Я и мой король. Шаг за горизонт Никонова Ксения

— Кто бы мне еще его дал, — буркнула я себе под нос, задавая темп и направление.

Очень жаль, что на этот раз придется ограничиться наполнением резерва и сразу двигать назад. Под ручку с охранником много не наколдуешь.

— Кто вы и что здесь делаете? — неожиданно раздался голос над нами.

Приплыли. Я подняла голову: метрах в десяти впереди и выше стоял средних лет человек в примечательной хламиде, подозрительно глядя на нас. Надо думать, видок у нас убойный: я по-походному, в бриджах и рубашке навыпуск, с рюкзачком; мой неразлучный друг — в неизменном черном костюме и галстуке. И в лаковых туфлях для полного комплекта. Способ передвижения по пересеченной местности еще круче, по такому лесу только под руку и ходить.

Тень оживился. Выступил вперед, насколько позволяли сцепленные руки, закрывая меня от взгляда человека. Потом он заговорил на родном языке, демонстрируя пропуск. Подозрительное выражение на лице представителя встречающей стороны сразу сменилось изумленным. Нас вежливо попросили подождать, пообещав вскоре вернуться и сопроводить к месту Силы.

— Ну и? — спросила я, когда мужик скрылся с глаз.

— Он принесет вам пропуск, тогда двинемся дальше.

Пропуск мне принесли довольно скоро. Эдакую грубо обструганную палочку. Тень чуть не позеленел от злости, взглянув на нее. Завязался короткий, но жаркий спор, в результате которого он вынул свой пропуск и протянул мне, одновременно запихивая палочку в свой карман.

— Вы можете отпустить меня, мне ничего не грозит, — насупившись, пояснил он.

— Эта деревяшка вам чем-то поможет? — сочла я своим долгом спросить, прежде чем отцепиться от его рукава.

— Да, светлая госпожа, — охотно откликнулся маг, как я сразу окрестила его про себя. А кем ему еще быть, в таком-то наряде. — У нас не оказалось свободных пропусков, а свои передавать запрещено. Так что я сделал временную защиту. На пару часов хватит. Но ваш… э-э… сопровождающий счел оскорбительным для вас такой невзрачный оберег. Уверяю, у меня и в мыслях не было обидеть или оскорбить вас, просто под рукой не оказалось нужного материала. А дерево неплохо держит магию.

Тень делал вид, что разговор его не касается, отойдя наконец с линии общения. Не слишком-то удобно разговаривать, выглядывая на собеседника из-за широкоплечего детины. А потом я и не заметила, как он вновь пропал из видимости, поглощенная новым знакомством. Страсть как интересно пообщаться с магом, который держится на равных с тобой и не порывается поклониться, в отличие от некоторых.

За разговором мы добрались до места, где уже чувствовались встречные потоки магии. А дальше меня не пустили, мягко намекнув, что, когда происходит обследование и выяснение мощности места Силы, ради собственной безопасности лучше держаться от него подальше.

Домой я вернулась в состоянии задумчивости. На душе полегчало, все же магия на меня действует благотворно, а ее отсутствие добавляет нервов. От мастера Рора, так звали моего нечаянного знакомого, я узнала, что они занимаются глобальным изучением странностей нашего мира, в частности причинами нераспространения магии из мест Силы. Кстати, найденное тогда Дэном место Силы не использовалось для практических целей как довольно неудобное в транспортном плане. Все переходы между нашими мирами происходили в других точках.

Выходные не обещали ничего интересного. На субботу я наметила себе съездить на рынок поискать зонтик. Мой, зараза, каким-то неведомым образом умудрялся протекать в швах, во время сильного дождя устраивая мне уютное покалывание на голову. Заодно продуктов куплю.

Уже выйдя из маршрутки, я обнаружила, что потеряла набойку с правого каблука. Нет, только не это! Чертыхаясь и прихрамывая, чтобы дотянуть до ремонта, не испортив недешевых туфель, я приковыляла-таки к вывеске в виде подвешенного красного сапога. Где обнаружила очередь из собратьев по несчастью. Благо в этой старой мастерской можно сесть и подождать, пока чинят твою обувь. Страждущих оказалось с десяток человек только на срочный ремонт! Честно отстояв, я отдала туфли и, поджав босые ноги, присела тут же на скамейку — ждать придется не меньше получаса. Тут-то все и началось…

— Здравствуй, мой свет! — раздался знакомый голос.

Подняв глаза, я замерла: умеет он преподносить сюрпризы. Дэн ослепительно улыбнулся и протянул мне букет невероятно красивых цветов, прелестью сравнимых разве что с эльфийскими розами. Белые, с нежно-розовым оттенком… колокольчики? Нет, ландыши, но размером с колокольчики. И лепестки до того тонкие, что сквозь них видны покрытые солнечно-желтой пыльцой кудрявые тычинки. С трудом оторвав от букета взгляд, поймала себя на том, что уже готова расплыться в улыбке. Люди вокруг с умилением смотрели в нашу сторону. Подавив глупое желание, сухо ответила:

— Зря беспокоился.

— Прости, я не мог приехать раньше и отправить весть не мог. Пойдем, все расскажу.

— Не извиняйся. И можешь быть свободен на ближайшие лет десять. Твой шанс аннулирован.

Взгляды вокруг стали осуждающими. Мужик тут распинается, а она выеживается. И не сбежишь, потому что босиком. Щеки начали наливаться жаром от стыда и злости. Этого я тебе не прощу, Дэн. Я уже собиралась добавить что-нибудь еще более резкое, чтобы наверняка отбить желание видеть меня; по-другому его не отошьешь. Только не учла королевского менталитета. Дэну же наши люди до лампочки. Проникновенно посмотрев мне в глаза, он вдруг бухнулся на колени, поймал мою руку и жарко заговорил:

— Прости дурака! Знаю, что виноват. Такого больше никогда не повторится. Я сделаю все, что ты хочешь, только не прогоняй! — И прочая пурга в том же духе.

В помещении наступила тишина. Даже стуки мастера за стенкой замолкли. У народа челюсти поотвисали. Ё-моё! На грязный пол белыми брюками! Большой театр отдыхает.

— Ты что, с ума сошел? Вставай сейчас же! — попыталась я выдернуть руку и одновременно поднять Дэна.

— Не встану, пока не скажешь, что прощаешь, — блеснули нахальные черные глаза.

— Прекрати! Да как ты вообще можешь? Ты же… ты же…

— Я все могу! И без тебя никуда не уйду.

— Да не получится никуда идти! Мне туфли ремонтируют.

— Значит, будем говорить прямо здесь.

— Ну вставай, пожалуйста. Подожди меня где-нибудь… снаружи, я выйду, как только туфли отдадут, — взмолилась я.

— Обещаешь, что не сбежишь? — прищурившись, осведомился Дэн.

— Да куда я сбегу? Тут один выход.

— Вообще-то два.

— Ты когда-нибудь встанешь уже?

— Сразу, как скажешь, что я прощен.

— Прощен. Все?

— Не совсем. В твоих глазах прощения не вижу. Но я его добьюсь.

Дэн поднялся, небрежно смахнул грязь со штанов (знакомый фокус!) и, оценив количество людей в очереди, стремительно вышел.

Я закрыла лицо рукой, чтобы не видеть окружающих. Представляю, как на меня смотрят. Черт, попала. Еще одно такое представление, и я растаю. Аромат цветов, лежащих на моих коленях, манил, приглашая зарыться в них носом. Что он там говорил про два выхода? Может, попроситься у хозяев…

Додумать я не успела. Дэн все так же стремительно вернулся, неся в руках… босоножки. Черные, из переплетенных тонких ремешков. Не мои — новенькие.

— Наденешь? Могу помочь, — присел он рядом, с готовностью потянувшись к моей ноге.

Это уже чересчур. Вообще-то его величество весь «Господин Чересчур», но если еще начнет сейчас меня обувать!..

— Не надо! — испугалась я и неожиданно для себя самой быстро натянула и застегнула обновку. Босоножки были впору.

— Теперь ты можешь идти! — торжествующе улыбнулся Дэн.

Не просто идти, бежать! Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

— А мои туфли? — вспомнила я на пороге, махнув квиточком.

— Не беспокойся. Никуда они не денутся, — изъял бумажку Дэн и вывел меня на улицу.

— Ты где это взял? — поинтересовалась я, приноравливаясь к новой обуви.

На правой ремешок слабоват, хоть застегнула на крайнюю дырочку.

— В магазине, — кивнул он на здание напротив. — Тебе не нравится? Можно зайти взять другие.

— В смысле — взять? — В голове щелкнуло: он с такой скоростью сгонял до магазина? Выбрал, купил, рассчитался. И с размером угадал…

— В самом прямом. Заходишь…

— Маша! — раздался окрик от того самого магазина. Маринка и Андрей. — Ой, здравствуйте, — подошли они. — А мы думаем, показалось или нет.

«Хорошо, что на Наташку с Юркой не напоролись. Те бы мне мигом вынесли семейное порицание», — отметила я про себя. Поежившись, представила реакцию брата на меня, среди бела дня прогуливающуюся по городу за ручку с мужчиной — не мужем! А так друзья, казалось, искренне радовались нежданной встрече со своим «крестным». Дэн тоже благожелательно улыбался, даже задал пару вопросов — о кольцах и о талантах сына. Правда, буквально через минуту раскланялся, объяснив, что нас ждет насыщенная программа: обед, прогулка и прочие радости жизни. Я вставила ремарку о своих планах на день, где на первом месте был зонтик, на втором — провизия, на третьем — домашние хлопоты. Сдвинуть что-то представляется возможным на час, не больше. Правильно истолковав брошенный мной выразительный взгляд, Дэн только крепче сжал мою руку, весело усмехнулся: «Разберемся», — и учтиво попрощался с нашими собеседниками.

Потом Маринка мне рассказала, что Дэн действительно был в магазине и босоножки он именно что взял. Картина называлась «Шопинг по-королевски». Они выбирали туфли, когда в помещение вихрем ворвался король, пробежался взглядом по полкам, остановил продавщицу, как раз уносящую не подошедшую кому-то пару, что-то тихо спросил у сопровождавшего его мужчины, кивнул: «Подойдут. Я их беру», — и направился к выходу. Хлопающая глазами девушка-продавец оживилась, когда Дэн был уже у дверей: «Молодой человек! А деньги?!» Тот кивнул своему спутнику: «Рассчитайтесь», — и был таков. Судя по описанию, сопровождающим был не Тень и не Николай Андреевич. Странно, а я никакого мужика на улице не видела. Впрочем, могла и просмотреть, мне тогда не до того было.

Дэн решительно вел меня.

— Куда мы идем? — спросила я.

— В прошлый раз я обещал тебе, что первым делом накормлю, а после этого будет культурная программа.

— Но я не хочу есть. Только из дома.

— Честно говоря, я сам изрядно проголодался. Составишь мне компанию?

— А что, тебя морят голодом?

— Меня? Нет, такое еще никому в голову не приходило. Торопился я. Вернулся из Лаэнтера, и сразу к тебе.

— Зачем? — опустила я ресницы.

— Соскучился, — наклонил он голову. — Очень. Даже сам не ожидал. — Дэн помолчал, потом спохватился: — Пожалуй, это место подойдет.

Мы резко повернули к дверям небольшого ресторанчика, что-то такое итальянского типа. Внутри было не в пример прохладнее, чем снаружи, что не могло не радовать. Выбрав укромное местечко в уголке, Дэн заказал вино, а из меню, по-моему, выбирал методом тыка. У меня аппетит отсутствовал начисто — жарко, да и ситуация не располагает. Вцепившись в принесенный стакан сока, я со страхом ожидала продолжения. Пока вокруг были люди, мы перекидывались лишь ничего не значащими фразами.

— Маша, мне действительно очень жаль, что так вышло, — наконец начал Дэн. — Я так ждал того свидания и ехал домой с твердым намерением управиться с делами за два дня. Но оказалось, там столько всего накопилось за время моего отсутствия! Какие-то прошения по налоговым сборам, имущественные споры, два торговых соглашения — и всем непременно требовалось мое монаршее вмешательство. Но самое главное…

Дэн говорил хорошо и складно, с искренним возмущением описывая беспомощность и безрукость своего окружения, которое без короля шагу ступить не способно. И я понимала, что он действительно многим жертвует, чтобы приезжать сюда. По его словам, ради меня. Вот только мне сейчас надо было набраться смелости и доходчиво объяснить Дэну, что жертвы напрасны. Мы не можем и не должны больше встречаться. Мне нужно было перебить королевское красноречие, но чем дольше я слушала, тем труднее становилось сказать о своем. Я уставилась на Дэна, пытаясь поймать паузу в речи и одновременно удержать взгляд. Вот сейчас…

— …как выяснилось, у посольства есть и вторая миссия, тайная, о которой Дэйтону не было известно! Они оттягивали возвращение, дожидаясь меня, чтобы получить аудиенцию. И знаешь зачем? Сиртанский принц приехал, чтобы сосватать мне свою сестру! — скривившись, выплюнул Дэн последнюю фразу. — Налетело воронье!

Я так и застыла с приоткрытым ртом.

— Главная неожиданность состояла в том, что они сумели заручиться поддержкой ключевых лиц. Когда только успели? И приехали-то вовремя, как раз к окончанию срока официального траура. Несколько дней меня атаковали в надежде склонить к этому браку, расписывая его преимущества и выгоды! Целый заговор организовали! — Возмущению Дэна не было предела.

— А ты? — не удержалась я от вопроса.

Он расцвел в злорадной усмешке:

— Я припомнил им предыдущие два брака, заключенные в полном соответствии с интересами государства. И что мы получили в результате? Ни интересов, ни наследника. И заявил во всеуслышание, что на этот раз выбор невесты оставляю за собой. В конце концов, я столько сделал для своей страны и народа, что заслужил немного счастья.

— И они… согласились? — недоверчиво уточнила я.

— Скажем так, не осмелились возразить. Попыток они, конечно, не оставят, но это уже не имеет значения. Потому что я свой выбор сделал. Маша, со времен десятилетней давности ситуация сильно изменилась. После войны я возглавил Союз Четырех. Четыре королевства, наиболее влиятельные в мировой политике. Мы выиграли страшную войну, и скажу без ложной скромности, основная заслуга в этом моя. А косвенно и твоя.

Я удивленно подняла брови, а Дэн совершенно серьезно продолжил:

— Если бы не ты, я бы не вернулся и не остановил врага. Благодаря тебе я сохранил жизнь и рассудок, ради нашей любви был готов сражаться с целым миром. Ты помнишь наше прощание?

Я сглотнула комок в горле. Еще бы мне забыть тот день.

— Если бы ты сказала тогда «останься», я бы остался. Но ты сказала «иди»… Я не забыл этого. Мой народ поет песни о короле и его юной возлюбленной, которая пожертвовала любовью ради его возвращения с чужбины домой. Люди уверены, что, пока они не воссоединятся, король не обретет счастья и покоя. Красиво, правда? Ристал — величайший бард современности. Его магический дар — читать души людей. Мы встретились во время войны, а потом я услышал эту песню на привале…

Я и не заметила, когда мои пальцы оказались в его руке.

— Маша, не отталкивай меня. Когда у нас появился реальный шанс все наверстать за ушедшие годы. Когда у меня достаточно власти и влияния, чтобы диктовать свою волю. И все склонят головы, принимая ее. Я чувствую, что в душе твоей смута. Не нужно быть Ристалом, чтобы понять это. Почему ты боишься сделать шаг? Что удерживает тебя? Ничего, кроме тебя самой!

— Дэн, моя жизнь состоялась, такая, какая есть. Поздно ты вернулся. Я не верю в сказочную жизнь в сказочном королевстве. У меня есть все — дом, семья, работа. Уважение в обществе и друзья. И все это создала я сама. Тебе нечего предложить мне.

— Ты верно сказала и все же заблуждаешься. Я бы мог сказать то же самое. Одного нет в твоей и моей жизни — счастья. Можно сколько угодно убеждать себя, что все прекрасно, все есть и многое состоялось. А оглянешься — и обнаружишь, что жизнь уходит в пустоту. Испытав однажды настоящее чувство, другим его не заменить. И ты знаешь, что я прав. Маша, уезжай со мной! Ты не пожалеешь о сделанном выборе, обещаю.

Я замкнулась в себе, чувствуя, что уже почти сдалась. Да, черт побери! Мне плохо без него — было, есть и будет. Я едва не сгорела, когда он пропал на годы. Если бы не поддержка близких… и Мишки. Если бы он не был всегда рядом, если бы не заговорил однажды о своей любви, мне бы и в голову не пришло выйти за него. Я никогда не пылала от нетерпения перед встречами с ним. Я улыбалась, потому что он шутил и не оставлял мне времени на грусть. В конце концов меня совесть заела — что же я морочу парню голову. Он столько лет ходит вокруг меня, терпеливо, настойчиво. И мои «спасибо» уже на языке навязли, так часто я его благодарила за мелкие услуги и большие дела. Если бы у меня оставалась какая-то надежда, что Дэн вернется, я бы никогда не сказала ему «да». Что будет, если я сейчас откажусь? Сама, добровольно, трезво рассудив, что лучше оставить все как есть, а любовь — лишь обман. Смогу ли забыть вновь, зная на этот раз, что Дэн жив и не отказался от меня. Если, конечно, он говорит правду. Не обернутся ли обманом все его порывы?

Я закрыла глаза, чувствуя, как чаши весов колеблются. Два коротких слова определят дальнейший путь. Сказать «да» и шагнуть с обрыва, ощущая, как захватывает дух. Или взлечу, или разобьюсь о камни. Сказать «нет», и никакого полета не будет. Под ногами твердая поверхность, позади надежный тыл. Все знакомо, никаких потрясений. Болото до конца жизни и тоскливые воспоминания о несбывшемся. Но разбиваться о скалы так больно!

Я открыла глаза, рассчитывая на подсказку. Можно ли верить тебе, Дэн?

«Ты слышишь меня сейчас? Вижу, что да. Надеюсь, нет надобности напоминать, в каких случаях между людьми возникает мысленная связь?»

«Слышу, да, но…»

«Но продолжаешь сомневаться…»

«Я боюсь судьбоносных решений. Тем более таких скоропалительных».

«Предпочитаешь, чтобы за тебя решили обстоятельства? Они всегда против людей. Время — наш худший враг. Однажды я побоялся принять быстрое решение и потерял тебя. Однажды жизнь подсказала тебе, что хватит ждать, и ты сказала „да“ ему».

— Дэн, у меня не оставалось надежды!

— А как же моя роза?

— Она завяла.

— Не может быть! Моя жизнь не висела на волоске. И в своих чувствах я ни разу не усомнился.

— Дэн, она завяла. Два года я черпала в ней силы. Все только головой качали. Три квартиры она сменила вместе со мной. Я всегда перевозила ее первой. А после очередного переезда увидела, что она засохла. Сразу, за те два часа, что мы перевозили остальные вещи. Я отказалась верить своим глазам, выгнала Мишку и неделю не ходила на учебу и работу. Мне казалось, что моя душа засохла вместе с твоим цветком.

— Это не могло случиться так просто.

— Я тоже так думала. Стала вспоминать подробности. Учинила Мишке допрос — был момент, когда он оставался наедине с цветком. Так ведь не в первый раз. Он не верил, что твой подарок стоит так долго, думал, я покупаю цветы сама, незаметно подменяя один другим, когда предыдущий начинает увядать. Много раз интересовался, как на самом деле он называется, потому что на розу ни капли не похож. И всегда неприязненно косился на цветок. Один раз даже уронил вазу. Чуть не убила его. Когда роза завяла, он клялся, что непричастен к этому, и в утешение даже пообещал устроить свою «невянущую» розу. Продержатся три месяца, пока я уже не рявкнула, что хватит напрасных трат. Все равно эффект не тот. У твоей розы я знала каждый лепесток, изучила все их наизусть. А тут — я что, один цветок от другого не отличу? Один выше, другой ниже, у одного бутон еще закрыт, у другого раскрылся, пока стоял. Оттенки разные, количество листочков. А главное, все они вызывают в душе лишь горечь утраты. Я упорно не хотела думать о самом плохом. Придумывала себе в утешение, что вдруг ты с заклинанием просчитался или я была небрежна и заморозила цветок, хотя укрывала как могла. И так до тех пор, пока на работе кто-то не обмолвился, что у них после смерти бабушки засох ее любимый фикус. У меня будто струна в душе порвалась. Чего я жду? После твоего письма прошло уже два года. И ты сам писал, что роза не завянет до тех пор, пока ты жив и любишь. О том, что разлюбил, не могло быть и речи. Твое письмо дышало любовью, как и цветок. А смерть во время войны — обыденное явление. Я бы завалила госэкзамены и диплом… Помог запас знаний, полученных с абсолютной памятью. Ждать мне было больше некого.

— А письмо? Ты его не сохранила?

— Его Мишка… выкинул, — потупилась я. — Сразу после свадьбы. Нашел и сказал, что такому старью место на помойке. Мол, он же не хранит фотографии своих бывших подружек. Мы из-за этого даже к Маринке почти не ездили. Потому что у них на свадебном снимке мы с тобой.

— Ну разумеется. Когда уводишь чужую девушку — девушку, которая любит и ждет другого! — надо позаботиться, чтобы она не оглядывалась назад. Одного он не учел, избавляясь от памяти обо мне: цветок убить можно, тем самым заставив тебя поверить в мою смерть. Вот только я не умер.

— Ты думаешь, это он что-то сделал с розой?

— По-моему, это очевидно. По-твоему, нет?

— Не знаю… Если так, все выглядит совсем по-другому. Мне надо подумать, вспомнить. Он ведь клялся, что ни при чем. И я всегда верила ему, как самой себе.

— В свете твоего рассказа и для меня все выглядит несколько иначе. Так что нам обоим теперь есть о чем подумать.

Дэн замолчал, потому что принесли наш заказ. Пока расставляли тарелки, он сидел без движения, устремив взгляд куда-то вдаль. Не знаю, что там было у него, а в моих далях ничего хорошего. Когда официантка удалилась с пожеланием приятного аппетита, Дэн первым взялся за приборы и, вертя в руках нож, заговорил невпопад:

— Вчера я беседовал с лингвистами, которые составляют лаэнто-русский словарь. Остановились на слове «реванш».

Реванш? О чем он? Я оторвалась от созерцания пейзажа за окном и внимательно взглянула на собеседника. Холодная усмешка на его губах вкупе с отблесками на лезвии столового ножа мне не понравилась.

— Ты собираешься мстить? — обмерла я.

— Ну что ты, моя прелесть, — улыбнулся Дэн, смягчаясь. — Твой так называемый «супруг» недостоин моей мести. Разве что презрения. А слово «реванш» интересно тем, что есть и в лаэнте. Во всяком случае, очень похожее слово по звучанию.

— И что оно означает?

— Ты хочешь изучить наш язык? Похвальное желание. Три-четыре занятия, и мы сможем говорить на двух языках. А слово «реванш» означает «победа».

«Реванш — победа». Определенно, логическая связка здесь есть. Дэн думал об этом? А я думала о другом: мог ли Мишка сознательно причинить мне боль, убивая последнюю хрупкую надежду на счастье. Мог ли он врать, видя, как больно ударила по мне гибель цветка?

— Маша, — прервал мои размышления Дэн, — ты хочешь побыть одна?

Как точно он угадал. Мне надо остаться наедине с собой, чтобы все хорошенько обдумать.

— Пожалуй, да. Извини.

— Не извиняйся, я понимаю. Тогда оставляю тебя. До встречи. Можешь не торопиться, тебя отвезут куда скажешь.

Дэн поднялся, поцеловал руку и вышел. Было впечатление, что ему уединения захотелось не меньше моего, если не больше.

Я побродила по магазинам, отказавшись от транспортных услуг, которые со всем возможным почтением предложили королевские служащие. А обнаружилось их неподалеку три человека. Двое подошли ко мне, а еще один ждал у машины. Интересно, они за королем повсюду следуют? И почему я их до того не видела?

Купила черный зонт как соответствующий моему душевному настрою, говяжьи ребрышки и овощи, после чего отправилась домой варить борщ. Готовка всегда действует на меня умиротворяюще.

Дома я поставила букет на стеклянный прозрачный столик в комнате. Интересно, как называются эти цветы? Такие нежные. Захотелось, чтобы прямо сейчас вернулся Мишка и увидел их. И спросил. Нет, не так. Надо принести домой эльфийские розы и дождаться, когда он вернется. Они ведь и не думают вянуть, стоят себе, украшая мой кабинет. Я поставлю их на самом заметном месте и обязательно посмотрю на Мишку в тот момент, когда он их узнает. Мне надо видеть его глаза. Там я прочту ответ на вопрос, который теперь гложет мою душу. Он столько яда и желчи пролил в адрес Дэна, исподволь, намеками, даже в предполагаемом посмертии иначе как героем в кавычках его не называя, что теперь это было делом принципа. Если он угробил ту розу…

В дверь постучали. Я нахмурилась. Соседи, если что, пользуются звонком, а друзья и родные предупреждают по телефону. Значит, кто?

За дверью был Дэн.

— Прости за поздний визит. Я… могу войти? — неуверенно спросил он.

Даже странно видеть его таким. Я оглянулась на себя, на прихожую — мы с прихожей показались мне совершенно не готовыми к приему августейших особ.

— Что-то случилось? — спросила я, пряча за спину перепачканные свеклой и морковкой руки.

— Да. То есть нет. Я принес твои туфли и еще кое-что. — Он протянул обувку. — Не в качестве подарков, а из соображений безопасности. Прими, пожалуйста. Мне сообщили, что ты была в месте Силы…

— Подожди. Входи. Что мы через порог?

— Извини еще раз. Неловко так, без приглашения. Я на пять минут, отдам, что хотел, и уйду.

— Проходи в комнату, я сейчас.

Я поспешила ретироваться в ванную, отмыть руки да хоть причесаться. Когда вернулась, обнаружила удивительную картину: моя боязливая Варька, которая обычно при чужих прячется за диван, принюхивалась к руке Дэна. Ты смотри, какое доверие! Не иначе понравился. При виде меня Дэн немедленно вскочил с кресла. Что-то с ним не так. Где его прямой взгляд и уверенные движения?

— Маша, пожалуйста, возьми это. Пропуск через щиты. — Знакомый прямоугольник лег мне на ладонь. — Накопитель Силы. Очень удобная и нужная вещь в вашем мире. — Накопитель представлял собой изящный золотой браслет с аметистами. — И третье. — Дэн снял один из перстней. — Здесь заложено заклинание телепортации. О нем никому не известно, кроме телохранителей. В любой момент из любой точки ты сможешь переместиться в безопасное место, например, в эту квартиру. Это на крайний случай. И еще. Вижу, кольцо с защитой ты не носишь. Пожалуйста, надень его и не снимай. Это не прихоть, поверь.

— Что случилось? Мне действительно угрожает опасность?

— Нет-нет, поспешно заверил Дэн. — Я просто исправляю допущенную оплошность. Пропуска имеют все мои подданные, работающие в вашем мире, мы здесь широко пользуемся защитным полем. А накопители являются частью экипировки магов, чтобы не беспокоиться о магии в повседневности и при выполнении работ. Ну а защита — это, так сказать, разумная предосторожность. Хочется иметь уверенность, что с теми, кто мне дорог, ничего не случится. Тем более это актуально здесь и сейчас. Наши планы не вызывают восторга в определенных кругах вашего общества, и уверен, они активно ищут рычаги воздействия на меня.

— Планы? Дэн, какие планы? Ты что, собрался завоевать наш мир? Здесь уже куча твоих людей. Только я с десятком иномирян столкнулась. И все при деле.

— Завоевать?! — рассмеялся он. — Нет, Маша. Я бы его, пожалуй, и в дар не принял. В настоящий момент сфера моих интересов лежит в области энергетики, а это, как оказалось, ваша любимая мозоль. А между тем переход на принципиально новые виды энергоносителей пошел бы на пользу этому миру и людям. И принес бы колоссальные доходы всем партнерам. Ну да это тема для отдельного долгого разговора. Если будет желание, мы потом поговорим обо всем подробно. Давай я сейчас покажу, как пользоваться накопителем и открывать портал. С ним нужно быть особенно осторожной. Первым делом определи для себя места, которые ты знаешь как свои пять пальцев и куда при опасности сможешь переместиться. Главное, место должно быть свободно от посторонних предметов. Что касается колец, на мой взгляд, это самая удобная форма магического инструмента — не мешаются, потерять их сложнее, чем что бы то ни было, и ближе всего к пальцам, то есть вложенное заклинание может высвобождаться практически мгновенно.

Дальше я выслушала подробные инструкции, которые прервались закипевшим борщом, после чего мы плавно переместились на кухню. Дэн, мечтательно улыбаясь, сообщил, что вкуснее того еще моего борща в жизни своей ничего не пробовал, и выпросил себе порцию «для дегустации». Я, конечно, не отказала, но посоветовала гнать в шею поваров и всех тех, кто распоряжается королевским питанием.

За столом меня посетило мучительное, щемящее чувство, что, если бы он сейчас остался и завтра был здесь и послезавтра, мне и не надо большего счастья. Доев все до последней картошинки, Дэн поблагодарил за гостеприимство и неохотно сказал, что ему пора.

Мы долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Потом он так же молча направился к дверям. И только выйдя за порог, обернулся и спросил:

— Какие у тебя планы на завтра?

Я пожала плечами, а Дэн загадочно улыбнулся и пообещал, что это будет день сюрпризов. После чего поцеловал руку и ушел.

Глава 6

ОДИН ДЕНЬ

Что должен думать человек, когда в окно его квартиры на четвертом этаже стучат? Я лежала, разглядывая, как по стене ползет солнечный луч, проникший в щелку между штор, когда раздался негромкий стук. Еще. И еще. Если в первый миг мне показалось, что это соседи что-то уронили, то после серии коротких «тук-тук-тук» я сообразила, что это похоже на… За окном было розовое утро, а на карнизе снаружи сидел белый голубь. И в клюве у него был невесомый цветок — голубая эльфийская роза. Я боялась спугнуть пернатого почтальона, поэтому открывала створку медленно и осторожно. Но он не улетел. Терпеливо дождался, когда я протяну руку, коротко взмахнул крыльями и спрыгнул на нее, одновременно роняя цветок на мою ладонь.

— Спасибо, мой хороший, — прошептала я.

Он сообщил что-то важное на своем голубином языке и счел миссию выполненной. А в глубине комнаты зазвонил телефон. Номер не определился, но я и так знала, кто это.

— Здравствуй, мой свет! Как спалось? — Дэн не обманул моих ожиданий.

— Замечательно! — искренне поделилась я. — А еще лучше вышло пробуждение. Спасибо за цветок, он такой красивый!

— Ты прекраснее эльфийской розы. И окажешь мне большую честь, если согласишься на прогулку в это чудесное утро.

— Но я еще даже не одета. И не завтракала.

— Предлагаю позавтракать вместе. А твой наряд не играет никакой роли. Мне ты понравишься даже в халате и без макияжа. Честное королевское слово.

— В последний раз ты видел меня в подобном виде десять лет назад, — напомнила я. — Так что осторожнее с королевским словом.

— Уверяю тебя, оно тверже алмаза. А посему жду тебя через пятнадцать минут у подъезда. В любом виде.

— Исключено! Час, не меньше.

Мы еще поторговались. В результате сошлись на двадцати трех минутах (черт побери, ему не королем надо быть, а торговцем!), а готова я была уже через те самые пятнадцать, потому что под конец нашей шуточной торговли Дэн признался, что готов ждать хоть полдня, но с величайшим сожалением будет провожать каждую ушедшую минуту. Мы их и так слишком много потеряли. За десять-то лет!

Внизу (соседям на радость) меня ждал тот самый черный «роллс-ройс», внутри отделанный светлой замшей и серебром. Я и представить не могла, что салон машины может быть таким роскошным! Домчало нас это чудо за какие-то пять минут, а Дэн так смотрел, что сердце норовило выскочить из груди.

Потом мы завтракали на открытой террасе с видом на водохранилище, и он спросил, нет ли у меня каких особых желаний, которые он с радостью бы исполнил. Я недолго думая пожелала прогулку на парусной яхте. Через пару минут и пару звонков Дэн сообщил, что яхта готова, но пока нет ветра. Будет ветер, выйдем в плавание. А если не будет, но очень захочется, значит, ветер найдется. А пока предложил пройтись по знакомым улицам, потренировать память — узнает ли он их в летнем обличье.

Оказалось, я и сама не помню, когда сносили старые здания или что-то перестраивали. По тенистому бульвару прохаживались парочки, шумные семейства, мамочки с колясками, которые притягивали наши взгляды. И мы всё говорили о пустяках, не решаясь завести серьезный разговор. Дэн держал меня за кончики пальцев, даже не пытаясь обнять. А потом нам встретился тир. Такой, знаете, простецкий, в котором призы — сплошь китайские безделушки. Тут мой спутник оживился и пообещал добыть мягкую игрушку, далматинца. Но вышел казус с деньгами. Не знаю, кто уж догадался, но укомплектован Дэн был крупными купюрами и какой-то суперпуперзолотой картой. Ни то ни другое в качестве платы не прокатило. Я бы из своих заплатила, но сочла за благо промолчать. Ибо чревато. Выручил Тень. Точнее, другой телохранитель, Дэнов. Пока король убеждал владельца тира взять купюру и уж изыскать сдачу (наивный, сдача у того, может, и была, но недавно по городу прокатилась волна фальшивок, и теперь сунуться с крупной купюрой можно было далеко не везде), тот по-тихому материализовался где-то в сторонке, купил горсть пулек и поднес его величеству. Судя по лицу Дэна, еще пара минут, и кто-то бы точно полетел со своей должности, ладно если не на дыбу. А так все остались довольны, даже мое настроение быстро вернулось в праздничное русло.

Появление телохранителя, конечно, меня не порадовало. Во-первых, это означало, что гуляем мы вовсе не вдвоем и надо бы следить за своими словами и поступками. А во-вторых, упорное отрицание Дэном какой бы то ни было опасности наряду с усилением защиты рождали беспокойство. Впрочем, о Тенях я вскоре забыла, как и всегда. Зато восхитилась королевской стрельбой. Из лука он когда-то здорово стрелял, из воздушки, как оказалось, не хуже. Дяденька бы разорился на призах, но мне тоже захотелось пострелять. Дэн обнял меня сзади, показывая, как правильно держать винтовку, целиться, плавно спускать курок. А потом с сожалением констатировал, что со зрением у меня не все ладно, мол, постоянно прищуриваюсь и в телескопе пришлось наводить резкость. Вот и сейчас метила все больше в «молоко». Я с грустью согласилась, что годы у людей только берут и мало что дают взамен. Дэн прислонился лбом к моему лбу и глаза в глаза пообещал, что вернет мне все потерянное; что касается здоровья — в первую очередь. По поводу зрения можно в любой день проконсультироваться у его лекаря, и если тот не в силах помочь, то уж в Лаэнтере нужный маг быстро найдется. А если есть еще какие жалобы, стоит только их озвучить…

Боже мой! Неужели это реально — избавиться от больших и мелких болячек? Мой голос, который я потеряла в те тяжелые дни ожидания и до сих нор не могла петь. Опущенная почка, которая периодически принималась болеть. Врачи советовали поправиться, иначе стращали операцией. А как мне поправиться, когда еда не идет впрок? Объедаться днем и на ночь? Да я вроде и так себя не ограничиваю. И щитовидка. И чисто женские проблемы… О них, впрочем, я бы не заикнулась ни Дэну, ни его магам.

— Маша, я сделаю для тебя все, — продолжал он. — Большинство твоих бед из-за меня, мне и исправлять. Если бы не наша встреча и не наше расставание, ты бы жила намного спокойнее и счастливее. Если бы я не послушался своих страхов, сомнений, своей гордыни… мы уже пять лет могли быть вместе.

И его будто прорвало. Дэн говорил, а я слушала. Он рассказывал, как вернулся к себе и вместо мирного края обнаружил кровавую бойню. Портал вывел его в опустевшую деревню, где недавно хозяйничали дроу. Страшные предчувствия, которые терзали его в последние дни, предстали наяву. Раэл Танн, вбирая в себя из окружающего пространства Силу, одновременно наливался кровавыми тонами. Враг был рядом. Первыми живыми, на кого наткнулся король, оказались уцелевшие жители соседних деревень, насмерть перепуганные и растерянные. Так что армия ему досталась та еще. Все бы полегли в ближайшей стычке, но магия перстня не подпускала врага. Так что отступить удалось без больших потерь. Контролировать защитное поле было необходимо и днем и ночью: отпустишь на полную мощь — сойдут с ума собственные солдаты и мирные жители, ослабишь — враг быстро понял, с кем и чем имеет дело, и пользовался малейшей брешью. Если бы король к моменту нападения находился в столице, Раэл Танн активировал бы поле на границах страны. Теперь это оказалось невозможно. И очаг защиты сосредоточился там, где находился сам Дэн.

Первой штаб-квартирой стал замок местного феодала, хозяин которого вместе с семьей пытался бежать, да так и сгинул. Сюда беспрестанно тянулись люди в надежде на защиту; прибыли два графа и маркиз с северной границы, их дружины еще не были в бою и пришли в полном составе. Вот теперь можно было пытаться вести какие-то боевые действия. Когда дроу подошли к стенам замка, приведя своих магов, которым предстояло нейтрализовать защиту людей, король встретил их неведомым оружием. Верхушку вражеской армии Дэн лично перестрелял с башен замка. На свою винтовку с профессиональной оптикой король практически молился, строжайше запретив другим к ней приближаться.

Все, кто имел хоть какой-то магический дар, были мобилизованы на государственную службу и немедленно пристроены к делу: лечить раненых, держать защитное поле, налаживать быт в тылу и на фронте. Единственный мастер-оружейник получил задание любыми способами освоить производство боеприпасов.

Воссоединение с сестрой и уцелевшими королевскими войсками позволило подумать о каких-то наступательных действиях. До того главной заботой было удержать занятые позиции и не дать врагу пройти на северо-восток. Ситуация усугублялась тем, что на оставшихся территориях не оказалось ни одного места Силы. Стало быть, на подготовку любого масштабного боевого заклинания требовалось времени на порядок больше, чем врагу. Так что альтернативные, безмагические, военные хитрости стали серьезным подспорьем. Наладив процесс подпитки Раэл Танна и поддержки защитного поля другими магами, сам Дэн непрерывно придумывал что-то, что позволило бы перейти в наступление. Начиная от тактических приемов и заканчивая техническими нововведениями. Не зря он увез в голове целую библиотеку знаний нашего мира.

Дни и ночи, наполненные кипучей деятельностью. Всегда в центре событий и очень редко наедине с собой и своими воспоминаниями. Каким далеким и почти нереальным казался наш мир. Какой прекрасной и желанной — наша любовь.

Посланникам на мой двадцатый день рождения не повезло так, как Дэйтону. Они не успели открыть Магические Врага… Вторые даже до места Силы не добрались. Третьим вновь вызвался Дэйтон, вернувшийся с операции в тылу врага. Но Дэн, который знал, что бывает с попавшими в плен, скрепя сердце отказался от своей затеи.

Потом была историческая встреча четырех королей, которые заключили союз и объединили свои войска против общего врага. И началось масштабное наступление по всем фронтам. Однако дроу, готовившие вторжение не один год, спасаясь от разгрома, прибегли к крайней мере. Они стали «выжигать» магию на оставляемых территориях. Способ этот в теории был известен давно, но никогда не применялся магами их мира, поскольку лишал обе воюющие стороны главного оружия. Маги такие зоны с опаской обходили по большой дуге. А «Тайны», королевские кольца, коих к тому времени было найдено три из четырех, становились бессильны прикрывать землю и людей. Война затянулась на неопределенный срок. Дэн, впервые попав в выжженное место Силы, с ужасом понял, что связи с нашим миром у него не будет до тех пор, пока люди не отвоюют хоть один уцелевший источник магии. Его начали терзать кошмары на тему черной магии и посещать отчаянные мысли, что нам уже никогда не встретиться. И худшим кошмаром было то, что я его не дождусь…

Дэн замолк, и наши взгляды на мгновение скрестились. По тому, как он молчал, я поняла, что с его губ готово слететь горькое обвинение. Мы стояли в каком-то тихом дворике, куда неизвестно как забрели. Кругом буйно зеленели деревья, тополиный пух устилал дорожку и тихо кружился в воздухе.

— Присядем? — предложил король, показывая на скамейку.

Если мы сейчас не найдем нужных слов, стена между нами останется стеной.

— Дэн…

— Подожди, Маша. Я должен договорить, — коснулся он моей руки влажной ладонью. — Когда я узнал о твоем замужестве, мне было так больно, что я не желал признавать очевидное: винить некого, кроме самого себя. Мы разминулись не на три недели… возможность передать тебе весть появилась уже за несколько месяцев до того. Четыре весны без связи… ослепленный своими успехами, я желал непременно прийти к тебе победителем. Несомненным, безусловным, на вершине славы. Победа была очевидна: мощь четырех «Таннов» раздавила врага человечества. И простое послание меня не устраивало. Мне хотелось всего и сразу: прийти, забрать тебя, жениться, и чтобы без единой заминки. Своим приближенным я давно сообщил, что женюсь немедленно после официального оглашения победы. И союзникам намекал, чтобы не мечтали породниться. А самого обуревали страхи. Четыре весны без связи… что может случиться с девушкой в вашем безумном мире за четыре года, какой станет она, имея лишь тонкую ниточку надежды — мой зачарованный цветок. Я говорил себе: «Не смей сомневаться, такой, как она, не найдешь во всех мирах». Но черные мысли убивали. Твои соотечественники тебе ближе, чем я. Сколько соблазнов, сколько мужчин… и первый — тот, кто влюблен, но сказывается другом. Он был среди твоих гостей, когда приходил Дэйтон. Я боялся и оттягивал момент. Когда должен был лететь к тебе, бросив все. Казалось невозможным прервать триумфальное шествие, когда мы с победой возвращались домой. Я думал, дождусь весны, она немного скрасит ту разруху, что царит на моей родине. Начну восстанавливать столицу, дворцу нужен капитальный ремонт. Иначе куда мне везти тебя? В голодный полузаброшенный край, где люди безумно счастливы только от того, что война кончилась? Сперва нужно навести хоть какой-то порядок. Когда покои королевской семьи были наконец готовы, я отправил людей разыскать тебя…

Мне сообщили, что Марии Соколовой не обнаружено… есть очень похожая по внешнему описанию и фактам биографии Мария Орлова. Не ошибся ли я с фамилией? Мой свежеотремонтированный кабинет после этого ремонтировали заново, а курьера полумертвым вырвали из моих рук. Несколько дней я отказывался встречаться с кем бы то ни было. А когда вышел, объявил, что женюсь как можно скорее. На той, брак с которой принесет наибольшие выгоды… Свое счастье я сам расплескал. Все случилось, как говорил Прорицатель. Простишь ли ты меня?

— А ты меня… простил? — решилась я взглянуть ему в лицо.

— Я не хочу жить прошлым. Ты — моя судьба. — Дэн взял мою ладонь и повел пальцами по двойной линии жизни. — Соединив две жизни в одну, мы не только обретем друг друга, мы наконец обретем себя. Жить в гармонии с собой и окружающим миром — это ли не счастье?

— Счастье, — согласилась я. — Самое сложное — простить себя. Даже если все вокруг простили и забыли.

— Ну так простим друг друга и себя? Любовь поможет, — склонился Дэн ко мне, и я поняла, что шагнула с обрыва. От встречного ветра сами собой раскрылись крылья. Груз с плеч испарился. Лечу…

Вездесущие старушки дали нам понять, что пора бы и пообедать. Тени держались без хамства, но твердо (и подозреваю, что продержались бы час и два); мы этого не видели, но услышали бушующие страсти за кустами. Кажется, нас угораздило занять местный наблюдательный пункт бабушек, теперь те требовали освободить их собственность и не шокировать аморальным поведением местную святую общественность. Все-таки ребята профессионалы. Ни одного матерного и даже просто бранного слова в ответ на далеко не вежливые выпады я бы так вряд ли смогла. Послушав, в чем нас обвиняют (однако какое богатое воображение!), Дэн предложил переместиться в более подходящее и романтическое место. Не хватало дипломатического скандала на почве дележа уличной скамейки. Смешинки, которые прыгали при этом у него в глазах, говорили, что он уже в подробностях представил такой скандал.

Машина ждала буквально за углом, и шофер уже стоял у открытой дверцы. Пока я тихо удивлялась, Дэн кинул ему пару слов, и мы тут же выехали на знакомую центральную улицу, а с нее свернули на плотину ГЭС. Дэн улыбнулся и показал взглядом за окно. Что там? Рассмотрев, я восхищенно охнула. Вдоль обочины с моей стороны протянулся ряд столбов с рекламными плакатами. Изображение на каждом последующем щите неуловимо отличалось от предыдущего. Двигались мы с приличной скоростью, поэтому взору моему предстал практически мультфильм — распускающаяся эльфийская роза. В конце плотины висел огромный плакат, и пейзаж, изображенный на нем, был мне знаком. Боже, это Даан’Элия! Ее разноцветье и знакомый берег реки. От ветра ли или от чего другого, но мне показалось, что картина живая. Дерево сбоку покачивало ветвями, и вода в реке неторопливо несла свои воды. Сердце защемило от ностальгии по ушедшему, от теплоты, нежности, от целого клубка чувств, теснившихся в груди.

— Я люблю тебя, — раздалось у уха.

Дэн обнял меня сзади и положил подбородок на плечо.

— И я люблю тебя. Никогда больше не оставляй меня, Дэн. Смерть души — худшее, что может произойти с человеком. Только воскреснув, понимаешь, как тяжко было там, в небытие.

— Не оставлю. Никто и ничто больше не встанет между нами! Клянусь!

Мы целую минуту простояли у этого плаката, пока ждали возможности свернуть направо, и в эту минуту я поняла, что жизнь начинается с чистого листа. Как это будет, как мне забыть и оставить прошлое, я еще не знала, но не сомневалась, что вместе мы справимся со всем.

— Я так скучала по этому тихому мирку. Интересно, каким он стал? Как там Нэль? Мы сходим туда? Сегодня?

Прости, радость моя. Эту просьбу я выполнить не могу. Из вашего мира связи с Даан’Элией нет. Эта загадка все еще не нашла рационального объяснения.

— Жаль. А вообще ты там бывал?

— Конечно. Правда, нечасто. Нэль… не одобрил моего решения о женитьбе. Чаще туда Элиа ходит. Развлекает сына.

— У нее сын? Как она?

— Хорошо. Замужем, счастлива. — Дэн помолчал. — Я надеюсь с твоей помощью восстановить прежние отношения с ней.

— Что у вас случилось?

— Так… небольшие семейные разногласия. Думаю, с твоим появлением все уляжется само. Очень надеюсь. Мы позже поговорим об этом, хорошо?

Видно было, что это еще одна неприятная для него тема, поэтому я не стала продолжать. Не хотелось омрачать начало нового пути. «Однако скучно не будет, это точно», — мелькнула мысль.

Через пять минут мы подъехали к зданию, вывеска на котором гласила: «Ресторан „Мария“».

— Ты не бывала здесь раньше? — улыбнулся Дэн, ведя меня по дорожке между вазонами с петуньями.

— Даже не слышала об этом месте.

— Я тоже, но идея с названием мне нравится. Говорят, тут замечательно готовят рыбу.

Внутри было миленько: прохладно, немноголюдно, оформлено со вкусом. Мы прошли к угловому столику, и пока усаживались, заказывая выпить чего-нибудь прохладительного, я заметила перемену в лице Дэна. В глазах его появился нехороший блеск, совершенно не сочетающийся с улыбкой, предназначенной мне. На другой стороне зала сидела компания молодежи — трое парней и три девушки, и взгляд Дэна был устремлен на них. Студенты как студенты, только отдыхают культурно. Пива-водки нет, пьют вино. Официант ушел, перестав заслонять обзор, и в зале на мгновение воцарилась тишина. Потом произошло синхронное движение: парни из компании подскочили как ужаленные и слаженно поклонились в пояс. Девушки удивленно застыли, готовые рассмеяться над чудачеством своих кавалеров. А на тех было просто жалко смотреть, такой испуг и стыд были написаны на их лицах. Вытянувшись по стойке «смирно», они не смели шелохнуться. Я вопросительно посмотрела на Дэна, тот еле заметно кивнул, мол, все нормально, и сделал манящее движение пальцами. Кинув обреченный взгляд на своих товарищей, от группы отделился один из парней и, как кролик к удаву, двинулся в нашу сторону.

Страницы: «« 23456789 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ШЕНДЕРОВИЧЕМ ВИКТОРОМ АНАТОЛЬЕВИЧЕМ, ...
Сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева, узник Норильска и Камышлага, переживший четыре ареста и два л...
На страницах книги вы найдете популярные очерки об исторических районах старого Петербурга, о предме...
Самые ужасные и самые сильные страхи существуют в детстве, когда чувствуешь себя абсолютно беззащитн...
После возвращения в Россию во время перестройки Сергею на новом месте стали сниться необычные сны. К...
«Бог делил Землю между народами, – гласит грузинская легенда, – грузины опоздали, задержавшись за тр...