Ночь поцелуев Джеймс Элоиза
— Сравнение не слишком выгодное. — Кейт не сдержала улыбки. — Но пожалуй, на первый раз я прощу. Ну что, договорились? Сегодняшняя ночь наша?
— Но я не могу, — устало проговорил Гейбриел. — Как джентльмен…
— Сегодня ты не джентльмен, — напомнила Кейт, — а просто мужчина. Точно так же как я просто женщина. Без титулов, предрассудков и прочих глупостей.
— Ты меня убиваешь, — пробормотал Гейбриел и заключил ее в объятия со страстной силой, от которой Кейт едва не задохнулась.
С глухим стоном Гейбриел отступил на шаг и, пожирая Кейт взглядом, принялся беспощадно срывать с себя одежду. Пуговицы посыпались во все стороны; шейный платок полетел на стол и упал на педантично разложенные фрагменты кувшина.
Кейт рассматривала его обнаженную грудь.
— Какие мускулы! — одобрительно воскликнула она.
— Благотворное действие охоты, — лаконично пояснил Гейбриел.
— Только не говори, что сам добыл всю птицу, которую подают на стол.
Он усмехнулся.
— Нет, конечно. Спасибо маме, она великодушно оставила мне изумруд «Звезда Индии». Даже с учетом непредсказуемых трат этой недели его хватит еще месяцев на шесть.
Кейт подошла ближе и прикоснулась пальцем к его плечу.
— Гейбриел?
Шепот прозвучал жадным призывом, и ответ не заставил себя ждать: Гейбриел подхватил ее на руки и отнес на кровать.
Бережно положил и без лишних церемоний накрыл собой.
Ощущение тяжелого горячего тела оказалось неожиданным, и Кейт невольно пискнула. Гейбриел не двигался, а просто ждал, упершись локтями в кровать по обе стороны от головы Кейт.
Она приоткрыла глаза.
— А ты не собираешься?..
— Что? — с любопытством спросил он, изо всех сил пытаясь изобразить невинность.
Кейт облизнула губы. Неужели придется его учить?
— Ну, ты знаешь.
— Нет, скажи, — настаивал Гейбриел. — Пока я был внизу, ты сидела здесь и изучала Аретино.
— Ничего подобного. — Она поерзала, подлаживаясь под него. Вес, что ни говори, немаленький. На лице принца мелькнуло странное выражение. — Что?
— Ты сейчас очень хорошо сделала, — пробормотал он с хрипотцой в голосе.
— А-а, — удовлетворенно протянула Кейт и снова пошевелилась, чтобы ощутить силу его возбуждения. — Хочешь узнать, что я делала, пока ты был в зале?
— И что же ты делала? — Он опустил голову и лизнул ее ключицу.
Неожиданное теплое прикосновение успокоило Кейт и придало ей храбрости.
— Я не рассматривала картинки Аретино, а читала журнал об ионийских древностях, — гордо сообщила она. Провела пальцами по плечу, скользнула по широкой спине и погладила бугорок позвоночника. — Прочитала твое письмо редактору. Очень умно и убедительно. Только, может быть, не стоило называть ученого человека тупицей и заявлять, что он пишет всякий вздор?
— Кейт.
— Да?
— Помолчи.
Голова Гейбриела опустилась еще ниже, и губы сомкнулись вокруг соска.
Кейт не замолчала, потому что не смогла; больше того: как только сосок оказался во рту, сдавленно вскрикнула. Ей показалось, будто внутри лопнула какая-то важная пружина и тело превратилось в безвольную тряпичную куклу — мягкую, податливую и на все готовую.
Гейбриел немного отстранился, оперся на локоть левой руки, а правой скользнул вниз… к интимным складкам.
— Не думаю, что это… — пробормотала Кейт.
Но его пальцы все-таки проникли в ее жаркое лоно, а губы коснулись другой груди.
Кейт тревожно пошевелилась и с трудом выдохнула:
— Я хочу…
— Чего именно?
Вопрос прозвучал слишком лениво, слишком спокойно и слишком уверенно. Голос проник сквозь туман, и Кейт открыла глаза. Оказалось, что она лежит на спине, как простушка, и позволяет себя ласкать. Рядом появилась щека, и она поцеловала раз, потом еще и еще.
Голова не поднялась. Кейт лизнула Гейбриела, как кошка, и, заметив, как он вздрогнул, довольно замурлыкала.
Наконец он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Теперь можно было лизнуть его в губы.
Гейбриел не возражал.
Кейт осмелела и провела руками по его спине, погладила крепкие ягодицы, ощутила рельефную мускулатуру.
Гейбриел вздрогнул и изменил положение — хороший знак!
— Поцелуй меня, — прошептала она и вежливо добавила: — Пожалуйста.
Он жадно прильнул к губам, а она изо всех сил обвила руками его шею, как будто только объятие могло спасти ее в надвигающемся шторме. Прошло несколько долгих пьянящих мгновений, прежде чем Гейбриел прервал поцелуй и пробормотал:
— Хочу, чтобы это продолжалось всю ночь, но…
— Что?
— Если ты не перестанешь так тереться, встреча окажется короткой и принесет разочарование.
— Мне нравится, — призналась Кейт с улыбкой и снова поерзала. — Сразу становится тепло. И мягко. А еще… — Она смущенно порозовела. — Влажно.
Гейбриел сжал ее лицо руками, бережно коснулся губами губ. Кейт почувствовала, как настойчиво стремится к цели его мужское естество.
— Да, — выдохнула она. — Пожалуйста.
Гейбриел обжег ее взглядом. А мгновение спустя…
Он оказался больше и горячее, чем подсказывало воображение. Проникнув внутрь, Гейбриел замер и что-то неразборчиво прошептал.
Кейт запустила пальцы в его густые волосы и выгнулась, стараясь оказаться к нему как можно ближе.
Гейбриел качнулся вперед, и Кейт вскрикнула, но не от боли, а от внезапно нахлынувшего ощущения чрезмерной, почти невыносимой полноты.
Гейбриел отстранился.
— Больно? Говори, милая. Продолжать совсем не обязательно. Можно…
— Пожалуйста, — прошептала Кейт.
— Пожалуйста, прекрати? — Он приподнялся и снова посмотрел в ее лицо. — Очень больно?
— Не могу…
— Не можешь принять? — подсказал Гейбриел.
— Нет, черт возьми! — воскликнула Кейт. — Продолжай! — Она с силой прижала его к себе.
Гейбриел просиял счастливой улыбкой.
— Вот оно что! — Он одобрительно усмехнулся и снова пошел в наступление.
Кейт инстинктивно выгнулась и прильнула к нему, стремясь слиться воедино. Да, он оказался огромным, сильным, настойчивым. Настолько, что на миг стало страшно — вдруг не хватит терпения?
Гейбриел мощно рвался вперед до тех пор, пока дыхание не превратилось в череду хриплых стонов, а на коже не заблестел пот.
— Милая, — послышался его срывающийся шепот. — Нужно, чтобы ты… — Но голос замер и Кейт не успела узнать, что делать с охватившим ее безумием. К счастью, растерянность продолжалась недолго: где-то глубоко внутри словно вспыхнул пожар, и мир разлетелся на сотни ярких осколков.
Горячие волны захлестывали Кейт, уносили все выше, пока она не закричала от восторга и не воспарила в голубом пространстве.
Глава 35
Они долго лежали, слившись в объятиях, а потом снова любили друг друга — теперь уже медленно и нежно. Ночной воздух становился все свежее, и спустя некоторое время пришлось забраться под одеяло.
— Пора идти, — прошептала Кейт на рассвете.
— Я чувствую себя настоящим Ромео, — отозвался Гейбриел. — Только не говори о жаворонках, моя Джульетта. Так высоко не летают даже они.
— Пора. Скоро утро. — Она легонько поцеловала его в шею.
— Нет, — заупрямился он. — Нет.
Кейт рассмеялась и провела ладонью по его шершавой щеке. О таком необъятном счастье она даже не подозревала.
— Никогда тебя не забуду. — Эти слова должны были прозвучать: ей с детства внушали, что нужно быть вежливой, благодарить и, прежде чем уйти, обстоятельно прощаться. — Я всегда буду помнить эту ночь.
Гейбриел обнял ее еще крепче.
— Честное слово, ты превращаешь меня в Ромео.
— Ромео не ругался, как ты. — Кейт нежно провела пальцем по его густым бровям. — Это недостойно принца.
— С тех пор как встретил тебя, я то и дело совершаю поступки, недостойные принца. И этой ночью, и… вообще.
Кейт не могла остановиться.
— И ты меня не забывай.
Ответа не последовало.
— Знаешь, что сказал Ромео любимой, когда та лежала в склепе? — спросил Гейбриел после долгой паузы.
— Не помню, — честно призналась Кейт.
— Пообещал остаться с ней навсегда: «И своды мрачного дворца я не покину вновь». У меня есть дворец, но остаться рядом с тобой я не могу.
— Кажется, после этого он себя убил? — спросила Кейт.
— Да.
— Знаешь, мне подобный исход не очень нравится. Вся твоя литература слишком мрачная.
— Полагаю, у Джульетты и Дидоны есть что-то общее.
— Странные они какие-то. — Кейт положила подбородок Гейбриелу на грудь. — Я тебя люблю, но вовсе не собираюсь в ближайшем будущем складывать погребальный костер.
Он негромко рассмеялся и поцеловал ее в волосы.
— Узнаю свою девочку.
— Просто у меня неромантичный характер, — пояснила она без тени сожаления.
— Готов поспорить, что заставлю пищать в рифму. — Он снова начал ее целовать.
Но Кейт и без песни жаворонка знала, что ночь счастья подошла к концу. Много лет она вставала с рассветом, а потому безошибочно чувствовала приближение зари. Долгий путь по коридорам требовал осторожности.
— Гейбриел, — снова шепнула она.
— Нет.
Она высвободилась из его объятий.
— Пора.
Выбралась из постели, надела его халат и поежилась: каменный пол оказался холодным.
Гейбриел тоже встал и посмотрел на нее так печально, что сердце Кейт дрогнуло.
Она закусила губу и не произнесла ни слова. Помочь все равно невозможно — ни обещание, ни прощальный поцелуй не принесут облегчения.
Две минуты спустя Гейбриел накрыл любимую черной вуалью и поднял на руки.
— Но ты же не носишь тетушку по замку! — возмутилась Кейт.
— Если кого-нибудь встретим, скажу, что Софонисба выпила слишком много бренди и в результате получила апоплексический удар.
— Твоя тетка не виновата… — вяло заметила Кейт и положила голову ему на грудь.
— В чем?
— В том, что не вышла замуж. В том, что в старости ее выбросили как ненужную вещь. Никто из них не виноват — постарайся об этом не забывать.
— А я никого ни в чем не виню. — Гейбриел прошел по длинному узкому коридору, завернул за угол… до ее комнаты оставалось всего несколько шагов. — Все это проделки судьбы — того безжалостного и бесстыдного дьявола, который убил Ромео и Джульетту.
Слова показались Кейт излишне драматичными, но смысл был вполне ясен.
— Я люблю тебя, — прошептала она, когда Гейбриел опустил ее на пол возле двери. Отчаянно рискуя, Кейт подняла густую вуаль и посмотрела ему в лицо.
— Я… — начал Гейбриел, но слова застряли в горле. В полной тишине он склонился, поцеловал ее и быстро зашагал прочь.
Кейт дождалась, пока принц скроется за поворотом, и только после этого вошла в комнату. Фредди преданно ждал на своем законном месте — посреди кровати. Услышав шаги, поднял мордочку и ласково заворчал. На камине догорали свечи. На ночном столике лежала книга. Рядом, на спинке стула, висела кружевная сорочка. Даже тапочки стояли наготове.
Здесь продолжалась настоящая жизнь, а там, в башне, осталась сказка. Забывать об этом не следовало.
Утром придется привыкать к реальности. Ну а сейчас… сейчас Кейт прижала Фредди к груди и закрыла глаза. Но слезы все равно текли и текли.
Через несколько часов в комнату вошла горничная и первым делом открыла шторы.
— Только не это! — простонала Кейт. — Пожалуйста, уходи. Не хочу вставать!
— Можете не вставать, — жизнерадостно согласилась Розали. — У меня для вас такая новость, что…
— Умоляю, уйди! — Кейт с трудом разлепила опухшие веки и села. — И собак с собой забери. Я позвоню позже. — Она легла обратно в постель, накрыла голову подушкой и притворилась спящей.
Встать ей удалось только к двум часам дня. Кейт вяло добрела до звонка, вызвала горничную и посмотрела в зеркало. Оказалось, что молодая особа, только что лишившаяся невинности, с виду ничем не отличается от невинной молодой особы. Больше того, вглядевшись внимательно, она обнаружила, что выглядит лучше, чем неделю назад. Кожа приобрела жемчужный оттенок, а губы…
От бесконечных поцелуев они слегка припухли и из розовых превратились в алые.
Розали появилась с завтраком на подносе и в сопровождении вереницы лакеев, каждый из которых нес по два ведра с горячей водой.
— О, мисс, вас ждет такой сюрприз! — снова защебетала горничная.
— Расскажешь после ванны. — Кейт устало присела к туалетному столику и взяла тост.
После ванны, когда Кейт была полностью одета, напудрена и причесана, Розали наконец с надеждой осведомилась:
— Ну, теперь вы готовы услышать новость?
— О, прости, пожалуйста, — спохватилась Кейт. — Конечно, готова.
— Ваша сводная сестра здесь! — с восторгом поведала горничная. — Губа мисс Виктории зажила, и она прибыла вчера поздно вечером. Но вы плохо себя чувствовали и поэтому было решено вас не беспокоить. Прикажете постучать к ней в дверь? Она рядом, в соседней комнате. Мистер Бервик переселил мистера Фенвика этажом выше, чтобы вы могли общаться как можно чаще.
— Виктория здесь? — изумленно переспросила Кейт. — Вместе с Марианной?
Розали покачала головой.
— К счастью, миссис Долтри осталась дома. Мисс Викторию привезла леди Димсдейл, но сама тотчас уехала, чтобы не выпускать из-под контроля подготовку к свадьбе. — Она бросилась к двери. — Сейчас приведу. Сестре не терпится вас увидеть.
Виктория вошла в комнату неуверенно, как будто сомневалась в теплом приеме. Кейт тут же встала и поспешила ей навстречу.
Нельзя сказать, что они выросли вместе, — в Ярроу-Хаусе сестры жили на одном этаже всего лишь несколько месяцев, до кончины отца. Сразу после похорон Марианна перевела падчерицу из детской в мансарду, заявив, что в шестнадцать лет в детской делать нечего, а держать бедную родственницу в хозяйских покоях и вообще не пристало.
К счастью, Виктория обладала врожденной добротой, о которой мать и не подозревала, и никогда не унижала Кейт.
— Розали, если не затруднит, принеси нам еще чаю, — попросила Кейт.
Горничная бросилась исполнять поручение, а она подошла к камину и села рядом с Викторией. Фредди решил, что без него не обойдутся, и тут же прыгнул к Кейт на колени.
— Как твоя губа?
— Хорошо. — Виктория улыбнулась. — После того как нарыв вскрыли, воспаление прошло очень быстро.
— Смотрится прекрасно, — одобрила Кейт.
— Правда замок удивительный? Такой огромный! И ужасно холодный. Ночью едва не замерзла насмерть; хорошо, что Цезарь согрел.
— Цезарь! — ошеломленно повторила Кейт. Рука замерла на голове Фредди. — А я даже не заметила, что его здесь нет.
— Он так лаял, что я не выдержала, пробралась сюда и забрала его к себе. А Фредди вел себя хорошо и остался спать на твоей кровати.
Виктория заметно покраснела и, чтобы скрыть смущение, принялась поправлять и без того безупречные складки на платье. Кейт взглянула на сестру и сразу поняла, в чем дело.
— Эту ночь я провела не в своей постели, — вздохнув, призналась она.
— Не мне тебя судить, — тихо отозвалась Виктория.
— Зачем ты приехала? — Вопрос прозвучал слишком прямолинейно, и, чтобы немного сгладить нежелательную настойчивость, Кейт улыбнулась.
— Элджи постоянно мне писал, — ответила Виктория и, заметив, что сестра удивленно вскинула брови, пояснила: — Да, он пишет каждый день. И я ему тоже — с тех самых пор, как в марте встретились в Вестминстерском аббатстве.
— Правда?
Виктория кивнула.
— Бывает, что по нескольку страниц. Элджи умеет сочинять замечательные письма. — В ее голосе послышалась гордость. — У меня получается не так хорошо. Причину ты сама знаешь: гувернантки у нас не было. Впрочем, он, кажется, не обращает внимания на недостатки.
Кейт никогда не задумывалась о том, как склонность Марианны экономить на слугах повлияла на образование Виктории. Страсти к учению сестра никогда не проявляла, но сейчас сидела, удрученно потупившись, и нервно теребила юбку.
— Прости. Я должна была настоять на сохранении гувернантки, — искренне огорчилась Кейт.
— Ты сделала все, что могла. Мама… такая, как есть. Я все время удивлялась, как тебе удавалось защищать Черридерри, миссис Суоллоу и фермеров. Сохранить гувернантку в этих условиях все равно бы не удалось.
— И все же надо было приложить усилия, — покачала головой Кейт. Да, она просто мало думала о Виктории — любимой избалованной дочке. — Так что же такого особенного написал тебе Элджи?
— Написал, что необходимо срочно приехать, — ответила Виктория, не поднимая глаз. — Что ты… влюбилась в принца и добром ваш роман не кончится. А я должна тебя спасти. — Последние слова прозвучали с вызовом. — Знаю: много лет подряд ты спасаешь и арендаторов, и вообще всех вокруг, — но случается, что даже такие стойкие, как ты, нуждаются в заботе.
Некоторое время Кейт сидела молча, глубоко задумавшись, и вдруг начала смеяться. Это был смех не злости, не обиды. Напротив, так смеется тот, кто внезапно понял, что годы одиночества закончились и рядом появились близкие люди — семья.
Ее семья выглядела своеобразно: Генри трудно было назвать образцом добродетели. Милая, но недалекая Виктория, мало того что сама родилась вне брачных уз, уже успела попасть в затруднительное положение, ну а лорд Димсдейл… он, честно говоря, отличался откровенной глупостью. И все же эти трое искренне о ней заботились.
Увидев реакцию сестры, Виктория заметно воодушевилась.
— Значит, не сердишься? — спросила она с надеждой. — Я боялась, что мой приезд тебя оскорбит, но Элджи…
Кейт встала, подошла к сестре и обняла.
— Я искренне тебе благодарна. Рада, что ты поспешила на помощь. Вот только вряд ли я задержусь здесь надолго — это ничего?
— Конечно. Мы и сами уедем сегодня же, сразу после бала, — кивнула Виктория. — Мне нельзя тянуть со свадьбой.
— Понимаю.
— Если выехать сегодня в полночь, то к семи утра уже можно быть в приходе Димсдейл. Ты… ты с нами поедешь?
— Провести всю ночь в дороге? — воскликнула Кейт.
— Понимаешь, принц велел Элджи непременно присутствовать на балу. А Элджи обещал своей матушке вернуться домой к утру и сразу отправиться в церковь. — Виктория взглянула на Кейт с надеждой. — Мама уже в Димсдейл-Мэноре.
Ослушаться прямого приказа Элджи, разумеется, не мог.
— Конечно, я поеду с вами. А он написал, что я познакомилась со своей крестной, леди Роут?
— Да. Кажется, она любит, чтобы ее назвали Генри? И еще она хочет забрать тебя в Лондон.
— Так и есть, — с улыбкой подтвердила Кейт.
— Но ты можешь жить с нами, — искренне предложила Виктория. — Леди Димсдейл собирается переселиться во флигель, и мы с Элджи останемся в огромном доме вдвоем. Будем рады, если ты составишь нам компанию.
Да, они действительно будут рады.
— Как приятно узнать, что мы с тобой сестры, — заметила Кейт.
Виктория кивнула и смахнула слезы.
Кейт с чувством пожала ее мягкую ладонь.
— Плохо только, что наш отец вел себя так недостойно, — внезапно выпалила Виктория. — А еще очень жаль, что Элджи приходится жениться на мне по необходимости! — По ее щеке покатилась слеза.
— Но это не так, — успокоила Кейт. — Он женится потому, что любит тебя, а ты любишь его. А больше никому ничего знать не надо.
Виктория вздохнула и, к удивлению Кейт, попыталась перестать плакать.
— Я всегда верила в существование своего отца — полковника. У мамы даже есть его портрет, представляешь? Вот только самого полковника никогда не было.
— Да, положение не самое радужное, — согласилась Кейт, понимая, что значительно смягчает оценку.
— Я незаконнорожденная! — с горечью воскликнула Виктория. — Просыпаюсь среди ночи и начинаю об этом думать. Даже само слово ужасное! Не-за-кон-норожденная. Столько букв и ни одной хорошей!
— Ты в этом не виновата.
Виктория прикусила губу.
— Но когда моя мать вышла замуж за нашего отца, ты потеряла все свое состояние: она отдала его мне, — разве это справедливо? Постоянно думаю о том, что оказалась самым настоящим паразитом. Выгляжу как леди, а в действительности не больше чем воровка, блудница! — Здесь она не выдержала и разрыдалась.
— Блудница? — удивленно переспросила Кейт. — Ради Бога, что это еще за слово такое?
— Любовница, — всхлипнула Виктория. — Падшая женщина. Я… я… у меня тоже будет ребенок, а я не замужем! Такая же, как мать!
— Нет, ты совсем на нее не похожа, — твердо возразила Кейт. Она открыла ящик туалетного столика, достала носовой платок и протянула сестре. — Один мудрый человек в этом замке сказал мне, что самое важное в жизни — это доброта. Он прав. Ты очень добрая, а Марианна, к сожалению, нет. К тому же ты вовсе не воровка. Папа хотел, чтобы деньги достались тебе.
— Нет, он оставил их маме, а она… она…
— Отец прекрасно знал, кому перейдет наследство. А моя мама оставила состояние мне.
— Я так благодарна, что в конце концов он на ней женился, — пробормотала Виктория сквозь рыдания.
Кейт часто задавала себе вопрос, зачем отцу понадобилось оформлять отношения с Марианной, но ответ нашла только сейчас, глядя в хорошенькое заплаканное личико пусть и не самой умной на свете, но искренней и доброй сестры.
— Хочу кое-что тебе показать. — Она быстро встала и подошла к письменному столу. — Только подожди минутку, я сначала напишу записку.
— Что? — уточнила Виктория и достала из ридикюля еще один платок. — Прости, что плачу. Знаю, что тебя это раздражает. Наверное, беременность делает меня еще хуже, чем обычно.
— Ничего страшного. К твоим слезам я давно привыкла.
— А Элджи говорит, что я лейка и он будет держать меня в саду, — горестно призналась Виктория.
Кейт взяла лист бумаги и быстро написала:
«Ваше высочество!
Читать бесплатно другие книги:
