Пансион искусных фавориток. Борьба за власть Богданова Екатерина
Советник скрипнул зубами, но промолчал и отвернулся, занявшись уборкой допросного инвентаря.
— Так вы расскажете, кто стоит за покушениями на меня? — спросила спустя минуту молчаливого ожидания.
— Не имею полномочий, — холодно ответил маг — Эта информация касается безопасности империи.
Раздражение и гордость не позволили мне опуститься до уговоров, но досада взяла верх над выдержкой.
— А кто в таком случае давал вам полномочия пускать в мою спальню по ночам свою лохматую зверюгу? — вопросила, уперев руки в бока.
Карай обернулся и удивленно уставился на меня, приподняв левую бровь. Судя по тому, как вздрагивали уголки его губ, советник едва сдерживал улыбку.
Поняв, что брошенная сгоряча фраза звучит несколько двусмысленно, залилась краской и поспешно выбежала в единственную имеющуюся дверь.
На глаза навернулись непрошеные слезы, свидетельствующие о невероятной усталости от моральной борьбы с этим жестоким, несправедливым мужчиной, который прекрасно осознает, что сильнее, и получает удовольствие от угнетения более слабой жертвы. Смахнула со щеки все же сорвавшуюся с ресниц слезинку, глубоко вдохнула и пообещала себе впредь игнорировать любые провокации со стороны советника Туманного.
Но сдержать обещание мне так и не удалось.
Дверь приоткрылась, в комнатку заглянул Карай, и высказал абсурдное предложение.
— Можете его причесать, — заявил он, открывая дверь шире и предлагая мне пройти в зал.
— Кого причесать? — не поняла, о чем он говорит.
— Тумана. Вы же сказали что он лохматый. Так вот, если вас это не устраивает, можете его причесать, — невозмутимо пояснил советник.
— А завивку вам не надо сделать? — воскликнула, чувствуя, что еще немного, и брошусь на мага с кулаками.
— Думаю, не стоит, — серьезно ответил он, продолжая придерживать дверь в ожидании, когда я соблаговолю пройти в зал.
А я неожиданно быстро успокоилась, придумав, как отомстить советнику. Пусть мне и нравится Туманчик, но он часть этого невыносимого мужчины, и я буду мстить, используя его.
— Проводите меня к мужу. Немедленно, — не попросила, а именно приказала, намереваясь потребовать, чтобы Анторин ввел меня в курс расследования покушений. Будь это дело хоть трижды государственной важности, но на кону прежде всего моя жизнь, и оставаться в стороне я не намерена.
— Как пожелаете, — пожав плечами, флегматично согласился Карай.
Анторин был уже на ногах и в весьма недобром расположении духа, о чем свидетельствовала слегка подпаленная драпировка стены над его рабочим столом.
— Я не вызывал, — пробурчал он, не поднимая головы от какого-то документа, когда мы вошли в прилегающий к его спальне рабочий кабинет.
Присмотревшись к бумагам, которые он так эмоционально и сосредоточенно изучал, поняла, что это наш брачный контракт.
Карай, по всей видимости, тоже это понял. Так как поспешил обратить внимание императора на мое присутствие.
— Я не один, — проговорил он, делая шаг в сторону и перекрывая мне обзор лежащих на столе бумаг.
Выражение лица императора мгновенно изменилось. Сосредоточенность и раздражение сменились подозрительностью и даже некоторой растерянностью.
— Саминкара? — вполне искренне удивился он. — Мне доложили о последнем покушении, но почему ты не под охраной во дворце?
— Меня оберегает ваш доверенный советник. Разве этого мало? Или вы сомневаетесь в его компетентности? — поинтересовалась, обходя Карая и подходя к столу. — Или степень опасности настолько велика, что вы не доверяете мою охрану даже советнику Туманному?
— Не стоит беспокоиться, мы работаем над решением этой проблемы, — неохотно проговорил император.
— Занятное чтиво, — указала я на контракт, старательно прикрываемый локтем императора. — Нашли что-то новое или освежаете в памяти свои супружеские права и обязанности?
Анторин встал, повернулся к советнику Караю и возмущенно спросил у него:
— Что ты сделал с принцессой Саминкарой?
— Императрицей, — небрежно поправила я.
— Возможно, слегка разозлил, — предположил Карай.
— А возможно, и не слегка, — тем же небрежным тоном добавила я. Взяла в руки контракт и уселась в стоящее сбоку от стола кресло. — Не обращайте на меня внимания, я подожду, пока вы решите все насущные вопросы, а потом внимательно выслушаю всю имеющуюся информацию о покушениях на меня. Пункт 2.7, если мне не изменяет память. — Перевернула страницу и радостно добавила: — Не изменяет! Так и есть! И в этом пункте вполне доступно излагается, что все вопросы относительно моей безопасности должны согласовываться со мной лично.
В комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая только шелестом перелистываемых мной страниц контракта.
Подождав пару минут, я решила, что этого времени было вполне достаточно, чтобы мужчины осознали сказанное и поняли всю степень моего недовольства отклонением от пунктов скрепленного магией и законодательствами двух держав договора. Я встала, вернула контракт на стол и осведомилась:
— Вы готовы?
— К чему? — с подозрением спросил Анторин.
— К исповеди, муж мой, — усмехнулась и добавила: — Так и быть, про личные грехи можешь не рассказывать. Меня интересует только то, — указала на контракт, — что касается моей личной безопасности.
Император поморщился, бросив взгляд на брачный договор, но промолчал, только указал на Карая. После чего поспешил удалиться, сославшись на неотложные государственные дела.
— За что мне это наказание? — простонал советник Туманный, по-видимому вопрошая у несправедливой вселенной, за что она послала ему меня.
— Видимо, есть за что, — философски изрекла я, вновь устраиваясь в кресле и кутаясь в халат. — Приступайте. Я внимательно слушаю. И не тяните время, мне еще нужно успеть переодеться к собранию вдов-меценатов, — поторопила недовольно поглядывающего на меня мага.
— Кстати, о собраниях, — подозрительно взбодрился Карай. — Сейчас, к сожалению, нет времени на беседы подобного рода. Сегодня ведь прибывает возренийское посольство, а вы еще совершенно не готовы к встрече с соотечественниками и родственниками.
— И как же я, по вашему, должна подготовиться? Выучить наизусть хвалебную оду наминайскому уюту и умению привечать чужестранцев? Или, может быть, вы ожидаете от меня трепетного предвкушения радостного воссоединения с семьей? — поинтересовалась, даже не собираясь вставать. — Не увиливайте, рассказывайте.
— Знаете, а вы не так далеки от истины в своих предположениях, как думаете, ваше величество, — усмехнулся советник. — Ах да, совершенно забыл упомянуть, что к посольству присоединилась одна весьма талантливая портретистка, снискавшая репутацию профессионала своего дела при возренийском дворе. Нам удалось выяснить, что преподнесенный вами императору свадебный подарок является результатом ее работы, и я посчитал нелишним пригласить эту талантливую женщину к наминайскому двору, чтобы она запечатлела на холсте всю императорскую семью.
Во время этой речи Карай с явным удовольствием наблюдал за изменениями моего лица. Как ни старалась, но я не смогла скрыть сначала радости, а потом панического ужаса от известия, что сегодня увижусь с сестрой. И советник Туманный знает о нашем родстве, иначе не обратил бы внимания на какую-то художницу. Увидеться с Виколлой было бы для меня величайшим счастьем, если бы не одно «но». Есть только одна причина прибытия моей сестры в Наминай — ее собираются использовать как рычаг влияния на меня. Брачный контракт не позволяет наминайцам воздействовать на меня магически или физически, и они нашли мое единственное слабое место — ту, ради которой я сознательно и без принуждения пойду на любые уступки.
Вопрос о собственной безопасности отошел на второй план, теперь я могла думать только о безопасности Викки.
— Вы подлец, советник Туманный, — проговорила с ледяным спокойствием, которого не ожидала от себя в такой ситуации. После чего встала и вышла из кабинета.
— Постойте, я провожу вас во дворец, — окликнул меня Карай.
— Не стоит утруждаться, — ответила, направляясь к портальной двери в гостиной своего венценосного фиктивного супруга — Я прекрасно ориентируюсь как в доме своего мужа, так и в собственном дворце.
Только отчаянный хлопок дверью выдал мое истинное состояние.
К прибытию посольства, а следовательно, и моей сестры я готовилась с особым тщанием, понимая, что, возможно, не смогу все время контролировать свои эмоции. Макияж и наряд подбирала сама и даже настояла на том, чтобы пансионерки мадам Габорнари покинули мои покои. Помогала мне верная Авройя, которая и сама была чрезвычайно взволнована. Фрейлине каким-то образом удалось узнать, что в составе возренийского посольства будет некий знакомый ей молодой маркиз, с землями отца которого некогда соседствовало поместье ее родителей. У девушки так горели глаза и тряслись руки, что сразу было видно — речь идет о первой любви. Я смотрела на пылающее румянцем, вопреки обыкновению, личико и завидовала своей фрейлине. Она еще совсем юна, как, впрочем, и я, и тратит свою юность на то, для чего рождены все мы. Я же, достигнув возраста, когда многие уже успевают обзавестись детьми, не имела ни времени, ни возможности даже помыслить о том, чтобы взглянуть на кого-то именно как на мужчину, а не на предполагаемый источник опасности либо объект для манипулирования.
Завершающим штрихом моего туалета стал непопулярный среди наминайских леди складной веер. Либо меня посчитают чудачкой, учитывая магически подкорректированный климат окружающего Намию пространства, либо я введу моду на новый, довольно элегантный, на мой взгляд, аксессуар.
Выходя из покоев, я впервые за долгое время поступила импульсивно и необдуманно, руководствуясь только собственными желанием и интуицией — подхватила на руки Клеору и отправилась во двор левого крыла, где решено было провести официальную встречу посольства. Это позже все разбредутся по своим делам и до возренийских гостей никому, кроме политиков, не будет дела, а сначала наминайцы во всей красе продемонстрируют свое гостеприимство в целом и соблюдение условий брачного контракта в частности.
Не знаю, подействовала ли на меня тревога за сестру или безрадостные мысли, навеянные волнением Авройи, но, заняв свое место на возвышении перед аллеей фонтанов, я то и дело ловила на себе взгляды мужчин. И только сейчас начала замечать, что многие молодые наминайцы смотрели на меня не с презрением, как на бездаря, а с интересом, и это был далеко не политический интерес. Невольно и сама начала рассматривать прогуливающихся мимо мужчин, стараясь отрешиться от всплывающих в памяти данных о них. Наминайцы привлекали взгляд своей экзотической для любой возренийки внешностью — смуглые, по сравнению со светлокожими возренийцами, высокие и с более развитой мускулатурой. Маги даже двигались несколько иначе, более плавно и гармонично.
Взгляд остановился на привлекательном, даже можно сказать, красивом черноволосом мужчине с нетипичными для наминайцев серыми глазами. Удивило, с какой яростью эти глаза меня сверлят. Стало даже немного досадно, что такой мужчина смотрит на меня не с проскальзывающим во взглядах многих его соплеменников интересом. А потом как ледяной водой окатило: это Карай! И конечно же он в ярости, ведь у меня на коленях гордо восседает ненавистная ему вуймора, из-за которой он даже приблизиться, чтобы сказать очередную колкость, не может! И как я могла подумать об этом жутком типе как о красивом мужчине?
Они появились из портала прямо перед тронным помостом, разряженные по последней возренийской моде, стараясь за высокомерием скрыть страх перед магическими перемещениями. В центре делегации стоял король Возрен Седьмой, по левую руку от него наследный принц Возрен, а по правую, что оказалось сюрпризом даже для Анторина, величественная и прекрасная королева-мать. Она выглядела моложе собственного сына лет на двадцать и снисходительно улыбалась, наслаждаясь всеобщим удивлением.
— Тетушка Немия, рад видеть вас в добром здравии, — первым оправился от удивления Анторин. — Видимо, слухи о вашем недужном состоянии сильно преувеличены.
— И я рада встрече, мальчик мой, — пропела королева-мать, направляясь к вставшему с трона императору.
Родственники обнялись, совершенно не заботясь о соблюдении протокола, после чего Немия повернулась к стоящей невдалеке от помоста Лелиан и распростерла руки для очередных объятий.
— Иди ко мне, дитя! Я никогда не видела тебя, но чувствую в тебе бунтарскую кровь своего брата, — проговорила королева, приветливо улыбаясь насторожившейся принцессе.
— Лелиан, поздоровайся с тетушкой, — строго произнес Анторин, и Леля неохотно сделала шаг вперед.
Немия сокрушенно покачала головой и сама приблизилась к племяннице, чтобы заключить ее в крепкие объятия.
Я не думала, что принцесса сразу же воспылает родственными чувствами к совершенно незнакомой женщине, но ее реакция превзошла все мои ожидания.
Леля вскрикнула и начала остервенело вырываться из кольца рук королевы-матери.
— Не приближайтесь ко мне, — прошипела она, как дикая кошка, вырвавшись и отпрянув от тетки, словно та пыталась ее задушить, а не приласкать.
— Лелиан, прекрати немедленно! — повысил голос Анторин.
— Ты не понимаешь! — выкрикнула принцесса — Она холодная, пустая изнутри. Не могу находиться рядом с ней!
И Леля исчезла, оставив после себя только едва заметное облачко тумана, но и оно мгновенно развеялось.
— Прошу извинить мою сестру, она еще очень юна и бывает неуравновешенна, — выдавив скупую улыбку, проговорил Анторин.
— Не стоит беспокоиться, мальчик мой. Я все понимаю, — лучезарно улыбаясь, ответила королева-мать.
Дальнейший церемониал встречи посольства протекал по общему сценарию. Я исполнила свою роль, обнявшись с «отцом» и заверив его, что счастлива на новой родине в новой семье. После были прием и прогулки по саду. И только вечером, в узком кругу состоялись переговоры, на которых присутствовал и державшийся до этого в тени тайный советник Возрении Мордок.
— Предлагаю отбросить церемонии и перейти к обсуждению вопросов, послуживших поводом этой встречи, — проговорил Анторин, стоя во главе стола и обводя напряженным взглядом собравшихся.
Тихий гул голосов оповестил императора о согласии присутствующих.
— В таком случае присаживайтесь, и начнем с наименее важного, — кивнул Анторин. Дождавшись, когда все рассядутся, он занял свой стул и с ожиданием посмотрел на Возрена Седьмого.
Королю не удалось скрыть некоторой растерянности, а брошенный украдкой взгляд на Мордока вызвал беглые улыбки на лицах императора и Карая.
— Смелее, ваше величество, — подбодрил Возрена Анторин.
На лбу короля выступила испарина, взгляд он опустил на сцепленные в замок, видимо, чтобы скрыть дрожь, пальцы рук, но в данной ситуации передать слово тайному советнику означало бы признание собственной несостоятельности как монарха.
— Еще раз хочу выразить свою радость по поводу того, что наши семьи и державы породнились, — издалека начал он. — Но, признаться, я ожидал несколько иного от этого союза. Ни в коем случае не хочу, чтобы вы подумали, будто Возрения недовольна, но все же…
— И чего же вы ожидали, уважаемый Возрен? — поинтересовался Анторин. — Все предложенные вами пункты договора мы соблюли. Также в Возрению в качестве жеста доброй воли было направлено семь лучших специалистов в технических и аграрных областях, работа которых позволила вам сэкономить значительную часть бюджета и успокоить народные волнения. Так чем же вы недовольны?
Последний вопрос Анторин задал, уже не скрывая раздражения. Основной причиной визита было шаткое международное положение, причиной которого стали бесчинства Возрена по отношению к соседним государствам, но короля это мало волновало, его больше заботило, что не удалось запустить руку в наминайскую казну.
— Не суди строго своего наивного кузена, мальчик мой, — обезоруживающе улыбаясь, произнесла королева-мать, поднявшись со стула и встав за спиной сына. — Он просто надеялся на дальнейшее слияние наших держав. И, признаться, я тоже считаю, что было бы неплохо подобрать для парочки моих внуков невест со своей родины.
Слово «своей» королева Немия особенно подчеркнула. Я взглянула на императора и поняла, что этот разговор лучше перенести. Анторин едва сдерживался, чтобы не высказать возренийцам все, что о них думает, а мы еще даже не перешли к обсуждению более щепетильных вопросов.
— Бабушка, — произнесла громко, привлекая к себе внимание всех присутствующих, — мы с Анторином будем рады разделить с вами и отцом завтрак. Тогда и обсудим семейные дела.
Королева-мать метнула в мою сторону поистине испепеляющий взгляд, но уже в следующее мгновение ласково улыбнулась и проговорила, вновь занимая место за столом:
— Ты абсолютно права, милая. Стара я, наверное, стала, да и от политики далека.
Я улыбнулась в ответ, подумав, что Немию можно заподозрить в чем угодно, но только не в дряхлости. Выглядела она практически моей ровесницей. А ее заявление об отсутствии интереса к политике лично для меня было просто смехотворным. В действительности на фоне этой женщины даже тайный советник Мордок казался невинным младенцем, совершенно не разбирающимся в политических интригах.
Возрен недовольно фыркнул, но на развитии дискуссии настаивать не стал. Следующей и основной темой собрания стал вопрос о межгосударственной политической обстановке. Я, как оказалось, была не осведомлена о степени тяжести данной проблемы и участвовать в прениях не могла. Оставалось только внимательно слушать и запоминать. Главной причиной интереса Наминайской империи к этому вопросу оказались неоднократные обращения небольших королевств и княжеств с просьбами защитить их земли от нападений сильного агрессора. По крайней мере, Анторин хотел, чтобы возренийцы так думали. Однако для меня было очевидно, что мой муж и сам озабочен растущей, вопреки всем ожиданиям, мощи Возрении. Если быть откровенной, я и сама недоумевала, как с настолько бездарным правителем королевство смогло достигнуть такой мощи. Даже если учесть теневое правление Мордока, все экспансии возренийских войск заканчивались на удивление удачно. Проведя несколько месяцев среди магов, я перестала верить в чудеса и совпадения. Следовательно — вывод напрашивался сам собой, — здесь не обошлось без магии. И вряд ли к таким выводам пришла только я. Анторин наверняка пришел к такому же заключению и теперь не успокоится до тех пор, пока не выяснит, кто из магов и с какой целью поддерживает Возрению. И выяснением истины он, я думаю, не ограничится. Как правитель магической страны, Анторин должен найти и наказать нарушителей, посмевших без дозволения пользоваться магией за пределами империи.
Долгие и довольно жаркие споры так и не дали результатов. Возрен был уверен в своей правоте и неоспоримом праве сильнейшего по отношению к слабым соседям. Меня такая позиция весьма повеселила. Интересно, как бы он отреагировал, заяви Наминайская империя о своем праве сильнейшего по отношению к Возрении? Прервал зашедший в тупик диалог Карай. Советник Туманный встал, оперся руками о стол и громко, перекрывая разговор на повышенных тонах, произнес:
— Предлагаю продолжить обсуждение данного вопроса завтра после полудня.
— Действительно, — кивнул мгновенно успокоившийся Анторин, — мой рабочий день уже давно закончился. Продолжим завтра.
— Дочь, проводи отца, — поглядывая на Мордока, попросил Возрен Седьмой, когда мы вышли в широкий, освещенный лунным светом и магическими огнями коридор.
Мне совершенно не хотелось оставаться наедине с королем, тем более что наедине мы и не будем. Сам Возрен вряд ли горел желанием пообщаться со мной, в отличие от тайного советника Мордока.
«Я последую за вами», — раздалось будто прямо у меня в голове, что заставило испуганно вздрогнуть, озираясь по сторонам. Встретившись взглядом с Караем, поняла, что это его проделки. Но сейчас я была ему благодарна за поддержку. Он знает мою тайну и тоже понимает, что возренийцы ждут от меня соответствующих действий. Мордок непременно устроит мне допрос с целью выведать как можно больше наминайских тайн, в которые я, как императрица, должна быть посвящена.
Идя по коридорам дворца трех ветров, я с замиранием сердца чего-то ждала. Что должно произойти, я конечно же не знала, но тревожное предчувствие как тяжелый камень давило на плечи и заставляло пугаться каждого шороха. Вздрогнув от хлопка дверью в другом конце коридора, я оступилась и непременно упала бы, если бы кто-то не подхватил меня под локоть.
— Благодарю, — проговорила я тихо. И только оглянувшись, поняла, что с той стороны, откуда пришла помощь, никого нет.
Король Возрен и Мордок посмотрели на меня, как на умалишенную, но комментировать не стали. Они вообще не произнесли ни слова с момента прощания с Анторином и Караем. А королева-мать вообще куда-то пропала, покинув зал собраний одной из первых.
Я постаралась сохранить непринужденное выражение лица, чувствуя кожей недовольный взгляд Карая. Это именно он поддержал меня, не позволив упасть. Вот только его никто не видел, ведь советник опять совершил очередное магическое чудо, став невидимым.
Перед дверью в гостевые апартаменты короля Возрена в моей голове опять раздался вкрадчивый голос советника Туманного. «Не вздумай болтать лишнего, помни о сестре», — проговорил он, заставив мое сердце остановиться на мгновение, а потом забиться вдвое быстрее. Кровь отхлынула от лица, ноги стали будто ватными, а в горле застрял непозволительный в данной ситуации стон. Не увидев Виколлу среди прибывших возренийцев, я немного успокоилась, подумав, что Карай просто запугивал меня. Сейчас же страшная догадка охватила сердце ледяным панцирем: Викки не было на приеме потому, что она уже у него, у беспринципного и жестокого советника Карая Туманного.
Как только мы вошли в гостиную и Мордок плотно притворил дверь, король сразу же сгорбился, махнул на меня рукой и, проговорив «сам с ней разбирайся», удалился в спальню.
— Присаживайтесь, ваше императорское величество, — обманчиво ласково улыбаясь, предложил тайный советник. — Поделитесь со стариком своими радостями, печалями и впечатлениями о новой отчизне.
Я прошла к креслу, присела на краешек и произнесла отрешенным, лишенным эмоций голосом:
— Моя семейная жизнь ничем не отличается от участи тысяч замужних женщин. И мы с вами оба знаем, что вас она и не интересует. Не ждите, что я поведаю вам то, чего вы еще не знаете.
— А ты изменилась, девочка, — тихо проговорил Мордок, устраиваясь в кресле напротив. — Стала осторожнее, и я не сказал бы, что это хороший знак. Я слишком стар и опытен, чтобы не видеть твой страх. И боишься ты не меня. — Он подался вперед и положил свою сухую, с узловатыми пальцами ладонь на мои сложенные на коленях руки. — Не хочешь сейчас затрагивать интересующие меня вопросы, понимаю. У нас еще есть время. Расскажи мне, что тебя тревожит и страшит. Я ведь не монстр и понимаю, как тяжело тебе на чужбине, где нет близких людей, готовых подставить плечо.
Как я ни старалась, но не смогла почувствовать ни фальши, ни издевки в голосе тайного советника. Было очевидно, что он хочет расположить меня к откровенной беседе. Но слова Мордока проникали в душу, вызывая желание прижаться к нему, как к родному, все понимающему и заботливому дедушке, расслабиться, сбросив маску сильной женщины и просто пожаловаться на свою нелегкую долю.
— Ну-ну, — похлопал Мордок ладонью по моим судорожно сжатым рукам. — Ты знала, на что шла.
Досадливо вздохнув, стряхнула ладонь тайного советника и вновь примерила маску уверенной в себе императрицы.
— Смените тон, советник. Ваша снисходительность неуместна, — произнесла я, вставая. — Уже поздно, а вы устали. Отдыхайте, продолжим нашу беседу завтра — если я буду в добром расположении духа.
Мордок довольно резво для своего возраста вскочил на ноги и преградил мне путь.
— Не зарывайся, девочка. Помни, благодаря кому ты достигла таких высот, — прошипел он, сбрасывая маску добродушного старика.
— Этого мне не забыть никогда, как бы ни хотелось, — ответила я. — И не советую давить на меня, иначе могут быть плачевные для вас последствия.
И, смерив Мордока презрительным взглядом, величественно покинула гостевые апартаменты. Но стоило мне выйти в коридор, как силы и выдержка покинули, заставляя прислониться спиной к стене и практически рухнуть на пол, зажав рот руками, чтобы непрошеные рыдания не вырвались наружу. И только благодаря этому я не огласила коридоры дворца визгом, когда кто-то подхватил меня на руки и спустя краткий миг магического переноса опустил на кровать.
— Что ж вы, императрица, расклеились совсем? Партия еще только началась, а вы уже сдаваться собрались, — с усмешкой проговорил, медленно становясь видимым, Карай.
— Уйдите! — почти прокричала, отворачиваясь. — Видеть вас не могу! И если с моей сестрой что-то случится, учтите, мне будет нечего терять!
— Я тоже не испытываю особой радости от вашего общества, — с явными нотками обиды в голосе произнес Карай. — А с вашей сестрой сейчас может случиться только испуг от ваших истерических криков, потому что она спит за дверью, в комнатах фрейлин. И да — пожалуйста.
После чего советник развернулся и покинул мою спальню. Я же лежала, обняв себя руками, и сдерживала жгучее желание побежать в спальню фрейлин и проверить его слова. Выдержки хватило не более чем на полчаса. Нарочито медленно встав с кровати, осторожно ступая, подошла к двери, приоткрыла ее и всмотрелась в очертания темного помещения. Радости моей не было предела, когда удалось рассмотреть, что занята не одна, как обычно, а две кровати. Подкравшись к ближайшей кровати, наклонилась и разочарованно вздохнула: это была Авройя. Ко второй кровати я почти бежала. Не узнать в лучах лунного света милое, родное лицо сестренки было невозможно. Присев на корточки перед кроватью, едва касаясь, провела пальцами по ее щеке.
Послышался шорох, и из-за плеча Виколлы показалась маленькая встрепанная белокурая головка.
— Тетя Карика, а ты чего здесь? — вопросила моя очаровательная племянница, протирая сонные глазки.
— Нет, только не это… — прошептала, опускаясь на пол.
— Тетя Карика, тебе плохо? — испуганно спросила Дэзи. — Мама, ну, мама, проснись! Тете Карике плохо, — начала она хныкать, теребя мать за плечо.
Виколла проснулась, увидела меня сидящей на полу и тут же пристроилась, крепко обнимая и прижимая к груди, словно в последний раз.
— Я тоже к вам хочу, — заявила Дэзи, слезая с кровати и присоединяясь к объятиям.
— А я хочу спать, — донеслось сонное высказывание с кровати Авройи.
— Дэзире, быстро в кровать, — строго прошептала Викки.
Я невольно улыбнулась, таким же тоном она укладывала меня, когда я начинала шалить в детстве.
— Ну, мама, — заныла Дэзи.
— Не обсуждается. Спать! Поиграешь с тетей завтра. А сейчас мы все будем спать, правда же, тетя Карика? — с нажимом спросила сестра, поднимаясь с пола и увлекая меня за собой.
— Конечно, сейчас все должны спать. Ведь уже ночь, — заверила я малышку.
Девочка недовольно сморщила носик, но забралась под одеяло и отвернулась к стене, обиженно засопев.
— Сейчас поговорить не получится, она не успокоится, пока я рядом не лягу. Напугалась магического прохода и теперь не отпускает меня ни на минуту, — грустно произнесла Викки. — Но я так рада тебя видеть, сестренка!
Она еще раз обняла меня и подтолкнула к двери. Обернувшись у выхода, я увидела, что Виколла так и стоит у кровати, обхватив себя руками за плечи, и смотрит мне вслед. Поймав мой взгляд, сестра улыбнулась и юркнула под одеяло к мгновенно прижавшейся к матери Дэзире.
Осторожно притворив за собой дверь, я поплелась к кровати, легла, так и не сняв платье, натянула на плечи угол покрывала и забылась беспокойным сном, пообещав себе, что теперь ни за что не отпущу свою настоящую семью и никому не позволю их обидеть. Возможно, для Анторина и Карая я всего лишь фиктивная императрица, но для всей остальной Наминайской империи это не так. И за моей спиной стоит значительная часть населения Наминая — бездари.
Разбудило меня уже ставшее привычным сопение и копошенье в изножье кровати.
— Туманчик, иди ко мне, — позвала я огромного пса, который тут же подполз и положил голову на вторую подушку.
— Передай своему… В общем, передай Караю, что я не позволю ему навредить моей семье. И спасибо ему за то, что переправил их сюда, — пробурчала, уткнувшись лицом в лохматую шею и вдыхая пьянящий запах ночного тумана. Шерсть была влажной и приятно холодила горящие от волнения щеки. — Знаешь, Туманчик, я, наверное, приодену тебя в одно из своих ночных платьев… завтра, сейчас слишком устала.
Утро началось с фееричного пробуждения на рассвете. Когда в твой сон врывается визжащая и прыгающая по твоей кровати шестилетняя девочка, о легком пробуждении не может быть и речи. Я чуть не упала с кровати от неожиданности, когда эта юркая малявка навалилась на меня сверху и радостно заголосила.
— Тетя Карика, ты посмотри, как здесь красиво! Сколько всего! И сколько места! И кровать большая! Я буду жить здесь, — вопила Дэзи, щекоча меня. — И это не обсуждается, — добавила она копируя тон матери.
Сокрушенно вздохнув, я встала, подхватила племянницу на руки и пошла искать Виколлу, думая, что была бы счастлива, если бы такие тревожные пробуждения случались хоть каждый день, только бы родные были в безопасности.
Сестра еще спала, обнимая одеяло вместо сбежавшей дочери. Было жаль тревожить ее сон, но нам необходимо поговорить до пробуждения Авройи и прихода других фрейлин. Оправдание появления Виколлы и Дэзи я придумала, но не была уверена, что сама Викки согласится с моим решением.
Усадив Дэзи на край кровати, я только протянула руку, чтобы прикоснуться к плечу сестренки, как девочка уже оказалась рядом и сама ее разбудила.
— Мамочка, хватит спать! Здесь столько всего интересного, ты все проспишь! — поведала она сонно протирающей глаза матери.
Я приложила палец к губам, молчаливо прося племянницу не шуметь, и попросила Виколлу выйти.
Разговаривали мы в кабинете, за плотно притворенной дверью. Дэзи я дала несколько листов бумаги и разноцветные восковые палочки. Девочка, как истинная дочь художницы, тут же пообещала нарисовать наши с сестрой портреты и углубилась в творческий процесс.
Как я и ожидала, реакция Виколлы на мое предложение была резко отрицательной.
— Я дворянка, а ты предлагаешь мне выдавать себя за незаконнорожденную приживалку! — воскликнула она. — Мне и так пришлось отказаться от выгодных заказов, оставить пусть маленький, но мой собственный дом и, взяв ребенка, броситься в эту авантюру. А теперь ты предлагаешь еще и вывалять мою репутацию в грязи! А как же Дэзире? Ведь это пятно может испортить ей жизнь, лишив шанса на удачный брак.
— Не торопись с выводами, Викки, — попросила я, сохраняя видимое спокойствие — Если бы все было так, как ты говоришь, я бы никогда не предложила тебе такую легенду. В Наминайской империи совершенно иное отношение к незаконнорожденным. Они живут такой же жизнью, как и все остальные. Они даже занимают высокие должности в правительстве, как, например, советник по межнациональным отношениям и лучший друг императора Карай Туманный. Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Я просто не вижу другого решения проблемы. Вы с Дэзи уже здесь, и это надо как-то объяснить. Дэзи вряд ли сможет держать в секрете, что я ее тетя. Вариант с бастардом покойной королевы подходит идеально. Нам не придется скрывать, что мы сестры. Просто скажем всем, что королева родила тебя еще до того, как вышла замуж за Возрена, и отдала на воспитание в дворянскую семью.
— Ох, сестренка, во что же ты ввязалась? — покачала головой Виколла. — И как ты собираешься выбираться из этих интриг?
— Это было не мое решение, — грустно улыбнулась я. — И теперь мне остается только бороться… теперь еще и за вас с Дэзи.
— За нас? — удивленно переспросила сестра. — Разве здесь нам угрожает опасность? Твой друг — тот, про которого ты говорила, с родственным твоему именем, сказал, что опасно оставаться в Возрении, а здесь мы, наоборот, будем в полной безопасности и рядом с тобой.
— И ты ему сразу поверила? — усмехнулась я.
— Нет, не сразу, — тоже усмехнулась Викки. — Только после того, как он довольно эмоционально высказал мне все, что о тебе думает, и чуть не сломал лестничные перила в сердцах. Тогда-то я и поняла, что раз уж он так относится к тебе, то и нам с дочкой ничего плохого не сделает.
— Твоя интуиция дала сбой, сестренка, — заверила я ее. — Карая стоит опасаться в первую очередь.
— Д-а-а… — протянула Виколла, — ты настолько запуталась в политических интригах, что абсолютно перестала замечать все остальные аспекты жизни. Ну да ничего, со временем сама все поймешь. Так и быть, можешь выдать меня за незаконную сестру принцессы Саминкары. А дальше… время покажет.
— Императрицы Саминкары, — поправила я сестру, величественно вздернув нос и сдувая упавшую на лицо прядь. Сдуть ее так и не получилось, пришлось совсем не величественно мотнуть головой.
— Как вам будет угодно, императрица… из курятника, — заявила сестра и весело рассмеялась.
— Да было-то один раз! Так теперь всю жизнь вспоминать будешь, — обиделась я.
Дело в том, что, еще будучи четырехлетней малышкой, во время очередной поездки за город, я забралась в курятник и там уснула. Нашли меня только спустя несколько часов, глубокой ночью, всю в перьях и прочих радостях курятника. На поиски поднялась вся деревня, и в свете факелов я предстала перед толпой во всей красе. Тогда-то меня и окрестили королевой курятника. И вот, спустя столько лет, я таки стала императрицей, только не курятника, а серпентария.
Провести утро с сестрой и племянницей мне не удалось. Наш покой нарушил деликатный стук. Не успела я отреагировать, как Дэзи уже оказалась в гостиной и распахнула дверь. Маленькая, растрепанная, в ночной сорочке, из которой она уже выросла, девочка гордо простерла руку и провозгласила:
— Проходите, пожалуйста! Мы рады принимать вас у себя. — А потом подпрыгнула на месте и спросила у вошедшего Карая: — Вы же в гости, правда? А давайте чай пить будем!
Советник Туманный натянуто улыбнулся, растерянно посмотрел на меня, и с несвойственной ему беспомощностью ретировался, произнеся перед тем, как закрыл дверь: «Император ждет вас к завтраку, зайду через полчаса».
— Какой он у тебя милый и непосредственный, — проговорила Викки, выглядывая из комнаты.
— С твоей дочерью ему точно не тягаться, — покачала я головой.
— Мы, если ты не помнишь, никогда не были приближенными к императору, и Дэзире при дворе не бывала. Но она девочка сообразительная и быстро поймет новые правила, — недовольно произнесла сестра и скрылась за дверью. Дальнейшие соображения она практически кричала, не зная о совершенно никчемной звукоизоляции местных стен: — А ты бы все же присмотрелась к этому сероглазому советнику! Любая уважающая себя императрица обязана иметь как минимум одного фаворита. Хотя я еще не видела твоего императора. Говорят, он весьма хорош собой.
— Виколла, прекрати, — попросила я, уводя расстроенную Дэзи от закрытой двери к говорливой матери.
— Я же просто хочу, чтобы ты за всеми этими политическими перипетиями не забывала о простом женском счастье, — заверила меня сестренка. — К тому же, если местные нравы настолько свободны, что бастардов воспринимают как полноценных членов общества, не стоит заботиться о моральной стороне вопроса.
Я шокированно посмотрела на сестру, не веря, что она могла посоветовать мне такое!
— И не нужно смотреть на меня таким взглядом. Не спеши осуждать. Вот я всегда старалась быть благородной и нравственной, и к чему это привело? Я не могу позволить себе даже репетитора для дочери. Учу ее сама. Год назад мне предложил покровительство один высокопоставленный дворянин, и я конечно же отказалась. В результате Дэзи всю зиму просидела дома потому, что у меня не было денег на новую теплую одежду, а из старой она выросла. Если бы не твой заказ и поистине королевский гонорар за него, не знаю, как бы мы прожили эти месяцы. — Голос сестры ни разу не дрогнул, и не было горечи в ее словах, но во взгляде я увидела столько тоски и усталости, словно она все эти годы была одна против всего враждебного мира и держалась только ради дочери.
— Прости, — прошептала, бросаясь к сестренке и крепко обнимая ее. — Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы больше никогда ни в чем не нуждались.
— Прости, милая, но тебе это не под силу, — усмехнулась Викки, тоже обнимая меня. — Никакие богатства не заменят тепла и уверенности в завтрашнем дне, когда ты знаешь, что рядом любящий и заботливый мужчина. А мне уже никогда не испытать этих чувств, они ушли навечно вместе моим Дэйзилом.
— Ну что ты, Викки, ты еще так молода, обязательно найдешь свою любовь, — прошептала, поглаживая сестру по спине.
— Я тоже хочу обниматься! — заявила Дэзи, вклиниваясь между нами.
— Ну вы тут обнимайтесь, располагайтесь, в общем, обживайтесь, а я побегу собираться на завтрак. Авройя все вам покажет и объяснит, она хорошая, — заторопилась, вспомнив, что скоро за мной зайдет Карай.
— Спасибо за похвалу, — поблагодарила вышедшая из спальни фрейлина.
Когда Карай доставил меня к завтраку, гости уже расселись за столом и Анторин развлекал отца и бабушку легкой беседой.
Советник скупо попрощался и удалился, даже не взглянув в мою сторону.
— Дорогая, мы заждались тебя, — проговорил император, вставая и отодвигая для меня стул.
Слуга, сделавший было шаг, чтобы выполнить свои обязанности, вернулся на прежнее место у стены.
— Прошу извинить за опоздание, — произнесла, усаживаясь за стол.
Королева Немия приветливо улыбнулась, кивнула и вернулась к созерцанию солнечных бликов в гранях хрустального бокала. Она, как и всегда, выглядела свежо и бодро. Чего нельзя было сказать о ее сыне. Возрен Седьмой был явно не в лучшем расположении духа, мешковатые синяки под глазами свидетельствовали о недосыпании и плохом самочувствии вследствие обильных возлияний накануне. Он не удостоил меня даже взгляда, чем продемонстрировал явное пренебрежение как к моему новому статусу, так и к родственным узам, связывающим нас для общественности.
По знаку Анторина подали классический наминайский завтрак, состоящий из легких фруктовых пудингов, различных соков и ягод со взбитыми сливками. Король ограничился напитками, подтверждая тем самым мое предположение о его похмельном состоянии. Он продолжал хранить угрюмое молчание и лишь изредка поглядывал на мать. Немия вздохнула и, видимо поняв, что сын не намерен начинать разговор, взяла инициативу в свои руки.
— Наминайская империя расцвела при твоем правлении, Анторин. Помнится, когда у власти стоял твой отец, все было несколько скромнее и строже. Я горжусь тобой, племянник, — заговорила она, явно собираясь плавно перейти к интересующей ее теме. — Мощь и великолепие магии видны во всем, чему я очень рада. Но тебе не кажется, что нужно блюсти порядок и красоту не только в своем доме, но и в его окрестностях?
— Говорите прямо, тетя Немия, — с усмешкой попросил Анторин.
— Ты еще так молод и нетерпелив, — вернула ему усмешку королева. — Но ты не глуп и понимаешь, к чему я веду.
— Возможно. Но все же озвучьте свое предложение, — не желал идти навстречу император.
— Я уже озвучила его накануне, но ты не пожелал обсуждать семейные дела на общем собрании. Я тебя понимаю. И прошу о взаимности, — тоже не желая сдаваться, продолжила игру королева.
— Я весь внимание, — открыто посмеиваясь, парировал Анторин.
— Чего ходить вокруг да около, — не выдержал король Возрен. — У вас товар, у нас купец! Мы и так уже дважды породнились, так зачем эти игры… брат?
— Я предпочитаю несколько иную формулировку… кузен, — сухо ответил император.
— Анторин, дорогой, а где Лелиан? — будто невзначай поинтересовалась я, игнорируя недовольные взгляды с трех сторон.
— Позже, дорогая, — ответил император.
— И правильно, — оживился Возрен. — Мы сами все решим.
— Не думаю, что принцесса Лелиан с вами бы согласилась, отец, — возразила я.
— А ее согласие мне ни к чему, — засмеялся король, но тут же сморщился и приложил стакан с холодным соком ко лбу.
— Не спеши, сын, — одернула его королева Немия, — мы не в Возрении.
— Я не намерен принуждать сестру к чему бы то ни было, — проговорил Анторин, бросив на меня предостерегающий взгляд. — Тем более, вам известна наша позиция относительно распространения магии вне пределов Наминайской империи.
— Любое правило имеет исключения, и я тому живое подтверждение, мальчик мой, — снисходительно произнесла королева. — Пришла пора расцветить магией весь мир, и ты сам это понимаешь. Кровь скудеет и требует вливаний извне.
— Не думаю, что родственный брак обогатит намийскую кровь, — усмехнулся Анторин.
— И это говорит тот, кто взял в жены дочь двоюродного брата, рискнув обречь магическую империю на неодаренных наследников, — откровенно рассмеялась Немия.
— Не стоит переступать зыбкую грань доверия, тетя. Вы сами заметили, что я не глуп, и не советую более затрагивать тему родства, — сухо, с нотками угрозы произнес Анторин.
Мне пришлось спешно положить ложечку на блюдце и спрятать руки на коленях, чтобы не выдать своего состояния их дрожью. В тот момент, когда император закончил последнюю фразу, я осознала, что он знает о моем истинном происхождении. Неужели Карай все же рассказал ему? А с другой стороны, чего я ожидала? Советник Туманный лучший друг императора, и в данной ситуации его выбор очевиден. Будь я на его месте, меня бы тоже заботило прежде всего благополучие империи и ее правителя. А кто я? Всего лишь игрушка в руках сильных и облеченных властью. Но! Они сами подарили этой игрушке статус игрока, возведя на престол. Так что еще поиграем…
— Анторин, милый, не стоит так волноваться. Я понимаю, что ты не желаешь расставаться с сестрой, но признайся, Леля уже выросла и пора бы задуматься о ее будущем. В конце концов, она девочка самостоятельная, и, думаю, будет не против побывать в другом государстве, хотя бы просто в гостях. А я могу отправиться с ней и присмотреть. Кто знает, возможно, она и поладит с одним из моих братьев. — Голос мой был приторным и наивным, но на более достоверную игру сейчас просто не было сил.