Свидание с доктором Лоскутиком Гуларт Рон
– Всякий раз, когда ты начинаешь называть меня «Джекоб», именно это обстоятельство и является первым признаком обиды.
– Но ведь это, как-никак, твое первое официальное имя? Разве не так?
Хильда была уже полностью одета и теперь сидела выпрямившись и напряженно сжав руки.
– Джейк всего лишь детское прозвище, одно из тех, от которых тебе пора бы уже отвыкать в твоем возрасте. Не забывай, Джекоб, что кроме всего прочего, ты очень близко подошел к черте среднего возраста.
– Я намерен прожить по крайней мере лет до 90, а с учетом этого мой средний возраст наступит где-то лет в 45.
– Слишком оптимистично. – Хильда даже чуть фыркнула, но на этот раз гораздо благовоспитанней, чем делала это обычно.
– Ты пошел на совершенно ненужный риск, прыгая вокруг этих несовершеннолетних наложниц и сидя рядом с этими грязными джаз-роботами, и тем самым позволил нокаутировать себя. Тебе нужно радоваться, если ты доживешь до 45, не говоря уже ни о каких 90.
– В таком случае, моя середина составит года 22, и, следовательно, я с успехом миновал ее, и теперь мне вообще больше не о чем беспокоиться, – сказал Джейк. – Кстати, если уж зашел разговор об этой миссии. Во сколько обошелся этот отряд командос?
– Это не твое дело.
– Мы, как ты частенько любишь напоминать, являемся равными партнерами в «Одд Джобс Инк.». Поэтому я хочу знать, во что обошлась твоя глупость по отношению к моей части капитала.
– Так спасение твоей жизни теперь называется глупостью? Хо-хо! Да, пожалуй, я должна согласиться с этим.
– Но ты могла сделать это всего лишь с двумя командос, а уж никак не девятью.
– Такой поклонник джаза, каким являешься ты, Джекоб, должен бы знать, что нельзя иметь марширующий оркестр всего лишь из двух музыкантов.
– Да тебе вообще не нужен был никакой оркестр.
– Ну это твое мнение, а отнюдь не мое. Да ты вообще, потерял былую смелость и решительность.
– Так ты хочешь сказать, что сидеть на собственной голой заднице – в этом и заключается определенная смелость?
– Что ты имеешь в виду на этот раз?
– Да, несомненно, твою швейцарскую эскападу со скрипичным концертом.
– Она дала свои результаты.
– Это что-то новенькое для меня. Ни о чем подобном я до сих пор не слышал.
– Ты был слишком занят с того самого момента, когда мы сдали Буди Лоссвела и Ту-Тона тем самым агентам, которых прислал Гюнтер, и просто отказывался меня слушать. Удивительно, как человек при такой занятости как ты, вообще может иметь свободное время для собственной жены.
– Вот-вот, наконец-то я вижу истинную причину. Ты злишься просто-напросто потому, что когда ты ворвалась сюда с этими девятью чернокожими, абсолютно лишенными слуха командос, я сделал несколько обычных и вполне добродушных замечаний по поводу того, что ты явилась с опозданием.
– Шутка, которая требует некоторых объяснений, перестает быть обычной шуткой.
– Но вспомни, разве я не пытался вести себя как эстрадный комик в нашем расследовании во время благодарственного молебна в Небраске, когда мы вели расследование, связанное с движением Друидов? Я, черт возьми, шутил там достаточно много.
– Но в Небраске привыкли всегда над чем-нибудь смеяться. Почему бы тебе не попробовать отпустить одну из подобных шуток в Омахе? После того как я буквально с голыми руками вырвалась из сумасшедшего дома, загипнотизировала Дикого Кота Брашера, нашла автолет, зарегистрированный на имя…
– Дикий Кот был в Швейцарии? Ты никогда не говорила мне об этом.
– Я никогда не боялась Дикого Кота, как это казалось тебе. Вообще-то, им весьма несложно манипулировать…
– Что он сделал с тобой?
– Ничего особенного, Джекоб.
– Но что, все-таки?
– Ну, он прыгнул на меня откуда-то сверху, едва при этом не задушив, сделал мне инъекцию наркотика, от которого я потеряла сознание, нарядил меня в некую разновидность смирительной рубашки и поместил в сумасшедший дом, где находилась компания, предположительно слабоумных художников и писателей.
– Я должен разделаться с ним.
– Разве у тебя есть на это время?
Тогда Джейк сказал:
– Ну хорошо, послушай, Хильда, тебе на самом деле следует научиться…
Пом!
Это наступил момент очередного извержения конфетти. Яркие цветные кусочки пластика и бумаги, обычно используемой в факсах, начали опускаться вниз, вырываясь из выпускных отверстий на потолке.
– И часто это происходит? – спросила Хильда.
– Каждые пятнадцать минут.
– Ты выглядишь, как на настоящем празднике. – Она зачерпнула пригоршню ярких конфетти, рассыпанных по кровати, наклонилась и обсыпала ими голову мужа.
Джейк поймал ее за руку, притягивая поближе к себе.
– А теперь пора начать вести переговоры о перемирии.
– На этот раз я занимала нейтральную позицию, а агрессором был только ты.
– Ну, ну, Хильда, ведь именно ты… – Он неожиданно замолчал, по-видимому продолжая вести счет в уме. – Скорее всего, ты права. Сейчас не самое подходящее время подшучивать над тобой.
– Да, Джейк, именно так. Я все время беспокоилась о тебе, с того самого момента, когда, оказавшись здесь, в Новом Орлеане, узнала, что ты пропал.
– Но теперь мы опять вместе и снова можем продолжить работу над этим делом, – сказал он. – Ненадолго.
– Именно ненадолго, – согласилась Хильда. – Я по-прежнему люблю тебя, Джейк, и даже собираюсь послать тебе при первой же подвернувшейся возможности большой букет красных-красных роз.
– Красных-красных роз! – Джейк выпрямился. – Именно это я и пытался все время вспомнить. – Он высвободился от объятий своей рыжеволосой жены и встал с кровати. – Нам нужно еще раз повидать Стеранко.
– Ты считаешь, что мы можем себе это позволить? Не забывай, что ты уже заплатил ему за информацию 2000 долларов, и я заплатила ему еще 5000 долларов за помощь в поисках тебя, в организации оркестра из командос и за роль Дока Инферно в качестве Троянского Коня.
– В качестве актера он должен был бы выступить и бесплатно, – заметил Джейк. – А сейчас нам необходимо просмотреть его картотеку на Фенси Донтридер.
– Слишком много активности, – заключил Стеранко Сифонер, чуть раскачиваясь в своем кресле-качалке. – Вот поэтому-то ты так мало весишь, Хильда.
– Я подумала почти то же самое, когда мне недавно пришлось прыгать из окна сумасшедшего дома, – сказала она. – В дальнейшем придется вести сидячий образ жизни.
– Но, с божьей помощью, оба Пейса до сих пор мастерски выходят из всех переделок.
Джейк чуть склонился над столом.
– А как велик объем твоей информации по поводу Фенси Донтридер?
– Никакое мастерство королей рекламы не заставит меня смотреть на представления, которые устраивает эта длинноногая сплетница, – заметил Стеранко. – Но, тем не менее, долларов за 500, я, при всем моем нежелании, пожалуй соглашусь на твою просьбу. А как она связана с твоим расследованием?
– Я даже не уверен, что она связана, – заметил Джейк. – У меня есть всего лишь подозрения, которые хотелось бы проверить.
– Никогда не верь подозрениям. Только факты, записанные и надежно хранящиеся, имеют значение, и только на них ты и можешь полагаться. Почему ты не присядешь, Хильда, вместо того, чтобы стоять здесь, как пустой флагшток?
– Отчего же, я сяду, спасибо. – Хильда, опустившись на колени, переставила на пол два проигрывателя видеодисков, стоявших на единственном в этом помещении стуле, и уселась на него.
– Чуть-чуть побольше мяса на костях, и вы не были бы такими вздорными, – сказал Стеранко. – Последний раз, когда я разговаривал с вами, как с парой шутов, вы рассказывали о своих дальнейших планах в этом расследовании. Это было, когда мы продирались сквозь толпу в Нью-Иберии. Так с тех пор ваши планы как-то изменились?
– Мы должны заняться этим прямо с завтрашнего утра, – ответил Джейк. – Кажется, Шокер Фулсон был переправлен на остров Эскола, в Мексиканском заливе.
– Там находится Виллингхемовский военный колледж для девушек, – сказал Стеранко.
– Так вот, тело было переправлено в колледж, в распоряжение полковника Бетьюн, – добавила Хильда. – Если нам повезет, то завтра, к полудню, мы сможем выяснить, кто же такой этот доктор Лоскутик.
– Доктор Лоскутик? – Брови на лице Стеранко непроизвольно поползли вверх. – Вы до сих пор ни разу не упоминали этого имени.
– Мы не хотели во всем зависеть от тебя, – сказал Джейк, – несмотря на то, что твои басни частенько заслуживают кое-какого внимания.
– Да, да, хотели уберечь меня от лишних шуток, Джейк. Так вот, если бы вы упомянули это имя несколько раньше, то я смог бы помочь вам.
– Но мы сами только совсем недавно услышали о нем. А разве ты знаешь…
– Подождите. – Он щелкнул очередным выключателем.
Тут же засветился один из плавающих шарообразных телевизионных экранов. На нем появилось изображение мужчины среднего роста, с торчащими вверх волосами, в дешевом костюме, которые обычно носят учителя и преподаватели колледжей. Он ходил вокруг плавающей плоской платформы, периодически подпрыгивая, дергаясь и жестикулируя. На этой платформе лежало нечто, скорее напоминавшее свежий труп, который был частично прикрыт куском полосатой ткани. «…Даже такая прогрессивная и осведомленная станция, как КОБ-ТВ становится поперек дороги прогресса, – говорил с экрана человек с торчащими во все стороны волосами.
– Вы не поверите, какие трудности мне пришлось преодолеть, чтобы продемонстрировать здесь вот этот образец. В один прекрасный день, даю вам на это мое слово, вот это самое созданье, которое вы сейчас видите перед собой, будет помещено, как самая ценная реликвия, в одном из самых престижных узкоспециализированных так называемых высших учебных заведений. Да, да и обязательно с табличкой из чистого золота на его контейнере, надпись на которой будет отражать самую суть происходящего: «Лоскутик-мен # А1. Его создатель, самый выдающийся, но так и оставшийся непризнанным, Человек своего времени, доктор Беском Волвертон». А что происходит сейчас? Посмотрите, как многие из вас, друзья мои, осмеливаются назвать меня и в глаза и за спиной «доктор Лоскутик», и как многие так называемые сторонники эклектического подхода к обучению стараются принудить меня контрабандой протаскивать мое изобретенье в свои дрянные аудитории, делая вид, что рассматривают его лишь как экспонат номер один для их непомерно дорогих аукционов. Нет, дорогие зрители, уже приближается время, когда мои синтезированные люди будут признаны совершенно точно, как…
– Где и когда? – спросил Джейк. – Ведь КОБ-ТВ буквально нокаутировали в Сан-Франциско, не так ли?
– Верная мысль, – согласился Стеранко Сифонер, продолжая равномерно раскачиваться. – Это было передано в эфир почти два с половиной года назад из Бай-Сити. Передача наиболее полно представляет последнее появление доктора перед зрительской аудиторией. Управление Здоровья и Союз Работников Телевидения так были недовольны им, что он был вынужден воспользоваться услугами станции абсолютно эклектического уклона, какой является КОБ-ТВ.
«…научное чудо. Именно такой вопрос может возникнуть у вас. Да так оно и есть. Я, доктор Беском Волвертон, открыл секреты природы. Да, да, именно так, и то, что вы видите перед вами, и есть… что?» Его торчащие витиевато переплетенные волосы странно заколебались, когда он неожиданно нахмурился, продолжая глядеть в камеру.
– Разве я только что не объяснял, что мой Лоскутик-мен не предназначен для аукциона? Сколько? 126$? Ваша аудитория еще более первобытна и груба, чем я предполагал. А теперь, друзья мои, вернемся к сущности самого открытия. Я проделал большую работу и добился успеха в разгадке истинных секретов генетического кода. Это возможно для любого, имеющего такие же, как у меня, природные способности. Но я пошел дальше, проникая в самую глубину человеческого мозга. И теперь я знаю, для чего предназначен каждый, да, да, я имею в виду именно каждый, участок человеческого мозга. Поэтому, используя мой собственный оригинальный процесс (а он действительно оригинальный, хотя эти дураки в Вашингтоне так и не пожелали выдать мне патент) оживления мертвых, я и смог создать то, что я называю Лоскутик-мен. О, мои дорогие зрители, осознаете ли вы, а я все-таки сомневаюсь в этом, что вам удалось первыми услышать это имя, которое однажды займет одно из главнейших мест во всей истории человечества: Лоскутик-мен». Здесь выступавший сделал паузу, приблизившись к платформе, чтобы постучать по груди трупа.
Лоскутик-мен поднялся и сел.
– Перед моими глазами предстает торжество Божьего провидения, – почти пропел он хорошо поставленным баритоном.
Тогда доктор Лоскутик подтолкнул его локтем, как бы принуждая его опуститься.
– Голос принадлежит одному из наших знаменитых певцов, чьи останки очень охотно продали мне его жадные родственники. Но мой синтезированный человек не только источник этого великолепного голоса. Нет, нет.
Последовал еще один удар по груди. Синтезированное существо поднялось снова и спрыгнуло с края платформы, сбрасывая свое яркое покрывало.
– Это сущий пустяк, – воскликнул он совсем другим голосом, приготовившись поднять над головой тяжелую платформу.
«Как видите, возможности циркового артиста точно так же могут быть воспроизведены…»
В этот момент экран погас и вновь стал темным.
– И это все, что мы можем получить за наши деньги? – спросила Хильда.
– То, что вы видели, это вообще все, что есть. В этот момент КОБ-ТВ вообще вывела доктора Лоскутика из эфира. Даже в таком либеральном городе, как Фриско, вы не можете показывать голые реанимированные трупы по телевизору.
– А есть какие-нибудь соображения на тот счет, где сейчас может находиться доктор Лоскутик?
– Это не представляет для меня большого интереса. Меня больше интересует тот шарлатан, эстрадный фокусник, который пытался создать новый тип ракеты.
– Если он и на самом деле мог осуществить то, о чем говорил в этой передаче, то это может объяснить произошедшие убийства, – сказала Хильда. – Это вполне объясняет тот факт, что в случае одного из убийств преступник мог выглядеть как Безликий Слим, а способ совершения убийства принадлежал Шокеру Фулсону.
– Да, все эти убийства совершил один человек, – добавил Джейк. – Лоскутик-мен.
– Вы, двое, две светлых головы, всегда жалуетесь на то, что я помешан на деньгах. И вот теперь я даю вам очень важную нить, ведущую к разрешению вашего дела, а взамен хочу получить всего лишь не больше, чем обычную благодарность.
– Спасибо, – сказала Хильда.
– Спасибо, – сказал Джейк. – А теперь давай взглянем на материалы из архива на Фенси Донтридер.
– Судя по только что полученной благодарности, вы можете понять, почему я предпочитаю деньги. – Стеранко нагнулся, чтобы установить в нужное положение переключатель где-то под своим стулом.
На это раз засветился настенный экран.
Там появилась величественная Фенси, полулежавшая в прозрачном гамаке, почти голая. «…любим тебя, Рафлес Танни. Поэтому мы и посылаем тебе огромный букет красных-красных роз…»
– То же самое она посылала и Сентиментальному Сиду, – заметила Хильда. – Но что с того?
– Покажи мне следующий фрагмент, тот, о котором я говорил, – попросил Джейк.
На этот раз Фенси появилась в другой обстановке и в другом ночном наряде. «…попросите упаковать их у Базино & Маркус… Это будет огромный букет для тебя от твоих пылких поклонников…
– …ты издаешь едва различимый носовой звук при исполнении народных мелодий, Пит Гудвин. Итак, мы отправляем большой букет красных роз…
– Я говорю тебе, Ренси Кин, что ты прекрасный стрелок во многих отношениях. Вот именно поэтому тебе посылается большой букет красных-красных роз…»
– Да, – сказал Джейк, поднимаясь со своего места. – Это как раз то, что я пытался вспомнить.
– Она очень любит посылать всем подряд, включая собственного дядю, цветы, – заметил Стеранко Сифонер. – Это выглядит фальшиво, согласен. Но чтобы в этом было что-то зловещее – вряд ли.
– Но она не посылает им всем одинаковые цветы, – вступила в разговор Хильда. – Ведь из этой связки выпали только двое, кто получил букет красных-красных роз. И это были Рафлес Танни и Ренси Кин.
– Которые случайно оказались в одной группе с теми, кого убил Лоскутик-мен, – сказал Джейк.
Стеранко прищелкнул пальцами.
– Она сообщает убийце, кого следует убирать в следующий раз.
– Мы должны проверить все остальные жертвы и убедиться в том, что Фенси посылала и им букеты красных-красных роз. Кроме того, я пожалуй предупрежу Сентиментального Сида быть поосторожней, – продолжил Джейк. – Я должен сказать, что Фенси Донтридер глубоко завязла в этих убийствах.
– Собираешься разбить сердце Президента, – заметила Хильда.
Глава четырнадцатая
Полуденное небо было прозрачно-голубым, а океан, раскинувшийся перед Джейком, оттенял границу горизонта более густым оттенком голубизны. Внизу, на скользких скалах, прыгал морской котик, один из представителей этого вида, еще сохранившийся в Калифорнии. Понаблюдав за ним некоторое время, Джейк пересек патио, направляясь к двери, расположенной на той стороне телестанции, которая выходила на морское побережье.
– У-ух, у-ух, только не падайте, сенатор Энмер.
– Непонятная слабость…
Когда Джейк поднялся вверх и почти подошел к двери из тонированного в голубой цвет стекла, сзади него появился бородатый мужчина, который помогал держаться на ногах коренастому пожилому человеку.
– Больной? – поинтересовался Джейк.
– Я не болел ни единого дня за всю свою жизнь, – ответил грузный сенатор, продолжая клониться в сторону. – Все, кто живет в Калифорнии, прекрасно знают это… Вот те на! Никогда не видел такого прилива и отлива.
Бородатый подмигнул Джейку.
– По правде говоря, это переизбыток сыворотки.
Джейк придержал дверь открытой.
– Кто же это дал ему столько?
– Я. Я – Хонест Бакстон. Вполне возможно, что вы узнали меня, если являетесь поклонником наших передач и наших комментаторов. – С этими словами Хонест Бакстон проводил покачивающегося сенатора в фойе.
– Не могу сказать этого про себя.
– Так, значит, вы из этого сословия среднеамериканских снобов? Не хотите видеть изнанку жизни?
– Слишком трудно принимать ваши сигналы в Коннектикуте.
– Лучше отведите меня в гримерную, – почти не разделяя слов пробормотал шатающийся сенатор.
– В моих передачах никто не носит грим. – Бородатый комментатор буквально сбросил Энмера в кресло. – Мой принцип: никакого надувательства.
Сенатор вытер вспотевший лоб.
– Сейчас я удивляюсь, а был ли я вообще в своем уме, когда согласился идти с вами, Бакстон.
– Боитесь правды?
– Если правда, что сыворотка будет продолжать циркулировать внутри меня, со временем я смогу стать даже слишком честным.
Джейк прошел к столу дежурного клерка, где на стеклянном стуле сидела девица, с головой накрытая упаковочным мешком, опускавшимся чуть ниже талии.
– Я Джон Чамберс из Федерального агентства по Радиосвязи. Нам нужно…
– Возьмите карточку с номером и дождитесь своей очереди. – На мешке были нарисованы большие глаза и нос. Мешок имел отверстие приблизительно в районе диафрагмы, и через него виднелся голый пупок, вокруг которого были нарисованы губы. Создавалось впечатление, что девица разговаривала именно при его посредстве.
– Но ФАР никогда не ждет своей очереди, – постарался убедить ее Джейк самым официальным тоном. – Кстати, как это вам удается создавать такой эффект, будто вы разговариваете с помощью желудка?
– Я вижу, что вы, правительственные бюрократы, вообще никогда не будете идти в ногу с самыми популярными развлечениями.
– И вот это как раз часть таких развлечений? Разговаривать с помощью пупка?
– Кстати, я одновременно являюсь и членом Общества Пупка. Мы представляем очень известную рок-группу «Ностальгия», и если бы не целый ряд неудач, мы наверняка заняли бы одну из верхних ступеней среди шоу-бизнеса, и уж тогда я наверняка бы не работала в этой вонючей дыре. А теперь возьмите карточку и ждите своей очереди.
Джейк наклонился над столом, оперевшись о него ладонями, продолжая рассматривать ее голый живот.
– А вам и на самом деле удается управлять им и заставлять двигаться как рот. Как это достигается?
– Практикой, – ответила ему член Общества Пупка.
– Мне очень хотелось бы добавить подобную способность к тем, которыми я уже обладаю, – задумчиво пробормотал Джейк. – Как это вам удается так манипулировать голосом, что создается впечатление, что он и на самом деле исходит от пупка?
– Это просто-напросто всего лишь чревовещание.
– И это на самом деле…
– Всем приготовиться! – Взъерошенный негр буквально влетел в фойе. – Сейчас будет еще одно!
– Будет что? – переспросил Джейк.
– А, – сказала девица, вновь используя для разговора свой живот, – это всего лишь профессор Квокер.
Тем временем профессор очень энергично продолжил свой путь прямо к стулу.
– Я даже сомневаюсь, что некоторые из нас доживут до конца моего представления. У-ух! Это было грандиозно!
– Он необычайно чувствителен к землетрясениям, – объяснила покрытая мешком девица, – и заявляет, что может даже предсказывать их.
– Здорово! – Профессор вцепился в ручки своего стула. – Это было первоклассно! Сан-Франциско в любую минуту может провалиться в огромную дыру.
Сенатор Энмер приоткрыл отекшие глаза.
– В такой момент я обязан быть рядом со своими избирателями.
– Но правда гораздо важнее любых землетрясений, – заметил Хонест Бакстон.
Тем временем Джейк вновь переключил свое внимание на девицу.
– А не могли бы вы научить меня самой технике сокращений?
– Отчего же нет? Разве вы сможете составить нам конкуренцию?
– Я был всегда неравнодушен к новым видам мастерства.
– Да, в этом кое-что есть. Ведь если мы не будем совершенствоваться, мы просто закиснем и…
– Джейк! Джейк Пейс! Это как раз тот человек, который мне нужен! – Из распахнувшейся внутренней двери появился высокий блондин в белом поварском костюме.
– Это мистер Чамберс из…
– Это Джейк Пейс. Это так же верно, как я – Жареный Боб. – Он торопливо прошел через фойе и подхватил Джейка под руку. – У меня сущая запарка с этим горячим соусом, Джейк. Я выбежал на минуту в библиотеку, чтобы отыскать рецепт. Но ведь ты знаешь о горячих соусах гораздо больше, чем любой, живущий на земле.
– Вот это да! Он обладает такими разнообразными талантами, – заметила девица, продолжая работать пупком.
Джейк не возражал, когда Жареный Боб вывел его из фойе, а затем по коридору препроводил до самой студии.
– Так ты что, черт возьми, прямо сейчас ведешь передачу в эфир? – спросил Джейк, увидев телевизионные камеры и кухонное оборудование.
– У них, на КОБ-ТВ, очень свободные правила. Ты можешь входить и выходить, когда тебе вздумается, даже во время собственной передачи.
Когда Джейк вышел из поля яркого света, то смог разглядеть трех человек, почти свалившихся на кухонный стол, женщину и двух мужчин. Женщина чуть хрипела, а мужчины стонали, крепко зажмурив глаза. Перед каждым из них стояла тарелка с частично съеденными обжаренными на огне свиными ребрами.
– Добровольцы из аудитории, – пояснил Жареный Боб.
В студии сидело еще около тридцати человек, включая еще одну девицу с мешком поверх головы и с разрисованным пупком.
– Так это они свалились после твоего соуса? – спросил Джейк.
– Боюсь, что так. – При этом Жареный Боб улыбнулся, глядя в телевизионную камеру, но уж никак не оператору, который снимал его в этот момент. – Привет, моя аудитория, вот я и вернулся. Вы только взгляните, кого мне удалось привести вместе с собой. Это лучший в Америке повар-любитель Джейк Пейс.
Человек пять из присутствующих в студии, включая и девицу с мешком на голове, восторженно вздохнули и дружно произнесли:
– Ах!
– Возможно, что Джейк гораздо лучше известен вам как один из постоянных искателей приключений и совладелец небезызвестной фирмы «Одд Джобс, Инк.», – продолжал тем временем ведущий кулинарного шоу. – И он несомненно должен убедить вас в том, что он не какой-то волшебник, а просто обычный человек, интересующийся кулинарией. Верно, Джейк?
– Большей частью. – Он согнулся над хрипящей женщиной. – У нее несомненно аллергическая реакция. – После этого он подошел к одному из стонущих мужчин. – А этот малый… ему лучше всего дать немного питьевой соды, Боб.
– Давай на сегодня оставим их в покое, Джейк. Я согласен, что этот рецепт горячего соуса оказался не вполне удачным. Я понял это еще до того, как эти люди стали валиться из-за стола.
В этот момент Джейк обследовал третьего дегустатора соуса.
– Он нуждается в срочном промывании желудка. – Он даже фыркнул в сторону тарелки с жареной свининой. – Ты положил туда слишком много шалфейного листа.
– Возможно, – согласился Боб. – Я в высшей степени эксцентричный повар, это хорошо знает большинство моих зрителей. Но должен признаться, что никогда раньше не имел такого плачевного результата. Даже в Башне на Мосту, где я являюсь шеф-поваром…
– Итак, теперь ты работаешь в Башне? – Джейк поднял со стула дегустатора, находящегося в самом тяжелом состоянии, и уложил его прямо на полу студии. Камера передвинулась, чтобы дать полный кадр стонущего человека.
– Я работаю там еще с прошлого года, Джейк. Ты должен посетить это место, чтобы оценить тамошнюю еду. А затем мы сможем послушать ночной концерт с участием Сентиментального Сида.
– Да, я слышал о нем. – Джейк приехал в Сан-Франциско, чтобы помещать Лоскутику разделаться с Сидом. Он пытался предупредить исполнителя баллад по видеофону, но получил отказ от одного из его помощников. Поэтому он и был вынужден вылететь сюда, в то время как Хильда отправилась в Виллингхемовский военный колледж. Джейк решил, что перед тем, как отправляться на личную встречу с Сидом, он вполне успеет посетить КОБ-ТВ и выяснить, имеется ли что-нибудь в их архивах, проливающее дополнительный свет на неуловимого доктора Лоскутика.
– Нет, нет, – раздался чей-то неистовый шепот с одного из крайних рядов. Это был невысокий молодой человек с белыми вьющимися волосами. – Не нужно делать промывание желудка этому человеку прямо перед камерой.
– Хорошо, – решил Джейк, – тогда побыстрее отправьте его в больницу.
– Мы сделаем это, как только закончим передачу с участием Боба. Давайте, парни, закругляйтесь, – сказал один из операторов.
Когда соседняя камера была сфокусирована так, чтобы Жареный Боб вновь оказался в кадре, в студию вбежали двое сгорбившихся парней, чтобы вынести стонущего человека.
Джейк, с мрачной усмешкой на лице, присоединился к повару.
– Я появлюсь у тебя сегодня ночью, – тихо сказал он. Повернувшись в сторону камеры он повысил голос. – Люди, я собираюсь прямо сейчас показать вам, как моментально приготовить горячий соус. Он будет похож на тот, который однажды принес мне победную голубую ленту не больше, не меньше, как в самом Париже.
– Ах! – воскликнула аудитория.
Глава пятнадцатая
Одна с диким рычаньем подошла к ней слева. Еще одна оскалившаяся черная сторожевая собака бросилась на Хильду справа, с той стороны, где уже сгустился предвечерний туман. Третья собака, скорее всего киборг, переходя на спокойный шаг из оглушительного галопа, подступала к ней спереди.
– Фу, – только и проговорила Хильда, обращаясь к тройке разъяренных псов и опуская свой чемодан на гравийную дорожку, поднимавшуюся от пляжа.
Но собаки продолжали наступать.
Тогда без всякого предупреждения Хильда бросилась на землю и упала на спину.
Собаки бросились слева и справа, столкнулись между собой и на какой-то момент оставили ее в покое.
– Да, это тоже киборги, – заметила Хильда, уворачиваясь от щелкающих металлических челюстей. Она уже приняла решение, пока, помогая себе локтями, перекатывалась по гравию.
Третья собака остановилась в нескольких ярдах от нее, широко расставив лапы, с торчащей на затылке шерстью, с ее клыков стекала пенистая слюна.
– Они слишком переусердствовали со всей этой чепухой, когда производили твою реконструкцию, приятель, – побормотала она, имея в виду слишком большое количество устрашающих атрибутов, которыми было снабжен этот пес-робот. Затем она откатилась назад, ровно настолько, чтобы собака сделала в ее сторону прыжок.
Быстро вскочив на ноги, она нанесла этому созданью, частично сделанному из металла, рубящий удар в шею.
– О-о-х!
Что сказал бы Джейк, если бы увидел ее за подобным занятием? Но она ошиблась, и нанесла удар только по металлической пластине, прикрывавшей живое тело собаки.
Та завертелась на месте, поднимая лапами тучи песка и пыли, и вновь бросилась вперед.
На этот раз Хильда была более внимательной и, увернувшись от бежавшей к ней собаки, смогла нанести ей несколько вполне подходящих к сложившейся ситуации ударов.
Читать бесплатно другие книги:
