Война с демонами. Мертвые демоны (сборник) Бретт Питер

Казалась, что боль в ноге не сломила его, а, напротив, придала сил, как обезумевшему, загнанному в угол ночному волку.

Голова Арлена уподобилась языку колокола, и ясность рассудка покинула его. Наполовину ослепнув от песка, он больше угадал, нежели увидел длинный нож, появившийся в руке Сандара. Первый удар пришелся на нагрудную пластину, а следующий – на сцепленные кольца в области плечевого сустава.

Арлен запрокинул голову и взвыл. Доспехи отклонили клинок, но боль была страшная, и он понял, что плечо промучает его несколько дней.

При условии, что он проживет несколько минут.

Сандар оставил попытки пробить броню и направил нож в горло. Арлен перехватил его кисть, и следующие секунды прошли в молчаливой борьбе. Арлен напряг все мускулы, но Сандар был грузен, а его неимоверная сила возросла еще больше благодаря рычажному действию. Лезвие приблизилось к узкой, но уязвимой щели между шейной пластиной и шлемом.

– Почти готово, – шепнул Сандар.

– Ошибаешься, – прохрипел Арлен, впечатывая бронированный кулак в сломанное колено противника.

Вестник с диким воплем отпрянул, и Арлен изо всех сил врезал ему в челюсть. Сандар упал, а он перекатился и развернулся. Прижав коленом нож, вестник нанес Сандару еще несколько мощных ударов, после которых оружие выпало из обмякшей руки.

Уже сильно затемно Арлен сидел на краю меточной сети, следя за Одноруким и задумчиво поигрывая петардой. Пальцы чесались чиркнуть белоголовой спичкой, а другая рука напряглась, готовая бросить снаряд. Он рисовал себе картину того, как Однорукий ловит шашку зубами и демону сносит голову. Воображал обезглавленное тело, распростертое на земле и истекающее ихором.

Но в голове не смолкал голос Керка: «Это не наши петарды, малец». Керк струсил, но в одном был прав. Арлен не вор. Он глянул на Сандара и с удивлением обнаружил, что тот бодрствует и пялится на него.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес Сандар, – но выше есть много незакрепленных камней. Петарда, скорее всего, вызовет обвал, который и похоронит демона.

– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, – ответил Арлен.

Сандар хрюкнул.

– Честное слово, – согласился он. – Все не пойму, зачем ты шинировал мне ногу и положил на лоб холодную тряпку за то, что я хотел тебя прикончить и сбросить со скалы.

– Я не хочу твоей смерти. Ты сможешь ехать верхом. Вернешься с миром, а я наговорю Малькуму ровно столько, чтобы ты обошелся потерей лицензии.

Сандар издал лающий смешок:

– Меня заботит не Малькум, а граф Брайн. Он прознает, что я хотел его обокрасть, и не успеет сесть солнце, как моя голова окажется на колу.

– Если доставка не сорвется, я постараюсь, чтобы ты ее сохранил, – пообещал Арлен.

– Прости, не поверю.

Арлен пожал плечами:

– Попробуй убить меня ночью, но предупреждаю, у меня чуткий сон. Сунешься снова – и я переломаю тебе столько костей, что на коня уже не сядешь, а потом отволоку в Брайнс-Голд, и ты посмотришь в глаза людям, которых хотел ограбить.

– Спи, не бойся, – кивнул Сандар. – Я вернусь с миром. Прав был Керк – ты ищешь смерти, малыш. Я уже видел такое раньше. Ты вряд ли проживешь достаточно долго, чтобы кому-нибудь рассказать.

Когда забрезжил рассвет и демоны втянулись в Недра, Арлен уже свернул лагерь. Они с Сандаром покинули меченый столб и разлучились, едва на горы пали солнечные лучи.

Арлен продолжил подъем по извивистой горной тропе. Температура упала. На Милнской равнине буйствовала весна, но здесь еще встречался снег, и доспехи, продуваемые ледяным ветром, уже не грели. Он решил больше ходить пешком – ежедневно, чтобы разогнать кровь и разгрузить Утреннего Ветра, который героически трудился за двоих. В итоге их продвижение замедлилось, но, когда Арлен достиг следующего меченого столба Брайна, до заката еще оставались часы. На другой день он добрался до такого же спозаранку, а до четвертого столба – перед самыми сумерками. Тогда и разбил лагерь.

Средь снега и скал тропа стала круче, деревья измельчали, трава зачахла. Тропа петляла; бесконечные колеи тянулись на мили, огибая те препятствия, что оказались слишком крупными для первопроходцев, чтобы пробиться насквозь. Но восхождение продолжалось, и становилось все холоднее. Колеи превратились в заснеженные борозды, а деревья исчезли вовсе.

Он перестал пренебрегать стоянками Брайна, поскольку так выматывался к вечеру, что радовался меченым столбам, хотя с них приходилось счищать снег, дабы метки заработали в полную силу.

На седьмой день после выезда из Милна Арлен увидел вдали на склоне обещанный Малькумом полустанок. Это была маленькая постройка, подобие хижины, но после нескольких дней, проведенных в одиночестве на лютом холоде и жгучем ветру, Арлен обрадовался возможности переночевать под крышей и обрести собеседника.

– Эй, полустанок! – крикнул он, и эхо его зова разлетелось от каменной кручи.

– Эй, вестник! – откликнулись через миг.

У Арлена ушел почти час на то, чтобы добраться до встроенного в гору поста. Метки на здании не отличались изяществом, но выполнены тщательно, и среди них нашлось много незнакомых Арлену. Он вынул журнал и наскоро их срисовал.

К нему вышел смотритель, мужчина с соломенного цвета бородой, одетый в тяжелую куртку, подбитую шкурой ночного волка, с гербом графа Брайна. Он был молод, зим двадцати, и безоружен. Дойдя до Арлена, он протянул ему руку, упрятанную в перчатку.

– Ты не Сандар, – улыбнулся он.

– Сандар ногу сломал, – сказал Арлен.

– Значит, есть все-таки Создатель, – рассмеялся смотритель. – Я Дерек, из Золотников.

– Арлен Тюк из Тиббетс-Брука. – Арлен ответил крепким рукопожатием.

– Значит, ты знаешь, каково жить на краю света. Страсть как охота послушать! – Дерек хлопнул Арлена по плечу. – Если хочешь согреться, то кофе горячий. Я отведу коня в стойло и пристрою повозку.

День был еще в разгаре, но вопрос о ночлеге уже отпал. Дерек нуждался в собеседнике так же остро, как Арлен.

– Я не настолько продрог, чтобы не проследить за грузом, – ответил Арлен, хотя руки и ноги ломило от холода, а лица он не чувствовал.

После истории с Сандаром он решил не спускать с петард глаз, пока они не окажутся под замком.

– Хочешь мучиться – пожалуйста, – пожал плечами Дерек.

Он взял под уздцы Утреннего Ветра и направился к двойным деревянным дверям хлева, утопленного в скале.

– А теперь живо! – скомандовал Дерек, схватившись за огромное железное кольцо. – Нечего выпускать тепло.

Он распахнул дверь ровно настолько, чтобы проехала повозка, и Арлен быстро завел внутрь Утреннего Ветра. Пахнуло приятным теплом, которое тут же скралось ледяным ветром, ворвавшимся в проем, покуда Дерек налегал на створку.

Дрожащий Арлен оказался в небольшом помещении, дальнюю часть которого завесили косматыми шкурами. На стенах мерцали масляные фонари.

Взяв один из них, Дерек отвел занавес. Арлен ахнул. Предбанник, где они находились, оказался малой частью углублявшегося в гору огромного помещения. Оно изобиловало загонами для скота и зернохранилищами для его пропитания; имелась и специальная площадка для подвод, которых могла поместиться дюжина. Сейчас оно в основном пустовало, но Арлен ясно представил, какой здесь стоит шум и гам, когда прибывает караван.

Он успел снова вспотеть в доспехах к тому часу, когда и конь, и повозка обрели пристанище. Огляделся, но не увидел ни дымохода, ни очага.

– Почему так жарко? – спросил он.

Дерек подвел его к каменной стене, опустился на колени и указал на пышный узор, образованный метками, которые тянулись по ней в обе стороны дюймах в двадцати от пола.

Арлен всмотрелся. Ничего сложного, но придумано толково.

– Тепловые метки. Значит, когда подземники атакуют двери снаружи…

– …их магия просачивается сюда и обогревает стены, – докончил Дерек. – Но иногда бывает жарко, как в огневой яме, и мечтаешь о холоде.

Арлен, задыхавшийся в доспехах, отнесся к этому с полным пониманием.

Они вышли из хлева через боковую дверь и очутились на самом полустанке. Стены, пол и потолок представляли собой собственно горный камень, в котором вырубили длинные коридоры, дверные проемы и комнаты. Вдоль основания стен здесь тоже тянулись тепловые метки.

– Я не думал, что полустанок уходит настолько глубоко в гору, – признался Арлен.

– А больше некуда, иначе перекроешь дорогу, а она и так узкая. Эта сосновая сторожка, почитай, только крыльцо. Идем, покажу твои хоромы.

– Благодарю, – кивнул Арлен. – Если я в скором времени не сниму проклятые доспехи, то расплавлюсь. Сплю в них уже неделю.

– Судя по запаху, таки спишь, – хмыкнул Дерек. – Можешь занять королевские покои, больше-то все равно некому. Там есть ванна.

Королевские покои предназначались для графа Брайна и его наследников, дабы обеспечить им привычную роскошь при инспекции рудников. Они были очень красивы, битком набитые дубовой мебелью, пышными коврами и камнями с тепловыми метками. А главное, там имелась нормальная кровать с пуховой периной.

– Наконец-то луч света, – заметил Арлен.

– Ванна вон там. – Дерек показал на ровное углубление в каменном полу, над которым высился тяжелый насос. – Насос соединен с резервуаром, в резервуаре – горячая вода. Отмокай сколько влезет, а потом приходи ужинать.

Арлен кивнул, и смотритель ушел. Арлен хотел снять доспехи и забраться в ванну, но прилег на перину, наслаждаясь ее мягкостью, и обнаружил, что не в силах встать. Он закрыл глаза и заснул мертвецким сном.

В конце концов Арлен выбрался из доспехов и направился к ванне. Ему пришлось потрудиться, чтобы накачать воды, и он проснулся полностью, но горячая вода едва не усыпила снова. И только настойчивое урчание в животе заставило его одеться и заковылять к выходу. Без брони Арлен чувствовал себя почти невесомым.

– Дерек! – позвал он.

– Я в кухне! – донесся ответ. – Иди на запах!

Арлен принюхался, и урчание превратилось в рев. Нос мигом привел его к кухне, где суетился Дерек, облачившись в передник и толстые кожаные рукавицы.

– Присаживайся. – Смотритель указал на ближайший стул подле овального стола в центре комнаты, за которым могло разместиться человек двадцать. – Ужин подоспеет через минуту. Ну что, снова чувствуешь себя человеком?

Арлен кивнул и сел:

– Я только сейчас, когда вымылся, осознал, до чего был грязный.

Дерек подошел к бочонку и наполнил кружку пенным элем. Толкнул через полированную столешницу к Арлену, и тот сноровисто ее подхватил.

– Я храню бочонки в снегу, пока не понадобятся. Этот откупорил специально для тебя.

Он поднял свою кружку и отсалютовал.

Арлен воздел свою, и оба от души приложились. Арлен удивился:

– Ехать неделю, но я клянусь, что это эль Джесси Хмеля!

– Из самого Тиббетс-Брука, – кивнул Дерек, забрал у него кружку и украсил ее шапкой свежей пены. – Полезно знать по имени всех вестников, возчиков и караванных стражей.

– Это была первая выпивка в моей жизни. – Арлен отхлебнул еще и медленно погонял эль во рту.

Внезапно он снова стал двенадцатилетним, перенесся в Тиббетс-Брук и слушал, как Раген и старый Хряк торгуются в лавке.

– Первая – самая лучшая, – отозвался Дерек.

Арлен кивнул и приложился снова.

– В тот день моя жизнь изменилась бесповоротно.

– Как и у всех, – рассмеялся Дерек.

Поставив кружку, он взялся за полые ломти свежевыпеченного хлеба и наполнил их жарким из мяса и овощей.

Арлен набросился на еду, как подземник, отламывая теплую корку и подбирая ею жаркое. За считаные минуты он вычистил тарелку до блеска, не оставив ни крошки, ни капли подливы. Он в жизни не ел ничего вкуснее.

– Ночь, даже матушка так не умела, – признал он.

Дерек улыбнулся:

– Заняться-то больше нечем, вот и освоился в кухне.

Он вымыл тарелки и кружки, заменив их кофейными чашками. Пахло волшебно.

– Можем взять кофе, выйти отсюда и полюбоваться закатом, – предложил Дерек. – У меня там здоровенные окна из нового меченого стекла, которое начали делать пару лет назад. Видел когда-нибудь?

Арлен улыбнулся. Он сам и привез в Милн стекольные метки, а стекло для графа Брайна изготовили в лавке Коба. Может, он лично и метил.

– Слыхал, – ответил он, не желая огорчить смотрителя, который чуть не лопался от гордости.

На выходе из кухни каменный пол сменился гладкими сосновыми половицами, и оба вышли в большой общий зал с красивыми мягкими скамьями и низкими столами. Глаза Арлена приковались к окну, и он ахнул.

Когда-то он счел, что грандиознее вида на горы, чем тот, который открывается с крыши Герцогской библиотеки в Милне, на свете не найти, но то была лишь толика панорамы, которая раскинулась с полустанка, словно парившего над хребтами. Далеко внизу плавали облака, а когда они разделялись, еще дальше проступала крохотная точка – Форт Милн.

Смотритель и вестник устроились напротив окон, и Дерек достал пару трубок, кисет и чиркальце со спичками. Какое-то время они молча курили и пили кофе, следя с вершины мира за солнцем.

– Не думал, что когда-нибудь увижу такую красоту, – произнес Арлен.

Дерек со вздохом пригубил кофе:

– Я тоже, но теперь это всего лишь четвертая стена в моей тюрьме.

Арлен взглянул на него, и Дерек покраснел:

– Извини. Не хотел испортить тебе зрелище.

– Честное слово, я отлично тебя понимаю, – отмахнулся Арлен. – Как часто тебя сменяют?

– Раньше я дежурил через месяц, но потом меня застукали зимой в заброшенной шахте с дочкой барона, и он чуть не оторвал мне ядра. Сказал, что провалиться ему в Недра, если выдаст дочь за слугу. И вот я торчу здесь уже три месяца кряду безо всякой смены. Она уж, видно, закровила, иначе меня бы отозвали и кликнули рачителя. Мне повезет, если отпустят домой, когда пост закроется на зиму.

– Ты просидел здесь один три месяца? – не поверил Арлен.

Это казалось безумием.

– Большей частью, – ответил смотритель. – Каждые две недели являются вестники – забрать или вручить что-нибудь, а несколько раз в год приходит караван. Неделями сижу сиднем, а потом – раз! – и у меня дюжина фургонов да пятьдесят голов скота и вьючной животины, за которыми нужен пригляд, плюс тридцать стражей, которых надо разместить, да царственная особа, чтобы орать на меня, пока хлопочу.

– Она того стоила? – спросил Арлен.

– Стэси Тэлор? – усмехнулся Дерек. – Да краше ее в мире нет, и можешь передать ей, что я так и сказал. Я мог бы стать зятем барона с тем же успехом, с каким был сослан сюда.

– А убежать нельзя? Найти другую работу?

Дерек покачал головой:

– В Брайнс-Голде есть только одна работа – та, которую предоставляет барон. Если скажет просидеть целый год на полустанке, то… – Он пожал плечами. – Я день-деньской твержу себе, что это лучше, чем махать в темноте киркой и бояться, что тебя завалит или ты зароешься слишком глубоко и откроешь дорогу в Недра.

– Так не бывает, – сказал Арлен.

– Сдается мне, вестником быть опаснее. Что у тебя со щекой?

Арлен прикоснулся к ране, оставленной разбойничьей стрелой. Он обработал ее травами, потом зашил, и она хорошо заживала, но кожа вокруг осталась алой, с кровавой корочкой, и бросалась в глаза с первого взгляда.

– Нарвался на грабителей, которым понадобились петарды, – объяснил он. – Сразу за третьим караванным столбом.

Он быстро выложил свою историю. Дерек хмыкнул:

– Надо иметь ядра как у скального демона, чтобы вот так размахивать шашкой. Тебе повезло, что они не хотели крови. Иные шалеют от суровой зимы.

Арлен пожал плечами:

– Это мой первый поход, и я не собирался отдавать груз без боя. Возник бы нехороший прецедент.

– Ну, дальше ты вряд ли встретишь разбойников, – кивнул Дерек. – Через вечер окажешься в Брайнс-Голде.

– Почему так не скоро? – удивился Арлен. – Мы ведь почти на вершине? Хлестну коня и доеду засветло.

– Воздух-то жиденький, вестник! – рассмеялся Дерек. – От одного подъема по тропе у тебя случится одышка, будто взбирался на скалу. Я родом отсюда, но и то, как добираюсь домой, пару дней чувствую себя разбитым.

К этому времени о солнце напоминала только огненная черта на горизонте, которая вмиг погасла и оставила их почти в кромешной тьме, сулящей скорое восставание. Небесному мраку сопротивлялась снежная белизна.

Арлен повернулся к Дереку, от которого остался один силуэт. Чаша трубки слабо мерцала, когда тот затягивался.

– Ты что, не собираешься зажигать свет?

– Достаточно подождать, – мотнул головой Дерек.

Арлен пожал плечами, снова взглянул в окно, и его вниманием завладел восставший на дороге скальный демон. Он был такой же аспидной окраски, как и его собратья уровнем ниже, но все-таки мельче, с длинными и тонкими руками и двухсуставными ногами. Конечности усеивали острые роговые шипы, и демон одинаково ловко перемещался на четырех и двух ногах.

– Я думал, чем выше заберешься, тем больше скальные демоны, – заметил Арлен. – А почему, и сам не знаю.

– Верно как раз обратное, – ответил Дерек. – Здесь меньше добычи, а снег глубок, и крупные застревают.

– Приятно слышать.

Скальный демон заметил их и с устрашающей прытью бросился на окно. Арлен ни разу не видел, чтобы скальник передвигался с подобной скоростью и прыгал так далеко. В полете демон ударился в меточную сеть, и магия полыхнула, словно молния, отшвырнув его на дорогу и чуть не скинув в пропасть. Подземник вовремя опомнился и проворно вцепился длинными когтями в каменную кромку.

Внезапно ожили все метки, что находились перед постом. Они зажигались одна за другой по мере того, как просочившаяся магия скального демона активировала сеть. По стенам и балкам заплясали узоры.

Многие метки вскоре погасли, но Арлен чувствовал, что тепловые продолжают слабо греть, а световые, разбросанные по сети и помещению, распространили приглушенное, устойчивое свечение.

Окно атаковал другой подземник – воздушный демон, с криком спикировавший с небес. Сеть снова вспыхнула, и тепловые метки разогрелись, а световые разожглись ярче. Подземники прибывали, и через несколько минут в зале стало светлее, чем от дюжины ламп, и жарче, чем от ревущего пламенем очага.

– Поразительно, – сказал Арлен. – Я никогда не видел, чтобы метки так действовали.

– Граф Брайн не скупится на удобства для себя лично, – ответил Дерек.

Демон ударился в метки прямо перед носом смотрителя, и тот подскочил, а потом выругался и показал выползню непристойный жест.

– Они всегда ломятся в окно, – сообщил Дерек. – Одни и те же, каждую ночь. А я все жду, когда им надоест, но они ничему не учатся.

– Они тебя видят, вот и бесятся, – объяснил Арлен. – Подземники, конечно, пожирают тех, кого прикончили, но мне кажется, их питает само убийство – особенно людей. Коль скоро они знают, что ты находишься здесь, будут являться из ночи в ночь и испытывать метки, даже если какая-нибудь откажет лишь через сотню лет.

– Ночь, это неприятно.

– Нам и не должно быть приятно, пока господствует ночь. – Арлен глянул в окно. – Значит, на такой высоте встречаются только скальные и воздушные демоны?

– И снежные, – сказал Дерек. – Они восстают даже выше, где никогда не тает снег, но в бурю спускаются.

– Ты видел снежных демонов? – ошеломленно спросил Арлен.

– А как же, – ответил тот, но несколько сник под взглядом вестника. – Однажды, – уступил он. – По-моему.

– По-твоему?

– Окно запотело из-за тепловых меток, – признался Дерек.

Арлен вскинул брови, но Дерек только пожал плечами.

– Я не собираюсь впаривать тебе кабацкие байки. Может, видел, а может, и нет. Плевать. Я все равно не брошу рисовать метки. Жонглеры сказывают, что в свое время это нас и прикончило. Я буду рисовать их, даже если до скончания дней не встречу ни одного подобного подземника. И детям, и внукам накажу делать то же самое.

– Честное слово, – согласился Арлен. – Покажешь мне снежные метки?

– Ага, возьми вон там дощечку и мел. – Дерек показал пальцем.

Он выбил трубку. Арлен принес рисовальные принадлежности, вручил их Дереку и принялся жадно следить за его действиями.

Он с удивлением обнаружил, что основа запретной метки против снежных демонов представляет собой видоизмененную метку от демонов водных – штрихи сделали ее похожей на снежинку. Дерек продолжил рисовать, и Арлен, опытный метчик, быстро сообразил, как через сеть устремится энергия. Его рука сама выводила в журнале безукоризненные копии, снабжая их примечаниями.

Арлен успел вернуться на пуховую перину, когда Однорукий напал на его след и устремился к посту. Он ясно различил причитания и грохот, с которым тот обрушивался на метки. Пост надежно защищен, но великан исправно заряжал тепловые и световые метки, и помещение до того разогрелось и осветилось, что Арлен словно перенесся в Сырое Болото на полуденный солнцепек в безоблачный летний день. Он обливался потом, а со двора просачивался пар, нагонявший сырость. Дома ему придется дни напролет чистить доспехи от ржавчины.

Наконец, когда заснуть стало невозможно, он встал и до утра наносил на переносные круги снежные метки Дерека. Дерек, которому тоже не удалось заснуть, подготовил повозку к выезду. Едва солнце коснулось гор, Арлен тронулся в путь.

Как и предупреждал смотритель, подъем стал намного труднее. После недавнего зноя холод сперва показался приятным, но вскоре пробрал Арлена до костей, тем более – в отсыревших плаще и белье. Нагрудная пластина быстро покрылась инеем, и Арлен не мог вздохнуть полной грудью, сколько ни старался. Даже Утренний Ветер хрипел и задыхался. Они еле ползли и добрались до меченого столба запоздно, хотя идти пришлось всего несколько миль. Арлен не испытывал желания двигаться дальше.

На следующий день стало хуже. Легкие за ночь привыкли к высоте и начали раздуваться, но тропа забирала все выше.

– Надеюсь, там много золота и поход того стоил, – сказал Арлен Утреннему Ветру.

И немедленно пожалел об этом – не потому, что неправда, а из-за того, что простейший речевой акт ошпарил легкие.

Подъем продолжился, другого выхода не было. Арлен пригнул голову, стараясь не обращать внимания на режущий ветер и рыхлые сугробы, которые местами достигали колен. Колеи пропали, а с ними и тропа, хотя в указателях едва ли имелась нужда. Пройти можно только в одном направлении: с одной стороны – пропасть, с другой – голая скала.

К полудню все тело Арлена горело от нехватки воздуха, а бремя доспехов казалось невыносимым. Он бы и снял их, но побоялся, что если ради этого остановится, то больше не сдвинется с места.

«Здесь прошла куча народа, – напомнил он себе. – Чем ты хуже?»

На исходе дня, когда Арлен и Утренний Ветер находились при последнем издыхании, вдали показался небольшой горняцкий поселок. Брайнс-Голд представлял собой скопление недолговечных построек: одни – из древесины, другие – из промысловых отходов, земли и каменной крошки. Большинство зданий были убогими, с дублеными шкурами вместо дверей и пристройками, сооруженными из палаток, но в центре поселка стояла и доминировала над плато большая деревянная гостиница.

Людей было мало, все больше женщины и дети – мужчины, очевидно, трудились в забоях. Арлен облизал пересохшие, растрескавшиеся губы, приложил к ним рог вестника и выдал протяжную, чистую ноту. В горло словно вонзились ледяные ножи.

– Вестник! – крикнул мальчуган.

Мигом позже Арлена окружила детвора. Дети прыгали и спрашивали, что он им привез.

Арлен улыбнулся. Он и сам был такой, когда в Тиббетс-Брук наведывались вестники. А потому подготовился заранее и сейчас осыпал их сахарными конфетами, завернутыми в кукурузную шелуху, мелкими игрушками и головоломками. Их восторг окатил его горячей волной. Восхождение в гору показалось не таким уж мучением, и он обнаружил, что силы отчасти восстановились.

– Я тоже буду вестником! – заявил мальчуган, и Арлен, взъерошив его волосы, украдкой сунул ему лишнюю конфету.

– Вы прибыли на день раньше, – произнес кто-то.

Обернувшись, Арлен увидел человечка в добротной шерстяной куртке. Замшевые сапоги и перчатки были отделаны белым горностаевым мехом. Позади стояли два дюжих стража с небольшими кирками на поясах, похожими на оружие не меньше, чем на орудия. Человечек с искренней улыбкой шагнул вперед и протянул руку.

Арлен пожал ее.

– Нарвался на разбойников, – объяснил он. – Поднажал и пропустил стоянку, чтобы убраться подальше.

– Тэлор, – представился тот. – Кузен графа Брайна и барон Брайнс-Голда. Что стряслось с Сандаром?

– Сломал ногу, – ответил Арлен. – Я Арлен Тюк.

Тэлор положил руку ему на плечо и придвинулся:

– Я скажу вам три вещи, которые говорю каждому вестнику, что приходит сюда впервые. Подъем дается труднее всего в первый раз, одышка проходит утром, а спускаться легче, чем подниматься.

Он рассмеялся, словно отменно пошутил, и звучно хлопнул Арлена по бронированной спине.

– И все-таки странно, что новичка послали сюда в одиночку, – заметил Тэлор.

– Со мной ехал вестник Керк, но он поджал хвост, когда напали разбойники.

Глаза Тэлора сузились.

– Груз цел?

– До последнего гвоздя, – улыбнулся Арлен.

Он протянул барону футляр с восковой печатью графа Брайна, на которой были оттиснуты кирка и молот, а также с их с Керком печатями.

– Га! – отрывисто гаркнул барон, и внезапное напряжение отступило. Он снова от души хлопнул Арлена по спине. – Похоже на сказку, рассказанную в тепле!

Тэлор поднял руку, и стражи забрали повозку. Арлен пошел рядом с бароном, а тот на ходу сломал печать, извлек опись и пробежал глазами строчки, где перечислялся весь груз, вплоть до последнего письма и частной посылки. В футляре лежало и личное послание от графа, но Арлена не посвятили в его содержание. Барон сунул нераспечатанный конверт в карман куртки.

Они подошли к конюшне, где мальчики выпрягали Утреннего Ветра, а стражи разгружали повозку. Арлен хотел помочь, но Тэлор придержал его за руку:

– Вы провели в пути больше недели, вестник. Пусть попотеют слуги.

Он передал опись конюху и вошел в здание.

Гостиница, как и полустанок, обогревалась тепловыми метками и оказалась вполне уютной. Ее передняя часть была выделена под лавку – единственное место в поселке, где продавались предметы первой необходимости. Полки за прилавком были забиты инструментами и разной утварью, а на грифельных досках выставлены цены на продукты, скот и товары особого спроса.

В помещении столпились женщины, многие – с детьми, которые цеплялись за юбки, пока матери осаждали продавщиц, а те, в свою очередь, зычно перепоручали заказы кряжистым стражам барона Тэлора.

После дорожного безмолвия шум оглушал, но барон быстро протолкнулся в пивную, а после направился в тихую нишу с щедро накрытым столом. Трактирщик немедленно подал кофе.

Арлен подул на дымящуюся чашку и отхлебнул, в кости снова заструилось тепло. Барон не мешал ему, пока к столу не приблизились две женщины – молодая и намного старше. Их платья выглядели проще, чем у придворных особ в Форте Милн, но все равно выделялись хорошим покроем и добротной тканью.

Арлен почтительно встал, а барон расцеловал женщин и повернулся к нему.

– Вестник Арлен Тюк, позвольте представить мою жену, госпожу Делию Тэлор, и мою дочь Стэси.

Арлен отметил отсутствие титула «мать» перед именем баронессы, но ничего не сказал, поклонился и приложился к ручкам, как учил его Коб.

Баронессе было под шестьдесят, красоткой не назовешь – вытянутое лицо и длинная шея делали ее похожей на цаплю. Однако Стэси Тэлор оказалась точно такой, как описал Дерек.

Ровесница Арлена, высокая и гибкая – чистокровная уроженка Милна с темными волосами и голубыми глазами. Хорошенькая, но Арлен счел, что подлинной красотой она обязана печальному взгляду. Лиф был распущен, словно платье стало мало.

«Она уж, видно, закровила», – сказал Дерек, но Арлен усомнился в этом. Он заставил себя вскинуть взор и посмотреть ей в глаза, пока его не застукали на том, что пялится.

Все сели, и барон с баронессой, сломав печать, придвинулись друг к другу и принялись читать личное письмо графа Брайна. Затем яростно зашептались, бросая взгляды на Стэси, но Арлен сделал вид, будто не замечает. Он повернулся к девушке, надеясь вовлечь ее в разговор, но дочь барона замкнулась в себе и грустно наблюдала за спором.

В конце концов барон буркнул невнятное и обратился к Арлену:

– Мы скоро вышлем в Милн караван, так что можете оставить повозку и возвращаться верхом. Весь ваш груз составят лишь несколько писем.

Арлен кивнул, и вскоре подали обильный завтрак. Барон с супругой так и сыпали вопросами, интересуясь милнскими новостями, и Арлен покорно перечислял все примечательные городские события вкупе со сплетнями, подслушанными в гильдии вестников. Стэси не участвовала в беседе и сидела с потупленным взором.

К столу подошел страж с табличкой для письма мелом и описью.

– Одной шашки не хватает. – Он подозрительно уставился на Арлена.

– Вздор, – ответил Тэлор. – Пересчитай еще раз.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

В новую книгу «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы» вошли одиннадцать биографий писателей ...
Автор бестселлера «Еда и мозг» раскрывает мощное влияние кишечных бактерий на состояние вашего мозга...
Злая шутка судьбы и случайное стечение обстоятельств заставили Арсения сбежать из детского приюта и ...
Автор книги — известный блогер rainhard_15, считающий себя авешей главного героя этих экспериментов ...
В 1989 году одному молодому журналисту позвонили из офиса Пола Маккартни в Лондоне и пригласили взят...
В книге задаются основы нового научного мышления в диапазоне от сотворения первого элемента материи ...