Фунт плоти Джексон Софи
Кэт и сейчас злилась на себя за свое нелепое поведение. Ведь она всего-навсего хотела поблагодарить его за удивительный подарок, а чем закончилось? Она мямлила что-то невразумительное, будто старшеклассница, влюбившаяся в первый раз.
Ну и дура же она! Никак она забыла, что она преподавательница, а он ее ученик? Боже, какая банальность! Впрочем, дело не только в этом. Картер был человеком из другого мира, совсем не такого, в каком жила она. Опять-таки дело не в его криминальном прошлом, хотя оно, конечно же, играло серьезную роль. Сердитый, заносчивый, враждебно настроенный чуть ли не ко всем. И до жути самоуверенный. Словом, тип, от которого следует держаться подальше. Но этот же Картер отличался умом, восприимчивостью и чувством юмора.
Во что ты вляпалась, Кэтрин Лейн? Ну почему рядом с тобой не может быть нормальный мужчина? Скажем, такой как Остин Форд.
Кэт достала мобильник. Остин еще утром прислал ей два сообщения, пожелав успехов в занятиях с Картером и напомнив, что постоянно о ней думает. При всей его обаятельности, рядом с ним ее донимали неприятные ощущения в животе и во всем теле.
Пришедшая мысль поразила ее, будто молния.
А не был ли Картер главной причиной всех этих дурацких ощущений, возникающих при встрече с Остином? Может, это из-за него так крутит живот? И тревожное чувство – тоже из-за него? И учащенное сердцебиение?
Хватит! Кэт сердито откинула за уши вечно мешающие пряди волос. Сколько можно? Нужно наконец повзрослеть и оставить все эти подростковые глупости. Сегодня у них первое занятие после его выхода из Артур-Килла. Она профессиональная преподавательница литературы и таковой должна оставаться с первой и до самой последней минуты их занятия.
Исполнившись решимости, Кэт скрестила ноги и принялась ждать.
Потянулись минуты. Нога Кэт начала нетерпеливо постукивать по ножке стола. Прошло целых пятнадцать минут. Картер не появлялся. Нетерпение сменилось злостью. Кто ему дал право опаздывать?
Кэт еще раз проверила мобильник на предмет пропущенных звонков и сообщений. Их не было. Кэт сердито закусила щеку. А на что она рассчитывала? Заключенный, получивший вожделенную свободу. Скорее всего, он пустился в загул. И за каким чертом ему тратить время на уроки? Ну и пусть они входили в условия его досрочного освобождения. А она, дура, уши развесила. Поверила, будто он действительно хочет продолжать изучение английской литературы. Прав был Уорд, когда сказал: «Эти молодцы забывают, что их освобождение не только досрочное, но еще и условное».
Прошло еще пятнадцать минут. Ругаясь себе под нос, Кэт начала собирать вещи. Сейчас она выйдет и скажет миссис Лейтэм, что отменяет аренду читального кабинета. Если Картеру плевать на занятия, почему она должна метать бисер?
Чья-то рука опустилась на ее плечо, и Кэт невольно вскрикнула.
– Да тише вы! – Картер поднял вторую руку. – Это всего-навсего я.
Кэт прижала потную ладонь ко лбу и глотнула воздуха:
– Черт! Ну вы меня и напугали!
– Да успокойтесь вы.
Глаза Картера так и скользили по ее телу, вызывая внутри этого тела не самые приятные ощущения. Он что-то пробубнил, проведя рукой по волосам. Рука, как заметила Кэт, была запачкана машинным маслом.
Такие же пятна виднелись и на одежде Картера.
Кэт пригляделась к нему. Волосы стали короче: успел побывать в парикмахерской. Его лицо оставалось таким же до противности обаятельным. Дело не портило даже масляное пятно на правой щеке. Футболка на нем сегодня была другая, с черно-белыми портретами рок-группы «Строкс», и тоже заляпанная маслом. По предположениям Кэт, его джинсы в далеком прошлом имели синий цвет.
– Вы хоть можете объяснить, почему опоздали? – спросила она.
Мотоциклетный шлем в руке Картера погнал по ее телу жаркую волну откровенного сексуального желания, которое Кэт стойко пыталась игнорировать.
– Сражался с восьмицилиндровым двигателем и проиграл. Потому явился в таком виде, иначе опоздал бы на целый час.
Самоуверенная физиономия Картера напомнила Кэт, что она сильно на него сердита.
– Вы и так достаточно опоздали! – рявкнула она, мотнув головой. – Наш сегодняшний урок не состоится.
С этими словами она стала запихивать в сумку оставшиеся бумаги.
– Вы что, шутите? – недоверчиво засмеялся Картер.
– Ничуть, – отрезала Кэт, поворачиваясь к нему спиной. – Вам было назначено время. Вы предпочли возиться со своими игрушками. А я что, должна тут сидеть и терпеливо ждать? Можно было бы меня предупредить. Позвонить или хотя бы эсэмэску прислать. Или такие мелочи вам в голову не пришли?
Картер схватил ее за руку и снова повернул лицом к себе. Похоже, ее злость передалась и ему.
– Послушайте! Во-первых, нечего разговаривать со мной таким тоном. А во-вторых, успокойтесь и не изображайте деловую леди, у которой каждая минутка расписана. Никуда вы не спешите.
От Картера пахло табачным дымом и металлом. У Кэт запершило в горле.
– От-пус-ти-те меня, – сквозь зубы потребовала она.
К ее удивлению, Картер тут же отпустил ее руку.
– Простите, – буркнул он, продолжая сердито сверкать глазами. – Не уходите. Я вам сейчас все объясню.
– Извольте, – типично учительским тоном произнесла Кэт, скрещивая руки на груди.
– В условиях моего досрочного освобождения прописано обязательное устройство на работу. Я сказал комиссии, что буду работать в автомастерской, которая принадлежит моему лучшему другу.
Картер ткнул пальцем в замасленную одежду.
– Сегодня Максу пригнали «корвет». У машины мотор барахлил. Макс ковырялся в нем, но так и не смог понять, в чем дело. Я уже выезжать собирался. Он меня спрашивает: «Может, глянешь?» Конечно, надо было вам позвонить. Но я не думал, что завязну с этим дерьмовым мотором. Пришлось его разбирать, а эта игрушка весит двести фунтов. К тому времени я уже думал о том, как бы не уронить части мотора на головы парней, которые мне помогали.
Кэт остывала от своего праведного гнева. Картер ей не врал. Он явился прямо с работы: сильный, мускулистый, не успевший ни вымыться, ни побриться. От него так и веяло первозданной сексуальностью. Схватив Кэт за руку, он не сделал ей больно, но жар от его пальцев и сейчас опалял ей кожу. Жар проник ей внутрь, в самые потаенные уголки, доступные только его флюидам.
– Ну что ж… – Кэт пожала плечами.
– Я не понял. Поясните это ваше «ну что ж», – попросил Картер, наклоняясь к ней.
– На первый раз прощается, – строго сказала она.
«Ишь, одолжение сделал! – сказало ее уязвленное самолюбие. – Приехал весь чумазый».
Кивком она показала на стул с другой стороны стола.
Картер плюхнулся на сиденье и принялся рыться в своем рюкзачке. Кэт следила за ним с любопытством и некоторой опаской: что-то он оттуда извлечет. Наконец Картер нашел то, что искал, – большую пачку печенья «Орео».
Кэт чуть не вскрикнула. Этот сорт печенья она не ела много лет. Не могла отважиться, потому что «Орео» они всегда ели вдвоем с отцом. Отец съедал белую прослойку, а две черные половинки самого печенья доставались Кэт. Такую пачку они могли приговорить за считаные минуты.
– В библиотеке запрещено есть за читальными столами.
Картер огляделся. Кабинет был пуст. Со стен на него не таращились ненавистные камеры.
– Ябедничать на меня пойдете?
– Вот еще! – Кэт шумно села. – Ладно, ешьте. Только не насвинячьте на столе.
– Не волнуйтесь, Персик.
Картер взял печенюшку, аккуратно разнял половинки и слизал прослойку.
Кэт, как заколдованная, следила за движениями его языка. Неужели поедание этой чертовой прослойки могло быть таким возбуждающим? Кэт громко кашлянула и пододвинула Картеру его задание. Он аккуратно положил черные половинки на бумажную салфетку.
Картер просматривал свои тюремные письменные работы, делая вид, что освежает в памяти материал. Через какое-то время он поднял голову и увидел, что его учительница пристально разглядывает половинки печенья.
– Персик, хотите печенюшку?
– А вы… вы всегда съедаете только прослойку?
– Угу. Остальное мне не нравится. Если хотите, ешьте. И не волнуйтесь, половинки я не облизывал.
У нее вспыхнули щеки.
– Нет, спасибо. Я не хочу печенья.
– Может, потом проголодаетесь. Предложение остается в силе. И не беспокойтесь. – Картер понизил голос до шепота. – Я никому не разболтаю.
Кэт из последних сил сдерживалась, чтобы не улыбнуться.
– Лучше расскажите мне, что вы знаете вот об этом стихотворении.
Картер пробежал глазами строчки:
– Надо же, мисс Лейн. Какой резкий поворот от «Элегии» Тичборна к… такому. Вы вгоняете меня в краску.
Кэт махнула рукой, требуя продолжения.
– В своем стихотворении «Блоха» Джон Донн[3] превращает убийство докучливой блохи в метафору сексуального отклонения.
– Сексуального отклонения? – переспросила Кэт, с трудом сглотнув.
Взгляд Картера и его игривая ухмылочка мешали ей сохранять высокий профессиональный уровень.
– Персик, давайте без ваших учительских прелюдий, – усмехнулся Картер. – Вы не хуже меня знаете, что все стихотворение Донна посвящено его завуалированному желанию трахнуть свою любовницу.
Слово «трахнуть» Картер произнес с каким-то особым изгибом губ, отчего у Кэт застучало в висках.
– Вы можете обосновать ваше утверждение?
– Когда Донн говорит о крови, которую блоха высасывает у него и его любовницы, он на самом деле говорит о сексе, о слиянии их тел.
– Хм, – пробормотала Кэт, упершись глазами в стол, чтобы не видеть длинных ресниц Картера.
Картер придвинулся поближе к ней:
– Как прикажете понимать ваше «хм»? Как согласие со всем, о чем я говорил? Или как знак того, что я не понимаю ни бельмеса в особенностях замысла автора «Блохи»?
– Нет-нет, – торопливо ответила Кэт. – Вы совершенно правы.
И угораздило же ее выбрать такое стихотворение! О чем она думала?
Картер молча закинул ей прядку за ухо и повернул ее лицо к себе. Мозолистые пальцы, коснувшиеся ее щеки, подействовали на нее, как пуля, прошедшая навылет.
– Персик, вы где? – шепотом спросил он. – Вы унеслись куда-то далеко.
– Я просто думала… Где-то здесь на полках есть сборник критических статей о поэзии Донна. – Кэт высвободила подбородок из его пальцев. – Пойду поищу. А вы пока запишите аргументы в пользу вашей точки зрения. Когда я вернусь, мы их обсудим.
Кэт поспешила туда, где действительно были собраны сборники критических статей по английской поэзии и прозе. Подальше от Картера.
Развалившись на стуле, Картер проводил ее глазами. Дверь закрылась. Он разломил вторую печенюшку и принялся слизывать прослойку.
Не перегнул ли он палку, поиграв с ее волосами и подбородком? Если бы он знал! Картеру не хотелось, чтобы она думала о нем как о заурядном кобеле, истосковавшемся по сексу. Вырвался на свободу, обрадовался, что они вдвоем, без охранников и камер, и решил воспользоваться этим преимуществом. Но, если честно, он сегодня с самого утра, едва проснувшись, только и думал, как останется с ней наедине. С недавних пор он вообще только о ней и думал.
Он успел лишить прослойки еще три печенюшки. Кэт не возвращалась. Картер достал мобильник, взглянул на время и выругался. Пора идти ее искать.
Картер вышел из читального кабинета, соображая, куда дальше.
В общем зале Персика не было. Увидев приоткрытую дверь внутреннего хранилища, он сунулся туда и попал в царство высоченных стеллажей и узких проходов.
– Персик! – шепотом звал Картер, заглядывая в каждый проход.
Персика он нашел только в пятом по счету закоулке. Она стояла на высокой библиотечной стремянке, перебирая книги на самой верхней полке. Картер незаметно прокрался к ней. Она успела немного спуститься, и теперь ее лодыжки были на уровне его глаз. Картер облизывал пересохшие губы, наслаждаясь зрелищем мягкой кремовой кожи ее ног. Персик так увлеклась поиском, что не заметила его присутствия. Она нагнулась над книгами, тем самым усугубив пытку для Картера. И он не выдержал. Точнее, его рука. Раньше, чем разум успел спохватиться, рука Картера потянулась вверх и погладила коленку Персика.
– Картер!
От неожиданности он даже подпрыгнул, качнув стремянку. Этого было достаточно, чтобы Персик споткнулась. Боясь упасть, она стала лихорадочно цепляться за книги. Картер поймал ее за талию, с наслаждением ощутив тяжесть ее потрясающих сисек. Главное, чтобы она не упала на пол…
Персик упала на него. Картера отбросило к противоположному стеллажу, спиной в жесткие деревянные полки.
– Картер, за короткое время вы уже дважды до смерти меня напугали! – проворчала она, выбираясь из его рук.
– Можете не благодарить, – пробормотал он, растирая ушибленную поясницу. – Испуг – пустяки. Главное, я спас вам жизнь.
– После того как вы же меня опрокинули.
Она отошла на шаг, не понимая, в какие еще дебри их может завести сегодняшний урок. Картер приблизился к ней, уперся правой рукой в корешки книг на стеллаже. Он чувствовал запах ее волос. Черт побери! Ее волосы действительно пахли персиками.
– Мисс Лейн, у вас все в порядке?
Появление дежурной библиотекарши было для обоих полной неожиданностью. Картер только сейчас сообразил, что стоит в опасной близости от Персика.
– В полном порядке, – ответила Персик.
Миссис Лейтэм поправила очки.
– Я слышала крик. – Она вздохнула. – Тяжко дежурить в нерабочие дни.
Старуха подозрительно поглядывала на Картера.
– Целиком с вами согласен, – подхватил Картер. – Кэт понадобился сборник критических статей. Я из любопытства пошел вместе с ней. Никогда не был в книгохранилищах. И вдруг – между книгами ползет громадный паук. Я их до смерти боюсь. Спасибо Кэт. Она меня спасла.
Картер ослепительно улыбнулся, но на сухонькую библиотекаршу это не произвело ни малейшего впечатления.
– Рада, что все обошлось, мисс Лейн.
– Мы тут несколько книг задели, пока я паука прогоняла. Вы не волнуйтесь, миссис Лейтэм, мы их сейчас расставим по местам.
Старуха наградила Картера еще одним неодобрительным взглядом и лишь потом удалилась. Едва она ушла, Персик скрючилась от смеха. Картер тоже засмеялся, любуясь, как она морщит носик.
– Пауки! – продолжала хихикать Персик.
– А что смешного? – спросил Картер, поднимая с пола упавшие книги. – Я действительно их терпеть не могу.
– Вы, мистер Картер, похожи на одного из них.
– И вам это нравится, – расплылся в улыбке Картер.
Секунд тридцать они молча смотрели друг на друга, потом Персик вдруг схватила увесистый том и шлепнула Картера по животу.
– Больно же! – пожаловался он.
– Вы это заслужили, – улыбнулась она. – А теперь возвращаемся в кабинет и продолжим разбор метафор, отражающих сексуальные отклонения.
Картер двинулся вслед за ней, любуясь тугими ягодицами.
– Я думал, вы ни за что не спросите, – едва слышно пробормотал он.
Глава 13
– Долбаная машина!
Картер, возившийся с карбюратором, поднял голову. Макс лупил ногой по ободу шины восьмицилиндрового «Понтиака GTO». До этого он целый час поливал машину отборной руганью.
Картер обтер ветошью руки и подошел к другу:
– Макс, ты чего? Остынь, чувак. Машина – та же женщина, а мы женщин не бьем. Что случилось?
– Куча металлолома, – прошипел тот, потрясая в воздухе кулаками. – Под пресс бы ее, и дело с концом.
Картер выпучил глаза, изображая дикий испуг. Он погладил дверцу темно-оранжевого «понтиака».
– Ты не слушай, малышка, – сказал он машине. – Макс сегодня малость не в духе.
Макс сокрушенно покачал головой:
– Можешь говорить что угодно. С меня хватит.
– С тебя хватит? – Картер уперся ладонями в крышу автомобиля. – Ты так легко сдаешься?
– Нет, – поморщился Макс. – Но уже не знаю, что делать с этим… раритетом. Все перепробовал. А мотор на холостом ходу стучит и стучит. Да еще с повизгиванием… Эй, Кэм! Заткни пасть этому долбаному радио!
Автомеханик Кэм поспешил к музыкальному центру в дальнем углу мастерской и прикрутил громкость до минимума. Теперь никто не мог понять, о чем поет группа «Фу Файтерс».
Картер приглядывался к Максу. Нет, парень, тебя гложет что-то посерьезнее, чем повизгивание мотора на холостом ходу.
Макс повернулся к нему спиной. Вскрыв банку кока-колы, он почти залпом перелил в себя ее содержимое.
– Сахар в крови у меня упал, – сказал Макс, садясь возле стены.
Макс с детства страдал гипогликемией. Обычно ему удавалось поддерживать уровень сахара на нужном уровне, но если уровень падал, Макс делался неуправляемым. Картер достал из кармана пачку «Орео-мини» и бросил Максу. Тот взял печенюшку и с наслаждением захрустел.
– А ты?
Картер взял себе пару штук. Пока ели, молчали.
– И все-таки что у тебя стряслось? – снова спросил Картер, садясь рядом с Максом. Макс отвел глаза. – Макс, с каких пор у нас появились секреты?
– Нет у меня никаких секретов, – устало покачал головой Макс. – Ты знаешь все, что должен знать.
– Ты так считаешь? А ты не хочешь дополнить мои знания и рассказать, что ты снова начал регулярно вмазываться?
– Не нагнетай, чувак. – Макс смотрел в пол. – Это из легких. Их для расслабухи принимают.
– Я думал, ты всерьез завязал с этим дерьмом.
Картер вдруг тоже почувствовал себя усталым. Неужели Макс пошел по новому кругу?
– Я пытался завязать. Ты же знаешь: я пытался. Но от этого мне становится чуточку легче. – Макс зевнул и потер глаза. – Я… я… в общем… Со сном у меня совсем дерьмово. По правде, я сплю урывками с тех самых пор… с тех пор, как она… А это мне помогает.
У Картера сдавило грудь. Даже сейчас Макс не мог спокойно говорить о женщине, разбившей ему сердце. Такое ощущение, что он жил по инерции.
Картер слегка толкнул его плечом:
– Если хочешь поговорить о Лиз, я всегда готов тебя выслушать.
– Не надо! – почти закричал Макс, вскидывая голову и глядя на Картера пылающими глазами.
– Хорошо, не буду. Но ты должен быть честен со мной.
Картер безотрывно смотрел на него, пока Макс не кивнул.
Честность являлась главным мерилом их многолетней дружбы. Честность и доверие.
– Парень, на тебя больно смотреть, – признался Картер. – Заводишься с полоборота. Твое так называемое хобби не только очень опасно, но еще и стоит немалых денег. А дела в мастерской идут дерьмово. Пол мне говорил: заказов – раз-два и обчелся. Если ты всерьез задумал вылезти из своей ямы, я всегда могу помочь с деньгами.
– Нет, Картер, – упрямо замотал головой Макс. – Не нужно мне твоих денег. Я тебе уже говорил и могу повторить.
– Это не мои деньги, – раздраженно возразил Картер. – Это деньги Форда.
– Мне без разницы. Я их не возьму. Достаточно, что ты загремел в Артур-Килл вместо нас с Лиз… – Он даже поперхнулся ее именем. Потом кашлянул и холодно рассмеялся. – Получается, мы утопили в дерьме почти два года твоей жизни.
– О ней что-нибудь слышно? – тихо спросил Картер.
Макс редко говорил об этой женщине. Через полгода после посадки Картера Лиз бесследно исчезла из жизни Макса, даже не сказав на прощание: «Да пошел ты!»
– Ничего, – нехотя ответил Макс, снова упираясь затылком в стену. – Ни одной вонючей эсэмэски не прислала. Растворилась.
Картер сжал ему плечо. Черт бы побрал эту Лиззи Джордан! Из-за нее сукин сын Макс получил незаживающую сердечную рану и пристрастился к кокаину. И ведь знал же, что белые понюшки могут закончиться тюрьмой, а то и хуже.
– Мое предложение остается в силе. Понял? – негромко спросил Картер. – Я могу прикрывать твою задницу, но и о своей должен думать. Знаешь, как-то не хочется снова в Артур-Килл.
Досрочное освобождение было не единственной причиной, заставлявшей Картера осторожничать. Что бы там ни болтали, а он еще за год до посадки полностью завязал с торговлей наркотиками.
– Все путем, – сказал Макс, снова имитируя безразличие, под которым скрывалось множество не самых приятных эмоций. – Полный контроль. Обещаю. На будущей неделе встречаюсь с парочкой ребят. Обговорим одно миленькое дельце, которое все расставит по нужным местам. Пойдешь со мной?
– Ты что, издеваешься? – взъерепенился Картер. – Сейчас позвоню тетке из пробационной службы, которая ко мне приставлена, и спрошу, не возражает ли она. – Он хлопнул Макса по руке. – И сам будь осторожен. Слышишь?
В кармане Картера завибрировал мобильник. Отойдя от Макса, Картер запустил руку в комбинезон, вытащил телефон и сразу же улыбнулся.
Персик.
Постарайтесь больше не опаздывать.
– Училка напоминает? – понимающе хмыкнул Макс. – Слушай, чувак, когда ты перейдешь с ней к другим занятиям?
– Заткнись! – буркнул Картер.
Макс не унимался.
– А разве у тебя с ней до этого еще не дошло? – спросил он, скорчив рожу.
Картер кашлянул.
– Нет, – тихо ответил он. – Здесь не все так просто.
Он облизал губы, глядя на своего лучшего друга.
– Проще не бывает, – продолжал дразнить его Макс. – Если ты до сих пор ее не уложил, то пускаешь слюни, мечтая об этом. У тебя на физиономии написано. Ты не подумай, я тебя не упрекаю.
Картер вдруг почувствовал жуткую ревность. Он вспомнил, как Макс пялился тогда на Персика.
– Я же тебе сказал: здесь не все так просто. – Он помолчал. – Она… она Персик.
– Персик? – удивленно вылупился Макс. – Та девчонка в Бронксе? У нее еще отца… Без прикола?
– Без.
В тот вечер, убедившись, что Персику больше ничего не грозит, Картер тихо исчез с улицы. Он двинул к Максу… А куда еще он мог двинуть? Рассказал все. Адреналин продолжал бурлить в крови. В голове еще звучали выстрелы. Потом возбуждение сменилось жутким страхом, и он, не стесняясь Макса, разревелся.
– А она знает? – спросил Макс, поднимаясь на ноги. – Ты ей рассказал?
Картер почесал переносицу:
– Нет. Не время пока. Я поначалу вообще не знал, что это… она.
– С тобой все ясно, чувак. – Макс улыбнулся краешком губ. – Надо же, после стольких лет… нашел.
– Да.
Макс хлопнул его по мускулистой руке:
– А тебе повезло. Вон она какая выросла!
Картер промолчал. В прежней его жизни было именно так, как говорил Макс: встретил, возбудился, залез под юбку, уложил и… забыл. Но вести себя так с Персиком? Он что, тупой зэк, истосковавшийся по телкам? Персик заслуживала большего.
Картер проверил время. Четвертый час. Совсем скоро, через каких-нибудь сорок пять минут, он снова ее увидит. Картер быстро набрал ответ.
Я бы не посмел.
Вроде бы шутка, да только наполовину. В первый раз он немало удивился бурной реакции Персика на его опоздание. Она была готова голову ему оторвать. Может, она никуда и не спешила, но в твердости характера ей не откажешь. И упрямства в ней не меньше, чем в нем. Однако потом, после их обмена любезностями и ее падения со стремянки, урок прошел на удивление здорово.
Ну почему, когда он с ней, время летит так стремительно? Ему было легко с Персиком. Конечно, он вовсю глазел на ее бесподобные округлости, но ему нравился ее энтузиазм. Это напоминало Картеру о его собственной любви к печатному слову. Ему нравилось говорить с ней об особенностях языка разных писателей и поэтов, о выборе ими тех или иных слов и о том, почему кто-то писал с детской бесхитростностью, а кто-то делал из фраз лабиринты.
В общем, Картеру нравились их беседы. Ему нравилось говорить с ней. И дотрагиваться до нее тоже. Картер постоянно думал о ее волосах, пахнущих персиками, о шелковистой коже ее коленок. Наверное, и во всех других местах у нее такая же шелковистая кожа.
Картер мотнул головой, прогоняя воспоминания об удивительных минутах, проведенных в книгохранилище. И ведь она не вырывалась тогда из его рук.
Ему хотелось большего. И не только увидеть ее совсем голой.
Интересно, а какими были бы их разговоры, если бы они встречались каждый день? Картеру вспомнилось, как Персик рассказывала об отце, читавшем ей книжки в лицах. Для него это был один из самых светлых дней его срока в Артур-Килле. Он тогда мельком увидел Кэт Лейн, какой она бывает за пределами тюрьмы. Теперь, когда он сам освободился, ему очень хотелось увидеть побольше.
Что, если задать ей какой-нибудь более личный вопрос? Естественно, в рамках приличия. Например, что из еды ей нравится, а что – нет. У него бы язык не повернулся спрашивать про размер ее лифчика, хотя он, конечно же, думал и об этом. Ему ужасно хотелось подержать ее сиськи на ладонях, почувствовать их тяжесть… Тело Картера немедленно отреагировало на эти мысли. Хорошо, что парни были заняты работой и его реакции никто не заметил.
У него частенько вставало, когда он думал о ней или находился рядом. Картер любил мечтать, что рано или поздно у них с Персиком все равно до этого дойдет. И одновременно он понимал: она не из таких девушек. Картер не сомневался: если бы он вдруг услышал, что кто-то из мужчин попытался вести себя с Персиком как с «давалкой», он бы отбил этому красавцу не только желание, но и возможность. Без шуток.
А вот его собственная назойливая опека может стать проблемой.
Чей-то голос вырвал Картера из потока мыслей. Он поднял голову. Рядом стоял Кэм.
– Тебя какой-то хмырь спрашивает, – сказал автомеханик, тыча пальцем в сторону входа.
– Кто? – насторожился Картер, отставляя недопитую чашку кофе.
– Я почем знаю? – пожал плечами Кэм. – Спросил тебя. Говорит, по срочному делу.
– Они сначала мотор угробят, а потом требуют, чтобы за полчаса починили.
Картер направился к выходу и вдруг резко остановился. Это был вовсе не заказчик. Человек, дожидавшийся его на тротуаре, носил костюм стоимостью не менее двух тысяч долларов. И этого человека Картеру очень не хотелось видеть. Все приятные мысли о Персике как ветром сдуло.
Читать бесплатно другие книги:
