Я и мой король. Шаг за горизонт Никонова Ксения
— Развлекаетесь? — холодно поинтересовался Дэн после еще одного поклона, пристально рассматривая замершую фигуру перед собой.
— Ваше величество, мы не ожидали… позвольте объяснить, — сглотнул парень.
— По-вашему, виконт, я здесь затем, чтобы слушать чьи-то оправдания?
Молодой человек кинул на меня быстрый взгляд, снова сглотнул, нервно сжимая кулаки. Даже жалко его стало. Я уж открыла рот, чтобы попросить нас познакомить и тем самым разрядить обстановку, но Дэн повернулся и быстро передал мне в глаза: «Прошу, не вмешивайся. Они виноваты и знают это».
— У вас есть две минуты, пока мое настроение окончательно не испортилось, — небрежно бросил он. Парень попятился, но тут же остановился, потому что вслед ему донеслось: — Завтра в обед жду вашего наставника!
— Да, конечно, — окончательно сник виконт, но король уже не смотрел в его сторону.
Официант принес наш мохито, который я предложила вместо вина, и теперь Дэн с подозрением рассматривал содержимое своего высокого стакана.
— И как это пить? — пошуршав трубочкой среди колотого льда и листьев мяты, спросил он.
— Вот так, — показала пример я. — Обожаю мохито! Нет ничего лучше для утоления жажды.
— Недурно, — согласился Дэн, попробовав.
— Быстро же они ретировались, — констатировала я, наблюдая, с какой скоростью молодежь покинула помещение. Они бы и в минуту уложились, если бы не пришлось рассчитываться и ждать сдачи. Как ребята будут объяснять это девчонкам, даже не знаю. — Не слишком ли ты суров? Кто они? Из Лаэнтера, да?
— Я знаю, что у тебя доброе сердце, и знаю, что очень многие захотят воспользоваться этим. Поэтому послушай, что я скажу, и запомни навсегда: никогда не берись помогать человеку, не зная всех обстоятельств дела. Подлецов и хитрецов столько, что ты рискуешь быть втянутой в самые неприятные интриги. Мне бы не хотелось, чтобы чужие дрязги и склоки вставали между нами. Ты собиралась вступиться за них, но не знаешь…
— Я лишь хотела, чтобы ты представил нас друг другу.
— Они провинились и достойны наказания, а знакомство с тобой — огромная честь для любого из моих подданных.
— Но Дэн, что такого они сделали? Приличные ребята, не пьяные, культурные — что парни, что девушки. Не так одеты?
— Это мои студенты. Они здесь затем, чтобы учиться, а не волочиться за женщинами!
— Так сессия закончилась вроде.
— Не знаю, у кого там что закончилось, а у этих… балбесов есть четкие инструкции. С каждым особо оговаривалось, чтобы никаких любовных историй на этой стороне. И что мы наблюдаем? Они, видите ли, не ожидали встретить меня и потому, вместо того чтобы усердно заниматься, расположились тут с девицами. Ты их лица видела? Как у воров, застуканных на месте преступления.
— Я бы тоже испугалась грозного начальства. Может, это однокурсницы? Да просто знакомые девушки. Ты же знаешь, как у нас в студенческой среде все просто.
— В том-то и дело, что знаю, — вздохнул Дэн. — И о том, как крепко могут привязать чувства, тоже знаю. А мне эти молодые люди нужны на той стороне. Свои, преданные стране и короне специалисты, а не наемные чужаки из вашего мира. Таких я сколько угодно могу купить. А они через пять минут продадут меня первому, кто больше посулит.
— Полагаешь, наказания за любую провинность способствуют укреплению патриотических чувств?
— На них возлагаются большие надежды, к этому прилагается и ответственность. Их выбрали из множества претендентов как наиболее умных, талантливых, имеющих гибкое мышление. Каждый имеет шанс сделать блестящую карьеру по возвращении. Будущая элита не имеет права на ошибки. Поэтому завтра я выслушаю отчет об успеваемости, объяснения по поводу сегодняшней встречи и на основании этого определю наказание.
— Не боишься пересудов на свой счет? Дескать, другим запрещено водить девушек по ресторанам, а королю можно?
— А королю, солнышко мое Машенька, не просто можно, но должно! В отличие от них, я за этим и приехал. Только не за девушками, а за девушкой, конкретной, единственной. Потому что эта девушка — мечта всей моей жизни. И сравнивать ее с какими-то девицами — просто кощунство. И вообще, они заслужили наказание уже потому, что мы так долго говорим о них. А я хочу о нас, и ни о чем другом. Давай обсудим дальнейшие планы на сегодня…
Планы обсуждались уже под белое вино и рыбу.
Единогласно было решено оставить городскую суету и отправиться все же на прогулку под парусом. Куда-нибудь на тихий бережок, где можно посидеть вдвоем на песке и искупаться в чистой воде без шумных компаний со всех сторон. Радостное возбуждение от предвкушения романтики выразилось странным образом. Аппетит мой, бывший отменным, куда-то пропал. Принесли красную рыбу под соусом, но я и кусочка съесть не смогла. Как это бывает, от волнения в желудке встал тяжелый ком, и витающие запахи только отталкивали. Знаю, что это вкусно, и выглядит блюдо привлекательно, но не хочется, и все. Съела кусочек кальмара из салата, и тот показался безвкусным. Тогда я переключилась на фрукты, перепробовав все их виды в ассорти. Понимала, что зря проигнорировала более сытные блюда, — оголодаю потом посреди водохранилища, но втайне надеялась на предусмотрительность Дэна. Сам-то он тоже почти не ел. Кстати, и завтракал так себе. Значит, на ужин стоит ожидать чего-то особого.
Я посетовала на отсутствие купальника, но Дэн только рукой махнул: все, что может понадобиться в плавании, нам привезут на пристань.
— А размер? — резонно спросила я.
— Ну, десяток привезут, выберешь.
— Надеюсь, модель будет не из тех, что предлагал мне когда-то Нэль, — рассмеялась я.
— Как пожелаешь. Это твой мир, — согласился Дэн, заговорщически обнимая меня и шепча на ухо: — Купальный костюм вашего образца тебе пойдет больше.
Под белыми парусами было здорово. Городской шум отодвинулся вместе с берегом, над которым висело облако смога; впереди нас ждали простор, синь воды и зеленая кромка мыса. Чтобы окончательно распрощаться с городом, предстояло обогнуть этот мыс и уйти в один из заливов. Солнце стояло высоко, кудрявые облака только стыдливо выглядывали из-за гор, не решаясь показаться целиком.
— Будет гроза, — заметил Дэн, показывая на них.
— Надеюсь, мы не попадем в шторм, — забеспокоилась я.
Кораблекрушение — это, конечно, ужасно романтично, но купаться я предпочитаю по своей воле.
— Не думаю, что здесь может случиться настоящий шторм, да и гроза еще не скоро соберется, успеем вернуться, — заверил он меня, на всякий случай прижимая к себе покрепче и целуя.
Команда была небольшая, всего пять человек, и то, как я потом сообразила, двое находились при нас в качестве прислуги. Мне показали каюту, где можно переодеться и оставить вещи. Купальников и впрямь привезли несколько, но я решила, что они подождут, а пока интереснее на палубе вместе с Дэном. Он быстро согласовал с капитаном маршрут и продолжительность плавания, и больше нам никто не мешал.
Кроме купальников, в каюте оказалась куча всего, в частности Дэн стребовал ветровку и заставил меня надеть ее, потому что, во-первых, ветер, во-вторых, солнце, а кожа у меня светлая и уже порозовела за время пешей прогулки. Куртка пришлась впору и, как потом выяснилось, первый же примеренный купальник — тоже.
На середине водохранилища мне доверили подержать штурвал — самый настоящий, деревянный, с отполированными за годы округлыми ручками. Немолодой уже, усатый капитан в белой фуражке и с трубкой в зубах, правда, далеко не отходил, хотя и говорил, что у меня хорошо получается. Дэн преисполнился гордости за меня и выразился в том духе, что этим хрупким рукам доверил бы руль и посерьезнее. Я лишь улыбалась, потому что капитан был слишком похож на знаменитого Врунгеля, а Дэн явно льстил мне, намекая на кормила власти. Править королевством, ха-ха! Представляю, какое количество заморочек в этом деле и каких они размеров. Я лучше где-нибудь в сторонке постою.
Когда мы вошли в залив, Дэн придирчиво осмотрел расстилающиеся берега и показал куда-то вглубь: «Туда». Мы еще полчаса маневрировали, подходя к узкой полоске песчаного пляжа, за которым вставали вековые сосны. Наконец нам надоело дожидаться, когда команда выберет удобное место для швартовки, и Дэн предложил:
— Давай вплавь?
Я согласилась с радостью, потому что под жгучими лучами солнца запарилась в своей ветровке. Отправившись в каюту переодеваться с твердым намерением долго не возиться, вышла уже через пять минут, облачившись в бирюзовый купальник и шелковое цветастое парео, и только и успела полюбоваться, как Дэн ныряет с борта и скрывается в глубинах вод.
— А я? — невольно протянула я руку.
— Маша, присоединяйся! — крикнул вынырнувший Дэн, заметив мою нерешительность.
— Как водичка? — осведомилась я для начала.
— Замечательно! Иди ко мне! — позвал он.
— Тут высоко, страшно. Почему ты меня не дождался? Я вообще не люблю нырять. Вечно вода заливается в нос и уши. У меня и тушь не смыта, нельзя мне с головой в воду.
— С левого борта есть лестница, — подсказал кто-то из экипажа.
— Тут совсем невысоко. Ничего не бойся, прыгай! Я тебя подстрахую. И с косметикой сейчас разберемся, — пообещал Дэн, и в его словах мне послышался некий вызов.
Хочет, чтобы я прыгнула? Ладно. Сейчас я до него доберусь!
— Ну хорошо, но если я утону…
— Утонуть не дам!
Парео легким облачком осело к моим ногам, и в следующую секунду я погрузилась в воду, нырнув головой вперед. Прыгать солдатиком еще хуже — такое ощущение под водой, что затягивает на дно. Едва я успела взмахнуть руками навстречу поверхности, меня уже подхватило и вынесло на воздух. Прохладная вода ласкала плечи, и горячие руки крепко держали, пока страстные поцелуи покрывали щеки и губы.
— Ты самая смелая и отважная девушка, — убежденно заявил Дэн, прижимая меня к себе.
Я только приоткрыла глаза, пытаясь аккуратно стряхнуть воду, как он скомандовал закрыть их и принялся смывать тушь с ресниц.
— И самая красивая. Когда ты скинула свою накидку, я чуть не утонул — дыхание перехватило. Ну вот, готово.
Я коснулась пальцем ресниц, посмотрела — чистый.
— Ты хочешь сказать, что смыл все? Эта тушь так просто водой не отмывается.
— Глянь сама, — предложил Дэн, поводя ладонью.
Я наклонилась: на поверхности воды образовалось зеркало, в котором отразились наши мокрые головы. Так, под глазами чисто.
— Научишь? — восхитилась я.
— Конечно. Это несложно, — улыбнулся он и сгреб рукой водное зеркало. То рассыпалось на сотни отдельных солнечных бликов. — Уверен, твой магический потенциал намного больше необходимого для таких фокусов минимума.
— Ага. А как ты держишься на воде? Мы же не двигаемся почти. Должны тонуть.
— Вода вообще очень податливый для магии материал. Тебе обязательно нужно учиться. Доберемся до Лаэнтера, сразу займемся этим вопросом. Я даже знаю, кого определить тебе в учителя.
Мы вволю наплавались и от души наигрались в воде. Вокруг творилось невообразимое. Поднятые нами брызги не спешили опускаться, блестящей завесой закрывая нас от остального мира. Дэн показывал водяных дельфинов, окруженных воздушной оболочкой, которые демонстрировали гладкие полупрозрачные спинки, плавники и мордочки и стремительно скрывались в глубине. Одного я даже потрогала, ощутив под пальцами мягкую упругую воду. Потом мы обнаружили косяк мальков и дразнили их солнечными зайчиками, принимавшими причудливую форму — насекомых и червяков. А я еще добавила теней и удивила подводных обитателей иллюзией морского дна с фантомами морских коньков и мелких моллюсков. Даже Дэн впечатлился: под водой мои иллюзии казались совершенно материальными. Хитрая приманка завлекла пару взрослых особей — хариусов или омуля. Но проснувшийся рыболовный азарт был перебит вкусными запахами, доносящимися с берега: тянуло костром и шашлыками. Отдав предпочтение готовой пище, мы оставили несостоявшийся улов плавать на свободе.
Счастливые часов не наблюдают, это точно. Незаметно подкрался вечер. Стоявшая днем жара сгустилась в душное неподвижное марево. А пелена облаков растянулась на полнеба. Теперь и мне было видно, что в ближайшие часы погода собирается испортиться. А нам ведь еще возвращаться в город, хотя, честно говоря, совсем не хочется. Мы уже и наелись, и накупались, а теперь просто наслаждались обществом друг друга, лежа на бережке. И ни одна душа не смела нас тревожить.
Выбравшись из воды, Дэн подступил ко мне с огромным махровым полотенцем и в ужасе уставился на мои плечи:
— Ты все-таки сгорела! Когда же это? Неужели за то время, что мы гуляли по городу? Надо было мне раньше подумать, а не таскать тебя по солнечным улицам. Очень болит?
— Пока не очень. Не переживай, у меня дома есть мазь от солнечных ожогов. Самой надо было думать. Что я, свою кожу не знаю?
— Эти ваши мази — химическая дрянь, — скривился Дэн. — У нас есть более эффективное средство, и гораздо ближе, чем дома.
Усадив меня на роскошное тканое покрывало, он попросил убрать мокрые волосы наверх и принялся колдовать над моей спиной. Судя но ощущениям, что-то втирал в пострадавшие места. Я заранее прикусила губу, понимая, что будет больно. Но прохладная волна, шедшая вслед за движениями его рук, смывала саднящую боль и жжение.
— Что это? — повернулась я полюбопытствовать.
— Из той косметики, о которой я тебе говорил. С магической компонентой. Стало лучше?
— Намного! Спасибо.
— Сейчас еще вот здесь, — мазнул он мне щеки под глазами и нос. — Это просто ужас, что случилось с твоей кожей.
Я опустила взгляд на грудь, куда показывал Дэн. М-да. Красная полоса по линии топа меня не украшает. Но я бы еще разок сгорела ради лечения, которое проводил Дэн. Нежные, аккуратные, деликатные прикосновения, только он так умеет. В Мишкином исполнении любое намазывание меня неизменно превращалось в сущее непотребство. Причем не важно, наедине мы были или посреди людного пляжа, например. По рукам приходилось бить. Эх, Мишка. Как мне ему сказать?
При воспоминании о муже сдавило сердце и в груди заныло. Радость от прекрасного дня померкла. Начинать новую жизнь с чужого несчастья просто пакостно. Но пока не отрубишь прошлое, будущее не настанет. Точнее, настанет (времени не требуется нашего согласия), но совсем не такое, какого хочется. Телефон молчат в эти дни, за что я была благодарна. Когда мы в последний раз говорили? В четверг или в пятницу? Очень странно и не похоже па Мишку. После отъезда он постоянно названивал, а тут тишина. Позвонить самой? Подобные дела не решаются по телефону. И потом, я хочу посмотреть ему в глаза и спросить про розу. Наверное, это самообман и попытка оправдаться, но если уж быть честными, так с обеих сторон до конца. Я бы не вышла замуж ни за Мишку, ни за кого другого, если бы моя роза была жива. Что убило ее? Или кто? Дэн не сомневается в ответе, а я хочу знать наверняка.
Пока Дэн ходил к воде, споласкивал руки, я смотрела на него. Господи, какой он красивый! Фигура, походка, осанка — все в нем великолепно. Я уже давно не сомневалась, что так безоглядно любить можно только в восемнадцать лег, но вот пожалуйста, убедилась на себе, что от возраста это не зависит. Со смесью восторга и отчаяния понимала, что возврата к старой жизни быть не может. Я не смогу отказаться от этого мужчины и другого не смогу близко подпустить, даже Мишку. Особенно его. Когда сбываются мечты и потерянная любовь возвращается, разум бессилен против чувств. Мой мужчина — вот он. Разве это жизнь была, без него?
А если снова разлука? Мороз прошел по коже. Брр! Нет! Это исключено. Не может быть жизнь настолько жестокой к нам, чтобы история повторилась.
Дэн вернулся и пристроился рядом.
— О чем грустишь? — немедленно уловил он мое настроение.
— Думаю, что мне теперь делать. Как Мишке объяснить?
— Очень просто. Никак.
— Нет, так нельзя. Не могу же я просто исчезнуть?
— А это мысль, кстати. Достойное наказание для вора и подлеца.
— Дэн.
— На самом деле нет никакой необходимости в личном объяснении. Представляю, насколько тебе это неприятно. И не хочу, чтобы ты травила себе душу и переживала из-за встречи с ним. Вам незачем видеться. Ему сообщат.
— Ты это серьезно?
— Более чем.
— А… развод?
— Это так важно для тебя?
— А для тебя нет?
— Подожди обижаться. Чтобы не было недопонимания, я объясню. По законам Лаэнтера твой брак недействителен. Княжеский род Гертая относится к высшему дворянству королевства, и любой его представитель обязан получить разрешение короля на брак. Во время войны многие законы фактически не исполнялись, и подобные дела рассматривались в индивидуальном порядке после восстановления мира. Могу огласить королевское решение по твоему делу.
Дэн вытянул из костра дымящуюся головню и начал писать на песке. Песчинки спекались и тут же затвердевали, образуя на поверхности слова: «Брак княжны Гертаэсской, урожденной графини Соколовой (Земля, Россия), считать недействительным!»
— Соответствующую бумагу тебе предоставят по прибытии в Лаэнтер. Но я признаю за тобой моральное право желать официального расторжения брака в вашей стране. Поэтому ты подумай, и, если захочешь, мои люди все оформят. Твоего псевдосупруга поставят в известность, передадут горячий привет от меня, решат имущественные вопросы… И мы сможем ехать в Лаэнтер строить новую жизнь.
Похоже, для себя Дэн все решил, и в его представлении дело не выглядит сколько-нибудь сложным. Вот бы мне такую уверенность. Но я Мишку знаю лучше, чем он, и потому сильно сомневаюсь в успехе дела.
— А если он откажется дать мне развод?
— После популярного объяснения, чего стоит его никчемная жизнь, не откажется.
Дэн не угрожал, не иронизировал, он всего лишь констатировал факт. Он действительно считает Мишку никчемным, а его жизнь ничего не стоящей. И от этого мне стало не по себе.
— Ты его так ненавидишь?
— А должен любить?
— Нет, но… он вытащил меня из жесточайшей депрессии, когда не мил был белый свет. Его поддержка стала спасением для меня. Ты не представляешь, как плохо мне было.
И еще… я вышла за него после одного случая. Он отговорил меня лететь на самолете, а тот разбился через полчаса после взлета. В живых не осталось никого. Мне было так страшно, так жутко. Особенно видеть свое имя в списках погибших. Ведь я собиралась сбежать от него, от его назойливого внимания и тяготившей любви. Это добило меня. В ту ночь я побоялась остаться одна… На следующий день мы подали заявление в загс.
— Обещаю учесть его заслуги, — серьезно сказал Дэн.
— Лучше обещай, что дашь мне возможность спокойно поговорить с ним.
Обратно мы возвращались на движке, со спущенными парусами. Ветра совсем не было, но гроза стремительно приближалась со стороны города. Оттуда непрерывно громыхало, и молнии били все чаще.
— Люблю грозу, — поделилась я. — Природа раскрывается во всем великолепии и могуществе.
— Силами природы невольно восхищаешься, — согласился Дэн, но предпочел увести меня в каюту, потому что первый шквал достиг нашего судна.
Вот тут я и пожалела, что нагрузила желудок. К концу плавания меня укачало настолько, что я боролась с тошнотой из последних сил и была несказанно рада наконец ступить на твердую землю. И еще больше обрадовалась, что ехать никуда не надо, потому что мы чудесным образом оказались в местных владениях Дэна. Как он объяснил, место нашего отдыха было почти напротив, на другом берегу водохранилища. Из-за ливня окрестности просматривались слабо, но мы не успели промокнуть, потому что нас встречали. В арсенале небольшой процессии были громадные зонты, плащи и море предупредительности.
Когда мы приблизились к дому, я поняла, что Дэн великий скромник. Обещанный им «загородный дом» на самом деле оказался домищем, в простонародье (и по сути тоже) — дворцом. С башенками. Поскольку меня изрядно мутило, вокруг стеной лилась вода и народ частично закрывал обзор, я мало что рассмотрела, но и того, что заметила, оказалось достаточно. На прилегающей территории работает штат дворников — это раз, садовников не меньше — два, я иду рядом с королем и для всех это имеет колоссальное значение — три. «Ничего не бойся и не смущайся», — передал мне Дэн в глаза, и мы вошли в дом.
В большом светлом холле, из которого наверх вела лестница, нас тоже ждали. Здесь меня поразила способность людей к синхронным поклонам. Пара фраз Дэна, и на меня налетели сразу несколько женщин в униформе с написанной на лицах готовностью кинуться в огонь или прыгнуть со скалы по первому моему слову. Меня ловко освободили от верхней одежды, предложили пройти в приготовленные покои, где усадили в мягкое кресло и принялись реанимировать. Будь я одна, немедленно бы кинулась в уборную. Неудержимо хотелось облегчить желудок.
Через пять минут прикладывания чего-то к вискам и ушам и отпаивания травяными зельями я почувствовала себя лучше настолько, что заметила отсутствие Дэна. Пока мучительно соображала, как же спросить о нем (назвать Дэном язык не поворачивался, а его величеством — казалось глупым), он не замедлил появиться. Переодетым, между прочим. Разогнав женщин одной фразой, перевод которой был очевиден по стремительному действию, Дэн сел рядом и взял меня за руку:
— Бледная как полотно. Как ты?
— Уже лучше.
— Я вызвал лекаря. Он в городе, но скоро приедет.
— Не надо было, — улыбнулась я и сжала его руку в ответ. — Когда вижу тебя, все недомогания проходят сами собой.
— Тогда отдыхай. Завтра многое предстоит сделать. И лекарь все равно пригодится — посмотреть твои глаза.
— Мне завтра на работу, — напомнила я. — Отсюда далеко до города? Надо успеть заехать утром домой, переодеться…
— Маша, утром не придется никуда спешить. Тебе больше не нужно работать.
У меня упало сердце. Впервые за сегодняшний день я представила существование без привычной работы. Годы напрасных стремлений, мой неосуществленный проект… кого-то назначат директором?
— Ты не рада? — не дождавшись ответа, недоверчиво спросил Дэн.
— Не представляю жизни без работы. Сидеть дома и думать о нарядах — это не для меня. И мне очень жалко будет оставить библиотеку.
— Ты что же, собралась расстраиваться из-за работы? Перед тобой открыты все пути! Хочешь заниматься народным просвещением? К твоим услугам целое министерство. Я приму и поддержу любые твои проекты. Школы, университеты, библиотеки — все, что пожелаешь! А можешь кардинально сменить вид деятельности. Королева имеет право занимать любые правительственные посты. Магия, техника — выбирай сама. Твои советы и мнение как представителя технического мира будут неоценимы в любой отрасли. А если тебе хочется следить за делами конкретно этой библиотеки — пожалуйста. Я поставлю тебя во главе попечительского совета, отчеты о проделанной работе регулярно будут на твоем столе. Кому, как не тебе, известны все нужды и перспективные планы. Руководи, направляй — думаю, твоим коллегам будет приятно, что ты не забываешь о них. Подбери подходящую, на твой взгляд, кандидатуру на должность директора…
Я сидела оглушенная и пыталась объять необъятное. Несколько раз открывала рот, чтобы сразу отказаться: я в министры не гожусь, в сфере образования никогда не работала, технический специалист из меня никакой, а маг еще хуже. И вообще, подобная деятельность на высшем уровне — это на всю жизнь, и последствия за свои решения тоже расхлебывать всю жизнь. Не хочу! Но в голову тут же пришли контрвозражения самой себе: нечего воротить нос, когда тебе оказывают такое доверие; сама только что строила из себя великую труженицу. Наверное, я глупо выглядела, потому что Дэн следил за моим лицом с нескрываемым интересом. Наконец я решила, что лучший вариант — обратить все в шутку. Не ждет же он моего немедленного ответа.
— На фоне сказанного тобой не так и плохо думать о нарядах, — смеясь, откинулась я на спинку дивана. — Быть большим начальником утомительно, к тому же это портит цвет лица.
Дэн рассмеялся в ответ:
— Ты, конечно, еще бледна, но не до такой степени, чтобы говорить о дурной коже. А с успехом проработала директором полгода. К тому же румянец стремительно возвращается на твои щеки. Или это была шпилька в мою сторону?
Мы расхохотались вместе.
— Нет, у тебя с лицом все в порядке, — коснулась я его щеки. — Более цветущего и привлекательного мужчину еще поискать.
— Я счастлив оттого, что ты так считаешь, — потерся Дэн о мою ладонь, коснулся ее губами, еще и еще, поцеловал каждый пальчик, повернул и с жаром принялся целовать тыльную сторону.
Во мне всколыхнулось воспоминание: в одном из тех давних снов, что мучили нас своей неосуществимостью наяву, был подобный эпизод. Мы сидим в кресле, я на Дэновых коленях, он целует мою руку, от кисти и все выше, добирается до плеча, а я млею и жду, когда настанет очередь губ. Наконец поцелуй, и прокатывающаяся по телу волна страсти накрывает с головой… Боже, сколько лет прошло! Это были сны, но реальностью не уступающие яви.
А Дэн и в самом деле добрался до плеча, скользнул руками по ключицам… и я знаю наперед, что последует. Где-то тут должна быть кровать, и не простая, а с балдахином. В кратком перерыве между поцелуями решила поделиться своей догадкой:
— Дэн, ты помнишь наши сны?
— Те самые? Еще бы!
— А помнишь, ты целовал меня во сне так же, как сейчас. Возможно, мы видели будущее?
— Будущее? Вряд ли, — усомнился он. — Нет, это было не будущее.
— Почему? Как ты это определил?
— Так… по некоторым деталям, — улыбнулся он.
— Поделишься?
— Э-э… например… — замер он на секунду и отстранился. — Илли тао сэ![1] Лекарь прибыл. — И после вздоха: — Зовем?
Дэн решительно встал и направился к выходу.
— А? Нет, не надо! — вскочила я за ним, чтобы задержать. — Я уже полностью пришла в себя. Совершенно здорова. И вовсе не горю желанием вместо тебя видеть здесь какого-то лекаря.
— Просто мне пора идти. Приличия требуют… — обернулся Дэн у двери и тихо добавил: — Если задержусь еще на минуту, потеряю остатки разума. Скажи, что я нахал, много себе позволяю и немедленно прогони.
Дэн говорил, не отрывая взгляда, но сам не двигался с места. А его глаза сказали иное. Им я верю больше.
Я смотрела на него, и меня переполняли эмоции и мысли, которыми я просто обязана была поделиться.
«Не уходи.
Я не только хочу этого, но мне кровно это нужно. Завтра настанет новый день, придут сомнения и страхи. Но я буду знать, что мосты сожжены, дороги назад нет и быть не может. Останься со мной, чтобы утром открыть глаза, увидеть рядом тебя и осознать, что моя сказка сбылась. И уже с этим твердым знанием выворачивать на новый путь: явиться на работу (как бы там ни было, но надо уволиться по-человечески), позвонить Мишке и срочно вызвать его для объяснения (это самое страшное, но иначе нельзя), позвонить родителям и Сашке, сообщить Юрке с Наташкой. Мне предстоит с корнем выдрать себя из старой жизни, и это настолько страшно, что одних разговоров слишком мало. Останься, чтобы наши сны стали явью».
Не знаю, что Дэн уловил из этого путаного мысленного послания, но в ответ пришла успокаивающая волна. «Я с тобой, отныне и навек. Вместе мы все преодолеем».
Дэн обнял меня, закрыл от всего и всех. Мечущиеся мысли и страхи отступили. Взамен им пришли новые ощущения, которые были гораздо приятнее. От его поцелуев бурлила кровь, рдели щеки, и ноги слабели от стекающей по спине сладкой истомы. Бешено стучащее сердце заставляло чаще и глубже дышать. И все же голова кружилась. Хорошо, что Дэн меня держит. Сквозь шум нашего дыхания я слышала, как он пробормотал: «Никого не впускать, никому не беспокоить», — вынул из уха крохотный приборчик и положил на ближайшую поверхность.
— А Тени? — спохватилась я. — Они не здесь?
— Самоубийц среди них нет, — улыбаясь, сказал Дэн и повлек меня к ближайшей двери.
Вот было смеху, когда за ней оказалась гардеробная.
— Одеваться мы вроде не собирались, — заметил он, окинув быстрым взглядом содержимое.
Вторая попытка привела нас в подобие будуара. Во всяком случае, я заметила зеркало и столик перед ним, несколько мягких пуфов и небольшую оттоманку. Все в нежно-лиловых и розовых тонах. На мой вкус, чересчур. Спальню мы нашли только с четвертого раза, потому что за третьей дверью была ванная с бассейноподобным водоемом.
Высказав наше общее возмущение фразой: «Ну кто так строит!» — мы расхохотались. А Дэн пояснил, что раньше здесь находился какой-то санаторий. Здание с участком было куплено его эмиссарами и потом достраивалось. В этом крыле внутренняя планировка осталась неизменной. А поскольку покои короля находятся ближе к середине, он сам впервые оказался в гостевых комнатах и несколько сбит с толку.
Зато полумрак в конечном пункте и шум дождя за приотворенным окном полностью соответствовали запросам. Все оказалось даже лучше, чем в тех далеких снах, и самое главное, все случилось наяву.
К рассвету гроза наконец ушла, будто испугавшись наступающего дня. Я засыпала под звонкое пение птиц, ворвавшееся в окно вместе с первыми лучами солнца. Усталость брала свое, насыщенный день и не менее насыщенная ночь требовали отдыха. Самая прекрасная ночь в нашей жизни, подтвердившая, что мы созданы друг для друга, уступала место первому рассвету новой жизни. Я изо всех сил сопротивлялась сну — мы еще о стольком не успели поговорить! И Дэн, казалось, бодр по-прежнему. Когда стало зябко, он отыскал на развороченной постели легкое пуховое одеяло, бережно укрыл меня, улыбнулся:
— Ты совсем сонная. Спи, родная.
— Нет-нет, я не сплю, — отозвалась я, прижимаясь к его теплому боку. — Расскажи еще.
Дэи рассказывал о своей столице, о положении дел при королевском дворе, и самое главное, о нашем будущем. Мне хотелось слушать и слушать любимый голос, представляя новую жизнь без тревог и печалей. Да, есть ради чего рвать с прошлым. Будет интересно. Перед глазами вставали величавые картины: белокаменный дворец, сводчатая арка бального зала, галерея Славы, большой и малый обеденные залы, дворцовый парк, по которому гуляют белые павлины. Здесь будут расти сибирские деревья, которые мы привезем с собой. Кстати…
— Дэн, скажи честно, берестяные картины из Музыкального театра — твоих рук дело?
Даже не видя его лица, я почувствовала, что он улыбается.
— Я надеялся преподнести тебе приятный сюрприз. Что-то свое, родное среди чужой культуры всегда согревает душу. И мне они безумно понравились еще тогда.
— Но как тебе это удалось? Это же… так нельзя!
— Обмен был равноценным. Я предложил достойные полотна взамен. Обещаю обеспечить самый лучший уход за таким необычным материалом, как береста. У вас ее много, а у нас совсем нет. Вот разведем березовые рощи, тогда и наши мастера попробуют себя в этом виде искусства. Ты увидишь, какие изумительные резчики по дереву есть у меня. Новый храм, построенный после войны, весь изукрашен резьбой. В нем проходят бракосочетания. Мы с тобой тоже… Маша, ты не спишь?
— Нет, — сонно отозвалась я.
Под его говор мне привиделось убранство храма. Там, должно быть, действительно красиво.
Дэн зашевелился, приподнимаясь. Коснулся легким поцелуем щеки, губ, убрал волосы с моего лица:
— Мне кажется, теперь я люблю тебя даже больше, чем тогда. У нас все не как у других, и события обгоняют друг друга. Приходится торопиться, чтобы наверстать ушедшие годы. Мыслями мы уже в будущем, и наша свадьба будто состоялась, а меж тем я даже не спросил тебя о самом главном… ты выйдешь за меня замуж?
От такого вопроса я сразу проснулась.
Дэн замер, не дыша. Лицо напряглось. Только в груди, соприкасавшейся с моей, частило сердце. Неужели сомневается в ответе?
— Конечно, я…
— Подожди! — выдохнул он и потянулся куда-то на пол. Раздались невнятные проклятия. — Вот болван! — вновь повернулся он ко мне. — Я носил его с собой весь день, выбирая удобный момент, и оставил, когда переодевался. Подожди, я быстро!
Дэн вскочил, на ходу натягивая одежду.
— Куда ты? — удивилась я.
— За кольцом! Без него никак нельзя. Стоп! — Дэн опустился рядом и блестящими глазами посмотрел на меня: — Я схожу в свои покои, приведу себя в порядок и вернусь, чтобы сделать предложение как положено. Хочу, чтобы этот момент остался в нашей памяти самым светлым воспоминанием! Через час, хорошо? Ты пока поспи. Можешь не вставать, так будет еще романтичнее, — с улыбкой поцеловал он меня. — А днем мы сделаем официальное заявление о помолвке.
— Заявление? Кому?
Не переживай, нас найдется кому поздравить. Стоит только намекнуть, соберется толпа народа, — рассмеялся Дэн. — Если тебе что-то нужно, позови прислугу. Где-то здесь должен быть звонок. О, вот он.
Дэн вышел, и я поднялась, возбужденная грядущими событиями. Ждать его лежа? Нет уж! Наверняка он явится во всей красе, а я тут взлохмаченная и вообще непонятно какого вида. Сделаю ему тоже сюрприз. Где тут была ванная? И в гардеробе стоит пошарить. Что-то мне подсказывает, что есть некая вероятность наличия в нем одежды моего размера. Голубой костюм, в котором я вчера путешествовала по суше и воде, не годится для такой ответственной роли. Тем более что никто не удосужился аккуратно сложить его накануне, и он так и пролежал живописной кляксой на полу всю ночь.
Сладко потянувшись, я встала. У меня есть час.
Глава 7
ПЕРСТ СУДЬБЫ
До ванной я не добралась. До гардеробной подавно. Потому что стоило мне принять вертикальное положение, тошнота вновь вернулась, и такой силы, что едва хватило времени добежать до заветной двери. Тут меня и скрутило, не отпуская добрых пять минут. Что это?! Умывшись, на трясущихся ногах я встала под душ, который обнаружила за отдельной дверцей в ванной. Прислонилась к холодной стене, пустила едва теплую воду. Сейчас переведу дух и подумаю. Вечером меня укачало. Так сильно, как никогда не укачивало. Потом я что-то выпила, и все прошло. А сейчас что же, откат? Да нет, глупости. Не должно тошнить на другой день после плавания. Может, я вчера съела что-то не то? А что я ела? До пикника почти ничего, аппетита не было. Точно не было. И все предыдущие дни тоже не было…
Я замерла под льющейся с расписного потолка водой. Нет.
Да! Еще неделю назад кто-то думал… Даже не неделю, больше. Я еще тогда должна была сделать тест! Но за своими переживаниями все откладывала, да так и забыла.
Нет. Нет, нет, нет! Только не это! Только не со мной!
Когда были последние месячные?
Не помню. Давно. С моим нерегулярным циклом это ни о чем не говорит.
Грудь болела?
Да. И сейчас болит. Левая. Я думала, это проблемы на магическом уровне.
Она думала! Живот у тебя тоже на магическом уровне болит?!
Он не болит. Так, тянет немного. Но я же…
Дура ты! Где сумка? В ней должен быть тест, и сделать его надо немедленно. Потому что скоро придет Дэн и принесет кольцо.
Сумка, как ни странно, нашлась на столике у входа, хотя я даже не помню, забирала ли ее с яхты. С сервисом в этом доме все в порядке.
Я выгребла половину содержимого, пока нашла несчастную коробочку, которая разбила столько женских судеб. Впрочем, она не виновата, что никогда не знает, как угодить хозяйке, — одной полоской или двумя.
Миленькая, прошу! Только не две!..
Я смотрела на короткие и толстые темно-бордовые полоски, в количестве которых не приходилось сомневаться, и паника тихо охватывала меня. В голове грохотало и скрежетало: белокаменный дворец рушился, погребая под собой залы, галереи, сады… мои мечты. За что?! Почему?!
В горле и в носу нестерпимо жгло, угрожая потоком слез. Отставить истерику! Сначала нужно решить, что делать. Думаю, Дэн не обрадуется новостям, и предсказать его реакцию я не возьмусь. Так что объяснения оставим на потом, а сейчас — бежать! Главное, успеть до его прихода. Еще очень рано, шести нет, надеюсь, все спят и удастся покинуть дом по-тихому. Правда, по периметру наверняка охрана, и я даже не знаю, в какой стороне город, но главное — уйти из дома, потому что мысль о встрече с Дэном сейчас невыносима. Он меня убьет, и будет прав. В одном шаге от счастья!.. Я бы на его месте точно убила и эту дуру, и ее ребенка. А мой телохранитель ему поможет. Господи, только бы мне выбраться.
Сейчас соберу вещички, и бежать. Вот только амулет надену, чтобы быть спокойной за Силу ребенка. Какова бы ни была причина болей в груди, второй раз на те же грабли я не наступлю. И колечко с защитой тоже надену. Не знаю, подействует ли оно против собственного хозяина, но с ним спокойнее будет. А вот остальные подарки надо бы оставить. Постойте! У меня ж тут телепорт! Безвыходных ситуаций нет! И аметистовый накопитель жалко. Все Дэновы подарки не только имеют красивую оболочку, но и несут полезную нагрузку. Ладно, потом решу, а сейчас все в сумку, первичную улику — тест не забыть… И как он там учил? Сосредоточиться, высвободить силу перстня. Главное, чтобы в конечном пункте было свободное место.
За дверью послышались шаги, и я от страха — будь что будет! — зажмурилась и активировала заклинание.