Патриот Пратчетт Терри

Дверь отворилась еще до того, как Шнобби успел постучать. На него смотрела низкорослая плотная женщина.

— Собственной персоной! — рявкнула она.

Шнобби так и застыл с поднятой в воздухе рукой.

— Э-э… ты ведь госпожа Торт?

— Да, но деньги вперед!

Рука Шнобби отказывалась опускаться.

— Э-э… и ты предсказываешь будущее?

Некоторое время они смотрели друг на друга.

Госпожа Торт пару раз двинула себя в ухо и прищурилась.

— Пропади все пропадом! Опять оставила предвидение включенным!

На секунду ее взгляд затуманился — в уединении своего внутреннего мира она проигрывала недавнюю беседу.

— Ну что ж, с этим мы, пожалуй, разобрались. — Бросив взгляд на Шнобби, она фыркнула. — Так и быть, заходи. И поаккуратнее с ковром — он только что из чистки! Могу уделить не больше десяти минут: у меня капуста на плите.

Она провела капрала Шноббса в крохотную приемную. Значительную часть помещения занимал круглый стол с зеленой скатертью. Посреди стола Шнобби увидел хрустальный шар, на котором восседала розовая вязаная баба в платье с кринолином.

Госпожа Торт жестом пригласила Шнобби за стол. Тот послушно сел. По комнате плыли волны капустного запаха.

— Один тип в трактире рассказал мне про тебя, — пробормотал Шнобби. — Сказал, ты вроде как медиум.

— Может, ты просто расскажешь мне о своей проблеме? — осведомилась госпожа Торт. Снова прищурившись, она вгляделась в Шнобби и абсолютно уверенно (что было связано не столько с предвидением, сколько с элементарной логикой) заявила: — То есть с какой из своих проблем ты желаешь разобраться?

Шнобби поерзал.

— Э-э… это, как бы сказать, немного… интимно. Сердечные дела, вроде как.

— То есть это связано с ЖЕНЩИНАМИ! — осторожно уточнила госпожа Торт.

— М-м… надеюсь. А с кем еще это может быть связано?

Госпожа Торт заметно расслабилась.

— Я просто хотел узнать, познакомлюсь ли я с кем-нибудь, — уточнил Шнобби.

— Понятно, — протянула госпожа Торт, пожимая лицом. Впрочем, не ее дело указывать людям, на что им лучше спускать свои деньги. — Что ж, есть будущее за десять пенни. Быстрый обзор. И есть за десять долларов. Глубокое погружение.

— За десять долларов? Но это больше чем недельное жалованье! Мне лучше за десять пенни.

— Очень мудрое решение, — одобрила госпожа Торт. — Давай свою лапу.

— Руку, — подсказал Шнобби.

— Ну да, так я и сказала.

Где-то с минуту госпожа Торт изучала ладонь Шнобби, стараясь по возможности ее не касаться.

— А ты будешь завывать, закатывать глаза и все такое? — полюбопытствовал Шнобби, полный решимости получить все, за что заплатил.

— Мне показуха ни к чему, — не отрываясь от своего занятия, ответила госпожа Торт. — Вся эта ерун…

Вглядевшись в изучаемый объект попристальнее, она бросила на Шнобби внимательный взгляд.

— Ты этой рукой частенько пользуешься?

— Что-что?

Содрав с магического шара кринолиновую дамочку, госпожа Торт уставилась в таинственные глубины. Через некоторое время она покачала головой.

— Не знаю… впрочем, так и есть… ну да. — Прочистив горло, она заговорила более подобающим пророчице тоном: — Господин Шноббс, я вижу тебя в каком-то жарком месте, окруженным смуглыми девушками. Все выглядит немного заграничным. Девушки смеются, шутят с тобой… более того, одна из них только что подала тебе напиток…

— И ни одна не кричит, не ругается? — удивленный и зачарованный чудесной картиной, спросил Шнобби.

— Кажется, нет, — не меньше его зачарованная, ответила госпожа Торт. — Вид у них вполне довольный.

— А ты там не видишь никаких… магнитов?

— Каких-таких магнитов?

— Сам не знаю, — признался Шнобби. — Но, думаю, если бы ты их увидела, то наверняка узнала бы.

Будучи дамой морально устойчивой и чуждой всяких соблазнов, госпожа Торт тем не менее мгновенно уловила направление, в котором двинулись мысли Шнобби.

— Некоторые из девушек… можно сказать, ню, — намекнула она.

— Да? Отлично. — Выражение лица Шнобби не изменилось ни на йоту.

— Если ты понимаешь, о чем я…

— Отлично. Да. Ню. Прекрасно.

Госпоже Торт ничего не оставалось, кроме как сдаться. Шнобби отсчитал оговоренные десять пенни.

— И это произойдет скоро? — спросил Шнобби.

— О да! За десять пенни я не могу себе позволить заглядывать слишком далеко.

— Смуглые девушки… — задумчиво повторил Шнобби. — Да еще и ню. Есть над чем поразмыслить.

После его ухода госпожа Торт вернулась к своему магическому кристаллу и продолжила просмотр, теперь уже из чистого любопытства. Сеанс потянул на все десять долларов, зато по его завершении госпожа Торт хихикала чуть ли не до самого вечера.

Ваймс был лишь наполовину удивлен, когда двери в Крысиный зал отворились и его взору явился длинный стол, во главе которого восседал лорд Ржав. Патриций отсутствовал.

О да, Ваймс был лишь НАПОЛОВИНУ удивлен. То есть на некоем поверхностном уровне мелькнула мысль: это, мол, странно. А казалось, этого человека даже тараном не сдвинуть с места. Но в глубине, во мраке, куда редко проникает солнечный свет, зародилась другая мысль: НУ КОНЕЧНО ЖЕ. В такие времена люди навроде Ржава всегда поднимаются наверх. Это как если помешать палкой в болотной жиже. Самые большие пузыри сразу всплывают на поверхность, и начинается такая вонь, что впору затыкать нос. Однако он отдал честь и осведомился:

— Так, значит, лорд Витинари в отпуске?

— Лорд Витинари сегодня вечером сложил свои полномочия, Ваймс, — ответил Ржав. — Временно, разумеется. На период чрезвычайного положения.

— В самом деле?

— Да. И должен добавить, он ожидал с твоей стороны некоторого… цинизма, а потому специально попросил меня вручить тебе вот это письмо. Как видишь, письмо запечатано его личной печатью.

Ваймс посмотрел на конверт. Нет сомнений, присутствует официальная восковая печать, однако…

Его взгляд встретился со взглядом лорда Ржава, и по крайней мере это подозрение рассеялось. Люди типа Ржава придерживаются своеобразного кодекса чести, согласно которому некоторые вещи считаются НЕБЛАГОРОДНЫМИ. То есть можно владеть целой улицей битком набитых доходных домов, в которых люди живут как тараканы, а тараканы — как короли, и в этом нет ничего плохого; но при всем при том Ржав скорее умер бы, чем снизошел бы до подобной подделки.

— Понятно, сэр, — произнес Ваймс. — Я еще нужен?

— Командор Ваймс, я должен попросить тебя заключить проживающих в городе клатчцев под арест.

— На основании какого обвинения, сэр?

— Командор, мы на грани войны с Клатчем. Ты понимаешь, что из этого следует?

— Никак нет, сэр.

— Речь идет о шпионской деятельности, командор. Даже о саботаже, — добавил лорд Ржав. — Говоря откровенно… В городе предполагается ввести законы военного времени.

— Неужели, сэр? И что же это за законы? — Отчеканивая слова, Ваймс смотрел прямо перед собой.

— Ты и сам все прекрасно понимаешь, Ваймс.

— Это когда надо кричать «Стой, кто идет!» до того, как выстрелишь, или наоборот?

— Ага. ПОНЯТНО. — Ржав встал и навис над столом. — Тебе нравилось… УМНИЧАТЬ с лордом Витинари, и по какой-то причине он тебе в этом потворствовал, — процедил он. — Я же, со своей стороны, очень хорошо знаю твой тип.

— Мой тип?

— По всем признакам, улицы города захлестнула волна преступности, командор. Нелицензированное попрошайничество, нарушения общественного порядка… ты же смотришь на это безобразие сквозь пальцы — видимо, считаешь, что для таких мелочей ты птица слишком высокого полета. А твое дело — ловить воров… Ты что, вознамерился меня переглядеть, Ваймс?

— Отнюдь, сэр. Стараюсь не смотреть сквозь пальцы. Ловлю каждое ваше слово.

— Для тебя, Ваймс, закон — это что-то большое и яркое, сияющее в небе и не поддающееся контролю. В чем и коренится твоя ошибка. Закон таков, каковым мы его делаем. Не стану добавлять: «Ты меня понимаешь?», поскольку ЗНАЮ, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И я не намерен убеждать тебя или перетягивать на свою сторону. Я узнаю поганую овцу с первого взгляда.

— Поганую овцу? — утомленно переспросил Ваймс.

— Командор Ваймс, — продолжал Ржав, — я надеялся, что удастся обойтись без этого, но за последние несколько дней мы стали свидетелями целого ряда грубых ошибок с твоей стороны. В принца Куфуру стреляли, и ты не смог ни предотвратить преступление, ни найти ответственных за злодеяние. Беспрепятственно собираются вооруженные толпы и творят все, что им заблагорассудится. По моим сведениям, один из твоих сержантов собирался расстрелять невинных людей. Но мало того, совсем недавно мы узнали, что ты взял на себя ответственность арестовать невинного торговца и бросить его за решетку.

Где-то позади сержант Колон с шумом вдохнул воздух, но звук этот донесся словно издалека. Он, Ваймс, падал в бездонную пропасть, однако его ум в эти мгновения парил в розовых небесах, где все преходяще и ничего не значит.

— А, вы про это, сэр, — произнес Ваймс словно бы чужими губами. — Но разве он не повинен в злостной принадлежности к клатчской нации? Вы ведь, кажется, намереваетесь поступить так же со ВСЕМИ его согражданами?

— И ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ, — продолжал Ржав, — нам также стало известно — и в иных обстоятельствах я бы с трудом в такое поверил, даже учитывая, что мы имеем дело с неуравновешенной личностью вроде тебя, — так вот, мы узнали, что сегодня во второй половине дня ты безо всяких на то причин оскорбил действием двух стражников клатчского посольства, нарушил территориальные границы Клатча, вломился там на женскую половину, весьма грубо обошелся с двумя клатчскими подданными, затем отдал приказ разрушить клатчскую собственность и… в общем и целом, Ваймс, ты вел себя там абсолютно по-хамски.

«Какой смысл спорить? — подумал Ваймс. — К чему играть, когда карты крапленые? И все же…»

— Вы упомянули двух подданных, сэр?

— По нашим данным, принц Куфура бесследно исчез. Видимо, его выкрали, Ваймс. Мне трудно поверить, что ты на такое способен, но клатчцы намекали именно на это. Все видели, как ты незаконно ворвался в принадлежащее им здание. После чего вытащил из постели беззащитную женщину. Что ты имеешь возразить, командор?

— В тот момент здание горело, сэр.

Лейтенант Шершень приблизился к начальнику и что-то зашептал тому на ухо. Лорд Ржав слегка сбавил тон.

— Что ж. Очень хорошо. Сочтем это смягчающим обстоятельством, но с политической точки зрения твой поступок все равно был крайне неразумным, Ваймс. Не хочу кривить душой, притворяясь, будто знаю, что случилось с принцем, но, откровенно говоря, меня не покидает ощущение, что ты всеми возможными способами стараешься усугубить ситуацию и от души наслаждаешься происходящим.

«Ты умеешь лазать через стены, господин Ваймс?»

Ваймс не произнес ни слова. На плече тот человек нес большой куль…

— Ты отстраняешься от должности, командор. Стража переходит под непосредственное командование совета. Это понятно?

Ржав повернулся к Моркоу.

— Капитан Моркоу, до многих из нас дошли… хорошие отзывы о тебе, и посему данной мне властью я назначаю тебя исполняющим обязанности главнокомандующего Стражей…

Ваймс закрыл глаза. Моркоу четко отсалютовал.

— Никак нет! Сэр!

Ваймс распахнул глаза.

— В самом деле? — Несколько мгновений Ржав взирал на Моркоу, потом слегка пожал плечами. — Ну что ж… верность — достойное качество. Сержант Колон?

— Сэр!

— Учитывая обстоятельства и поскольку ты наиболее опытный офицер запаса и имеешь прек… имеешь послужной список, именно ты примешь на себя командование Стражей на период… чрезвычайного положения.

— Никак нет, сэр!

— Таково распоряжение, сержант.

На лбу Колона заблестели капельки пота.

— СЕРЖАНТ!

— Можете засунуть его туда, куда солнце не светит, сэр! — в отчаянии выкрикнул Колон.

Ваймс еще раз встретился с молочно-голубыми глазами Ржава. Удивление… данной эмоции лорд Ржав не испытывал ни разу в жизни, он даже не знал, что это такое. Зато он твердо знал, что простой сержант никогда не осмелится нахамить вышестоящему начальству, а потому взял и вычеркнул сержанта Колона из картины мироздания.

На короткое мгновение молочно-голубые глаза лорда Ржава задержались на Детрите.

«А ведь он понятия не имеет, как разговаривать с троллями», — мелькнуло у Ваймса. Однако лорд Ржав, надо отдать ему должное, весьма элегантно решил проблему. А именно — притворился, что таковой проблемы не существует.

— Кто старший капрал в Страже, сэр Сэмюель?

— Капрал Шноббс.

Комитет удалился на совещание. Члены комитета шепотом обменивались предложениями, несколько раз мелькало отчетливое: «…этот мелкий паскудник?!» Наконец Ржав опять посмотрел на офицеров Стражи.

— А кто следующий по званию?

— Дайте подумать… Капрал Задранец, — откликнулся Ваймс, ощущая легкое, необычное головокружение.

— Отлично, надеюсь, хоть он понимает, что такое приказы и как их следует выполнять.

— Надейся дальше, придурок. Она — гном!

Ни один мускул не дрогнул на лице Ржава. Послышалось легкое «бряк» — это Ваймс аккуратно положил на стол свой значок.

— Вот, возвращаю казенное имущество, — спокойно произнес Ваймс.

— О, так ты, стало быть, предпочитаешь перейти на штатское положение?

— Стражники и так все штатские, а ты — высокопарный, необразованный кусок дерьма!

Мозг Ржава услужливо стер звуки, которых никак не мог услышать.

— И не забудь сдать ключи от арсенала, сэр Сэмюель, — сказал он.

Ключи с лязганьем полетели на стол.

— У остальных тоже заготовлены драматические жесты?

Сержант Колон выудил из кармана засаленную бляху и слегка расстроился, когда она, вместо того чтобы вызывающе залязгать, несколько раз подскочила на столе и сбила кувшин с водой.

— А мой значок вытесан у меня на руке, — пророкотал Детрит. — Если кому хочется, можете попытаться отодрать.

Моркоу положил свой значок очень аккуратно. Ржав вздернул брови.

— И ты, капитан?

— Так точно, сэр.

— Я надеялся, что по крайней мере ты…

Осекшись на полуслове, он в раздражении посмотрел на открывающиеся двери. В залу вбежали двое дворцовых стражников, следом за которыми ворвалась толпа клатчцев.

Члены совета повскакивали со своих мест. Ваймс узнал клатчца в самом центре группы. Тот не раз попадался ему на всяких официальных приемах, и, не будь он клатчцем, Ваймс обязательно взял бы его на заметку как потенциального клиента.

— Кто это? — шепотом спросил Моркоу.

— Принц Калиф. Заместитель посла.

— Еще один принц?

Заместитель посла затормозил перед столом, бросил взгляд на Ваймса (ничем не показав, что узнал его) и отвесил поклон лорду Ржаву.

— Принц Калиф, — поклонился в ответ лорд Ржав. — Ваш приход весьма неожидан, и тем не менее…

— Я принес печальные вести, милорд.

Даже в своем нынешнем полуоглоушенном состоянии Ваймс подметил, что речь Калифа звучит не так, как речь принца Куфуры. Последний выучил свой второй язык на улице, тогда как у заместителя посла были преподаватели.

— В наши неспокойные времена мало какие вести радуют.

— Это касается новой земли. Там зафиксированы прискорбные инциденты. Как, к сожалению, и в Анк-Морпорке. — Он опять стрельнул взглядом в сторону Ваймса. — Хотя местные новости, следует признать, противоречивы. Лорд Ржав, должен сообщить вам, что отныне мы официально находимся в состоянии войны.

— ОФИЦИАЛЬНО? В состоянии войны? — переспросил Ваймс.

— Боюсь, события принимают необратимый характер, — продолжал Калиф. — Ситуация весьма деликатная.

«Они оба знают, что скоро начнется драка, — подумал Ваймс. — Это как начало танца, когда, поглядывая друг на друга, партнеры сходятся и расходятся…»

— Должен поставить вас в известность: у вас есть двенадцать часов на то, чтобы вывезти с Лешпа всех ваших граждан, — сказал Калиф. — Если это будет выполнено, ситуация придет к благополучному разрешению. На сегодняшний день.

— Наш ответ таков: это у ВАС есть двенадцать часов на то, чтобы покинуть Лешп, — ответил Ржав. — В противном случае мы предпримем… меры…

Калиф ответил легким поклоном.

— Мы друг друга поняли. Формальный документ будет доставлен вам в ближайшее время, и, вне всяких сомнений, аналогичный документ мы получим от вас.

— Безусловно.

— Эй, подождите-ка, нельзя так просто… — начал было Ваймс.

— Сэр Сэмюель, ты больше не командор Стражи, а потому здесь лишний, — оборвал его Ржав. С этими словами он вновь повернулся к принцу. — Мы сожалеем, что ситуация получила подобное развитие, — напряженно выдавил он.

— Взаимно. Но бывают времена, когда все слова исчерпаны.

— Вынужден с вами согласится. Времена, когда следует померяться силами.

Как зачарованный, Ваймс в ужасе переводил взгляд с одного лица на другое.

— Мы, разумеется, дадим вам время покинуть посольство. Вернее, то, что от него осталось.

— Весьма любезно с вашей стороны. И мы, само собой, проявим по отношению к вам такую же любезность. — Калиф сопроводил свои слова легким поклоном.

Ржав ответил тем же.

— В конце концов, тот факт, что наши страны пребывают в состоянии войны, еще не служит основанием для того, чтобы мы с вами, резонные люди, перестали уважать друг друга как друзья, — сказал лорд Ржав.

— Что? Резонные люди?! — воскликнул Ваймс. — Не верю своим ушам! Как вы можете стоять здесь и… о боги, где же ваше хваленое дипломатическое искусство?

— Война, Ваймс, есть развитие дипломатического процесса иными средствами, — объяснил лорд Ржав. — И будь ты человеком благородных кровей, ты бы это знал.

— И вы, клатчцы, ничуть не лучше, — продолжал Ваймс. — Это у вас от того разноцветного мяса, что продал вам Дженкинс? Налицо запущенный случай овечьего бешенства. Как вы можете стоять здесь и…

— Сэр Сэмюель, ты теперь, как ты упорно нам доказываешь, простой гражданин, — прервал его Ржав. — И как таковой, не имеешь права находиться здесь!

Ваймс не стал отдавать честь, а просто развернулся и вышел вон. Остальные стражники в молчании последовали за ним в Псевдополис-Ярд.

— Я послал его туда, куда не светит солнце, — вспомнил сержант Колон вскоре после Бронзового моста.

— Правильный поступок, — деревянным голосом отозвался Ваймс. — Отлично.

— Швырнул ему прямо в морду. «Туда, куда не светит солнце». Что думал, то и сказал, — не унимался Колон.

По его тону трудно было понять, какое чувство говорит в нем сильнее: гордость или ужас.

— Боюсь, формально лорд Ржав прав, сэр, — вступил в разговор Моркоу.

— Ага.

— Да, господин Ваймс. Безопасность города — вопрос первостепенной важности, поэтому во времена войны гражданскими вопросами занимаются военные власти.

— Ха!

— Я СКАЗАЛ ему, — гнул свое Колон. — Как отрезал. «Туда, куда не светит солнце».

— Заместитель посла ни словом не упомянул принца Куфуру, — задумчиво произнес Моркоу. — Странно.

— Я иду домой, — сказал вдруг Ваймс.

— Да, сэр, и мы уже почти пришли.

— Я имею в виду ДОМОЙ . Мне нужно поспать.

— Хорошо, сэр. А что сказать ребятам, сэр?

— Что хочешь, то и скажи.

— Я посмотрел ему прямо в глаза и сказал: «Засуньте это туда, куда…» — продолжал вспоминать Колон.

— Хотите, я возьму пару парней покрепче и пойду разберусь с этим Ржавом? — предложил Детрит. — Нет ничего проще. Он наверняка в чем-то виноват.

— Нет!

Голова у Ваймса стала такой легкой, что казалось, он вот-вот взлетит в небеса. Оставив стражников возле штаб-квартиры, он предоставил голове тянуть его дальше, вверх по холму и за угол, а затем в дом, мимо утратившей дар речи жены, потом вверх по лестнице и в спальню, где он рухнул, не раздеваясь, на кровать и уснул еще до того, как его голова коснулась подушки.

Наутро, в девять часов, первые рекруты тяжелой пехоты лорда Вентурии шли парадом по Брод-авеню.

Стража вышла на улицы смотреть. Больше ничего не оставалось.

— Это случайно не дворецкий господина Ваймса? — Ангва указала на негнущуюся фигуру Вилликинса в первом ряду.

— Ага, а в барабан бьет ихний кухонный мальчишка, — показал пальцем Шнобби.

— Ты ведь когда-то был… военным человеком, а, Фред? — спросил Моркоу под мерное громыхание идущих мимо сапог.

— О да. Первая тяжелая пехота герцога Эорльского, иначе говоря — Фазанодеры.

— Фазано… что? — полюбопытствовала Ангва.

— Прозвище полка. Данное давным-давно. Они встали на поселение в каком-то имении, а там было полным-полно фазаньих загонов, а они, сама понимаешь, жили на подножно-подвижном корму и все такое… с тех пор и пошел обычай носить на шлемах фазаньи перья. Традиция такая.

Суровое морщинистое лицо Фреда начало принимать размягченное выражение, характерное для человека, который отправился на прогулку по Аллее Воспоминаний.

— У нас и боевой марш был свой, — добавил он. — Трудноватый, правда, немного. Там слова были такие… что случилось?

— О, не обращай внимания, — махнула рукой Ангва. — Со мной так часто бывает: начну смеяться и не могу остановиться, а почему — сама не знаю.

Фред Колон опять устремил мечтательный взор в пустоту.

— А до того я служил в пехоте средней весовой категории герцога Щеботанского. Повидал много боевых и прочих действий.

— Могу себе представить, — кивнул Моркоу, пока Ангва предавалась циничным размышлениям о том, с какого именно расстояния Колон видел эти самые боевые действия. — Твоя выдающаяся военная карьера — наверное, это настоящий кладезь приятных воспоминаний.

— Девушкам нравилась форма, — добавил Фред Колон, многозначительно двигая бровями и всем своим видом намекая, что иной раз молодому парню нужна вся возможная поддержка. — И еще…

— Что, сержант?

Колон неловко потупился и поспешил замять тему, чтобы не выставлять напоказ грязное белье прошлого, случайно вытащенное наружу метлой воспоминаний.

— Это было… гораздо легче. Чем быть стражником, то есть. Все ясно, ты солдат, а сволочи на той стороне — враги. Боевым маршем приходим на большое поле, строимся в каре, потом тип с пером на шлеме отдает приказ перестраиваться в клин…

— О боги, неужели так на самом деле и происходит? А я считал, что эти треугольнички рисуют только на планах сражений!

— Старый герцог, он все делал по учебникам… В общем, главное было лупить всякого, на ком форма другого цвета, и по возможности избегать того, чтобы лупили тебя. Все было просто. Но сейчас, когда… — Колон страдальчески наморщил лоб, пытаясь подобрать правильные слова. — Одним словом, когда ты стражник, то без подробной карты хороших от плохих ни в жизнь не отличишь. Это факт.

— Но… у нас все же есть что-то общее. Мы руководствуемся законом, и там тоже есть закон, только военный.

— Само собой… однако, когда льет как из ведра и ты по… по пояс в дохлых лошадях, а кто-то там отдает тебе приказ, до книжек с правилами руки как-то не доходят. Да и законы эти по большей части рассказывают только про то, в каких случаях тебя можно расстрелять.

— Думаю, сержант, ты преувеличиваешь. Там просто обязано быть что-то еще.

— Да, наверное, — дипломатично согласился Колон.

— К примеру, там должны быть описаны правила обращения со сдавшимся противником. Что его нельзя убивать.