо мужчины. Она смотрела с вызовом, не отводя глаз, а кожа ее была почти голубой в свете фонарей, отражавшемся от снежного наста. И только когда Майкл стал осторожно приближаться к ней, пригнувшись и расставив руки, так, как обычно приближаются к дикому животному, стараясь не спугнуть его, – девочка повернулась и опять убежала в лес.

Глава 2

Люси Блэк почувствовала, что в ее комнате кто-то есть. Еще плохо соображая спросонья, она протянула руку к выключателю лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке. Однако пальцы другой ее руки сомкнулись на рукоятке служебного пистолета.

– Ну, ты идешь? – услышала она в темноте шепот отца.

Выругавшись про себя, Люси попыталась зажечь лампу, однако вместо этого просто свалила ее с тумбочки.

– Ложись спать, папа, – пробормотала она, еще не до конца проснувшись.

Вспыхнул верхний свет и ослепил ее. Девушка села на кровати, поправляя ночную рубашку и пытаясь натянуть ее на плечи.

– Так ты идешь? – повторил старый Джим Блэк.

Он стоял в дверном проеме, не убирая руки с выключателя. Прямо на пижаму отец надел серый костюм, а на ногах у него красовались тщательно отполированные выходные туфли. В руке отец Люси держал чемодан, который, судя по тому, как легко он постукивал им по ноге, был пуст. Остатки пены для бритья все еще покрывали одну его щеку. На скуле, в том месте, где он порезался, виднелись капельки крови. Кровь уже успела засохнуть на щетине, которую мужчина пропустил во время бритья.

– Папа, сейчас всего только половина четвертого утра, – произнесла девушка, выбираясь из постели.

– Говорят, он приедет в девять. Так что нам надо уже двигаться. Ты что, не будешь одеваться?

– Кто приедет?

– Папа римский, – ответил старик с раздражением. – Я ведь уже говорил тебе, что мы должны его увидеть. А из-за тебя мы можем опоздать.

– Пойдем-ка, я уложу тебя в постель. – Люси подошла к отцу и взяла его за руку.

Тот быстро вырвал свою руку, из-за чего чемодан резко дернулся и ударил девушку по голени.

– Мы обязательно опоздаем, – прошипел старик сквозь стиснутые зубы. – Одевайся быстрее.

Стоя прямо перед ним, Люси протерла глаза:

– А где он сейчас? Я имею в виду Папу?

– В Дрогеде, – ответил ее отец. – Сейчас он служит мессу в Дрогеде.

– Па, он был в Дрогеде тридцать лет назад.

Старик сжал челюсти, и его цыплячья грудь заходила от учащенного дыхания.

– Вечно ты со мной споришь. Я говорю тебе, что он приедет сегодня.

– Он приезжал в семьдесят девятом году, папочка. – Люси говорила негромко, спокойно, почти умоляюще. Она надеялась, что ее ровный голос сможет пробиться сквозь его путаные мысли.

Отец стоял перед ней, скривив рот. Мисс Блэк слышала, как его зубные протезы стучат об оставшиеся зубы, пока он обдумывает то, что она ему сказала. Потом он фыркнул, и девушка увидела, как его глаза наполняются слезами, как будто в этот момент до него наконец дошло, что он совершил ошибку.

– И все-таки еще очень рано, папочка, – сказала Люси, не обращая внимания на его слезы, – мы можем выехать попозже. Почему бы тебе не поспать еще?

– Может быть, – произнес наконец старик, бросив на дочь вызывающий взгляд. – Я предупрежу твою мать.

– Не волнуйся, я сама ей все скажу, – успокоила его мисс Блэк, осторожно беря за руку. – Давай пойдем к тебе в спальню.

Девушка привела Джима в его комнату. Он уже отдернул шторы, и когда Люси подошла, чтобы закрыть их, она увидела, что горы на дальнем конце Фойлвэлли все покрыты снегом.

Отражение городских огней в воде позволили ей проследить за самой рекой, которая несла вдалеке свои воды, разделяя город Дерри[1] на две почти равные половины.

Отец лег на постель и позволил снять с себя костюм.

Мисс Блэк накрыла старика одеялом, наклонилась и поцеловала его в лоб, чувствуя у себя на щеке его дыхание, пропахшее табаком.

– Спокойной ночи, Джанет, – сказал он дочери и повернул голову на подушке. В тусклом свете спальни его щеки внезапно стали выглядеть ввалившимися, а кожа натянулась и приняла восковой оттенок.

– Люси, – тихо поправила в темноте девушка, – я Люси.

Она вернулась в постель и уже засыпала, когда раздался звонок ее мобильного. Ей пришлось выпрыгнуть из постели и схватить трубку, чтобы звонок не разбудил отца.

– Сержант Блэк, говорит старший суперинтендант Трэверс.

– Слушаю вас, сэр, – ответила Люси.

– Вы мне срочно нужны. Кажется, мы нашли Кейт Маклафлин. Водитель молоковоза утверждает, что видел ее в лесу в Прехене. Сейчас он рядом с нижним входом в лес, около гостиницы. Из-за снега туда сложно добраться, а вы, как я понимаю, живете где-то рядом. Оперативная группа уже выехала.

– Да, суперинтендант, постараюсь добраться туда, как только смогу, – ответила девушка. – Сиделка отца появится не раньше…

– Пошевеливайтесь! – рявкнул Билл Трэверс.

Глава 3

Люси потребовалось пятнадцать минут, чтобы выйти из дома. Ей пришлось накрыть стол к завтраку на тот случай, если ее отец проснется раньше девяти, когда обычно появлялась сиделка – женщина средних лет, которую звали Сара Кинг. Войти Сара сможет сама: у нее есть ключи, и старик давно привык к ней.

Снегопад все не утихал. Мисс Блэк надела плотное черное пальто на толстый шерстяной свитер. Кроме того, на ней были джинсы и пара шерстяных колготок для тепла. Но даже в такой одежде она задохнулась от холода, когда вышла из дома и почувствовала, как ледяной ветер впился ей в щеки.

Перчатки успели промокнуть, пока девушка сметала снег с ветрового стекла. Наконец она тронулась, на скорости десять миль[2] в час, периодически вытирая ладонью снежные узоры с внутренней стороны окна, которые появлялись из-за ее дыхания.

Покрышки стали проскальзывать, и Люси почувствовала, что машину несет поперек дороги. Она быстро вспомнила, что в этом случае руль необходимо поворачивать в направлении, противоположном движению. Девушка старалась не обращать внимания ни на снег, стучащий ей в переднее стекло, ни на давящее присутствие самого леса, черной громадой возвышавшегося за оранжевым флуоресцентным светом дорожных фонарей. Лес протянулся на всю длину Прехена, почти до новостроек с одной стороны и до самого Гобнаскла с другой. В этот лес можно было войти с нескольких сторон, включая вход с дальнего конца улицы, на которой жила Люси. Однако, принимая во внимание слова Трэверса о том, что вход находится недалеко от гостиницы, район поиска ребенка значительно сужался. Когда сержант Блэк в конце концов добралась до нижнего входа, она поняла, что, несмотря на ее собственную черепашью скорость, оперативная группа все еще была в пути. Молоковоз, который казался покинутым, стоял под углом к обочине с зажженным дальним светом фар, освещавших опушку леса. Длинные темные тени деревьев терялись в черноте чащи.

Как только она подъехала, из кабины молоковоза выбрался мужчина и направился к ней.

– Там кто-то есть! – закричал он. – Думаю, что это девчонка Маклафлин. Я уже позвонил в полицию.

– И она уже здесь, – ответила Люси, помахав фонарем, который держала в руке. – Детектив-сержант Блэк. Это вы ее увидели?

Мужчина наконец подошел к ней. Щеки его были красными от мороза.

– Майкл Махон, – представился он, утвердительно кивая в ответ на ее вопрос. – Она убежала вон туда. – Водитель махнул рукой вправо.

– А вы не пытались остановить ее? – спросила Люси, стараясь, чтобы в вопросе не было слышно обвинительных нот. Это ей не удалось.

– Конечно, попытался, – обиделся водитель. – Но она повернулась и убежала.

Девушка помолчала, обдумывая свою следующую фразу.

– В одиночку преследовать ее было бы небезопасно, – произнесла она в конце концов.

Шофер какое-то время молча смотрел на нее, как будто выискивал в ее фразе намек на оскорбление, а потом кивнул.

– А где все остальные? – спросил он.

– На подходе. Сегодня тяжелый день, сэр.

Махон проворчал что-то в знак согласия, плюнул на землю перед собой, а затем вытер рант ботинка о снег.

– Думаю, это была она. Эта самая девчонка Кейт.

– Да неужели? – переспросила Люси.

Мужчина сморщился, как бы извиняясь, и виновато пожал плечами:

– Она недолго стояла на месте, поэтому хорошо рассмотреть я ее не смог.

– Все понятно, сэр, – заметила сержант. – Скоро мы все узнаем.

Она надула щеки, а затем стала пробираться сквозь снег к опушке леса. Мисс Блэк знала, что должна подождать прибытия опергруппы, однако по такой погоде они приедут не раньше чем через час. К тому моменту ребенку уже ничем не поможешь.

– Одна вы ее там никогда не найдете! – выкрикнул Махон у нее за спиной.

– Но ведь я не одна, правда? – ответила ему Люси.

Пока они пробирались к опушке, верхняя корка снега отражала луч ее фонаря. Поводя фонарем из стороны в сторону, девушка пыталась обнаружить следы ребенка или хотя бы малейшее повреждение наста, которое могло бы подтвердить то, о чем рассказывал водитель молоковоза. Даже в такой снегопад воздух вокруг них был необычайно прозрачен и полон запаха гниющих листьев.

– Ничего, – заметила Люси.

– Что? – Майкл слегка наклонился, чтобы не наткнуться лицом на окружающие их ветки.

– А вы уверены, что действительно кого-то видели? – спросила сержант Блэк, непроизвольно осветив своего спутника фонарем, когда повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Богом клянусь, – ответил он, слегка приподняв правую руку перед лицом, чтобы защитить глаза от света. – Мне кажется, что она вошла в лес где-то здесь, хотя все эти чертовы деревья выглядят одинаково. Но я абсолютно уверен в том, что видел. Девочку.

Сотрудница полиции опять повернулась лицом к лесу. Посмотрев направо и налево, она смогла увидеть только ряды голых стволов, в то время как снег с приглушенным шуршанием продолжал засыпать все вокруг нее.

Почему-то девушке вспомнилось, как она укладывала своего отца в постель, укутывая одеялом его плечи и шепотом желая ему спокойной ночи.

Луч ее фонаря был не очень силен, и за его пределами деревья превращались в непроницаемую стену, окрашенную в разные оттенки черного.

– Может быть, это было вон там, чуть в стороне, – сказал Махон, обгоняя Люси и делая широкие шаги, чтобы пробраться через глубокий снег, окружавший их со всех сторон. – В такой каше она точно замерзнет насмерть, – пробормотал он почти себе под нос.

Они двигались вдоль опушки, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы не затоптать возможных следов. Ярдах[3] в шестистах – семистах от того места, откуда они начали, мисс Блэк наконец увидела первые следы, уже полузанесенные падавшим снегом. Создавалось впечатление, что ребенок на нетвердых ногах кружил вокруг деревьев. Люси была абсолютно уверена, что следы принадлежали именно девочке.

– Я же говорил! – произнес Махон, показывая на следы. – Я же говорил, что кого-то видел.

Сержант пробурчала что-то в знак согласия и остановилась, чувствуя, как снег проваливается под ее тяжестью. Она двигала вдоль дорожки следов лучом фонаря, высунув от усердия язык, совсем как маленький ребенок, старающийся соединить прямой линией несколько точек на бумаге. След несколько раз пересекал сам себя, подходил к опушке, где, по-видимому, девочка увидела водителя молоковоза, а затем повернул и под углом ушел влево.

– Сюда, – махнула рукой Люси, двигаясь параллельно следу и тщательно стараясь сохранить его на тот случай, если им придется возвращаться и двигаться в противоположную сторону.

Следы обошли вокруг ствола дерева, чьи нижние ветки, хотя и без листьев, заросли множеством тоненьких веточек, на которых собралось довольно много снега. Казалось, что кто-то или что-то задело их – возможно, что это и был проходящий мимо ребенок, – потому что снег с них осыпался и теперь лежал на насте, как горка сахарного песка.

– Может, стоит ее позвать, или как там это делается? – спросил Махон, пробираясь вслед за девушкой.

– Это может ее испугать, – ответила та, – здесь надо действовать лаской.

Тихий шепот падающего снега был нарушен завыванием полицейских сирен, свидетельствовавшим о том, что опергруппа наконец прибыла. На несколько секунд мисс Блэк, казалось, была сбита с толку комбинацией белого безмолвия и ритмичными сполохами мигалок, похожими на лучи стробоскопов. Она подумала, что ей надо вернуться на дорогу: Трэверс точно будет недоволен тем, что она одна углубилась в лес. С другой стороны, одинокий ребенок в подобных погодных условиях гораздо важнее любых должностных инструкций и правил, подумала девушка и продолжила свое продвижение в глубину чащи.

Дыхание ее сбилось – ей приходилось вытаптывать себе местечко, прежде чем сделать шаг вперед.

Восстановить дыхание ей так и не удалось, хотя она была благодарна за эту физическую работу, которая не позволяла ей замерзнуть.

Раньше Люси часто ходила по этим лесам и знала достаточно ориентиров, которые позволяли в них не потеряться. Например, она смутно помнила, что где-то недалеко должна была находиться балка, в которой, по слухам, циркулировавшим в дни ее юности, был похоронен слон, умерший во время гастролей в городе передвижного цирка. С годами балка стала гораздо глубже, что только доказывало правдивость всей истории.

Однако забираться так далеко в лес сержанту не пришлось. Да и вряд ли бы она туда добралась, ведь снегопад все усиливался. Через пять минут Люси услышала какие-то звуки на фоне давящей тишины и падающего снега. Она задержала дыхание, прислушиваясь и опустив фонарь так, чтобы луч, отражаясь от снега, освещал как можно большую площадь. Казалось, что ветер принес какие-то хрипящие звуки. Какое-то время Люси плохо видела происходящее вокруг, так как фонарь освещал только снежные заряды, летящие ей прямо в лицо. Но потом, постепенно, она смогла разглядеть фигуру, скорчившуюся около куста боярышника приблизительно в пятидесяти футах[4] от нее.

Девочка, скрючившись, сидела под кустом, подтянув колени к подбородку и натянув тонкую материю пижамы на свои худые коленки. Ее волосы были прямыми, и некоторые пряди, казалось, прилипли прямо к фарфоровой коже ее лица. Губы были совершенно синими, а зубы выбивали громкую, отчетливую дробь, особенно когда она пыталась сдерживать свое дыхание. Когда девочка поняла, что Люси увидела ее, она еще глубже залезла под куст и зажала рот рукой.

Опустив фонарь еще ниже, мисс Блэк стала медленно приближаться к сидящему ребенку, вытянув руки и согнувшись, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с его лицом.

– Все хорошо, милая, – произнесла она. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Меня зовут Люси, а тебя как?

Блестя глазами из-под темных бровей, ребенок с опаской смотрел на нее. Девочка сильнее сжала руки, обхватывающие ее колени, как будто хотела сделаться еще меньше и незаметнее.

– Я не сделаю тебе больно, – повторила девушка. Она чувствовала, что Махон стоит у нее за спиной с правой стороны, но не поворачивала головы, боясь, что это движение может привлечь внимание ребенка к мужчине.

– Тебе, наверное, холодно, – продолжала Люси. – Хочешь, пойдем со мной?

Малышка, крепко зажмурив глаза, отрицательно покачала головой.

Теперь сержант Блэк была совсем рядом с ней, почти касалась ее, чувствовала холод ее кожи и видела замерзшие дорожки детских слез на щеках.

– Пойдем со мною, милая, – повторила Люси и протянула свои руки, открытыми ладонями вверх, к девочке. – Давай, бери меня за руку, и пойдем, – негромко проговорила она еще раз.

Девочка не шевелилась. Было видно только, как непроизвольные судороги сотрясают ее тельце и как напряглись мускулы на ее шее.

Люси поняла, что этот ребенок не мог быть Кейт Маклафлин. Той было шестнадцать лет, а сидящей перед ней девочке никак нельзя было дать больше восьми-девяти.

– Как тебя зовут? – повторила свой вопрос сержант.

Малышка открыла рот, словно хотела заговорить, но было видно, что слова ей не даются.

– Я Люси, – повторила еще раз сотрудница полиции, еще больше нагибаясь к ребенку и протягивая руки до тех пор, пока кончики ее пальцев не дотронулись до его промерзшей руки.

Сначала это касание заставило девочку непроизвольно вздрогнуть и напрячься, но потом она расслабилась и посмотрела на Люси. Внезапно ее глаза закатились и она упала прямо в снег около ее ног. Глядя на нее, раскинувшуюся на снегу, девушка впервые смогла рассмотреть аппликацию на груди ее пижамы: это был медвежонок, сжимающий в руках алое сердце, под которым было вышито имя «Элис».

Люси оглянулась, ища глазами помощь. Водитель молоковоза застыл за деревом, с открытым ртом наблюдая за ее действиями. Тогда она стала звать Трэверса.

Мигание фонарей за обнаженными стволами деревьев показало, что прибыли остальные полицейские. Старший суперинтендант Билл Трэверс возглавлял группу констеблей в форме, которая двигалась по снежной целине, совсем не беспокоясь о сохранении детских следов. Когда он добрался до Люси, то увидел, что она сидит, согнувшись, в снегу около ребенка. Сержант сняла пальто и укутала им девочку, которая билась в конвульсиях. Суперинтендант направил на малышку луч фонаря так, чтобы не ослепить ее, но в то же время иметь возможность ясно ее разглядеть.

Трэверс внимательно осмотрел девочку и ее темные волосы.

– Она что-нибудь говорила? – поинтересовался он.

Люси отрицательно покачала головой и обняла ребенка за плечи, почувствовав, как по ее телу прокатилась волна судороги.

Ее начальник достал рацию и нажал на кнопку.

– Это не она, – сказал он с ноткой разочарования в голосе. – Это не Кейт Маклафлин.

Услышав это, мисс Блэк, сама не понимая почему, только крепче прижала к себе найденную девочку, прижалась щекой к ее лбу и сжала ее пальцы в своих ладонях.

Глава 4

Стоя перед палатой, в которой осматривали Элис, Люси прислушивалась к хорошо знакомым звукам больницы, дожидаясь прибытия социального работника.

За последний месяц, прошедший с момента ее приезда в Дерри, она бывала в этой больнице вместе с отцом несчетное количество раз. Однажды, вылезая из ванны, он упал и повредил руку, в другой раз поскользнулся на ступеньках лестницы… Каждый из таких несчастных случаев требовал, чтобы старик провел в клинике по крайней мере одну ночь, и дочери приходилось дежурить у его кровати.

Она постаралась отключиться от шума больницы, но не смогла: ее окружали стук инструментов в процедурных, скрип колес кроватей, которые перевозили по коридору, тихие, почти бесшумные шаги санитаров, эхо их приглушенных голосов… И все это периодически заглушалось криками найденной девочки.

Когда ребенок пришел в себя, он мертвой хваткой вцепился в Люси, пока та несла его до машины «Скорой помощи». Девочка не позволяла больше никому дотронуться до себя, поэтому ее спасительнице самой пришлось нести ее сквозь деревья. Только когда замерзшая малышка обнимала девушку за шею и могла видеть ее лицо, она позволяла другим полицейским помочь Люси нести ее. Сержант Блэк чувствовала холод в тех местах, где руки Элис касались ее шеи. Девочка не говорила ни слова и никому не смотрела в глаза.

Именно поэтому Трэверс предложил Люси проехать вместе с ребенком в больницу. Та ничего не имела против. Объятия ребенка невозможно было разорвать. Многие офицеры потеряли к девочке всякий интерес, как только стало ясно, что найденная – не Кейт Маклафлин. Трэверс сказал, что сам свяжется с отцом Кейт.

Люси должна была находиться с девочкой до тех пор, пока не появится социальный работник, а потом вернуться на базу: шеф назначил очередное совещание со всеми сотрудниками, занимающимися поисками пропавшей Маклафлин.

В машине «Скорой помощи» девочка начала стонать и беспокойно крутиться под одеялом, которым ее накрыли после того, как вернули Люси ее пальто. По мере того как они приближались к больнице, стоны превращались в визгливые вопли. Сейчас их характер опять изменился: это были вопли человека в агонии, и каждый из них заставлял все остальные звуки в приемном отделении замолкать. Некоторые пациенты из других палат в полусне выходили в коридор и, щурясь от дневного света ламп, пытались разглядеть, кто же издает такие ужасающие крики.

Наконец, уверенная, что случилось что-то страшное, сержант Блэк решительно вошла в палату. Ребенок скорчился в углу комнаты, подтянув ноги к подбородку, – в той же самой позе, в которой Люси нашла его в лесу. Маленькая пациентка была укутана в одеяло с металлическим покрытием, от которого она пыталась освободиться, не понимая, что сама сидит на его краях.

Педиатр давала распоряжения одной из сестер, которая рылась в содержимом шкафчика с лекарственными препаратами.

– Почему она так кричит? – спросила Люси.

Врач, индианка с загнанным выражением лица, посмотрела на нее, словно пытаясь понять, имеет ли эта женщина право задавать здесь вопросы.

– Все дело в том, что она согревается, – объяснила она устало. – А когда замерзший человек согревается, кровь опять начинает поступать в конечности. Когда она была на морозе, ее тело не испытывало боли, а теперь на нее обрушилась как бы отложенная боль.

– А вы что, ничего не можете дать ей?

Девушка указала на сестру, в руках у которой была игла, – она набирала через нее лекарство из маленького флакона в шприц. Шприц этот медсестра передала врачу, а та кивнула ей и Люси, чтобы они покрепче зафиксировали девочку.

Мисс Блэк подошла к девочке с левой стороны. Она чувствовала свою вину перед этим ребенком, который смотрел на нее странными, пустыми глазами, непонятным образом постоянно избегая ее взгляда. Сержант обняла девочку за плечи, как будто хотела покрепче прижать ее к себе. На какое-то мгновение Элис расслабилась, вроде бы поверив в искренность намерений Люси.

Но потом она увидела подходящего к ней врача со шприцем в руках и стала вырываться, молотя руками и ногами, которые были не толще тростинок, в разные стороны. Она повернулась лицом к державшей ее девушке, и ее глаза широко раскрылись.

Люси хотела отвернуться, хотела посмотреть в пол, но что-то не позволило ей это сделать, и она смотрела в глаза малышки, не отводя взгляда. Сначала глаза ребенка расширились, а затем потускнели, и неожиданно потяжелевшие веки стали сами собой закрываться. Судороги ее конечностей прекратились, и Элис стала сползать на пол. Крепко обняв ее за плечи, Люси позволила девочке опереться на нее.

Доктор откинула волосы со лба и рукавом вытерла пот с бровей. Выглядела она так, как будто долго занималась тяжелыми физическими упражнениями.

– Давайте положим ее на кровать, – произнесла она.

Вместе с сестрой Люси смогла поднять ребенка с пола и уложить в постель. Даже во сне лицо бедняжки сводила судорога, а ее глазные яблоки метались под тонкой кожей век. Кожа ее все еще была холодной на ощупь, однако к губам стал потихоньку возвращаться цвет.

Натягивая резиновые перчатки, педиатр подошла к кровати. Сначала она ощупала голову девочки, раздвинув пряди ее волос, чтобы убедиться в отсутствии травм головы. Потом мягко провела руками по шее и плечам ребенка. Затем настала очередь рук и предплечий, ног и ступней, после чего индианка приподняла пижаму девочки и осмотрела ее живот.

– Ну что же, как всегда, есть и хорошие, и плохие новости, – сказала педиатр, закончив осмотр. – Ребенок не получил никаких серьезных физических травм, пока находился на морозе.

– А какие же тогда плохие новости?

– Девочка страдает от очень тяжелой гипотермии[5], – сказала врач, снимая перчатки. – Ей придется некоторое время провести в больнице. Вы уже нашли ее родителей?

– Я надеялась, что смогу узнать у нее самой, как с ними связаться, – ответила Люси, качая головой.

– Лекарство, которое мы ей вкололи, будет действовать несколько часов, – слегка улыбнулась медичка. – Так что, боюсь, поговорить вы с ней сможете только поздним утром.

Где-то через полчаса в палате появился эксперт-криминалист. Так как в деле был замешан ребенок и нельзя было исключить вероятность сексуального насилия, то Элис рассматривалась как некое «место преступления», которое соответствующим образом должно было быть осмотрено в присутствии педиатра.

Пришел и дежурный социальный работник – сопящая полная женщина, которая сказала, что ее зовут Сильвия. Поставив большую сумку у двери, она подошла посмотреть на девочку и наклонила голову, чтобы получше разглядеть ее лицо. Наконец, слегка разочарованная, повернулась к Люси:

– Я надеялась, что это окажется она. Знаете, как это иногда случается…

– Но это не она, – покачала головой сержант.

– А как она себя чувствует?

– Они дали ей успокоительное. Девочка сильно кричала.

– Ну, я-то с ней работать не буду, – рассеянно покачала головой Сильвия. – Робби начинает свое дежурство в девять. Так что я сижу здесь только до того момента, как он появится.

– Понятно, – ответила мисс Блэк.

Она уже собралась уходить, но вдруг вспомнила, что ей не на чем ехать домой, поскольку в больницу она приехала на машине «Скорой помощи». Придется ей ждать, пока закончит эксперт-криминалист, в надежде что тот сможет подвезти ее до базы.

Соцработница что-то тихо пробормотала себе под нос, подняла свою сумку и уселась в одно из кресел, стоявших около кровати. Из сумки она достала таблоид и погрузилась в чтение.

Эксперт-криминалист продолжал молча осматривать девочку, только изредка шепотом обмениваясь мнениями с педиатром.

– Сохрани Господь эту бедную семью, – произнесла вдруг Сильвия. Люси взглянула на портрет Кейт Маклафлин на первой странице таблоида.

– И семью этой девочки пусть Бог тоже сохранит, – услышала она свой ответ, понимая, что он звучит несколько напыщенно.

– Но Кейт все еще ищут. Слава богу, этого-то ребенка уже нашли! – объяснила Сильвия свою точку зрения, шелестя страницами газеты.

Мисс Блэк смотрела, как девочка неспокойно вертится под воздействием лекарства. Она лежала здесь совсем одна, рядом не было ни ее родителей, ни друзей. У нее нет ни имени, ни голоса, ни даже чувства собственного достоинства, подумала Люси, глядя, как врач и криминалист снимают с нее одежду.

– Что-то она не кажется мне такой уж благополучной, – пробормотала сержант.

Глава 5

Она ждала эксперта-криминалиста Тони Кларка, который вместе с доктором около двадцати минут осматривал Элис. Тони был коренастым мужчиной, на вид ему было за тридцать. Закончив, он очень обрадовался, когда узнал, что Люси хотела бы составить ему компанию по дороге на базу.

– Никогда вас раньше не видел, – заметил он, когда они вышли на парковку. – Новенькая?

– Я здесь уже месяц, – ответила девушка.

– Прошу прощения. – По-видимому, в ее ответе Кларк услышал что-то, чего она совершенно не имела в виду. – Народу у нас трудится много, поэтому сразу всех и не признаешь.

Мисс Блэк почувствовала, что должна что-то сказать, но не могла решить, что именно.

– Что с девочкой? – задала она нейтральный вопрос.

– Нет видимых признаков того, что над нею совершили насилие, – ответил ее спутник. – Я захватил ее одежду для проверки, но мне кажется, что она, наверное, ходит во сне или что-нибудь в этом роде. Уверен, что к моменту, когда мы доберемся до офиса, ее родители уже позвонят и сообщат о пропаже ребенка.

– Будем надеяться, – вздохнула Люси.

Внезапно она почувствовала, что ее ноги куда-то поехали, и поняла, что поскользнулась на замерзшей луже, припорошенной вновь выпавшим снегом. Она вытянула руки вперед, пытаясь сохранить равновесие или смягчить падение, но Кларк успел подхватить ее до того, как она грохнулась на землю. Одной рукой он держал ее за руку, а другой обнимал за поясницу. Девушка выпрямилась, поправила пальто и поблагодарила мужчину за то, что вовремя ее поймал.

Тони взял ее под руку и довел до машины, а затем открыл для нее пассажирскую дверь и подождал, пока она усядется. Люси так и не решила, стоило ей рассердиться или нет.

Они поехали по берегу реки и пересекли ее по Крейгавон-бридж[6]. Посмотрев вверх по течению реки, сержант Блэк смогла рассмотреть контуры Прехена, едва различимые сквозь снежную пелену. На дальнем конце моста стояла скульптура, изображавшая двух мужчин, протягивающих руки навстречу друг другу. Мужчины представляли две общины, живущие на разных берегах реки, которая их разделяла. Какие-то местные идиоты нарядили фигуры в шапки и шарфы цвета футбольных клубов, причем постарались сохранить существующее соперничество: один был в цветах «Селтикс», а второй – «Рейнджерс».

Проехав по набережной реки Фойл, они повернули на Стрэнд-роуд, где располагался один из отделов криминальной полиции. Члены группы уже собрались в комнате для летучек к тому моменту, когда появилась Люси. Билл Трэверс стоял во главе стола. Он успел переодеться с того момента, как она видела его в лесу: теперь на нем были надеты темно-синий костюм, свежая белая сорочка и красный галстук. Суперинтендант стоял перед большой пробковой доской, которая была покрыта картами, диаграммами и заметками. Прямо в центре доски была прикноплена та фотография Кейт Маклафлин, которую мисс Блэк уже видела в газетах. Еще одна женщина из их команды, тоже детектив-сержант, которую звали Тара, кивнула Люси, когда та вошла. Несколько человек повернули голову на звук отрывшейся двери, но затем сразу же забыли о вошедшей.

Трэверс остановился на секунду, чтобы дать Люси время найти свободное место, а затем продолжил:

– Теперь мы более подробно знаем о том, что произошло в пятницу вечером. Мы знаем, что Кейт с друзьями была в кино до десяти тридцати. Ее отец договорился с ней, что заберет ее в доме ее подружки Элейн Грант. Насколько мы знаем, Кейт получила СМС-сообщение от, как она посчитала, отца, в котором он написал ей, что подхватит ее на стоянке на Виктория-парк, которая находится в четырехстах ярдах от кинотеатра. – Суперинтендант указкой показал все названные точки на карте.

– А что, она не знала телефонный номер собственного отца? – спросил полицейский в форме, который сидел рядом с Люси.

Один из руководителей оперативной группы повернулся на своем стуле, чтобы посмотреть, кто задал этот вопрос.

– Прошу прощения, – сказал Билл, подняв руку. – Мне надо было сказать, что телефон старшего Маклафлина пропал в пятницу во второй половине дня.

Хорошо продуманное и организованное похищение, подумала Люси. С тщательно выбранной жертвой. Единственная проблема состояла в том, что пока не поступило никаких требований о выкупе. Полиция и расследовала это дело, как просто дело о потерявшейся девочке, пока одна из местных газетенок, раскопав, что отцом пропавшей был Майкл Маклафлин, не запустила «утку» о похищении.

Все дело было в том, что Маклафлин являлся одним из богатейших жителей Дерри.

Известность он получил в конце восьмидесятых годов благодаря своим инвестициям в недвижимость. Он скупал большие лоты в самый разгар рецессии, а потом продал их, как только рынок недвижимости восстановился.

Дороже всего ему стоило то, что как раз считалось символом его успеха. Он купил разрушенное здание рынка на территории доков, где располагался еще и старый бар, пользовавшийся популярностью у моряков. Бизнесмен думал о полной перестройке береговой линии задолго до того, как другие обратили внимание на эту пришедшую в упадок недвижимость. Однако во время одной из вспышек насилия в городе в период Смутного Времени[7] бар был разрушен взрывом, целью которого являлся патруль британских парашютистов. В это время в баре находилась жена Майкла, которая погибла при взрыве. Теперь эта земля все еще находилась во владении Маклафлина, хотя застраивать ее он так и не стал.

– Так как никаких требований выкупа не поступило, – снова заговорил Трэверс, – мы рассматриваем это дело как простой случай пропажи человека. Однако неофициально мы считаем, что это похищение. Думаю, что сейчас настало время начать задавать вопросы живущим в округе жителям, а также привлечь к розыскам ваших наиболее надежных информаторов. Я потребовал, чтобы полицейский вертолет совершил облет города, как только погода это позволит. Компания, в ведении которой находится управление коммунальными службами в центре города, предоставила в наше распоряжение записи уличных телекамер, на которых видно, как Кейт Маклафлин выходит из кинотеатра. Я хочу, чтобы эта запись была тщательно отработана. К сожалению, записи со стоянки, на которую направилась девочка, мы не получим: и камеры и фонари там были предусмотрительно разбиты за несколько часов до похищения. Сегодня к вечеру у нас должна быть реконструкция передвижений Кейт по Стрэнд-роуд. А теперь все отправляйтесь на опрос жителей.

Последняя фраза вызвала коллективный стон. Хуже опроса добропорядочных членов общества был только опрос добропорядочных членов общества во время снегопада.

– Я все понимаю, – улыбнулся Билл и успокаивающим жестом поднял руки вверх. – Помощник начальника полиции[8] согласилась выплатить всем работающим по этому делу сверхурочные.

Это заявление сделало стоны тише, хотя и не прекратило их полностью.

– Руководители ваших групп знают, на чем каждый из вас должен сосредоточить свои усилия сегодня. В шестнадцать часов все мы встречаемся здесь же и обмениваемся результатами. Сержант Блэк, прошу вас зайти ко мне в кабинет.

Пара человек, проходя мимо Люси, притворились обеспокоенными – они считали, что ее вызывают, чтобы дать втык за опоздание на брифинг.

– Успехов. И не позволяй ему запирать дверь изнутри, – прошептала Тара, проходя мимо Люси и легко коснувшись ее руки.

Глава 6

Мисс Блэк наблюдала за волчьей походкой Трэверса, когда он шел к ней по коридору. Закатанные рукава рубашки обнажали жилистые руки в следах от былых наколок, сделанных за время службы в полиции. Лицо суперинтенданта было худым, кожа на нем – упругой, глубоко посаженные глаза скрывались за густыми седеющими бровями. Подходя, он провел рукой по волосам и слегка замедлил шаги:

– Как девочка?

– Ее зовут Элис. Ей сделали укол успокоительного, сэр, – ответила Люси, вставшая при приближении начальника.

– Заходите, – сказал Билл, открывая дверь кабинета и придержав ее, давая своей подчиненной возможность пройти мимо него в комнату. – Присаживайтесь, – произнес он, проходя мимо девушки на свое место, и, легко коснувшись ее плеча, подтолкнул к креслу.