Война с демонами. Мертвые демоны (сборник) Бретт Питер

Керк замотал головой:

– О-о нет!

Он опустошил стакан и со стуком поставил его на стол цехового мастера.

«Петарды». Арлен пробовал слово на вкус. Он читал о них в Герцогской библиотеке, хотя книги, где указан их точный состав, находились под запретом. В отличие от других фейерверков, петарды могут воспламеняться не только от искры, но и от удара, а случайный взрыв в горах если не убьет сам, то вызовет лавину.

– Это и есть срочная работа – доставить шашки? – недоверчиво спросил Керк. – Недра, да что за спешка?

– Весенний караван вернулся с письмом от барона Тэлора, где говорится о новой жиле, ее нужно вскрыть при помощи взрыва, – объяснил Малькум. – С тех пор травницы Брайна трудятся денно и нощно, изготавливая петарды. Клерки Брайна подсчитывают потери золота за каждый день, в который жила не вскрыта, и его аж колотит.

– И он отправляет одинокого путника по дороге, где кишат разбойники, готовые на что угодно ради воза шашек, – покачал головой Керк. – Чтобы он разлетелся в клочья или его ограбили и бросили подземникам. Не знаю даже, что хуже.

– Чепуха, – бросил Малькум. – Сандар постоянно возит петарды. Никто не узнает, какой у вас груз, кроме нас троих и Брайна. Поедете без охраны, и никто не подумает, что вы везете что-то ценное.

Кислая мина Керка не изменилась.

– Двенадцать сотен солнц, – сказал Малькум. – Керк, ты когда-нибудь видел зараз столько золота? Меня подмывает втиснуться в старые доспехи и сгонять самому.

– Ну и сгоняйте напоследок, а я с удовольствием посижу за вашим столом и подпишу бумаги, – подхватил Керк.

Малькум улыбнулся, но было видно, что его терпение истощается.

– Пятнадцать, и ни медяком больше. Я знаю, Керк, деньги тебе нужны. Тебя не обслужат в половине городских таверн, если не сунешь монету, а другая половина заберет ее и скажет, что ты задолжал сотню, и не откроет кран, пока не отдашь. Ты будешь дураком, если откажешься.

– Дураком, зато живым, – парировал Керк. – За доставку петард всегда хорошо платят, потому что перевозчик, бывает, разлетается на куски. Я слишком стар для такого демонова дерьма.

– Слишком стар – это верно, – согласился Малькум, и Керк удивленно вздрогнул. – Сколько походов засело в тебе навсегда, Керк? Я видел, как ты растираешь суставы в ненастье. Подумай крепко. Пятнадцать сотен солнц еще до того, как выйдешь из города. Держись подальше от шлюх и костей, которые опустошают кошель Сандара, и проживешь на это до скончания дней. Упьешься до беспамятства.

Керк заворчал, и Арлен решил, что цеховой мастер перегнул палку, но у Малькума был вид хищника, почуявшего кровь. Он достал из кармана ключ, отпер ящик стола и вынул кожаный кошель, в нем тяжело звякнуло.

– Пятнадцать сотен в банке, – сказал он, – плюс пятьдесят золотых, чтобы умаслить всякого кредитора, который отирается сегодня у твоего коня и хочет перехватить тебя перед выездом.

Керк застонал, но кошель взял.

Они впрягли лошадей в повозку Брайна, но сделали это в манере вестников – не расседлали и добавили хомут. Если к сумеркам полетит колесо, придется поторапливаться.

Повозка выглядела обычно, но тряску на ухабах и кочках сглаживала тайная стальная подвеска, благодаря которой ни пассажиры, ни груз не испытывали ни малейшего неудобства, а коварные шашки лежали себе спокойно. Арлен свесился на ходу, рассматривая устройство.

– Ты это кончай, – окрысился Керк. – Можно с тем же успехом трубить, что мы везем петарды.

– Виноват. – Арлен выпрямился. – Просто интересно.

– Вся знать разъезжает в таких каретах, – буркнул Керк. – На благородной какой-нибудь крале и платьишко не помнется – уразумел?

Арлен кивнул и расслабился, глубоко дыша горным воздухом и глядя на Милнскую равнину, раскинувшуюся далеко внизу. Даже одетому в тяжелые доспехи, ему стало легче, когда городские стены скрылись из виду. Однако Керк волновался все больше, подозрительно изучая каждого встречного и поглаживая лежащее под рукой копье.

– А что, в этих горах и правда водятся разбойники? – спросил Арлен.

Керк пожал плечами:

– На прииске, бывает, не хватает то одного, то другого. Народ приходит в отчаяние, а уж петарды нужны всем. Одна такая штуковина, провались она в Недра, экономит неделю труда и стоит больше, чем тамошние зарабатывают за год. Ежели кто прознает, какой у нас груз, то повязать на рожу тряпку соблазнится любой горняк.

– Хорошо, что никто не знает, – поддакнул Арлен, невольно потянувшись к копью.

Но вопреки их тревогам первый день прошел без событий. Арлен немного успокоился, когда они миновали основные дороги, которыми пользовались рудокопы, и углубились в менее оживленный край. На закате достигли общественного стойбища – круга булыжников, расписанных крупными метками, внутри коего хватало места для каравана. Они выпрягли и стреножили лошадей, затем проверили метки, счищая с камней сор и грязь и нанося, где нужно, свежую краску.

Покончив с метками, Арлен наполнил хворостом яму для костра. Извлек из поясного кошеля чиркальце, вынул спичку, чиркнул белой головкой по ногтю, и та со щелчком зажглась.

Спички стоили дорого, но в Милне водились и входили в обычное снаряжение вестников. Однако в Тиббетс-Бруке, где вырос Арлен, они были вожделенной редкостью и хранились на крайний случай. Разжигать трубку спичками позволял себе только Хряк, владевший лавкой – и половиной Брука. Арлен до сих пор трепетал, когда чиркал ими.

Вскоре он развел уютный костер и принялся жарить на сковородке сосиски и овощи, а Керк сидел, привалившись головой к седлу, и сосал из глиняного кувшина пойло, которое пахло скорее как обеззараживающее средство из арсенала травниц, чем как человеческое питье. Ко времени, когда они поели, пала полная тьма и началось восставание.

Из невидимых почвенных пор засочился зловонный туман, медленно принимавший корявые очертания демонов. В холодных горах не водилось огненных демонов, зато воздушных материализовалось множество, а также возникло несколько коренастых скальных – не больше крупного мужчины, но втрое тяжелее, сплошные жилы под толстой аспидной броней. Широкие рыла были оснащены сотнями зубов, которые теснились, как гвозди в коробке. Зарыскали в ночи и лесные демоны; они были выше скальных на десять футов, но более тощие, с похожей на кору броней и сучковатыми руками.

Демоны быстро заметили костер, восторженно заверещали и бросились на людей и лошадей. Но едва подземники достигли меток, в воздухе вспыхнула серебром паутина магии, которая обратила против демонов мощь их атаки и многих сбила с ног.

Однако демоны не угомонились, принялись кружить, снова и снова испытывая метки на прочность в поисках бреши.

Арлен стоял у самых меток без щита и копья, полагаясь на силу магии. Вооружившись грифелем, он изучал подземников, освещаемых вспышками меточного света, и делал в журнале пометки и зарисовки.

В конце концов подземники утомились и отправились на поиски более легкой добычи. Воздушные демоны расправили огромные кожистые крылья и взмыли в небо, а лесные исчезли среди деревьев. Скальные потопали прочь, грохоча, словно живой камнепад. В ночи наступила тишина, и мрак, не нарушаемый больше горящими метками, сомкнулся вокруг костра.

– Наконец-то вздремнем, – проворчал Керк.

Он успел завернуться в одеяла, но сейчас закупорил кувшин и смежил веки.

– Я бы не обнадеживался. – Арлен стоял на границе светового круга и глядел в сторону, откуда они пришли.

Он навострил уши, улавливая далекий, отлично знакомый рев.

Керк приоткрыл глаз:

– О чем это ты?

– Сюда идет скальный демон, – ответил Арлен. – Здоровенный. Я слышу его.

Керк склонил голову набок, вслушался и, когда демон заголосил вновь, фыркнул:

– Этот демон за несколько миль отсюда, малец. – Он уронил голову и закутался в одеяла.

– Не важно, – возразил Арлен. – Он меня чует.

Керк хрюкнул, не открывая глаз:

– Тебя? Ты что, ему денег должен?

– Вроде того, – усмехнулся Арлен.

Вскоре земля загудела, а потом и вовсе затряслась, и показался огромный однорукий скальный демон.

Керк открыл глаза:

– Скальник, да. Здоровый, сволочь.

И правда – Однорукий был втрое выше тех скальных демонов, которых они видели раньше. Даже культя правой руки, обрубленной по локоть, превосходила длиной рост высокого мужчины. Однорукий преследовал Арлена с тех пор, как тот его искалечил, и Арлен знал: погоня не прекратится, пока один из них не умрет.

«Но это буду не я, – молча пообещал он демону, когда их взгляды скрестились. – И если перед смертью не окажусь занят ничем другим, то придумаю, как убить тебя».

Он поднял руки и хлопнул в ладоши, приветствуя демона на свой обычный манер. Рев подземника расколол ночь, и тьма рассеялась, когда могучий демон ударил когтями по меточной сети. Магия полыхнула ярко и мощно, отбросив выползня, но тот лишь развернулся и хлестнул по меткам тяжелым панцирным хвостом. Магия вновь отразила удар. Арлен знал, что демону очень больно, но Однорукий без колебаний наставил на метки копьевидные рога и боднул, породив ослепительную вспышку.

Издав раздосадованный вопль, демон принялся кружить и атаковать метки когтями, рогами и хвостом в поисках бреши – даже заехал по ним обрубком руки.

– Скоро устанет и угомонится, – буркнул Керк, перевернулся на бок и натянул одеяло на голову.

Но Однорукий продолжил кружение и колотил по меткам, пока сияние не сделалось непрерывным, а мрак не свелся к промелькам черноты. Благо было светло, Арлен пристально рассматривал демона, ища уязвимые места, но тщетно.

Наконец Керк сел:

– Недра, что ему нужно, полоумному… – Разглядев Однорукого, он округлил глаза. – Да это же демон из прошлогодней дыры! Однорукий скальник, который охотится за жонглером Кирином – тот его искалечил…

– Не за Кирином, а за мной, – возразил Арлен.

– С какой ему стати… – начал Керк, и тут до него дошло. – Ты ведь тот самый, – сказал Керк. – Парнишка из песни Кирина. Тот, которого он спас той ночью.

Арлен шмыгнул носом:

– Кирин не спас бы и своих штанов – наложил бы в них в открытой ночи.

– Думаешь, я поверю, что ты отрубил руку этому чудищу? – хохотнул Керк. – Демоново дерьмо!

Арлен понимал, что мнение Керка не стоит ломаного гроша, но даже спустя много лет пришел в бешенство из-за того, что Кирин, заведомый трус, присвоил его геройство. Он повернулся к демону и харкнул, слюна попала на бедро. Ярость Однорукого учетверилась. Взревев в бессильной злобе, он с новой силой заколотился в метки.

Кровь отхлынула от лица Керка.

– Так ты, недоумок, дразнишь скального демона?

– Демон уже раздразнился, – заметил Арлен. – Я только показываю, что это дело личное.

Керк выругался, отшвырнул одеяла и потянулся за кувшином:

– В последний раз поехал с тобой, малец. Больше уж не засну.

Арлен не обратил на него внимания, продолжая сверлить Однорукого взглядом. Ненависть и отвращение окружили его смрадным облаком, пока он пытался измыслить способ умерщвления демона. Броню скальника ничем не пробьешь. Он о таком и не слыхивал. Демон лишился руки случайно, благодаря вмешательству магии, а не чему-то другому, что можно рискнуть повторить.

Арлен оглянулся на повозку:

– Как считаешь, петарда его убьет? Скалы же взрывает.

– Это не игрушки, педрила ты мелкий, – прорычал Керк. – Они распотрошат тебя похлеще, чем любой скальный демон! И даже если тебе примстилось попробовать, они не наши. Если их пересчитают и увидят, что из Милна выехало больше, слава о нас пойдет такая, что лучше бы мы потеряли целую кучу!

– Всего лишь полюбопытствовал, – отозвался Арлен, хотя на повозку глянул жадно.

Следующий день прошел спокойно. Они пересекли южное подножие Королевской горы – западной сестры горы Милн, – восточный склон которой усеивали небольшие горняцкие селения. Но указателей стало меньше, когда они направились к склону западному, а дорога свелась к двум колеям, что тянулись по дикой местности, лишь изредка разветвляясь.

На исходе дня они достигли участка, где Королевская гора соединялась со следующей в гряде, и там обнаружилась обширная пустошь, посередине которой высился огромный меченый столб из бетуна, вознесшийся на двадцать футов. Метки были так велики, что под ними мог укрыться целый караван.

– Поразительно, – сказал Арлен. – Должно быть, обошлось в целое состояние.

– То, что для нас состояние, для графа Брайна – гроши, – отозвался Керк.

Арлен спрыгнул с повозки и пошел осматривать столб, отмечая утоптанный грунт и впадины, повествующие о сотнях костров и кольев – следах вестников, караванов и колонистов, которые побывали здесь за многие годы. Да и недавно тут останавливались – он уловил слабый запах пепелища, оставшегося от ночного костра.

В основании столба Арлен заметил латунную табличку. Надпись сообщала: «Гора Брайна».

– Что, графу Брайну принадлежит целая гора? – удивился он.

Керк кивнул:

– Когда Брайн попросил разрешения устроить здесь копи, герцог рассмеялся и отдал ему за жонглерскую песню всю проклятущую гору целиком. Юкор не знал, что жена Брайна, графиня-мать Кера, откопала предание о золотом прииске на ее вершине.

– Полагаю, теперь ему не до смеха, – сказал Арлен.

Керк хмыкнул:

– Теперь корона обязана Брайну половиной своих долгов, а задница матери Керы – единственная в городе, которую Юкор боится ущипнуть.

Оба расхохотались, и Арлен полез на столб, счищая с меток налипшие листья, – нашлось даже свежее птичье гнездо.

Весенняя ночь была холодна, но столб излучал тепло, которым напитался от демонов, пытавшихся прорваться за черту. Чем дальше от столба, тем слабее защита, но в радиусе пятидесяти футов она оставалась вполне годной. Даже Однорукий не подошел.

Утром они начали подниматься по извивистой тропе, которая трижды оборачивалась вокруг горы, становясь все более узкой, каменистой и выстуженной, и только потом выводила к прииску Брайна. Около полудня приблизились к большому скальному пласту, и воздух разорвал пронзительный свист. Арлен поднял взгляд в тот самый миг, когда в разделявшую их с Керком скамью вонзилось что-то острое и пробило дерево не хуже, чем коготь скального демона.

– Это вам просто знак, чтобы поняли, как мы ведем дела, – произнес человек, выступивший из-за скалы.

На нем были плотный комбинезон и горняцкий шлем с гнездом для свечи. Нижнюю половину лица скрывал платок.

– А малый, что засел наверху за каменьями, умеет вдеть нитку своим арбалетом.

Глянув вверх, Арлен и Керк увидели, что там и правда затаился какой-то тип, который целился в них из тяжелого арбалета. Он тоже прятал лицо под платком. Использованный лук лежал рядом.

– Недра, – сплюнул Керк. – Так и знал.

Он поднял руки.

– У него только один выстрел, – негромко произнес Арлен.

– Ему и не нужно больше, – откликнулся Керк. – С такого расстояния арбалет пробьет твою модную броню, как сугроб.

Они вновь обратились взглядами к незнакомцу на тропе. Тот был без оружия, хотя за ним виднелись еще двое с луками наготове, а дальше – полдесятка дюжих молодцев с забойщицкими кайлами. На всех красовались шлемы со свечками и прикрывавшие лица платки.

– Мы не хотим стрелять, – заявил главарь. – Мы не подземники, нам нужно семьи кормить. Всем известно, что вестникам платят загодя, а сумки ваши приторочены к седлам. Выпрягайте коней и ступайте, куда шли. Нам вашего не надобно.

– Не знаю, – подал голос мужик с кайлом и направился к Арлену. – Может, я прихвачу еще эти блескучие меченые доспехи.

Он постучал своим орудием по нагрудной пластине Арлена, добавив новую царапину к той, что проделал Керк.

– Провалиться мне в Недра, если прихватишь, – пообещал Арлен, взявшись за древко кайла под обухом.

Дернул, мужчину швырнуло вперед, и Арлен впечатал ему в лицо кованый сапог. Тот грянулся оземь, зубы и кровь описали дугу. Арлен швырнул кайло в пропасть и мигом вооружился копьем и щитом.

– Любой, кто подойдет к повозке, не получит ничего, кроме копья в глаз.

– Ты спятил, малец? – взвился Керк, не опуская рук. – Хочешь погибнуть за повозку?

– Мы пообещали доставить ее в Брайнс-Голд, – громко ответил Арлен, не спуская с разбойников глаз, – и сделаем, как сказали.

– Малыш, это не игра, – сказал главарь. – Арбалетная стрела прошьет твой щит насквозь.

– Пускай стрелок молится, чтобы так и вышло, – ответил Арлен погромче, специально для арбалетчика, – иначе посмотрим, увернется ли он от копья, не сверзившись со скалы и не сломав себе шею.

Главарь шагнул вперед, схватил за руку поверженного разбойника, поставил его на ноги и толкнул к остальным – все это единым плавным движением.

– Сей болван не решает за всех, – объяснил он Арлену. – Никто твоих доспехов не тронет. Нам даже повозка не нужна. Отдайте несколько задних ящиков, и мы отпустим вас на все четыре стороны.

Арлен шагнул в заднюю часть повозки и со стуком поставил сапог на ящик с шашками.

– Вот эти, что ли? Хотите, чтобы я их столкнул?

Керк издал вопль, шарахнулся в сторону и свалился с сиденья. Все подскочили.

Главарь поднял руку, успокаивая остальных:

– Никто о таком не просит. Ты знаешь, малыш, что везешь?

– О, я-то знаю, – ответил Арлен.

Не опуская щит, он присел на корточки, положил копье и вытащил шашку. Она была два дюйма в диаметре и десять в длину, завернутая в серую бумагу, под которой таилась мощь. С одного конца свисал тонкий запальный шнур.

– У меня и спички имеются, – сообщил Арлен, выставив петарду на всеобщее обозрение.

Разбойники попятились.

– Осторожнее, малыш, – предупредил главарь. – Этим штуковинам порой и искра не нужна. Не стоит ею размахивать.

– Вот и держитесь подальше, – отозвался Арлен.

Они уставились друг на друга, и на мгновение воцарилась тишина. Затем раздался щелчок, и все вздрогнули.

Глянув, Арлен увидел, что Керк перерезал постромки и уже взлетает в седло. Он изготовил копье и щит, повернулся к разбойникам. Заметив неуверенность в глазах главаря, Арлен улыбнулся.

Но Керк держал копье направленным в землю, и Арлен понял, что время упущено.

– Мне взрывы ни к чему! – крикнул Керк. – У меня впереди годы пьянства и пятнадцать сотен солнц, чтобы платить за выпивку!

Главарь рванулся к нему, но потом кивнул:

– Умно. – Он подал знак остальным, чтобы отошли и пропустили Керка к тропе. – Умником и оставайся! Когда увидишь меченый столб – езжай дальше не останавливаясь.

Керк посмотрел на Арлена:

– Царапину на латах не стерпеть, а за тележку разлетишься в клочья? Ты рехнулся, малец.

Он пришпорил коня и в мгновение ока скрылся из виду. Даже топот копыт скоро заглох.

– Еще не поздно поступить так же, – заметил главарь Арлену. – Ты хоть раз видел, что делает с человеком петарда? Штука в твоей руке превратит тебя в пыль! Нечего будет сжечь на похоронах. Она разорвет твои славные меченые доспехи, как бумагу.

Он указал на тропу, по которой умчался Керк:

– Садись на коня и проваливай. Для страховки можешь даже забрать с собой эту штуку.

Но Арлен не шелохнулся:

– Кто вас предупредил о нашем приезде? Сандар? Если я выясню, что его нога цела и невредима, – сломаю сам.

– Не важно кто, – ответил разбойник. – Никто не подумает, что ты не исполнил свой долг. Ты прославил вестников, но победить не сумеешь. Какая тебе беда, если граф Брайн чего-то недосчитается по своей конторской книге? Он может себе это позволить.

– Никакой беды, – признал Арлен. – Но мне не наплевать на мое обещание, а я дал слово доставить на копи повозку и груз целиком.

Разбойники рассредоточились так, что на концах тропы оказалось по три человека с кайлами и лучник.

– Этому не бывать, – возразил главарь. – Тронешь повозку с места – и мы пристрелим коня.

Арлен глянул на лучников:

– Пристрелите коня – и это будет последний поступок в вашей жизни.

Разбойник вздохнул:

– Ну и куда это нас заведет, кроме как на полчаса ближе к темноте?

– А насколько вам хочется ближе? – осведомился Арлен и постучал латной рукавицей по исцарапанной нагрудной пластине. – В славных меченых доспехах я останусь здесь до самого восставания.

Он оглядел разбойников, все были пешие и оснащены только ранцами.

– А вам, полагаю, нужно до темноты укрыться за меченым столбом Брайна. Вот почему вы велели Керку не останавливаться, а идти туда пешком придется не меньше пяти часов. Задержитесь дольше – и вовсе не поспеете. Неужели отдадитесь на растерзание за несколько ящиков петард? У вас ведь семьи, которые нужно кормить.

– Ладно, мы хотели по-хорошему, – молвил главарь. – Пристрели его, Фед.

Арлен нырнул под щит, но удара не последовало.

– Сандар, ты же сказал – никаких имен! – возмутился арбалетчик.

– Какая разница, кретин, если загонишь ему в башку стрелу? – огрызнулся Сандар.

Арлен вздрогнул. Разумеется! Он никогда не встречался с Сандаром, но все встало на место. Он чуть отвел щит, посмотрел на разбойника:

– Значит, ты притворился, будто сломал ногу, а сам выехал днем раньше, чтобы захватить собственный груз.

– Ты все равно не жилец и никому не расскажешь, – пожал плечами Сандар.

Но выстрела сверху не последовало. Арлен осмелился глянуть поверх щита. У Феда дрожали руки, прицел ходил ходуном, и он наконец отложил оружие.

– Забери тебя Недра, Фед! – заорал Сандар. – Стреляй!

– Вымя демона тебе в рот! – крикнул Фед. – Я пришел сюда не по мальчишкам стрелять! Мой сын и то старше!

– У мальчишки была возможность уйти, – ответил Сандар, и часть разбойников согласно буркнула, включая того, которому врезал Арлен.

– Плевать, – отозвался Фед. – Ты сам сказал: никто не пострадает! Обойдется пробелом в счетной книге!

Он снял стрелу, забросил арбалет за спину и подобрал лук:

– С меня довольно.

И начал искать спуск.

Один лучник тоже ослабил тетиву.

– Фед прав. Мне обрыдла овсянка, но я не собираюсь из-за этого убивать.

Арлен взглянул на последнего лучника, но тот лишь прицелился и выстрелил.

Он вовремя прикрылся щитом, однако удар оказался силен, а щит представлял собой тонкий лист кованой стали, врезанный в дерево, и был задуман как средство защиты от подземников и ночных волков, а не от стрел. Наконечник пробил его и проколол Арлену щеку перед тем, как застряло древко. Арлен отшатнулся и чуть не упал, так сжав при этом шашку, что испугался, как бы не взорвалась. Все напряглись.

Но Арлен удержался на ногах, выпрямился и показал спичку, которую держал в той же руке, что и щит. Чиркнул ею об ноготь большого пальца, и она вспыхнула со щелчком.

– Я подпалю запал еще до того, как обожгусь, – предупредил он, помахав петардой, – а потом швырну эту штуковину в того, кто останется у меня на виду.

Двое развернулись и задали стрекача. Сандар сощурился, но в конце концов отвел платок, сплюнул и свистнул остальным, чтобы шли за ним.

Спичка все-таки обожгла руку Арлена, но поджигать запал не пришлось. Через несколько минут он возобновил подъем. Утреннему Ветру не понравилось тянуть повозку в одиночку, однако выхода не было. Арлен не думал, что разбойники догонят его пешком, но шашку и спички оставил под рукой – на всякий случай. Когда он добрался до очередного меченого столба, уже почти стемнело.

Там его дожидался Сандар.

Вестник избавился от горняцкого камуфляжа, облачился в повидавшую виды стальную кольчугу и вооружился тяжелым копьем и щитом. Он восседал на могучем боевом коне, который был намного крупнее Утреннего Ветра, стройного рысака. С таким конем, да без обузы в виде повозки, ему не составило труда опередить Арлена.

– Што ж ты так? Захотел погеройствовать? – осведомился Сандар. – Не удержался? Гильдия застрахована. Ты тоже застрахован. Мог уехать с Керком. Пострадал бы только граф Брайн, а эта сволочь прямо серет золотом.

Арлен молча смотрел на него.

– Но теперь мне попросту придется тебя убить. – Сандар поднял копье. – Не могу же я положиться на то, что ты удержишь язык за зубами.

– С чего бы мне это делать? – спросил Арлен. – Мне не нравится, когда в меня целятся из луков.

Он взял с козел шутиху.

Сандар тронул коня, подъехал ближе.

– Давай, – подначил он. – Все ящики и взорвешь. Убьешь и нас обоих, и коней, а петарды всяко не попадут в Брайнс-Голд.

Арлен свирепо посмотрел ему в глаза, понимая, что Сандар прав. Что бы ни думал Керк, он не дурак и не захотел умереть сегодня же.

– Тогда слезай с коня, – предложил Арлен. – Сразимся в честном бою, и пусть наши копья решат, кто уйдет.

– Да, ядрышки у тебя есть, малыш! – рассмеялся Сандар. – Если желаешь, чтобы я потрепал тебя перед тем, как убить, – изволь!

Он выехал на расчищенную площадку, где стоял меченый столб, спешился и привязал коня. Арлен положил петарду, взял щит и копье и спрыгнул с повозки.

Расставив ноги и приняв удобную позу, он приготовился к бою. С Кобом и Рагеном он упражнялся без счета, но сейчас все всерьез. На этот раз дело кончится кровью.

Как большинство вестников, Сандар отличался сложением больше медвежьим, нежели человеческим. Мощные руки и плечи, бочкообразная грудь, здоровое брюхо. Оружие казалось продолжением его самого, а в глазах появился мертвящий, хищный взгляд Однорукого. Арлен понял, что Сандар не замедлит нанести смертельный удар.

Они закружились в противоположных направлениях, выискивая брешь. Сандар на пробу сделал выпад копьем, но Арлен легко отбил его и быстро вернулся в исходное положение, не клюнув на приманку. Затем расчетливо ответил тем же. Как и ожидалось, щит Сандара мгновенно взметнулся, приняв на себя удар.

Сандар атаковал снова, на сей раз яростнее, но ограничился простыми приемами боя на копьях. Арлен знал их назубок и отразил все, ожидая настоящего броска – того, что застанет его врасплох, когда он сочтет, что имеет дело с другим маневром.

Но броска не случилось. Крепко сбитый и с жаждой убийства в глазах, Сандар действовал как новичок. После нескольких минут плясок вокруг столба Арлен утомился и сделал предсказуемый шаг. Пригнувшись, он подцепил щит Сандара своим, прикрылся обоими и пнул вестника в колено.

В морозном воздухе резко хрустнуло, как будто на ветру сломалась обледенелая ветка. Сандар взвыл и рухнул на землю:

– Ах ты, сын Недр! Ты мне ногу сломал!

– Я же пообещал, – отозвался Арлен.

– Убью! – взревел Сандар, корчась.

Арлен отступил на шаг и поднял забрало:

– Вряд ли. Поединок закончен, Сандар. Чем раньше ты это поймешь, тем быстрее я вправлю тебе кости.

Взбешенный Сандар уставился на него, но через миг отшвырнул и щит, и копье. Арлен положил свои и взял копье Сандара. Уперев его в землю, сломал резким ударом кованого сапога. Затем пристроил обе половины подле Сандара и опустился на колени, чтобы осмотреть ногу.

В ту же секунду Сандар бросил ему в глаза пригоршню земли.

Арлен с воплем отпрянул, но Сандар набросился на него и повалил. Распростертый, в тяжелых стальных доспехах и прижатый противником, Арлен уже не смог встать.

– Убью тебя, скота! – проорал Сандар, молотя Арлена по голове тяжелыми кулаками в латных рукавицах.