Грех бессмертия Маккаммон Роберт

— Он опубликовал несколько рассказов, — сказала Кэй, забирая джин с тоником, предложенный барменом.

— Я понимаю. — Взгляд доктора Драго снова скользнул очень быстро на галстук Эвана, а затем на его лицо. Она улыбнулась, но Эван чувствовал очень ясную и определенную силу ее глаз; теперь он понимал, о чем говорила Кэй. Казалось, эта женщина пытается проникнуть в его мозг своим взглядом. И это ей почти удалось, потому что у Эвана возникло неожиданное желание рассказать ей о своем замысле по поводу Вифаниина Греха. Но он сопротивлялся этому. На мгновение что-то промелькнуло во взгляде доктора Драго, что-то очень мимолетное, словно танец темно-синего пламени на газовой плите. Эван мигнул, сам того не желая, и тогда странное видение исчезло. Звуки музыки показались более громкими и более раздражающими его чувства.

— Я до недавнего времени не знала, что вы мэр Вифаниина Греха, сказала Кэй. — Скажите, ради Бога, как вам удается справляться с этим и одновременно с вашими обязанностями в колледже Джорджа Росса.

— Не без заметных усилий, уверяю вас, — сказала она, глядя теперь на Кэй. — Но я все же думаю, что, честно говоря, не слишком-то трудно управлять делами деревни такой величины. И все жители всегда так хотят помочь, — она улыбнулась. — Девяносто девять процентов работы я отдаю другим.

— А как насчет исторического общества? — спросил Эван. — Это ведь тоже отнимает много времени, не так ли?

Она медленно повернула голову и посмотрела на него тяжелым взглядом, в котором явно проглядывало презрение. Все еще улыбаясь, но теперь более холодно и искусственно, она тихо сказала: — О! А вы знаете обо мне больше, чем я думала.

Эван пожал плечами.

— Просто я собрал уже кое-какую информацию.

Она кивнула.

— Да. Это ведь часть вашей профессии, не так ли. Раскапывание фактов, я имею в виду? Историческое общество… заботится о себе само.

— Я ходил в музей несколько дней назад, — продолжал Эван, наблюдая за реакцией этой женщины, — но он был закрыт. Ни я, ни Кэй еще не имели возможности посетить его. Я очень интересуюсь историческими экспонатами.

— Да? Это чудесно! История зачаровывает. Это моя жизнь, кстати сказать. В конце концов, что бы значило настоящее и будущее без фундамента в прошлом?

— Согласен. Но, все-таки, какого рода реликвии собраны в музее? Из какого периода истории?

Она смотрела в его глаза всего несколько секунд. Но Эвану они показались вечностью. Он снова подумал, что видит танец голубого пламени, и незримые пальцы, казалось, вцепились в его череп. Опаляющая сила взгляда этой женщины вызвала боль в его собственных глазах.

— Там находятся очень древние и ценные находки из археологических раскопок на южном берегу Черного моря, которыми я руководила в 1965 году. Они на продолжительное время взяты взаймы у турецкого правительства.

— Археология? Я думал, что вы профессор истории.

— Да, конечно. Но археология была моей первой любовью. Оставив полевую работу, я больше стала заниматься изучением истории. — На мгновение ее взгляд обратился к Кэй.

— Кэй, вы не хотите еще чего-нибудь выпить?

Кэй помолчала несколько секунд, моргнула и сказала:

— Да, хочу. — Она отдала свой стакан, наполненный до половины доктору Драго, и та отошла к бару.

— Мистер и миссис Рейд! — сказал кто-то сзади. — Как приятно вас видеть!

Они повернулись и увидели миссис Джайлз; на ней было легкое свободного покроя платье, расшитое золотыми нитями; позади стоял темноволосый мужчина среднего роста в легком коричневом костюме.

— Это мой муж, Дэвид, — сказала миссис Джайлз, представляя всех друг другу. Эван потянулся, чтобы пожать его правую руку, но Дэвид Джайлз протянул левую руку. Именно тогда Эван увидел, что правый рукав Дэвида Джайлза подвернут и заколот булавкой чуть ниже локтя. От этого факта кровь на минуту застыла у него в жилах. В течение нескольких секунд он тупо всматривался в этот пустой рукав, слыша как его сердце внутри колотится, словно некий предостерегающий языческий тамтам.

— Ваш джин с тоником, — доктор Драго отдавала стакан обратно Кэй. Привет, Марсия Джайлз и Дэвид, — сказала она, кивнув им. — Надеюсь, вы знакомы с Рейдами?

— Да, — ответила миссис Джайлз, — мы знакомы.

— Угощайтесь всем, что найдете в баре, — сказала им доктор Драго. — С вашего позволения, я, пожалуй, обойду своих гостей. Будьте как дома. — И она вышла во внутренний дворик, оставляя за собой этот незабываемый аромат, который, казалось, оплетал Эвана невидимыми благоухающими плетями.

Кэй и Марсия Джайлз в течение некоторого времени вели ничего не значащий разговор о деревне, а Эван тем временем рассматривал Дэвида Джайлза; тот, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке: сутулил плечи, словно бы ожидая удара в спину. Ему, казалось, на вид около пятидесяти лет. Темно-карие глаза на худощавом лице с впалыми щеками избегали встречи с взглядом Эвана. Но этот сколотый булавкой рукав беспокоил Эвана. Он вспомнил ту безрукую фигуру, силуэт которой видел в занавешенном окне, и почувствовал прикосновение холодных как сталь пальцев к своему позвоночнику.

— Чем вы зарабатываете на жизнь? — спросил его Эван.

Джайлз взглянул на него так, словно бы не расслышал.

— Простите меня?

— Я о вашей работе. Чем вы занимаетесь?

— Я… продаю страховки компании «Пенсильвания Стэйт Эквити». Эта компания укрывает всех, как большой зонт.

— Верно, — сказал Эван и улыбнулся. — Я видел телевизионных коммерсантов. Ваш офис находится в деревне?

— Нет. Я работаю вне дома. — Он на секунду замолчал, оглядывая комнату. — Марсия рассказывала мне о вас и о вашей жене. Вы въехали в дом на Мак-Клейн-террас?

— Да.

— Там чудесное место, — сказал он. Затем последовала еще одна пауза. — Надеюсь, вам понравилось в деревне?

— Это интересное место, — ответил Эван. — Конечно, для меня любое место, имеющее свои секреты, является интересным. — Он выговорил это спокойно и медленно, наблюдая за лицом Дэвида Джайлза. На нем не отразилось никакой реакции, хотя краешком глаза Эван увидел, как миссис Джайлз слегка повернула голову.

— Секреты? — спросила миссис Джайлз, приветливо улыбаясь. — Что за секреты?

— Я проделал кое-какое исследование для статьи о деревне, — пояснил Эван. — Кажется, что в имени деревни таится какой-то секрет. Или можно просто сказать, что чертовски трудно разузнать что-нибудь о нем.

Миссис Джайлз тихо рассмеялась. Что за насекомое она мне напоминает? — подумал Эван. — Что-то хитрое и агрессивное. Да. Точно. Богомол.

— Сожалею, что вы пришли к такому выводу, — сказала она. — Думаю, что могла бы помочь вашим хлопотам. В пятидесятые годы здесь ничего не было, кроме нескольких дощатых домов и одного магазинчика, но жил один примечательный человек по имени Джордж Вифания, и он владел… ну, давайте просто скажем, что он был самодеятельный бизнесмен, падкий на женщин. Некоторых из этих женщин он пристроил к выгодному делу.

Эван приподнял брови.

— Проституция?

— Боюсь, что да. Эти женщины обслуживали фермеров и дровосеков в окрестностях Джонстауна, пока полиция не выслала его из штата. Кто-то — я не знаю кто — ввел в употребление название Вифаниин Грех в честь сомнительной славы этого человека. Это имя закрепилось, хотя мы уже давно пытаемся изменить его.

Эван пожал плечами.

— Зачем менять? Думаю, это очень интересное название.

— Однако совсем не тот образ, который нам хотелось бы донести до населения штата. — Она вновь улыбнулась своей улыбкой богомола. — И, конечно же, не тот, о котором должны знать по всей Пенсильвании.

— Это был лишь замысел, — заступилась Кэй.

— Это идея, над которой я работаю, — поправил он ее. — Потом снова взглянул на миссис Джайлз. — Каким образом вам удалось узнать это?

— Недвижимость — это мое дело. Я искала старые записи о владениях в Джонстауне и случайно наткнулась на некоторые… бумаги Джорджа Вифании. Они хранятся в подвале муниципального здания. Во всяком случае, они были там три — нет, четыре года назад. Сейчас их может там и не быть.

— Мне надо будет как-нибудь посмотреть.

— Что ж, удачи. — Миссис Джайлз дотронулась до обрубка руки своего мужа и начала поглаживать его. — Хотя, должна сказать, я надеюсь, что ваша статья останется ненаписанной. Боюсь, что жители деревни не так простодушны, как вы могли подумать.

Что она хотела сказать? — недоумевал Эван, глядя на ее невыразительное непроницаемое лицо. То, что меня и Кэй могут вымазать дегтем, вывалять в перьях и выставить из деревни? То, что мы станем социальными изгоями? Каково бы ни было наказание, завуалированная угроза прозвучала. Она была интересна сама по себе. Эван взял Кэй за руку. Думаю, нам надо присоединиться к остальным гостям, — сказал он миссис Джайлз. — Было очень приятно снова встретиться с вами. И очень приятно с вами познакомиться, — он кивнул Дэвиду Джайлзу и заметил в глазах этого человека необъяснимый и тревожащий мрак. Он уже видел раньше такой пустой взгляд, и он поискал его в своей памяти. Да, конечно. Глаза Гарриса Демарджона. И глаза людей, которые были заперты в бамбуковых клетках во вьетконговском лагере для военнопленных. Что у них могло быть общего?

Эван повел Кэй к внутреннему дворику.

— В чем дело? — спросила она его, когда они вышли наружу. — Ты ведешь себя странно.

— А? Что?

— Ты кажешься чересчур задумчивым. И ты был немного груб с миссис Джайлз, не так ли?

— Я не знал этого, — ответил он. — Если я был груб, то сожалею об этом.

— И ты так смотрел на руку ее мужа, как будто никогда до этого не видел ампутированных конечностей.

Эван нахмурился.

— Эта та неприятность, — тихо сказал он, — которая всегда со мной. Она смотрела на него с недоумением. Его взгляд помрачнел, и она быстро отвернулась, чтобы не видеть этих странных, терзающих вещей, всплывающих из тайников его души. Не здесь! — мысленно велела на ему. — Пожалуйста, ради Бога! Не здесь!

Он обнял ее за талию.

— Я в порядке, — сказал он, словно почувствовав ее нарастающий страх. — На самом деле в порядке. — Это было ложью. Часовой механизм его мозга вращался, натыкаясь на углы вопросов, смутных предчувствий, чувств, от которых он был не в состоянии избавиться. Я не могу допустить, чтобы она это увидела, сказал он себе. Мне следует держать себя под контролем.

И неожиданно в просторном, обнесенном перилами из кованого железа внутреннем дворике перед ними оказалась еще одна пара. Мужчина был меньше ростом, более крепкого сложения и, возможно, на несколько лет старше Эвана; у него были длинные рыжеватого цвета волосы и живые осмысленные и выразительные глаза. Во рту он держал незажженную курительную трубку из вереска. Рядом с ним стояла симпатичная невысокая женщина, блондинка с волосами цвета меда и привлекательными зелеными глазами, в которых отражался свет фонарей с деревьев. Каким-то образом они, казалось, очень подходили друг другу, хотя Эван с первого взгляда заметил полные противоположности их характеров: он был общительный и открытый, она более чувствительная и задумчивая.

— Мне кажется, мы знакомы? — спросил мужчина, весело, чуть насмешливо глядя на Кэй.

— Не думаю…

— О, да, я вспомнил! Вы новый преподаватель математики в колледже Джорджа Росса, не так ли?

Она кивнула, его лицо действительно показалось ей знакомым. И затем, увидев эту старую залатанную трубку, она вспомнила.

— Конечно же! Однажды автомат для кока-колы в комнате отдыха преподавателей проглотил ваши деньги. Вы профессор…

— Классики, — сказал он и улыбнулся, оборачиваясь к Эвану и подавая ему руку. — Я Дуг Блэкбурн, а это моя жена, Кристи. — Эван пожал ему руку и представился. — Они все еще не отдали мне обратно мои деньги, обратился Блэкбурн к Кэй. — Эти проклятые ублюдки выворачивают наши карманы. Вы еще не ели в кафетерии? Если нет, позвольте мне вас предупредить. Не ходите туда, не прихватив с собой врача. И удостоверьтесь, что он взял с собой шланг для промывания желудка. А еще лучше — приносите второй завтрак с собой из дома! — Они засмеялись, и Блэкбурн посмотрел на других гостей во внутреннем дворике. — Здесь так много людей, но не слишком-то много тех, с кем мы знакомы. — Он обнял жену за талию. — А где вы живете?

— В Вифаниином Грехе, — ответил Эван.

— Мы проезжали ее несколько раз, — сказала Кристи. — Это очень красивая деревенька.

— Вы живете недалеко отсюда? — спросила их Кэй.

— В Уиттингтоне, — ответил Блэкбурн. — Там чертовски скучно. Тротуары пустеют к пяти часам. Итак, — он умолк на несколько секунд, пока разжигал свою трубку, — у вас все в порядке с занятиями?

— Это все достаточно непрочно, — объяснила она. — Если август пройдет нормально, то думаю, что все будет в порядке.

— Будем надеяться, что мы все переживем август. Эти маленькие ублюдки в моем восьмичасовом классе сводят меня с ума. Никогда не занимаются внеклассным чтением, никогда не отвечают на вопросы во время занятий; они не узнали бы и Горгоны, если сама Медуза посмотрела бы на них своим глазом. Я собираюсь провалить на экзамене каждого из них. Нет, лучше не делать этого. По крайней мере это ничего не даст. — Он разжег еще одну спичку и раскурил трубку.

— Мифология? — спросил Эван. — Это один из ваших предметов?

— Верно. Мифология. История Древнего Рима, латынь и греческий. Вы интересуетесь этим?

— Да, в некоторой степени. Я увидел гравюру в библиотеке Вифаниина Греха; на ней изображена женщина с луком и стрелами на фоне леса. Это какое-то древнегреческое божество, и я подумал…

— Это Артемида, — сказал Блэкбурн. — Но она также известна и под другими именами: Диана, Кибела, Деметра.

— Вот как. Что же это за богиня?

Блэкбурн улыбнулся и пожал плечами.

— Всего понемножку. Знаете, у этих греков была тенденция все усложнять, включая и силу своих богов. Артемида была богиней и защитницей женщин, хранительницей урожая и богиней луны. Но наиболее широко она известна как охотница.

— Как… охотница? — тихо спросил Эван.

Кэй взяла его под руку.

— О чем вы разговариваете? Зачем это все? Я не подозревала, что ты интересуешься мифологией.

— Я и не интересовался до самого недавнего времени.

— Тогда вам лучше поговорить с Катрин Драго, — сказал Блэкбурн. — Она не один раз загоняла меня в угол. И поскольку вы живете в Вифаниином Грехе, я не удивлен, что вы интересуетесь Артемидой.

Эван помолчал несколько секунд. Наконец он сказал:

— Я не понимаю.

— Музей в Вифаниином Грехе, — сказал Блэкбурн. — Артемида была богиней…

— А, вот вы где, — прозвучал чей-то голос, и подошедшая к Эвану фигура взяла его под руку. — Я искала вас, — доктор Драго кивнула в знак приветствия Блэкбурну и его жене. В руках у нее был хрустальный бокал, наполненный густым темно-красным вином. — Доктор Блэкбурн, как я вижу, вы и ваша жена познакомились с Рейдами?

— Да, и мы как раз разговаривали о предмете, в котором вы должны быть заинтересованы, — тут же сказал Блэкбурн. — Мистер Рейд спрашивал о богине Артемиде. Вы еще не устроили ему подробную экскурсию по вашему музею? — Он слегка улыбнулся.

Доктор Драго некоторое время молчала, чуть покачивая бокалом с вином. Зловещее молчание. Эван почувствовал, как между ней и доктором Блэкбурном нарастает враждебное напряжение, и он знал, что Кэй тоже это чувствует, потому что мышцы ее лица напряглись. — Вы смеетесь надо мной, — тихо сказала Драго. — Не уверена, что мне это нравится.

Блэкбурн стоял совершенно неподвижно, словно завороженный. Возможно, он чувствовал то же самое, что и Эван: присутствие чего-то опасного внутри этой женщины, что могло неожиданно выпрыгнуть без предупреждения.

— Ваше личное мнение — это ваше дело, — спокойно проговорила женщина. — Но когда вы желаете сделать его достоянием общественности и в моем доме, то вы встаете на опасный путь. Доктор Блэкбурн, для интеллигентного человека вы удивительно… близоруки. Может быть, этой осенью мы обсудим эту тему.

— Мне кажется, что мы уже начали это сейчас? — сказал Блэкбурн, беспокойно поглядывая на обступивших их гостей.

Драго улыбнулась. Ее глаза казались ослепительными кусочками синего стекла, только что вынутого из печи и все еще светящегося безудержной силой. Но от них не исходило никакого тепла, а наоборот, веяло мертвящим холодом.

— Я уничтожу вас, — сказала она. — Вы держитесь за ваши убеждения, но у меня есть доказательства.

— Доказательства? — Блэкбурн недоверчиво покачал головой. — Что за доказательства? Эти фрагменты и то оружие, которое вы поместили под стекло в вашем музее? Конечно же, нет!

Вокруг них собралась группа людей, привлеченная словесным сражением мужчины и женщины. Кэй обнаружила, что так уставилась на голову Блэкбурна, словно хочет разглядеть его череп.

— За мной правда, — сказала Драго.

— Нет. Только мифы. И еще сны.

Драго наклонилась к мужчине. На мгновение Эвану показалось, что ее рука, которая все еще сжимала его локоть, начала усиливать свое пожатие. Он ощутил силу ее пальцев, казавшихся металлическими стержнями, покрытыми кожей и плотью.

— В пещере на берегу Черного моря, — сказала она очень тихо, но все присутствующие смогли расслышать ее голос, с низкими и угрожающими интонациями, — я обнаружила то, что искала в течение всей жизни. Не сны. Не мифы. Но действительность. Я касалась холодных стен этой гробницы, доктор Блэкбурн. И ни один человек на земле не может потешаться над тем, что я считаю истиной. — Ее глаза сверкнули.

Эвану показалось, что круг людей увеличился. Взглянув на них внимательнее, он удивился тому, что все они были женщинами.

— Я не потешаюсь над вашими убеждениями, — настаивал доктор Блэкбурн, хотя жена уже тянула его за рукав, — и, конечно же, ваши раскопки на Черном море важны по любым критериям. Но как профессор классических наук, говорю вам, что у вас нет базиса, на основании которого…

— Нет базиса! — Женщина говорила резко, и, как показалось Эвану, с горечью. Он почувствовал в ней кипение эмоций, и видно было, что она сдерживает себя ценой огромных усилий. — Более десяти лет я пыталась доказать свои убеждения, — сказала она. — Я несколько раз ездила в Грецию и Турцию, чтобы проследить за цепью информации, какую мне удавалось раздобыть…

— Что ж, опасаюсь, что вы зашли с этой информацией в тупик. Просто-напросто не существует надежных доказательств.

Озноб пробежал по спине Эвана. Конечно, он не понимал, в чем суть спора, но испытывал страх и чувство внезапной необъяснимой паники. Музыка все еще доносилась из дома, но теперь она казалась удаленной на многие километры отсюда. Группа женщин, окружившая их из чистого любопытства, теперь казалась угрожающей. Кэй затрясло. Доктор Драго выпустила его руку, и он был уверен, что от ее пожатия остались синяки.

— Вы полнейший глупец, — сказала она мужчине, стоявшему рядом с ней. — Все мужчины закрывают глаза на правду, которую я открыла, и это очень опасная вещь.

— Опасная? — Блэкбурн почти улыбался. — Каким же образом?

Эван наблюдал за кольцом женщин. Некоторых из них он видел раньше, в деревне; других совсем не знал. На всех лицах было одинаковое зловещее выражение, освещенное мерцающим сиянием фонарей, окружающих внутренний дворик. Их глаза горели темным пламенем, мышцы лица казались напряженными. И когда он взглянул в сторону, он понял, что Кэй уставилась в затылок Блэкбурну с той же интенсивной, едва сдерживаемой враждебностью. Он повернул голову и поймал взгляд другого мужчины, стоявшего в конце внутреннего дворика. Мужчина казался зачарованным, и когда глаза Эвана встретились с его взглядом, он тут же отвернулся и уставился в бокал, который держал в руке. Эван почувствовал в этих женщинах растущую ненависть, излучающуюся из глаз, из пор кожи и направляемую на доктора Блэкбурна. Неожиданно ему стало страшно пошевельнуться, словно он стоял посреди стаи диких зверей.

Волна оторопи прокатилась по Кэй, атрофируя ее мозг и лишая возможности отреагировать. Она хотела позвать Эвана, но обнаружила, что у нее нет голоса. Страх переполнил ее, когда она осознала, что больше не контролирует свое собственное тело. Она не могла шевельнуться, не могла дышать, не могла схватить Эвана под руку и сказать: пойдем домой, здесь что-то не так, что-то ужасным образом не так. Казалось, словно кто-то другой, кто-то чужой, незнакомый и страшный, проскользнул через кожу в тело и схватил ее душу своими древними руками. Она хотела закричать. И не могла. Ее глаза — но были ли они сейчас ее глазами? или глазами кого-то еще? — измеряли размер черепа доктора Блэкбурна. Ширину его шеи. И в следующее мгновение она осознала, что она — или что-то внутри нее, одевшее ее тело словно платье, — думает об убийстве.

Ее правая рука медленно поднялась.

Медленно. Вытянулась вперед.

Эван смотрел на нее удивленными глазами и открыл рот, чтобы что-то сказать.

Но в этот момент доктор Драго тоже потянулась к доктору Блэкбурну, и отблеск огня заиграл на бокале, который она держала. Ее рука с длинными пальцами напряглась, затем раздался резкий звук «крак!», который заставил Блэкбурна моргнуть и отдернуть голову назад.

— Господи! — озадаченно сказал он.

Держа руку над его шеей сзади, Кэй чувствовала, что ненависть, кипящая внутри нее, вышла из-под контроля и разбрасывает по сторонам искры, словно обнаженный электрический кабель под порывом ветра. Мысленно она охватывала своей протянутой рукой его затылок и сжимала до тех пор, пока не раздавался резкий треск ломающейся кости, обнажающей мозги. Но вместе с движением Драго сила, кипящая в ней, стала ослабевать, оставляя холодную пустоту, словно отрывая частицу души своими кровожадными отвратительными когтями. Неожиданно она вспомнила, где находится — на вечере у доктора Драго — и кто она такая — Кэй Рейд — и что человек, стоящий рядом, пристально наблюдает за ней. Она медленно опустила руку и стала разглядывать свою ладонь, ее пересекающиеся линии, отмеченные точечными капельками пота.

Доктор Драго разжала руку, ее стакан со звоном разбился о каменный пол. Вино забрызгало ее платье и просочилось в лощинку между ее грудями наподобие густых капель крови. Жидкость стекала с кончиков ее пальцев на землю, и Эван увидел несколько царапин от стекла на ее ладони.

— Господи, — еще раз повторил Блэкбурн, пристально глядя на нее. Вы… поранились.

Выражение ее лица не изменилось. Она почти улыбалась ему, хотя взгляд оставался жестким, без тени снисхождения или сожаления.

— Боюсь… что дискуссии такого рода одерживают победу над моим темпераментом. Простите меня.

Блэкбурн оставался неподвижен в течение минуты, затем, увидев обступивших его женщин, завертел головой, словно животное, ищущее выхода из ловушки. Эван заметил, что и с ними тоже произошла перемена, такая же, как и с его собственной женой; их лица теперь были спокойным и больше не отражали ненависть Драго к Блэкбурну. Миссис Джайлз подошла к доктору Драго и взяла ее за руку.

— Пожалуйста, — сказала она, — позвольте мне сделать вам перевязку.

— Нет, — сказала Драго, отнимая свою руку. Кровь забрызгала камни у нее под ногами.

— Мы… мы, пожалуй, лучше уйдем, — сказал Блэкбурн и взглянул на жену, державшую его под руку. Она быстро кивнула, ее зрачки были все еще расширены от шока. — Я очень сожалею, если я… если я заставил вас… сделать это. Я не хотел…

— Пустяки, — сказала женщина.

— Да, что ж, — он выдержал паузу, поочередно взглядывая то на Драго, то на Эвана. — Я… благодарю за то, что вы меня пригласили. Большое спасибо.

— Марсия, — сказала доктор Драго, — пожалуйста, проводи Блэкбурнов до двери.

— До свидания. Было приятно с вами познакомиться, — сказал Блэкбурн Кэй и Эвану, и затем они пошли вслед за Марсией Джайлз в переднюю часть дома.

Кольцо женщин рассеялось. Свет отражался от стаканов, искрясь. С другой стороны внутреннего дворика кто-то засмеялся. Разговоры возобновились.

Драго приподняла руку, разглядывая порезы. Другая женщина — стройная изящная блондинка, которую, как показалось Эвану, он видел в аптеке в деревне, — принесла ей белое полотенце для рук, смоченное холодной водой. Драго начала вытаскивать застрявшие в ладони осколки.

— Глупо с моей стороны, — сказала она. — Этот человек слишком легко выводит меня из равновесия.

— В чем… в чем заключалась суть спора? — спросил ее Эван.

— В его глупости. — Она взглянула на него и улыбнулась. — Это все его страхи. Но, к счастью, ничего такого, что могло бы расстроить мою вечеринку. Я лучше больше ничего не буду говорить об этом. Кэй, есть еще кое-кто, с кем я хотела бы вас познакомить. Эван, вы нас извините?

Он кивнул.

— Конечно. — Затем обратился к Кэй: — С тобой все в порядке? — Она посмотрела на него и кивнула.

— Мы отойдем только на несколько минут. Здесь присутствуют и другие профессора из колледжа Джорджа Росса, которых следует знать. — Она взяла Кэй под руку своей непораненной рукой и повела в другой конец дворика.

Эвану хотелось выпить. Чего-нибудь покрепче. Может быть, шотландского виски. Он подошел к бару и заказал его. Его пульс бился учащенно. Произошедшее казалось каким-то непонятным сном, чем-то, находящимся за пределами его понимания и контроля. А что случилось с Кэй? Что она собиралась сделать? Этот ее взгляд, полный ненависти, все еще пылал в его сознании. Я никогда не видел раньше, чтобы она так выглядела. Она казалась дикой, свирепой и — да… беспощадной. Он покачал головой и отхлебнул виски.

Взглянув в другой конец комнаты, он увидел фигурки, вырезанные на камине.

Это были воины в доспехах, верхом на огромных своенравных лошадях, вооруженные боевыми топорами; у некоторых были копья и колчаны со стрелами.

Он сделал шаг к камину.

Затем остановился.

Играла музыка. Кто-то сзади него рассмеялся. Женский голос, легкий, высокий и непринужденный.

Но он не расслышал этого.

Потому что увидел, что всадники на барельефе были женщинами.

17

После вечеринки

По пути домой, на Мак-Клейн-террас, Эван спросил Кэй, что с ней случилось.

— Что со мной случилось? — спросила она. — Что ты имеешь в виду? Со мной ничего не случилось.

— Да нет, с тобой было что-то неладное. Я видел, как ты смотрела на доктора Блэкбурна. Я видел, как ты потянулась к нему. Что ты собиралась сделать?

Она не отвечала в течение долгого времени; за пределами действия фар мимо них проносилась темнота. Она глубоко вздохнула, потом выдохнула. Как осмысленно объяснить то, что она чувствовала? Как объяснить ему это? И самой себе тоже?

— Ну, — напомнил он, выжидая.

— Я устала, — сказала она. — Я не знала, что там будет так много людей.

— Кэй, — тихо сказал Эван. — Ты скрываешь от меня свои чувства. Я хочу знать о них, потому что это важно.

Она быстро взглянула на него, затем отвела взгляд.

— Важно? Почему?

— Ты недавно рассказывала о своем ночном кошмаре, что-то об убийстве человека. Ты помнишь? Ты была на поле битвы, скакала на лошади, и у тебя был боевой топор…

— Я помню, — невыразительно произнесла она.

— С тех пор я не один раз слышал, как ты рыдаешь во сне. Ты никогда не просыпалась при этом, и я никогда не говорил об этом с тобой. Но сейчас я хочу это знать. У тебя были еще кошмары такого рода?

— Я не знаю, — сказала она, тут же осознав, что сказала это слишком быстро. Лгунья. Лгунья. Лгунья. Были и другие кошмары, но она могла припомнить из них только бессвязные фрагменты. Последний из кошмаров был особенно ужасным. Вооруженная копьем и боевым топором, она сражалась с ордами чернобородых воинов, закованных в доспехи. Другие из ее племени тоже наносили удары направо и налево своими топорами, разрубая мясо, расщепляя кости и круша черепа. Она беспрестанно слышала все нарастающий и нарастающий военный клич, самый ужасный и самый мощный звук, который она когда-либо слышала. Воины на некоторое время отступили назад, оставляя за собой груды изуродованных тел, но затем снова ринулись вперед. Их мечи выглядели раскаленными в ярком солнечном свете; крики и дикие вопли боли отдавались эхом в горах и вспугивали взирающих на это орлов со своих гнезд на вершинах скал. В тот момент она захотела проснуться, пробиться через этот кошмар, но не смогла, и вынуждена была закончить эту безумную, пропитанную кровью битву так, как будто это и в самом деле было достояние ее собственной памяти. Фрагменты лиц, звон оружия проносились перед ней. Она помнила, как подняла свой топор, скользкий от крови, и, закричав от ярости и ненависти, со свистом разрубила им плечо воина. После этого шум и лязг битвы затихли и темнота поглотила все. И она поняла, что еще раз вырвалась из этого ужасного места, слава Богу, и, Господи, Господи, ей не хотелось еще раз возвращаться туда во сне.

— Так были или нет? — спросил ее Эван. Они проезжали через деревню, приближаясь к улице Блэр.

— Да, — наконец сказала она. — Пару раз.

На некоторое время он замолчал. Они свернули на Мак-Клейн. В их доме и в доме Демарджонов горел свет.

— Ты знаешь, о чем сегодня спорили доктор Драго и Блэкбурн? — спросил он ее.

— Нет.

— И я тоже не знаю. Но я хочу выяснить это. Я собираюсь позвонить завтра Блэкбурну.

— Зачем? — спросила Кэй. — Я думаю, это не наше дело.

— Может быть и нет, но здесь происходит что-то такое, в чем я не могу разобраться. И это связано с…

— Пожалуйста, Эван, — начала Кэй.

Он свернул в проезд к дому, заглушил мотор и выключил фары.

— Это связано с этим проклятым музеем, — продолжал он, — и с Вифаниином Грехом.

— Эван…

Он заглянул ей в лицо.

— Послушай меня! — сказал он, более резко, чем хотел. — Сегодня на вечере, когда эти женщины начали окружать Блэкбурна, словно волки, собирающиеся вокруг овцы, я увидел такой блеск ненависти в их глазах, который не был похож ни на что, что я видел раньше. Как будто они… хотели защитить Катрин Драго. И они могли разорвать этого человека на кусочки, член за членом, я верю, что так оно и было бы.

— Ты не знаешь, что говоришь, Эван! В этом нет никакого смысла!

— Я чувствовал ненависть, бьющую в них ключом, — сказал Эван, пытаясь овладеть переполнявшими его эмоциями. — И на одно мгновение я почувствовал эту ненависть в тебе.

Она взглянула на него, раскрыв рот от удивления.

— Ненависть? — спросила она. — Но я… ни к кому не испытываю ненависти.

— Но ведь ты хотела покалечить его, не так ли? Ведь ты потянулась к его горлу, и один Господь знает, что ты собиралась сделать или о чем ты думала, но я увидел на твоем лице то же самое, что и на других лицах!

— О, Господи! — воскликнула Кэй. Гнев разгорался в ней, и она знала, что сознательно пытается скрыть это семя насилия, пустившее в ней корни. Она взялась за ручку двери автомобиля и открыла его. — Я больше не хочу слышать об этих… твоих сновидениях.

Он тоже вышел из машины и пошел следом за ней к дому.

— Сны — это одно. А то, что я вижу наяву — это совсем другое. И я понимаю, что здесь происходит что-то, что… в чем я не могу разобраться.

— Это все твое воображение! — сказала она, поворачиваясь к нему, когда они дошли до двери.

— ЭТО НЕ МОЕ ПРОКЛЯТОЕ ВООБРАЖЕНИЕ! — голос Эвана был нервный и потрясенный.

— Говори потише! Миссис Демарджон…

— МНЕ НАПЛЕВАТЬ! — В течение секунды они напряженно вглядывались друг в друга, словно ожидая чего-то. Эван провел рукой по лицу. Взгляд этой женщины, Драго, беспрестанно преследовал его сознание, приводя в лихорадочное состояние, вызывая чувства, граничащие с безумием. — Боже мой, — сказал он, снова обретая контроль над собой. — Боже мой. Мне очень жаль. Я не хотел кричать на тебя. Но то, что я сейчас чувствую и вижу, это не мое воображение, я знаю, что нет! — Он посмотрел ей в лицо, ее глаза были тусклыми и отчужденными, и он понял, что она снова отдалилась от него. Она ждала, пока откроется дверь; он возился и гремел ключами.

Как раз когда он попытался вставить ключ в замок, дверь открылась. На пороге стояла миссис Демарджон, ее глаза были слегка припухшими, она выглядела так, словно только что проснулась.

— А, — сказала она, — вы пришли. Я услышала чей-то разговор на крыльце. — Она поднесла руку ко рту, чтобы подавить зевок. — Как прошел вечер?

— Чудесно, — ответила Кэй, проходя в дом мимо нее. Эван последовал за ней и закрыл дверь. В кабинете на диване остался отпечаток — там, где сидела миссис Демарджон. На кофейном столике лежала пачка журналов «Редбукс» и «Хаус-Бьютифулз» и стояла наполовину выпитая чашка кофе. На полу комнаты валялись открытый пакет с картофельными чипсами и книжки Лори.

— О, а я, — сказала миссис Демарджон, протирая глаза, — я заснула. А когда я сплю, то словно мертвая.

— Лори наверху? — спросила Кэй.

— Да. Я уложила ее в кровать около половины девятого.

— Надеюсь, она не причинила какого-нибудь беспокойства?

— Совсем нет. Она такой прекрасный ребенок. Мы хорошо провели время: читали, смотрели телевизор. — Она повернулась и посмотрела на Эвана. Надеюсь, вы хорошо провели вечер?

— На вечере было очень много гостей, — сказал он, проводя рукой по волосам. — В основном преподаватели из колледжа Джорджа Росса. Боже мой, как я устал!

— Хотите, я сделаю вам сэндвич? — спросила Кэй у миссис Демарджон. Или вы что-нибудь выпьете?

— О, Боже мой, нет! Я выпила столько кофе, что на нем смог бы удержаться на плаву большой корабль! — Она взглянула на свои наручные часы. — Мне лучше отправиться домой.

Страницы: «« 4567891011 »»

Читать бесплатно другие книги:

Двенадцатилетний Кори Маккенсон – большой фантазер. Он наделен удивительным даром воображения, видит...
Он был рожден Вервольфом, оборотнем, убийцей, вечно стоящим на грани двух миров. Он был рожден хищни...
Что растет на берникловом дереве, и почему гадюка зовется гадюкой? Чем котище отличается от кота мор...
Новая книга экономиста Михаила Делягина и предпринимателя Вячеслава Шеянова посвящена Китаю.Сплав гл...
Поздним вечером на автостоянке торгового центра была найдена задушенная женщина. Ее тело обнаружила ...
В современной культуре принято сосредоточиваться на достижениях и игнорировать провалы. Ошибки воспр...