Ночь поцелуев Джеймс Элоиза
— Тише, милая, — остановил он, отстраняясь. — Позволь снять платье. — Не дожидаясь ответа, он медленно спустил лиф.
Гейбриел ловко расшнуровал корсет и раскрыл, его словно створки ворот. «Сердечные друзья» тут же упали на постель, а к освободившейся из тисков груди Кейт прижались его жадные ладони.
Гейбриел на миг замер, а потом туго натянул тонкую, почти прозрачную сорочку.
— О Господи! — вырвалось, казалось, из глубины души. — В жизни не видел ничего красивее. Никогда!
Кейт хотела что-то сказать, но не успела: палец Гейбриела легко коснулся соска, и из ее груди вырвался не то стон, не то крик.
— Я хочу попробовать тебя на вкус. — Одно неуловимое движение, и сорочка с готовностью разделилась на две части, как будто ее разрезали ножницами.
— Гейбриел! — в ужасе воскликнула Кейт, но он, кажется, ее даже не услышал.
В его ладонях молочно-белые полусферы вовсе не казались маленькими и жалкими. И «сердечные друзья» совсем не требовались. Нет, сейчас ее грудь выглядела полной, весомой и даже тяжелой.
Вот он склонил темную голову и припал к груди пылающими губами. Такую картинку Кейт видела в книге Аретино: мужчина ласкал грудь женщины. Тогда она скривилась и поспешила перевернуть страницу, решив, что итальянец изобразил какое-то курьезное извращение.
И вот сейчас влажное прикосновение языка доставило ей острое наслаждение, о котором она и мечтать не могла — просто потому, что не подозревала, что подобное возможно. Дыхание сбилось, с губ снова слетел слабый стон. Гейбриел втянул сосок глубже и провел пальцем по другой груди, в этот момент сознание Кейт помутилось и комната медленно закружилась.
— Я так и знал, — прошептал Гейбриел. Он поднял голову, взгляд у него был как у безумного. — Я… — Он умолк и переключился на другую грудь.
Кейт окончательно растворилась в ощущениях, утратила способность думать, говорить и вообще что-либо делать.
Когда Гейбриел снова поднял голову, кровь требовательно пульсировала в каждой клеточке ее существа.
— Гейбриел, — жалобно прошептала Кейт.
Он снова прильнул губами к ее груди и принялся властно целовать, заставляя выгнуться навстречу, затеряться в потоке чувств и желаний.
Когда Кейт оказалась на свободе, то первым делом почувствовала, что воля окончательно ее покинула и она совершенно потеряла контроль на собой.
— Пожалуйста, позволь, я освобожу руки, — взмолилась Кейт хриплым, непослушным голосом.
Гейбриел молча отстранился, однако Кейт успела заметить, как жадно он глотает воздух.
Быстрым движением она спустила ноги с кровати и встала. Высвободила руки из рукавов, прижала платье к талии и остановилась, позволяя огненному взгляду Гейбриела оценить ее чистую, первозданную красоту.
— Богу — Богово, а кесарю — кесарево, — произнесла она с улыбкой.
Гейбриел смотрел не отрываясь, как платье медленно соскользнуло на пол. Сорочка уже была разорвана до пояса, и сейчас Кейт стряхнула ее с плеч, но удержала на груди и медленно спустила, обнажив розовые вершинки. Тонкая ткань послушно отступила, словно волна, открывающая морское дно.
Гейбриел вздрогнул и попытался встать, однако спасовал перед строгим, сдерживающим взглядом.
— Ты раздевался сам, теперь пришло мое время. — Она провела рукой по ключице, по изысканному изгибу груди, к прикрытому сорочкой бедру.
— Пожалуйста, — взмолился он.
Быстрым движением ноги Кейт откинула платье в сторону, повернулась спиной и лениво подошла к столу.
— Кажется, вам немного жарко, ваше высочество. Может, веер окажется кстати?
Кейт взяла тот самый веер, который принц предложил ей несколько часов назад, и вернулась к кровати.
— Мне это очень помогает в минуты, когда не хватает воздуха. — Она легко обмахнула лицо, потом грудь. Опустила веер ниже, и сорочка всколыхнулась от легкого дуновения. — Не знаю почему, но сейчас мне очень душно.
— Кейт, — простонал Гейбриел. — Ты не девственница. Признайся, что не девственница.
Улыбка ее поблекла, а веер упал на пол.
Принц вскочил словно одержимый и страстно ее обнял.
— Право, я имел в виду совсем не то, о чем ты подумала!
Кейт попыталась возразить, однако внезапная близость снова отняла возможность соображать, оставив лишь ощущения и лихорадочный пыл. Мужественное тело говорило собственным языком и бескомпромиссно требовало обладания.
— Конечно, ты девственница. Я это знаю и вполне уважаю, — прошептал Гейбриел. — Разве могут у меня возникнуть сомнения? А тот возглас, который ты только что слышала, — вопль страждущего мужчины, и ничего больше.
Кейт прильнула к его груди и услышала, как сильно бьется сердце.
— Мечтаешь, чтобы я оказалась именно такой распутницей, какой себя чувствую сейчас? — Она подняла голову и заглянула в его черные бездонные глаза. — Сегодня ты всего лишь мужчина, помнишь?
— Не знаю, удастся ли вообще мне пережить эту ночь, — обреченно пробормотал Гейбриел.
Кейт улыбнулась и вырвалась из его объятий.
— Сеанс раздевания еще не завершен. Доживешь до конца?
— Постараюсь, — усмехнулся он.
Сорочка почему-то прилипла к бедрам. Кейт слегка изогнулась и заставила ее спуститься, обнажив рыжеватую полянку между ног. Подняла руки и освободила волосы от последних шпилек. Густые и сияющие, они рассыпались по плечам и груди золотистым дождем. Кейт провела пальцами по локонам и расправила спутанные пряди.
— До чего же хороша! — едва слышно простонал Гейбриел.
— Пора бы принять ванну, — невозмутимо заметила Кейт, отворачиваясь. Помедлила и посмотрела на принца через плечо. — Кажется, вы сказали, что все готово?
Гейбриел не смог вымолвить ни слова, а потому просто вскочил и отдернул бархатный занавес, скрывавший интимную часть комнаты.
— Какая прелесть! — Глазам Кейт открылась картина райского блаженства: большая жестяная ванна, из которой поднимался пар, и отражающиеся в воде золотистые огоньки свечей.
Она осторожно опустила ногу в воду, а потом с блаженным вздохом села в ванну и откинула назад волосы, чтобы они свисали за ее край.
Тишину комнаты нарушали лишь тихие всплески и тяжелое неровное дыхание Гейбриела. Кейт снова улыбнулась. Да, если она, Кэтрин Долтри, решила стать распутницей, то только такой, какой этот замок еще не видел.
— Мыло, — потребовала она и вытянула руку.
Гейбриел молча положил ей на ладонь скользкий шар.
Кейт принюхалась.
— Мм… цветущая яблоня?
— Цветущий апельсин, — уточнил Гейбриел томным, греховным голосом.
Кейт приподнялась ровно настолько, чтобы домылить левую руку.
— Разве вам не пора одеться и вернуться к гостям? Боюсь, все начнут спрашивать, куда вы исчезли.
Он молча смотрел, как скользит по коже мыло.
— Гейбриел? — невинно позвала Кейт и подняла ладони к груди. — Вы ведь, ваше высочество, кажется, не собирались задерживаться надолго?
Взгляд его был таким голодным, таким горячим, что, казалось, еще немного — и вода испарится. Принц откашлялся.
— Пожалуй, я спущусь вниз, как только закончишь мыться. Если, конечно, не потребуется помощь.
Она подняла над водой ногу и принялась старательно тереть ступню и пальцы.
— Пожалуй, было бы неплохо, если бы кто-нибудь помог мне справиться со второй ногой. — Она взглянула на Гейбриела из-под ресниц.
Когда сильные мужские руки провели мылом по ее коже, возникло иное, абсолютно новое ощущение. К тому же понятие «нога» для Гейбриела означало не совсем то, что вкладывала в него сама Кейт. Пальцы упрямо подбирались все выше и выше.
Наконец терпение Кейт иссякло.
— Гейбриел!
— Тише, милая.
Пальцы Гейбриела окончательно осмелели… нет, это не поцелуй. Надо немедленно остановить… но ноги сами собой раздвинулись и опасные ласки окончательно лишали Кейт самообладания. Здравый смысл, сила воли, спокойствие — все качества, которые она так ценила, бесследно улетучились. Осталось только слабое тело, с радостью принимающее каждое прикосновение, нетерпеливо выгибающееся навстречу неведомым ощущениям.
Другая рука поднялась к груди. Ладонь обжигала, терзала, дразнила. Кейт запрокинула голову и застонала.
— Я… — выдохнула она, но не смогла продолжить.
На миг палец проник в тайную глубину. Кейт вздрогнула, негромко вскрикнула и схватила Гейбриела за плечи, пытаясь справиться с огненным вихрем.
Когда она все-таки пришла в себя, то обнаружила, что изо всех сил обнимает принца, зачем-то крепко зажмурившись. Гейбриел убрал руку, на прощание погладив шелковистые складки, и Кейт снова вздрогнула.
— Я хочу поцеловать тебя там, — сообщил принц обыденным тоном.
Кейт открыла глаза.
— О нет. — Быстрый, импульсивный ответ Гейбриела прозвучал глухо, но вполне определенно. — Сейчас мне пора спускаться в зал: нужно начинать бал, — но потом…
Он бережно, но решительно освободился из объятий и поднялся. От Кейт не укрылось, что он очень возбужден.
— А это не причинит вам неудобств? — спросила она и тут же поняла, что попытка завязать непринужденный разговор провалилась. Ее голос звучал жалобно, как будто она умоляла остаться.
Но остаться Гейбриел не мог.
Ни на миг не отводя глаз, он вытер полотенцем мокрую грудь.
— Причинит. Придется минут десять постоять на холодной лестнице.
В этот миг Кейт поняла, что повода для смущения нет. В том, что только что произошло, не было ничего постыдного.
— А что, если вы поцелуете меня… сейчас?
— Не убивай! Ты же знаешь, что мне пора идти.
Кейт лукаво улыбнулась.
— Что ж, хорошо. Только не забывайте: я здесь и жду. — Она откинула голову и слегка прогнулась — ровно настолько, чтобы грудь показалась над водой.
Гейбриел покачал головой и скрылся за бархатной портьерой, а спустя минуту Кейт услышала, как за ним закрылась дверь.
Она усмехнулась. Только что ей удалось понять нечто чрезвычайно важное и ценное: сейчас Гейбриел войдет в сияющий огнями парадный зал и сделает все, что должен сделать принц… А потом вернется.
Глава 33
— Ты едва не опоздал на первый танец, — сердито зашипел на него Вик. — Пришлось соврать, что Софонисба заболела, и отложить начало.
Гейбриел с трудом понимал, что происходит: сердце и разум остались наверху, в башне, — там, где ждала восхитительная Кейт.
И все же внушенное с раннего детства железное чувство долга заставило пересилить себя и спуститься к гостям.
— И вот я здесь, — сдержанно отозвался принц.
— Да, нелегко тебе придется. — Вик посмотрел на него с пониманием. — Она вон там. — Он кивнул в дальний конец зала, где Татьяна и князь Дмитрий стояли в окружении джентльменов.
Гейбриел подошел словно во сне и механически извинился за то, что пропустил почти весь ужин.
— Как вы заметили, тетушка немолода. Вернувшись в комнату, почувствовала себя плохо, а в такие моменты она особенно капризна и требовательна.
— Не перестаю восхищаться ответственными людьми. — Князь посмотрел на него одобрительно. — У нас в России семья — самое главное достояние человека. Не понимаю ваших английских порядков, когда дети зачастую почти не знают собственного отца.
Гейбриел с грустью вспомнил малышку Мерри, но не позволил себе расчувствоваться, а с любезным поклоном пригласил Татьяну на танец.
Княжна двигалась легко и грациозно, безупречно ощущая ритм. Гейбриел учился танцевать с трех лет, так что в бальном зале чувствовал себя свободно и уверенно.
— Может, подарите мне еще один тур? — спросил он, как только музыка смолкла.
Татьяна светло улыбнулась:
— Конечно, ваше высочество. Буду очень рада.
— Например, вальс, — предложил Гейбриел, понимая, что подписывает собственный смертный приговор. От вальса до брачного контракта рукой подать. Ревнители светских условностей считали этот танец чересчур чувственным и даже неприличным. Кружить в объятиях незамужнюю даму почти то же самое, что открыто и во всеуслышание заявить о намерении жениться. Вопросов на этот счет ни у кого не возникало.
Княжна посмотрела на него озадаченно, словно ощутила охвативший принца внезапный холод.
— Почту за честь, — добавил он, взяв себя в руки.
Татьяна подала руку терпеливо ожидавшему своей очереди Тулузу и улыбнулась с уверенностью молодой леди, сознающей свою безусловную власть над мужчинами.
— Я должна получить разрешение дяди, — ответила она, показывая, что тоже ясно понимает значение и последствия «короля танцев».
Гейбриел вздохнул. Если осилить еще два-три номера, а потом приказать оркестру сыграть самый короткий вальс, то потом можно будет что-нибудь придумать, выскочить из зала и бегом подняться в башню.
Ощутимый, далеко не самый нежный хлопок по руке заставил вернуться к действительности.
Рядом стояла леди Генриетта.
— Начинается новый танец, — произнесла она с выражением, не сулившим ничего хорошего.
— Леди Роут, — с поклоном начал принц, — не будете ли вы так любезны…
— Да, пожалуй, посижу с вами под музыку, — перебила Генри. — Очень кстати, потому что на этих новомодных каблуках я уже успела подвернуть ногу.
Она решительно устремилась в небольшой альков, где стоял удобный диван.
— Итак, где же моя крестница? — без проволочек перешла она к делу. — Я уже заходила к ней в комнату и выяснила, что расстройство желудка — вранье. Кейт не из тех, кто легко поддается болезням; удивлюсь, если окажется, что за всю свою жизнь она провела в постели хотя бы один день.
Гейбриел представил, как бы они провели этот день вместе, и с трудом сдержал вздох.
— Боюсь, ничем не могу вам помочь. — Для убедительности он даже пожал плечами.
— Не можете или не хотите? — спросила Генри и снова шлепнула его веером. — Меня не проведешь, и вам это отлично известно. Родители девочки бросили ее на произвол судьбы, так что теперь она принадлежит мне. А я не позволю разбить ей сердце. — Леди Роут улыбнулась с обаянием тигрицы.
— Вполне разделяю ваши чувства, — поддержал принц.
— Глядя на то, как вы кружите по залу в паре с русской княжной, поверить нелегко.
— Княжна Татьяна очень… — Гейбриел на мгновение умолк. — Она прелестная девушка.
— А Кейт понравилось бы наблюдать, как вы строите глазки этой прелестной девушке?
— Леди Роут, — попытался оправдаться принц, — будущий брак основан исключительно на солидном приданом невесты и аристократическом титуле жениха. История очень древняя, и все мы уже много раз ее слышали. — Слова падали как острые камни по одному на каждое биение сердца. Гейбриел прямо посмотрел собеседнице в глаза. — Я не могу жениться на Кейт.
— Если собираетесь меня разжалобить, то даже не старайтесь, — сурово предупредила Генриетта. — Вы не имеете права прятать девочку как шлюху, которую наняли на одну ночь, в то время как сами развлекаетесь с будущей супругой. Кейт должна быть здесь, потому что немало достойных джентльменов захотят на ней жениться даже без солидного состояния!
Гейбриел тяжело вздохнул.
— Но я не волен жениться по собственному усмотрению.
— А я не вас имею в виду, — мгновенно парировала леди Роут. — Бывают на свете мужчины, готовые бросить к ногам избранницы весь мир, но большинство — такие же, как вы: видят мир черно-белым, словно канцелярская книга. С одним из таких я повстречалась в молодости, так что отлично понимаю, что это значит.
Еще ни разу в жизни Гейбриелу не хотелось ударить женщину.
— Если позволите…
Строгий взгляд Генри заставил его замолчать.
— Вам предстоит сделать выбор, принц, — властно произнесла она. — Советую не ошибиться, а не то будете проклинать себя всю оставшуюся жизнь. Тот, о ком я только что говорила… не думаю, что приданое, на которое он клюнул, смогло восполнить потерю. Уверена, что сейчас он бы со мной согласился.
Гейбриел молча повернулся и, не замечая ничего вокруг, едва не налетев на одного из гостей, зашагал к двери, однако путь ему преградил Вик.
— Я пригласил Татьяну на вальс, — прошептал принц. — Будь добр, передай мои извинения и что-нибудь скажи в оправдание.
— Вальс? Придется соврать, что ты внезапно заболел.
— Так оно и есть, — согласился Гейбриел. — От этого нескончаемого спектакля уже тошнит.
Глава 34
Кейт вышла из ванны, старательно вытерлась, рассмотрела испорченную сорочку и аккуратно сложила. Потом подняла с пола смятое платье, расправила и повесила на спинку стула. Огляделась, увидела на стене экзотический шелковый халат и, мгновение подумав, надела. Правда, чтобы полы не расходились, пришлось дважды обвязать пояс вокруг талии.
Гейбриела до сих пор все еще не было.
Она снова взяла со стола журнал о древнегреческих находках, пролистала и, к своему удивлению, обнаружила напечатанное в комментариях письмо принца — очень ученое и сердитое. Открыла книжку Аретино и тут же снова закрыла. Гравюры не имели ничего общего с пылкими и нежными ласками Гейбриела.
Постепенно в ее сердце созрело твердое решение. Она поняла, что готова отдаться. Потому что сходила с ума от жадного стремления сделать Гейбриела своим, потому что мечтала восполнить пробел длиной в семь лет, когда ни одна живая душа не прикасалась к ней с любовью.
Да, она подарит ему свою девственность и сразу уедет в Лондон. От этой мысли щеки ее зарделись, а колени задрожали. Кажется, с такой страстью она еще никогда и ничего не хотела.
Дверь открылась, и вошел принц. Лицо его было мрачным.
— Что случилось? — спросила Кейт, быстро встала и подошла. — Гейбриел, что произошло? Вы заболели?
Она поймала его взгляд — незнакомый, непонятный.
— Знаешь ли ты, что я делал сейчас в зале? Догадываешься?
Кейт дотронулась до его руки, чтобы ощутить живое тепло: ледяной голос звучал слишком страшно.
— Танцевал, — пролепетала она.
— Не просто танцевал, — многозначительно поправил принц. — Танцевал со своей будущей женой, княжной Татьяной.
Кейт не подозревала, что боль способна стрелой пронзить сердце, но сейчас случилось именно это. Она заставила себя забыть о невесте, притворилась, что Гейбриел просто… где-то. В груди оборвалась и зазвенела туго натянутая струна — так же как много лет назад, когда она вошла в комнату матери и обнаружила, что та больше не дышит.
К счастью, принц продолжил говорить:
— За ужином мы сидели рядом. У нее на щеках ямочки, и она говорит на пяти языках. Мы вместе танцевали первый танец. Танцует она великолепно. Я пригласил ее на вальс.
— Ясно, — прошептала Кейт и зачем-то поправила волосы.
— Ничего тебе не ясно! — в ярости воскликнул Гейбриел. — Ты не знаешь светских условностей, а потому не в состоянии понять, что это означает. В вальсе мужчина держит женщину в объятиях, и они вместе кружатся по залу, нога к ноге.
— Очень интимный танец, — заметила Кейт и с гордостью услышала, как спокойно и уверенно прозвучал ее голос.
— До неприличия! — согласился Гейбриел. — Если бы мы с тобой… — Он отвернулся к черному окну. — Если бы мы с тобой начали танцевать вальс, то все сразу увидели бы, что между нами происходит. Под эту музыку, обнимая партнершу, невозможно скрыть ровным счетом ничего.
Кейт начала сердиться. Разве справедливо расхваливать перед ней невесту?
— Думаю, поздравления с моей стороны неуместны.
Гейбриел резко обернулся и посмотрел на нее горящими глазами.
— И ты осмелишься меня поздравлять?
Кейт провела ладонью по гладкому шелку халата.
— Мне пора… пора вернуться в свою комнату.
Гейбриел набросился на нее как хищник.
— Нет, ты не уйдешь! Не бросишь меня!
В этот миг стало ясно, какие чувства светились в его глазах: отчаяние, гнев… и любовь. Любовь.
— Гейбриел! — выдохнула Кейт.
— Если осмелишься… — снова начал он.
— Тише, — перебила она и погладила его по щеке. — Тише.
Он замолчал и с трудом перевел дух.
— Наверное, я не любила бы тебя так, если бы ты был другим.
Принц долго молчал.
— Ты…
— Люблю тебя, — кивнула Кейт. — Люблю всем сердцем. — Она поцеловала его почти с материнской нежностью. — Ты мой, — прошептала ему на ухо. — И навсегда останешься со мной.
Он со стоном прижал ее к груди. Кейт обвила руками его шею, прильнула к груди и вдохнула аромат апельсинового мыла, смешанный с пряным запахом, который узнала бы среди миллиона других.
Наконец Гейбриел шевельнулся, и, чтобы не дать ему заговорить, Кейт прикрыла пальцами его губы. Он опустил руки и отошел.
— Тебе нельзя на мне жениться. Ты должен жениться на Татьяне, потому что ее выбрал для тебя старший брат. А еще потому, что ты заслужил награду в виде жены, которая знает пять языков, танцует как ангел и привезла с собой царское приданое.
— Если бы мир был иным… — Голос Гейбриела сорвался.
— Но он такой, какой есть, — рассудительно заметила Кейт. — Да, мир не изменишь, а кормить, одевать и содержать целый замок родственников все равно придется. Не говоря уже о льве.
Гейбриел не улыбнулся.
— Ты никогда не сможешь повернуться спиной к своим обязанностям, — продолжила Кейт, — потому что совсем не похож на брата.
— Если не считать отношения к тебе, — отозвался принц.
— Я бы предпочла любить тебя сейчас, а не связывать жизнь с человеком, замученным угрызениями совести из-за невыполненного долга.
— Ты страшная женщина, — произнес Гейбриел спустя мгновение, однако взгляд его утратил безысходность.
Кейт положила руку на шелковый пояс халата.
— Как ты называешь это одеяние?
— Баньян. Индийский халат.
— Что-то в нем жарко. — Она медленно развязала узел. — Видишь ли, пока ты оставался в зале и принимал важные решения, я здесь тоже кое-что решила.
Гейбриел неохотно перевел взгляд на ее лицо.
— Правда?
— Что бы ни случилось с русской княжной, — спокойно проговорила Кейт, — здесь и сейчас это не имеет никакого значения. Грядущая ночь принадлежит нам. Завтра будет светское общество, Татьяна, ее приданое и все прочее. Я приду на твой бал в сопровождении Элджи, а потом уеду в Лондон вместе с Генри. К Марианне больше не вернусь. Мне там делать нечего, хотя, чтобы понять это, понадобилось целых семь лет.
— Леди Роут о тебе позаботится.
Кейт улыбнулась:
— Непременно. Она любила моего отца. По-настоящему любила. Но вместо нее он женился на моей матери, а она прожила жизнь без него. И эта жизнь оказалась счастливой.
Гейбриел нервно вздрогнул.
— Но я и думать не хочу о том, что рядом с тобой будет кто-то другой!
Да, таковы мужчины! Только что он преспокойно рассказывал о Татьяне, однако допустить подобную возможность для нее попросту не мог.
— Генри видит во мне дочь, которой у нее никогда не было, — объяснила Кейт. — Ты будешь жить здесь, а я — в Лондоне. Но сегодня… — Она развязала пояс и отбросила его в сторону. — Сегодня я хочу тебя всего, целиком и без остатка.
— О чем ты? — Глаза Гейбриела пылали голодным огнем.
Полы халата распахнулись.
— Я готова отдать тебе свою невинность, — просто пояснила Кейт. — Это дар природы, и я вольна распоряжаться им по собственному усмотрению. Но из этого вовсе не следует, что сразу после бала я не прыгну в экипаж и не уеду из замка.
Он покачал головой.
Кейт провела ладонью по груди.
— Между нами ничего не изменится. Полагаю, ты знаешь, как предохранить меня от беременности?
Напряженное лицо принца заметно смягчилось.
— Можно подумать, что ты опытная настоятельница какого-то особенно строгого борделя.
Читать бесплатно другие книги:
