Неудержимая. 1000 км пешком по легендарному пути Камино де Сантьяго Чокет Соня

День 5

Из Пуэнте-ла-Рейна в Эстеллу

21 километр

Мой отель должен был иметь название «НеприятнОтель», подумала я, когда собиралась освобождать номер. Начиная с того момента, как я зашла в него вчера днем, персонал вел себя недружелюбно.

Когда я только прибыла, я подошла к стойке, прихрамывая, только чтобы меня встретили десятиминутным ожиданием две женщины за стойкой, которые болтали друг с другом. Наконец одна из них повернулась и грубо спросила «Да?» на испанском, будто я ее отвлекала.

Когда мне удалось донести до нее, что я бронировала номер, она заглянула в свою книжку, нашла мое имя, потянулась, схватила ключ и дала его мне, не говоря ни слова и даже не посмотрев на меня. Затем она сразу вернулась к оживленной беседе со второй женщиной. Оглянувшись вокруг, я нигде не заметила свою сумку.

Я подождала, пока в разговоре наступит пауза, и спросила о сумке. В ответ она лишь пожала плечами. Я подождала еще несколько минут, надеясь на то, что их разговор закончится. Поняв, что он не закончится, я спросила еще раз. На этот раз она закатила глаза и пальцем показала на лестницу, ведущую вниз, по-прежнему не говоря ни слова.

Предполагая, что она имела в виду «Посмотри внизу», я проволокла ноги до ступенек и потихоньку начала спускаться, внезапно поняв, что колено у меня невыносимо болело. Достигнув того, что напоминало пещеру, я в темноте увидела свою сумку, стоящую среди многих других вещей. Я подняла ее и потащила вверх по лестнице к фойе, призвав последние имеющиеся силы в себе. Затем я посмотрела на ключ. Опять третий этаж. Ах!

Я вновь направилась к лестнице, когда женщина за стойкой остановила меня.

«Нет!» – сказала она и кивнула в другом направлении.

Лифт. Ура!

Широко улыбаясь в то время, как я пыталась затолкать сумку, рюкзак, палки и себя в то узкое пространство, которое называется европейским лифтом, я спешно нажала на кнопку третьего этажа, чтобы поскорее от них сбежать.

Скинув вещи в номере, я вышла обратно и перекусила замечательной испанской паэльей – первой, которую я увидела за все время с начала пути, и запила все бокалом вкуснейшей испанской риохи. Сочетание усталости, еды и вина меня обессилило. Было пять часов вечера. Я вновь отказалась от ужина и к шести часам уже спала.

Проснулась я в замечательном настроении. Я была счастлива, потому что впереди был сравнительно короткий день – всего двадцать один километр до следующего пункта назначения – города Эстелла. Несмотря на боль в теле, в особенности в ногах, я тем не менее с радостью ждала нового приключения. Путь звал меня, и я не могла дождаться, когда снова на него встану.

Завтрак снова был шведским, на этот раз скудным. Сухие куски хлеба, кофе быстрого приготовления, апельсиновый сок в банках. Какое жуткое место, подумала я. Я решила, что не буду есть больше, чем мне было необходимо, так как у этого места и у еды здесь была такая энергетика, впитывать которую я не хотела. Я лучше зайду куда-нибудь по пути и заплачу за приличный завтрак, чем накажу свой бедный организм этими низкосортными продуктами.

Я оставила сумку у входа со всеми остальными сумками, аккуратно написав название следующего пункта назначения на бумаге и прикрепив ее пластырем наверняка, на случай если равнодушная женщина за стойкой не захочет разбираться, и двинулась в путь. Все еще страдая от мучительных болей во всех мышцах из-за изнурительных нагрузок, мне пришлось идти медленно. У меня не было другого выбора.

Спустя всего несколько мгновений после выхода из «НеприятнОтеля», я заметила веселое кафе ниже по улице, наполненное до предела другими радостными пилигримами, и я в него зашла, чтобы позавтракать чем-то более питательным, чем то, от чего я отказалась в отеле.

Принимаясь за горячий испанский омлет, свежевыжатый апельсиновый сок и свежезаваренный горячий кофе с молоком, я начала замечать, что все, что происходило у меня внутри, незамедлительно отражалось на моем внешнем восприятии.

Вчера, когда я была наполнена гневом и раздражением, меня встретили с таким же отношением у стойки регистрации в отеле. Я также узнала, каково быть окутанной энергией гнева. Ощущения далеко не из приятных. Сегодня я потеряла к этому интерес.

Допивая остатки сока, я глянула на часы. Было почти девять тридцать. Я еще никогда не выдвигалась настолько поздно, но внезапно я поняла, что не было никакого правила, которое бы говорило о том, что мне нужно было выходить рано. В отличие от других паломников, которые спешили занять спальное место в общежитии для паломников, прежде чем их все займут, в следующем городе, я поняла, что мне торопиться было незачем.

Более того, поздний выход позволял мне избежать «часа пик» на Пути. Ранним утром потоки паломников соединялись воедино, выливаясь из различных хостелов, общежитий и отелей, чтобы начать день полным ходом. Временами рядом со мной шли двадцать, а то и более паломников в течение первого часа ходьбы. Я была рада, что сегодня пропущу весь этот поток.

Мне не нравилось ощущение столпотворения каждое утро, а Путь местами был настолько узким, что толпы было не избежать. Было очень тяжело сосредоточиться на собственных мыслях, когда какой-нибудь паломник шел настолько близко, что я слышала его дыхание. Так как я хотела всего этого избежать, я заказала еще чашку кофе и расслабилась еще на какое-то время.

Было приятно не спешить, учитывая, что мои ноги болели. По правде говоря, я не двигалась слишком быстро, но у меня была тенденция как-то торопить себя изнутри. Я уже некоторое время осознавала это.

У Патрика был темп более высокий, чем у меня, и с первого дня знакомства с ним мне приходилось спешить, чтобы не отставать от него. Он часто говорил: «Пошли! Пошли!» – требуя, чтобы я двигалась быстрее, когда я уже была на пределе. Прожив в таком темпе на протяжении тридцати лет, будто находясь в режиме постоянной аварийной готовности, я начала думать, что это мое обычное состояние, хотя для меня это было неестественным.

Такое внутреннее давление держало меня в состоянии взволнованности и тревожности. Я решила после такого осознания посвятить день своему естественному, спокойному ритму: не давить на себя, не двигаться быстрее и вовсе не торопиться – что-то отличное от того, к чему я привыкла.

Я неспешно оплатила счет, собрала все свои вещи и двинулась в путь. Высматривая желтые указатели, я начала напевать «Следуй желтой кирпичной дороге». (Песня из фильма «Волшебник страны Оз» с Джуди Гарленд в главной роли. Выражение стало нарицательным обозначением пути, ведущего к счастью. – Прим. пер.).

Покидая город, у меня был последний шанс полюбоваться красивой архитектурой. Пуэнте-ла-Рейна являлся крупным пересечением дорог, по которым паломники направлялись в Сантьяго. Величественный мост с шестью крупными арками в романском стиле был специально построен для того, чтобы паломники могли безопасно переходить через бурную реку в этом месте. Кроме того, сам город появился в этом месте с целью приютить поток паломников, которые направлялись в Сантьяго. На энергетическом уровне я вошла в поток уже прошедших паломников и ощутила прилив сил от их количества. Как только я вышла из города, я остановилась и прочла свою молитву.

«Святая Богородица, помоги мне пройти этот путь сегодня в комфортном мне темпе и избавь от страха, который заставляет меня давить на себя и идти быстрее, чем мне удобно. Помоги мне быть открытой для даров Пути и, пожалуйста, помоги мне игнорировать боль в пальцах ног, потому что она меня пугает. Аминь, и спасибо».

Сказав это и поставив перед собой четкую цель, я вновь отправилась в путь, свободная от вчерашней энергии гнева, размышляя о том, как испытывать и как выражать гнев правильно. Только думать над этим долго мне не удалось. Путь снова требовал полного сосредоточения, и на место мыслей пришла безмолвная концентрация внимания, в то время как я старалась переставлять ноги, одну за другой, высматривая указатели.

Хорошие новости заключались в том, что, несмотря на пальцы ног, мои мышцы уже не так сильно болели сегодня по сравнению с предыдущими днями. Мое тело начало приспосабливаться к нагрузкам, и я чувствовала себя сильнее, чем когда-либо раньше.

Двигаясь по пути, я была вдохновлена спокойствием, окружающим меня. Моя душа, мне казалось, исцелялась красотой, особенно те части моей души, которые были сильно повреждены. Я заметила сокола, парящего надо мной, будто неподвижно. Когда я посмотрела вверх, ко мне внезапно подошла женщина родом из Швейцарии и сказала, что когда сокол так парит, то он представляет собой Святой Дух. Я никогда раньше такого не слышала, да и парящих соколов не видела. Я приняла это за знак сегодняшнего дня и почувствовала себя наполненной энергией и под наблюдением хранителей.

Было все еще достаточно холодно на улице, но светило солнце, и яркие цвета вокруг были прекрасны. Трава была высокой и ярко-зеленой, а цветы – прелестными. Однажды я видела знак, на котором было написано: «Цветы – способ Бога выражать смех», – и я подумала, что сегодня был день, наполненный восторгом и смехом, так как вдоль моего пути повсюду были красные, синие и желтые цветы. Я даже не могла вспомнить время, когда была окружена такой красотой.

Каждый день, вставая на Путь, я начала встречать одни и те же лица, которые вместе со мной перебирались из города в город. Когда мы проходили мимо, мы желали друг другу «Буен Камино» или «Доброго Пути». Мне нравилась эта традиция, потому что она являлась простым способом сказать столько всего за раз. Буквально она была способом сказать «доброй дороги». Она также значила «здравствуйте», «так держать», «удачи», а также «до свидания» или «я не хочу продолжать разговор, мне бы хотелось вернуться к своим мыслям».

Одна фраза говорила обо всем этом, никого не обижая. Все просто было предельно понятно.

Сегодня впервые за свой Путь мне хотелось немножко пообщаться с другими паломниками. Может, дело было в том, что мое тело окрепло, и сегодняшний отрезок было легче преодолевать, вследствие чего у меня оставалось больше энергии на разговоры. В любом случае я чувствовала себя социальной.

Я остановилась в кафе, чтобы выпить кофе с молоком, где я снова встретила женщину из Швейцарии, которую, как оказалось, звали Инга. Она шла уже почти два месяца, начав в Швейцарии. Я была так впечатлена этим, что у меня аж рот раскрылся от удивления. Ей пришлось идти через Альпы, а тут стояла я, с трудом прошедшая через Пиренеи.

Я поделилась с ней тем, как мне было тяжело последние четыре дня, и она мне посоветовала не судить себя строго. Ей также было тяжело первые несколько дней. Затем она сказала: «Знаете, это не сам Путь такой сложный. Сложно нести весь свой моральный и эмоциональный багаж с собой. Путь не приветствует негативную энергию и призывает расстаться с ней. Если держитесь за свое горе, Путь будет непреодолимым. По крайней мере, это то, к чему пришла я».

Я знала, что все, что она сказала, было правдой. Я сама это испытала. Но нельзя было просто взять и перестать думать о том, о чем я думала, и испытывать то, что я испытывала.

Мне нужно было все обдумать в своем сознании, принять это и только потом, когда я буду готова, отпустить это. Я поделилась с ней этой мыслью.

«Вы правы», – ответила она, грустно кивая.

Мы допили кофе, и она отправилась в туалет, а я – в путь, так как мочевой пузырь у меня, как у верблюда, да и мне не хотелось стоять в очереди из десяти человек.

На пути я встретила двух других паломников, стоящих на обочине. Один из них испытывал трудности с дыханием.

Я остановилась и предложила помощь.

Тот, что задыхался – ирландец, – сказал, что у него астма и что вся зелень и цветы вокруг его душили. Ему действительно было тяжело дышать.

Я показала ему несколько дыхательных техник, чтобы облегчить дыхание, потому что я видела, что у него большие проблемы. Одна из этих техник помогла ему успокоиться и более-менее ровно дышать. Я тоже выдохнула с облегчением.

Поблагодарив, он убедил меня в том, что привык к такой борьбе и, как всегда, прорвется.

«Я просто молюсь в такие моменты, – сказал он. – Кажется, помогает, раз я еще здесь».

Пожелав им хорошей дороги, я продолжила свой Путь. Вскоре мои мысли вернулись к теме моего гнева и источнику этого чувства. Я хотела поскорее докопаться до сути и отпустить эту тему.

Пока я шла, меня внезапно осенило, что, когда я была, как мне казалось, щедрой по отношению к друзьям, временами даже чересчур, если они не возвращали такую щедрость, точнее, сам дух щедрости, когда мне это было необходимо, я очень сильно злилась. И это был гнев, который не отпускал.

Это было нелегким откровением. Если другие не разделяли моих ценностей или же не имели тех же приоритетов, то есть не давали моим потребностям такой же уровень приоритета, какой я уделила их потребностям, я чувствовала себя глубоко раненной и использованной. Это являлось корнем всего чувства гнева во мне.

«Надо же, я никогда прежде не осознавала всей глубины этих ощущений», – подумала я. Пока у меня не появилась возможность провести время наедине с собой, пройтись в одиночку в окружении природы и изучить то, что включало это негативное чувство, я не могла разглядеть эту ловушку подсознания.

Когда я пришла к осознанию этого факта, я снова знала, что причина моего несчастья содержалась не в других, а во мне. Будто огромная лампа зажглась в темной комнате, я наконец-то поняла, как именно я доставляла себе столько боли, и, таким образом, у меня появилась возможность прекратить это.

Я долго шла с этим прозрением. Чем больше я шла, тем более отчетливо я видела всю ситуацию. Моя щедрость и доброта к другим сначала проявлялась в форме энтузиазма, но постепенно, к сожалению, превращалась в заботу и спасение, в принятие ответственности за людей, которые настолько безответственно вели себя, что попадали в серьезные неприятности, в том числе и в финансовом плане. Снова и снова я приходила им на помощь по собственной воле, до тех пор пока меня это не вымотало. Всегда классический герой, спасающий положение, – неудивительно, что я злилась. Я устала от этой своей «правильности». Те, кого я постоянно выручала и поддерживала, ожидали от меня такого поведения, потому что я делала это постоянно по собственной воле, и через некоторое время они даже перестали пытаться удовлетворить свои потребности и выполнить обязанности самостоятельно, так как им было это незачем. Правильно я сделала, что разорвала все эти отношения – ради всех.

Может, я бессознательно воплощала в жизнь грандиозную миссию отца, которую он выполнил по отношению к моей матери, и привлекала нуждающихся людей для ее реализации. В то время как ее нужда была серьезной, когда она была молодой, только освобожденной военнопленной без семьи и без всяких средств к существованию, мои так называемые «жертвы» вовсе не нуждались в спасении. Им всего лишь требовалось повзрослеть и взять ответственность за свои жизни, а мне – уйти с дороги и позволить им сделать это. Во всяком случае, они поощряли мою нездоровую привычку, а я должна была перед ними извиниться.

Я также заметила, как игра в героя давала мне ощущение контроля. Очевидно, что сейчас я за все расплачивалась. Не то чтобы я сознательно на это шла. Это происходило автоматически. Когда кто-то рядом со мной казался мне потерявшим контроль, меня это раздражало, и я чувствовала себя обязанной спасти его или ее с целью восстановления ощущения упорядоченности. Такая черта также являлась пережитком детства, так как в моей семье было много пугающих и вышедших из-под контроля моментов.

Путь и я продолжали наши глубокие размышления об этом поведении, когда внезапно я наступила на камень, появившийся из ниоткуда, который каким-то образом покатился, и я так быстро полетела вперед, что упала и ударилась головой. Создалось ощущение, что Камино пытался в меня вбить здравый смысл. Униженная, но несильно пострадавшая, я не могла не понять посыл.

«Ай!» – я громко крикнула, потирая место удара.

«Ладно, я поняла. Я не осознавала этого раньше, – сказала я Вселенной, оправдываясь. – Теперь я понимаю. Спасибо».

Я начала расслабляться. Подобно нахождению огромного ключа к разгадке очень старой, раздражающей и болезненной проблеме, я была переполнена счастьем. Я поняла. Я смогла увидеть, как мое собственное поведение доставило мне столько боли и неприятностей. Таким образом, я могла и найти выход.

Я объявила Вселенной, что отныне стану следовать политике «Каждый сам за себя». Затем засмеялась собственной шутке.

Однако я действительно решила больше машинально не принимать ответственность за других, предварительно не подумав. Придется потренироваться и развить чувство осознанности, но я была готова на это. Если этого не сделать, то я лишь продолжу причинять боль себе и другим.

Я ощутила, как волна облегчения накрыла меня, несмотря на одновременно проявившуюся в ногах и теле физическую боль и усталость. Я решила немного отдохнуть.

Я устала от того, что столько требую от себя и от других. Мне нужен был перерыв.

Из кармана я достала энергетический батончик. Словно подарок от Вселенной, рядом с дорогой стоял большой камень, на который я смогла сесть и наблюдать за проходящими мимо паломниками.

Я ела медленно и расслаблялась, запивая батончик водой из своей бутылки.

На самом деле это был первый раз за весь Путь, когда я позволила себе отдохнуть. До этого момента каждый день был наполнен тревожностью, когда я заставляла свое тело двигаться вперед, переживая о том, что не доберусь до следующего пункта назначения.

Тяжесть осознания того, как я сама себя заставила страдать и вследствие чего была отравлена обидой и гневом, наконец-то покинула меня. Теперь, когда я четко видела выход из этого положения, мое тело начало отпускать всю мою печаль, оставляя ощущение пространства внутри меня.

Внезапно я начала верить в то, что у меня получится добраться до Сантьяго, несмотря ни на что. Мой организм справится. Как-нибудь.

С таким осознанием еще одна огромная волна облегчения нахлынула на меня.

Я встала. Мне оставалось еще несколько километров до Эстеллы, моего следующего пункта назначения, и если сегодняшний день и был похож на предыдущие, то только тем, что последние несколько километров были самыми трудными.

Мой разум молчал остаток дня. Я шла в тишине и ощущала дух Пути во время движения. Этот Путь был наполнен мощной энергией. Я ощущала энергию всех тех, кто прошел по нему до меня, и это было почтительно. Я чувствовала, как их души сопровождают и поддерживают меня, их энергия сливается воедино с моей. Я была одна, но шла я с миллионами.

Двигаясь вперед, я избавлялась от одного ожидания за другим. Я чувствовала себя освобожденной, избавившись от ожиданий. Ожиданий относительно других. Относительно себя. Какой замечательный подарок преподнес мне сегодня Путь!

День 6

Из Эстеллы в Лос-Аркос

20 километров

Я проснулась до восхода солнца и лежала в своей очень маленькой кровати, в очень холодной комнате в темноте. Тело было онемевшим и болело в разных местах. Ничего во мне не желало куда-либо идти сегодня. Мне даже не хотелось быть там, где я была. Мне было наплевать на Путь. Мне не нравилась Испания. Я устала от всех этих усилий и готова была ехать домой.

Хоть убей, я не могла вспомнить, зачем мне нужно было это делать. Пройтись через всю страну? О чем я вообще думала? Пальцы на ногах готовы уже были отвалиться, а мышцы задней поверхности бедра болели, словно сумасшедшие. В чем вообще был смысл?

Я получила, что мне нужно было. Мне не требовалось больше так страдать и дня. И я решила, что не буду.

В голове мысли проносились в поисках пути выхода. Я могла сесть на автобус до Бургоса, следующего крупного города, оттуда добраться до Мадрида на поезде, а затем улететь домой. Мне было все равно, сколько это будет стоить. Я решила покончить с Путем раз и навсегда.

«Именно так я и сделаю, – решила я, – дома я буду завтра к обеду». Такая мысль пленила меня.

Я включила светильник. Рядом с ним сидел Гамби и глядел на меня так, словно спрашивая: «Ты шутишь? С каких пор ты сдаешься, как только испытываешь малейший дискомфорт?»

«Малейший дискомфорт? Я сейчас потеряю свои пальцы. Это больше маленького дискомфорта – это пытка!» – огрызнулась я в ответ. Он лишь сидел и улыбался мне.

Игнорируя его, я направилась в душ. Я очень замерзла, и мне нужно было согреться. Из маленького окна было видно, что снова шел дождь, и это только распылило мое недовольство по отношению ко всему, связанному с Путем. Негодуя, я повернула кран и «распыляла» на себя тонкую струйку едва теплой воды, которая еле лилась, на протяжении пяти минут. Затем я сдалась, потому что эта неудачная затея нисколько не помогала мне согреться.

Вздохнув, я вышла из душа и обмакнула себя тонюсеньким миниатюрным полотенцем, которое висело рядом. Бумажная салфетка, может, даже лучше бы справилась с этим. Я села на крышку унитаза и принялась разглядывать свои пальцы.

Даже легкое прикосновение к ним заставило меня крикнуть от боли. Каждый палец был ярко-красным вокруг ногтя, а сами ногти были черными. Я их очень серьезно повредила, а ежедневная тряска и удары, которые они принимали на себя, когда я ходила вверх и вниз по горкам, ничуть не помогали. Я надеялась, что по пути мне попадется магазин, в котором я могла бы купить походную обувь с открытым носом, но пока что ни одного такого магазина мне не встретилось. Я все еще носила свои легкие ботинки, но подошвы ног начинали догонять состояние пальцев.

Одеваясь, я надела на себя больше одежды, чем раньше, чтобы справиться со своей дрожью. Поверх того, что я обычно носила, я накинула еще и пуховый жилет, который я прихватила с собой (слава богу), закрыв его своей тяжелой ветровкой, а голову прикрыла кашемировой шапкой. После этого я пошла вниз на завтрак.

Столовая была переполнена паломниками, которые весело общались друг с другом. Как только я зашла, несколько знакомых лиц поприветствовали меня радужными улыбками и теплыми словами «с добрым утром». Знакомый паломник из Канады, Джозеф, подошел сзади меня у буфета и завязал разговор.

– Как вы сегодня? – спросил он с веселым выражением на лице.

Не имея никакого желания портить ему настроение своим унынием, я решила соврать:

– Замечательно. А вы?

– Я просто отлично! – ответил он. – Не против, если я к вам присоединюсь?

– Конечно, нет, – сказала я, уверенная в том, что быть хорошим собеседником у меня не получится.

Однако, как только мы сели за стол, я была рада, что он присоединился. Он так легко смеялся и был настолько переполнен радостью от того, что проходит Путь, что его позитивная энергия была заразительной.

– Это была мечта всей моей жизни, – поделился он, жадно поедая свой тост, – а теперь я на пенсии и в добром здравии, поэтому я так счастлив, что мне наконец-то выпала такая возможность. Находиться здесь, на этом священном Пути, с другими паломниками вроде вас – честь для меня.

Мне стало стыдно, что я готова была сдаться всего несколько мгновений назад. У него было столько энтузиазма, что я вновь начала воссоединяться с духом путешествия, который каким-то образом покинул меня ночью.

– Вы вдохновляете меня, Джозеф, – призналась я. – Когда я проснулась, у меня совершенно не было настроения куда-либо идти сегодня, не говоря уже о двадцати километрах. По правде говоря, я даже собиралась бросить все и вернуться домой раньше.

– Нет, не собирались, – ответил он, отбрасывая в сторону мое признание, будто оно было совершенно незначительной проходящей мыслью. – Вы просто на пороге нового уровня, вот и все. Так всегда происходит. Вы сняли первый слой вашего разума, и вам предстоит начать раскрывать второй. Не переживайте по этому поводу. Просто продолжайте переставлять ноги, одну за другой, невзирая на то, как вы себя чувствуете, и это пройдет.

– Вам когда-нибудь хотелось перестать? – спросила я. Мне было любопытно, всегда ли он такой веселый.

Он громко засмеялся:

– Каждое утро. Я просто не обращаю внимания на эти мысли. Я просто продолжаю идти.

Затем он повернулся и с серьезным лицом спросил:

– Вы ведь несерьезно о том, чтобы все бросить? Вы так далеко уже продвинулись. Более ста десяти километров из Сен-Жана до этой точки.

– Нет, несерьезно. Я просто в замешательстве, потому что пальцы на ногах сильно болят, и тяжело продолжать идти с такой болью.

– Дайте взглянуть, – попросил он.

– Мне слишком стыдно их показывать вам, – резко ответила я, шокированная тем, что он попросил об этом. – Они некрасивые.

– Да бросьте. С каких пор у паломников красивые ноги? Вы бы мои видели.

Это заставило меня засмеяться:

– Хорошо, если вы правда уверены.

Я сняла ботинки и стянула носки, указав на повреждения.

Достав очки из нагрудного кармана, чтобы лучше рассмотреть мои ноги, он посмотрел на меня и сказал:

– Неудивительно, что вам так больно. Под вашими ногтями очень сильное давление из-за скопившейся там крови.

Я кивнула в ответ, довольная тем, что получила хоть какое-то объяснение жутким мучениям, в которых я находилась.

– Как-то давно я был медбратом в сухопутных войсках. Я расскажу вам, как лечить ноги. Вам нужно найти иголку и аккуратно поддеть ноготь каждого пальца ею, поднимая его вверх над подушкой ровно настолько, сколько окажется достаточным, чтобы выпустить кровь. Сначала будет больно, но как только вы это сделаете, давление уменьшится. Вам станет гораздо лучше, я обещаю. У вас есть спиртовые салфетки?

– Да, есть, – ответила я.

– Отлично. А противовоспалительная мазь?

– И это тоже есть.

– Ну тогда вы готовы к операции, – сказал он, смеясь. – Главное, не забудьте протереть иголку спиртовой салфеткой прежде, чем начать, чтобы избежать инфекции, а по окончании нанесите мазь.

– Хорошо, я займусь этим после завтрака, – ответила я, смеясь вместе с ним. – Все лучше, чем терпеть эту боль. Спасибо, Джозеф. Вы – мой первый ангел на Пути.

– Я польщен! – улыбнулся он, пожелав мне удачи.

После завтрака мы пожелали друг другу Доброго Пути, и он направился к выходу, а я – обратно в номер. Попав в него, я первым делом схватила аптечку и нашла иглу, спиртовые салфетки и противовоспалительную мазь, а затем сорвала с себя носки. Я была готова сделать это.

Медленно я ввела иголку под первый ноготь. «Ай! Ой! Ай!» – приговаривала я, пока загоняла иглу настолько глубоко, насколько могла вытерпеть. В этот момент, как Джозеф и описывал, из-под ногтя потекла кровь. Я была удивлена тем, насколько ее много. Завороженная, я надавила на ноготь, чтобы выжать из пальца еще крови, и сразу почувствовала облегчение. Знала бы я об этом раньше!

«Что ж, нет смысла в сожалении о прошлом», – подумала я, принявшись за второй палец, а затем за третий, а там и четвертый, освобождая каждый из них от страданий.

Я завалилась на кровать, вздыхая с облечением, перед тем как заняться второй ногой. И снова я была за делом.

Я немного поторопилась в этот раз и проколола палец, что усилило боль. «Учись, Соня, – сказала я сама себе, в то время как Гамби пристально наблюдал за мной с ночного столика. – Не торопись. Все получается лучше, когда ты делаешь все не спеша».

Завершив операцию на обеих ногах, я намазала пальцы, потом нанесла еще слой, чтобы он наверняка подействовал, перед тем, как надеть носки. Я удивилась тому, насколько мне стало легче, когда я натянула ботинки. Мои пальцы еще болели, но уже не так, как несколькими минутами раньше.

Внезапно я поняла, что снова смогу ходить, и у меня снова появилось желание шевелиться.

«Видишь, Гамби, – радостно сказала я, упаковывая вещи в сумку и готовясь к выходу, – мы никогда не знаем, какие хорошие вещи несутся нам навстречу. Я не ожидала встретить ангела Пути сегодня, но он тем не менее появился. А теперь я могу продолжить свой путь без этой мучительной боли. Разве это не здорово?»

Так как я была счастлива из-за того, что мне так быстро стало лучше, я решила, что Гамби может сегодня покататься на мне, вместо того чтобы быть зажатым другими вещами в сумке, и я закрепила его под лямкой рюкзака на груди так, чтобы он выглядывал.

«Поехали!» – скомандовала я, не выбегая из номера, но двигаясь значительно быстрее, чем в последнюю пару дней.

После того как я сдала сумку и выписалась из номера, получив штамп в паспорте паломника, я вышла из отеля в ливень и начала искать желтые указатели.

Я сразу же заметила первый и направилась по его указанию к кругу, но там я не могла найти следующий, хоть убей. Мужчина, который работал в гараже недалеко от места, где я находилась, стоял и наблюдал за тем, как я хожу вокруг круга. Когда я уже в третий раз проходила круг, он подошел и указал мне на стрелку, которую я в упор не видела.

«Видимо, сегодня день ангелов Пути», – сказала я вслух, благодарная за то, что мне не пришлось дольше наворачивать круги.

Я остановилась, чтобы прочитать свою молитву на день.

«Пресвятая Богородица, спасибо тебе за ангела Пути по имени Джозеф, которого ты мне послала этим утром. Я так благодарна ему за то, что помог мне облегчить боль в ногах. Я особенно ценю подарок в виде его смеха и энтузиазма, когда, к сожалению, меня покинуло и то и другое. Я прошу о помощи на Пути сегодня для того, чтобы находить указатели и не потеряться. Пожалуйста, дай мне осознание, чтобы я не упустила ни одного подарка на Пути в этот день. Спасибо и аминь».

Прочитав ее, я наконец-то начала отрезок дня длиною в двадцать километров в ожидании того, что он мне принесет. Первые два километра вели меня через окраину Эстеллы – не очень интересная прогулка, ведущая к крутому подъему. Впервые за все время я была рада видеть этот подъем, так как он вселял надежду на спасение от бетонного уныния, через которое я проходила.

С еще восприимчивыми пальцами на ногах, я все же неплохо справлялась с каждым шагом вверх, испытывая гораздо меньше боли, чем в первые несколько дней. Чем дальше я шла, тем красивее становились виды. Туман держался низко у земли, в то время как я проходила мимо виноградников, окруженных высокими соснами. Я будто бы купалась в облаках.

С каждым шагом мое настроение становилось все лучше, и вскоре я пела так громко, как только могла. В этот день все казалось таким расслабленным, и мне нравилось путешествовать в одиночку через такую волшебную реальность.

Сосны издавали замечательный запах и напомнили мне о воскресных поездках в горы в Колорадо, куда мы ездили каждое лето всей семьей, чтобы устроить пикник и поиграть в горных ручьях. Внезапно я осознала, что испытываю ту же радость и энергию, которую я испытывала, будучи ребенком.

Изобилие цвета вокруг меня ослепляло своей яркостью и разнообразием: небо было пепельно-серым, сосны глубоко-зеленого цвета танцевали на фоне других всевозможных оттенков зеленого, а крошечные красные бутоны цветов устилали дорогу, будто создавая ковер, по которому я шла.

Несколько раз вид был настолько ошеломляющим, что мне хотелось просто сесть и впитать все, что меня окружало, и я это сделала. Одно лишь присутствие в таком окружении вытягивало из меня всю накопившуюся грусть и печаль. Я буквально ощущала энергию земли под ногами, у нее был собственный пульс и сила. Она была настолько мощной, что я соскользнула с пня, на котором сидела, и вместо этого пересела на землю. Мне было все равно, что она мокрая – мой дождевик меня спасал. Я даже позволила себе лечь на землю, чтобы она своей энергией сотворила чудо с моим тяжелым сердцем.

Путь извивался и вел через тихие пастбища, и через какое-то время я наткнулась на место под названием Ираче, где был расположен частный виноградник, а рядом с ним – фонтан, где паломники могли бесплатно наполнить свои фляги вином в дорогу.

Неудивительно, что там стояли несколько паломников с флягами и бутылками. Не желая упустить бесплатный нектар, я тоже встала в очередь.

Молодой француз, стоящий передо мной, нервничал. По-видимому, у него не было ни бутылки, ни фляги, в которую он мог бы налить вина. Я решила предложить ему свою флягу для воды, которая у меня находилась на поясе. Он был крайне удивлен и спросил меня несколько раз, уверена ли я, так как он видел, что фляга была дорогой.

Я ему ответила, что была абсолютно уверена и, более того, даже рада избавиться от лишнего веса. Тем более что у меня еще была бутылка.

Он взял флягу и побежал к фонтану, где наполнил ее вином доверху, смеясь от восторга, в то время как брызги падали на него. Его друг встал передо мной, чтобы сфотографировать его, а затем попросил меня сфотографировать их вдвоем. Я с радостью согласилась, очарованная их детской радостью от того, что они нашли бесплатную выпивку.

Как только я передала им камеру обратно, парни двинулись в путь, а я подошла к фонтану, чтобы наполнить свою бутылку вином, не желая упустить свою долю «крови Христовой». В момент, когда я включила кран, из него выпала всего пара капель. Фонтан, видимо, высох. Я не могла в это поверить! Я так сильно удивилась, что аж засмеялась.

«Хорошие поступки не проходят безнаказанно», – сказала я себе в шутку.

Что ж, мне точно не требовалось пить вино с утра. Было только девять тридцать. Я хотела всего лишь поучаствовать в ритуале, и это у меня получилось. Вскоре после этого к фонтану подошли две женщины, жаждущие получить бесплатный алкоголь на день. Они были не менее расстроены, чем я, когда обнаружили, что он пуст.

Мы все пожали плечами в знак смирения и решили пофотографировать друг друга, чтобы у нас осталась хотя бы память о винном фонтане посреди глуши.

Дождь продолжал моросить, а туман не рассеивался, когда я снова отправилась в путь. Недалеко от фонтана располагался монастырь, который посещали паломники с десятого века, и перестал он работать всего тридцать лет тому назад. Двери монастыря были закрыты, как и двери всех церквей и монастырей, которые попадались мне по пути, начиная с Сен-Жана.

«В чем же дело?» – Я задумалась, возмущенная тем, что очередной монастырь был закрыт. Я присела на минутку около него и достала энергетический батончик, думая о паломниках, проходящих это место на протяжении более тысячи лет. Должно быть, в те времена им было очень тяжело. У них не было перевозчиков, которые бы транспортировали их сумки, да и обувь у них, наверное, была не слишком хорошая. Я лишь могла представить, какие преданность и вера у них должны были быть.

Хоть я сегодня шла очень медленно, желания торопиться у меня не было. Я сидела у дороги, наблюдая за другими паломниками, проходящими мимо меня. Я видела немцев, японцев, австралийцев, испанцев, итальянцев, тайцев и поляков – и это всего за двадцать минут. Я восхищалась тем, сколько разных национальностей, культур и возрастов повидала эта древняя дорога, ведущая в Сантьяго. Вскоре я начала замерзать и поняла, что пора идти. Единственным способом согреться была быстрая ходьба. Я шла молча и вслушивалась в звуки природы вокруг.

Вокруг было столько маленьких птичек, поющих друг другу, что мне на мгновение показалось, что я слушаю хор. Их песни действовали успокаивающе, а километры проносились незаметно. Я и не заметила, как наткнулась на кафе, где было очень много паломников, в основном итальянцев, которые были настолько оживленными и приветливыми, что мне показалось, что я захожу на закрытую вечеринку, устроенную лично для меня. Я добралась до свободного кресла за столиком и решила, что настало время выпить кока-колы.

Джузеппе – самопровозглашенный лидер группы – энергичный и очень красивый мужчина с темными густыми волосами, ясными глазами и заразительной улыбкой, подскочил и представился, как только я присела. Когда я сказала, что меня зовут Соня, он вскинул руки вверх и сказал, что считает меня почетной итальянкой. «Чао, Соня!» – сказал он, произнося каждый слог отчетливо. Он повторил мое имя больше пяти раз. Это меня заставило смеяться.

Я также познакомилась с Кристианой и Августиной. Кристиана ужасно сильно напомнила мне женщину, которая причинила мне много боли в прошедшем году. Когда я впервые увидела ее на Пути несколько дней назад, я запаниковала: «Вы, должно быть, шутите! Она последовала за мной сюда!» Вскоре, я поняла, что она не была моим врагом, но у меня все равно была неприязнь по отношению к ней, и я держала дистанцию.

Конечно, сейчас мы оказались лицом к лицу. Неудивительно, эта спокойная женщина, сидящая передо мной, оказалась самой доброй и нежной душой из всех, что я когда-либо встречала.

Я слушала Кристиану, когда она пыталась мне «показать и рассказать» – ее итальянские руки жестикулировали как сумасшедшие в то время, как она говорила, – что пройти Путь было мечтой всей ее жизни. Она была ярой католичкой и на протяжении многих лет молилась о том, чтобы это сделать, но никогда не думала, что ее мечта окажется возможной. Затем, откуда ни возьмись, ее начальница из больницы, где она работала, внезапно дает ей отпуск и средства на то, чтобы она в этом году прошла Камино, ссылаясь на то, что она слишком стара, чтобы пройти его сама, и просит Кристиану пройти его за них двоих. Кристиана плакала, когда рассказывала эту историю, а меня это так тронуло, что я заплакала вместе с ней.

Все действие разворачивалось под единственным зонтом, который закрывал наш стол, где мы пытались укрыться от сильного ливня. Мы быстро допили свою колу и решили, что пора выдвигаться. Я натянула капюшон на голову, перед тем как выйти из-под зонта. К счастью, дождевик-пончо, надетый на ветровку, создавал такое ощущение, будто я была завернута в большой пакет, и смягчал ледяной воздух. Я взглянула на часы. Времени было час дня.

Мне оставалось порядка восьми или девяти километров до Лос-Аркоса, и я рассчитывала добраться до пункта назначения до четырех часов с учетом еще больных пальцев. Несмотря на то что сегодня я практически устроила забастовку, я была довольна своим прогрессом. Кто знает, может, я даже успею добраться туда вовремя и немножко поспать, а затем ради разнообразия сходить полноценно поужинать. С этой мыслью я схватила свои палки и выдвинулась. У меня была цель, и я намерена была ее достигнуть.

Начав идти, я обнаружила, что пальцы на ногах уже не так сильно болели, возможно, еще и потому, что я больше пыталась сфокусироваться на стрелках и не потеряться. Хоть утро и пролетело незаметно, в обед время будто замедлилось. Казалось, что я никогда прежде так медленно не ходила. Это было сравнимо с безуспешным топтанием на месте.

«Помоги мне! – сказала я, когда казалось, что силы во мне кончились. – Мне нужно добраться до Лос-Аркоса сегодня. У меня нет другого выбора – сумка ждет меня».