Абсолютная память Болдаччи Дэвид

— Чтобы убить наверняка, — сказал Декер. — С дробовиком таких проблем не было.

— Да, верно.

— Значит, капюшон и щиток?

Ланкастер кивнула.

— Ему было важно замаскироваться. Возможно, он боялся, что его узнают. Ты сказала, он крупный парень? Насколько крупный?

Она достала блокнот.

— В кадр с ним попал плакат на стене. Мы померяли. Ищем парня ростом не меньше шести футов двух дюймов, с очень широкими плечами. Вроде твоих. Сильный. Определенно мужчина. Вес больше двухсот фунтов.

— Итак, он обходит всю школу, а у нас есть единственный кадр?

— Возможно, он знал, где расположены камеры, и избегал их, — ответила Ланкастер. — Не исключено, что он уже был здесь, осматривал местность перед этим побоищем.

— Но один раз он не увернулся от камеры, — возразил Декер.

— Как ты думаешь почему? Неувязка? Ошибка?

— Пока говорить рано, но, если это сделано намеренно, нам нужно выяснить зачем.

Ланкастер сделала какие-то пометки.

— Ты сказала, он заходил в классы?

Она кивнула.

— Но убивал только одного человека, а потом шел дальше?

— Всё так. За исключением раненого в одном из классов учителя.

— У жертв было что-то общее?

— Ты думаешь, он мог выцеливать конкретных людей?

— Пока не исключаю.

— Ему нужно было знать, в каких именно классах в это время они находятся.

— Возможно, он это как-то выяснил.

— Я проверю, — сказала Ланкастер. — Но сильно сомневаюсь, что при таком хаосе этот парень мог работать с учетным листом целей.

— Возможно, это был хаос для остальных. Но не для него. У него были «стволы».

— Амос, но все же… — с сомнением произнесла Мэри.

— А выход? — спросил он, не обращая внимания на последнюю реплику.

— Пока не выяснили.

Декер посмотрел на нее.

— К тому моменту, когда этот парень закончил стрельбу, сколько прошло времени?

— Грубая оценка временного диапазона, которую мы получили, — десять минут или чуть больше.

Декер выглянул в окно. Фасад школы далеко от дороги, выходит на свою территорию. На той стороне — жилые дома.

— Там никто ничего не слышал? Крики, выстрелы?

— Пока выясняем. Возможно, у него был глушитель.

— Не на дробовике. Но я веду к другому: как этот парень в камуфляже, капюшоне и щитке, с двумя пушками, одна из которых длинноствольная, вышел отсюда и никто его не заметил? И, если уж на то пошло, как он вошел сюда и его никто не увидел?

Воздуха опять стало не хватать. На лбу выступил пот. Декер оперся рукой в перчатке о стену. Если Ланкастер и заметила его слабость, то промолчала.

— Видео показывает, как он входит с задней стороны. Там нет ничего, кроме старой армейской базы. Он мог проскользнуть сюда незамеченным. Может, прятался в мусорном контейнере на задах здания, а потом выскочил оттуда…

Декер потер живот.

— Амос, ты в порядке?

— Паршивая диета. Вы проверили помойку?

— Мы проверили все и ничего не нашли. Мы даже проверили забор вокруг базы. Никаких следов. Там такие заросли, что было бы заметно, если б кто-то там лазил.

— Итак, он стрелял, двигаясь от задней части здания к фасаду. Предположим, оттуда он и ушел. Почему его никто не видел? По ту сторону улицы жилые дома. По дороге все время ездят машины.

— Ну, дома строго напротив пустуют — невыплаченная ипотека. И это рабочий район. В такое время утра немногие сидят дома. И вряд ли кто-то услышит звуки, школа достаточно далеко.

— Но на улице все равно было движение. Дети и учителя должны были кричать в окна. С мобильников набирали «девять-один-один». Проезжали патрульные машины. Я был рядом со Вторым участком, когда там началась суматоха. Сколько оттуда на машине до школы? Минут пятнадцать?

— Примерно так, да.

— И даже если снаружи никто не видел, как он уходит, кто-то должен был смотреть из окон школы. Дети, снимающие видео на телефон. Насколько я помню, любой выход из этого здания просматривается из окон одного из классов.

— А ты откуда знаешь? Часто сбегал с уроков?

— Постоянно.

— Ладно, тут ты меня сделал. Я ходила в школу в соседнем округе. Это твой газон, не мой.

— И по-прежнему остается вопрос с его входом. Как он вошел сюда незамеченным? Даже если зашел сзади? Там тоже есть окна.

— Да, но второй и третий этажи не используются.

— На первом этаже есть окна, выходящие на зады школы.

Ланкастер только потрясла головой.

— Школу обыскали?

— Обыск идет прямо сейчас.

— А учителя, администрация, ученики?

— Эвакуированы в безопасное место.

— В безопасное? — переспросил Декер, не обращая внимания на боль в животе и голове.

— Амос, мы не были уверены, что стрелок ушел. В подобных ситуациях следует в первую очередь убрать людей в безопасное место и обеспечить охрану территории.

— Ладно, замечу очевидное — если никто не видел, как он уходит, то откуда вы знаете, что не эвакуировали в безопасное место стрелка?

— Никому не позволили покинуть территорию, пока мы не получили описание стрелка. Женщины очевидно вне подозрений. Все свидетели указали, что это был мужчина. И во всем здании не оказалось ни одного парня, подходящего под это описание.

— Даже ученики? В наше время вырастают крупные детки.

— У всех учеников-парней подходящих габаритов есть алиби. Все они были в своих классах вместе с еще тридцатью ребятами. Никто из них не мог быть стрелком. Есть четверо учеников, которые по разным причинам выходили из класса. Все они ниже пяти футов девяти дюймов и легче полутора сотен фунтов. Все свидетели заявили, что стрелок, помимо своего роста, тянул на двести фунтов с лишним. И был накачанным, как спортсмен.

— А что с парнями, которые в этот день отсутствовали в школе?

— Еще проверяем. Возможно, что-то даст. Но я нутром чую: это был чужак.

— А учителя-мужчины подходящих размеров?

— Учитель физкультуры. Но он мертв. Еще завуч. Тоже мертв. Все остальные ниже шести футов и легче ста семидесяти. И ни одного из них не назовешь плечистым. Единственный живой учитель, примерно подходящий по весу, это химик, но у него рост пять и семь и недалек сердечный приступ.

— Так как же он попал сюда? Приехал?

Ланкастер покачала головой.

— Не думаю. В нужный нам промежуток времени никто не видел подъезжающих или отъезжающих машин.

— Судя по твоим словам, Мэри, в нужный период времени никто вообще ничего не видел.

— Сомнительно, сама знаю, — согласилась она. — Слушай, если этот парень все еще прячется в здании, мы его возьмем. Вся территория окружена копами. Отсюда никто не выйдет.

— Ты сказала, обыск продолжается?

— С того момента, как всех отсюда вывели, мы прочесываем школу дюйм за дюймом. Амос, никто не сможет выбраться незамеченным.

— Тогда ты зашла прямиком в тупик.

Ланкастер наклонила голову, немного пожевала резинку.

— Еще раз?

— Если здание опустело и никто не видел, как этот парень уходит, значит, стрелок — один из тех, кто был в школе. Учитель, ученик или человек из административного персонала. Вы учли тех, у кого были проблемы с законом?

Мэри кивнула.

— Все слишком старые, и все со здоровым пузом. Но я понимаю, о чем ты.

— Могу я взглянуть на видеозапись с этим парнем?

Ланкастер повела его в библиотеку. Едва они миновали сдвоенные деревянные двери, Декер понял, что библиотека превратилась в противоположность тихому святилищу. ФБР заняло целый угол, полиция штата получила свое место, а Ланкастер и ее команде остался кусочек в самом дальнем конце помещения.

Ланкастер направилась туда, где развернули рабочее место ее коллеги, но Декер застыл в дверях библиотеки. Не так уж долго он пробыл вдали от этого мира, но сейчас это время показалось ему вечностью. Ему не нравились толпы. Ему не хотелось заходить внутрь и включаться в большую группу следователей, пусть даже у них была сейчас одна цель. Какая-то часть его хотела прокрасться обратно в «Резиденс Инн», закрыть дверь, зажмуриться и завернуться в свою палитру цветов. Да и какой от него толк? Он не смог найти убийц своей семьи. Как ему искать этого убийцу? Он покосился на дверь. Еще можно сбежать…

— Амос!

Декер молча смотрел на капитана Миллера, который направился к нему. Этим вечером Мак был одет по всей форме. Он протянул руку, и Декер неохотно пожал ее.

— Спасибо, что помогаешь, Амос, — сказал Миллер. — Нам это пригодится.

Декер оглядел толпу народа в библиотеке.

— Похоже, у вас и так есть вся требуемая помощь.

Он попытался забрать руку, но Миллер крепко сжимал его ладонь, пристально глядя на бывшего детектива.

— Видимость бывает обманчивой. И мне нужно было твое участие. Ты видишь вещи. Я хочу сказать, Амос, ты их действительно видишь. Нам нужно взять этого парня. Нам нужно сделать все правильно. И передать дело в суд.

Миллер продолжал смотреть в лицо Декеру, пока тот наконец не встретился с ним взглядом.

— Амос, нам нужно раскрыть это дело. Ты это понимаешь. Я знаю.

— Да, — ответил Декер. — Я понимаю. Хотя бы потому, что я так и не смог этого сделать.

Миллер выпустил его руку.

— Не пора ли тебе присоединиться к своему «партнеру»? Рад видеть, что вы снова вместе.

Промолчав, Декер повернулся и пошел туда, где его дожидалась Ланкастер.

Возможность сбежать исчезла. Сейчас ему казалось, что Миллер прекрасно знал, о чем думает Амос, стоя в дверях библиотеки. И капитан был решительно настроен отрезать ему все пути к отступлению.

Декер пристроил свою тушу рядом с Ланкастер за столом посреди штаба местных копов. Всю длину стола занимали ноутбуки. На полу валялись грозди удлинителей, провода из которых шли к компьютерам, сканерам и принтерам. Повсюду ходили люди с папками, документами, планшетами, и всех их, на взгляд Декера, окружала аура тихого отчаяния. Он знал, что дети многих копов учатся в этой школе. Хотя вряд ли им требовались дополнительные стимулы, чтобы взять стрелка.

Когда Миллер обратился к Декеру по имени, несколько детективов и пара копов опознали Декера и встретили его кивками или угрюмыми взглядами, но никто не заговорил с ним. Он ушел из полиции не лучшим образом, хотя вряд ли кто-то всерьез винил его.

Однако сейчас он здесь — значит, можно приниматься за работу.

Амос посмотрел на Ланкастер.

— Видео?

Мэри нажала несколько клавиш, и через пару секунд Декер уже разглядывал зернистые кадры.

— Вот этот сукин сын, — сказала Ланкастер.

Декер взглянул на таймер.

— Восемь сорок одна. Когда начинаются занятия?

— Ровно в восемь тридцать. В этот момент все должны быть в своих классах.

— Ты сказала, он вошел через задние двери? И эта съемка оттуда, так?

— Да.

— Разве эти двери не заперты?

— Должны быть заперты. Но их не трудно отжать.

— Вы обнаружили признаки взлома?

— Амос, эти двери не меняли с семидесятых годов. Сплошные вмятины. Невозможно сказать, взламывали их или нет.

Мэри нажала еще несколько клавиш и увеличила изображение.

— Мы определили, где это. Здесь коридор отходит…

Она запнулась.

— Извини, неудачно выразилась. Коридор, который идет от установленного нами места проникновения. Здесь убийца повернет, а вон там столкнется с Дебби Уотсон, примерно через минуту.

— То есть первый выстрел в восемь сорок две или около того, кладя минуту между таймером видео и встречей с Уотсон?

— Примерно так. Люди запомнили выстрел из ружья. На самом деле, услышав его, куча народа посмотрела на часы. Поэтому восемь сорок два — годное время для первого выстрела.

— Ладно.

Декер задумался, о чем стоит спросить дальше. Вопросы должны всплывать на автомате, но не всплывают. Он определенно заржавел. Амос оглянулся на следователей, которые вкалывали изо всех сил. Он привык быть одним из них. Но факты есть факты, он вылетел из профессиональной жизни в ту минуту, когда нашел свою семью мертвой. И сейчас, приходится признать, он может оказаться скорее помехой, чем помощью.

Декер обернулся к Ланкастер, которая сочувственно смотрела на него.

— Амос, это как езда на велосипеде, — сказала она, явно распознав его неуверенность.

— Может, и нет, Мэри. Думаю, я справлюсь. Но если я не потяну собственный вес, мне тут делать нечего.

Она перевела взгляд на экран.

— Ладно, у камеры нет микрофона, так что ты ничего не услышишь. А в следующем коридоре камеры нет.

— Почему?

— А как ты думаешь? В бюджете нет денег. Нам повезло, что хотя бы одна камера работала нормально.

Декер на мгновение задумался.

— Но их оставили в качестве сдерживающего средства?

— Именно. Потому что люди не знают, какие из них работают.

— Однако наш парень ухитрился миновать все, кроме одной…

— По правде говоря, не так уж важно, ухитрился он или нет. Амос, он полностью закрыт. Его вообще невозможно опознать.

Декер медленно кивнул, вновь ощутив, насколько медленно и пассивно он думает.

Еще раз посмотрел на экран. Капюшон и щиток. На видео щиток был ярким пятном отраженного света. Декер наклонился к экрану, как гончая, вынюхивающая след.

— Даже капюшон толком не разглядеть. Он знал, где камера, и держался так, чтобы не попасть в кадр, несмотря на свою маскировку.

— Думаешь, это важно? — спросила Ланкастер.

— На этом этапе расследования важно все.

Она кивнула.

— Кажется, это второе правило, которому ты меня научил.

— А первое — подозревать каждого, — рассеянно добавил Декер, не отрывая взгляда от экрана.

Мэри промолчала, и он посмотрел на нее.

— Амос, это как езда на велосипеде. Ты был лучшим из всех, кого я видела. Я думаю, ты и сейчас лучший.

Он отвернулся. Похвала не помогла: его измененное сознание больше не откликалось на такие слова.

— Можешь показать запись до момента, когда он поворачивает за угол?

Ланкастер запустила запись, а потом, по просьбе Декера, повторила ее еще три раза. Наконец Амос отодвинулся, полностью погрузившись в свои мысли, хотя все еще смотрел на экран.

Мэри поглядела на него.

— Тебя что-то зацепило?

— Меня много чего зацепило. Но больше всего меня беспокоит, как парень в такой одежде и с оружием мог раствориться в воздухе.

— Я не верю в привидения и магию.

— Я тоже, Мэри. Но одно я знаю точно.

— И что же?

— Этот парень не собирался уходить.

Ланкастер смотрела на Декера, и с каждой секундой выражение ее лица становилось тревожнее.

— Ты уверен, что говоришь не про Леопольда?

Декер пожал плечами, глядя в пустоту за тысячу миль отсюда.

— В каком-то смысле, все они гребаные Леопольды.

Глава 13

Ланкастер, с благословения капитана Миллера, организовала Декеру временное удостоверение и пропуск. Амос много раз работал на месте преступления и знал, куда нельзя наступать и как не потревожить и не испортить потенциальные вещдоки. Он просмотрел отчеты, еще раз изучил видеозапись, перебросился словом с теми ребятами из полиции, которых знал, кивнул тем, которых не знал. Хотя он по-прежнему не чувствовал себя в своей тарелке, кое-что возвращалось. Его главной силой всегда была наблюдательность. Декер смотрел по сторонам и видел вещи, но не так, как большинство людей. Он строил обвинения на мельчайших деталях, которых не замечали многие — и, что немаловажно, те, кто совершал преступления.

И здесь Амос тоже заметил многое, но далеко не все из этого имело отношение к стрельбе.

Прежде всего он обратил внимание, что фэбээровцы, как всегда, выпендриваются. Важничают и потрясают всех своими возможностями. Но, опять же, он знал, что полиция не станет возражать против их помощи. У них одна цель. Взять парня, который это сделал.

Декер погрузился в рутину, привычную по сотням других расследований. Он ходил, наблюдал, задавал вопросы и читал отчеты. В процессе несколько раз обошел школу по периметру. Осмотрел здание со всех доступных точек. Затем вернулся в школу и выглянул из каждого окна. Сейчас была самая темень перед рассветом. Он провел здесь уже немало часов, но они казались десятью минутами, потому что Декер до сих пор ничего не придумал. Что ж, это нормально. Посреди криминального расследования редко случаются прозрения и чудеса. Если вам хочется чего-нибудь этакого, включите телевизор. В настоящем мире результаты появляются после медленной и упорной работы, сбора фактов, а потом построения на их основе заключений и гипотез. Ну, и немного удачи тоже не помешает.

За несколько минут до рассвета начал подъезжать транспорт, предназначенный для перевозки тел в морг. Позади школы была разгрузочная площадка. Полиция отгородила ее парусиной, натянутой на стальные шесты. Машины по очереди подъезжали к проему в этой стене. За брезентом, знал Декер, выносят тела, уложенные в прочные черные мешки. У тел были имена, а теперь еще и номера. Они уже не человеческие существа. Теперь они — части криминального расследования. Дебби Уотсон, первая жертва, превратилась в Ж-1. Ее тело стало отправной точкой в нумерации погибших. Джо Крамер, учитель физкультуры, обозначен Ж-2. И так далее, вплоть до конца списка мертвых.

Декер прислонился к стене школы неподалеку от разгрузочной площадки и смотрел на синюю парусину. А потом закрыл глаза, потому что синий был цветом убийства его семьи. Декеру не требовалось видеть цвет. Этого цвета было достаточно прямо у него в голове.

«Амос, вернись к основам. Медленно и спокойно. Ты знаешь, как действовать. Ты много лет занимался этим. Мэри права. Ты сможешь».

Мотив.

Начинать всегда нужно с него, ведь это просто другой способ сказать: «Зачем ты это сделал?» Жадность, ревность, возбуждение, личная месть, мнимые обиды, безумие? Последнее разгадать труднее всего — как ты прочтешь мысли сумасшедшего?

Но у этого парня был метод. Он кое-что знал о школе. Он здорово беспокоился, чтобы никто не увидел и клочка его шкуры. До сих пор неизвестно, белый он или черный. Правда, большинство массовых убийц были белыми. И мужчинами. При таких габаритах этот стрелок определенно мужчина.

А вот щиток — необычный шаг. Это не защита. Пулю он не остановит. Это прикрытие.

Декер следил, как отъезжает последняя машина, с мигалками, но без сирены. Мертвым торопиться некуда. Каждое тело будет вскрыто судмедэкспертом в поисках улик. Но надеяться тут можно только на баллистическую экспертизу. Какие пули их убили? Декер сомневался, что стрелок трогал кого-то из жертв. Если никого не касаешься, ты не оставляешь следов. Если же у них будут пули, то однажды их можно будет сравнить с оружием. И если у оружия был владелец, можно попытаться проследить всю цепочку вплоть до нынешних ужасных событий.

Декер вернулся в библиотеку. Ланкастер сидела и просматривала заметки по делу. При его приближении женщина подняла взгляд.

— Удивительно, что ты до сих пор здесь, — сказала она, подавив зевок.

— У меня нет других дел, — отозвался Декер, присев рядом с ней.

— Побродил, как обычно? — спросила она.

Он кивнул.

— Но я вообще ничего не увидел.

— Амос, ты увидишь. Тебе нужно время.

— Эрл с Сэнди?

— Он привык, — мотнула головой Ланкастер. — В последнее время было много долгих ночей. — Она оглядела комнату. — Но ничего подобного.

Декер медленно кивнул. Его компонент, ответственный за болтовню, уже выдохся.

— Ты еще не закончила со свидетельскими показаниями?

— Ввожу в компьютер. Там мало что есть. Но я еще не говорила с раненым учителем. Есть шансы, что он и не сможет. А если он умрет, у нас будет уже девять жертв.

— Энди Джексон… Как он получил пули?

— Ученики из класса сказали, он пытался остановить стрелка.

— Как? — уточнил Декер.

— Бросился на него. Прикрыл собой учеников.

— До или после того, как стрелок убил ученика?

— После.

Декер откинулся назад и задумался. Ланкастер наблюдала за ним.

— Очень храбрый поступок, — заметила она.

Декер не отреагировал на это заявление.

— Мне нужно посмотреть свидетельские показания.

Сейчас он говорил отрывисто и уверенно.

Услышав эти нотки, Ланкастер чуть заметно улыбнулась и достала показания.

Амос просмотрел каждую страницу. Закончив, он вернулся ко второй странице, потом перелистнул на десятую и отложил блокнот.

— Нашел что-нибудь? — поинтересовалась Ланкастер, которая поглядывала на него, занимаясь своими делами.

Он встал.

— Я вернусь.

— Декер!

Но для такого крупного мужчины, да еще с лишним весом, он двигался удивительно быстро. Может, в нем еще осталось немного от раскованного футболиста. Он закрыл за собой дверь библиотеки и пошел по коридору.

Ланкастер не пошла за ним. Десять лет она была его напарником и привыкла к таким штучкам. У него родилась какая-то идея, и всё — он помчался, не сказав никому, даже ей, ни слова. Она вернулась к своей работе.

Страницы: «« « 23456789 » ... »»