Абсолютная память Болдаччи Дэвид
Уроков труда в этом году не было, поскольку учитель уволился до начала учебного года.
Декер уже задумывался, нет ли другой причины — помимо прохода, ведущего из кладовки мастерской, — по которой стрелок хотел иметь доступ именно к этому месту.
Он зашел в мастерскую, прошел в кладовку и оглядел кучу барахла, оставшегося от уроков. Похоже на кости динозавров, ждущие археологических раскопок.
Что ж, Декер собирался заняться раскопками.
Он начал разрывать каждую стопку сверху донизу. Ничего интересного не нашлось. Тогда Амос уселся на пол и задумался. Прокрутил в голове возможные варианты. Нет, решил он, это было бы не рационально. Стрелку требовалось место поукромнее, буферная зона.
Декер вышел из кладовки и спустился во вторую, в комнату с фальшивой стеной из пробкового дерева. Здесь стрелок сдвинул кучу мусора в сторону.
Декеру не понадобилось перерывать все барахло.
Он выудил нужный предмет и поднял его.
Хитрая штуковина из металлической сетки и кожи с набивкой внутри. Декер, с его спортивным прошлым, сразу узнал форму.
Футбольные наплечники.
Но далеко не только они.
Конструкция доходила до пояса и включала упоры для рук, с расширением и утолщением в каждом месте. В штуковину были вделаны петли, и когда Декер расстегнул застежки, она раскрылась, будто укороченная версия «Железной девы», средневековой пыточной машины. Все вместе выглядело целым туловищем, которое можно надеть и стать в два раза больше.
Декер раскрыл конструкцию во всю ширину и попытался влезть в нее. Штуковина была почти размером с него, так что, разумеется, не налезла. Но она подойдет человеку вполовину меньшему. Мгновенное превращение в великана. Декера поразила гибкость и пластичность проволоки, кожи и ремней, соединяющих отдельные части. Эта штука обязана быть гибкой, поскольку человеку в ней нужно двигаться и стрелять.
Сто сорок фунтов превращаются в двести с лишним. Худощавый человек становится футбольным защитником.
В соседней куче нашлись накладки, добавляющие веса и объема ногам для соответствия торсу.
Хорошо, это разрешало вопрос размеров.
Оставался рост.
Декер продолжил поиски.
И нашел предмет, засунутый между двумя старыми лампами и недоделанным столом из пня.
Он поднял предмет и смерил его взглядом. Ботинок без каблука, но с утолщенной подошвой. Если его надеть, это добавит человеку дюйма три роста. К тому же, такой вариант эффективнее высокого каблука. Трехдюймовые шпильки сильно ограничивают подвижность. А тут ты просто ходишь на приподнятой платформе. Декер приложил ботинок к своей ноге. Намного меньше. Сорок второй или сорок третий.
Через пару секунд Амос нашел второй.
Он поставил оба ботинка на пол. Хотя натянуть их не удастся, он может просто встать сверху.
Шесть футов пять дюймов тут же превратились в шесть и восемь.
Значит, пять десять или пять одиннадцать превратятся в шесть и два.
Вряд ли стрелок мог принести все это снаряжение с собой в вечер школьного спектакля, спрятать в столовой, а потом протащить по проходу. Но это и не требовалось. Он мог в любой момент пронести это сюда и оставить здесь.
Декер нашел пакет для мусора и засунул все предметы в него.
Ладно, с размером теперь все ясно. Заодно стало понятно, как стрелок пролез в дверь, не сдвигая стопку кондиционеров. В тот момент он был гораздо тоньше, возможно, такой же худой, как Ланкастер, которая легко пробралась в узкий проем. Худой, как та официантка; она бы вполне пролезла.
Мысли Декера перескочили на видеокамеру у черного входа в школу. Только выше пояса. Стрелок не желал, чтобы в кадр попали его ботинки на платформе.
А вот очевидцы его не заботили. Люди, в которых стреляют, наверняка не станут разглядывать обувь стрелка.
Амос позвонил Ланкастер и рассказал ей о своих находках. Несколько «обалдеть!» спустя она сообщила, что будет через десять минут и заберет пакет с уликами.
Декер присел на верстак посреди мастерской и огляделся. Ему хотелось уложить все в голове, сложить кусочки головоломки, чтобы увидеть, сколько пустых мест осталось.
Стрелок приходит в школу в вечер спектакля и прячется в морозильнике столовой. Утром он выбирается оттуда и незамеченным проходит по подземному убежищу от столовой до дальней части школы. Он договорился встретиться с Дебби Уотсон в мастерской. Он оглушает ее, переодевается, берет оружие, вытаскивает Дебби из мастерской и пристраивает у шкафчика, потом проходит перед камерой, заворачивает за угол и стреляет в нее. Потом начинает отстреливать людей, двигаясь от дальней части школы к передней. Затем спускается из столовой в проход, который соединяется с военной базой «Макдоналд», о чем он узнал от Дебби Уотсон. Прячет части своей маскировки в куче мусора — отсюда и вторая цепочка следов, ведущих вверх по лестнице, — а затем уходит через военную базу по подземному коридору, укрытому за якобы сплошной стеной, который обнаружил Декер.
Ладно, если все так и было, оставался один очень важный вопрос.
Почему Мэнсфилд? Зачем расстреливать школу?
У Амоса не было ни единой мысли по этому поводу.
Он ходил в эту школу. Но если речь действительно идет о персональной вендетте, в школе есть очень личные вещи Амоса Декера. На них в прямом смысле стоит его имя.
Детектив слез с верстака и пошел по коридору.
Занятия не возобновились. Ходили разговоры, что учащихся могут перевести в другую школу в этом районе, по крайней мере, до конца семестра. Потом за праздники город решит, что делать с остальной частью учебного года.
Мысль об учениках, которые возвратятся сюда, разрывала Декера надвое. Часть его желала, чтобы школу уничтожили и превратили в своего рода мемориал, памятник погибшим. Другая часть не желала, чтобы мерзавцы, учинившие эту бойню, получили удовлетворение, вынудив город предпринять такой крайний шаг. Это выглядело как уступка террористам.
Он зашел в спортивный зал и торопливо зашагал к большому застекленному шкафу, стоящему у стены. Здесь хранились все кубки и другие награды, выигранные Мэнсфилдом за долгие годы. Они были расставлены в хронологическом порядке, так что найти свои Декеру было несложно.
Вот только их там не было.
Каждая награда, которую он завоевал, каждый кубок, на котором стояло его имя — а их было не меньше десятка, — исчезли. Декер проверил, потом перепроверил. Их не было.
Амос прислонился к шкафу и обхватил рукой лицо.
Кто-то пришел сюда и расстрелял Мэнсфилдскую среднюю школу. И это массовое убийство было совершено из-за него. Амоса Декера.
Та же причина, по которой убили его семью.
«Я, Амос Декер».
Внезапно ему почудилось, что Дуэйн Лекруа вновь валит его на землю.
Телефон зазвонил. Наверное, Ланкастер.
Но это оказался Богарт.
— Декер, мы кое-что нашли в мусорном контейнере в переулке, где схватили Нору Лафферти. Вы были правы. Это полицейская форма.
По расстроенному голосу Богарта Декер почувствовал, что это еще не все.
— Что еще?
— Форма подлинная. Полиция Берлингтона, стандартный образец.
— И?..
— На форме есть нашивка с фамилией.
— Она есть на любой форме. Чья там фамилия?
Но Декер уже знал ответ.
— Ваша, — ответил Богарт.
Глава 36
Декер, задыхаясь, подошел к зданию. Он поспешил к воротам и ввел свой секретный код. Код был не слишком секретным: дата рождения Молли.
Ворота щелкнули, открылись, и Амос зашел внутрь. У всех контейнеров были внешние двери, и он поторопился к стоящему в самом конце. Достал из кармана ключ, но увидел, что замок с его контейнера сорван.
Это было сделано намеренно. Они хотели, чтобы он знал. Амос поднял рулонную дверь, на всякий случай держа в руке пистолет. Но контейнер был пуст. Пуст от людей.
Здесь хранились вещи, которые он забрал из старого дома, поскольку там, куда он переехал, для них не хватило бы места. Но он не мог расстаться с этими вещами. В них заключались материальные воспоминания о жизни, проведенной им с двумя самыми близкими людьми — Кэсси и Молли.
Все вещи были аккуратно разложены по коробкам, надписаны и расставлены по металлическим стеллажам. Декер не мог позволить себе такие расходы, однако он не пропустил ни одного платежа, замерзая и голодая, только чтобы сохранить эти вещи, эти воспоминания нетронутыми. Они отражали его разум — полный вещей, но тщательно упорядоченный, где все можно отыскать с минимальными усилиями.
Здесь стояла коробка, в которую ему нужно было заглянуть. Всего одна.
В дальнем конце, слева, вторая полка, четвертая коробка справа.
Декер подошел туда и замер. Коробка стояла на месте, но ее крышка была открыта. Он снял ее с полки и поставил на пол. В коробке лежали вещи, оставшиеся от его работы в полиции. И среди них — старая полицейская форма, которую он оставил, когда получил повышение до детектива. В управлении бывали дни, когда даже людям в штатском требовалось приходить в форме. Когда он ушел из полиции, форму следовало сдать, но вряд ли ее могли передать кому-то еще. В полиции Берлингтона не было другого человека таких габаритов.
Формы в коробке не было. Кто-то воспользовался ею, чтобы обмануть Нору Лафферти, застать ее врасплох на несколько драгоценных — и в конечном счете смертельных — секунд в том переулке.
«Они знают, где я живу. Они знают, что у меня есть этот контейнер».
Они осквернили его.
Амос мысленно вернулся к тому моменту, когда в последний раз заходил сюда. Двадцать семь дней назад, 1:35 дня. Когда они следили за ним? В тот раз? Или еще раньше?
Декер быстро пошел к воротам, где висела камера видеонаблюдения. Он не думал, что камера чем-то поможет, — и оказался прав.
Объектив камеры был закрашен черным. За ней явно никто не приглядывал, иначе они давно заметили бы, что камера почти месяц ничего не записывает.
Он позвонил Богарту.
Через пятнадцать минут к воротам подъехали несколько внедорожников. Декер впустил их и отвел группу к своему хранилищу.
По пути он давал пояснения. Когда они подошли к контейнеру, команда Богарта принялась за дело, ища отпечатки, следы или любые оставленные улики.
Богарт и Декер стояли бок о бок и наблюдали.
— Почему вы не сдали форму, когда ушли из полиции? — спросил федеральный агент.
Декер прекрасно понимал, к чему идет этот разговор, но ничего не мог поделать. И в определенном смысле Богарт был прав.
— Я должен был сдать ее, — признал Декер. — Но не сдал.
Агент ФБР медленно кивнул.
Декер не знал, вдруг мужик опять сорвется с катушек, но полагал, что перед лицом всей его группы это маловероятно.
— Ну, — заметил Богарт, — эти парни наверняка сообразили, что обмануть Лафферти они смогут только с помощью настоящей формы.
Эта фраза заставила Декера еще глубже почувствовать свою вину, что и было намерением собеседника. Сильнейший удар без физического контакта.
— Форма у вас? — спросил Декер.
— Мешок для улик в кузове.
— Могу я взглянуть?
Они достали мешок.
— Форму и фуражку уже проверили на следы, — сказал Богарт. — Ничего полезного.
Но Декер искал другое. Он ощупывал штанину рядом с отворотом. Примерно в шести дюймах от края Амос нашел то, что искал.
Он показал это Богарту.
— Дырки? — сказал агент ФБР.
— От булавок. Обметочных булавок.
— Обметочных булавок?
— У меня шесть и пять, но слишком длинные ноги, — пояснил Декер. — Парню, который это надел, нужно было подвернуть штанины на фут. В противном случае Лафферти сразу заметила бы, что это не его форма. Тогда я был стройнее, но уверен, парню пришлось туго затянуть пояс и, возможно, заколоть спину. И на рубашке тоже.
Он проверил рубашку и обнаружил на спине, посредине задней планки, две дырочки.
— Вот и вот. И парню пришлось подвернуть манжеты и застегнуть их, чтобы компенсировать разницу в длине рук. А если вложить в большую фуражку прокладку, она подойдет для средней головы.
— И насколько он меньше?
— Примерно пять и одиннадцать. И худой.
— Ланкастер рассказала мне о ваших находках в школе. Ботинки на платформе для роста и какое-то хитрое изобретение, чтобы стрелок выглядел крупнее.
— Вроде футбольных наплечников и накладок на бедра. Заставляет худого человека ростом пять одиннадцать казаться намного больше.
— Мы не смогли ничего выудить из письма, — сказал Богарт. — Этот IP никуда не привел.
— Неудивительно.
Декер посмотрел на нашивку с фамилией.
Декер.
Человек в синем. Человек, которым он привык быть.
Потом Амос кое-что заметил. Тусклое, но, Декер знал это, свежее.
— Взгляните на значок, — сказал он.
Богарт посмотрел.
— Это…
— Это Х. Кто-то нацарапал на значке Х.
— И что он может обозначать? Убийство Лафферти?
— Не знаю.
Он протянул форму Богарту. Агент ФБР взял ее и уставился на деятельность, кипевшую внутри хранилища.
— Как же вы сохранили все эти вещи?
Декер опустил взгляд и сказал скорее себе, чем Богарту:
— Это все, что у меня осталось.
Тот взглянул на него с мимолетным сочувствием. Должно быть, Амос заметил это выражение, поскольку сказал:
— Для таких чувств нет причин. Ты делаешь выбор. А потом живешь с ним.
— Декер, вы не выбирали смерть вашей семьи.
— Я думаю, что человек, который это сделал, считает выбор полностью моим.
— Но это же безумие.
— Да. Это оно.
Глава 37
Когда Декер вернулся в «Резиденс Инн» после обыска хранилища, который ничего не дал, он обнаружил, что его навещали и оставили после себя однозначные следы.
В деревянную дверь комнаты воткнули топорик. Окно и кирпичную стену разрисовали краской. На бетонном полу галереи валялись обезглавленные куклы. Галерею и стену покрывали газеты со статьей Алекс Джеймисон, исписанные ядовитыми словами. На нескольких фотографию Декера подрисовали, чтобы сделать его похожим на дьявола.
Снизу была подпись: «Детоубийца».
Декер выдернул топорик, пинками разбросал прочие вещи, отпер дверь, вошел в комнату и заперся.
Там он уронил топорик на тумбочку, подошел к кровати и лег. Потом закрыл глаза и попытался понять, что же он упускает. Он что-то упустил. Он это знал. В сотый раз он стал обдумывать все известные факты, выстроив их в хронологическом порядке.
Его размышления прервал стук в дверь. Амос с трудом поднялся, пересек комнату и спросил:
— Кто там?
— Человек, который задолжал вам извинения.
Он узнал голос и открыл дверь.
В проеме стояла Алекс Джеймисон, держа в руке безголовую куклу.
— Мне очень жаль, — сказала она, и это прозвучало искренне.
— О чем вы сожалеете?
— Черт, Декер, от ваших слов я чувствую себя еще хуже.
Она была одета сплошь в черное — колготки, длинный свитер, закрывающий ягодицы, низкие туфли на квадратном каблуке и короткая джинсовая куртка. С плеча свисала большая сумка.
— У вас есть время для чашки кофе? — спросила она.
— Зачем?
— Я пришла не за интервью.
— Тогда зачем?
— Бриммер сказала мне, что всю тяжелую работу в этом расследовании сделали вы. Отыскали все зацепки, хотя она не говорила, какие именно.
— Значит, она учится.
— Кофе? Я хочу поговорить с вами о некоторых вещах. Я угощаю. Пожалуйста, это важно.
Декер прикрыл за собой дверь, и они спустились по лестнице, перешли улицу и направились в маленькую кофейню в двух кварталах от мотеля. Кофейня пряталась в нише между двух больших магазинов, один из которых был закрыт, а второй недалеко ушел от той же судьбы.
— Весь город сдувается, — заметила Джеймисон, когда они проходили мимо закрытого магазина. — Скоро мне придется писать только о банкротствах и потерях права выкупа.
Они взяли кофе и уселись за маленький столик в глубине. Декер смотрел, как журналистка сыплет сахар в свою чашку.
— О чем вы хотели поговорить? — прямо спросил он.
— Декер, я прошу прощения за статью. Теперь я понимаю, что вы ее не заслужили. Я не думаю, что вы имеете какое-то отношения к случившемуся с вашей семьей. Как вы сами сказали, я считаю, это какой-то психопат, который хочет сначала уничтожить вас, а потом убить. Он использовал меня, и я тут же заглотила приманку, поскольку могла написать статью. Но это заставило меня задуматься, зачем. В смысле, как можно не знать, почему какой-то человек объявил вам такую вендетту?
Декер отпил кофе, глядя ей в глаза, но ничего не сказал.
— Я уверена, что вы скрипите мозгами, пытаясь понять то же самое, — добавила она.
— Так и есть.
— Это должно быть каким-то личным делом, — сказала она.
— Убийство всегда личное дело.
— Нет, я имею в виду другое. Бриммер сказала мне, что убийца оставил пару сообщений. Опять же, она не сказала, что в них говорится, но они, похоже, адресованы лично вам.
Декер молчал, но его взгляд подсказывал Алекс, что он заинтересовался.
— Так что я занялась раскопками.
— Относительно чего?
— Относительно вас.
— Как?
— Я репортер. У нас есть способы.
— И что вы нашли?
— Вы из Берлингтона. Величайшая спортивная звезда этого города. Молодой человек, который преуспел.
Это замечание заставило Декера вспомнить о школьном шкафе с наградами.
— Стрелок забрал из шкафа в Мэнсфилде все награды с моим именем.
Женщина выпрямилась. Она выглядела одновременно удовлетворенной и озадаченной.
— Интересно, когда он это сделал. Наверняка не в день стрельбы. Он не стал бы таскать с собой лишний груз.
— Есть способы, — сказал Декер. — Но сейчас я не могу в это вникать. Может, однажды вы напишите об этом целую статью.
— Таким образом, — сказала она, — вопрос сводится к следующему — был ли это человек из Берлингтона, который все годы точил на вас зуб? Футбольная звезда против обычного человека, ревнующего к вашему успеху? Кража наград может свидетельствовать о том, что это кто-то местный. Человек, с которым вы учились в Мэнсфилде? Когда вы отправились в колледж, он мог решить, что вы исчезли навсегда, а потом вернулись, стали копом, детективом и все такое. И все годы его ненависть росла и зрела, пока у парня не сорвало крышу.
— У парней, — произнес Декер.
— Парней? Вы хотите сказать, он не один?
— Вы не сможете об этом написать. — Декер склонился к ней. — Александра, вы действительно не сможете об этом написать. Если он это прочтет, то решит, что вы знаете намного больше. А это больше может быть опасным для него. И тогда опасность придет к вам.
— Декер, я все поняла. Вы успешно напугали меня в прошлый раз. Я не выхожу из дома без баллончика, на телефоне все время стоит быстрый набор «девять-один-один»…
— Но вы вернулись. Сейчас вы пытаетесь помочь мне разобраться в этом деле. Они могут следить. Зачем рисковать?
— Я пошла в журналистику не ради безопасности. Я выбрала эту работу, потому что хотела рисковать. В этом смысле у нас с вами много общего.
— Это почему?
— Я полагаю, что опаснее профессионального футбола и работы в полиции может быть только участие в боевых действиях. Так что вы — рисковый человек. Я тоже. И если тем временем мы можем делать что-то хорошее, почему нет? Итак, можете ли вы вспомнить каких-нибудь парней из тех времен, которые вас ненавидели?
— Я был хорош в спорте, но больше ни в чем не выделялся. И я не был придурком. Был веселым. Дурачился. Заставлял людей смеяться. Иногда неуклюжим. Мне было далеко до мистера Совершенство. В общем, ничего особого, за исключением футбольного поля.
— Мне сложно представить, как вы дурачитесь.
— Люди меняются.
— Вы изменились, верно?
Декер сделал еще один глоток кофе.
— Люди меняются. Я не исключение.
— Люди определенно меняются. Но я думаю, вы изменились сильнее многих.
— Что именно вы имеете в виду?
— Тот удар. Я смотрела его на «Ю-тьюб».
— Повезло вам.
— Жуткое зрелище. Даже не представляю, каково было вам.
— По правде говоря, я его не помню. Потом мне сказали, что я обделался. Такие жестокие столкновения подавляют центральную нервную систему. В предсезонку экипировочные парни приходят после игры, чтобы убрать подальше все пояса с дерьмом, пока их не увидели фанаты. Вместе с окровавленными шлемами и формой. И держат репортеров снаружи, пока парни сидят в тренерской комнате после матча, чтобы те не услышали их крики. Дают игрокам нашатырь или обезболивающие, чтобы те могли выйти поговорить с прессой, и никто не заметил у них нехватки половины мозгов.
— Я не большой поклонник футбола. Гладиаторы двадцать первого века калечат друг друга для нашего развлечения, а мы пьем пиво, едим хот-доги и радуемся, когда сносят очередного парня. Можно подумать, мы бы сами так смогли. Полагаю, там слишком много денег.
— Видите, люди не так уж сильно изменились.
— После того удара вы надолго исчезли. Ушли из команды, скрылись в пустоте. Я не смогла ничего найти. Затем вы вернулись сюда и поступили в полицейскую академию. Один приятель достал мне результаты ваших тестов.
— У вас много приятелей?
— Хорошей журналистке нужна вся помощь, которую она сможет добыть. У вас были идеальные оценки.
— Мой старый капитан тоже это говорил.
— Так капитан Миллер тоже в них заглядывал?
— Почему вы так мной интересуетесь?
— Чтобы найти этого парня или парней, нам нужно двигаться в обратную сторону, от мотива к источнику. Так я считаю. Вы — мотив. Поэтому мне нужно понять вас, чтобы добраться до них.
Джеймисон умолкла и постучала ложечкой по кофейной чашке.
Читать бесплатно другие книги:
