Инспектор мертвых Моррелл Дэвид

Глава 11

Тьма, скрытая во тьме

– Сэр Уолтер Камберленд, – задумчиво повторил инспектор Райан, возвращаясь из спальни, в которой лежало бездыханное тело Кэтрин Грантвуд.

Фотограф, которого Райан вызывал в церковь Святого Иакова, опять устанавливал камеру. Художник из «Иллюстрейтед Лондон ньюс» снова раскрыл блокнот.

– В последний раз, – предупредил он Райана. – Меня и так кошмары по ночам замучили.

Инспектор не стал рассказывать ему о собственных снах, коротко ответив:

– Мы благодарны вам за помощь.

Он спустился в вестибюль, обходя констеблей, обыскивающих дом.

На нижней площадке лестницы сидел полковник Траск. Тело его было неестественно напряжено, лицо покрыто засохшей кровью, а неподвижные глаза сосредоточенно смотрели в бесконечность.

– Вы видели прежде подобную реакцию? – спросил Райан у Де Квинси. – Он явно не в себе.

– Наоборот, целиком погружен в себя, парализован тем ужасом, что ожидал его здесь, – поправил инспектора писатель. – Кажется, что он смотрит куда-то вдаль, а на самом деле его взгляд обращен внутрь.

– А что с ним произошло до того, как он оказался здесь? – спросил Беккер.

Некогда белоснежная перевязь, поддерживающая правую руку полковника, теперь была покрыта грязью, изодранное пальто пахло дымом.

– У него глубокий порез на лбу, – отметил комиссар Мэйн. – Кровь уже не течет, но рану он получил совсем недавно.

– Вы уже выяснили, откуда взялась лошадь у входа? – справился Райан у констебля.

– На уздечке клеймо извозчицкой биржи Уотфорда, инспектор.

– Уотфорда? Но это же за много миль отсюда! – Райан повернулся к Де Квинси и Эмили. – Значит, последние его слова: «Сэр Уолтер Камберленд»? Кажется, вы недавно упоминали это имя?

– Да, – кивнул Де Квинси. – Так уж вышло, что он тоже присутствовал на вчерашнем ужине у королевы.

Его реплика заставила Райана подойти ближе.

– Сэр Уолтер при любой возможности выражал несогласие с полковником Траском, словно соперничая с ним в чем-то, – продолжил Де Квинси. – В конце концов выяснилась и причина их натянутых отношений, когда родители мисс Грантвуд объявили о ее помолвке с сэром Уолтером. Мы с Эмили очень удивились. У нас сложилось впечатление, что мисс Грантвуд вскоре свяжет свою судьбу с полковником Траском.

– Значит, полковник мог ревновать ее к сэру Уолтеру? – заключил Райан.

– Мне так не показалось, – возразила Эмили, бросив сочувственный взгляд на неподвижно сидевшего Траска. – Что я действительно заметила, так это озлобленность сэра Уолтера.

Один из констеблей привел молодого, богато одетого джентльмена чуть старше двадцати лет. Под расстегнутым пальто виднелся безвкусный желтый жилет, какими молодые повесы щеголяли в заведениях для низшего класса.

Глаза джентльмена покраснели, вероятно, от излишнего количества выпитого бренди.

– Инспектор, это лорд Дженнингс, – представил его констебль. – Он живет в доме через дорогу вместе с родителями, графом и графиней Уэстморленд. Он только что вернулся из клуба, и у него есть сведения, которые могут вас заинтересовать. – Полицейский прикрыл дверь, из-за которой доносился шум собравшейся толпы.

– Прошу вас, повторите нам то, что вы рассказали констеблю, – попросил Райан.

– Сегодня утром между сэром Уолтером Камберлендом и полковником Траском произошла ссора, – объяснил молодой джентльмен, старательно выговаривая каждое слово – вероятно, с целью скрыть опьянение, которое все равно выдавал витавший над ним запах.

– Насколько серьезной была ссора? – уточнил Райан.

– Настолько, что сэр Уолтер толкнул полковника в грязь.

– Вы говорите о них так, словно хорошо с ними знакомы.

– Я был на том приеме, где чествовали полковника. Позвольте, тот бедолага, что сидит на лестнице, – вы же не хотите сказать, будто… Господи, что с ним случилось?

– Это как раз один из тех вопросов, которые мы пытаемся выяснить, – ответил Райан. – А давно ли вы знаете сэра Уолтера?

– Еще полгода назад я не был с ним знаком. Но потом начал встречать в тех клубах, которые сам посещал. Понятия не имею, чем он занимался раньше. В основном мы виделись за карточным столом. Он играл так ужасно, что давно оказался бы на улице, если бы не крупное наследство.

– Какое наследство? – заинтересовался инспектор Мэйн.

– Полгода назад скончался его дядя, у которого не осталось других наследников, кроме сэра Уолтера. Разумеется, тогда он еще был просто Уолтером Камберлендом. По наследству ему достался титул баронета и в придачу пятьдесят тысяч фунтов в год.

– Интересно, из-за чего он вчера повздорил с полковником? – произнес Райан.

– Из-за мисс Грантвуд.

– Вы определенно это слышали?

– Весь район слышал. Было одиннадцать утра, и они говорили так громко, что разбудили меня. Я раздвинул занавески в спальне и посмотрел в окно. Из соседних домов выглядывали слуги. Многие могут подтвердить, что здесь состоялась драка. Накануне ночью в клубе сэр Уолтер не переставая хвастал своей помолвкой с Кэтрин Грантвуд.

– Получается, что полковник Траск из ревности схватился с сэром Уолтером, – сделал вывод комиссар Мэйн.

– Вовсе нет. Именно Камберленд ревновал к полковнику. Я слышал, как сэр Уолтер кричал, будто полковник каким-то образом заставил родителей мисс Грантвуд изменить решение. И теперь уже полковник Траск оказался в роли жениха. Сэр Уолтер был так разъярен, что грозился убить соперника.

– Убить? – изумился Райан.

– На дуэли, в Энглфилд-Грин. Он сказал: «Пусть меня потом обвинят в убийстве. Не такая уж чрезмерная цена за удовольствие никогда больше не видеть вас». Так вот почему полковник Траск ранен? Сэр Уолтер стрелял в него?

– Нет, – ответил Райан. – Но возможно, сэр Уолтер сделал нечто другое.

Они посмотрели на полковника, который по-прежнему сидел в напряженной позе, уставившись в одну точку.

– Одному Богу известно, что намеревался предпринять сэр Уолтер, когда днем вернулся сюда, – продолжил лорд Дженнингс.

– Что вы сказали? – вскинулся Беккер. – Камберленд вернулся?

– В три часа дня. Он так громко кричал и колотил в дверь, что снова меня разбудил. Но на сей раз он выглядел так, словно это его толкнули в лужу. Одежда грязная, на лице засохла кровь. Еще одно доказательство, что богатое наследство не гарантирует хороших манер.

– Что же кричал сэр Уолтер? – настаивал Райан.

– Он требовал встречи с лордом и леди Грантвуд. Повторял, что не потерпит столь гнусного обращения. А еще утверждал, будто дал взаймы лорду Грантвуду, и требовал немедленного возвращения долга. Мол, если его не пустят к мисс Грантвуд – он во всеуслышание называл ее просто Кэтрин, словно какую-нибудь служанку, – он окончательно разорит их семью. Заметьте, дело происходило средь бела дня, на Хаф-Мун-стрит. Разумеется, весь Мейфэр и без того знает, что лорд и леди Грантвуд неудачно вложили деньги в одно коммерческое предприятие. Но у сэра Уолтера не было никакого права кричать об их положении на каждом углу. Этот господин абсолютно лишен хороших манер. Он несколько часов подряд бродил перед домом туда-сюда.

– И соседи не вызвали констебля?

– Кто же в Мейфэре станет вызывать полицию, чтобы арестовать баронета. – Похоже, даже сама мысль о подобной вероятности потрясла молодого лорда Дженнингса. – Все надеялись, что ему скоро надоест и он уйдет.

– И он ушел?

– Около шести часов.

– Скажите, он не мог вернуться еще раз? – спросил комиссар Мэйн.

– Я выехал из дома в семь часов и не имею ни малейшего понятия, появлялся ли он здесь снова.

– Мне необходимо побеседовать с ним, – решительно заявил Райан. – Вы не подскажете, где он живет?

Констебль проводил молодого джентльмена, и толпа снаружи зашумела еще сильнее. Входную дверь снова закрыли, и теперь тишину нарушали только полицейские, продолжавшие осмотр дома.

– Клуб «Фейрмоунт» на Пэлл-Мэлл, – произнес Райан. – Знакомое место.

– Пока вы ищете сэра Уолтера, что нам делать с полковником Траском? – поинтересовалась Эмили.

Все повернулись к полковнику, по-прежнему сидевшему в полной неподвижности, с бессмысленным взглядом.

– Подпалины на одежде, засохшая кровь на лице, – рассуждал вслух комиссар Мэйн. – Вероятно, точно так же он выглядел после очередного сражения в Крыму. Я читал в «Таймс», как он с риском для жизни, под обстрелом неприятеля, сам выносил раненых солдат в безопасное место, чтобы не позволить врагу добить их или взять в плен. Как и большинство офицеров, он оплатил свой чин – две тысячи фунтов, как мне говорили, – но другие офицеры не имели такого воинского духа, они лишь хотели носить яркие мундиры, которые производят благоприятное впечатление на дам. Здесь и кроется одна из причин, по которым мы проигрываем войну. Но полковник действительно хотел сражаться за Британию и бился отважно, вне всякого сомнения. После всего пережитого в Крыму он имел полное право наслаждаться спокойной жизнью. Однако, вернувшись домой, получил в награду вот это.

– Его нельзя здесь оставлять, – решила Эмили. – Ему нужно прилечь и отдохнуть.

– Но куда его отвезти? – растерянно произнес Беккер. – Мы не знаем, где он живет.

– В любое место, которое будет ему знакомо, – предложила девушка. – Представьте, какое его ждет потрясение, если он, придя в себя, не поймет, где очутился.

– Когда полковник вызвал нас с инспектором Райаном в таверну «Колесо Фортуны», он сказал, что его контора находится неподалеку, на Уотер-лейн, – припомнил Беккер. – Там должен найтись какой-нибудь диван или даже комната отдыха.

Голубые глаза Эмили загорелись решимостью.

– Давайте отвезем его туда. А потом нужно послать за доктором Сноу. Он очень помог нам семь недель назад. Уверена, не откажет и теперь.

– Возможно, кое-кто еще может оказаться нам полезным, – добавил Де Квинси. – Человек, знакомый с тяготами войны.

– Офицер? – предположил комиссар Мэйн.

– На самом деле я подумал об Уильяме Расселе.

– Военный корреспондент? – удивился комиссар.

– Рассел много писал о героизме полковника Траска. Он видел, как тяжело приходилось солдатам. Возможно, его лицо поспособствует созданию знакомой обстановки, о которой говорила Эмили.

– Но Уильям Рассел сейчас в Крыму, – возразил Мэйн.

– Нет, новая статья в утренней «Таймс» указывает, что он вернулся в Лондон вместе с полковником. Мои приятели-репортеры должны знать, где он остановился.

– Значит, мы определили план действий для каждого из нас, – подытожил Райан.

Пока Беккер и Эмили помогали полковнику подняться, Де Квинси глотнул лауданума из своей бутылочки.

– Одну минуту.

Его обеспокоенный тон заставил всех остановиться.

– Скажите, инспектор, на трупах лорда и леди Грантвуд были найдены письма? Я сам их не заметил и не рискнул вызвать ваше недовольство, прикасаясь к чему-либо без разрешения.

– Да, мы нашли записку в складках платья леди Грантвуд, – подтвердил Райан. – С такой же траурной каймой, как и на прежних.

– И какое имя в ней значилось?

– Уильям Гамильтон.

– Это четвертый стрелявший в королеву. Как я и предполагал, убийца в своих намеках движется от прошлого к настоящему.

– Вторую записку мы нашли в кармане у лорда Грантвуда, – добавил Беккер. – В ней снова упоминалась «Молодая Англия» – группа заговорщиков, придуманная Эдвардом Оксфордом.

– Не было ли там, случайно, еще двух слов? – спросил Де Квинси, постукивая пальцами по бутылочке. – Скажем, «Молодая Ирландия»? Название вполне реальной группы заговорщиков, к которой принадлежал Уильям Гамильтон.

Райан потрясенно взглянул на него:

– С таким талантом вам следовало стать предсказателем, а не литератором.

– К сожалению, я смог предсказать далеко не все. Тщательно продуманная система здесь оказалась нарушена. Как и в других случаях, способ, каким убиты лорд и леди Грантвуд, символизирует ненависть убийцы к закону. Но один из трупов должны были обнаружить в каком-то общественном месте, возможно перед зданием Олд-Бейли, чтобы укрепить в сознании людей мысль о собственной уязвимости, где бы они ни находились. Почему же произошел сбой? Комиссар Мэйн, помните, как убийца в вашем доме кричал, что убьет вас и вашу семью, чтобы отомстить за страдания его родителей и сестер? Вероятно, он собирался и ваши с женой и дочерью трупы расположить каким-то символическим образом.

– Боюсь, что так.

– Тогда почему тело мисс Грантвуд не расположено символическим образом? – спросил Де Квинси. – В ее убийстве вовсе нет ничего от изящного искусства. Почему система изменилась?

Райан открыл двери:

– Возможно, мы получим ответ у сэра Уолтера Камберленда.

– Вы сплутовали, – заявил сэр Уолтер.

Молодые джентльмены, сидевшие с ним за карточным столом, сделали вид, будто ничего не слышали.

– Не может человеку так отчаянно везти, – продолжал настаивать сэр Уолтер.

Он переоделся в другой костюм, но губы и нос у него распухли. Впрочем, присутствующие проявили такт и промолчали насчет внешности сэра Уолтера.

– В висте все зависит от умения, а не от везения, – заметил его противник, выкладывая на стол выигрышную карту.

– Умения? Вот как вы называете мошенничество?

– Полагаю, самое время выпить бренди, – решил один из молодых джентльменов и вышел из комнаты.

– Я составлю вам компанию, – подхватил другой.

– Послушайте, сэр Уолтер, – произнес оставшийся игрок, – не мешало бы вам подправить манеры. Кроме нас, партнеров по игре у вас здесь не найдется. Никто другой не желает садиться с вами за один стол.

Они остались одни в игорном зале. На каждом из шести обитых зеленым сукном столов стояла декоративная бронзовая лампа, но в этот поздний час лишь одна из них горела.

– Если вам нечем оплатить проигрыш, я согласен взять расписку, – продолжил молодой джентльмен.

– Сначала вы сплутовали, а теперь пытаетесь оскорбить меня, – ответил сэр Уолтер. – Предупреждаю вас, будьте осторожней.

– Так и быть – дабы избавить вас от дальнейших затруднений, я прощаю долг. – Молодой джентльмен поднялся из-за стола. – Однако не могу ручаться, что завтра вечером кто-нибудь согласится сыграть с вами. На самом деле прошение о приостановке вашего членства в клубе уже составлено, – добавил он с усмешкой. – И я с чистой совестью подписал его.

– Я вас предупреждал! – Сэр Уолтер схватил прислоненную к столу трость и, замахнувшись, сделал выпад.

– Да, – подтвердил служитель, – сэр Уолтер Камберленд состоит в клубе.

– И давно? – поинтересовался Райан, показав свой значок детектива.

Служитель напряг память:

– Почти полгода.

– С тех пор, как получил наследство? – уточнил инспектор.

– Да.

– Вы знали его дядю?

– Он был членом клуба. Сэра Уолтера приняли сюда из уважения к памяти прежнего баронета.

– Вы не припомните, отчего умер дядя сэра Уолтера?

– Мне никогда не забыть, до чего же быстро все произошло. Однажды несчастный джентльмен почувствовал боль в животе. Болезнь упорно не желала проходить. У него не было лихорадки, и врач никак не мог определить, в чем же дело. Наконец дядя сэра Уолтера решил, будто во всем виноваты миазмы Лондона, и переселился в загородное имение. Но перемена обстановки ничуть не помогла, и через две недели он скончался. Весьма печально, в особенности потому, что дядя сэра Уолтера был щедрым и любезным в обхождении джентльменом.

– В отличие от самого сэра Уолтера? – подсказал Райан.

– Я никогда не позволяю себе нелестно отзываться о членах клуба, инспектор.

– Так и подобает поступать. Вы не знаете, сэр Уолтер сейчас в клубе?

– Недавно я видел, как он заходил в игорный зал на верхнем этаже. Нет, подождите. Вот он. Спускается по лестнице.

Сжимая в руке трость, сэр Уолтер отступил от распростертого на полу тела.

Учащенно дыша, он поспешил прочь из зала. Оглядел сверху мраморный пол фойе. В этот поздний час там никого не было, за исключением мужчины в мешковатой одежде простолюдина, который о чем-то беседовал со служителем.

Сэр Уолтер решил вызвать помощь и представить все как несчастный случай. Ситуация складывалась весьма удачно. Его атака не достигла цели. Набалдашник трости просвистел мимо виска джентльмена, успевшего отшатнуться. Однако молодой человек потерял равновесие и, падая, ударился головой о стол. Теперь тело неподвижно распростерлось на полу, кровь из раны текла на ковер.

«Да, нужно позвать на помощь», – снова подумал сэр Уолтер. Если его обидчик умрет, никто не сумеет доказать, что бедняга не споткнулся сам, без посторонней помощи.

Райан подошел к лестнице.

Он показал сэру Уолтеру полицейский значок и сказал:

– Я инспектор детективного отдела Скотленд-Ярда. Мне нужно поговорить с вами.

Какое-то движение на верхней площадке лестницы заставило Райана поднять голову и присмотреться. Из дверей, пошатываясь, выбрался молодой человек и ухватился за перила, чтобы не упасть. По щеке у него стекала кровь.

– Задержите сэра Уолтера! Он пытался убить меня тростью!

Сэр Уолтер открыл рот от удивления. Он остановился на нижней ступеньке и посмотрел на Райана.

Затем оглянулся на истекающего кровью джентльмена.

И бросился бежать.

Полицейский фургон катил по Уотер-лейн, свет фонаря разгонял туман. Шум волн, бьющихся о баржи и причалы на невидимой сейчас Темзе, угрожающе приближался.

Беккер выглянул из фургона и различил вывеску: «Объединенная английская железнодорожная компания».

– Стой, приехали!

Сержант спрыгнул на мостовую и открыл заднюю дверцу фургона. Вместе с кучером он помог выйти полковнику Траску – что было непростой задачей, поскольку полковник по-прежнему двигался скованно, безучастно глядя перед собой.

– Держитесь ближе к нам, Эмили, – предостерег Беккер и постучал в дверь.

В маленькое окошко было видно, как внутри загорелся свет. Какой-то мужчина приблизился к двери и приподнял лампу. Затем резко распахнул створку:

– Что случилось с полковником?

– Он не может рассказать об этом, – ответил Беккер.

– Мы не знали, куда его отвезти, – прибавила Эмили.

Мужчину, по-видимому, удивило, что странно одетая, но вроде приличная девушка оказалась возле реки в такой час. Еще больше он поразился, когда ее спутник назвал себя:

– Детектив сержант Беккер. Здесь найдется место, куда уложить полковника?

– У него есть комната отдыха, сразу за кабинетом.

Мужчина повел их через темную приемную к лестнице.

В свете лампы стали заметны оспины на его лице.

– Вы ночной сторож? – осведомился Беккер.

– Швейцар. Полковник разрешил мне жить здесь. Я помогал ему строить железную дорогу, и он всегда был добр ко мне. Если бы полковник попросил меня сопровождать его вчера вечером, все было бы хорошо.

– Куда он собирался?

– Он поехал на поезде в Уотфорд.

«Значит, лошадь и в самом деле оттуда», – подумал Беккер.

– Зачем полковник отправился в Уотфорд? – задал он следующий вопрос, подставив плечо, чтобы поддержать полковника и помочь ему подняться по лестнице.

– Там живет кузина его невесты.

«Погибшей невесты», – мысленно поправил Беккер.

– Во всем виноват сэр Уолтер Камберленд? – спросил швейцар.

Беккер вздрогнул, услышав это имя.

– Почему вы так решили?

– Сэр Уолтер приезжал сюда вчера и обвинил полковника в том, что тот купил мисс Грантвуд у ее родителей. Полковник ударил его несколько раз и сбросил в сточную канаву.

Они поднялись на верхний этаж. Темные коридоры расходились в обе стороны, стук шагов отдавался во мраке гулким эхом.

– Вот кабинет полковника.

Швейцар звякнул связкой ключей и открыл дверь. Затем зажег газовую лампу и проводил Беккера и констебля к дальней стене, за которой располагалось еще одно помещение. Оно было обставлено скромно: платяной шкаф, стол, два простых стула и узкая кровать в углу.

Беккер ощутил неловкость из-за вторжения в личные покои полковника.

– Уютная комнатка, я бы от такой не отказался, – заключил он, помогая констеблю уложить Траска на кровать. – Но от богатого человека я ожидал немного другого. Мне представлялось, что он живет в дорогой гостинице или в роскошном особняке в Мейфэре.

– У его отца есть дом в Мейфэре, и полковник часто там остается на ночь, – объяснил швейцар. – Мистер Траск-старший прикован к постели. Он столько работал, что едва не загнал себя до смерти. Полковник приезжает туда убедиться, что об отце хорошо заботятся.

Снизу донесся шум. Кто-то стучал во входную дверь.

– Мы пригласили доктора Сноу, – пояснил сержант.

– Доктор сможет вывести его из этого состояния? Сэр Энтони не шевелится и даже не мигает. Если бы грудь при вздохе не вздымалась, я готов был бы поклясться, что он умер.

В коридоре сэр Уолтер с разбегу налетел на выходящего из-за угла господина, так что того отбросило к стене.

– Раскройте глаза! – крикнул человек ему вслед.

Сэр Уолтер словно бы ничего и не заметил. Он распахнул боковую дверь и устремился в переулок, по которому обычно торговцы подносили в клуб товар.

Сжимая в руке трость, сэр Уолтер повернул направо. Оставшись без пальто, он сразу же ощутил ночной морозец. Даже в тумане легко было различить поднимающийся от его неровного дыхания пар.

За спиной послышались крики:

– Сэр Уолтер, остановитесь! Я инспектор Скотленд-Ярда! Мне нужно поговорить с вами!

Переулок упирался в Хаймаркет. Камберленд метнулся влево, надеясь прорваться в один из театров и смешаться с публикой. Однако он выпил сегодня слишком много бренди и потому утратил чувство времени. В театрах уже давно погас свет.

Он подбежал к устричному бару, но и там было темно. «Ночные феи» попытались было зазвать сэра Уолтера в освещенную газовыми фонарями таверну, но, увидев его отчаянное лицо, быстро отступили. Шаги за спиной звучали все ближе.

Камберленд едва не поскользнулся на грязном льду, свернув в переулок. Было мгновение, когда он решил остановиться, но рассудил, что опьянение помешает ему убедительно объяснить, почему тот джентльмен из клуба заявил, будто сэр Уолтер пытался убить его.

«Что еще я не сумею объяснить?» – лихорадочно подумал он и побежал по другому переулку.

Ночной мороз пронизывал до костей.

– Сэр Уолтер, приказываю вам остановиться! – закричал преследователь.

Пробегая мимо закрытых ставнями витрин магазинов на Ковентри-стрит, сэр Уолтер заметил вдали свет полицейского фонаря, замер на мгновение и повернул в другую сторону. Теперь он слышал за спиной уже два голоса. Резкий звук трещотки нарушил тишину ночного города. Вдали отозвалась еще одна.

Сэр Уолтер заскочил в следующий переулок и остановился отдышаться. Затем поднял трость на случай возможного нападения и медленно пошел дальше, пока не споткнулся обо что-то. Раздался слабый стон, и Камберленд с ужасом осознал, что на обочине лежит умирающий от холода нищий. Сэр Уолтер в панике рванулся прочь.

Все больше полицейских трещоток грохотали в темноте, все больше голосов перекликались за спиной.

«Я замерзну, как тот нищий, если не найду теплого убежища», – подумал сэр Уолтер.