Я и мой король. Шаг за горизонт Никонова Ксения

— Что ж, вечером спрошу его самого, — решила я.

Мы встретились за ужином, где по традиции было людно. Как-то так повелось, что ужин в малой столовой стал привилегией для самых заслуженных, и число их никогда не бывало меньше тридцати. Любимый был невесел, и мое любопытство сразу поутихло.

— Дэн, ты неважно выглядишь. Что случилось?

— Собственно, ничего. Точнее, случилось это так давно, что я устал ожидать возмездия.

— Не понимаю.

— После ужина. Уйдем к себе, там поговорим. Разговор тяжелый, но рано или поздно это придется сделать.

Тяжелыми разговорами меня не просто напугать. У королей стиль жизни такой, в тяжелом весе — что проблемы, что награда за труды. Но интуиция подсказывала, что на этот раз бояться действительно стоит. Неспроста Дэн не в настроении сегодня, сидит молча, сам не ест и людям аппетит портит. К концу ужина за столом висела тишина, и гости начали расходиться раньше обычного. Наконец приличия позволили и нам выйти из-за стола. Мы ушли с публичной королевской половины, где более официальная обстановка, во внутренние помещения, куда имеет доступ очень узкий круг. Дэн отпустил прислугу, разжег камин, и живой огонь остался единственным источником света.

— Заранее прости, я совсем не хочу лишать тебя сна и покоя, но, похоже, один я ничего не смогу сделать, — глухо заговорил он, все еще стоя спиной ко мне.

— Дэн, не томи, мне не по себе.

— Страх неизвестности лучше, чем эта правда, — наконец развернулся супруг, неторопливо уселся в кресло и откинулся на спинку, закрыв глаза.

Несмотря на уютность обстановки и мирный треск поленьев, тишина показалась мне зловещей. Спасала теплая рука любимого, сжимавшая мои пальцы.

— Прости, родная, ты совсем не виновата, да и я, но правда такова, что мы живем взаймы, — тяжело вздохнул он.

— Взаймы? О чем ты?

— О событиях десятилетней давности. Помнишь свадьбу твоей подруги и то, что было после нее? Я думаю, тогда это и случилось.

— Да что случилось?!

— Происшествие, повлекшее за собой раздвоение мира.

— Раздвоение? В смысле… магически?

— Хуже. Метафизически. Наш мир является результатом эксперимента слишком много о себе возомнившего мага. Он выдернул его из бесконечного множества вероятностных линий, когда решил исправить содеянное. В итоге две вероятности зацепились друг за друга, что противоречит естественному порядку вещей. Мироздание не прощает таких вольностей и обычно сразу стремится уничтожить одну из вероятностей. В нашем случае возмездие затянулось на десять лет, но что такое десять лет в масштабе вечности? Миг, вспышка, которая вполне может погаснуть завтра.

Я подавленно молчала. В голове теснилось множество вопросов: как, почему и откуда такие сведения у моего мужа? Желудок оказался где-то под горлом, мешая говорить и перекрывая свободный ток воздуха.

— Насколько это достоверно? — наконец сформулировала я самый насущный вопрос.

— На все сто. Я присутствовал при открытии межвероятностного портала. Мир-двойник существует и угроза тоже.

Мое сознание отказывалось принимать этот факт. Дэн такими вещами не станет шутить, но представить, что, помимо привычной уже магии, существуют и такие пугающие явления, было невозможно. Двойной мир!

— Дэн, этот мир — полная копия нашего?

— Скорее наш — копия того. Но есть существенные отличия.

— Например?

— Там нет Лаэнтера, и в этом его главный недостаток.

— Как?..

— Война была проиграна, человеческих государств не осталось. Одна огромная империя дроу.

— Боже…

— Я считаю, что как раз тот мир не имеет права на существование.

— Там ты не смог остановить врага?

— Там я остался на Земле. Один бесчестный поступок — и полмира в паутине тьмы. Вся последовательность событий мне неизвестна, но, зная отправную точку и конечный результат, можно предположить, как было дело. С тех пор как я увидел на твоей ладони двойную линию жизни, идентичную моей, понял, что момент выбора близок. Прорицатель говорил мне об этом еще в восемнадцать лет. В ту ночь я провалил испытание. Мы стали любовниками, несмотря на предостережение, и я уже никогда не вернулся в Лаэнтер. Осознав, что выбор, о котором говорилось в пророчестве, сделан в пользу пути, ведущего в никуда, я решился на отчаянный шаг — изменить ход истории. Возомнил себя великим магом. Впрочем… дать себе второй шанс было не такой уж плохой идеей. Тому подтверждение — наша реальность. Существует несколько версий произошедшего в ту ночь, но в итоге наш мир расслоился и пошел двумя разными путями. В нашей вероятности я остановился из-за меча в постели, о который порезался и которого туда не клал. Помнишь наши эротические сны? В свете новых знаний могу уверенно сказать, что это были видения из того мира. Там мы женаты больше десяти лет.

Озноб пробрал меня до костей. Двойная жизнь и два мужа! Гадалка предвидела это!

— Я почувствовал, что что-то не так, еще тогда, но решил, что аномалия, чем бы она ни была, давно ликвидировалась естественным путем. Конечно, вначале ждал отката, во время войны мучительно гадал, не явилась ли она тем самым последствием. Потом захватили насущные заботы. Со временем напряжение спало, я стал забывать о своих подозрениях. И вот осенью появилась мама, которая беспокоилась за вторую реальность, где все слишком далеко зашло.

— Но откуда…

— Эльфы отличаются от людей не только и не столько внешне. Они, по сути, иные существа — по-другому видят и чувствуют. Кровные узы для них сильнее пространства и времени. Мама сказала, что я должен поторопиться, если не хочу однажды проснуться и обнаружить, что Лаэнтера больше нет. Наш мир исчезнет, останется первичная ветка, а в ней тьма… Я поднял все трактаты и теоретические изыскания в сфере пространства-времени. В юности меня очень интересовал этот вопрос, но тех знаний оказалось недостаточно. Еще в древности было доказано, что ни один маг не способен изменить прошлое. Ценой титанических усилий можно создать развилку, но перейти по ней в параллельный мир нельзя. Сотворенная реальность вскоре исчезнет, сведя на нет усилия мага. Никто не дает рецепта, как быть, если расслоение все же случилось и породило два довольно стабильных образования.

— А в Тиарском университете?

— О, у них собрана богатейшая библиотека. Там я разыскал аналогичные трактаты из других миров. С большим успехом. Во всяком случае, обнаружил практические рекомендации. Выпрямить поток времени в нашу пользу возможно. Тот мир растворится в потоке вероятностей, угроза исчезнет…

— Значит, выход есть? Тогда почему ты вздыхаешь?

— Сделать это может лишь маг, породивший аномалию.

— Но ты…

— Без его участия ничего не выйдет. В его руках наша судьба и судьба Лаэнтера.

— То есть мы все равно обречены? Дэн, должен быть какой-то выход. Давай соберем самых сильных магов, обрисуем ситуацию, поставим задачу.

— Думаешь, я этого еще не сделал? Давно сделал.

— И что они?

— Было много предложений и предположений. В том числе о том, что силы двух Таннов хватит на избавление от мира-двойника.

— Правда?

— Это гипотеза. Я с ней не согласен по нескольким причинам. Во-первых, мать просила помочь моему двойнику. Он для нее такое же дитя, как и я. А во-вторых, тот мир, несмотря на все недостатки, обладает несомненным достоинством: у нас там сын, родившийся десять лет назад. Я не смогу спокойно жить, если он исчезнет, так и не появившись в моей жизни.

— Сын?

— Маша, я хочу его забрать.

— Но Дэн! Как ты себе это представляешь?

— Слияние. Еще не знаю точно, что и как, но маги говорят, что теоретически такое возможно. Слово за тобой.

Случилось то, что и предрекал Дэн: с того дня я потеряла покой и аппетит. Тревога, страх и бесконечные мысли о двойном мире не отпускали днем и ночью. Слияние с другой веткой вероятности, где все пошло по-иному, где у нас сын! Мой и Дэна! Мы десять лет вместе, и в моей жизни не было Мишки. Наше счастье — на одной чаше весов, гибель Лаэнтера — на другой. Несопоставимо. Как, как наши мастера и мэтры предлагают провести слияние, когда настоящее двух миров столь различно?! Однозначного ответа пока нет.

Любимый продолжал свои изыскания в университетской библиотеке, а мне приходилось отвлекаться на текущие дела, хотя казалось кощунством тратить силы на то, что не имеет будущего, если не решится основная задача. Дэйтон недоумевал все больше с каждым днем, но после пары вежливых посылов ко мне не приставал. Чем отговаривался Дэн, не знаю. Меж тем дела в Каннире неслись вскачь. Спешно готовилась коронация, которая, в свою очередь, требовала решения ряда вопросов. Эту срочность каждый понимал в меру своей испорченности, а настоящая причина была известна только нам да группе магов. Мощь Ниррэ Танна и Раэл Танна рассматривалась в качестве запасного варианта на случай неудачи со слиянием, а активировался спящий артефакт именно при коронации.

Мне теперь было очень страшно расставаться с Лесей, даже на свечу. Маги там экспериментируют, вдруг слияние произойдет, когда моей крошки не будет рядом. Тогда в нашей жизни появится десятилетний мальчик, которого я при всем воображении пока не могу представить своим сыном, а моя дочь, светловолосый глазастый ангел, рождение которого я никогда не забуду, исчезнет. Поэтому принцессу всюду носили за мной, а на ночь я забирала ее к себе. Дэн приходил, утешал и клялся, что без нашего непосредственного участия никто слияние проводить не станет. Более того, без нас это в принципе невозможно. И да, рисковать своей дочерью он никому не позволит.

Дэйтон и Элиа стали следующими, кого мы посвятили в происходящее. Если бы речь шла только о сокрытии информации, можно было продолжать молчать, но Дэн всерьез вознамерился радикально решить вопрос с престолонаследием. И вот тут вставали серьезные проблемы: оглашение данного решения и его легитимность. Как воспримет народ наследника, о существовании которого ранее даже не упоминалось? Что скажет Дворянское собрание и Государственный совет? Какое правдоподобное объяснение изобрести для придворных? О чем вообще говорить, если даже мне покуда не удалось принять эту новость сердцем? Умом приняла, временами даже улавливала это ощущение, что речь действительно о нашем сыне, но порой возникало отторжение и неприятие ребенка, который рожден и воспитан не мной. Наверное, я ревновала. Дэн так говорил о нем, будто всегда имел сына, и сразу становилось ясно, что этот мальчик прочно поселился в его мечтах. Почему, ну почему там мальчик, а здесь — девочка? Ведь миры параллельные, значит, события в них должны стремиться к идентичности. Как отразится слияние на мне самой, буду ли я матерью двоих детей или останусь мачехой для одного из них?

Лисэйты были неофициально приглашены на обед в тесном семейном кругу, и мне заранее было жалко обоих. Узнать об угрозе и притом понимать, что от тебя все равно ничего не зависит, еще хуже, чем приходится нам. Но Дэн был настроен решительно и категорично, ему требовался надежный человек, которому бы можно доверить столь деликатное дело, как легализация наследника.

Семейные посиделки или совет (это кому как) начались со знакомства Илана с Лесей. Мальчик был в отъезде и кузину еще не видел. Я нервничала из-за предстоящего разговора, поэтому не ожидала, что Элиа и Дэйтон будут с сыном. А с ним няньки-воспитатели. И как говорить о столь серьезных делах?

Дэн перед встречей был собран, но, увидев племянника, оттаял. Будто забыв о проблемах, он улыбался и как ни в чем не бывало задавал мальчику вопросы о поездке. Пока они общались, я беспокойно ерзала и ловила на себе вопросительные взгляды Лисэйтов. Чувствуют, что неспроста эта встреча. Моя приветливая улыбка при взгляде в зеркало оказалась довольно многообещающей и мрачной. Увы, Дэйтон, тревога не учебная, а самая что ни на есть боевая.

— Почему вы с сыном? — тихо спросила я у Элианели, улучив момент.

— Даанэль просил. Дэйтон говорил, что-то в последнее время зреет. Король что-то задумал. Это связано с Иланом?

— Вообще, нет, но так или иначе заденет всех. Его, пожалуй, больше других.

Элианель помрачнела, но в паузу уже вклинился Дэн со своими вопросами, поэтому продолжения не последовало.

Собравшись в гостиной, все неловко смолкли. Теперь уже и Дэйтон заметно нервничал. Дэн ласково обнял за плечи племянника и вместе с ним подошел к колыбельке. Элианель ревниво наблюдала за ними, а мой любимый специально оглянулся на сестру и на друга, но только усмехнулся и покивал своим мыслям. Илан, который за каменным лицом прятал любопытство, легко разрядил напряженность обстановки. Едва увидев Лесю, он со всей детской непосредственностью спросил:

— Такая маленькая! Она настоящая?

— Ваше высочество! — пришел в ужас гувернер.

— Илан, что ты такое говоришь? — ахнула Элианель.

— Да, ваше высочество. Перед вами ее высочество принцесса Лесиаль, — вмешался король.

— А мне надо ей поклониться или поцеловать руку? — на всякий случай уточнил принц.

Все рассмеялись. Умора с этим королевским воспитанием. Пришлось прийти на помощь гувернеру, страстно желающему сделать замечание воспитаннику, но робеющему в августейшей компании. Новичок.

— Пока можешь потрясти ей погремушку. Этот знак внимания она оценит больше, чем любые поклоны.

— Ну как, нравится вам ваша кузина? — наконец поинтересовался Дэн.

— Она забавная, — улыбнулся мальчик, увлеченно звеня серебряными колокольчиками.

Сытая Леся пребывала в благодушном настроении и беззубо улыбалась ему в ответ.

— Вся семья в сборе. Как приятно! — подошел Дэйтон, мимолетно коснувшись плеча жены и вполголоса продолжив: — Не правда ли, дорогая?

— Да, вам бы еще наследника — и будет полное счастье, — вздохнула Элианель, обращаясь к брату.

— У нас уже есть наследник, — остро взглянул на нее Дэн. — И я не об Илане.

В воцарившейся тишине взгляды заметались от меня к нему.

— Скажи, мой мальчик, ты бы хотел иметь старшего брата? — Дэн присел на корточки перед племянником.

— Конечно! Мы с ним будем вдвоем кататься на лошадях! И дракона запускать!

— Но ты перестанешь быть наследником.

Илан отложил игрушку, серьезно взглянул на дядю, на родителей, опустил глаза в пол, исподлобья посмотрел на короля:

— Мама обрадуется. И я тоже.

— А отец? — продолжил допытываться король.

— Отец не понимает, зачем морочить ребенку голову. Не изволите объяснить, ваше величество? — не выдержал Дэйтон.

— Изволю, — поднялся король. — Моему сыну десять, это значит, что вскоре представится возможность забрать его с Земли и объявить наследником.

— Прости, я не ослышался: твой сын?!

— Не ослышался.

— Данэй, это шутка?

— Нет.

— Мария?

— Все так, Дэйтон.

Герцог недоверчиво переглянулся с женой и осторожно продолжил:

— Поправьте меня, если я не прав. Его величество в свою бытность на Земле обзавелся, кхм, бастардом и теперь, кхм-кхм, э-э-э… склоняет ее величество к признанию его наследником?

— Ты не прав.

— В чем?

— Это наш сын.

— Ваш… общий сын? Но тогда… почему ты скрывал его существование?! Нет, это я как раз понимаю. Но мне и Элианели… С этим престолонаследием она же все нервы себе вымотала!

— Я не знал о нем.

— Что?! Значит… значит, это вы скрывали?! — повернулся ко мне обвинитель.

— Я тоже не знала.

— Тогда я ничего уже не понимаю!

— Чего ты кипятишься, Дэйтон? Сядь, наконец. Не для того я вас звал, чтобы устроить скандал. Сын — лишь верхушка айсберга, о котором мы сами узнали совсем недавно. И столкновение с ним грозит всем нам кораблекрушением.

— Данэй, поглоти меня Хаос, ты самый непредсказуемый человек! Я каждый раз поражаюсь, откуда ты берешь все те неприятности, что валятся на наши головы! Излагай, что случилось, я выдохся в попытках угадать.

Герцог припал к бокалу, а я оглянулась. Маленькие свиты маленьких принца и принцессы, расположившись у дальней стены, старательно делали вид, что их здесь нет. Король, не поворачиваясь в ту сторону, заметил:

— По-моему, его высочеству скучно, а ее высочество уже уснула. Заберите малышку. Илан, обещанный велосипед ждет тебя в парке.

Мальчишка просиял, стремительно обежал по кругу, поцеловав родителей и нас с Дэном, и вприпрыжку помчался наружу, вызвав у гувернера шок. Прислуга и няньки испарились за минуту.

— Я до сих пор не уверен, стоит ли вам это знать, но, не раскрыв корня проблемы, невозможно объяснить появление сына. Итак, осенью прошедшего года из достоверного источника мне стало известно о существовании параллельной реальности, рожденной моей волей десять лет назад.

— Невозможно, — возразила Элианель.

— А я так уже не удивляюсь, — прокомментировал Дэйтон.

— Я бы сам оспорил вероятность подобного явления, однако мои ощущения и воспоминания о том периоде жизни подтверждают данные сведения. Напомню, речь идет о моем пребывании на Земле. Прошу учесть, что в мою программу изучения магии входил раздел по времени, на особо тщательном изучении которого настоял отец, и я со всем рвением, присущим юности, в свое время им заинтересовался. Что бы ни говорили мастера магических искусств, игры со временем существуют. Другой вопрос, что добиться стоящих результатов практически невозможно, к тому же они непредсказуемы. Хотя мне однажды удалось. Правда, было это в магическом сне, но тем не менее. Я устроил отцу встречу с послами в Даан’Элии почти на трое суток, а в реальности они проспали одну ночь. Мне потом было ой как худо, зато наградой стала благодарность двух королей. Памятуя об этом, я несколько раз пытался исправить непоправимое — уход матери, смерть брата, а позже отца. Каждый раз затея заканчивалась провалом. В первую же ночь на Земле я хотел отмотать время назад и не допустить своего перемещения туда. Однако, подсчитав скудные запасы Силы, что остались со мной после Магических Врат, решил не рисковать. И двинулся по пути, уготованном недругами. Немногим позже до меня дошло, что это испытание определит всю дальнейшую жизнь, поскольку проявились те приметы и события, о которых говорил мне Прорицатель. Наконец выбор чести был сделан, и сделан, увы, в сторону тьмы. Я не мог этого допустить и решился на отчаянный шаг. Теперь не важно, чего я хотел добиться и что сделал, но в итоге мы получили две ветки реальности, события в которых стремительно развивались в противоположных ключах. В одном мире я остался на Земле, у нас с Машей родился сын. Что происходит в нашей ветке, вам известно. Сейчас идет подготовка к ликвидации данной аномалии, пока мироздание не распорядилось по-своему. Но сына, сына я не отдам! Именно поэтому я обращаюсь к вам за помощью. Я собираюсь спасать этот бренный мир и хочу быть уверенным, что в ответ не удостоюсь черной неблагодарности. К моменту проведения слияния почва должна быть подготовлена, чтобы не возникло проволочек. Найдите мне юридическое обоснование, чтобы в нужный час я был спокоен и не знал сомнений.

Какое-то время висела тишина. Дэйтон морщил лоб в стремлении переварить полученные сведения. Элианель опомнилась первой:

— Ты понимаешь, какой это риск?

И всем без пояснений стало ясно, о чем она.

— А ты понимаешь, что завтра тебя может не стать? Как и твоего сына, а также мужа и всех остальных жителей Лаэнтера вместе с самим Лаэнтером! Всего этого не будет, а я останусь, чтобы мучиться воспоминаниями об упущенном шансе. Мы рискнем, чтобы победить.

— Значит, Лаэнтера там… нет? — наконец отмер герцог.

— Да. Война была проиграна.

— Значит, нас…

— Значит.

Дэйтон сглотнул:

— Чем мы можем помочь?

— Я уже сказал — мне нужно легализовать сына. Остальное я решу.

— «Решу»… Опять все на себя берешь.

— В данном случае никто, кроме меня, с проблемой не справится.

— Да, пожалуй, — задумалась Элианель. — Что же до наследника… Когда мы с тобой получили права наследования, был создан прецедент. Можно сослаться на него. Не думаю, что сейчас возникнут серьезные осложнения. На мой взгляд, его шансы выше, чем наши шансы в свое время. Мы изначально были лишены права наследования, а это ваш сын, наследник престола по праву рождения. Пусть он не вписан ни в один документ как имеющий это право, но он не вписан и как такого нрава не имеющий. В вашей власти эти права ему дать. Какая разница, в каком мире он появился на свет, если его родители — правящие король и королева, признающие факт своего родительства. А все остальное постараемся списать на побочные магические эффекты.

— Вот и прекрасно. Вскоре нам с Машей предстоит поездка на Землю. Именно там находится точка раздвоения. Мальчик вернется с нами. Он достаточно большой, чтобы перемещаться Магическими Вратами. Постарайтесь, чтобы его появление не спровоцировало ненужного шума и ключевые фигуры были готовы засвидетельствовать свои верноподданнические чувства.

— Примерный срок?

— Четыре-пять декад.

— У-у-у! Нереально, — запротестовал Дэйтон.

— Вот поэтому я и обратился к вам.

Коронация в Каннире не отличалась большой пышностью, но единение с Ниррэ Танном сделало ее для меня незабываемой. Когда перстень в храме скользнул на мой палец, поток Силы ослепил и оглушил минут на пять. Я увидела страну с такой высоты, что смогла бы накрыть ее ладонями. Какая она… теплая, живая. Миллион сердец бьется в унисон с моим. Они взывают к монаршей милости, и я в силах помочь всем и каждому. Сделать их счастливыми — теперь моя забота.

Распирающее ощущение всемогущества и жажда деятельности переполняли меня. Какого лешего тут собралась эта разряженная кодла? Для всеобщего благоденствия пахать надо, а не праздновать!

— Возьми себя в руки, — предостерег Дэн. — Обряд не закончен. Нам еще бумаги об объединении подписывать.

Легко сказать! Я чудом удержала себя на месте, многообещающе поглядывая на придворных. Ох, задам я вам перцу! Думаете, раз король с королевой заняты, можно работать с прохладцей? Где местные маги, я вас спрашиваю? Почему до сих пор не восстановлен магический корпус? Как там Дэн обещал? Давить будем Ниррэ Танном! Точно, будем. Народ возлагает на нас большие надежды, и я отчетливо слышу этот глас вопиющего в пустыне. А значит, покоя вам не будет, верноподданные вы мои.

Апогеем коронации стало подписание соглашения о вхождении Каннира в состав Лаэнтера. По факту оно уже произошло, но юридическую силу имел лишь документ, завизированный двумя владельцами Таннов. Все, теперь разорвать этот договор практически невозможно.

С настоящего момента каждый из перстней получал статус государственной печати объединенного королевства. Магически это позволяло каждому из них выступать в роли источника защиты единой границы либо объединять силу двух перстней в экстремальных случаях.

Пока мы принимали поздравления каннирской знати, я изнывала от вынужденного безделья.

— Маша, что с тобой? Ты сегодня сама не своя.

— Дэн, ты тоже постоянно это ощущаешь?

— Что — это?

— Жгучую потребность в действии, беспокойство за судьбу страны.

— Вот оно что! Ничего, скоро схлынет.

— Я тут подумала… Как Дранар мог довести народ до нищеты?! Это же физически больно — ловить эманации страдания подданных.

— Видишь ли, королевские перстни — не универсальный инструмент, автоматически возвышающий монарха над простыми смертными и избавляющий от пороков. Скорее Танны усиливают личные качества монарха. Если человек жаден до денег, то его жадность приобретает поистине королевские масштабы. Если широкой души, то будет щедр по-королевски. А если склонен к кровопролитию, то станет знатным кровопийцей.

Во мне, видимо, обитала мирового масштаба мать Тереза, и Ниррэ Танн разбудил ее. Едва выдержав необходимый по регламенту поздравительный час, мы отправились в заезд по стране. Перемещались телепортом, поэтому успели побывать во всех областях. В ходе поездки я надиктовала секретарю кучу распоряжений, на которых стояли пометки «первоочередное». Да, теперь у меня снова есть секретарь, каннирец. Судя по его поведению, история Эрдала ему известна. Он был очень почтителен, без особого разрешения не подходил ближе чем на два метра и никогда не поднимал на меня глаз.

Дэн оказался, как всегда, прав, и на другой день после коронации я уже не слышала того зова земли и людей, что терзал меня накануне. Однако теперь я знала, чего ждет от меня страна. Ниррэ Танн светил ровным голубым цветом и в совокупности с серебристым Раэл Танном стал центром внимания группы магов, которые занимались проблемой слияния миров. Нас с Дэном взяли в оборот и принялись проводить пока простые эксперименты по совместному использованию перстней и их магии.

Я теперь просто разрывалась между ребенком, Канниром и подготовкой к главному событию, от исхода которого зависело наше будущее. Судя по слухам, Лисэйты свою часть работы успешно воплощали в жизнь. По сведениям надежных людей, весть о наследнике королевской четы распространилась как пожар. Об этом говорил двор, шептались горничные, сплетничали гвардейцы. Причем, что удивительно, в разговорах сквозило неприкрытое сочувствие. Что же там Дэйтон изобрел, чтобы добиться подобного эффекта? Поговорить по душам было некогда. Львиную долю времени поглощали тренировки с магами, которые добивались, чтобы я в полной мере прочувствовала мощь Ниррэ Танна. Если до коронации это было просто украшение размера на три больше моего, то теперь он прочно пустил корни в мою магическую оболочку, и я его чувствовала как продолжение себя. Эдакая надстройка, дающая огромные возможности. Мне предстояло в кратчайшие сроки познать их и научиться пользоваться.

Наша Леся уже уверенно держала головку и очаровывала каждого, кто ее видел. Солнечно улыбаясь всем, она особо выделяла меня и Дэна, активно напевая и гуля при виде нас. За своими заботами Дэн никогда не забывал заглянуть к ней, и кажется мне, он тревожился не меньше моего и тянул время именно из-за дочери. Хоть и уверяли нас, что все расчеты говорят о полной безопасности операции, сердце было не на месте. Дата пока еще не назначалась, но я чувствовала, что времени осталось совсем мало. Леся, мой маленький ангелок, отрада очей моих, мое солнышко, мне так страшно уезжать от тебя в другой мир, чтобы оттуда повлиять на прошлое, настоящее и будущее. Если что-то пойдет не так, мы больше никогда тебя не увидим.

Как ни откладывалось событие, как ни была я загружена делами от рассвета до заката, стремясь охватить вниманием как можно больший пласт проблем, день отъезда наступил, казалось, в самый неподходящий момент. Леся маялась животиком, в Каннире надо бы поприсутствовать на первом совете магического корпуса, в Лаэнтере строящиеся школы требовали тщательного контроля. Напоследок мы еще раз встретились с Дэйтоном и Элианелью, чтобы повторить то, что они уже знали: сегодня-завтра неотлучно находиться при магах и самое дорогое — детей постоянно держать в поле зрения. Хоть и мал шанс отсюда повлиять на слияние, умелый маг может спасти каждого из них.